ПУТЕВОЙ ЖУРНАЛ

Е. И. ЧИРИКОВА

44. От Зохаба до Ханыкина.

Через Каср-и-Ширин, Гилян, Бинкудре, Рустем-бей, Кур-рету, Гоури-тепе, Омер-ат, Мюрвари, Баба-пилауи.

22 Декабря. Вышли до Каср-и-Ширина. Шли 5 ч. 15 м. через Хаммам-и-Али, где сделали привал. Сначала пересекли остатки стены в 2 ч. 20 минутах от Зохаба. Здесь стена видней и состоит из пояса булыжных камней без цемента, около одной сажени в основании и в один или в один с половиною аршин вышины. Потом вышли на большую дорогу от Сер-пуля, где она проходит как бы в ворота водопровода. На верху стены, в одну сажень вышины, ясно виден желоб водопровода, обделанного цементом. [373]

23 Декабря. Ходили с Вильямсом из Каср-и-Ширина к Гиляну; 1 час ходу. Вода в реке Эльвенд хотя прибавилась против прежнего; но брод немного выше колена; бродов много. Местность долины Гулин волнистая. Вдали видны течение и устье Гилянской реки Эльвенд, чрезвычайно извилистой. Дервиш-паша ушел в Мендели через Гилян.

24 Декабря. Вышли в Ханыкин; от Каср-и-Ширина 5 ч. 15 к. Сначала дорога идет около Эльвенда и у ближнего колена очень суживается над обрывом берега; артиллерия не пройдет: надо приготовить объезд вправо. Потом местность такая же волнистая, как и между Каср-и-Ширином и Сер-пулем. Нет ни деревень, ни обработки, ни населения. Здесь, как и выше Каср-и-Ширина, обыкновенный притон разбойников. Мы видели трех конных, наблюдавших из-за вершины горки, влево от дороги; то были или разбойники, или жители, оберегавшие стада от нападений хищников или дикого зверя.

В 2 часах 20 минутах от Каср-и-Ширина развалины Кале-и-Себзиль, название которого ошибочно написано на карте Киперта. Вскоре за тем спуски террасами и расстилается Ханыкинская равнина; вправо повернули горы Ах-даг (?), реки нигде не видно с дороги; она течет влево в 30-ти минутах и более за высотами; течение ее тоже все в падениях и порогах по наклонной плоскости.

Доктор, Ханыкинского карантина, уроженец Пиемонтский, выехавший нас встретить, говорил нам, что в городе взбунтовались Евреи, вследствие того что аптекарь при отряде турецкого комиссара соблазнил Еврейку, которая и приняла мухаммеданство.

За час до Ханыкина совершенная равнина. Показались пальмы, а за ними и вход; канал и турецкая караульня, в которой по ночам караульные не остаются, опасаясь хищников. Потом селение Хаджи-Кара, разделяющееся на две половины: сперва, персидская, с хорошим каравансераем и небольшим базаром; потом, рукав Эльвенда; мост каменный, небольшой; потом опять [374] базар, уже на турецкой половине. Здания — карантин, помещение каймакана, дома обывательские; все окруженное пальмами и очень живописно. Далее, река Эльвенд; большой, каменный прекрасный мост, на одиннадцати устоях, горбатый, построенный Мехмед-Али-мирзою и называемый Персидским мостом. За ним уже город Ханыкин. В Хаджи-Кара около 800 семейств; а в Ханыкине всего 300. Население состоит из Курдов, Турок, Персиян, Арабов и Евреев. Лагерь наш был разбит на стороне Хаджи-Кара, т.е. на правом берегу реки.

26 Декабря. Вышли в Бинкудре (Курды произносят Бин-Курре, как было выше сказано).

От Ханыкина до дер. Рустем-бей 4 ч. 30 м.

В начале равнина Ханыкина 1 ч. 40 м. до вершины перевала; налево деревня Баба-пилоуи в получасе; вид очень живописный: зиарет на краю отдельной горки, пальмы и другие деревья; большая деревня; потом спустились с наносного песчаника с голышами в большую равнину Бинкудре. Справа обрамляет ее продолжение Ах-дага, слева — цепь Мюрвари; прямо, до Сирвана и устья Куррету. Равнина совершенно плоская, хорошо обработанная. Дорога наша прошла в 3 часах 20 минутах от Ханыкина; потом мимо Гаури-тепе в пятнадцати минутах.

27 Декабря. Ночлег. — От д. Рустем-бей вперед до высот у Куррету; потом обратно мимо Тепе-и-Ануширван к деревне Омер-ага. До высот ехали, сближаясь к Сирвану, имея налево прибрежье с канавами и тростником, до гребня высоты — 1 ч. 15 м. Оттуда вид на слияние, у ее подошвы, Сирвана и Куррету; первая из них течет несколькими рукавами. На видимой равнине Куррету множество черных палаток; правее видны возвышения, за которыми скрываются Гумбез-и-бали и Хауч-курре; не видно также кочующих Джафов; только палатка их старшины Мурад-бея, на левом берегу Сирвана, у места Кан-и-Чакал, где, по слухам, есть развалина каравансерая на дороге, идущей по правому берегу. [375]

Обратно спустились к р. Сирвану; переехали глубокий канал для поливки и по илистому, низменному берегу, поросшему тростником и тамариском, приехали к броду, обилующему франколинами и кабанами. Для вступления в Тепе-Аншуирван, мы переправились через 6 рукавов реки, из которых два значительные, сажени по 100 шириною; воды по колено; прочие — как большие ручьи; оставалось главное русло; быстрина чрезвычайная. Племянник Рустем-бега, бывший нашим проводником, переехал реку; вода была по брюхо лошади; но мы видели уже, что ног не замочить нельзя, и не поехали через реку, а спустились вниз по теченью саженей на 150, к месту противоположному самой тепе. Ширина реки тут около 100 шагов, и тепе на самом ее берегу, и именно правом. Тепе имеет четыреугольное основание саженей 5-7 вышины с двумя всходами от реки; на средине основания конусообразная горка, тоже саженей в 8; всей высоты казалось до 15 саженей. На половине правого подъема, видна на скате кладка из больших квадратных кирпичей; на них, говорят, находят много древних вещиц. От нее вниз по реке, но далее от берега, курган и следы развалин. Проводник говорил, что на месте тепе был дворец Ануширвана; а где курганы, там был город. Потом провели нас минут на 20 ниже тепе, против курганов, к месту, которое назвали мостом; но следов его не было; могли они быть разве по той стороне; проводники объяснить не могли, говоря только, что тут был некогда мост Хосроя (Пул-и-Хосроу), потому что дорога вела к Гаури-тепе, где был большой город и следы развалин есть. Брод есть и в этом месте; но теперь воды было много. Отсюда мы поехали к зиарету, оставляя влево в часе тридцати минутах место нашего ночлега. Тепе зиарета имеет саж. 18 вышины; у подножия два белые зиарета и могилы, одна с надгробным столбом; на верху тоже могилы, следы фундаментов и кирпичи; кирпичами же обложены и могилы. Вид с тепе хорош. До [376] Гаури-тепе казалось менее часу; на вершине — остатки новейшего строения. Развалины, по словам проводников, состоят из таких же остатков, как и на Тепе-зиарет.

Мы туда не поехали, а спустились в лагерь, разбитый при деревне Омер-ага в 1 ч. 30 м. от последнего ночлега назад.

28 Декабря. Деревня большая и имеет обширные места для молотьбы и сбора хлеба. Эти гумна (токи) сделаны из земли, полукруглые. Могильные столбы, виденные у Тепе-и-зиарет, такие же какие мы видели на дороге из Дизфуля в Керринд, на Сахра-и-Лур, где Лурры сближаются с Курдами; собственно в Лурристане их не видать; а в Курдистане их можно видеть на каждом кладбище. Всю ночь продолжался пролет гусей, крик уток на болоте и куликов, писк бекасов. От деревни Омер-ага, через Мюрвари и мимо Баба-пилоуи, до Ханыкина 5 часов.

Мы обошли болото от наводнения рисовых полей, направляясь к деревне Декке, где переправка через Сирван, по дороге к Кара-тепе и Кифри. Вскоре вышли на древнее шоссе, которое жители называли нам Хосроевой дорогой (джадде-и-Хосроу). Оно прекрасно и совершенно похоже на наши тщательно построенные шоссе (макадам); ширина 25 шагов; от середины к краям покатость; черта прямая. Шоссе в превосходном сохранении, как будто только что отделанное. Жители говорят, что оно имеет семь слоев. Оно начинается у Гаури-тепе, от которого одна его ветвь идет к Тепе-Ануширван, к мосту; другая, в Зохаб, — пропадая при подъеме на горы. Никто из нас, до того времени, не видал и не слыхал ничего подобного. Третья ветвь, по которой мы прошли, направляется к подножию Мюрвари, и мы ее видели на протяжении около 30 м., только в одном месте она прерывалась протоком воды от наводнения. Мы доскакали по шоссе до конца его. Перед нами поднялись высоты отдельно от Мюрвари [377] и продолжение его, под названием Каттар-тепеси. Ряд холмов и курганов оправдывает такое название, которое означает караванную вереницу мулов. Проводники сказали нам, что во многих местах холмы, расположенные таким образом, носят одинаковое с этим название.

От ночлега до перевала через Мюрвари 1 ч. 40 м. Равнина хорошо обработана и имеет степной грунт. Ближе к Мюрвари мы проходили через поле с кустарником, имевшее вид небольшего парка. Главная высота Мюрвари была у нас вправо; она может иметь до 500 футов возвышения над равниною; мы пересекли левую сторону цепи, где ее возвышение едва достигает 200 футов; а ширина имеет минут 20 протяжения. В середине мы пересекли небольшую долину Шур-аб; земля с селитрой, которая выступает белыми пятнами после дождей; вода, бывшая в рытвинах, тоже от дождей, горько-соленая; лошади наши не стали пить. Все пространство между Каср-и-Ширином, Серпулем, Куррету и Зохабом покрыто солончаками и везде выступает селитра. В цепи Башикан есть нефтяной ключ и добывается соль. Мы прошли через это место ночью, идя от Мейдана и Шевалдыра к Гумбез-и-бали. Ибрахим-паша, которому принадлежат соляные копи, получал с них прежде 5.000 кранов в год; а ныне получает только 1.300 кранов.

С вершины перевала Мюрвари, мы видели впереди, на равнине, Декке и место слияния Эльвенда с Диалой (Сирваном); вправо, за Сирваном, пальмы Зенг-абада и курган; впереди нас были еще три деревни. Отсюда, спустившись в равнину, мы поехали влево; сделали остановку у рытвины с дождевой водою; далее на высоты Баба-пилоуи; равнина обработана; довольно часто на пашнях возвышаются конусообразные земляные насыпи, аршина 1 1/2 до двух, вышины; нам сказали, что это устроено для сторожей, караулящих посевы, от кабанов; с этих возвышенностей и наблюдать удобнее, и сторожам [378] самим безопасно от вод, когда поливают пашни и затопляют рисовые посевы. Баба-пилоуи оставался у нас влеве минутах в тридцати. Цепь Мюрвари соединяется с Ах-дагом, или вернее, составляет его отрог. Мы проехали мимо арабской деревни с шалашами и палатками у подножия тепе, довольно большего. Вправо, за рекой Альави — старая, а по сию сторону Альави — новая; высоты, идущие мимо, носят тоже название.

1 Января 1852. Возвратились в Ханыкин; всего шли около 4 ч. 30 м.

Сведения о Ханыкине,

сообщенные карантинным медиком.

Торговля этого места значительна, особенно финиками. Джафы здесь делают свои запасы. Доктор состоял при наследственном владетеле Сулеймании Ахмед-паше, когда он воевал с Турками. Курды были разбиты и должны были уйти, через Мериван, к Сенне. Там их неприняли и они принуждены были возвратиться через Авроман; Сирван они перешли у Бан-и-Хиляна, преследуемые Турками; несколько человек, мальчик и 2 женщины, при переправе, утонули.

Две недели до нашего прихода в Ханыкин, Синджабы и Кельхурры напали на Хаджи-кара, Ханыкин и Баба-пилоуи. Они сделали ночью подкоп в каравансерае; но первый Курд, полезший в отверстие, был убит пулею в грудь; на другую ночь напали на жилья; завязалась перестрелка и еще два Курда были убиты и один ранен; Ханыкинцы не понесли потерь. При нападении на каравансерай, там было в числе поклонников несколько Дагестанцев и они-то дали отпор. Вообще кавказские богомольцы, по показанию доктора, приобрели в этих краях репутацию своею храбростью, и как Курды, так и Арабы боятся нападать на них. Они и Хорасанцы ездят без страха маленькими группами, человек по десяти. Вообще же Персияне защищаться не умеют и, разбегаясь при нападении хищников, дают [379] себя грабить и убивать; Ширазцы особенно известны своею трусостью. Еще недавно как-то два Дагестанца убили в схватке двух разбойников, грабивших женщину, ехавшую на осле, у самой заставы Ханыкина. Каймакам не хотел-было дать позволения похоронить их тела, из скупости.

Дом каймакама окружен стеною и каналом к реке.

45. От Ханыкина до Мендели.

Через Зиарет-Сефид, Мукати.

3 Января. Выступили из Ханыкина в Мендели.

Из Ханыкина туда три дороги:

1-я, кружная, но лучшая, через Кызыл-Рубат, 5 часов, потом два перехода, столько же времени как от Ханыкина до Мендели.

2-я, средняя, обыкновенная караванная, немного менее 13 часов; караван делает этот путь в два перехода; мы сделали его в три.

3-я, тропинка через Люти-багче, самая прямая и трудная.

Зиарет-сефид (белый) от Ханыкина 4 ч. 30 м.

Прошли по Багдадской дороге около одного часа; влево в получасе деревня Кехриз (колодезь); повернули влево на высоты; шли по ним, по волнистой местности, не обработанной, без населения и без воды. Остановились у зиарета Сефид. Это скалистая масса высота, которые разбегаются по пустыне, направляясь к Лути-багче; местами песчаные возвышения; местами взломанные пласты песчаника, странных форм. На пригорке зиарета Сефид вода дождевая.

На обратном пути, мы сделали этот переход в 4 ч. 15 м.

Мукати урочище [мукати значит откупная местность]. От [380] зиарета Сефид прошли в 4 часа времени. Местность одинакие с местностью первой дороги, пустынная и холмистая; около 2 ч. 30 м. от ночлега речка Нефт-сую; берега обрывисты, воды очень мало; но берегам кустарник, тамариск, розовый лавр и др. Только зимою есть по берегам кочевья; здесь обыкновенно останавливаются караваны на пути между Ханыкином и Мендели, разделяя таким образом все пространство на два перехода. Говорили нам, что как эта вода, так и все вообще зимние воды, на этом пространстве, имеют вкус более или менее отзывающийся нефтью. Через четверть часа далее мы подъехали к нефтяным колодцам, в пяти минутах влево от дороги. Числом их 18; расположены в овраге, идущем параллельно дороге; колодцы эти просто ямы, в которых скопляется нефть; теперь она смешана с дождевой водой; нефть, плавающая на поверхности, краснобурого цвета. Колодцы на откупу за 23.000 пиастров; при них всегда человек пятнадцать вооруженных стражей. Нефть употребляется во всем округе для освещения; даже пекут хлеб на ней и готовят кушанья, — что придает им противный запах гнилого яйца; таков и Менделийский хлеб. Хотели было мы зажечь один из колодцев, но побоялись произвести общий пожар и даже взрыв.

Мендели от Мукати 3 ч. 30 м.

Через час по выступлении спустились в равнину; вправо виднелся зиарет. Наша дорога пошла по безбрежной и гладкой степи; показались вдали городские пальмы. В получасе от высот два искусственные тепе; потом палатки Лурров ушедших из Лурристана. К нам выехала почетная встреча; скачка, игры и песни всадников. Мы миновали город, обойдя его около мельниц.

6 Января. Конференция о Зохабе.

Мендели очень опрятный город; по спискам правительственным, он владеет 100.000 пальм; с каждой правительство взимает по 3 пиастра (18 коп.); имеет сады с апельсиновыми, [381] лимонными, померанцевыми, гранатными и оливковыми деревьями. Прежде город был на откупу у частного лица; теперь управляет им каймакам; развалин почти нет; мечетей с куполами также нет; есть текье (подворье дервишей); дервиши занимаются штукарством. Скорпионы джеррары (волокуны) водятся здесь особенно в квартале, где серай правителя. Водятся они и в других местностях этой полосы — и в Мендели, и в Казании, и в Бедраи-и-Джесан. В прошлом 1851 году, из семи ужаленных умерло трое. Карантинный доктор, венецианец, получает 1500 пиастров (90 р.) в месяц; Ханыкинский медик получает 1000 п. (60 р.) в месяц.

Около города обширные поля; много мельниц, очень опрятных, окруженных стенами, как бы укрепленные мызы. Речка Генгире разделяется, в часе выше города, на множество каналов, проходящих через город и по степи, полосою часа на полтора. Главное русло речки продолжается в Казании, потом расходится в поливках и теряется в пустыне, не доходя до Диалы. В трех четвертях часа от Мендели, пальмовые рощи в 4000 дерев. Множество диких гусей.

16 Января. Вышли на рекогносцировку в горы.

Сведения, об окрестностях Мендели,

собранные на месте.

Речка Нефт-сую (или Нефт-чай), тоже Фарсийе, разливается по пахатным полям и, протекая мимо пальмовой рощи Накаиб, в двух фарсангах от Тахмайе, пропадает в этой местности влево от Багдадской дороги, в 5 фарсангах от места, где мы ее перешли. На разливах Фарсийе произрастают отличные арбузы.

Езъер-ага (Кёлемен) [или невольник, купленный, с Кавказа; так назывались и египетские мамлюки] имеет нефтяные колодцы [382] на откупу и отдает их другому разрабатывать за 1000 кранов.

Дороги от Мендели до Багдада:

1-й путь. От Мендели до Беляд-руза [или руда] 7 фарсан. Беляд-руз — деревня; состоит из 200 домов; пальмовые сады, фиговые и гранатовая деревья. Вправе отсюда, в трех фарсангах от дороги — Имам-Аскер, гробница, на канале; вокруг нее несколько домов и пальм. Находится на дороге из Беляд-руза в Ханыкин.

2-й путь. Шехребан 8 ч. На дороге ничего нет; в часе от нее, вправо, течет Диала. По сторонам дороги мелкие деревни с пальмами: Имам-Аскер, Барканийе и др.

Неби-Таран, хороший зиарет с пальмами и хорошим ключем. (По Белядрузской дороге).

В часе отсюда переправляются через Фарсийе.

3-й путь. Если из Мендели идти в Багдад через Тахмайе, то Диалу переходят по мосту (джиср), поставленному на куфы, при впадении ее в Тигр у Сальман-пака. Каймакам утверждал, что моста нет, а есть перевоз.

На трех дорогах из Мендели в Багдад, на средней, лодки в роде парома; на прочих куфы.

По дороге из Мендели в Дубрале (большая дорога в Керманшах) первая деревня вправо, с мельницей, называется Алляне; вторая, влево, на кургане, Сумбар-Капыси. Равнина между ними называется Неи-пьен. Красная горка Дар-Уэйс-Али.

16 Января вышли на рекогносцировку в горы. От Мендели до

Сомаре шли четыре часа с половиною.

В часе перевал через высоты и груды камней, насыпанных Кельхуррами для обозначения их границы; через 15 мин. перешли речку Генгире; ширина около десяти саженей; воды везде мало; брод в полколена. Немного далее, равнина Неи-пьен с двумя деревнями; левая у искусственного кургана. В четырех часах спуск Дубрале; внизу ручей; направо, странной фигуры [383] глыба конгломерата на вершине утеса саженей в 50 вышины; у подножья много глыб конгломератов. В получас в остановились на берегу реки Генгире; много розовых лавров; холмы и берега из песчаника и кое-где плиты.

17 Января. Вершина Тахт-и-хан. Подъем к ней из гладкого гипсового камня, но не скользкого; иначе, по крутости, подняться было бы невозможно. До вершины 2 часа 15 мин. К нам присоединился здесь Кельхурр из Айвана Шир-хан.

Открылся на вершине вид на Далеху, Ноа, Сюмбюле, Анарик (проводник называл Анари), чуть видная вершина Манешт. На склоне Тахт-и-хан немного снегу. — Спустились обратно в долину Генгире по дороге очень трудной. Не доезжая до лагеря полчаса, — Кельхуррское кладбище.

18 Января. Возвращение в Мендели.

Ездили смотреть башню Сомаре. Несколько шалашей; канал, вырытый Кельхуррами для отвода реки; верхнее полотно саженей 5 ширины, дно 3 сажени. Отвод идет в Нефтяную речку; но там, по близости ключей, вода стала у каменной гряды.

При Дауд-паше, багдадском губернаторе, лет 30 тому назад, здесь произошел бой Менделийцев с Кельхуррами. Первые прогнали вторых, убив у них 4-х человек. Тут мы теперь встретили большой караван с финиками, в несколько сот верблюдов, шедший из Мендели в Кермашнах.

Название Мендели толкуют разно. Турки говорит, что оно происходит от сокращения (что вероятно) имени Мехмед-Али; Персияне производить его от Манд-Али, т. е. остался Али, или отдых Али, конечно уже имама, к которому они все относят. Персияне впрочем пишут не Мендели, как Турки, а Менделидж, подобно тому, как вместо Сенне, они пишут Сенендидж; это должно быть Курдское окончание. Пишут также и Мендельджин.

19 Января. Прогулка в саду. Апельсины, померанцы, цедры, цветы. [384]

46. От Мендели до Хоувизы.

Через Зорбатийе, вершину Кулика, Бедрай, Зиарет-Сейид-Хасан, Баксаи, Дех-и-Лурран, Хювейтат-ал-Антарийе, Чехридж, Увенат-Салем, Нахр-Хашем.

20 Января 1852 года. Выступили в Хоувизу.

От Мендели воды в окрестностях Турсаха, 5 ч. 15 м. Мы шли впрочем очень большим шагом; полагать надо не менее 6 1/2 верст в час, так что проводник должен был часто бежать.

Аб-и-тальх (горькая речка) в четырех часах.

Пройдя от Мендели 1 ч. 5 м., поравнялись с Казанийей, до которой было — вправо не более получаса. Почти все пространство между ними засеяно. В 3 часах 40 минутах от Мендели перешли проток, а далее в 15 минутах канал из него же, с водою для поливки. В стороне, к горам стада, принадлежащая Арабам, и обработанные земли. Вправо, в степи, виден был холм, несколько поднятый миражем; на нем зиарет; влево развалина зиарета Омер-ага; Менделийские пальмы видны были еще очень ясно. День был жаркий; солнце сильно пекло.

Ночлег наш был подле арабского кочевья. Не доходя до этого места, открылась гора Манешт со снегом; она отделяется от степи другими горами. Здесь по ней как бы поперечная долина от степи. Низкие же вершины протянувшейся от Мендели цепи гор имеют вид пилы с неровными, а где и выломанными зубцами, то возвышаясь местами, то понижаясь, то прерываясь. Против Манешта, за передними грядами гор, начинается Пушт-и-Кух.

21 Января. От Турсаха до Зырзыра или Зурзура 2 ч. 15 м. Предположено было ночевать или в Хашеме, в 6 часах, или в Зурзуре, в 3-х. Через час поравнялись с холмом Турсах; [385] он продолговатый, невысоки, искусственный; до него в сторону было с полчаса ходу. Остатков древности никаких нет; только возле — следы бывшей здесь прежде деревни, перенесенной по словам кавваса Махмуда, жителя Мендели, в Казанийе. Караваны, ходящие из Мендели в Зорбатийе, обыкновенно делают 2 перехода, останавливаясь на речке в Турсах, которую мы перешли в полутора часах от ночлега; она имеет несколько шагов ширины; но хорошо орошает окрестности; есть каналы. Потом, до окрестности Зырзыра 45 минут. К нам явились здесь 50 чел. Пуштикухских стрелков, присланных Ахмед-ханом.

22 Января. Отсюда до Зорбатийе, 5 ч. 30 м. (по 6 1/2 верст в час).

Около 3 ч. 30 м. до воды, на месте, называемом Хашем, канавка; далее до низких песчаных холмов и воды около 30 м. — место называется Шур-аб; воды много; ручей; канавки. Около дороги столб в виде минарета. Тут речка или большая рытвина с водою; через нее мост каменный, шагов 10 длины, о двух маленьких арках; по нем нельзя проехать, потому что оба берега отмыты и между ними и мостом разъединение. Далее по дороге несколько последовательных каналов для орошения. Видны следы пашен. В 30 минутах зиарет Муса. Строение с гробом святого обнесено стеною, невысокою, аршина в четыре. Вне ограды сотня пальм; у входа два толстых тамарисковых дерева, замечательно развесистых. Тут же и вода. Отсюда 1 час до

Зорбатийе (на карте Киперта ошибочно Назарет.) Пальмы, опрятные стены вокруг садов; близ деревни, около дороги, несколько невысоких курганов. Надо заметить, что большой курган Турсах окружен другими малыми. В продолжение всего дня порывистый ветер и мгла на горизонте, как бывает во время самума.

Зорбатийе построена лет около 400 тому назад. Место с остатками развалин называется Джисмань (два корпуса или два [386] округа). Здесь две речки, соединяющиеся в 30 минутах ниже; одна из них Кунджиан-чем, выходящая из гор Афтаб (солнце); другая Хауи, соединившись с первою, идет в Бедраи-Джесан. Ниже Бедре [или Бедраи], часах в шести, а именно у моста Уади, в Хауи-Кунджиан-чем впадает речка Ченгуле, идущая от деревни Баксайе. Затем уже все эти соединившиеся воды [под названием реки Бедрай] вливаются в Тигр, у места Абу-Хыдыр.

Река Мендели соединяется не с рекой Бедраи (Киперт), а с речкой Кан-и-шейх, не доходя одного часа до Дех-и-шейх, которая рядом с Казанией.

Зорбатийе состоит из одной главной улицы, хорошо отстроенной. Посреди ее бежит канал, проведенный из речки Кунджи-ан-чем; эта улица составляет середину деревни, которая, по всем своим переулкам и переходам, обставлена пальмами вместе с апельсинными, померанцовыми и лимонными деревьями; сады обнесены земляными стенами в хорошем состоянии и опрятном виде; они идут ломаными линиями под прямыми углами. Общий вид производить приятнейшее впечатление чистотою и довольством, царствующими повсюду. Народонаселение смешанное: много Персиян, Турки, Арабы, Курды; первые из них имеют собственные сады, но платят подати Туркам, как в Кербеле и других местах. Все место на откупу [мукатаа] от Багдада. По администрации, Зорбатийе и Бедраи-Джесан зависят от Менделийского каймакама; прежде же зависели они от Ханыкина. Хлебопашество хорошее и поля окружают сады. Слышали мы, что и Зорбатийе и Бедрай собирают 1 миллион харваров хлеба (6 миллионов фунтов), только платят подати; одни финики не платят. Здесь одна мечеть с минаретом. Положение ее для защиты равнины против гор равняется важностью Мендели. Эта защищает дороги в Багдад, а Зорбатийе — дороги к Кут-эл-Амара.

26 Января. Приехал Огранович со съемкою в Гилян. Это последнее место находится в трех часах от горы Шиневыр [387]

Курды ему рассказывали, — а в последствии подтвердили это и старшины в Мендели, что на вершине этой горы есть вечные огни, в месте, называемом Агыр-бедж — (огонь горит). В нескольких местах пламя вышиною в поларшина и снизу видны ясно — ночью, а днем слабо и с беловатым дымом. Огни эти выходят также на всех покатостях. Запах серный. Курды считают и место и огонь священными. Говорят, что украденная овца никогда на этих огнях не изжарится; а скорее сгорит; платье же вора на них не сгорает... Огранович привез с берега Генгира (?) образчик руды [какой — не сказано].

28 Января. Вышли в горы на рекогносцировку. От Зорбатийе до места ночлега, в долине Гонди-нуваз, 2 ч. 30 м.

Шли, вначале, степью, дорогою, идущею в Чардаур; потом свернули влево. В 1 ч. 15 минутах источника солено-горькой воды; лошади и собаки наши ее не пили. В 40 минутах далее мы остановились на возвышении, в виду зиарета Сейид-Хасан.

Течение и соединение речек Кунджиан-чем и Хауи, составляющих [как сказано выше] реку Бедраи. Вид простирался также на Бедраи-Джесан и, далее, последний зиарет Сальман.

29 Января. Поездка на вершину Кулика на мулах.

Сначала проехали мы по трудным тропинкам, доступным только ненавьюченным животным, через хребет из гипса, второй от степи, переехали долину с признаками бывшего кочевья и поднялись на Кулика, который снизу казался недоступным. До вершины от лагеря 2 ч. 15 м; отсюда вид: северо-восточная часть Кух Кевера с Кабр-и-Ануширван; на ней снег; левее — горы Сейфилен со снегом и продолжение ее Манешт и Шехризур, продолжение Манешта в соединении с Тахт-и-ханом; левее — вершина Манешта; ближе к нам Тет-и-дервенди, откуда выходит Кунджиан-чем и т. д.

Grant и Fotheringham, по рассказу секретаря (мирзы) вали Ахмед хана, провезены были вдоль долины, мимо того места, где расположен был наш лагерь, связанные. Вот история их [388] гибели, по словам мирзы. Когда Кельб-Али-хан, дед нынешних трех вали, узнал, что из Багдада отправились в Керманшах два английские купца, имевшие при себе до 20,000 туманов, он выехал в Кан-и-пеленг (источник тигра), на дороге в Хулилан, и расположился их встретить. Англичане подъехали во время его завтрака; вали пригласил их откушать; только что те расположились, как их связали и повезли именно по тому месту, где мы находились, в крепостцу Кале-и или вернее Кушк-и-газанфяр [укрепление или павильон льва], при выходе из высот речки Ченголе [Ченгуле], местопребывания вали. Там Кельб-Али-хан предложил им принять мухаммеданскую религию; так как они не согласились, он велел им отрубить головы и сбросить тела их с этого орлиного гнезда в пропасть. При этом убит и дядя мирзы, рассказчика нашего, бывший приставом (михмандаром) при Англичанах; кровь эта поселила вражду и жажду мести между племенами двух нынешних вали, Ахмед-хановым, к которому принадлежал дядя мирзы, и Али-хановым, из которого был убийца дяди.

30 Января. Возвратились в Зорбатийе.

Мирза продолжал рассказы свои о трех вали Пушт-и-Куха: Они могут выставить вместе 4000 застрельщиков и 2000 конницы. Сильнейший людьми Ахмед-хан; а богатый стадами, благодаря местности его расположения, Али-хан. Братья и племена их во всегдашней вражде между собою; но при общей опасности, они соединяются. В былые времена Пушт-и-Кух был силен и имел до 24,000 палаток фейли. Границы его были Кыляб, Хуррем-абад, Буруджирд, Керманшах, реки Генгире и Мендели. Мехмед-Али-мирза разорил их. Мирза продолжал, что в Руба, Тенг-и-Кафири, есть развалины в более нежели от 1000 домов; но видны только фундаменты, не так как в Седмарре, в Шехр-и-Кейсер [город цезаря], которые они считают не столь древними как Рубарские. [389]

Возвратились в лагерь и поехали в Бедраи. До пальмовых садов 1 ч. 45 м. Каналы, поля; вправо в получасе — зиарет Муса; две мельницы перед местечком; 10 м. далее, к западу от местечка, горка Бедраи; длина ее около 800 шагов; ширина около 500; вышина 10-12 сажень; верхняя площадь изрыта дождями; на ней множество черепков, стекол, кусков обделанного восточного алебастра; камни черные, как в Персеполисе и Мургабе; куски расплавленного железа; кирпичей больших совсем невидно; куски небольших желтых кирпичей; камней немного, и те маленькие. Мнение Лофтуса, что, судя по отсутствию кирпичей, тепе это должно быть Сассанидское, а не Ассирийское; находят много древних вещей, отыскиванием которых занимаются особенно старухи Арабки.

С тепе прекрасный и обширный вид. Бедраи большая деревня как Зорбатиие, но гораздо ее обширнее. У подножия тепе бедный зиарет с четырьмя пальмами. К югу ясно виден Джесан, в 3-х часах; далее к юго-западу зиарет Сальман. Перед тепе, к горам, две линии холмов; за одним из них арабский лагерь Бени-ламов; к Тигру полоса болота, кругом, от Багдада вниз; так что зиарет Сальман кажется в болотах. В Мендели сказывали, что это вода не из Тигра, а из Диалы и болота следуют направленно Нахревана. Не для отвода ли их и был вырыт Нахреван! На тепе Бедраи большие деревья тамариска.

На возвратном пути видели множество диких гусей на полях. Арабы говорили, что в конце Февраля гуси все улетают на Тигр, т.е. когда поля высохнут. Цепь высот, идущая от стороны Сейид-Хасан, оканчивается против Бедраи за речкой, примерно в получасе от деревни.

31 Января. Зиарет Сейид-Хасан от Зорбатиие 3 часа.

В получасе перешли канал, снабжающий водою сады Зорбатии; в 1 ч. 30 минутах перешли речку Кунджиан-чем, в [390] четырех рукавах которой воды в полколена; река быстра и светла. В двух часах столб для указания дороги и река Хауи; крутой берег. В двух часах сорока пяти минутах зиарет Сейид-Хасан; пальмы; один дервиш живет при зиарете, который обнесен стеною. Жители одеты по арабски; они Пуштикухцы. Деревня эта также вся обнесена стеною; принадлежишь Хайдер-хану Пуштикухскому; поля обрабатываются пополам с Бени-ламами. В Мендели больше шиитов, в Зорбатии больше суннитов; в Бедраи шииты.

1 Февраля. Деревня Баксаи от зиарета Сейид-Хасан 6 ч. От зиарета один час до цепи высот, имеющих общее название Хамрин (красные); вдоль ее, по руслу сухого, широкого канала 1 ч. 45 м.; кое-где было немного дождевой воды по ямкам, особенно на месте Зиаде в 45 минутах от вступлении в цепь; холмы песчаные, изрытые дождями; спуск гораздо круче подъема, следовательно обрыв цепи к юго-востоку; местами конгломерат; потом степь с редкими кустами колючки. В 5 ч. 10 минутах от лагеря, речка Ченгуле в нескольких рукавах и воды много, но не глубока, — до колена. Речка эта, равно как и речка Бедраи, не высыхает летом; но только Бедраи, с притоками и с Ченгуле, не доходить до Тигра летом.

2 и 3 Февраля. От брода до начала развалин Баксаи 35 минут; до деревни около 15. Деревня эта имела некогда более 500 домов; другие говорит, до 1000 и до 2000, с богатыми садами пальм, апельсинов и померанцев; но Кельб-Али-хан, враждуя с Хасан-ханом, разорил эту деревню и вырубил 11,000 пальм. Место, где мы остановились, называется Баг-и-шах [царский сад].

Каких нибудь три десятка арабских семей и Лурров обрабатывают землю и платят пятую часть зерна подати, которая делится между Али-ханом и шейхом Бени-ламов Мескутом. Из осьми мельниц осталась одна. Каналы от Ченгуле проведены по Баксаи. Ченгуле выходить из Тенг-и-газанфяр. [391]

От Баксаи, в прямом направлении к Хоувизе, гора Анаран, кажется, часах в 4-х. Чтобы взойти на вершину ее, надо сделать 12 фарсангов или 3, 4 дня пути без дороги, до северо-восточной ее стороны, где гора доступна. Перед нею, от Баксаи тянется небольшая цепь скалистых высот; а за этою, другая, продолжение Хамрина, идущая к Кара-тепе и к Тыбу. От Баксаи до Тигра, всадник, выехав утром, может прибыть к полудню; т.е. всего пути около девяти часов шагом; болот нет. Нахреван тут, по словам Арабов, не встречается, а оканчивается к сиверу у речки Бедраи и только как призрак мелькает там и здесь в степной дали; но от него встречаются разливы... Не от Диалы-ли?

4 Февраля. Кара-тепе от Баксаи 8 часов.

Сначала 3 ч. до места, называемого Яр-Ашуган; Ашуган или Эшуган — племя Али-хана. Дождевая вода; потом, через 2 часа русло с водою — Хоур-джадде у Лурров, у Арабов же Хоур чафти (кафти). Это просто полотно дороги, наполняющееся, во время дождей, водою. Горка Кара-тепе открылась часа за 3; подходя к ней, показались и реки. На нравом берегу Тигра, места Мугассыл и Имам-Али-ал-гарби. Араб проводник говорил, что до Тигра менее 2-х часов, и что когда они разбивают палатки у Кара-тепе, то ездят поить лошадей к Тигру. Около тепе палатки Мунтефиков. Горка эта средней величины; вероятно была древняя станция; в одном месте виден фундамента постройки с цементом; на горке черепки, куски желтых кирпичей; могилы — Арабов. Стрелки Али-хана убежали от нас. У Кара-тепе восемь колодцев.

5 и 6 Февраля. Проведя здесь, за дождем и сильной непогодой, сутки, мы пошлина реку Тыб; 6 ч. 30 минут.

Чистая, ровная степь, так же как и от Баксаи до Кара-тепе, от которого в получасе сухое ложе речки в роде канала; в 3-х часах дождевая вода в канале; в 4-х ч. 30 мин. Тоже [392] дождевая вода Менезлийе; почва болотистая; множество норок зверка каррад.

Часах в 4-х от Кара-тепе вправо невысокие 3 холма Шухлийат; от них продолжаются холмики до реки Тыб, как бы в связи с главным холмом Геддам, в 5-ти часах от реки. Впереди на дороге развалины Кехриз. Вверх по реки деревня Бейад; много пальм. Половина жителей Арабы, половина Лурры.

До деревни Дех-и-Лурран (деревня Лурров) 6 чаеов; возле нее большие развалины Бетак. Тыб впадает в Хоур-эль-Антар, в 7-ми часах. Этот последний соединяется с Шатт-эль-Ариз, выходящим из Шатт-эль-Амара (местное название Тигра). Около Дувейридж (или Дуваридж) речка Чих-об или Чих-оу (колодезная вода), которая впадает в хоур Му-эль-хадд [пограничная речка или вода]; между этой речкой и Эл-Антар, место Хаммамиат (купальни)... Следовательно речки эти не соединяются.

Керха впадает в Хоур-Адели, сходящиеся с хоуром Му-эль-хадд, и одним рукавом своим впадает в Тигр против Корны.

Про дорогу Семирамиды (карта Киперта) говорят, что следов ее до Тыба нет; но что стена была построена между Аль-кантара и Вавилоном (соединяя их) знаменитою женщиною Флифля; а по сию сторону Тигра стена была проведена любовником ее Суруд. Стена эта от Тигра в получасе прогадает. Добавляли, что Флифля и Суруд-тепе в роде Кара-тепе, первая, на правом берегу Тигра, вторая, на левом. Между горками, около часу расстояния, и на этом пространстве сделана насыпь. Мы не могли проследить ее и узнать, идет ли она к Вавилону; а также Аль-кантара (мост) — место ли бывшего моста через Тигр (что впрочем всего вероятнее, даже по самому своему названию), или же вся насыпь!

7 Февраля. Дневка за прибылью воды и за дождем. Ночью у нас увели лошадь и утащили с кухни масло и котелок. На [393] другой вечер 7-го опять пробрались к нам воришки; тревога, стрельба; но так как в темноте стреляли на воздух, чтоб не подстрелить своего, то результата не было; воры ушли. Ночью шум воды; в реке еще большая прибыль; ширина дошла до больших размеров; река почти втрое шире.

8 Февраля, ездили к выходу реки Тыб из Хамрина. До вершины первых возвышений 1 ч. 15 м.; потом около часу параллельная этим, другая цепь Хамрин; первая цепь из конгломератов, разноцветных камешков, преимущественно красных и желтых, оттого и название Хамрин (красный); так называют цепь эту Арабы, глядя на нее из пустыни; Персияне же и жители Мендели и Зорбатийе называют так одно сплошное предгорье от Бедраи мимо Сейид-Хасан, Баксаи, Кара-тепе, реки Тыба и далее до Керхи; другие же части ее имеют у них, каждая, свое частное название; общего нет.

Горку, где был разбить наш лагерь, называли Геддам [передовая]; прочие, кругом, Шуглият [вероятно чекальи, по соображению, от шугаль чекалки).

От вершины первой цепи до деревин Бейад 1 ч. 30 м.; оттуда до Дех-и-Лурран 2 ч.; первая деревня за второю цепью; а вторая у подошвы Сиях-кух (черная гора). Бейад была больше Зорбатии и имела от трех до четырех тысяч пальм; но разорена Али-ханом; от притеснений, жители разбежались; половина из них были Лурры, половина Мунтефики.

С вершины поехали обратно в степь, чрез развалины Кут-камыш (тростниковая мыза), до которой 25 мин. На противной стороне тоже развалина и под тем же названием и остатки большого канала. Они оба построены были 200 лет тому назад одним шейхом Бени-ламов из нежженых кирпичей и земли; видно, что были хороши; тут есть остатки четыреугольной стены, с воротами и башнями по сторонам входа; двор — шагов 300 в боку. Развалины эти служат притоном ворам. [394]

Отсюда до лагеря полчаса. По ночам, в последнее время, постоянная тревога от воров; выстрелы, крики, беготня; но все понапрасну; воришки, говорили нам, ходят голые, вымазанные маслом, для того чтобы руки скользили по их телу и было бы невозможно ухватить молодцов при ловле и задержать их.

9 Февраля. Переправа через Тыб. Вода убыла значительно, аршин на 5; но все доходила выше брюха лошади на две ладони; люди поддерживали вьюки и вели мулов за уздцы. Переправа продолжалась 8 часа, от 7 ч. утра до 10. Вода прибывает в реке от таянья снега на Кух Кевере. Левый берег Тыба ниже; она в нескольких рукавах; на том берегу вода от разлива и грязь минут на 10. Прошли 2 ч. 30 м. от переправы и разбили лагерь на легких высотах, бегущих вдоль левого берега Тыба.

10 Февраля. Река Дувейридж от этих высот 7 часов.

Через 1 час по выступлении, повернули с Хамрина к развалинам Чехрикь [искажение Кехриз — колодцы?]; Арабы произносят также Чехридж, как написано у Лейарда Chehridj.

Шли всего 50 минут от поворота до входа в развалины; перешли русло большого канала и другого малого; оба наполнены грязью. Развалины обнесены валом в виде продолговатого четыреугольника около получаса длиною и 20 минут шириною; въезд, в месте бывших ворот, очень ясно обозначается; посредине, два кургана выше прочих, около 5 саженей над степью; все пространство наполнено холмами с промежутками; видимо остатки большого города с правильными улицами; и наконец два колодца, из которых один очень глубокий. Говорят, тут была столица Сабеян, остатки которых и теперь встречаются в крае между населением.

Вся степь вокруг кишит газелями, пасшимися в хорошо выровненных бесконечных шеренгах. Между развалинами, больших кирпичей нет, есть малые с синеватыми жилками; [395] множество черепков кувшинов с синею глазурью; фундаменты домов с цементом; несколько четыреугольных пространств, шагов по 100 длины и 75 ширины, углубленных в почву, представляют как бы остатки резервуаров или дворов.

Отсюда поехали на юго-восток через главный и другой, меньший, четыреугольники, оба обнесенные валами; кроме того, несколько других отдельных холмов окружают развалины. Все вместе составляет остатки значительного городка тысяч в 5 жителей. Видно, что строения били очень прочны. Древняя дорога от Тигра из Аль-кантары, или вдоль Тигра от Бедраи, должна была проходить через этот город.

Через меньший канал, отчасти наполненный водою, переехали с трудом. "Ехали по низкому месту с глубокою грязью, ровною на поверхности как стол, до высоты Аль-Фауи. Бесчисленное множество газелей. Высоты круто подымаются саженей на 10, 15 из песка, подточенного снизу водою, как бы в искусственные группы; потом по плато, с которого влево, минутах в 30, видны разливы как озеро. До первого холма час с четвертью.

Хювейтат-эль-Антарийе. На нем множество черепков и кусков кирпичей сине-желтых; далее, около получаса, другой холм, названием своим также напоминающий имя Антара, не выше полторы сажени; но обширное, в виде террасы, шагов 150 в диаметре, и обнесенное четыреугольным валом и холмом, чистое пространство, как бы огромный двор. Здесь, по словам Бени-лама, нашего проводника, было жилище Антара. К северу, около получаса, одинокий холм, конический; там место забав Антаровых, быть может ристалище. К этому холму принадлежит пустынное возвышенное плато, гладкое как лед, приготовленный для катанья на коньках; далее, полчаса до места, которое проводник, назвал городом Антара. Тут много курганов, посреди большого четыреугольного, [396] более 30 минут в боку, на глаз, вала, и другие холмы, идут по направлению забавь Антара. Вся местность кругом, на весь кругозор, чистая пустыня с мелким, твердым, песчаниковым грунтом, гладкая как описанное плато; вдали, к югу, виднелась цепь искусственных высоких холмов; несколько каналов, ясно вырезывающихся, орошали поля здешние: один канал у подножия так названного жилища Антарова, и сделался выпуклым как шоссе шириною сажени в три. Выпуклость образовалась от наносимого песку. Далее, близ Шехр-и-Антар, мы переехали четыре параллельные меньшие канала в очень близком между собою расстоянии. Далее ехали чистою пустыней, приближаясь, по косой линии, к группе холмов, видных на юге; но она оставалась вправо около одного или одного с половиною часа. Мираж подымал предметы. Мы направились на 7 могильных курганов, в во-вторых, по словам проводника, сложены были семь рыцарей, убитых Антаром.

К закату солнца местность стала понижаться: мы въехали в болотистые кусты; а когда солнце село, болота и канал Асад-хан перерезали нам путь. Я упал вместе с лошадью в глубокую воду посреди канала. Конюх Гамазова вытащил меня. Видели орлов. Местность покрыта тамариском, ивами, колючим кустарняком. Направление было с вечера потеряно, посреди лабиринта разливов и каналов, из которых многие так были глубоки, что проводник, не узнававший более местности, вследствие внезапного прерыва плотины, уходил в воду буквально по уши, отыскивая брод; принуждены были воротиться и идти вверх по каналу Чехридж. Разливы не позволяли нам его переехать. Стада журавлей, гусей и уток подымались из-за каждой складки местности, наполненной почти сплошь. Солнце между тем село. Поравнявшись с Семью могилами, увидели вдали на высотах блеск от двух выстрелов и потом огонь, который, как на другой день мы узнали, был зажжен Ограновичем для нашей [397] ориентировки. Мы наконец потеряли надежду выбраться до свита из этого лабиринта и остановились в 9 ч. 15 м. вечера в пустынном месте, на легонько приподнятом пункте, чтобы провести здесь ночь. В тот день мы не слезали с коней около 13 ч. сряду. Я был мокр от своего купанья в канале, перемениться было нечем; после легкой закуски, с кофеем, к счастью случившимся с нами, я лег как был, прикрылся ковриком, заснул и не заболел! Бедный проводник Араб не мог заснуть от усталости, но более всего от страха, что не сумел вывести нас на дорогу, и всю ночь провел, собирая тамарискбвые колючки и подкладывая его в чахлый пустынней огонек, гаснувший поминутно от скудной пищи. Крик водяных птиц и тысячей лягушек был оглушителен и наводил страх и тоску. Так мы провели 10 февраля, день воскресный, заговенье великого поста.

11 Февраля. При восходе солнца была роса. Обогнув подсохшими окраинами разливов, напоминавшими собою как бы шоколадный крем, как цветом так и мягкостью, так что лошади чуть не до колен уходили в грунт, мы скоро подошли к высотам Аль-Фауи и через час достигли вершины Хамринской цепи.

Отсюда открылось что разливы идут вдоль канала Чехридж и составляют особое озерко. По всей полосе, пройденной нами накануне, видны вдоль канала следы кочевья. Вечером того дня мы видели также следы большого числа всадников, пеших людей и верблюдов. Проводники сказали нам, что это шейх Медкур прокочевал с своим народом с низовьев Тыба вверх, на переправу через Тыб, выше нашего лагеря, вероятно около Биама, и в Кара-тепе, по приказанию турецкого комиссара; там уже должен был находиться и брат его шейх Аббас. От высоты Аль-Фауи мы перешли низменность повыше разлива, в 50 минутах; потом повернули вправо между разливом и цепью Хамрина.

Не доходя до первого холма Антара, мы пересекли явственные следы колес двух орудий, оставшиеся, по свидетельству одного [398] из наших людей, от одной экспедиции Абди-паши против Бени-ламов; рассказчик был в числе нестроевых отряда (хай-та). Арабы, прибавил он, разбили нас между Семью могилами. Случилось, что проводник наш Бени-лам был в том деле в числе победителей.

Через час мы перешли Хамрин, который, как и прежде мы видели, состоит из двух параллельных гребней с чрезвычайно фантастическим вырезом, а между ними долина, изрытая дождевою водою, которая кое где виднеется; гряды песчаные. Пройдя их, около часу, по косой линии, поднялись на возвышенную долину, протянувшуюся между Хамрином и Семью могилами справа и другими ветвями Хамрпна слева, на ширину часа полтора.

Тут встретил нас Огранович с персидским нестроевым конным конвоем. Вдоль дороги множество горок, следов прежних жителей, и груды черепков на их вершинках и скатах. Место называется Эль-Медейн. Далее, небольшой склон приводить прямо к реке Дувейридж.

Проводники толковали, что название это состоит из арабского Дуар (страна или округ населенный) и риз, арабами выговариваемого ридж, персидского, означающего сыплющий или в переносном смысле, богатый, и потому будто бы Дувейридж значить богатая населением, а может быть идж есть та же окончательная частица, как и в Сенендидж, Кехридж, Менделидж и др. так как Дувейридж произносят также Дуар-идж.

[Мирза-Джяфер-хан объяснял нам значении названия этого следующим образом. По его словам, оно есть искажение персидских слов ду бер ек, выговариваемых тамошними Арабами дувереч, т.е. “две в одну”. Так как Дувейридж состоит из двух водоточей!].

Мы переправили наш лагерь на левый берег; переправа на келеках; животные вплавь; персидский солдат, сарбаз, слуга Наиба, поручика, бывшего у нас на посылках, чуть [399] было не утонул при этом; но его спасли, встащив на келек.

Полковник Вильамс ездил вверх по Дувейриджу часа 4 1/2. Бени-ламы уже опасаются переходить за Дувейридж.

Нам сказывали, что в четырех часах от места нашего лагеря развалины Тель-Езид; а далее их батак — болота.

Вода в Дувейридже не хороша; солоновата; лучшая после Ханыкина была в Тыбе.

12 Февраля. Увенат-Салем. От Дувейриджа 6 часов. Расстояния менее; но по причине разлива мы должны были сделать круг часа в полтора, придерживаясь гряд Хамрина.

В часе двадцати минутах вышли на гряду, составляющую продолжение Сабаат-кубур [семи могил]. Отсюда река начинает разветвляться и образовывать рукава и разливы; так, вправе, по подножию Хамрина и перпендикулярно к реке, отходит канал Чехридж. Проводник, приведший нас 10-го числа к этому месту, говорил, что обыкновенная дорога от Тыба к Дувейриджу пролегает там и что он еще никогда не видал здесь столько воды и разливов, хотя кочует постоянно в этом направлении, пася верблюдов и воюя против Турок.

Спустившись с высоты, мы шли остальное пространство более но низким местам, поросшим густым кустарником; там и здесь песчаные ветви Хамрина. В 5 часов вышли на рукав Дувейридж, Шатт-иль-амме (река тетки); на ней лагерь Арабов Сейид-Мухаммед, которые вышли из окрестностей Сузы. Сейид Мухаммед брат Сейид Мусы. Куча мошек; встретились с подвижными песчаными холмами. Один из людей принес найденного им в кустах львенка.

Во время самума эти места совершенно пусты; Арабы уходят в камыши Тигра вверх до Али-гарби; после самума холмы пустыни изменяют вид и положение. [400]

Лагерь наш разбит был на песчаных буграх, называемых Увенат-Салем. В виду, к югу, рукава и разливы; к северу и востоку расходящиеся песчаные холмы. Вдали, к северо-востоку, гряда высот, идущих к Нахр-и-Хашем; за ними кочуют Сегвенды.

13 Февраля. Дневка за дождем.

14 Февраля. Отсюда прошли 7 ч. 15 м. до Xафеджийе.

Дорога шла между разливами справа и цепью песчаных холмов слева по степи гладкой, покрытой зеленью и цветами. На половине дороги в трех с половиною часах ночлега, довольно значительный холм с черепками. Далее, часах в двух — еще холм и около него много следов древних жителей; местность покрыта черепками на большом пространстве, по направлению к плотине Нахр-и-Хашем. Здесь мы повернули вправо, обойдя разлив, к Керхе. Берег обрывистый сажени в три и покрыт мелким, низким кустарником на весь кругозор. Вправо, часах в двух, видны были кут и зиарет. Это место называется Шариет-эс-сувари (дорога конных); зиарет называется Аббас-эль-Басари; кут — Эль-емени. Там справа мы полагали переправиться; но известие келекчи, хозяина сплава, о разливе Керхи заставило нас направиться на Нахр-и-Хашем. — Кабан, вниз по реке, около часу пути.

15 Февраля. От Увенат-Салем, вдоль разлива, по гладкой степи до Керхи 3 ч. 30 м.

Убита дикая коза; ростом в 10 вершков; хвост короткий, меньше поларшина, как у чекалки.

16 Февраля. Переход, по неудобствам для переправы к Нахр-и-Хашем, — 40 минут выше.

Холмы развалин; зиареты; один с гробницей, другой полуразвалившийся; первый из них имеет четыреугольное основание; потом род круглой башенки с коническим куполом; материал — тесаный мелкий песчаник; камень до одного аршина длины; большие шестивершковые обожженные кирпичи, [401] множество черепков сплавленного железняка, черных камней, изразцовых синих черепков и пр. Вдали, большие померанцовые и другие деревья. Длина больших холмов, в два ряда от реки до зиаретов, шагов на 500; далее видны меньшие холмы.

Переправа произошла с помощью нашего запасного келека и одной лодки, обмазанной нефтью, которая могла поднять до тридцати человек. На плотине мы видели деревянные ящики для камней и кирпичные печи; хорошие красные кирпичи в пять вершков; насыпные работы на плотине. 200 рабочих роют отводный канал. Убита птица баба; ширина с крыльями 14 четвертей; нос 2 четверти. Черепки обломков древних, желтых кирпичей, черных камней, сплавившихся больших глыб. Полагают, что тут была Александрия.

Керха-мизан [Керхо-метр] неизвестен ни вали, ни Арабам. Нам сказали, что при копанье земли в этом месте отрывали много древних серебряных вещиц, камней с надписями, кувшинов, но все это разошлось по рукам.

Вечером слышались частые ружейные выстрелы в пустыне, в стороне Каруна; нам сказали, что это жители Хоувизы, пасущие своих кобылиц, стреляют, чтобы держать в почтении хищных Мунтефиков; но едва ли это не просто от хищных зверей. Лагерь этого племени, палаток в 300, был в одном часе от нашего лагеря.

Моула-Абдуллах, наследственный правитель Хоувизы, будто бы ведет свое происхождение от Харун-Аррашида.

17 Февраля. Переход от Нахр-и-Хашем до Хоувизы 5 ч. 40 м. День жаркий, 18 1/2°, В часе перешли старое русло Керхи, у его выхода. Развалины кута Кале-и-Нахр-и-Хашем. Далее, последовательно, множество каналов до Хоувизы: Нахр-и-Абдуллах, Нахр-и-Мухаммед, Нахр-и-Фереджулла, Аль-бу-Эйлан, Аль-бу-Филу, больших, средних, малых; один большой, возвышенный, тройной, как в Вавилонии. [402]

Влево, около 15 м., часах в двух от лагеря, возвышения в виде насыпей; в трех часах с половиною, две значительные насыпи, покрытая черепками. Пустыня чистая, гладкая как стол; кое-где миражи подняли небольшие кусты; берега каналов и возвышении. За два часа открылись пальмы Хоувизы по самые стены. Голая пустыня.

47. Хоувиза.

На реке Керхе. Каналы. Хоуры. Береговые селения.

19 Февраля. Возле города, в получасе, развалины Калят-Саад. Лейтенант Гласкот отправился, чрез Касрейн, в Басру; Огранович — на старое русло Керхи.

20 Февраля. Ложе реки разделяется в получасе ниже Хоувизы. Пространство между двумя рукавами старого русла все покрыто пальмами, гранатами и другими деревами и следами жилья; но древних развалин нет. По словам вали, это место старой Хоувизы.

Арабы при устье левого русла Керхи, у которых Огранович провел ночь, сеют рис и держат буйволов. Одна буйволица дает шесть батманов молока в день; цена лучшего буйвола до семи туманов; семейства Арабов в разливах имеют их много если 50 голов. Ночью, около огней, Арабы пели песни; в шатрах они сидят голые, только прикрываются абою, когда ложатся спать; рубашек нет; женщины больше прикрыты. Ограновичу предлагали жениться. В этих местах много гиен; есть также львы; но более всего они водятся у Сузы.

21 Февраля. Вали, при свидании с нами, объяснял, что он вовсе не считает себя из фамилии Харун-Аррашида. Предки его из Мекки; они сейиды; вали называют Моула (господин). [403]

Этот вали Моула-Абдуллах убил своего брата, после которого остался сын, живущий в Дизфуле и покровительствуемый Сулейман-ханом; а теперь Ханляр-мирзою. Мирза-Джяфяр-хан, персидский комиссар, поддерживал настоящего вали. Он живет в небольшом доме в Хоувизе. Прежний дворец вали в развалинах; здание было большое и живописное; три двора; эндерун (женская половина) шагов до 100 длины с бассейном; другой маленький, тоже с бассейном и приемной залой. Третий, хозяйственный. Вентилаторы (бад-гир) в виде четыреугольных башен, с четырьмя стрельчатыми окнами, такие же как в Бушире, много придают оригинальности картине здания. В других зданиях и развалинах Хоувизы везде бадгиры. Перед дворцом лежит на земле какая-то очень плохая пушка. Говорят, что в городе населенных домов не более 200; и почти весь город в развалинах; рынок бедный; каравансерай довольно обширный; но жалкий и грязный; мечеть небольшая; множество зиаретов, которые у Арабов называются макам. Прежде, по словам вали, один город мог выставить двенадцать тысяч стрелков. Но с тех пор как, вследствие разрыва плотины в Нахр-и-Хашем, 27 лет, тому назад, Керха, приняв другое направление, оставила Хоувизу, посредине которой она протекала, жители города разошлись; одни пошли к Мунтефикам, в Сук-эш-шуюх, тысяч, говорят, до пяти; другие, в Басру, к Бени-ламам, Аль-Мухаммедам и т. д. [После нас, уже в 1854 г., — плотина была починена, Керха возвратилась в свое старое ложе и Хоувиза воскресла; но мы ее застали в самом жалком положении]. Оставшиеся жители Хоувизы не покидали ее только по привязанности к родине и воду добывали из колодцев, вырытых в сухом русле убежавшей реки.

В прежнее время Хоувиза платила 14.000 туманов подати; но в действительности, поборы с нее простирались до 40.000. [404]

Разливы, ее окружающие, летом уменьшаются; однажды, таким образом, открылся затопленный форт. Сухие места между разливами к Тигру занимают часть племени Аль-бу-Мухаммед с своим шейхом Фейсель; у него до 6000 палаток; он в зависимости у Бени-ламов; другая его часть на правом берегу Тигра, в месте, называемом Шатт-эль-Амара, с шейхом Мушаттат; у него от 10 до 12.000 палаток, а зависит он от Мунтефиков. Между разливами есть еще отдельная часть Севаид, враждующая с Аль-бу-Мухаммедами.

[Вали и все Арабы Хоувизы носят красиво повязанные черные чалмы, похожие на Чябские, Шуштер-и-Дизфульские, но еще своеобразные]. По преданиям, все пространство между Хоувизой и Мухаммерой покрыто было когда-то водою. О построении Касрейнов ничего нам не могли сказать, сколько нибудь похожего на дело, и повторяли только сказку о двух подругах, царевнах Басры и Хоувизы, будто бы живших в этих двух павильонах. О племени Чяб все в крае отзываются с уважением; оно теперь живет в достатке; а при водворении своем в этом крае было бедно и занималось только пасением буйволов. Около Хоувизы есть много толстых конаров, по арабски нумак; из него строят челны; в городе несколько пальм, оставшихся совершенно без воды, еще дают плод; прежде их было здесь больше, чем на прибрежье Шатт-эль-араба и Хаффара, между Басрой и Мухаммерой.

Я пошел с Ограновичем к устью Керхи.

24 Февраля. Три часа шли до места на этой реке, называемого Га-Аббас-эль-Басари (га — место), и разбили тут лагерь. Огранович снял местность на полтора часа вверх до того места, где вышел на берег, проплыв вниз по реке из Нахр-и-Хашема. Говорят, что на месте, где теперь новое русле Керхи, был прежде небольшой ее проток, который увеличивался понемногу, и потом, а именно 27 лет тому [405] назад, пошла здесь и вся река. Хашем жил прежде в куте его имени, теперь в развалинах и, чтоб удержать реку и повернуть ее опять к Хоувизе, построил плотину у кута, где отделяется старое русло, но вода не пошла к Хоувизе; тогда он поставил ее выше. Место нашего ночлега было несколько ниже Кейфаджии [Хафеджии?].

25 Февраля. Ночлег на лодках на Керхе. Одна из лодок довольно большая; она могла поместить до двадцати человек; сделана из конара, с железными гвоздями; борты и наружная сторона осмолены; нефть для этого кипятят и мешают с рыбьим жиром; нос лодки крючком кверху. Два человека управляют ею; один, с большим веслом, сидя на носу; другой, с другим, на корме; в мелких местах отпихивают баграми из тростников пальца в четыре толщиною, тех самых, которые употребляют Арабы для своих копий и палок; его привозят в большом количестве из Индии и продают в Басре. Здешний же толстый тростник растет по хоурам, ближе к чистой воде.

По разливам (хоур), где мы плыли, глубина была от одного до полутора аршина; пространство, занятое водою, от двух до трех верст; на русле реки течение быстро и тростник в полторы сажени вышиной; берега плоские, луговые; и; и отливе воды сеют рис.

Через час Xюбейбе [любезная]. При сильном течении и попутном ветре делали по крайней мере 6 узлов.

Через полчаса поравнялись с Шариат-ас-сувари, где предполагалась переправа от Увенат-Салема, несколько десятков тростниковых шалашей были затоплены; Арабы, бывшие с нами на лодках, жили здесь в то время, как вода окружила их; так что, еслиб у них не было лодок, то жены, но особенно дети наверное погибли бы. Далее стали показываться острова между разливами; множество водяных птиц разных пород и кабаны. [406]

После 2 ч. 30м. плаванья, место Га-эль-басейтан, где соединяются все ветви Новой Керхи: Шатт-эль-Куруш и Шатт-эль-Рум, и оттуда с полчаса в месте Эль-Амуд начинаются тростники и хоур; это можно все считать устьем реки. Между этим местом и ночлегом, река Абу-джамус (буйволиная). Отсюда, тростниками, около четырех часов до [хоура] Азем или Адем (большой разлив), до которого можно пройти на лодках между разливов и грязи, по небольшому чистому притоку. Мы повернули влево.

Джозем, что в Корне (см. Риттера), неизвестен Арабам.

Между Абу-Дуванидж и Хафеджийе тростники в две сажени вышины.

Арабы собирали на берегу цикорей (хас [?]) и травы с мясистыми стручками (загилле [?]) и ели также молодой, зеленый тростник, вынимая белую сердцевину, и особенно стебли; первая с легкой горечью; вторая вкусна и похожа на самые молодые турецкие бобы; третий сочен и мягок, но безвкусен.

Между тростником проход для лодок и озерки; множество могилок. Арабы, живущие здесь, когда захотят противиться правителю, удаляются с семействами и буйволами на лодках; выбирают места, где воды не более одной четверти; настилают там тростнику и строят шалаши; чтобы разводить огонь, делают из глины большие чаши или корыта и в них раскладывают костерки.

Дождь и шквалы преследовали нас. Через о ч. 30 м. пристали к устью левого рукава Старой Керхи, Шатт-эл-Меджрийе (проточная). Много шалашей; 40 семейств. Сильный дождь; лагерь на грязи. Отсюда 6 часов плаванья тростниками до хоур-Азем; чистой водою 5 часов (около 40 верст). При попутном ветре ставят, вместо паруса, плащ (аба), покрывало или рогожку. По Суэйбу до устья 20 минут.

26 Февраля. От Меджрийе до Xоувизы 4 ч. 40 м. [407]

В 15 минутах от ночлега перешли канал или приток 6 — 8 сажень ширины, по брюхо лошади; потом вдоль старого русла Керхи; сперва, минут с 30, грязью, потом чистою, сухою степью с редким кустарником; множество дурраджей; трава, пахнущая мускусом. Через 2 ч. 30 м. за старым руслом развалины двух больших кутов Гамус [или Джамус — буйвол] и Довар [мыза]. Множество ям указывает места, где росли пальмы, рядами как в Мухаммере. Они погибли от недостатка воды. Города однакож здесь не было, а видно как бы следы поселении, садов и обработанных полей. Вода в левом русле доходила на два часа вверх от устья. Мы перешли на левый берег старого русла, имеющего здесь 80-100 шагов ширины.

До макама Зейн-эль-абидин шли 2 ч. 40 м. Постройка хорошая из кирпича; внутренность несколько в стиле гробницы Зобеиды в Багдаде. Отсюда далее следы жилья. Потом в 4-х часах макам Али-абу-эбре [Али у переправы], где разделяется русло Керхи; ширина его перед разделением 250-300 шагов. Наконец, около двадцати минут до города и столько же городом вдоль сухого русла. На левом берегу жилья больше; также бывшие дворец вали, дом теперешнего вали и место, где была крепость. Город на левом берегу был обнесен стеною и по реке; а на правом нечто вроде предместья.

Муишр-эд-доуле возвратился из Дизфуля и принес достоверное известие о смерти в Кашане бывшего первого министра Мирзы-Такы-хана и Мирзы-Мухаммед-Али-хана, управлявшего Министерством Иностранных Дел, известного в деле разграничения тем, что по приглашению временных представителей посреднических держав в Константинополе приложил свою печать к Пояснительной ноте [ийзахат-наме, о Мухаммерском пограничном вопросе]. Оба умерли насильственною смертью. Мирза-Такы-хану открыли жилы в ванне.

Мы извещены об открытиях Англичан в Сузе и о найденных там монетах. [408]

Турецкий инженер бимбаши Эсад-Эфенди прибыл из Дизфуля в наше лагерное место и отсюда отправился работать к устью Старой Керхи; оттуда должен идти в Суэйб, потом в Басру и по Ефрату.

Март 1852 г. Сведения, сообщенные Джоном Тейлором [в последствии английским консулом в Басре].

Мунтефики платят Туркам 35.000 шами (шамие имеет 8 пиастров или 48 к. сер.); но Намык-паша сераскер обложил их податью в 70.000. Едва ли однакож удастся взыскать с них эту сумму, потому что за племенем считается еще недоимков за целые два года.

Шейх Мунтефиков недавно произвел вендетту, которая подробностями своими заставила бы содрогнуться самого Тамерлана: он распорол живот врагу, вложил в отверстие свою голову и вымазал лице свое кровью внутренностей.

В Багдаде по улицам происходят стычки между Баши-бозуками и Арабами, которые из окрестностей приходят грабить дома; но торговля не прекращается; много судов с товарами пришло из Бушира и других пунктов Персидского залива.

Летучая оспа, занесенная из Басры, напугала жителей, которые приняли было ее за чуму.

Ставри, грек, заведывавший хозяйством нашим, возвратился из Хоувизы; по счету его от этого города до первой воды, не доходя до Касрейна, 6 часов, потом до него 4 часа без воды и далее 10 часов тоже без воды до кута Гырдилян.

В Хоувизе нам сказывали, что пальмы не от недостатка воды дают меньший плод против других и в меньшем количестве. В Хоувизе есть между прочим одна пальма, которая ежегодно дает до двух с половиною пудов фиников, хотя уже 20 лет как река исчезла из города. В Багдаде многие пальмы дают до десяти пудов сбора; но вероятно это зависит от большого ухода и поливания. [409]

48. От Хоувизы до Сузы.

Через Нахр-Хашем, Хюбейбе, Сейид-Муса, Умм-эт-тиммен, Водная система.

3 Марта. Выступили из Хоувизы до Нахр-и-Хашема, 5 ч. 45 м.

На исходе старого русла, на канале, у подножия развалин Кут-Хашея, видели больное, обтесанные, продолговатые четыреугольные куски песчаника, у берега кирпичную кладку и начало бывшей плотины. Персидский комиссар стоял здесь лагерем.

4 Марта. От Нахр-и-Хашема до колена Керхи, где; места Га-Хюбейбе и Га-Сюдейде, 3 ч. 45 м.

Первые 1 ч. 30 м. до зиарета Нейзе (копье). Вавилонские кирпичи поларшина в квадрате. Зелень, цветы; собственно песками 1 час; цепь холмов в связи с тою, что идет мимо Увенат-Салем и Хафеджийе; меньшая ветвь переходить у нового канала Хашем; большая, в 1 час оттуда, бежит к Манджуру и к Ахвазу.

5 Марта. От Хюбейбе до Сейид Мусы 3 ч. 30 м.

Развалины деревни Кале-Эль-чебир (вместо Эль-Кебир большой).

Канал Мекан-Четир (вместо Кетир — название племени). Большой канал, с водою по брюхо лошади; ширина русла от 5 до 8 саженей. Здесь сказали нам, что это отведенный Шавур по руслу древнего канала, не имеющего названия. Караван пошел по правому берегу Шавура; а мы переправились вторично, имея воды по седло, и потом прямо на Сейид-Муса, через множество каналов для орошения, выведенных из Шавура, на правом берегу которого мы стали лагерем в получасе от деревни; все окрестности засеяны. Перешли опять Шавур; воды выше брюха [410] лошади, ширины 10 саженей. От лагеря отведен глубокий канал для поливки, сажени в 2 ширины. Сейид-Муса сам рассказывал нам, что плотина, которую он строил в прошлом году выше местности, называющейся его именем, отвела Шавур в Керху к Кале-Эль-чебир; в прошлом же году Шавур тек в Диз, потому что прежде прорвало эту плотину. Сведения эти несколько сбивчивы и трудно проследить это показание Сейида, о том, что древнее русло Шавура шло к Ахвазу, но теперь высохло; а что теперь Шавур впадает в Диз! Теперь там мало воды по причине отвода плотиной. Канала, соединяющего Карун с Керхой, здесь нет.

От Ахваза есть древний канал, идущий в Шатт-эль-араб.

О Сефид-Кале Сейид-Муса сказал, что этот форт очень древний; древнее развалин на песчаных холмах, мимо которых мы прошли в часе от нашего лагеря, прибавив, что тут везде есть много остатков старинных жилей.

Владения Сейид-Мусы простираются до Керхи; за Керхой пустыня, в которую иногда приходят Бени-ламы; Сегвенды выше, также за Керхого. Земли Сенида-Мусы принадлежат к владниям вали Хоувизского; но Сейид силен теперь и не платить ему ничего. Засевы по местам, орошенным каналами, по его словам, простираются к стороне Ахваза и Бендекиля на 1 фарс.

6 Марта. От нашего лагеря при Сейид-Мусе до Умм-эт-тиммен [рисовая] 3 ч. 45 м. (по маршруту прошлого года, от самого селения 4 ч. 15 м.).

Через 5 м. перешли канал для орошения; через 1 ч. 30 м. макам Хейр-абад; потом арабское селение, палатки и шалаши из тростника. Отсюда, вдоль Шавура, который здесь шириною от 8 до 20 саженей. В новом русле его к Керхе берега плоские; в старом, обрывистые в несколько сажен. Весь переход по густой траве и сплошным лугом с цветами. Общий вид довольства и изобилия; частые лагери Арабов, стада жеребят и вообще множество лошадей. [411]

Вид: влево, по сию сторону Керхи, песчаные холмы с развалинами; фантастических форм высоты, идущие от Дувейриджа; горы Бахтиар и Лурров; на них полосы снега; также Чавуни и прорывы реки Диз; Сузы не видно. В 2 ч. 30 минутах большой сухой канал Хейр-абад, идущий мимо макама этого же имени. Из почвы пробиваются песчаниковые высоты, составляя как бы связь с высотами правого берега Керхи и с грядами Ахвазских скал; около Шавура также местами пробиваются холмы; один из них виден даже за час. Переправа через эту речку на келеках, воды по брюхо лошади.

В Умм-эт-тиммен обломки кирпичей и черепки или следы строений заметны только на небольших холмах в стороне; этой местности сделана съемка; на долине же, где лагерь, и на валах остатков строений вовсе не видно. Вдоль долины идет новый канал; а перпендикулярно к долине п параллельно к Шавуру — русло древнего широкого канала.

Трудно сообразить, что могло быть здесь: лагерное ли место при селении или кут, как и теперь называют это место. — Множество комаров; роскошная зелень и цветы.

7 Марта. Отсюда до вершины Шуша 5 ч. 30 м.

Сначала шли по руслу древнего канала; потом оставили его вправе. Через два часа с половиною большой арабский табор шейха Мубарека и много других в виду; всего быть может до 2000 палаток. Это племя Эл-четыр. Начались холмы развалин. По Дизфульской долине, не доходя Семи холмов, дорога разделяется: прямо — в Дизфуль, влево — в Сузу. Со стороны, откуда мы подошли, видно множество холмов и мест бывших строений с черепками, так что если город и не простирался до Семи холмов, то все же это место было густо населено и составляло, быть может, предместье. Русло старого канала направляется к Семи холмам, или река здесь обходила в древности. [412]

Раскопки Англичан в Сузе.

8 Марта. Осматривали раскопки, произведенные Английскими нашими товарищами.

Расположение колонн совершенно такое же, как и в Персеполисе; камень синевато-черный; желтого нагара как в Персеполисе на них нить; на некоторых пьедесталах клинчатые, надписи; на южном краю второго плато открыты еще колонны меньших размеров; камень пьедестала черный известняк, очень хорошо отполированный; на нем греческая надпись в опрокинутом положении. Отрыты мелкие вещи: в кувшине 180 халифских монет, начиная с первых годов Хиджры, некоторая их часть: сплавилась вместе [см. статью Гамазова в Журнале Географического Общества 1852 г. Кн. III], составив собою твердые комки; алебастровые вазы; один обломок с Иероглифами, другой с клинчатыми надписями; лакримарии, статуэтки глиняные, погребальные вазы, кирпичи с надписями и пр. Также алебастровые кирпичи или обломки камня с рельефными окрашенными изображениями; краска, большею частью зеленая, сохранилась; от рисунка видны как будто концы крыльев, полагать надо, Феруэра. Большая плита на юго-западном крае имеет 4 аршина длины, 1 аршин 1 вершок ширины. Строения у Семи холмов должны были стоять отдельно от города. Между Неби-Дашалем и Керхой видны два небольшие возвышения и на берегу как бы следы незначительной постройки. Быть может там была еврейская часть города при Веньямине Туделле. Шавур вероятно есть Улеус и конечно соединялся каналами с Керхой и Дизом, выше города. До самой долины Диз [см. в конце журнала выписку из книги Лофтуса] мы однакож нигде не заметили возможности существования русла реки. Ясно, что гроб Даниила, находившийся по сказанию В. Туделла на реке, и теперь там. Река Шавур, соединявшаяся в древности каналами с Керхой, имела вероятно больше воды и могла быть судоходна. Также существующие [413] следы моста на Шавуре могут быть те самые, о которых говорит Туделла, или выше, там, где два береговые холма. Предположение Лофтуса, что Шаур, т.е. Улеус, тек по северной части города, невероятно. Теперешнее его течение, или древнее [sic] несколько ближе с юга к развалинам, совершенно отвечает словам Плиния (Риттер). Но где храм Анаитис? Может быть Семь холмов (Сабаа) или гора Сефид-кале! В так называемой цитадели отрыт столб из кусков песчаника пятиугольный и от него в десяти шагах стена, на глубине одной сажени остановившая траншею; куски упомянутых ваз найдены в цитадели, очень близко к поверхности почвы.

Черепки найдены в Нахр-и-Хашем с Сабейскою надписью. Лофтус искал таких же на Тыбе, но не нашел. Предположение о том, что Кехриз, или Чехриз, развалины которых описаны выше, был столицею Сабеян, принадлежит Лофтусу, который основывал его на свидетельстве священного Писания.

Для раскопок Лофтус употребляет ежедневно до четырехсот работников; все они из Дизфуля; в их числе есть муллы и Сабеяне; кочевые Арабы не приходят. Он платить работнику по полкрана (15 к. сер.).

10 Марта. Ночью раздавался очень близко рев льва.

11 Марта. Поклонники живописно осветили плошками гробницу Даниила, по площадке, по конусу и по всей террасе, где с вечера и до полночи мелькали тени посетителей.