ФРАЗЕР Г.

ЗАПИСКИ О ПУТЕШЕСТВИИ В ХОРАСАН

NARRATIVE OF A JOURNEY INTO KHORASAN

Нынешнee cocтояние Персии

Последния известия с Персидской границы обратили внимание Европейских политиков на Персию. С большим любопытством читают теперь все новейшие известия о сем государстве. К числу их принадлежит вышедшее недавно в Лондоне Путешествие в Хоразан, Г. Фразера ¹. Вот несколько извлечений из оного, помещенных во Французском Журнале:

«Во все времена, Восток изображали нам, как землю удовольствий, богатства и великолепия. [172] He говоря о древних повествованиях, когда, в средние века Европа была бедна, непросвещенна и на Восток ездили Венецияне и Генузцы за благовониями, богатыми тканями и драгоценностями, и после того, когда просвещение вывело уже Европу из ямы невежества, долго еще думали о Востоке, как о вместилище мудрости, богатства и роскоши. Особенно долго не могли разрушить сего предубеждения в рассуждении Персии. Старание Персиян в последнее время, образовать войска по-Европейски, некоторые другие покушения их, и известия Европейцов, живущих в Персии, продолжали заблуждения. Г. Фразер проехал из Бомбея через Бушир, Тегеран и Мушед, в Асшрабед: он видел и изобразил Персию без всякого пристрастия, в настоящем ее виде.

Ни одна страна Азии, исключая Аравию и самые пустынные места Татарии, не представляют, по словам его, такого плачевного позорища, как Персия. Кроме некоторых областей на берегах Каспийского моря, везде находите печальное зрелище пустынь и безплодия. Каналы, предназначенные для орошения земли все на откупах; поля необработанны, запущены; горы безплодны и дики. Иногда, вокруг городов, видите сады померанцевых, лимонных, гранатовых и других дерев; но нигде нет величественных лесов, богатых пoлeй и зеленеющих долин, нет ни одной реки для судоходства, ни одной дороги для перевозки товаров. От самого Персидского залива до Тегерана и от сей Персидской столицы до Мушеда, не увидите ни одной деревушки, ни одного места, которые показывали бы мир, спокойствие, [173] безопасность. Развалины, пустыни, необработанные земли везде являют жадность и мщение притеснителей, слабость и бедность жертв.

Города представляются в таком же состоянии упадка и расстройства. Испаган, Багдад, Шираз, Бассора, столь славные в Азиятской истории, которые воображение привыкло украшать мечетями, садами, обелисками, куполами – по большей части, кучи строений в развалинах. К ним приближаетесь дорогами, похожими на высохшие источники; въезжаете в них через обломки, ищете улиц и находите закоулки нечистые, тесные, кривые; спрашиваете о дворцах – высокие кирпичные или земляные стены загораживают их от глаз; бедные хижины – обиталище нищеты, горести – вот одни жилища, которые находите повсюду! Караван-сараи, столь пышно расхваленные некоторыми Европейцами, путешествовавшими в Леванте, суть не иное что, как гостиницы, некоторые обширнее, но совсем не удобнее и неубраннее гостиниц в Испанских провинциях. Только одни базары достойны любопытства. Испаганские и Ширазские хотя много потеряли из своего прежнего величия, описанного Шарденом и Гербертом, но заслуживают еще внимания. Они не могут равняться с Индийскими базарами в богатстве и разнообразии, но в самом упадке своем представляют еще картину оживленную, странную и любопытную. Испаганский простирается на полторы лье в длину; Ширазский, Тегеранский, Табризский также пространны и хорошо выстроены: но все это изключения. В большей части городов базары ничто иное, как сараи, кирпичные [174] или земляные, покрытые соломою, или хворостом, где находятся только малоценные товары или съестные припасы для продовольствия народа.

Во времена Лебрёна, Герберта и Шардена, в Персии видны еще были следы ее древнего величия. Последния междоусобные войны не совсем еще истребили тогда жителей в ее городах; пламя кровавых революций не совсем еще пожрало ее народонаселение. Приведем один пример: вместо пятидесяти ничтожных деревень, находящихся ныне в долине Мердушт, тогда было в ней более восьми сот, наполненных народом.

Изысканиями Г. Фразера о народонаселении, доходах, торговле и промышленности подтверждается то, что говорили новейшие географы о малом числе жителей в Персии. Область Фарс и часть Испаганской обл. заключают в себе не более 164 000 жителей, следовательно, огромные ополчения, которые предводимы были Ксерксами, Дариями, Хозроями, ныне состоят из нескольких только тысяч. Во время последней войны с Турками, войск Персидских было не более 50 640 человек, а ныне Персидская армия едва-ли превышает 3 000 человек (?). Подати, которыми обложен народ, довольно велики, но пройдя через руки окружных сборщиков, начальников областей и министров, оне составляют менее сорока миллионов франков. В такой сумме входят оне в казну государственную и едва достаточны на жалованье служащим при Дворе и на coдержание Шахова семейства.

В государстве, каково Персидское, торговля не может иметь, ни свободы, ни блеска. Она [175] состоит в продаже лошадей, ковров, благовоний, оружий и проч. Но худая безопасность по дорогам, безпрестанно посещаемых Илами (поколение Арабское) и Туркоманами, противится распространению оной. Промышленность, не обезпеченная в плодах своих забот и трудов, не может делать никаких успехов и каждый изобретающий что-либо новое, по неволе должен следовать примеру горшечника Фарсской области, который, открыв тайну делать фарфор, очень похожий на Китайский и будучи призван ко Двору, знал, что показав себя мастером, он будет приневолен делать фарфор для всего Двора и потому объявил, что вернo по ошибке приняли его за другого человека – что он умеет делать одни грубые, глиняные горшки».

Комментарии

1. Narrative of a Journey into Khorasan. Лондон, 1825 г., in 4, 770 стр.