АБУ ХАМИД АЛЬ-ГАЗАЛИ

БОЖЕСТВЕННОЕ ЗНАНИЕ

‘ИЛЬ-И ЛАДУНИ

ПРЕДИСЛОВИЕ

«Послание о Божественном знании» («Ар-Рисала аль-ладу-нийа», или «Ар-Рисала фи-ль-'ильм аль-ладуни», или «Ар-Рисала фи-байан аль-'ильм аль-ладуни») — небольшой, но достаточно известный трактат аль-Газали о путях обретения или, точнее, переживания Божественного знания. Аль-'илъм алъ-ладуни («мистическое, Божественное знание») — устойчивое понятие, разработанное и закрепившееся в исламском мистицизме. При обращении к алъ-'илъм алъ-ладуни теоретики и практики суфизма в своих сочинениях практически всегда прямо или косвенно имеют в виду кораническое изречение: «и дали познать ему знанием от Нас» (Коран, 18:64). Под «ним» имеется в виду неназванный раб Божий, в котором суфии узнают Хизра. Понятие алъ-'илъм алъ-ладуни подразумевает не столько само Божественное знание, сколько способ его обретения: без посредничества человека.

Аль-Газали, также обращаясь в своем сочинении к приведенному аяту, выделяет в целом два способа передачи знания: опосредованный, через кого- или что-либо, и непосредственный, от Бога. В свою очередь, каждый из них подразделяется им на два вида.

В первом случае это ограниченное знание, приобретаемое учеником через учителя (та'аллум) с использованием средств общения, и знание, приобретаемое благодаря внутреннему обдумыванию (та-даббур) и размышлению (тафаккур), которому аль-Газали придает особое значение (см. ниже).

Во втором случае это знание, переживаемое как пророческое откровение (вахй) и именуемое пророческим (алъ-'илъм-и ан-набави), и знание, переживаемое в силу Божественного внушения (ильхам) и называемое собственно алъ-'илъм аль-ладуни.

Алъ-'илъм аль-ладуни соотносится в суфизме со знанием приближенных к Богу (авлия), но им могли пользоваться и пророки, статус которых, согласно аль-Газали, превышает статус авлия. Однако поскольку Мухаммад стал Печатью пророков, а его пророческое откровение — последним ниспосланным от Бога, постольку [169] алъ-'илъм алъ-ладуни остается в Исламе единственным видом непосредственного даруемого свыше знания, переживания которого можно добиться путем очищения своего духовного сердца.

Во всех случаях переживание алъ-'илъм алъ-ладуни представляет собой установление духовной связи (ан-нисба аррухийа) между духовным сердцем, отполированным психотехническими и духовно-религиозными упражнениями до зеркального состояния, и Хранимой Скрижалью (алъ-лаух алъ-махфуз). При установлении духовной связи свет Божественного внушения (алъ-ильхам) проникает и освящает человеческий дух, заставляя переживать алъ-'илъм алъ-ладуни.

Будучи небольшим по своему объему, «Послание о Божественном знании», тем не менее, уже обросло в мировом востоковедении, а точнее в газалиеведении как отдельно и давно существующем направлении, целой серией исследований, что в первую очередь связано с объективными проблемами вокруг письменного наследия аль-Газали, к решению которых с завидной регулярностью обращаются исследователи его творчества. Среди них стоит выделить следующие:

1. Вопрос аутентичности (асалат), или подлинной принадлежности тех или иных сочинений перу аль-Газали.

2. Проблема хронологии выхода в свет его трудов.

3. Частные вопросы эволюции взглядов аль-Газали на основе текстологического анализа его работ.

4. Роль аль-Газали в развитии суфизма.

Как можно понять, без решения первого вопроса все остальные исследования теряют смысл. Однако осилить окончательное его решение до сих пор не удается. Причина заключается в том, что аль-Газали не подписывал своих сочинений и не указывал в них на себя как на автора. (Или мы просто не замечаем в текстах сочинений имени или характерного знака, указывающего на его авторство.) В связи с чем очень много трудов ему приписывается; некоторые в разное время и с различными целями написаны от его имени, а к некоторым оригинальным сочинениям аль-Газали анонимными авторами добавлены дополнительные главы (например, вторая часть «Наставления правителям»). Однако есть и другая сторона этой проблемы — очень часто оспаривается авторство подлинных сочинений аль-Газали.

Так, долгое время «Послание о Божественном знании» рассматривалось группой западных ученых как не принадлежащее [170] аль-Газали. Причина проста и показательна. Один именитый испанский востоковед — Асин Паласиос (Asin Palasios), занимаясь в середине прошлого века творчеством Ибн аль-Араби, перевел на испанский язык его «Послание о душе и духе» («Ар-Рисала фи-н-нафс ва-р-рух»), а после, столкнувшись с «Посланием о Божественном знании», увидел, что значительная часть текста Ибн аль-Араби практически дословно дублирует «Ар-Рисала аль-ладунийа». Основываясь на том, что Ибн аль-Араби родился спустя более чем полвека после кончины аль-Газали и что все написанное Ибн аль-Араби должно быть оригинально, ученый сделал вполне логичный, как ему казалось, вывод: «Послание о Божественном знании» не принадлежит перу аль-Газали, а написано кем-то после Ибн аль-Араби и на основе его «Послания о душе и духе». Однако, как показали современные находки в манускриптологии и исследования в текстологии, этот вывод не соответствует действительности. Дело в том, что найдено по меньшей мере две рукописи «Послания о Божественном знании» в составе сборников, которые были переписаны до рождения Ибн аль-Араби (одна из них четыре года спустя после смерти аль-Газали, в 509 г. х.). И в них переписчиками автором «Рисала...» назван аль-Газали. Таким образом, как сказал известный иранский ученый Насрулла Пурджавади , «если темы Рисала Ибн аль-Араби тождественны темам Рисала аль-Газали, то в таком случае следует говорить о том, что Ибн аль-Араби заимствовал свои темы у аль-Газали без упоминания своего источника — так, как он поступал и в других случаях» (См.: Nasrollah Pourjavady. Majmuah-yi Falsafi-yi Maraghah (A Philosophical Anthology from Maraghah. Containing works by Abu Hamid Ghazzali, Ayn al-Qudat Hamadani, Ibn Sina ... and others) / Facsimile ed. with introd. in Persian and English by Nasrollah Pourjavady. Tihran- Iran University Press, 2002, 13-14).

Вопрос о времени появления «Послания о Божественном знании» и его месте в хронологии трудов аль-Газали, на мой взгляд, пока остается открытым. Абдур-Рахман Бадави, составивший очень подробный каталог сочинений аль-Газали в порядке последовательности их появления, отводит «Посланию» 50 позицию после «Воскрешения наук о вере» (28) и до «Ниши света» (52) (Badawi Abd ar-Rahman. Muallafat al-Ghazali / Les oeuvres d'al-Ghazali. Al-Qahira/Le Caire, 1380/1961. N50 (аг-Risala al-Laduniya) P. 191; N 90 (ar-Risala al-Laduniya). P. 270-271), что, очевидно, требует пересмотра. Ибо в самом конце «Послания» [171] аль-Газали говорит об очень важной практике размышления (ат-тафаккур), которая служит залогом получения Божественного знания и которой он собирается посвятить отдельное сочинение.

Условия размышления (ат-тафаккур) мы изложим в другом послании, поскольку сей предмет очень важный, нуждающийся в разъяснении и раскрытии (см. здесь ниже).

По-видимому, «Воскрешение наук о вере» и является тем сочинением, которое, судя по высказываниям в нем аль-Газали, посвящено условиям и основам тафаккура, так как в нем есть не только отдельная 39-я книга, которая так и называется «Книга о размышлении» («Китаб ат-тафаккур»), но и все это сочинение, по словам аль-Газали, создано для размышления. Если это так, то получается, что «Послание о Божественном знании» было написано до «Воскрешения наук о вере».

Чтобы понять, на чем остановился ход мысли аль-Газали в «Послании о Божественном знании», я приведу небольшой отрывок из «Воскрешения...» с наиболее полным описанием способа размышления и того, что он собой представляет, с привлечением примера из обыденной жизни.

«Итак, здесь есть пять степеней. Первая из них — поминание (тазаккур) — присутствие в сердце двух мистических знаний. Вторая — размышление (тафаккур) — поиск из данных двух желаемого [третьего] мистического знания. Третья — получение (хусул) искомого мистического знания и озарение им сердца. Четвертая — изменение (тагаййур) состояния сердца, в котором оно [до того] пребывало, из-за получения света мистического знания. Пятая — служение (хидмат) членов тела сердцу сообразно тому состоянию, которым оно обновилось.

Подобно тому, как от удара камнем по железу появляется огонь, благодаря которому освещается место, после чего глаза видят то, что было невидимо, а органы побуждаются к действию, точно так же размышление есть высекание света мистического знания. Два мистических знания объединяют так же, как объединяют камень и железо, и составляют их особым составлением (та'лифан махсусан) так же, как камнем ударяют по железу особым ударом. И появляется свет мистического знания подобно тому, как появляется огонь из железа. Из-за этого света изменяется сердце, чтобы склониться к тому, к [172] чему не было склонности, так же, как изменяется зрение от света огня, видя то, что не видело. Затем органы тела побуждаются к действию сообразно состоянию сердца так же, как неспособный действовать из-за мрака побуждается к действию от восприятия зрением того, что он [до того] не видел» (Мухаммад аль-Газали ат-Туси, Абу Хамид. Ихйа' 'улюм ад-дин. В 4-х т. Ал-Кахира (Каир), 1885. Т. 4. С. 387-388).

В заключение этого краткого предисловия следует сказать, что ниже представленный перевод впервые был опубликован в книге «Суфизм» (Хисматулин А. А. Суфизм. СПб.: Петербургское Востоковедение, 1999) и здесь публикуется с любезного разрешения издательства «Петербургское Востоковедение» без каких-либо существенных изменений. Напомню, что из-за отсутствия в моем распоряжении арабского оригинала перевод в свое время был выполнен с персидского издания сочинения под заглавием «Божественное знание» («Ильм-иладуни» [Тихран (Тегеран), 1361/1982]. Тем не менее, надеюсь, он окажется небезынтересен в сути излагаемых автором соображений и удовлетворит самый изысканный вкус. [173]

Алексей Хисматулин