АМАБЛЬ ЖУРДЕН

ПЕРСИЯ

ИЛИ ОПИСАНИЕ УПРАВЛЕНИЯ, ВЕРОВАНИЙ И ЛИТЕРАТУРЫ ЭТОЙ ИМПЕРИИ

LA PERSE OU TABLEAU DE GOUVERNEMENT, DE LA RELIGION ET DE LA LITTERATURE DE CETTE EMPIRE

О нынешнем Шахе Персидском

Фат-Али-Шах, нынешний Государь Персии, происходит из племени Каджаров. Он есть сын того Госейна, [294] которому Велил-Херим вверил правление Астерабада после смерти Могаммеда Хана, и которой был умерщвлен во время бунта, если только сим именем можно назвать покушения многих честолюбивцев, стремившихся завладеть троном, не имевшим законных наследников. Фат-Али прежде вступления на престол назывался Баба-Ханом. Ага-Могаммед, его дядя, препоручил ему главное начальство над своими войсками и дал ему достоинство Губернатора Ширасского. Фат-Али владел им до самой смерти оного Евнуха. Стечение счастливых обстоятельств, весьма редко случающихся в таком государстве, в котором одно орудие дает право на самодержавную власть, возвело его на троне. - Узнавши о смерти Аги-Могаммеда, он тот-час из Шираза отправился в Тегеран, и был столько счастлив, что овладел сим важным местом. Казна государственная и все главные чиновники находились в оном. Фат-Али умел приобресть любовь войска и верность многих важных в государстве чиновников. Гаджи-Ибрагим, человек значительнейший и всеми уважаемый. Тегеране, вступился за него. Его-то влиянию и важности обязан был Фат-Али-Шах, что так мало встретил препятствий в исполнении своих желаний. [295]

Теперь Фат-Али-Шаху не более 45 лет. С благородными поступками он соединяет тон ласковый и приятный - качества внешние Персиянина. - Орлиной нос, черные и большие глаза, брови изогнувшиеся дугою, усы и черная удивительной длины борода, делают вид его прекрасным и важным. Борода Фат-Али-Шаха служит предметом удивления и разговоров его подданных.

Персы почитают непреложною истиною, что только тот достоин царствовать, кто испытал острие сабли, или по крайней мере подвергал себя оному. В глазах сего народа сила есть первое достоинство. Не иначе и должно быть в такой стране, в которой война, так сказать, утвердила себе жилище, в которой столько же славным почитается - срубить одним махом сабли голову неприятелю, сколько у нас произвести какое-нибудь знаменитое и прекрасное дело. Со времени царствования Фат-Али-Шаха еще не представлялось случая, когда бы он мог показать свои воинственные дарования. Персы еще более почитали бы его, еслиб он более пролил крови. Его походы состоят в некоторых набегах на Корассан. Он предпринимал их единственно с тем намерением, чтобы [296] поддержать доброе мнение подданных своей храбрости и приучить войска к трудам, а совсем не для того, чтобы покорить сию провинцию. Единственное преступление, которого он никак не может изгладить, есть умерщвление Гаджи Ибрагима, способствовавшего его возвышению, почитавшего его своим сыном и оказывавшего ему родительскую нежность. Правда, сей вельможа с излишнею может быть свободою пользовался преимуществами заслуг своих, не уважая ни угроз, ни советов; но ежели истина, сказанная Государям, иногда становится преступлением: то должны ли они наказывать за оное преступлением еще жесточайшим, еще ужаснейшим? Впрочем Фат-Али неслывет тираном.

Фат-Али любит изящные искусства, покровительствует наукам, занимается сам оными, и с ученостию необыкнокенною в Персидском Самодержце соединяет дарование - приятно писать стихи. Начальник придворных его стихотворцев пользуется особенною его благосклонностью, и за свои похвалы и порывы стихотворного жара получает большие от него награды. За каждой куплет, как говорят, Шах платит ему по золотому томану (около 22 рублей). [297] Уверяют также, что он за окончание одной зачатой поемы простил ему знатную сумму, которую сочинитель должен был заплатить в казну. Думаю, что приятно для многих будет видеть некоторые отрывки из стихотворении Шаха. Прошу читателей не забыть, что здесь предлагается перевод, и что в оном неудержаны многие красоты, свойственные Восточному языку.

Песнь первая.

Прелестная, предмет моей любви, сказала мне, что она не удостоит меня ни одного поцелуя, ежели ей не отдам души моей! - Ах! за чем их нет у меня тысячи, я пожертвовал бы ей всеми! -

Очаровательный предмет! - сколь опасны взгляды твои! они уязвляют и старца и юношу! Нет, убийственные стрелы бесстрашного Toy не столь ужасны!

Покажи мне прекрасной стан твой; очаруй мои чувства движениями, исполненными прелестей; восхитительное колебание нежного твоего тела увлекает душу мою. Гордый павлин, стыдясь, не смеет распространять пред тобою богатых и роскошных своих перьев. [298]

Твои гебеновые кудри суть цепи, которые делают пленниками Царей и покоряют их могуществу твоих прелестей; прах, тобою попираемый, служит украшением венцов их; самодержцы преклоняют гордое чело свое пред жилищем Хакана (Фат-Али-Шаха) с того времени, как ты удостоила его своих взоров!

Песнь вторая.

Я отдал мое сердце прелестной, которая старается меня мучить, и мучить день и ночь! Она думает, что ето служит доказательством искренности.

Твой взор не есть взор, но источник беспорядка и горестей - возвышенный стан твой есть верх злополучия.

О душа моя! - нежалуюсь на твои жестокости; все строгости, все свирепства тебе позволены. Кто не простил бы их, смотря на твои прелести?

Милый, прекрасный вид твой помрачает блеск нежного, веселого тюльпана; светило дневное могло ли бы блистать в небесах, если бы луна твоего взора не закрывала ослепительных огней его?

Природа, смущенная при виде твоих улыбающихся уст, сокрывает свои рубины под скалами неприступными. - [299]

Глаза твои, блистающие восхищением и тихим сладострастием, пленяют мое сердце, которое обитает в ямочках розовых ланит твоих.

Любовь зажгла во мне пламень, которого ничто в свете не может угасить.

Сердце мое не принадлежит мне более; оно воздыхает, переселившись на кудри волос твоих: и ты, жестокая, ты ловишь ету минуту, дабы пронзить его смертоносной стрелою твоих взглядов.

Напрасно стараюсь изобразить сравненную красоту твою; - никогда, никогда в том не успею! -

Душа моя, уловленная твоими прелестями, истаевает в узах своих и стонает под тяжестию, ее гнетущею.

Ты сказала мне: "любовь доведет тебя до гроба; ободрись и свергни с себя ее оковы." Нет! мне сладостнее умереть у ног твоих, нежели отказаться - владеть тобою.

Клянусь двумя победоносными дугами, украшающими чело твое: дни мои потеряли блеск свой; они черны, подобно галату кудрей твоих. [300]

Сладость губ твоих, по коим вздыхает несчастный Хакан (Фат-Али-Шах), превосходит сладость сахара.

Но - ничто не может смягчить твоей несправедливой жестокости. Весенние облака пролетают над испещренными лугами; роса покоится на цветах, и они подобно моим глазам, всегда омоченным, проливают слезы: но какая роза примет мои слезы?

Воображение мое ищет тебя по всем местам, о источник моей жизни! Красоты природы всегда представляют ему очаровательный твой образ: а ты, жестокая, ты стараешься истребить из своей памяти воспоминание о моей любви, о моей верности!

Ах, не приказывай мне удаляться от тебя, сжалься, произнеси мне приговор смертный! -

Теперь приступим к фамилии Персидского Шаха. Под сим словом я разумею одних его сыновей. -

Фат-Али-Шах имеет 65 сыновей и равное число дочерей. - Иногда случалось, что многие жены делали его отцем в одну ночь. Во время пребывания Г. Морьера в Тегеране шесть жен его в один [301] день родили, каждая по одному младенцу, четырех мальчиков и двух девочек. После сего было бы удивительно, если бы фамилия Фат-Али-Шаха была малочисленна.

Многие Персидские Государи имели странное обыкновение - выкалывать глаза сыновьям своим, опасаясь, чтобы они не сделали против них возмущения, и сохранять одного сына, которого назначали наследником трона. Иные же только удаляли их от государственных дел, осуждая на вечное заключение во глубине сераля. Фат-Али не подражает ни жестокости первого обычая, ни несправедливости последнего. Многие из сыновей его, достигших уже зрелого возраста, занимают важные места в государстве, и образуются в науке - управлять народами, под руководством опытных Министров, коим вверяются они Шахом.

Могаммед-Али-Мирза, старший сын Шаха, управляет Херманшагом. Состояние матери его, которая была Грузинская раба, а может быть и особенная любовь отца его к кому либо из его братьев, отдалили его от трона. Ему теперь не более 27 лет. Он имеет прекрасное лице. Обхождение его самое любезное; смелость и деятельность удивительны. После смерти [302] Фат-Али сии качества без сомнения будут более вредны, нежели полезны государству; ибо Могаммед намерен оружием поддержать права свои на Персидскую корону. Аббас-Мирза, младший брат его, назначенный в наследники престола и управляющий Адзербайджаном, родился от одной женщины из племени Каджарского. Ежели верить путешественникам, которые коротко знают сего молодого Принца, то личные качества его оправдывают выбор Шаха. Аббас-Мирза славится искусством в верховой езде и в стрелянии из лука, и страстно любит войну. Простая одежда его показывает возвышенность духа. Однажды некто из его чиновников явился во дворце одетый в парчевое платье и покрытый богатыми украшениями. "К чему сия расточительность" сказал ему Принц. Вместо етого золота, етих драгоценностей, ты лучше купил бы себе хорошую лошадь, хорошую саблю, хорошее ружье. Безделки приличны одним женщинам и недостойны мущины, особливо же война." В один день входит к нему Визирь с печальным видом, с потупленными глазами. Аббас-Мирза спрашивает о причине его горести. Министр колеблется. "Говори," сказал Принц "или случилось какое всеобщее несчастие? или [303] Русские одержали значительные успехи? отняли у нас какую нибудь провинцию?" - Нет, - ответствует Визирь; но - ужасная болезнь терзает детей ваших. - "Так чтож?" возразил Принц. - Их жизнь в опасности, - продолжает Визирь. "Может быть они умерли?" спросил Принц. Тогда Визирь признался ему, что их уже нет на свете. "Они умерли" воскликнул Могаммед..... "но за чем печалиться? Государство ничего не потеряло в них! Если бы я лишился трех добрых служителей, если бы смерть похитила у меня трех полезных чиновников, то имел бы я право предаться печали. Но мои дети были очень малы и, Бог знает, былиль бы они когда нибудь полезны отечеству!"

Аббас-Мирза имеет рост обыкновенный; его вид, несколько бледной, испонен величия и кротости, и одушевлен двумя большими черными глазами, которые прикрываются бровями круглыми и почти сросшимися. Походка его имеет нечто величественное, мужественное. Он дышет для одной войны, и... ласково обходится с Французскими чиновниками, находящимися при посольстве. Сей Принц отчасти может назваться виновником преобразования, произшедшего в системе и военной [304] дисциплине Персов. Он первой вооружил и обучил свои войска на образец Русских. Мирза-Бузурк, первой Министр Аббаса, почитается искуснейшим человеком в Персидской Монархии.

Госсейн-Али-Мирза, правящий Ширазом, есть также один из любимых сыновей Шаха. Фат-Али после Аббаса более всех любит сего Принца. Его вид, его поступки исполнены благородства; но его склонности совсем отличны от склонностей брата его Аббасса. Али-Мирза живет для одних удовольствий. Звериная ловля и гарем разделяют его время. Доходы, получаемые с провинции, расточаются им на безрассудные издержки: на пышные приуготовления к ловле, на блистательные одежды и покупку прекрасных женщин. Такая расточительность нравится Персам; и сей народ, любящий находить недостатки в своих Государях и открывать оные, с чрезвычайною похвалою отзывается о Принце Госсейне. Он вовсе несклонен к войне, столь необходимой для деспота. Никогда не приказывает отрывать ушей, отрезывать носов и выкалывать глаз. Единственное наказание, которое он употребляет, есть битье по пятам. Госсейн-Али-Мирза имеет неболее 21 году, но у него уже 8 детей. - [305]

Кроме сих трех Принцев есть и другие, которые занимают важные места в государстве. Гассан-Али-Мирза управляет Тегераном; Могаммед-Таки-Мирза Беруджиром, городом, имеющим 20,000 жителей и находящимся близь Негавенда. - Каждой из сих Принцов имеет Визирями людей приверженных ФатЬ-Али-Хану, которые смотрят за их поведением, отдают в оном отчет Двору, и таким образом удерживают возмущения, которые могли бы возникнуть.-

Журдень.