О походе Ассупа Дола Удского Набоба на охоту.

(Один Англичанин, ездивший на сию охоту, описал ее в письме, которое недавно напечатано в Бриттанской Библиотеке. Изд.)

Лукнов, 20 Января 1794 года.

Теперь только приехал я сюда обратно после четыре-месячного путешествия в разные места с Удским Набобом, находившись в его свите. Мы отправились в путь четвертого числа Октября прошлого года, и с самого начала пустились к стороне Бараха. Многочисленность нашей [35] свиты превосходит вероятие: она состояла из 40,000 человек и 20,000 других животных. С нами было: 10,000 пеших солдат, 1,000 конных, 150 пушек, 1,500 слонов, 3,000 повозок и великое множество верблюдов, лошадей и быков.

Супруги Набоба со свитою женского пола ехали в покрытых, быками запряженных повозках, число коих было очень велико. Мы не забыли взять с собою и лодок, больших и малых, которые все уложены были на длинных повозках, в тридцать, сорок и пятьдесят волов запряженных. Сверх того при нас находились: тигры, барсы, соколы, приученые к бою петухи и перепелы, соловьи и голуби, - далее: танцовщицы, прыгуны, шуты и затейники; короче сказать, Набоб взял с собою все что нравится, смешит, изумляет. Пять сот кулисов или носильщиков тащили на себе оружие, порох, и проч. В том числе более тысячи было двуствольных ружей редких по своей доброте, множество одноствольных ружей и пистолетов, шпаг и копьев.

Набоб остановился в Барахе, где исполнил долг благочестия из усердия к некоторому святому. Сей святой всеми [36] отлично уважается; многие набожные люди часто приходят туда для поклонения; другие поставили себе за правило посещать Барах ежегодно по одному разу. Там показывают кости сего святого, за четыреста лет перед сим найденные, и с того времени прославившиеся разными чудесами.

Из Бараха отправились мы в Нампару, небольшой город, лежащий на первой цепи гор, которые от восточной части Бутана простираются до Гурдвара и служат пределом между Тибетом и Нипалом. Каждой день по утру и в вечеру забавлялись охотою, и всегда били невероятное множество дичи. Сам Набоб есть искуснейший стрелок из всех, каких мне когда-либо удавалось видеть; этому и удивляться не должно: ибо он каждой день делает не мене ста выстрелов по птицам и четвероногим животным.

На сих горах в первой раз попался нам тигр, и мы тотчас приготовились сделать нападение. Случилось, что в это время он находился в узкой долине, которую Набоб велел окружить двумя стами слонов. Мы услышали голос сего лютого зверя, которой страшно ревел в кустарнике находящемся среди долины. Я [37] бывал часто при таких встречах, и потому немедленно направил слона своего на тигра, которой в ту минуту на меня бросился. В то самое время, как я хотел выстрелить по зверю, слон мой испугавшись побежал назад, и я не мог ничего сделать. Взявши с собою еще трех слонов, я снова напал на тигра. Зверь, бросившись на нас, достал до спины одного слона, на котором сидело четыре человека, и которой с такою же яростию встретил неприятеля. Все это сделалось в мгновение ока; люди, на спине слона сидевшие, сильным движением были отброшены, и упали в кустарник.

Набоб, которой с великим удовольствием смотрел на бой с ближайшего холма, дал мне знак, чтоб я подогнал к нему тигра. Я опять напал на зверя, и уже с большим успехом нежели прежде. Тигр бросился ко мне, ревел и сильно метался. Я выстрелил; раненой тигр побежал в кустарник. Десять или двенадцать слонов, погнавшись за ним, стали задирать его, и принудили бежать в ту сторону, где Набоб ожидал его нетерпеливо. Государь и окружающие его омраги или вельможи выстрелили вдруг, и тигр упал на землю. Победа провозглашена общим криком: вга! вга! [38]

Другая достойная примечания травля была над диким слоном. Спустя несколько дней после сражения с тигром, мы встретили сего нового неприятеля на равнине, покрытой обширным кустарником. Набоб, которой страстно любил сию травлю, тотчас приказали из четырех сот слонов сделать круг, так чтобы они мало по малу сближились идучи вперед, и не дали бы уйти зверю. Я прилежно наблюдал все движения; ибо некогда еще не удавалось мне видеть слоновой травли. Когда окружившие слоны находились от нашей добычу почти во ста пятидесяти саженях, мы заметили, что дикой зверь стал удивляться, однакож не испугался. Против него направили только двух слонов, которых здесь называют мустсами (Мустсы есть название слонов чрезвычайно сердитых, когда наступает пора пониматься. Ни чем нельзя их ни укротить, ни испугать; от того они крайне опасны в диком состоянии. Самцы обыкновенно понимаются на четырнадцатом году. Только мустсы осмеливаются нападать на дикого слона; их также употребляют для бою со слонами, которым Индийские князья иногда любят забавляться). Дикой, не дожидаясь пока [39] они приближатся, бросился к ним на встречу. Началось ужасное сражение. Победа осталась на стороне дикого, которой прогнал храбро обоих своих неприятелей. Когда слон пошел мимо нас; Набоб приказал поставить двух слонов с петлями из крепких веревок, которые удобно могли бы задернуться и поймать зверя. Однакож опыт не удался. Дикой изорвал веревки; ручные слоны принуждены были уступить силе неукротимой.

Набоб, потерявши всю надежду поймать слона живого, изрек приговор смертный. Вдруг сделано более ста выстрелов; многие пули попали в слона, которой однакож мало заботился о них, и спокойно бежал к горам. В продолжение половины часа не переставали стрелять по нем ни на одну минуту. Набоб и омраги действовали большими винтовками, и пускали тяжелые пули, которые портили кожу, но до тела не доставали.

Я сидел на слонихе. Несколько раз приближался я к дикому зверю саженей на пять, и стрелял в голову; но и мои пули ничего не сделали: кровь текла из мягких частей; однакож череп оставался невредимым. Многие всадники Кандагарские, бросившись на слона, рубили его [40] саблями; зверь храбро оборонялся; некоторых умертвил, других изувечил. Наконец когда слон получил более трех тысячь пуль и бесчисленное множество ударов саблями, и когда ослабел потерявши много крови; тогда уже сделался смирнее, и шел тихо, как будто равнодушно ожидая смерти.

Мне жаль стало бедного зверя. Конные солдаты приметивши слабость его, сошли с лошадей, и опять напали с саблями; они старались перерубить сухие жилы на задних ногах, в чем и успели. Слон зашатавшись упал. Подбежавшие люди с топорами начали вынимать из челюстей клыки; между тем конные и пешие солдаты варварски терзали несчастного зверя, пробуя над ним остроту своих сабель и силу оружия.

Неприятно было смотреть на такую жестокость. Слон еще дышал, но без крику и стонов; он устремлял пристальные взоры на своих мучителей. Наконец, сделав усилие подняться, испустил последний вздох.

Набоб отправился ставку свою с такою торжественностию, как будто удалось ему одержать знаменитейшую победу.

(С Немецкого.)