О ГИБЕЛИ А. С. ГРИБОЕДОВА

1. Письма М. М. Бакунина

Москва, 16 марта 1829 года.

Письма ваши от 3 марта получили. Благодарю Господа, что вы все здоровы и что Любинька хотела встать с постели. Не рано ли? Но, конечно, не позволили бы вы. Не успел еще отправить Крестика — заказал и, надеюсь, готов будет к будущей почте.

Препровождаю записку от тетушки Кат<Ерины> Але<ксандровны> ¹. Вы, конечно, также ее поздравите ². Я ее поздравлял. Она, между прочим, и тем довольна, что — немец ³; говорит, что немец и с маленьким состоянием проживет хорошо, а русский и большее промотает, и что, как сему немцу под сорок лет, то постоянно будет любить жену. Немец, говорят, не богат, но действительно не только что немец, <но> и достойный человек.

Вар<вара> Апо<ллоновна>, которую я довольно часто навещаю, больна: одной ноге стало лучше, на другой открылися раны. Не скоро, как кажется, выздоровит, хотя почти всякий день ездит Высоцкий ⁴.

Ни политических, ни внутренних известий, заслуживающих большого внимания, нету. Забыл, французскому послу по приезде его, в день самого представления, пожалован Андреевский орден ⁵. Должно полагать, что привез приятные известия и что дворы весьма дружны и согласны.

Пронесся слух, но дай Бог, чтоб не справедливый, что Грибоедов умер в Тигране и жена его осталась беременною, за которою и поехал отець ⁶. Сии подробности вынуждают верить, но каких подробностей не рассказывали о Загряцком, убитом перед фрунтом полковником!

От Ванички ⁷ давно не получаю писем, надеюсь на днях отправить к нему рублей 500.

Препровождаю к вам письмо от вашей крестницы, а маленькой шапочки в большом ящике не рассудил отправить, успеете и сами сие сделать. [93]

Жду уведомления о крестинах. Боюсь только, чтоб от гостей Любинька не устала. Правда, вы там, но приглашенные на празднество не всегда сговорчивы и рассудительны.

В день письма моего перед сим ⁸ была здесь метель, а к вечеру — мороз, и доходил до 15 градусов. С тех пор и на солнце только что на крышах несколько притает. Дороги по всему городу хорошие, зимние. Всякую ночь — 10 градусов морозу, а днем — от 4 до 5 гр.

От дурака Хвощинского ⁹, который не отвечал ни на мое, ни <на> Ива<на Пав<ловича> ¹⁰ письмо, есть побочные известия, что он, дурак, все просится, чтоб скакать в Москву, но его не отпускают — некому командовать батальон<ом>. Поджидают, каковы между тем свидания Ав<дотьи> Па<вловны> ¹¹ с имярек. Ей уже пускали пиявочную кровь, а она с горя только что жиреет.

Поцалуй за меня и благослови Любиньку, Василья Ивановича ¹² и чадо их. Как счастливо для меня будет сие самому сделать! Пашиньку и Катиньку ¹³ цалую и благословляю.

Ручки и ножки твои цалую.

Миша [94]

***

Москва, 23 марта 1829 года

Письмо твое, мой друг сердечный, от 10 получил. Благодарю Господа, что вы здоровы и утешены приездом Вас<илия> Мих<айловича> ¹⁴. Ежели вы получаете «Московские ведомости», то уже знаете, что Ваничке дан Аннинский крестик с бантиком 3 сте<пени> ¹⁵. Желательно бы было, чтоб был переведен в гвардию, но — да устроит Господь судьбу их по благости своей!

Превозносится человек часто к гибели своей. Пример сему — Грибоедов. Он не от болезни умер, а насильственной смертию. Точных подробностей еще не знают; вернейшие кажутся, что в дороге люди его поссорились с Персиянами, он вступился за своих и запальчивые Персияне его закололи и многих из бывших с ним. Полное Шах дает удовлетворение, но они уже не воскреснут. Каково для матери и сестры Грибоедова! Жена его осталась беременною.

Последнее мое письмо писал в горестном духе к тебе, мой друг ¹⁶. Разлука в наши лета горька для меня, и от сего много на ум приходит и не розового цвета. Здесь также после крутой зимы третий день, как открылась весна, но полагать должно, что, несмотря на постоянную оттепель, неделю переездят. Но должны быть опасны реки и ручьи, и потому рад, что вы не пустились в дорогу. Не знаю еще, что угодно будет устроить постоянного с нами Богу, но полагаю необходимым, чтоб на возвратном пути побывать тебе в Спаске ¹⁷. Там много идет на разлад. Может быть, Господь поможет и мне туда приехать хотя на короткое время.

Препровождаю письмо от тетушки ¹⁸. На будущей тяжелой почте отправлена будет ее и наша посылка.

Благодарю Василья Ивановича и Любиньку за их приписки. Обнять их и сына их будет для меня большим утешением в сем мире.

Поцалуй за меня, мой друг, Вас<илия> Мих<айловича> и благослови его. Уведомь, какие его намерения на щет продолжения службы его. Всего бы лучше — жениться, успокоить себя и на» утешить. [94]

Здесь начинают поговаривать об мире, но, кажется, дело несбыточное без одной еще кампании.

И детей, и внука цалую и благословляю.

Ручки и ножки твои цалую.

Миша [95]

***

Москва, 26 марта 1829

Получили письма ваши, мой друг, от 13. Что от нас не получили на прошлой почте, <так> на последующей, конечно, получили два. Пишем всякую почту, но как в продолжительном пути письма должны проходить через разные мытарства, то подвергаются задержкам, а по теперешней поре и дорогам — и необходимой остановке. Из «Московских ведомостей» ¹⁹ вы должны уже знать о несчастной участи Грибоедова и свиты его в Тегеране. Остался в живых секретарь Мальцов и три еще человека, и те, полагать должно, изранены. Сие дело не имеет никакого сношения с политикою и последовало от необдуманной надменности, кажется, с нашей стороны и зверства и фанатизма — с другой. Говорят, что требовано было возвращения двух увезенных грузинок, которые невольно приведены были в магометанство. Говорят, что и шах был согласен, и находились уже в доме посланника, но муллы подбили народ. Верного — только убивство, а подробности еще гадательные.

Сказывали мне, что есть уже в Тифлисских газетах, что турки в 20. 000 и с большою артиллериею обложили Ахалцих, который защищал один батальон Шериванцев, что они две недели отражали превосходного неприятеля, что подоспел к ним на помощь полковник Бурцов с 3000, что турок разбили на голову, взяли много в плен и всю артиллерию. Начало славное и сделает и для сей кампании впечатление на неприятеля ²⁰.

Пишут из П<етер>бу<рга>, что Государь Император с Императрицею и наследником после праздника вскоре поедут в Варшаву. Полагать должно, что там или на границах будет свидание с Королем Прусским — отцом и дедушкою ²¹.

Я получил маленькую коллекцию семян от Фишера чрез Баркова ²², третья часть оных завтра к вам отправлены будут.

Об дураке-женихе — ни слуху, ни духу. За неустрашимость его в Персии пожалован кавалером 3 ^ст Владимира ²³. Думаю, что дурак сбирается сюда к фоминой <неделе> и рассудил, что зачем трудиться отвечать.

Посылаю письмо от Ванички, которое очень долго ехало. Я еще Хомякова не видал. Что узнаю от него, уведомлю ²⁴.

Детей и внука цалую и крещу.

Ножки и ручки твои цалую.

Миша

Комментарии

Публикуется по автографам, хранящимся в ЦГАОР (ф. 825, оп. 1, ед. хр. 48, лл. 220-223, 226-231).

1. Екатерина Александровна Бибикова, урожденная Чебышева (1766-1833), вдова генерал-майора Гаврилы Ильича Бибикова (1747-1803), родного дяди В. И. Бакуниной

2. Речь идет о предстоящей свадьбе Екатерины Павловны Бибиковой (род. ок. 1810), любимой внучки Е. А. Бибиковой.

3. Жених Е. П. Бибиковой — генерал-майор барон Иван Петрович Оффенберг (1792-1870).

4. Доктор медицины и хирургии Григорий Яковлевич Высотский (1781-1849).

5. Сообщение об этом — в «Московских Ведомостях» № 21 от 13 марта 1829 г. Французский посол — герцог Мортемар.

6. Отвечая на это письмо, В. И. Бакунина писала мужу 27 марта: «Благодарю за письмо и новости. Жаль Грибоедова, ежели правда. Новое, миллионное доказательство непостоянства счастья в подлунном мире! Все удалось, честолюбие, сердечная склонность удовлетворены... и тут надобно со всем этим расстаться. Тяжело, я думаю, было, ежели это чувствовал» (ЦГАОР, ф. 825, оп. 1, ед. хр. 23, л. 56).

7. Иван Михайлович Бакунин (1802-1874), сын М. М. и В. И. Бакуниных; в это время — штабс-ротмистр, адъютант князя В. Г. Мадатова, командовавшего 3-й гусарской дивизией на Балканском театре русско-турецкой войны 1828-1829 гг.

8. Предыдущее письмо М. М. Бакунина было написано и отправлено 12 марта (ЦГАОР, ф. 825, оп. 1, ед. хр. 48, лл. 216-219).

9. Павел Ксаверьевич Хвощинский (1792-1852), старый знакомый семьи Бакуниных, обучавший когда-то их младших дочерей арифметике; участник Отечественной войны 1812 г., член Союза Благоденствия; в это время — флигель-адъютант, полковник лейб-гвардии Московского полка, командир батальона в Отдельном Кавказском корпусе. По его просьбе Бакунины хлопотали в Москве об устройстве его свадьбы.

10. Иван Павлович Голенищев-Кутузов, племянник В. И. Бакуниной, сын П. И. Голенищева-Кутузова (1767-1829), литератора, попечителя Московского университета (1810-1816).

11. Авдотья Павловна Голенищева-Кутузова (1795-1863), сестра И. П. Голенищева-Кутузова, впоследствии — жена поэта-декабриста Ф. Н. Глинки.

12. Василий Иванович Головин, зять Бакуниных, муж Любови Михайловны, гвардии поручик в отставке.

13. Прасковья Михайловна (1812-1882) и Екатерина Михайловна (1813-1894) Бакунины, младшие дочери М. М. и В. И. Бакуниных.

14. Василий Михайлович Бакунин (1795-1863), сын М. М. и В. И. Бакуниных; участник Отечественной войны 1812 г., член Союза Благоденствия; автор водевилей, ставившихся на московской сцене в начале 1820-х годов; в это время — полковник, командир эскадрона драгунского герцога Вюртембергского полка.

15. Указ от 14 февраля 1829 г., опубликованный в «Московских Ведомостях» № 23 от 20 марта 1829 г.

16. Имеется в виду письмо от 19 марта (ЦГАОР, ф. 825, оп. 1, ед. хр. 48, лл. 224-225), в котором М. М. Бакунин сетовал на откладывавшееся возвращение В. И. Бакуниной в Москву.

17. Имение Бакуниных в Новосильском уезде.

18. См. примеч. 1.

19. Вероятно, не ко всем экземплярам «Московских Ведомостей» от 23 марта, рассылавшимся в провинцию, было приложено «Прибавление...» с сообщением о событиях в Тегеране, так как В. И. Бакунина в ответ на это письмо писала мужу 10 апреля: «Мы уж в газетах читали об его (И. М. Бакунина) кресте, но об Грибоедове в № х, нами полученных, еще нет. Что бедная мать его? Неужели и теперь не верит? Легко станется, что и с ума сойдет. Хорошо, что сестра вышла замуж, — есть другие привязанности в утешение» (ЦГАОР, ф. 825, оп. 1, ед. хр. 23, л. 46 об.).

20. В «Московских Ведомостях» сообщение об этом появилось на следующий день — 27 марта (№ 25) под рубрикой «Из Тифлиса, Марта 7».

21. Поездка царского семейства действительно состоялась в конце апреля, но никаких предварительных сообщений в газетах не было. Вероятно, М. М. Бакунин узнал об этом из письма кого-то из петербургских знакомых, возможно, того же Д. Н. Баркова, который упоминается ниже в этом же письме (см. примеч. 22).

22. Дмитрий Николаевич Барков (1796 — после 1855), давний знакомый семьи Бакуниных; театральный критик и переводчик, член общества «Зеленая лампа»; в это время — камер-юнкер, столоначальник департамента внешней торговли.

23. Речь идет о П. К. Хвощинском (см. примеч. 9), которому был пожалован орден согласно Указу от 8 февраля 1829 г., опубликованному в «Московских Ведомостях» № 23 от 20 марта 1829 г.

24. Речь идет о письме И. М. Бакунина от 20 февраля 1829 г., в котором он писал, в частности: «Пишу к вам через моего товарища Хомякова, которого просил лично вам доставить мое письмо и рассказать про наше бытье-житье. Он отпущен к родным и в Москве пробудет недолго». (ЦГАОР, ф. 825, оп. 1, ед. хр. 17, л. 55). Алексей Степанович Хомяков (1804-1860), впоследствии — известный писатель и общественный деятель.