9. НАЗНАЧЕНИЕ НА ДОЛЖНОСТЬ ПРЕПОДАВАТЕЛЯ НЕСКОЛЬКИХ МЕДРЕСЕ В БАЛХЕ ¹

Установление фундамента государства и основы царства на поклонение Господу, хвала ему всевышнему, стремление к возвышению знамен религии, оживлению правил и законов шариата, почтительное и уважительное отношение к саййидам и ‘улемам, которые являются наследниками пророков и вместилищами знаний шариата, представителями и проводниками, [указывающими] пути и дороги сунны ², забота об их достоинстве, прославлении, удовлетворении их потребностей и обеспечение их душевного спокойствия являются следствием непоколебимости державы и причиной прочности устоев страны. И когда появляется отросток от дерева пророчества и посланничества, получивший благодаря милости Господа огромную, щедрую долю [из его благодеяний] /с. 34/, [58] который украшен нарядом и убранством цветов [щедрости], лучами знаний и самыми лучшими [качествами], благоухает от дуновения ветра милостей Всевышнего, ароматы и благоухания которого доходят до [самых различных] слоев людей мира, то каждый в зависимости от своих умственных способностей, проницательности и таланта получает от него пользу и делает его [для себя] средством, ведущим к успеху и спасению “в тот день, когда не поможет богатство и сыны. Кроме тех, кто придет к Аллаху с непорочным сердцем!” (Коран XXVI, 88, 89), выходит из мрака пропастей и заблуждений на светлую и лучезарную [дорогу] истины и благочестия и меняет ³ свою страсть к приобретению мирских богатств, которые ведут к заблуждению, на стремление к приобретению благ, имеющих отношение к религии, таких, как поклонение и подчинение Господу всевышнему, который создал и сотворил людей и твари, и сказал всемогущий Аллах, который произносит: “Я ведь создал джиннов и людей только, чтобы они Мне поклонялись” (Там же LI, 56). Оказывать почести и уважение подобному древу посланничества и плоду пророчества необходимо и обязательно для каждого народа, а что касается нас, повелениям и запрещениям которого во [всем] мире, на Западе и Востоке, на суше и на море, подчиняются народы благодаря силе и могуществу Господа всевышнего и всесвятого, то это [обстоятельство] является совершенно необходимым. И эти предварительные характеристики касаются личных качеств эмира саййида Захир ад-Дина ⁴, да продлит Аллах ему свою помощь, который стал одним из самых именитых людей [среди] знати благодаря своей принадлежности к высокому положению пророчества, возвышению до высочайшего звания посланничества, постоянству в чтении Ясина ⁵, позади которого уже нет [другого] увещевания и не остается никакого места для того, кто останется, и благодаря приобретению различных знаний, разных достоинств и множества заслуг. В юные годы он превзошел и опередил [выдающихся] шейхов, имамов и ‘улемов эпохи. И если в свое время он отставал от предшествующих ему ‘улемов и саййидов [своего рода], то [сейчас] он превосходит саййидов и ‘улемов [своей ученостью]. И его предки, которые являлись накибами саййидов ⁶ и почтенных людей своего времени, всегда пользовались благосклонным и почтительным вниманием наших отцов и дедов — маликов и султанов земель и морей вселенной, да освятит Аллах их души, и им оказывалось доверие в [различных] религиозных и государственных делах. И Захир ад-Дин, который является верным преемником достойных предков, украшен прекрасным характером, глубоко познал самые разные науки и благодаря разносторонности знаний дошел до такого положения, что [многие] ‘улемы [59] и выдающиеся люди мира пользуются лучами его знаний и мудрости и черпают для себя [полезное] из моря его знаний. И каждый раз, когда он прибывал к трону и мы удостаивали его [нашим] вниманием, он доводил до [нашего] сведения такие слова, речи и проповеди, которые возвышали при нас его достоинство и положение и увеличивали наше почтение и уважение к нему. И все то, что было закреплено за его предками /с. 35/, как, [например] должность накиба саййидов Мазандарана, мутавалли вакфов при мечетях и мест захоронения лиц, погибших мученической смертью, [смотрителей] медресе, а также [право] на подготовку собраний для чтения проповедей и те минбары, которые им принадлежали, [все] было передано на его попечение и он получил все то, что унаследовал от них в соответствии со старым правилом. Однако, исходя из того, что он намеревался отправиться в Балх, поселиться в том краю и заняться наставлением, предоставлением выгоды [для ищущих знания], преподаванием и тазкиром ⁷, в которых заложена польза для религии и государства, мы издали [настоящий] указ  и удовлетворили его желание и просьбу. И медресе Текиши, медресе Кузе[гаран] и мечеть Сарсанг и прочие, о чем свидетельствует предыдущий указ, а настоящий подтверждает [его], передали на его попечение, дабы он занялся преподаванием и наставлением людей и исполнял бы [все] предписания тех важных религиозных дел в соответствии с совершенством своих знаний, набожностью, своим добрым характером и глубокой верой и украсился бы округ  Балха его присутствием и отличился бы благодаря этому достоинству среди других областей и местностей страны. И пусть Захир ад-Дин пребывает в почете и со спокойной душой под сенью покровительства, защиты и внимания эмира исфахсалара, дорогого брата ⁸ ‘Имад ад-Дина, эмира Хорасана, и [его] сына ‘Ала ад-Дина ⁹, приносит пользу ‘улемам, факихам и всем мусульманам и добывает для государства благословения ¹⁰. А в это время, когда Захир ад-Дин предстал перед нашим троном при [нашем] дворе в Серахсе, он был удостоен высокой чести, почтения и уважения в соответствии с высоким достоинством, положением и совершенством своих знаний, которыми он отличается от подобных себе саййидов и ‘улемов мира, и наделен таким чином, который соответствовал его положению, личным качествам, заслугам и знатности происхождения, и возблагодарил он [за это] государство. И в [своей] проповеди и предостережении он призывал угождать Господу, хвала ему всевышнему, и добиваться [его] милостей, которые будут сопутствовать вечному государству и постоянному счастью, [ибо сказано]: “В тот день, когда душа ничего не [60] сможет для души, и вся власть в тот день — Аллаху” (Коран LXXXII, 19). При нашем Присутствии он был удостоен чести [нас] слушать и ему были оказаны уважение и милость. И начало и конец его беседы и его рассказа содержали добрые упоминания, прославление достоинств, прекрасного характера и блестящих подвигов дорогого брата ‘Имад ад-Дина и [его] дорогого сына ‘Ала ад-Даула ва-д-Дина, да защитит Аллах их обоих. Много раз он повторял [добрые слова] и хвалил их обоих, да хранит их Аллах. И говорил он о том, как обстоят дела в том вилайете в области правосудия, распространения справедливости, улучшения и облегчения положения людей, выражения /с. 36/ благодарности государству, упорядочения всех дел царства и державы, проявления рабской покорности и утверждения законности, и о том, каких блестящих результатов они достигли в этом отношении и как они выполняли все [необходимые] тонкости для выражения рабского повиновения, верной службы и преданности [нам] и сколько было совершено ими добрых дел, пожертвований и [сколько было произнесено] благословенных молитв благочестивыми и праведными людьми во время счастливого похода [наших] победоносных знамен на Ирак ¹¹, а также после возвращения и прибытия их к счастливой и победоносной звезде стольного града Хорасана. И несмотря на то что это обстоятельство, касающееся искренности убеждения, верности в рабском повиновении, а также похвальные природные качества и обычаи дорогого брата и дорогого сына, которые мы проверили в делах, хорошо нам известны и они нисколько не нуждались и не нуждаются в описании и подтверждении, тем не менее после того, что пришлось [нам] услышать в подробностях в искренних словах Захир ад-Дина в присутствии свидетелей об их хороших качествах, прекрасных подвигах, о ярких доказательствах их верности и беспредельной искренности в соблюдении тонкостей службы и выражении благодарности [нам], нас охватила огромная радость, и он был удостоен множества восхвалений и похвал. Этот указ мы заново издали на имя Захир ад-Дина, да продлит Аллах ему свою помощь, дабы дорогой брат и дорогой сын, да защитит Аллах их обоих, знали о нашем огромном расположении к нему, милостивом и добром отношении, которое усиливается с каждым днем, и были осведомлены о том благодеянии, которое было оказано ему в этот раз, и той близости к [нам], которой мы его одарили, считали бы его представителем нашего Присутствия, оказали бы ему должное уважение и почтение во время его прибытия и определили бы за Захир ад-Дином все то, что передано ему, отмечено в указе, и то, что подтверждает и возобновляет [в действии] настоящий указ, в том числе: преподавание в медресе [61] Текиши, медресе Кузе[гаран], мечети Сарсанг и все то, что имеет отношение к этим объектам, из вакфов и прочего. И пусть они не разрешают, чтобы кто-либо, кем бы он ни был, чинил ему препятствия в делах тех объектов и [их] вакфов, пусть передадут ему [право] на подготовку собраний для проповеди   в мечети Симгаран, мечети Заргаран, медресе Атабеки и в рабате торговцев веревками ¹² и передадут на его попечение хранилище книг , которое расположено в этом рабате, и не [разрешают другим] мешать его делу. И пусть выделят ему в пятничной мечети города ¹³ место, которое предназначено для диспута и которое понравится Захир ад-Дину имам /с. 37/ аш-Шарку. И пусть все ‘улемы и факихи во время диспута там собираются, оказывают уважение Захир ад-Дину, помогают ему, а факихи и лица, соприкасающиеся с Захир ад-Дином, предельно почтительно относятся к нему. А что касается рабата торговцев веревками и устройства его дел, то в соответствии с тем, что было написано охраняемым [Господом] славным сахибом, саййидом, справедливым ‘улемом Насир ад-Дином, да останется он хранимым, и передано на попечение Захир ад-Дина, пусть передадут ему и не позволяют, чтобы кто-то без разрешения Захир ад-Дина имам аш-Шарка вмешивался в них [до тех пор], пока хранилище книг не будет просмотрено в присутствии имамов и доверенных лиц дивана дорогого брата ¹⁴, да продлит Аллах их величие, и не будет составлена подробная, исправленная и безупречная опись [хранилища] и не будет оно поручено верному и надежному хранителю, который оберегал бы его и проявлял в этом старание. И пусть [представители! дорогого сына, да хранит его Аллах, повинуются постановлению приказа, дойдут до предела возможного при оказании уважения и почтения Захир ад-Дину, создадут все условия, обеспечивающие спокойствие его души, способствуют его возвышению и утверждению, удалят все причины, наносящие вред его делу, выполнят все необходимое для его возвеличивания, приложат усилия для продолжения его благодарности, считают это добрым знамением при нашем Присутствии, сделают все возможное для исполнения статей [настоящего] указа, приближаются к нашему Присутствию путем достижения его удовлетворения и продолжения его благодарности нам, предоставят все, что ему необходимо, и любыми способами добиваются его расположения. Пусть наибы дорогого сына, да попросим Аллаха продлить его жизнь, подчиняются постановлению приказа, способствуют успокоению души Захир ад-Дина и остерегаются требовать от него недозволенное. Пусть все знатные и известные люди города, да [62] продлит Аллах их величие, почтительно отнесутся к прибытию Захир ад-Дина имам аш-Шарка, да продлит Аллах ему свою помощь, дорожат днями его пребывания [там], считают его возвращение в ту область благодеянием и милостью нашего Присутствия, и если [кто-то] представит вопреки этому указу [другой], то пусть скроют его постановление и, пока не узнают нашего мнения, не подчиняются ему, если пожелает всевышний Аллах.

Комментарии

1. Балх — см. Предисловие составителя сборника, примеч. 32.

2. Арабское слово “сунна” (мн. ч. сунан) буквально: “путь, направление”, в переносном значении — “обычай, переданный от предков, предание”. В джахилийское время сунна представляла собой устное собрание морально-правовых норм для арабов. После появления ислама она была заменена мусульманской сунной, основанной на множестве хадисов. Подробнее о сунне см.: Петрушевский. Ислам в Иране, 123, 124.

3. В тексте издания ***, мы прочитали как ***. Следует отметить, что из-за орфографических особенностей в обеих рукописях почти над всеми буквами “***” (дал) стоят точки, что, возможно, и привело к механической ошибке в издании.

4. Установить личность мударриса не удалось.

5. Ясин — название одной из сур Корана, которая читается у изголовья умирающего.

6. Глава саййидов. О накибе см. ниже, указ № 26.

7. Тазкир — предостережение, увещевание, особая форма проповеди, удерживающая правоверных от “дурных” поступков.

8. В данном случае также известно, что этот эмир (‘Имад ад-Дин Кумадж) не состоял в родственных отношениях с султаном Санджаром. Очевидно, здесь, как и в других указах, слово “брат” употребляется для возвеличивания данной персоны. Следовательно, мнение, высказанное Э. Лэмбтон (Lambtоn. The Administration, 372) на основе материала указов относительно того, что у султана были братья, которых он называет в документах дорогими братьями, выглядит неубедительным.

9. Здесь имеются в виду известный эмир и правитель Балха ‘Имад ад-Дин Кумадж и его сын.

10. Этот фрагмент говорит о том, что сельджукские султаны возлагали ответственность за лояльное отношение народных масс к правительству на ‘улемов, факихов, мударрисов, которые должны были наставлять ра’ийатов и помогать властям держать их в повиновении.

11. Здесь, вероятно, имеется в виду поход султана Санджара в Ирак в 1132 г. В Рей он прибыл в начале весны и вскоре нанес сокрушительное поражение своему племяннику малику Мас’уду и его эмирам в районе Пандж-ангушт под Динаваром, провозгласив султаном Ирака другого своего племянника —Тогрула (1132—1134). Перед этим Санджар сместил своего везира Насир ад-Дина ибн Аби Туба ал-Марвази — покровителя автора “‘Атабат ал-катаба” Мунтаджаб ад-Дина Бади’, назначив на его место Кавам ад-Дина Абу-л-Касима Анасабади. Об этом см.: ал-Бундари, 184.

12. С ремеслом связаны упоминаемые в нашем источнике такие объекты, как “рабат-и рисман-фурушан” (данный случай), “масджид-и заргаран” и др. Можно предположить, что часть ремесленников непосредственно участвовала в сбыте продуктов собственного производства.

13. *** — пятничная, главная (соборная) мечеть города, округа.

14. Балх со времен Сасанидов считался одним из крупных городов Хорасана. По мнению арабских географов ал-Мукаддаси и ал-Истахри, в нем было большое количество мечетей и медресе (Le Strange, 125).