ПУТЕВОЙ ЖУРНАЛ

Е. И. ЧИРИКОВА

37. От Керманшаха до Сенне.

Через Раз-авер, Кале-и-шах-хани, Асавле, Курре, Душан.

29 Сентября. Выступили в Сенне или Сеннендидж.

В Керманшахе холера, но еще слабая; умерло человек двадцать. Поехали мимо сада к урочищу Кале-и-Хосроу. В одной версте ограда: вал четыреугольником, примыкает к горе; без сомнения тут был зверинец (Риттер). На горе зиарет; подле — кладбища; два камня примечательны; это две четыреугольные плиты, одна из розового, а другая из белого мрамора, и обе с надписями, хорошо высеченными. В зиарете каменная гробница с гипсом, а сверху, по средине, вделана плита из хорошего белого мрамора, без надписи; вышина ее до трех четвертей дюйма и около полуаршина ширины. Конечно она принадлежала к бывшему здесь дворцу Сассанидов. Холм обширный и мог служить для помещения большого здания; ограда сада примыкает к ней; внизу горы теперь деревня. При переходе через ручей, мы нашли на нем лед. В лагере было 6° холода. В направлении к городу, за рекой, всего около 30 м. видны еще значительные древние горки и на них деревни. Из Кале-и-Хосроу мы перешли речку в брод, и через 1 ч. 15 м. были у крепостцы Кале-и-Мехмед-Али-мирза, на правом берегу Кара-су. Профиль ее полудолговременный; небольшие бастионы по углам; куртины изломаны теналью; ров, прикрытый путь с гласисом; следы каменной одежды, но видимо только начатой; в середине возвышение для здания. В Керманшахе нам говорили, что Мехмед-Али-мирза имел намерение перенести туда город, потому что вода Кара-су здоровая; тогда как вода в Керманшахе и в Так-и-бустане тяжелая. Несколько туземцев, из горожан, начали — было [324] строиться около крепостцы, которая, таким образом, составила бы центр нового города; но смерть принца остановила переселение; и крепостца приходит в упадок; но починить и исправить было бы не трудно; внутри ее деревушка. У крепостцы переехали Кара-су вброд на левый берег; вода до колен; дно песчаное с илом; в ней видны глубокие омуты; теперь средняя ее ширина около пятнадцати саженей; но русло ее простирается на 25 и на 30 саженей. Тут выехали мы на дорогу, идущую из Так-и-бустана в Сенне, равниной, вдоль скал Так-и-бустана; остановились через 4 ч. у речки Раз-авер, впадающей в Кара-су. Я ехал кругом 5 ч. 30 м. до деревни Джяфер-абад. Дорога вся прекрасная, стесняется при переходе из долины Кара-су в долину речки Раз-авер; артиллерию провезти можно; обоза нельзя.

30 Сентября. До Кале-и-шах-Хани на речке Раз-авер (у Риттера ошибочно Казавур) 4 ч. 30 м.

Долина очень большая. Округ называется Курдами Бена-вар, — Персиянами, Денавар; по середине долины гора, обделанная искусственно; на верху ее, следы крепостцы; ров внизу; ключи; ров на верху, камни; высоты имеет 15 сажен; верхняя площадь 150 шагов длины и 60 ширины; внизу деревня. Много деревень в долине; вправо дорога в Сехне, до которой 6 фарс; там же отделяется другая в Бисутун и пешая тропинка в деревню Кениш. Племя здешнее Кулияи (Давуди), говорят, грабительское. Сын хана и правитель Бенавара выезжали к нам. Холодная ночь, 1/2° холода.

1 Октября. От Кале-и-шах-Хани до деревни Асавля, на речке Куле Сахра. Перешли долину Денавар поперек, через деревню Зерринджу; влево деревня Кам-и-яран, в которой, по слухам, холера унесла уже 30 чел. От нее должна идти дорога в Сулейманию, по Риттеру Шамиан. Садов при деревне (Риттер) не видали. несколько деревень при источнике Зеррин-джу (Золотая речка). [325]

Здесь граница Керманшаха и Курдистана (Сенне) по речке Мюрвори [курдское произношение слова мюрваирид — жемчуг]. Эти деревни платят подать: Сене — хлебом; Керманшаху — скотом.

Речка Раз-авер, которая пошла по долине Динавар вправо, выходит у подножия горы, возвышающейся в конце долины, и отделяет ее от долин Сехне и Бисутуна, место истока, говорят, прекрасное; там живет управляющий округом. За деревней Кам-и-яран [желание друзей], подъем и полудефилей около 45 минут. Горы переменили характер: до этого места хребты стоят стенами, параллельными между собою от юго-востока к северо-западу; здесь же и далее волнистыми группами; долины углами; горы с землею по верхам скал или гипсовых пород; лес на горах исчез от Махи-дешта. Проход этот хорош и для артиллерии, исключая одно место, где проток суживается скалами; но с веревками и людьми можно провезти; по дороге же везде можно проехать кавалерии рядами и даже отделениями. Далее, дефилей более открыт, спуски, подъемы и, наконец, спуск в долину к ручью. Этот перевал разделяет воды Кара-су и Диалы.

Ночь теплая; 9°. Рассказывали, что, по случаю смерти Мехмед-шаха, деревня Бенавар была ограблена илиатами; также и по всему переходу нашему был грабеж и драки. “500 всадников не прошли бы по вашей дороге”, говорили нам.

2 Октября. От Асавля до деревни Курре [Курре двухлетний жеребенок] 3 ч. 50 м. на речке Курре-Папиран, где также есть деревня Папиран.

Шли сперва долиной, вдоль прекрасной речки Куле-Сахра, поросшей сребристыми тополями; далее, близ устья, потом подъем, перевал, вершина которого Герденгах-и-ду-берада перевал двух братьев; берада [курдское искажение слова берадер — брат], и спуск, затруднительный для артиллерии; переход через речку Гаверу [Гаверуд или Гаверу — коровья река]. До нее 1ч. 50 м. Она же Сцрвенд, потом принимающая название Диалы. [326]

Здесь река имеет настоящей ширины 3 сажени и воды мало; остатки моста; три устоя из кирпича и камня; два береговых, средний в реке; все вместе, саженей 5 — 6 ширины; при надобности легко набросить настилки.

От ночлега до реки 1 ч. 46 м.; подъем при сильном ветре; спуск 45 м.; дорога везде хороша, но дефилеями; проходима для артиллерии с саперами для расширения; грунт гладкий; розовые плиты и красный мелкозернистый песчаник; хороший точильный камень. В предшествовавших долинах, в некоторых местах озимь. После спуска, в трех с половиною часах от ночлега перешли реку Курека, текущую в Гаверу; потом, по ней вверх, оставя дорогу в Сенне, прямо. В 20 минутах деревня Курека; а за нею лагерь; прекрасная долина.

3 Октября. Дневка по причине сильного дождя. Гроза.

4 Октября. Душан от Курре 4 ч. 45 м.

Около трех часов шли по дефилеям и долинам; потом вышли на открытое плато, в конце которого лежит город Сенне. Здесь можно развернуть значительные силы, тысяч до двадцати; но местность волнистая. Через 2 часа мы пришли в деревню Душан, миновав, вправе от дороги, деревню Серринджан. Дорогой видели много озими.

5 Октября. Прибыли в Сенне через 2 ч. от речки, которую перешли вброд. К нам выехали на встречу офицеры регулярного войска и потом брат вали. Оставили Душанскую дорогу и, переехав поля, вышли по тропинкам на дорогу из Хасан-абада и Керманшаха. Мы остановились в доме некоего Аман-улла-бека; Англичане — в саду Хосроу-хана, одного из прежних правителей Сенне.

7 Октября. Посетили вали в замке крепости. Стены все из кирпичей (нежженных), обмазанных землею, дурно и слабо. В замке — террасы с большими деревьями. Вид и положение напоминают Кремль в Москве. Вали — [327] Аман-улла II Гулям-и-шах. В замке стоят 3 пушки против въезда. Вода в крепость проведена из речки, поднимаясь туда через водопровод, в виде памятника, гумбеда.

8 Октября. Вали отдал визит. Он был в новой форме регулярных войск коричневого цвета и в голубой плюшевой мантии. Чрезвычайно красивый человек средних лет. Племя его Бени-Арделян.

11 Октября. Делали визиты проживающим здесь принцам, сыновьям Фетх-Али-шаха.

12 Октября. Начался дождь.

Заметки о Сенне и Курдистане:

Курды выговаривают Сене или Сине; Персияне, Сенендидж. Персияне полагают, что место это было названо Сине [грудь] по сходству будто бы его с женскою грудью. Сенендидж же скорее курдское слово, значения которого нам объяснить не могли. Прежний город, как говорят, был там, где теперь Хасан-абад. Теперь там только остатки крепостцы. Нам сказывали, что в Сенне до 10.000 домов, из которых 60 халдейских, так называемых католиков. Они нам принесли вина, похожего на венгерское. Еще есть в городе 100 еврейских домов. Халдеи живут в добром согласии и равенстве с Курдами; но Евреев презирают и те и другие. Одна церковь халдейская — католическая. Торгуют здесь особенно ковриками и лошадиными попонами местного изделия. Цена коврикам 2 и 4 тумана; на вид хуже персидских, но прочны и двуличные.

К нам явился один из жителей, оказавшийся русским; это пленный с 1827 г. солдат Тифлисского егерского полка, Николай Федоров, уроженец Саратовский. Он женат на Халдейке. От него узнали мы некоторые подробности о крае. Он говорил нам между прочим, что один христианин из местных жителей скупает здесь лисьи шкурки по 2 1/2 крана [328] (75 коп.) за каждую, и возит ежегодно на Макарьевскую ярмарку; там продает их по 1 р. 50 к. Подобная же торговля производится из Багдада. Вино, купленное в городе, было не хорошо. Из деревень привозят на городской рынок мед. Вместо ульев Курды для пчел ставят глиняные кувшины с дырочками. Геза нет.

Курды в Сенне все сунниты; шиитов мало между жителями; к этой секте принадлежит вали. Курды не фанатики; едят, пьют и ходят в баню вместе с христианами.

Здешние Халдеи зависят от Керкукского архиерея и от патриарха, пребывающего в Эль-коше близ Мосула.

Основатель Сенне Аман-улла-хан, предок нынешнего правителя; а Хосров-хан был отец этого последнего; в честь его и дано название Хосров-абада саду с киоском. Мать его, упрятавшая старшего своего сына, как было выше сказано, в Тавризскую тюрьму, сама живет в Техеране под присмотром, потому что в Сенне она беспутствовала и наделала до 80,000 туманов долгу. Хозяин нашего дома Аман-улла-бек был визирем старшего брата вали; для постройки своего дома, он вырубил большую часть тополей в Хосров-абаде. При свержении старшего брата вали, визирь взбунтовался; но сообщники оставили его и он был в схватке убит при Хасан-абади.

Шах приказал вали, когда тот явился к нему с поклоном, сформировать два фоуджа и прислал двух офицеров инструкторов обучать их; но ружей еще им дано не было; мы слышали рожки, барабан и музыку. Вали назначен их командиром [серхенг — полковник]. Власть его очень ограничена присылкою из Техерана чиновников, которые собирают подати и мешаются во все дела управления. Собственность вали ограничилась его поместьями. Из них, именно из Авромана, он прислал нам превосходных гранат. Деревья гранатовые пересажены были в Авроман из Саве, которая славится этим произведением по всей Персии. [329]

Из фруктов здесь прекрасный виноград без семечек; так называемый аскери, такой же как и в Керринде, мелкий и крупный красного цвета; ягода крупного винограда величиною с небольшую сливу; внутренность несочная, — хрустит на зубах как мерзлая клюква; есть и многие другие сорта и очень хорошие яблоки; арбузы и дыни — уже на исходе. Из дичи, много перепелок, которых ловят маленькими соколами на виноградниках; много бекасов, малой драфы, куропаток, зайцев, уток, куликов; в нескольких фарсангах кабаны, медведи и пр.

13 Октября. На горах выпал снег; в городе и в долинах шел дождь.

14 Октября. Воскресенье, ездили в католическую церковь Халдеев, которая расположена в восточном углу города в христианском квартале; вместимость ее человек на сто. Алтарь закрытый; но вместо царских дверей занавес, как в армяно-григорианских церквах; колонны внутри из тополей; для женщин хоры сзади и слева; образов нет; евангелие в нише подле занавеси. Церковь эта построена 12 лет тому назад; была другая древняя. Обедня продолжалась час. Служба ежедневная; евангелие читали на турецком языке: “ангелы их видят всегда лице Отца небесного; отпусти грех ближнему твоему” и пр. Мы вставали и снимали фуражки в то время, когда вставали прихожане, снимая свои чалмы, а именно при чтении апостола, евангелия, выносе даров. Причащалась женщина; ей вынесли дары к задней решетке, потому что женщине не прилично у них выходить на средину церкви — при чужих особенно; таков обычай. По окончании обедни, пили чай под навесом у церкви. В храме два евангелия, одно рукописное, другое печатанное в Риме библейским обществом в 1800 году. Халдеи обращены были миссионерами в католичество в 1770-х годах. Здесь два священника; содержание их бедное; по словам Федорова, туманов 10 в год на обоих. [330]

В Хасан-абаде есть, говорили нам, камень аршина в два длины с арабскою надписью, покрытою землею. Нам между прочим приносили показать обломок камня, с надписями привезенный оттуда каким-то путешественником Александром.

15 Октября. Ездили на охоту по Хамаданской дороге.

В 55 минутах от дома Аман-улла-бека на реке каменный мост; настилка моста дурная, узкая и высоко над водой, воды мало, но русло показывает разливы.

19 Окт. Смотрели на пляску курдских цыган — Сузмани

Сузмани поселились здесь недавно, в числе 200 семейств; пляшущих женщин между ними теперь до двадцати; живут они в 45 минутах от города; они не работают и пробавляются средствами, добываемыми музыкой, пляской и распутством женщин своих. Некоторый из них каются называясь тоубекар, приходят к главному мулле, отрекаются от своего ремесла и выходят замуж за Персиян и Курдов; но браки эти обыкновенно ненадежны, отцы и братья приходят обирать тоубекарку, которая и тут продолжает торговать своею красотою. Одна танцовщица, из тех которые плясали у нас, по имени Камчик (плеть), очень хорошо пляшет; у другой прекрасный contralto. Кроме обыкновенных персидских танцев, они нам показали курдскую пляску хороводом, такую же, какую мы видали у Лурров и Курдов [и даже у Греков — так называемая ромейка]. Одежда у здешних Сузмани несколько скромнее, нежели у Керриндских и вообще у Персидских, тем что туники на груди не открыты. Во время танцев, плясуньям, так же как и женоподобным плясунам в Турции и Персии, когда они подходят к одному из присутствующих для получения бакшиша, садясь к нему на колени и обнимая его, избранный налепливает им на лоб языком золотую монету, которая и остается у них во владении. Рассказывали нам, что воры в Сенне до того уважают хлеб — соль, как символ гостеприимства, что если, забравшись [331] ночью в дома для грабежа, им случится наступить на один из зтих предметов; то они бросают свое предприятие, уходят из этого дома и никогда уже более не забираются туда для воровства. Вообще здешние Курды наблюдают гостеприимство до высшей степени, даже разбойничье племя Бильбасы; но не без исключений; сравнительно, Курды гостеприимнее Персиян.

23 Октября. Присутствовали на великолепном представлении Мистерий Хасан-Хюсейна (таазийе), таком же, какое мы видели в Исфахане. Певцы превосходные.

Маршруты.

По расспросам.

Дорога Нижне-Гаверудская.

Из Сенне через Чам-и-Говеру.

1. Чуну (Чундук), деревня, 3 фарсанга; дорога ровная в 1 ф.; переход через Говеру.

2. Кули-сахра, деревня большая, 3 1/2 ф.; дорога в лесу, спуски, подъемы.

3. Шахини, деревня хорошая, принадлежащая вали, 3 ф; такая же дорога; но лесу мало.

4. Ревансер, 4 ф.; деревня большая, на ровном месте.

5. Лумни, деревня, принадлежащая Керманшаху, 3 ф.; дорога ровная.

6. Махи-дешт, 1 1/2 ф.

Из Ревансера (около самой деревни из горы выходят источники Кара-су) до Зохаба.

1. Джеван-руд 3 ф.; дорога ровная. Селение.

2. Луши, деревня 3 ф.; дорога каменистая и очень дурная.

3. Дешт-и-бур, дорога еще хуже. Бывают илиаты. [332]

Граница Курдистана.

4. Зохаб 4 ф., дорога чрезвычайно плоха.

Дорога Верхне-Гаверудская (по которой мы перешли речку Дубре [тесовый камень]).

Из Раз-авера в Шад-абад 2 1/2 ф.; Отсюда в Махи-дешт. До реки 2 ф., а до каравансерая всего 3 ф,

Источник Гаверуда в Аге, деревне племени Кульяи. Дорога идет далее по владениям этого племени, все по теченью Гаверуда.

Комаин, — начало Курдистана, — 5 ф.

Семело и Тепе-Исмаил, две деревни, 1 1/2 ф.

Пир-и-Магдерун, деревня, 3 ф.

Коване, деревня, 3 ф.

Бгар-Нишур (Бгар, по курдски, переправа), деревня, 4 ф. Переправа на дороге Нижне-Гаверудской.

Бзляне, деревня, 2 1/2 ф.

Низаз, деревня, 3 ф.

Гуваз, деревня, 3 ф.

Паленган, деревня, 4 ф.; посреди гор. У моста река Паленган соединяется с рекою Говеру.

Пуль-и-мулла-Мухаммед, мост, 2 1/2 ф. Среди высоких гор.

Гырдилян, река Мериван соединяется тремя фарсангами ниже Паленгана с Гаверу.

Хаджадж, деревня, 3 1/2 — 4 ф. Высочайшие горы.

Река Сирван, 2 1/2 ф.

Суберзоу, деревня. Река Кышлак втекает в Гаверу. [333]

Деревни округов Бане, Мериван и Авроман.

По расспросам.

1) Бане:

Хылереш, 40 дворов, от города Бане 1/2 фарсанга.

Киверу, 50. дв., 1 ф.

Дунис, 30 дв., 1/2 ф.

Ниреван, 20 дв., 1/2 ф.

Гермоу, 20 дв., 3 ф. е

Чампаров, 20 дв., 2 ф.

Нирам-бенд, 15 дв., 1 1/2 ф.

Хан-гежаль, 30 дв.

2) Мериван:

Мирга-Дираз, 12 дв.

Анджиран, 12 дв., 1 ф.

Дераваран, 15 дв., 1/2 ф.

Ничи, 15 дв., 1/2 ф.

Ханум, 20 дв., 1 1/2 ф.

Кале-и-Хав, 1 1/2 ф; эта последняя захвачена Турками два года назад.

Кале-и-эмир-абад, 10 дв., 1/2 ф.

Нован, 15 дв., 1 ф.; захвачена Турками 3 года назад.

Зеррин-джу, 20 дв., 1/2 ф.

Саад-абад, 10 дв., 1/2 ф.

Бяова, 15 дв., 1/2 ф.

Тутман, 15 дв., 1/2 ф.; захвачена 3 года назад Турками.

Аскуль, 15 дв., 1/2 ф.

Савуджи, 15 дв., 1 ф., захвачена 1 г. назад.

3) Авроман:

Вейса, 9 дв.

Тутуш-дар, 10 дв., 1/2 ф.

Дех-и-шейх-хан, 15 дв., 1/2 ф.

Дизли, 15 дв., 2 1/2 ф.[334]

Керре-чоль, 12 дв., 3 ф.

Хане-дуид, 10 дв., 1 ф.

Хане-гермеля, 15 дв., 1 1/2 ф.

Бальха, 15 дв., 1 ф.

Ноу-суд, 30 дв., 1 ф.

Нарви, 15 дв., 1 ф.

Шарекан, 20 дв., 1/2 ф.

Все эти деревни находятся на границе с Турками.

38. От Сенне до Керманшаха.

Через Хасан-абад, Ревансер, Мюрвари, Бакр-абад.

25 Октября 1851 г. Вышли из Сенне через Хасан-абад.

До деревни 1 ч. 15 м. Подъем на гору 30 м. Крепость на вершине; ниже, уступ и башни. Над деревней, крепостца сливается с горным обрывом. На этом месте именно остатки кирпичного здания; вероятно палаты вали. Самая крепостца из дикого камня; много плиты; есть большие тесаные камни. С возвышения видны сухие резервуары для дождевой воды; колодцев не видать; все пространство крепостцы, с отдельными башнями бывшими и тут вероятно стенами, значительно: в диаметре не менее четверти версты по склону; с того места, где кирпичные остатки, вид прекрасный на долину и деревни; виден и город. Дорога из города проходит через деревню Герм-оу [горячая вода] у подножия горы; но мы спустились на нее далее деревни в получасе. Настоящая караванная дорога из Сенне в Керманшах идет между Душаном и Хасан-абадом. Мы употребили 1 ч. 15 м. для того, чтобы взъехать на гору, посмотреть ров и спуститься; везде можно проехать верхом до самых башен; но круто; особенно спуск труден; мы сошли пешком от подножия горы, за 1 ч. 15 м. до перехода через речку у деревни [335] Чуну. Там завтракали на горке, правильно обделанной, саженях в десяти над долиной. На вершине, ровной как блюдо, черепки кирпичей и кувшинов показывают, что тут было здание. Жители называют речку Кишлак, здесь носящую название Рудхане-и-Чуну. Подымаясь на высоты, переехали караванную дорогу из Сенне в Керманшах, выходящую, мимо деревни Чуну, в деревню Куле-сахра, до которой от Сенне, сказывают, 8 ф. От деревни Чуну шли 1 ч. до нашей дороги в Керманшах. От Сенне до Курре 6 час. Отсюда английские инженеры пошли в Бисутун, имея до него 4 перехода или 22 ф.

От Сенне до Гаверу мы шли 8 часов.

26 Октября. От Курре до Асавля, называемого также Чами-Гаверу, шли 3 ч. 50 м. Чам слово курдское и означает берег, поросший кустарником.

25 и 26 Октября сильная роса.

В Авромане и некоторых других деревнях персидского Курдистана живут Гураны. Собственно в Сенне и других округах разные племена.

В деревне Куле-сахра соединяется дорога из Сенне, через Чуну, и проходит далее в Ревансер. В одном фарсанге от Чуну, дорога переходить через Гаверу.

27 Октября. От деревни Асавля до укрепленной деревни Бакр-абад 6 ч. 40м. Сперва дорога идет вдоль ручья, поднимаясь в ущелье. Ехать можно по обоим берегам. Эти дороги параллельны, примерно в полверсте одна от другой; потом они сходятся в одну дорогу около получаса от Асавля; потом перевал очень высокий; дорога хорошая и удобная для артиллерии; она разделяет воды, текущие в Гаверу и в Карасу. Этот перевал и есть упомянутый выше Герденгах-и-дуберадер.

Дорога, подойдя к речке Мюрвари, входит с нею вместе в дефилей того же названия. Дорога идет по скалистому косогору, вдоль правого берега речки и местами очень узка. Для прохода [336] артиллерии, саперы предварительно должны расширить дорогу в нескольких местах; но это не трудно. Потом спускаешься на равнину, при начале которой расположены деревни Кам-и-яран и
Зеррин-джу.

Курдистан тут кончается; а с тем вместе изменяется и характер гор; отсюда они идут скалистыми стенами.

Горы Шаху жители обыкновенно называют хребтом за-Гаверудским, Пушт-и-Гаверу.

Вступив в деревню Кам-и-яран, мы стали осведомляться о холере, которая была здесь в первое наше посещение. В начале деревни нам отвечали, что эпидемии нет вовсе; в середине, что она есть; а в конце, что холера унесла в последние дни не менее двадцати человек и что и теперь еще много больных. Потом, в половине перехода оттуда, начальник округа сказал, что в Кам-и-яран умерло всего на-все три человека.

За этой деревней, дорога идет прекрасной долиной вдоль речки Мюрвари. Вправо отошла дорога в Ревансер. В 4 ч. от деревни Асавля, Каде-и-шах-Хани, почти в центре долины. Кроме окрестностей Сенне, близ Душана, эта долина, или округ Дина-вар, есть единственное место в стране, где можно развернуть большие силы и дать сражение — от столицы Курдистана. В Динаваре узел дорог из Керманшаха, Бисутуна, Сенне, Ревансера и Сехне. Самая дорога вошла в узкую долину, которая потом, расширяясь, продолжается до долины Керманшахской. Вскоре перешли устье речки Мюрвари в Ревансере. Эта последняя протекает по долине Кале-и-шах-Хани. Далее мы шли по речке Раз-авер; везде броды; средней ширины 5 саженей. Ночлег у деревни Бакр-абад.

Самая крепостца Бакр-абад, с башнями, занимает искусственную горку; к ней пристроена деревня, обнесенная стеною, с башенками по углам. Там, где был разбит наш лагерь, в ста шагах от деревни, под навесом скал, выдается, от массы гор, скалистый утес саженей четырех [337] вышиною. Взойдя на него, чтобы осмотреть вид долины и лагеря, расположенная в самом живописном месте, какие где либо нам случалось встретить на границе, мы увидели, что верхняя площадка утеса обсечена гладко как помост; а на площадке возвышалось нечто в роде каменного жертвенника. Жители называли площадку эту местом дива [гения или духа]. Горка, лежащая в двухстах шагах впереди, под крепостцой, вероятно была местом храма, вообще местом священным.

28 Октября. От деревни Бакр-абад до Керманшаха 6 ч. 30 м.

Все вдоль речки Раз-авер, имя которой значит “приносящая тайну”. Существует легенда о двух любовниках, переплывавших речку для свидания друг с другом.

Подходя к бывшему уже один раз ночлегу нашему Джяфер-абаду, открывается вправо на вершине горы амарет; купол на нем прекрасный; но издали амареты вообще кажутся простыми столбиками на горе.

В одном часе далее, мы сделали привал в месте, называемому Кудумгах-и-Хыдр-Элиас (место пришествия св. Илии. См. у Риттера). [Хыдр-Эдиас, произносимый Турками Хыдрелес, есть также имя св. Георгия]. Место это занимает западную оконечность каменистого хребта, на восточной оконечности которого находится Бисутун. Это как бы передняя часть вершины горы Перроу к стороне долины Керманшаха. У Кудумгаха, ручей, вытекающий из пруда, впадает в речку Раз-авер.

В пяти минутах отсюда, по обе стороны этого хребта находится по одному зиарету, и при каждом из них источник, прудик и группа деревьев. Существует нелепая легенда, записанная у Риттера, что будто бы эти два зиарета служили жилищами, один — Хыдра [святого], а другой — Илиаса [Илии!]

Мы шли мимо южного прудика, в котором растут желтые нейлюферы; цветы еще были, хотя немного и полуувядшие. Отсюда до города 3 часа 30 мин. У Риттера тут [338] оказалась неверность. Против этого места, несколько далее в долине, речка Раз-авер впадает в Карасу. Первая из них, не доходя до Джяфер-абада, становится глубока, берега ее обрывисты на поворотах; средняя ширина 8 — 10 саженей и с омутами.

Дорога, при Элиасе, вступает уже в долину Керманшаха. Мы видели снег на северной покатости Перроу и посевы озимой пшеницы. Сеют просто на вспаханной земле, а потом проезжают по семенам сохою на паре быков. Посев делается в разное время, что видно по озимым, из которых одна уже вышла, а две другие еще выходят, — тогда как у нас в России поля только что засевают. Посевы вообще редки против наших.

В часе от города перешли Кара-су вброд по колено; ширина до двадцати саженей. Воды, от бывших дождей, гораздо более, чем перед нашим выступлением в Сенне. Ми перешли реку несколько выше новой крепостцы Мехмед-Али-мирзы. Встретил нас отряд Кельхурров, с серхенгом своим в голове; он и брат его — сыновья Хан-заде-ханум.

29 Октября. Стали лагерем на кладбище у Багдадской дороги.

Керманшах. На другой день нас посетил губернатор. Въехали в город по Багдадской дороге; стена, с этой стороны, застроена; ворот настоящих нет; но при въезде дорога проходит под домами, которые и составляют род ворот; потом проехали весь рынок в длину. Базар — весь покрытый, и очень хорош; народу множество. Помещение губернатора в развалинах; но все вместе можно считать за цитадель города. Множество дворов и пристроек соединены мрачными переходами; двор, весь окруженный жильями, очень живописен; бассейн, деревья, множество решетчатых окон, портиков дают столько физиономии этим зданиям, что все вместе так и просится на картину. Губернатор здесь Искендер-хан, Сипехдар, тифлисский уроженец. Оттуда возвратились, минуя речку, по Багдадской же [339] дороге, но через другой въезд. Эти оба въезда соединяются на высотах. Мы прямо отправились этой дорогой к Персидскому комиссару Мирзе-Джяфер-хану Мушир-эддоуле, стоявшему лагерем у Кале-и-Хаджи-Керим или Кале-и-Мирза-Касым.

Возвышение, на котором расположен наш лагерь, командует большей половиной города на выстрел батарейных орудий. Высота на юго-восток от нас командует еще больше и ближе. Вообще, придя от Багдада до этих высот, можно разгромить город артиллериею. Стену можно считать бесполезною для обороны, потому что она частью разрушена, частью застроена домами. Одно место, где она цела частями и окружает город, это с северной и с северо-восточной стороны, т.е. с равнины, откуда подступ по дороге на Хамадан и Буруджирд представляет большие трудности. Придя же от Багдада, находишь город вооруженным только обыкновенными препятствиями всех восточных городов, а именно теснотою зданий; действительная же его оборона с этой стороны должна быть на скалистых высотах, на которые дорога поднимается, в часе сорока минутах не доходя до Керманшаха. Внутри города, цитадель, или совокупность зданий, где живет губернатора может представить частную оборону при занятии города. Перед этими строениями — городская площадь; но это место можно бомбардировать с вышеозначенных высот городского кладбища.

31 Октября. Видели, как, подле нашего лагеря, мыли в ручье покойника и приготовляли разными мерами к отправлению тела в Кербелу. По словам губернатора, приехавшего опять к нам с визитом, холера унесла в Керманшахе от 600 до 700 человек и болезнь занесена была сюда поклонниками из Багдада, где, по письмам резидента Кемпбеля к полковнику Вильамсу, умерло от нее около четырех тысяч жителей, да до трех тысяч поклонников, — вероятно с окрестностями, потому что доктор Ханыкинский дает официальное число умерших в Багдаде всего 1553 человека. [340]

Маршруты.

Сведения, сообщенные английским агентом Халиль-агой.

Из Керманшаха до Ревансера 6 фарсангов; до Кале-и-Джеван-ру, левее, т.е. западней, 4 фарсанга. Оба эти места в Курдистане.

От Келе-и-Джеван-ру дороги идут в Дешт-и-Лейль, Дешт-и-ур и Дешт-и-мурд.

Далее за ними, округ Миров-аб (?); далее река Ширван, в которую впадает Гаверу (?).

Племя Зинджаби или Зингене состоит собственно из пятисот семейств; но присоединившаяся к нему некоторые колена Курдских и Луррских племен довели их число до пяти тысяч. Они занимаются содержанием мулов и караванным делом. От них-то Керманшах снабжается мулами, которые летом дешевле тем зимою.

Зинджаби живут между Махи-дештом и Кале-и-Зенджиром. Теперь они ушли в гермесир, в Зохаб.

39. От Керманшаха до Каср-и-Ширина.

Через Маха-дешт, Харун-абад, Керринд, Риджаб, Сер-пуль, Холван.

1 Ноября 1851. Вышли из Керманшаха.

До спуска в долину Махи-дешт 1 ч. 40 м. Здесь оборона города к стороне Багдада, в связи с обороной перехода тех же высот, правее, — по дороге, по которой мы прошли 25 Сентября.

В трех часах привал на долине у ключа. Встреча поклонниц. Отсюда ровно час до каравансерая. Всего от нашего лагеря 4 часа. [341]

Долина, или вернее, равнина Махидештская имеет средней ширины 2 ч. 30 м., длины от каравансерая к юго-востоку, и потом к Кале-и-Джеван-ру, к северо-западу, считают 10 фарсангов. По ней течет в крутых извилинах речка Мерсу (?), впадающая потом в Кара-су. На долине много деревень. У каравансерая, одинаковой постройки с Харунабадским и Керриндским, каменный, хороший мост через речку, об одной арке, отчего он очень крут. Тут же, между каравансераем и мостом, другой небольшой каменный мост, на канале, выведенном для орошения из речки. Речка везде проходима в Махи-деште. Есть предание, что будто бы равнина эта была некогда под водою (?) и что оттого ее жители называют не Махи — а Маи-дешт, т. е. водная равнина; [но такая этимология и такое сочетание арабского слова ма (вода) с персидским дешт (степь, равнина) едва ли может быть допущена. Махи, персидское слово, значит рыба, и потому Махи-дешт в переводе — рыбная равнина].

На этой равнине прекрасное поле для сражения и лагерное место.

Вода в речке пахнет тиною; однако же, по словам жителей, она здорова. Мы видели много бекасов, уток, куликов и др. дичи.

По сведениям переводчика английской комиссии Черчиля, жители дают название Шаху всей группе гор, окружающих долину Керманшаха с севера, и что в Ширазе есть тоже горы Шаху. Натуралист Лофтус припомнил при этом, что в Ширазе действительно ему так называли один хребет тамошних гор.

В конце долины Махидештской видна гора Далеху. По мнению резидента Роулинсона, слово это есть курдское искажение Дара-кух или Зара-кух (или ку), т.е. гора Дариева, так же точно как Шаху есть искаженное Шах-кух (или ку): Царская гора.

2 Ноября. От каравансерая равниной шли 1 ч. 15 м.; потом подъем и спуск меньший и возвышенная долина, на середине которой половина всего перехода; ширина этой долины 45 м. Отсюда открывается скала Кала-и-чер, или Кала-и-Манучехр, т. е. [342] твердыня, как говорил наш мирза, Манучехра, баснословного героя Персии. Она лежит между Херрасином и Хулиланом; мы проходили мимо ее в Декабре 1850 года на походе из Керман-шаха в Дизфуль.

Округ Херрасин смежен с Махи-дештом; имеет 20 деревень, из которых одна того же названия, большая, с садами и баней. С возвышенной долины спуск к Харунабадской долине через очень скалистый перевал, затруднительный для артиллерии. Выйдя через волнистую местность, где видны следы завала, бывшего здесь во время одной из войн между Турцией и Персией, на долине Харунабадской, дорога круто поворачивает вправо и идет между скалистыми высотами справа и болотистой речкой слева. По речке множество дичи; речка эта выходит из озерка в часе от Харун-абада и течет через местечко, потом по долине параллельно речке Керринда и теряется в рисовых полях. Здесь можно несколько удерживать неприятеля, идущего от Харун-абада. До этого последнего места от Махи-дешта ровно 6 часов.

3 Ноября. От Харун-абада пошли по речке, выходящей из озерка и текущей параллельно большой дороги; между ними около 15 мин.; по берегу везде прекрасные лагерные места, и здесь обыкновенно Кельхуррские ханы проводят лето в лагере. Вода речки этой чище и здоровее воды большой речки Керринда. До озерка шли один час; оно очень невелико; длиною примерно сто шагов; а шириною несколько десятков; образуется из источников; глубина теперь меньше аршина; водяных лилий нет вовсе. Капитан Джонс говорит однакож о них и упоминает поверье местных жителей о водящихся здесь водяных духах. На озерке множество дичи, уток, бекасов, куликов, оглашавших криком своим это пустынное, но прекрасное место. Наконец, мы вышли на большую дорогу, через 15 мин. обогнувшую гору. Высоты, отделяющая Харун-абадскую долину от Керриндской, очень выгодны для обороны [343] против наступающего неприятеля от Керринда. Долина эта начинается в двух часах сорока пяти минутах не доходя до этого последнего места; за нею шли часа два с четвертью; следовательно длина долины около пяти часов или тридцати верст. При начале ее здесь речка уходит, сквозь расселину гор, в долину Харунабадскую.

Остановились у ключа в двух часах от Керринда; до него шли от Харун-абада 5 ч. 45 м. С долины Керринда все илияты ушли; одна часть, около 200 семейств, кочует между Каср-и-Ширином и рекою Эльвенд; другая, около 60 семейств, в Бешиве.

4 Ноября. Возвратилась английская комиссия, ездившая определять широту [места одинокого] дерева на спуске из Геваре к Керринду.

Лофтус слышал гром, находясь на вершине горы, и не видя облаков, полагал, что это был подземный гул или гром от падавших метеоров. Мы же слышали ясно гром похожий на дальнюю канонаду; а тучи могли быть невидны за горами. После полудня был сильный град и дождь; затем, радуга во весь небосклон и освещение от заходящего солнца за горою Ноа, покрывшее часть неба и горы красным огненным светом, напомнили нам, невидавшим извержения огнедышащих гор в действительности, “Последний день Помпеи” Брюлова.

5 Ноября. Вышли из Керринда, с которым уже простились на всегда. До деревни Харир 1 час; до зиарета час с четвертью. Мирза наш сказал нам, что именно этот зиарет, вместе с находящеюся подле него деревнею, и есть Сер-миль. Развалина же, которую, в первое наше посещение, назвали этим именем, находится в часе пятнадцати минутах от Керринда. Дело может, конечно, объясниться просто: слово Сер-миль, как было сказано, значит пограничный столб, [344] и потому мог быть и тут и там и в других местах по пограничной лиши.

Отсюда отходить тропинка в Кале-и-Шахин [или Шахи?], в Бешиве и в другую сторону, в Риджаб. Тут конец Керриндской долины, следственно средняя длина ее 4 ч. 30 м.; полагая час в неполных 6 верст, всего 26 верст. Самая большая ширина долины, против местечка Керринд, один час; в других местах 45 и 30 м.

До каравансерая Миян-и-дженгель или Миян-Так шли всего 3 ч. 45 м. Вся часть этого прохода удобна для большего движения войск при предварительном овладении выходом дефилея. Много лесу (дженгель). [Слово это усвоено английским языком, в котором оно является под видом jungle]. Хороший каравансерай; несколько лачужек и застава для пред явления путешествующими билетов (тезкере). Отсюда дорога в Риджаб.

6 Ноября. Сер-пуль от каравансерая 3 ч. 45 м. и другие 45 м. до лагеря.

У Така, несколько шагов ниже при дороге, обделана скала, как бы приготовленная для изображений и надписи. Рамка эта шага 4 длины и аршина 2 вышины; слой скалы снят, около полувершка. Тут же, выше Така, но в особенности ниже его, видны остатки стены с цементом, защищавшей дорогу с бока от обрыва; но не перегораживавшей ее, как сказано у Риттера. Кладка и связь очень крепкие.

На Таке есть надпись, кажется куфическая, но слабо вырезанная и потому почти сгладившаяся; она видимо не принадлежите памятнику, но конечно сделана позднейшею рукою.

Округ Бешиве начинается от Па-и-Так.

Проход Гырра образуется, с одной стороны (южной), склоном и продолжением горы Ноа, а с северной горами, идущими от Керринда, по южной стороне плато Беванидж, к Риджабу. [345]

В Бешиве возвратилось много поклонников из Кербелы. Вечер и ночь в Миян-Так были несравненно темнее, нежели во все время в Кермашнахе и в Сенне.

7 Ноября. Днем было 19° и солнце пекло. Возвратился Огранович, объехав из Харун-абада, через Камека, Миля-ней, Гилян и Дире. Он видел миртовую рощу и развалины при подошве Данауишка (Риттер). Развалины незначительные и не могли быть городом, согласно с тем, как нам сказали и в Тулине.

11 Ноября. Дукан-и-Давуд. Склон около двух аршин; скалы; белая мраморная глыба в пятистах шагах от пещеры; высота глыбы с верхового человека; на ней гвоздеобразные надписи; нижняя часть выходит из земли; на нее как будто наложены другие, меньшие, кругловатые. Курды объявили нам, что это окаменевшее масло, оттого что женщина, принесшая масло в жертву Давуду, принесла его в не полной чаше.

Поездка в Дире и к Аб-и-герму.

13 Ноября. (Огранович отправился к Пуль-и-Худа: Божьему мосту).

От лагеря до Аб-и-герма один час. Вода в источнике не теплая; термометр Реомюра показал 16° при 18 1/2° внешней температуры; запаха нет никакого. Источник большой и тотчас образует значительный ручей, сажени в 2, 3 ширины; в 15 м. далее ручей разделяется на два: Аб-и-герм, впадающий в Эльвенд, и Аб-и-барик [тонкий ручей], впадающий в речку Дире, источник которого у подошвы Данауишка. Окрестности Дире служат хорошим местом кочевья. Низменность между источником и Сер-пулем засевается рисом; теперь рис снят; но болото от заливки еще есть; мы проехали по топи; говорят, что тут водятся кабаны. [346]

От Аб-и-герма перевалились через оконечность горы Данаувишк, по дороге, идущей от Кале-и-Шахин в Дире. Через 30 м. долина Дире. Мы остановились на возвышении у зиарета Кабристан-и-Шельяр [очевидно курдское искажение персидского слова Чель-яр — 40 друзей, а все название: кладбище сорока товарищей или друзей]. Так назвал нам его шейх, проводник наш, старшина нескольких арабских палаток близ нашего лагеря. Он же указал нам на Сюмбюле; 3 остроконечные скалы, торчащие в хребте Баз-и-дараз, между Миля-ней и скалой, от которой хребет, далее к западу, называется Баз-и-дираз. Сюмбюле значить колос, а не пшеничное зерно, как сказано у Джонса. И точно три скалы ее напоминают своею срединою трехраздельный колос [Сюмбюле значить также созвездие Девы]. Слово Дыре едвали происходит от дейр (монастырь), как это значится у Риттера по Роулинсону; скорее это может быть курдское искажение слова дере (долина), и действительно место Дире, после ужасного провала Гулинского, может быть признано долиною. Ее отделяет от Гулина гора; а над Гулином к Миля-ней, долина Кифраур.

Температура воды в Дире таже, что и в Аб-и-герм, 16°; берега покрыты высоким и густым тростником [Миля-ней значит тростниковая поляна], в котором гнездятся кабаны. Как по Эльвенду около Сер-пуля, так и по Дире и по Аб-и-герму много олеандров и других цветов.

Персияне производят название Холван от слова эльван — разноцветный, многоцветный.

16 Ноября. Вода источника Кара-булах (черный источник) такой же температуры, как и два прежде упомянутые. Запаху тоже никакого; говорят, что вода нездорова. Рассказывают проводники, что был здесь имарет, построенный будто бы Хосрой Первизом для одной из своих любовниц, которую он хотел отделить от возлюбленной своей Ширины. Здание, будто бы, состояло из находящейся здесь натуральной пещеры, им нарочно для [347] этого обделанной. Мы не пошли в нее за темнотою. Над пещерой, род фронтона; к ней доступ в гору от пруда и сделан был из каменной кладки; ход был, кажется, крытый.

Здесь получили известие о смене первого министра Эмир-Низама мирзы Тагы-хана.

По описанию Ограновича, Пуль-и-худа лежит на прямой дороге из Сер-пуля в Каср-и-Ширин, в грех часах от первого, при перевале чрез Баз-и-дираз, на южной его стороне. Это просто провалы в свале, сверх которых сохранились, местами, каменные плиты; нечто подобное мы видели, в больших размерах, идя в Мунгерре. Вода вымыла землю из под пласта плитняка, который местами остался над промоинами, в виде натуральных мостов.

17 Ноября. Вышли из Сер-пуля в Каср-и-Ширин.

До каравансерая 4 ч. 45 м. Сперва поднялись на подъем Мулла-Якуб. Самый хребет Куррету — до речки того же имени; а по ту сторону, Асенгеран. До вершины перевала 1 ч. Название подъема не старое, потому что всего лет 30 тому назад, при Мехмед-Али-мирзе, некто Мулла-Якуб бежал из Багдада в Керманшах, где принц губернатор назначил его в Сер-пуль сборщиком пошлины. Мулла-Якуб любил делать кейф на вершине этого подъема.

Отсюда виден купол полуразрушенной Зохабской мечети и все горы к северу от Баму до Боа. Далее, дорога вся изрыта; трещины, провалы, спуски, подъемы, как и по дорогам от Кале-и-Хюсеин и Пуль-и-тенг; дорога, впрочем, хороша и проходима для артиллерии и даже для обоза. Около трех часов встретили караван верблюдов из Зохаба с рисом.

Здесь дороги сходятся. Тут же пересекли стену из огромных, диких камней. Проход стеснен между высотами и [искусственная] стена замыкала его; конечно были и ворота. Стена служила водопроводом для конюшен (по преданию) Хосроева дворца в Каср-и-Ширине; вода шла в него из Эльвенда; камень кладки [348] серый, вроде гранита. Через полчаса дорога подошла к колену Эльвенда. Вскоре дорога приблизилась к водопроводу, который здесь представляется большой стеной саженей двух, трех вышины, все из того же камня. Водопровод соединяется с четыреугольной крепостцой и потом опять тянется стеною далее, к Каср-и-Ширину.

Через 4 ч. 30 м. пути перевалились к главным развалинам, а через 15 м. затем спустились к Каср-и-Ширину: перешли реку Эльвенд и стали лагерем на левом ее берегу.

40. Каср-и-Ширин.

18 Ноября осматривали развалины этого Хосроева дворца. Они расположены на равнине, имеющей, примерно, до четырех квадратных верст. К западу и югу, равнина окружена гипсовыми холмами, составляющими оконечность хребта Геч, который есть продолжение Баз-и-дираза и горами Ах-даг (белыми). К востоку развалины примыкают к Баз-и-диразу, а к северу они ограничены речкой в скалистых берегах, текущей из Зохаба в Сирван. Всех развалин три:

1. Крепостца на меловых высотах тотчас за каравансераем;

2. Собственно Каср-и-Ширин, и

3. Каср-и-Хосроу. Кругом двух последних обходила сплошная стена; 1-я развалина вне общей ограды.

1. Крепостца могла служить защитой от стороны Багдада, венчая высоты на самом краю дорога. Стена обвалилась; но видно, что были башни. В нижней, уцелевшей части, сливающейся с скалой, видимо были сады я подземная комната. Внутри четыреугольника остатки жилого здания, с глубокими подземными проходами. Кетхуда деревни Каср-и-Ширин сказывал, что глубины подземелье имеет до десяти аршин; но сход в него [349] испорчен. К северо-западной стороне был мост из крепостцы, где вероятно в дожди бывают потоки; места устоев видны; кладка их грубая из булыжника с известкою; мост мог быть и подъемный. Он выходить на прямую дорогу от каравансерая к развалинам Каср-и-Ширин.

2. Каср-и-Ширин. В десяти минутах от моста въезжаешь в остатки бывших тут ворот в стене, чрезвычайно массивной из дикого тесаного камня. При въезде в эту первую ограду главных строений, представляется тотчас на лево, т.е. к западу, вторая развалина, называемая жителями харемом. Она имеет как бы вид основания массивной пирамиды, усеченной в нескольких саженях от земли. Ограда, с пристройками и уцелевшими воротами, составляешь фасад всего здания. Сквозь ворота открывается перспектива: сперва, продолговатый двор шагов около восьмидесяти длины и 25 ширины; далее, второй четыреугольный двор, шагов 50 и боку; потом, главный корпус, массивный, четыреугольный, суженый к вершине. Первые арки ворот, с поля, еще уцелели отчасти; за нею, по обе стороны, жилья со сводами. Первый двор обрамлен с боков стенами; 2-й квадратный, углубленный немного в центре; есть признаки бывшего здесь бассейна; на право и на лево разрушенные комнаты со сводами; на лево, вход в 3-й задний двор, также обставленный строениями со сводами; видно, что жилья 1-го и 3-го дворов назначались для прислуги; жилья же 2-го главного двора — для хозяев. Все это грубой кладки с булыжником и цементом. В одной из левых боковых комнат 2-го двора видны остатки бывшего камина и на стенах часть штукатурки. Самая масса цемента была подвержена пожару, потому что скоробилась волнообразно и звенит под ударом. Главный корпус здания имеет внутри одну четыреугольную залу в 25 шагов в боку; внутренность несколько углублена. Отверстие, где была крыша, совершенно круглое, то же 25 шагов в диаметре. Над четырьмя внутренними углами видны остатки 4-х маленьких [350] куполов; а снаружи они покрывали угловые башенки, притолки которых также видны снаружи. Здание, в настоящем виде, на глаз, имеет 4 сажени вышины; на двух третях от земли верхняя часть суживается уступом, что составляет как бы узкую галерею или карниз, на который 4 стрельчатые отверстия открывали вход изнутри; теперь нельзя туда войти; а прежде вход был вероятно из угловых башен. Четыре главные двери отвечают четырем странам света; фас здания и ворота на восток. Этот главный корпус также сложен из нетесаных камней с цементом; но углы и часть внутренности обложены кирпичом, из которых есть огромные четыреугольные, какие мы видели в вавилонских постройках. Все вместе обнесено, было стеной, остатки которой еще видны. С одной стороны, именно с южной, стены эти составляли часть главной стены, а с прочих, частную ограду замка. Кажется, на жилых строениях 2-го двора был верхний этаж над тем, который теперь существует; остатки возвышенных частей стен кое где стоят, как бы остатки обвалившихся башен, что вероятно и показалось (Риттер) коническими башнями.

Если бы не было известно из восточных авторов (Риттер) и из преданий Персии, что это был охотничий или увеселительный замок Сассанидов, и именно Хосроя Первиза, построившего его для Ширины, то, по характеру постройки главного корпуса, можно было бы принять ее за капище, гробницу или храм, с помещениями для жрецов; но Персияне, Курды, Арабы и др., — все называют его харемом Ширины.

3. Каср-и-Хосроу. Эта развалина лежит около 500 шагов к северу от Каср-и-Ширин в средине окружности стены. Самое положение показывает, что Каср-и-Хосроу-Первиз было главным зданием, а Каср-и-Ширин было только его принадлежностью, как харем царский. Наружность Хосроева дворца представляет продолговатую террасу, восточная половина которой ни чем не занята и составляла собственно террасу; а на западной ее [351] половине, как на основании, возвышается самый дворец. Западный конец дворца понижается уступом и кажется назначен был для служб; тут видны и дворцовые ворота с западной стороны и еще выступ строения к северу в связи с площадью дворца. Верхний этаж, или собственно дворец, совершенно в развалинах. Видны основании стен многочисленных комнат равной величины, и больших зал, шагов по 100 протяжения; ни крыш, ни окон уже нет; в террасе, служащей основанием, коридор обходит кругом; из него вдаются внутрь террасы, отдельные комнаты со сводами, такие как в каравансераях; освещенные только из коридора через дверь, а некоторый через отдушины сверху, они могли служить конюшнями и помещениями для многочисленной стражи, как казематы в крепостях. С западной стороны видны развалины башен около въезда; а с восточного конца террасы находится прямо въезд на нее с поля. С этой стороны, некоторые из комнат, со сводами, заметно входили в состав водопровода и могли служить резервуарами. Вероятно из них вода поднималась на террасу и проходила по желобам южного коридора, теперь уже не существующим, исключая кое-где сохранившихся перемычек; они указывают на первоначальное состояние постройки. Один только обломок камня, лежащий на террасе с этой стороны, имеет форму корытца для провода воды. Всех разветвлений водопроводов нельзя проследить. Юго-западная башня при въезде соединялась с восточной окружной стеной при Каср-и-Ширине, только основание ее видно. Местное поверье говорит, что тут коридор соединял оба дворца; но по ширине основания стен, не превышающей 1 сажени, едва ли можно допустить существование крепости. Вероятнее всего, по этой стене направлен был водопровод из Каср-и-Хосроу в Каср-и-Ширин. Наружная теперешняя высота террасы дворца от 1 1/2 до 2 сажень. Вся постройка из булыжника; в развалинах главного здания видны кирпичи. Перед восточной оконечностью первой террасы находится четыреугольное пространство в 600 [352] шагов длины и 60 ширины, огороженное широким рядом камней, как бы для облицовки фундамента; видно, что это была невысокая стена; пространство это совершенно гладко из твердого грунта и едва возвышено против окружающего стену уровня земли. По средине длинных боков параллелограмма, четыреугольные выступы шагов по 30 в боку, значительно превышающие его, и, видно, что тут были павильоны. Можно предположить, что это пространство было ристалищем или чем нибудь в роде этого. Проводник уверял меня, что это был пруд! Спорить было не о чем.

Арабский шейх, 70 лет старик, говорил, что на его памяти стены были гораздо выше, и параллелограмм соединялся с водопроводом, который идет но стене, рядом камней, принадлежавших конечно также к водопроводу; что дед его помнит немного воды в бассейне. То же самое передается в народе: пространство в ограде называют Хоуз-и-Хосроу — пруд или бассейн Хосроя; дворец некоторые величают базаром, по сходству с восточными рядами. От пруда в нескольких десятках шагов, ворота в стене, по всему вероятию, составляли главный въезд в общую ограду дворцов. Ворота из тесаного камня; огромные плиты лежать в беспорядке на земле; но верх ворот, сводом, отчасти цел. Стены здесь сажени 1 1/2 и до 2 вышины. Наверху хорошо сохранилась часть водопровода; ложе его выстлано слоем цемента в 1/4 арш. толщины, а ложбина обшита по бокам тесаным серым камнем. Таким образом, вода, по этому пути, приходила сюда из Эльвенда, находящегося часах в 2-х от дворцов, то по стенам, то по натуральной скале, и потом шла по окружной стене к обоим дворцам. Всю работу водопроводов, как стенами, так особенно путями, высеченными в гранитных скалах, приписывают знаменитому герою персидской мифологии Ферхаду [соединявшему в себе силу Геркулеса с искусством Вулкана, прославившемуся своею любовью к красавице Ширин, жене Хосроя. Его похождения, доблести и любовь [353] воспеты поэтами Персии и до сих пор служат темой сказочникам и странствующим певцам (ашикам) всего Востока. Поэмы Хосроу-и-Ширин и другая Ферхард-и-Ширин, хотя бы в отрывках, знают там все грамотные и неграмотные наизусть].

Возвышенная равнина, на которой лежат развалины, теперь очень печальна на глаз. Отсутствие воды, деревьев и всякой растительности, гипсовые горы, все это придает месту вид пустыни; но если представить себе воду и сады при величавых зданиях, которыми конечно были некогда эти безобразные остатки древности, то место это конечно было прекрасно. (Риттер по Абуль-Феда). Дальний вид с вершины развалин Хосроева дворца очень хорош: окружные горы и замок Ездиджирда. Положение этого дворца на большой дороге, между рядом Сассанидских городов и замков близ Тигра, и рядом других, им подобных, в стороне Керманшаха, показывает его назначение: Каср-и-Ширин не был военным пунктом; но вероятно был увеселительным замком, как сказано у Риттера, для отдохновения и забавы Сассанидов, во время их перекочевок сообразно с временем года. Осенью места эти прелестны. Весною и зимою тоже очень хороши; окружная стена не столько назначалась для обороны, сколько для водопровода, а может быть и была частью зверинца.

19 Ноября. Каравансерай в Каср-и-Ширине — большое здание из дикого камня; башенки по углам разрушены; камни из здания вываливаются. Деревня расположена в стенах старинной постройки, или крепостцы, или каравансерая. Средняя ширина реки 10 сажень. Брод у деревни по колено; лагерное место, не доходя деревни со стороны Ханыкина в 1/2 версты в углу колена реки, для Дивизии; и столько же места на левом берегу, где мы стояли. Поля для сражения ни здесь, ни у развалин нет до равнины Холван.

Под каравансераем, в 150 шагах, построены Персиянами в нынешнем году башенки для наблюдения за дорогой; постой [354] в деревне из 100 солдат Гуранов. В Каср-и-Ширине осматривают тезкере у идущих из Персии. Внизу живописное кладбище. Застали перекочевку Синджаби; у них под вьюками коровы, лошади, ослы, мулы; первые покрыты попонами.

20 Ноября. Вышли мы в 8 ч. утра в Хоуч-курре (быть может искаженное Хоуз-и-курре — бассейн жеребят), до которого 2 ч. 30 м. С развалившегося моста дорога идет влево вдоль подошвы Ах-дага, безлюдные и безводные места; перевал в Хоуч-курре. На бесплодной же и почти безлюдной равнине, углубленной между небольшими возвышениями, стоит развалина, совершенно подобная дворцу Хосроя, но в меньшем виде и нижний этаж со сводами лучше сохранился. Вид на них хорош очень и оригинален. Здание похоже на огромный каравансерай; верхний этаж весь в развалинах; внизу коридор совершенно сохранился, равно и комната со сводами в 100 шагах к северу; четыреугольная неправильная ограда шагов до 600 протяжения, в средине длинного бока, против замка, видны ворота, но без верха. Внутри не видно никаких построек; но в юго-западном углу большая постройка, разрушенная; вся из дикого булыжника; строения состоят ни почти неповрежденного нижнего этажа, по которому можно вполне дорисовать ту же часть Хосроева дворца, полуобрушенную. Проводники нам говорили, что здесь, по преданиям, помещались лошади и стада Хосроя; что коридор с комнатами о сводах были конюшни, и стада загонялись в четыреугольную загородь. Водопроводов не видно; и теперь ближайшая вода находится в одном часе отсюда в источнике. Проводники говорили, что тут в старину были колодцы. Эти сказания о лошадях и стадах в духе нравов и понятий кочующих народов страны, и находят себе пищу и оправдание в песнях рапсодов и у поэтов: но нельзя вместе с тем отвергать и возможности такого назначения при самом осмотре развалин: подвальные комнаты очень похожи на конюшни; у многих отдушины на террасу совершенно сохранились; [355] положение этих развалин на дороге Бин-Кудре [Бин-Курре, быть может 1000 жеребят], по которой еще и теперь иногда ходят караваны из Ханыкина к Сер-пулю, в то время, когда местность между Ханыкином и Каср-и-Ширином бывает опасна от разбоев, показывает, что именно здесь могла пролегать дорога Сассанидов. На это же указывает и положение Тенг-и-Ануширван. В легенде и рассказах о лошадях и стадах Хосроевых мы как-бы находим почти такое же объяснение местности, к которой они относятся, как и в сказаниях Геродота объяснение вавилонских остатков. (Риттер).

Отдохнув на развалинах, мы взъехали на одну из вершин Ах-даг. Нам представились оттуда, глядя назад, с запада на север, местоположение Бин-кудре, Тенг-и-Ануширван, течение реки Ширван, равнина на берегах его, где кочует племя Баджиланов; далее гора Баму и за нею горы Шемиран, Шех-ризур, Авроман; прямо на север, на втором, дальнем плане, горы округа Сенне; правее и ближе, Далеху, Риджаб и Так-и-Гырра. При этом надо заметить, что под названием Баджилан [искаженное бадж — подать, алан — берущий, взимающий] не следует разуметь округа (Риттер), а племя курдское.

Возвратный путь мы сделали то же в 2 ч. 30 м. времени. Возле нашего лагеря, развалины или каравансерая, или скорее крепостцы в роде тех, которых называют развалинами Гебров. Земля Каср-и-Ширин простирается по левой стороне Эль-венда на 1 ч. времени. На ней кочуют Синджаби. За ними Кель-хурры, в Дире, Гиляне и у подножия Баз-и-дираза, по южной стороне. На правом берегу Эльвенда земля Каср-и-Ширин встречается с землею Зохаба и Сер-пуля у хребта, где проход Мулла-Якуб. Вся эта местность кажется на откупу у хана Гуранского из Гаваре, к Ханыкину, до развалин Кале-и-Себзиль. [356]

41. От Каср-и-Ширина до Зохаба.

21 Ноября. От Каср-и-Ширина до Зохаба, прямо, 6 ч. (у Риттера до Ханыкина от Захаба 30 ч.; в действительности же, не более 12 часов).

Мы шли по той же дороге, как из Сер-пуля в Каср-и-Ширин, 1 ч. 45 м. Остановились там, где дорога отходит влево, чрез разрушенный водопровод. Надо полагать, что гидравлические соображения заставили провести здесь двойной водопровод. На месте, где мы остановились, лежат огромные каменные желоба; один из них, нами осмотренный, имеет 4 арш. длины и 1 1/2 толщины; он имеет вид скобы. Отсюда мы поехали опять по прежней дороге до места, где водопровод пересекает теснину; тут стена могла запирать дорогу, и мнение Кер-Портера (Риттер) о бывших воротах правдоподобно. Проехав эту теснину, повернули к Зохабу на лево. Дорога часа на полтора идет по широкой местности у подножия высот, где подъем Мулла-Якуб; потом, немного по плато и далее, вошла в главные высоты. Там, подъехали мы к речке в обрывистых берегах. Одна дорога пошла прямо, и по ней, так как она лучшая, пошел наш караван, а мы повернули вправо, по речке. Тут на берегу кочевье Курдов; несколько палаток; потом, все вдоль речки и пришли к серному, горячему ключу.

Xаммам-и-Али [купальня Али] в 3 ч. 30 м. от Каср-и-Ширина. Ключ бьет возле самой речки, имеет температуры 30°, воду очень светлую с сильным запахом, — шагов 15 длины и около 8 ширины; берега выложены булыжником. Мехмед-Али-мирза, во время своего губернаторства в Керманшахе, приезжал сюда из любопытства и приказал своим людям обделать ключ, что и было исполнено в несколько часов. Ключ тут же втекает в речку с большою стремительностью и потому, на [357] довольно большом пространстве, не смешивает своей воды с ее водою. Кочевья, которые мы видели 15 м. ниже по речке, употребляют из нее воду для питья. Лошади наши пили с большою охотою в речке, при самом впадении в нее ключа. На высоком холме по близости его стоит одно развесистое дерево, как маяк, должно предполагать посаженное. На речке олеандры и следы значительного лагеря кочевых и кладбище. Отсюда опять две дорожки в равнину Зохаба. Все эти низменности, и между прочим на берегах речки, мы нашли поросшими густою, высокою травою, где водится множество змей и бывают беспрестанные случаи укушений; особенно подвержены им лошадиные морды, с жадностью ныряющие в эту сочную трапезу.

Мы пошли по левой дорожке, которая лучше правой; переправясь к правому берегу речки, мы шли вдоль его. Вообще эта дорога, как до ключа, так и после, непроходима для артиллерии; надобно следовать по пути, избранному нашим караваном; а для большего движения еще правее, мимо Сер-пуля, на подъем Муллы Якуба. Проходя с войском эту цепь волнистых и изрытых высот, вообще надо брать предосторожности против засад. Хищники угрожают и караванам.

Через 30 минут от Хаммам-и-Али мы вышли на равнину Зохаба. Этот проход называется Тенг-и-Хаммам-и-Али. Равниной Зохаба мы шли 1 ч. 45 м. до города. Вправо, речка, разведенная по рисовым полям. На левом берегу большое кочевье; вправо минутах в 30 тоже. Рис снят. Город Зохаб меньше и хуже посредственной деревни; только полуразвалившаяся большая мечеть, с прекрасным куполом, треснувшим во всю его вышину, живописно рисуется посреди приземистых развалин земляных стен, жилищ самых бедных, мазанок, сколоченных из земли с тростником. Человеке полтораста жителей вышли поглазеть на нас. Шейх, проводник наш, сказал нам, что он в течении 30 лет 22 раза видел разграбление Зохаба [358] Мехмед-Али-мирзой, валием Сенне, Турками, Джафами, Кельхуррами и другими.

22 Ноября. На Далеху выпал снег.

42. Хорсабад.

Из статьи Роулинсона.

Ассирийский царь Саргун жил около 740 г. до Р. Хр. во дворце Хорсабад, открытом Боттою близ Мосула, и называвшемся дворцом Саргун. Название Шельменезер, являющееся в надписях, списанных Боттою, не оставляет на этот счет места сомнению. В письменах Хорсабадских изображено, что этот царь, завоевав Самарию, вывел оттуда 27.280 пленных еврейских семейств, а на место их поселил там некоторую часть жителей Вавилонии, которую тоже завоевал (кн. Царей XVIII, 10 — 11). Теже надписи говорят и о покорении им Египта и соседственных стран. Барельефы Хорсабадские свидетельствуют, что Саргун царствовал 15 лет. Дворец был окончательно отделан в период второго завоевания Иудеи и пленения Вавилонского в 6-й год царствования Иезекии. В тех же барельефах видно напоминание вторжения Сенахериба в 14 году царствования Иезекии. Саргун построил Хорсабад; Сенахериб построил Куюнджук (открытый Лейардом). В обоих дворцах Ботта и Лейард открыли великолепные барельефы, крылатых львов с человеческими головами, символическое изображение монархов, соединявших силу с величием. Сенахериб, по примеру отца своего Саргуна, воевал с Вавилонянами и Сидонцами. Библия упоминает об истреблении его войск ангелом господним (кн. Царей XX, 35-37). Преемник Сенахериба был Асер или Асер-эддон, сын его, во время которого во второй раз были выведены [359] Евреи из Вавилонии (вероятно в Сузиану и Армению, который царь этот также завоевал, что видно из надписи на цилиндре, хранящемся в Британском Музее; из нее видно также, что дворец на холме Нинивии был жилищем сына Асер-эддона). Нинивия же была разрушена в царствование сына его Сарака или Сарданапала.

43. Поездка из Зохаба

в Хане-и-шейх-Ресуль, равнину Бинкудре, Хершель, Хурин, развалины Шехр-и-Федек, Шемиран, Шалиноу, Мейдан.

30 Ноября. От Зохаба до деревни Хане-и-шейх-Ресуль, равниной Джеиран, 2 ч. 40 м.

От лагеря прошли мимо города Зохаба, правее, по равнине Зохабской 1 час.; потом перевал через небольшие возвышения, между высотами, к которым прислонен был лагерь, и продолжением горы Асенгеран; потом возвышенной долиной 1 ч. 10 м. Отсюда спуск в долину Джеиран и через 30 м. лагерь. Долина эта обрамляется к юго-востоку вышеозначенным перевалом. К востоку идет она до изрытой подошвы Далеху, где проходит дорога из Зохаба в Сенне через Ревансер; к северу низким протяжением высот, за которыми вблизи и параллельно, средний скалистый хребет Гари и на нем виден лес; к северо-западу Баму и Пушт-и-кух. По долине, имеющей около 1 ч. в ширину и видимой длины 3 ч., протекает речка и ручей, в нее впадающий близ деревни, где поселилось нисколько дервишей; у них мечеть, простой 4-угольный сарай с полуперегородками из рогож; несколько тростниковых шалашей расположены возле нее и составляют деревушку. На долине в 1 ч. еще деревня; есть пашня. В Сер-пуле много чекалок, которых вой по ночам оглушал нас. [360]

В Зохабе и Джеиране их не слыхали. По равнинам и около речек и ручьев много дичи, бекасов, куликов, уток, пиголиц, изредка тревога (dominicain); по горам и предгорьям, куропатки; из них лучшие, мелкая порода, называемые шейху. В Зохабе однажды дикие козы пробежали между нашими палатками (джейраны).

По расспросам у Ибрахим-паши Зохабского:

Кале-и-Зенджир, при предках Ибрахима-паши Зохабского не принадлежал к провинции Зохаб. Дед его Абдуллах-паша, имевший от 5 до 6,000 всадников, захватывал земли соседей, в том числе захватил и Кале-и-Зенджир. Развалины крепостцы этой лежать на горе Далеху, около 1 ч. от реки Зимкан, на левом берегу ее. Мимо развалин проходит дорога из Зохаба, через Миля-и-джига, в Гаваре и Керманшах. Риджаб и Зерде ныне принадлежат Зохабу. [361]

Границы от горы Далеху до Сирвана.

Между Зохабом, Керманшахом и владениями Арделянов границу составляет хребет Гари. Вдоль его идут Джеиран, Пушт-и-кух и Шемиран. Дерне — вне Зохабского округа и находится между Зимканом и Сирваном в горах; но не на Сирване, как сказано у Риттера [Кипертова карта].

Титул пашей Дерне и Дертенга паша объяснил так: фамилия (таифе) наша из Арабистана; первоначально она поселилась в Урфе, потом в Диарбекире, где получила прозвание Баджилан [собирающие подать — бадж алан], потом перешла к Керкуку и наконец к деревне Седдан в 1 ч. от теперешнего городка Зохаб.

Курдские владетели родом из Дерне, где их потомство и теперь, имели земли от Дерне до Седдана, а как предки паши поселились тут и отняли край к Седдану, то их и назвали пашами Дерне и Дертенга, т.е. Риджаба. Собственно же округом Дерне никогда они не владели; он принадлежал Курдистану. Там близко Кам-и-Джеванру [или Джеуанру, собственно Джеван-руд].

Бешиве — от Так-и-гырра до Эльвенда.

Пирю-зен — от исхода реки Эльвенд из скал до Зохабской земли.

Кале-и-Шахин и Дире не принадлежали к Зохабу; это была собственность племени Зенгене, от которых Абдуллах-паша оторвал их и отдал на откуп Кельхуррам; потом сын Абдуллах-паши возвратил себе земли эти уже от Кельхурров, которым Зенгене успели их продать.

Каср-и-Ширинские земли только по Эльвенд.

Ах-даг отделяет округ Бинкудре от Каср-и-Ширина, а речка Мюрвари от Ханыкина; следовательно равнина Бинкудре обходит подножие Ах-дага, Мюрвари и направляется к Сирвану.

От Ханыкина до Бинкудре 3 ч. Бинкудре простирается по Сирвану около часу. [362]

От конца Бинкудре до Мейдана, по реке, 8 ч.

Банихилян — деревня на правом берегу Сирвана. Она принадлежала, с другими деревнями, к Зохабу, от Шемираве вдоль правого берега до Хан-и-чакал.

Шениран тоже к Зохабу.

Зохаб и Бинкудре были отданы туркам Сулейман-ханом; Гехварейским.

В прежнее время Ханыкин и Али-абад также принадлежали: к Зохабу.

2 Декабря дневка в Xане-и-шейх-Ресуль.

3 Декабря вышли отсюда до Эмир-хан-бека в Шейхане.

Жители города Зохаба и окрестностей ходят в чалмах, и платье носят турецкого покроя.

Из Хане-и-шейх-Ресуль в Шейхан две дороги:

Правая, восточная, хуже. По ней ехали Лофтус и Гласкот. У подножия Баму они должны были переехать Дербенд-и-давуль... В Зохабе уже называют теснины не тенгом, а дербендом. Мы же пошли левее по западной дороге, перевалили через второстепенный хребет Баз-и-Бава-кух, идущий от Зохабской долины, по дербенду, и вошли в долину Сер-кале. Небольшие высоты отделяют Зохабскую долину, с восточной стороны, от Джейрана, а с западной, от Сер-кале, которая составляет здесь ее продолжение.

Горы, влево от Дербенд-и-джент до Толмаи, называются, Сальмане.

Сер-кале прекрасная долина около 1 ч. или 1 ч. 30 м. видимой ширины, и от 3 до 4 часов длины; название свое получила от скалы, стоящей посреди долины; на ней, говорил проводник, была крепостца. По долине, очень живописно, разбросаны палатки Джафов Сенендиджских, пришедших на зимовье из Джеван-ру; [363] с ними есть и Гураны из Кале-и-Зенджира; число всех палаток полагают до 350.

Племя Сулейманийских Джафов называют Муради. Говорят, что они, в числе 1000 палаток, перекочевали в Сирваней, т.е. вниз по Сирвану, к Бинкудре и к тепе Ануширвана.

К долине Сер-кале идут 3 дороги: мы шли по восточной; западная ведет к реке Сирвану и в Бинкудре; 3-ья, еще левее, в Сер-кале.

В расстоянии 2 ч. 10 м. остановились у ключа Сер-аб-и-Мамишан, уже в конце долины Сер-кале, которой мы прошли северо-восточную оконечность.

Немного далее, влево, садик Баг-и-Имам-Мухаммед.

Горы, окружающая Сер-кале с запада, называются Гуван.

За тем, через 20 м. мы подъехали к речке Гауасин или Гауасан, составившейся из трех речек Кан-и-Герде, Ноу и Ихтиар-оу (или аб) и из ручья Дерья-Зенган, приходящего из деревни Давул.

У Сер-аби-Мамышан горы называются Шевал-дыр (или Шевал-дере).

Мы перешли вброд р. Гауасин на средней ширине саженей шести, осьми. Тут округ Шейхан; до лагерного места близ деревни

Кульягачин 3 ч. 45 м. Деревня эта состоит из 50 дворов тайфе Шереф-баини и расположена в ущелье.

Здесь много дичи: куропаток, дуррачей, бекасов, водяных воробьев; у последних прекрасные перья, сизые и кирпичные; нос как у дятла. В Европе, по словам Лофтуса, этой породы нет.

4 Декабря. Поехали смотреть изображения в дербенде горы Баму. До него от лагеря 20 м. Справа дорожки в ущелье и разоренные сады; одни только пальмы остались. Бывшие тут две деревни и этот сад разорил Шюкюр-бег Салмасский. Ущелье живописное; подъем до него очень опасный. Изображения как [364] сказано у Риттера. От деревни есть трехчасовая дорога для верховых на вершину Баму, с которой виден Ханыкин и, Дерне, также гора Шемиран; самой же долины не видно. Скала с изображениями называется Коире.

Возвратились в лагерь и пошли в Хершель, всего 3 ч. 15 м.

От Шейхана в 15 минутах зиарет и развалины Шейх-Джибраиль.

Переход в Xурин. Волнистая равнина. Через 1 ч. дорога разделилась: вправо, через высоты, в селение Хурин; влево, полями и волнисто-каменистой плоскостью, к развалинами Шехр-и-Федек (Риттер). [Что это был за город — неизвестно. Мы знаем только, что таково было название имения, составлявшего достояние пророка Мухаммеда, в окрестностях Мекки, и подавшего повод к первому мусульманскому процессу, который вчинен был дочерью пророка, не оставившего, как известно, после себя духовного завещания; и что первый халиф Абу-Бекр решил этот процесс не в пользу Фатимы]. Вскоре по дороге нашей пошли кучи булыжника, в некоторых местах расположенные правильно, как бы означая очертания оснований построек; но цемента нет нигде. Через 15 м. далее, т.е. через 1ч. 30 м. от лагеря, дошли мы до площади, обнесенной такими же камнями, на берегу ручья Аб-ихурин, и видно, что одна стена к северо-западу сливалась с обрывом к ручью, берег которого из. конгломератов. Эту площадку, шагов 50 в квадрате, проводник назвал Хане-и-Федек. Вавилонского или Ассирийского характера нигде не видно; характер этих развалин грубый — Кайанской эпохи; окружность водоема в Каср-и-Ширине имеет такое же очертание.

Вправо от дороги, в 15 м. видна развалина старого Хурина; самый же Хурин в ущелье и скрыт от глаз. Английские товарищи наши, бывшие там, говорили, что ущелье прекрасивое; [365] ручей; деревья; развалина Кале-и-гебр (Роулинсон), недоступная без помощи веревок. Над Хурином вершина хребта Сер-так.

От Шехр-и-Федек до Хершеля 1 ч. 45 м., по волнистой местности. Хребет от Хурина до прохода Кергемиль называется Сер-хашак. От Кергемиля до Дербенд-и-хан — гора Кабала. За рекою, в Сулеймати, — Гяур-Кале, и подалее, высокий хребет Кара-да.

Деревня Хершель имеет 40 дворов. Возвышения против лагеря, на запад Шами-дере-Чермик (скорый ручей). Ограновичу назвали эти высоты Мих-шикен [ломающий гвозди, — вырывающий гвозди из подков].

От Хершеля первая дорога в Шемиран через проход Кергемиль 3 ч. 30 м.; там гора Шах-Керим в трех часах от нее вид на все окрестности; вторая дорога в Шемиран через Дербенд-и-хан 4 часа 30 минут.

5 Декабря. Дневка в Хершеле за дождем.

Эхо от персидской военной трубы, самое приятное, какое я когда-либо слышал.

Я посылал разведать проход Кергемиль. Возвратясь, посланный объявил, что ущелье непроходимо. В 1 ч. 30 м. от деревни за второстепенной скалистой грядою, идущею у подножия высоких гор, надо обогнуть расселину, по карнизу, чтобы добраться до развала гор; часть карниза подмощена; но камни смыты дождями и потому лошадей провести нельзя; пройти можно только пешком. И потому мы отложили намерение наше пройти через проход Кергемиль (у Риттера ошибочно) в Шемиран и взобраться на гору Шах-Керим.

6 Декабря. Дождь. Персидский комиссар ходил осматривать Дербенд-и-хан и нашел его, при поправках, проходимым.

7 Декабря. Из Хершеля мы пошли к Дербенд-и-хану, который на карте Киперта показан ошибочно, на правом берегу.

Остановились лагерем в Шаль-и-Ноу, удобном месте в Дербенд-и-хане. До Шаль-и-Ноу 2 ч., а считая от Хершеля [366] до реки, 2 ч. 30 м. — Сперва, изрытый спуск к реке Хершель и кочевью Сулейманийских Джафов Муради, у которых много скота, особенно коров; эти последние все в попонах; потом постепенный спуск небольшими плато, до реки Сирван; груит очень каменистый; но камни мелкие; довольно большие развалины, совершенно в роде Шехр-и-Федек, как будто от каравансерая или деревушки; должны быть эпохи Кайанской. От реки пошли вверх, чрез второстепенные, скалистые высоты у подножия высоких гор; первые примыкают к реке; а вторые поворачивают вправо параллельно реке, составляя густую массу возвышенностей и сближаясь к руслу реки. При осмотре прохода, мы нашли, что прибрежья суживаются; сперва лужайка, потом скалистый отрог; на нем, на живописном месте, над рекой, могила; на противоположном берегу, развалина, по словам жителей, каравансерая, построенного при шахе Сефи, для поклонников, идущих из Персии в Самару. Рядом видна и самая дорога. Пройдя по берегу, всего от лагеря минут 30, полуразрушенная стена перегораживает тропинку между рекою и скалою не более как шагов на 15. Тут начало трудного прохода. Мы приняли стену, грубо сложенную из камня с цементом, за преграду прохода. Но потом нам сказали и Ибрахим-паша Зохабский и Абдулла-бег владетель Шейхана, Хершеля и Хурина, что это остатки каменного моста, постореннего шахом Сефи с тою же целью как и каравансерай, лежащий на противоположном берегу. Действительно на том берегу видны остатки моста; но по теперешнему положению развалин при входе в тесное место Дербенд-и-хан, он совершенно его перегораживает и обороняет в обе стороны. Пролом этот вроде ворот. Быть может по этой-то дороге прошел Тавернье (Риттер). Река, как здесь, так и против лагеря, от 80 до 100 шагов ширины и очень быстра и глубока. Далее, проход суживается, так что тропинка в поларшина ширины пролегает здесь по закраинам скал, но [367] немногим выше теперешнего уровня воды; вскоре наклоненные плиты доходят до самой воды, нависнув над нею. Здесь тропинка поднимается на них по косвенной плоскости, и если-бы не была вновь исправлена подставками из прутьев, камней и земли, то провести лошадь в поводу не было бы возможности. При большой воде надо подыматься еще выше на следок, видный повыше в скале; но туда может взобраться только привычный горец. На протяжении нескольких десятков шагов опасных мест два. В минувшем году проходил здесь Ибрахим-паша, с 20 всадниками, и семь лошадей свалились, хотя всех их вели в поводу. Потом проход несколько расширяется и тропинка продолжает идти вдоль берега. Тут нужно ехать очень осторожно.

8 Декабря. Поездка в Шемиран.

До опасного места дороги 30 м. Лошадей провели благополучно в поводу. Затем, через другие 30 м. вышли на небольшую долинку, служащую как бы преддверием долины Шемиран. Вправо отделилась тропа в гору; прямо по берегу — в Шемиран, и чтобы въехать в нее, надобно обогнуть гору по берегу реки. Я с Проскуряковым поднялись направо в гору, где на первом плато, после 15 м. крутого подъема, мы сошлись с Англичанами. Вид оттуда прекрасный. Внизу долина Шемиран полукругом по реке (Риттер), против глаз; с противоположного берега в Сирван впадает речка Чинаре. Правее, т.е. вверх по Сирвану, долина Шехризур; на ней видно соединение реки Зельм (у Риттера Зельма) и Танджруда [Тадж-руда?] и впадение их в Сирван [или Сирвенд]. Правее, снежные горы Авромана и Шаху; первые есть часть последних и имеют общее с ними название Шаху (см. у Риттера о Шаху, на дороге из Керманшаха в Сенне). Отсюда мы поднялись на гору Шах-Керим по трудному и крутому подъему верхом до близкого расстояния от вершины. Огибая недоступные места, мы проехали по лесистому склону, ограничивающему Шемиран [368] с юга; все это вместе составляет упомянутую выше густую массу возвышенностей Хершеля, противоположный конец которых, обращенный к Хершелю, называется Кабаля [или Кебаля, передняя?]. В опасном месте Дербенд-и-хан эта масса примыкает к Сирвану. Лес, по которому мы ехали, чисто дубовый; в нем водятся кабаны, которых мы подняли целое стадо. Мы переехали дорогу, ведущую из Шемирана через Кергемиль в Хершель.

До вершины Шах-Керим мы ехали от места 1 ч. 30 м. и пешком взлезли на нее по скалам. С вершины открылся вид, с одной стороны на весь Шехризур, Авроман и Шаху; с другой, на всю лесистую и гористую равнину Пушт-и-куха, Кергемиля, Баму, Далеху, Сероувенд, который есть то же, кажется, часть Шаху; по эту сторону его течет Зимкан, а по эту сторону Зимкана возвышаются горы Дешт-и-хур, названная так по местности. За ними указали место Дерне; но горы скрывали его. Хребет Гарри (или Гари), как сказывали, ограничивает только Джеиран, а протяжение его до Зимкана под другим — названием. Мимо Далеху видно, в протяжении гор, углубление Дешт-и-мурд и пр., где проходит дорога из Сулеймании в Керманшах.

Про гору Шах-Керим рассказывал Ибрахим-паша легенду, что в древности какой-то шах Керим любил доставать из гнезд птид и повел на эту гору сыновей своих для этой цели. Те сбросили отца со скалы. — Гора эта возвышается, северной своей стороной, прямо над долиною Шемиран и с нее можно спуститься туда по трудной дорожке. Самая долина с высот кажется совершенно гладкою. Близ подножия гор, палатки шалаша около селений. Гамазов проехал полтора часа до этих селений, которых всего три; они населены племенем Шереф-боини, подвластным Абдуллах-бегу; по его словам, родом он из Ревандуза и родня Бедерхан-бею, захваченному Турками, в Дергюле, близ Джезире-и-ибни-Омар, в 1847 г. [369]

Шемиран зависит теперь от Сулеймании. Кроме прибрежья, долина очень волниста.

Персияне хотят уверить, что слово Шемиран или Шемирам, Семирамида, значить “светоч Ирана”: Шем-и-Иран. Название Шемиран носят многие местности в Персии и между прочим горы близ Техерана с восточной стороны, в одной складке которых лежит многоводное и тенистое Зергенде, прелестное летнее кочевье русской миссии. Молодой персидский инженер Хюсейн-Кули объяснял иначе название этих последних гор. Он говорил, что оно происходит от имени Шимр, полководца Езида, который, за смерть имама Хюсейна, пожаловал ему земли близ Ражи, древний город Рей, развалины которого и теперь видны близ Техерана, и потому надо произносить, как это мы и слышали в устах Персиян, Шимран (владения Шимра).

Отсюда до лагеря 2 ч. 30 м. Лошади каравана в ущелье то и дело падали на трудных местах, и приходилось их развьючивать; скалы очень скользки; из них многие белого мрамора; воды очень много. За рекою, что около лагеря, гора Па-и-кули; у подножия ее Кале-и-гебр и развалина кумирни (бут-хане).

9 Декабря. От лагеря у Шаль-и-ноу до Мейдана 4 ч. 30 м.

Названия гор, видных из лагеря у Шаль-и-ноу:

Возвышения правего берега, называемые Шомака; за ними первая высокая гора Па-и-кули; за ней, высоты со снегом Кара-даг; скалистый гребень за Дербенд-и-ханом называется Кашт-и-борик-оу [или Кашт-и-берика, собственно Кашт-и-барик-аб — обработанное поле на узком ручье]; потом, от скалистой вершины Гоури-кале [или Гяур-кале]. Невысокие горы против прохода называют Сумаки [странное сходство с названием упомянутой выше горы Шомака!]

В 5 м. от лагеря, для прохода тесного места над пропастью, при повороте, обломали несколько скалу; иначе войска не [370] могли бы пройти; но при всем том, всадникам нужно было спешиваться. Далее мы прошли опять мимо рядов каменных груд, похожих, но в меньшем виде, на остатки Шехр-и-Федек, и повернули вправо, параллельно к реке Сирвану, оставя влево дорогу в Хершель. Отсюда высоты Кабаля выказываются вполне, подымаясь приблизительно футов тысячи на три над долиной. Определение Роулинсоном высоты ее в 5000 футов преувеличено. Отсюда стали подниматься на изрытые высоты, тянущиеся от Хурина параллельно большому хребту Кабаля; около 2 часов хода до вершины песчаных высот, откуда представился прекрасный вид на горы, вправо на Сирван, течение которого открылось, вниз и вверх, на далекое расстояние; а до ближней точки реки было около 15 минут ходу. Прямо перед нами расстилалась прибрежная равнина Мейдан; на ней мы остановились лагерем, не доходя до деревни этого имени, при впадении реки Геуасин в Сирван. Равнина населена дервишами ордена Моулеви; главный шейх их живет в Керкуке. Ибрахим-паша говорил нам, что дервиши эти несгораемые, и в подкрепление этого рассказал, что он был в отряде Керманшахскего сердара, присланном сюда для воспрепятствования Азиз-бею уйти в Персию от преследования турецких войск, и что при этом он был свидетелем, как дервиши эти, сложив костер, вошли в него с женами и детьми; пламя пылало высоко над их головами, а они остались целы и не выходили из костра, пока он весь не истлел. Сердар был так поражен этим, что донес в Техеран; Шах, желая их видеть, приглашал их в столицу и приказал дать им денег на дорогу. Дервиши послали к Шейху просить позволения отправиться. Шейх не дал разрешения и даже запретил им на будущее время делать опыты с огнем в присутствии посторонних; оттого и мы не могли этого видеть. Секта эта, сказывали нам, живет рассеянно но селам, даже в Зохабе, и обрабатывает поля. Ночью мы слышали шум [371] перелета диких гусей; река Сирван служила им станцией слышали также чекалок.

10 Декабря. От Мейдана до Гумбез-и-бали на реке Куррету, через гору Шевалдыр, 12 часов.

От Мейдана две дороги ведут к реке Куррету: одна, правая, к устью ее; другая, левей, мимо горы Шевалдыр в одном часе от нее, к средней части течения упомянутой реки. Мы пошли по левой.

Пройдя 1 ч. 40 м., остановились отдохнуть в углубленной до лине, называемой Разиане; тут было кочевье Джафов. Они очень богаты скотом; имеют много овец, коров, с их попонами, и кобыл. Джафы, сколько мы их ни видали, одеты лучше других Курдов и хорошо вооружены.

Отсюда караваны наши пошли вправо, а мы влево на гору Шевалдыр. До подножия горы 50 м. ходу; на вершину и обратно 1 ч. 30 м.

11 Декабря. Отсюда до Xауч-курек 1 фарс; до развалин по словам жителей 1 1/2 фарс. Деревня вся состоит из мазанок, похожих на малороссийские хаты; по речке, огороды. Оставались здесь до утра за дождем.

12 Декабря. Вышли в Зохаб. 5 часов.

До Дербенд-и-Башикан шли 2 ч. 45 м. по волнистой равнине и плато. Длина дербенда полчаса. Он проходим для войска с артиллериею, но не иначе как с помощью саперов; посередине лежит много приготовленных камней для водопроводов, в виде трехсторонних желобов, таких как и на водопроводах в Каср-и-Ширине. Видно, что здесь была каменная ломка.

По выходе из Ватикана встречаешь следы стены, идущей до Эльвенда, через Асенгеран и на Баму. Об ней рассказывал Ибрахим-паша, подтверждая многие рассказы Курдов, что она через Баму идет в Авроман; а с другого конца от Эльвенда, в Лурристан. Рассказывают также, что Ферийдун разделил свои земли между тремя сыновьями. Ему приписывают еще [372] построение недоступного замка, в Хурине, который служил тюрьмою одному из его сыновей. Оставшаяся стена состоит из широкого пояса булыжника, без цемента, в роде Шехр-и-Федек. При проходе из Зохабской равнины в Сер-кале видны следы здания, как будто крепостцы, бывшей на этом месте. Также стена быть может в связи с развалинами в Дире и, по рассказам в Гулине, проходит через Сюмбюле. Потом 1 ч. 45 м. до развалины Зохабской мечети.

20 Декабря. В Зохабе утром 3° мороза. Осман-паша рассказывал, что Надир-шах обошел дефилей Так-и-Гырра и, спустившись от Керринда на Кале-и-Шахин, пришел в Зохаб, где отрубил голову владетелю, прадеду Османа-паши, который и погребен на том самом холме, на котором его казнили.

Жители Зохаба сунниты; везде чалмы и одежды турецкого и курдского покроя.

На Зохабской равнине множество газелей.