Рассказ Римско-католического
миссионера Доми[ни]канца Юлиана, о путешествии в
страну приволжских Венгерцев, совершенном перед
1235 годом и письма папы Венедикта XII к Хану Узбеку,
его жене Тайдолю и сыну Джанибеку, в 1340 году
(Из собрания памятников,
относящихся к истории Венгрии, хранящихся в
Ватиканском Архиве, из данного в 1858 г., в Риме,
Августином Тейнером, под заглавием: Vetera monumenta
historica, sacram illustrantia maximam partem nondum edita ex tabulariis Vaticanis
deprompta collecta ac serie chronologica disposita ab Augustino Theiner. Tomus primus ab
Honorio pp. III. usque ad. Clementen pp. VI 1216-1352. Rome. 1859).
I. РАССКАЗ ДОМИНИКАНЦА ЮЛИАНА
(Рассказ помещен под 1237 годом, в
собрании № 271, стр. 151, под заглавием: de facto Hungariae
magnae a Fraire Riccardo (Juliano) invento tempore Gregorii papae noni; т.е. Об
открытии Великой Венгрии сделанной священником
Риккардом (в описании путешествия нет этого
имени, а он называется Юлиан), при Григории IX ныне.
Приняв во внимание, что ни Болгария, на Волге, ни
земли Алан (Ассов) не были еще покорены Монголами,
как это видно из слов Юлиана, я отнес означенное
путешествие к 1235 году. – В. Юргевич)
Найдено было в истории Венгерцев
христиан, что есть другая Венгрия великая, из
которой вышли семь вождей со своими народами
искать места для поселения, оттого что земля их
не могла содержать множества жителей. Они пройдя
много царств и разрушив их, пришли наконец в
страну, которая теперь называется Венгриею, а
тогда называлась пастбищами Римлян. Её
преимущественно перед прочими избрали себе для
жительства, покорив народы в ней тогда обитавшие.
Здесь наконец св. Стефаном первым королем
обращены были в католическую веру, между тем как
первые Венгерцы, от которых они происходили
остались и остаются до сих пор язычниками.
Нашедши это в истории Венгерской, священники
Доминиканцы, соболезнуя о своих родоначальниках
Венгерцах, что до сих пор остаются в заблуждении
и неверии, послал четырех из своей братии, чтобы
отыскать их где-бы то нибыло с помощию Божиею.
Известно им было из сочинений древних, что они
находились к востоку; но где именно, этого
совершенно не знали. Упомянутые посланные
миссионеры, подвергаясь многим трудам на море и
на суше, искали их с лишком три года, но не могли
отыскать по причине многих, встречавшихся на
пути, опасностей, исключая одного священника по
имени Окто, который в качестве купца мог
проникнуть дальше. Этот в каком то языческом
царстве нашел несколько говорящих венгерским
языком и узнал от них, в каком стране находятся их
единоплеменники. Не входя в их землю, он
возвратился в Венгрию для того, чтобы взять с
собою больше миссионеров и отправившись опять
проповедывать с ними св. веру; но истощенный [999] трудами, в восьмой день после
своего возвращения, рассказав какими искал
путями, отошел к Спасителю. Отцы же проповедники
желая обратить неверных, отправили вторично
четверых из своей братии искать упомянутого
народа. Они взяли от своей братии благословение и
сменив монашескую одежду светскою, отростив
волосы и бороды на подобие язычников, через
Болгарию, где царствовал Ассан, и Романию, с
охранною граммотою и иждивением Белы, ныне
короля Венгерского, достигли до Константинополя.
Отсюда пустившись на море, через тридцать три
дня, прибыли в страну, которая именуется Сихия, в
город именуемый Матрика, где князь и народ
называют себя христианами имеющими книги и
священников греческих. Князь имеет, говорят, сто
жен; все мущины голову бреют совсем а бороды
отращивают с некоторым щегольством, исключая
людей знатных, которые в знак благородства
оставляют немного волос над левым ухом, обрив всю
голову. Здесь, надеясь иметь товарищей
путешествия и ожидая их, пробыли пятьдесят дней,
и дал Господь, что они понравились жене царя,
самой главной между всеми, которая полюбила их
удивительно и доставляла им все нужное. Отсюда,
по совету и со вспоможением упомянутой
государыни отправившись через степь, где не
нашли ни домов ни людей, в тридцать дней пришли в
страну, которая называется Алания, где жители
представляют смесь христиан и язычников: сколько
местечек, столько князей, из которых ни кто не
считает себя подчиненным другому. Здесь
постоянная война князя с князем, местечка с
местечком: во время пахания все люди одного
местечка вооруженные вместе отправляются на
поле, вместе косят и то на смежном пространстве, и
вообще выходя за пределы своего местечка, для
рубки дров, или для какой бы то ни было работы,
идут все вместе и вооруженные, а в малом числе не
могут ни как выйти безопасно из своих местечек
зачем бы то ни было в течении всей недели,
исключая в воскресенье, от утра до вечера. Этот
день в таком у них религиозном уважении, что
каждый, какое ни совершал преступление и сколько
бы ни имел врагов, может ходить безопасно с
оружием или без оружия, даже среди тех, которым
убил родителей или сделал другое зло.
Считающиеся там христианами соблюдают следующий
обычай: что не пьют и не едят из той посуды, в
которой случайно околела мышь или из которой ела
собака, пока посуда прежде не будет посвящена
священником: кто поступит иначе, отлучается от
христианства; если же кто из них случайно убил
человека, то не назначается ему за это покаяние и
не бывает посвящения: напротив убить человека у
них ничего не значит. Крест в таком здесь [1000] уважении, что бедные, как
туземцы так и равно пришельцы, которые не в
состоянии иметь с собою много людей, если
поместят какой нибудь крест на конце шеста с
хоругвию и подняв его несут, во всякое время
могут идти безопасно. Для того чтобы отправиться
дальше из этих мест миссионеры не могли найти
спутников, потому что все опасались Татар,
которые как носились слухи, были уже в соседстве.
По этой причине, между тем как двое из них
готовились возвратиться домой, а двое оставались
при своем намерении, пробыли в этой стране 6
месяцев в величайшей нужде, так что не имели ни
хлеба, ни питья, кроме воды. Один из миссионеров,
священник, делал ложки и другие вещи, за что они
получали иногда не много пшена, но этим не
слишком можно было содержаться, по этому они
постановили двух из своих продать, чтобы другие
два могли совершить начатое путешествие; но не
нашли покупщиков, потому что не умели ни пахать
ни молоть. После того двое из них принужденные
крайностию воротились из этих мест в Венгрию а
двое остались там же, не желая оставить начатого
путешествия. Эти, нашедши наконец нескольких
спутников между язычниками, отправились в путь и
шли безостановочно 37 дней через степи, питаясь в
течение их двадцатью двумя хлебами столь
маленькими, что могли съесть все в пять дней и не
были бы сыты. Миссионер, который хотя был здоров,
но потерял силы, с величайшим трудом и мучениями
охотно однако-ж, пробирался через степи, больной
же другой миссионер, более сожалея о здоровом
нежели о себе, часто советовал ему, бросить его в
степи как мертвого и бесполезное бремя, чтобы по
причине заботы об нем не было упущений в деле
Божием. Первый никак не хотел согласиться, но до
самой смерти его мучился в дороге. Язычники их
спутники, думая что у них есть деньги, чуть чуть
не убили их допрашивая. Когда прошли степь без
всякой дороги и тропинки, на тридцать седьмой
день пришли в землю Саррацин, которая именуется
Вела (Vela), в город Бундаз (Bundaz), где не могли ни у
кого найти приюта, а должны были оставаться в
поле на дожде и холоде. Днем здоровый миссионер
просил в городе милостыни для себя и для больного
и получал ее как питьем, так и другими вещами,
преимущественно же от государя, который, зная что
он христианин, охотно давал ему милостыню, ибо и
государь и народ той страны говорят публично что
они вскоре должны сделатьса христиане и
подчиняться Римской церкви. Отсюда пошли в
другой город, где упомянутый больной миссионер,
по имени Герард, священник, в доме саррацина,
принявшего его Бога ради, упокоился в Господе и
там же [1001] погребен. После
того миссионер Юлиан, оставшийся один, не зная
как идти дальше, поступил в услужение к одному
саррацину священнику и жене его, которые
намеревались отправиться в великую Болгарию;
куда и прибыли вместе. Великая Болгария есть
царство обширное и могущественное, в котором
много богатых городов; но жители все язычники.
Впрочем говорят в этом царстве публично, что
скоро должны сделаться христианами и
подчиниться Римской церкви, но дня не знают, а так
слышали от своих мудрецов. В одном большом городе
этой страны, откуда говорят, выходит на войну
пятьдесят тысяч воинов, миссионер нашел одну
венгерскую женщину, выданную за муж в те места, из
земли, которую искал. Она объяснила ему какими
должен идти путями, утверждая, что не сполна в
десяти дней он без всякого сомнения найдет
Венгерцев, которых искал; что и сбылось: он нашел
их при большой реке Этиль (Ethyl). Увидев его и узнав,
что он Венгерец-христианин, они не мало
радовались его приходу, водили по домам своим и
деревням, распрашивали усердно о короле и
государстве Венгерцев-христиан, своих братий и
слушали прилежно, когда хотел им толковать о вере
или о других предметах. Имея совсем тот-же
Венгерский язык, они понимали его и он понимал их.
Они язычники, не имеющие никакого понятия о Боге;
но не поклоняются идолам; живут подобно животным,
не пашут земли, едят лошадиное, волчье и тому
подобное мясо, пьют кобылье молоко и кровь.
Лошадей и оружие имеют в изобилии и очень храбры
на войне. Знают из преданий древних, что те
Венгерцы от них произошли, но где они находятся
не знали. Народ Татар в соседстве с ними; но
Татары не могли их победить на войне, а напротив в
первом сражении были сами разбиты, в следствие
чего избрали их своими друзьями и союзниками и
соединившись с ними опустошили в конец
пятнадцать царств. В этой земле Венгерцев,
упомянутый миссионер нашел татар и посла от
князя татарского, который знал языки: венгерский,
русский, куманский, немецкий, саррацинский и
татарский. Этот посол сказал, что войско
татарское, которое тогда находилось там на
расстоянии пятидневного пути, хочет идти против
Алемании, но поджидает другого войска,
посланного для истребления Персов. Он же сказал,
что за землею татар есть многочисленный народ,
выше и больше всех обыкновенных людей, с головами
величины не соразмерной с телом и что этот народ
намерясь выйти из земли своей, сразится со всеми,
которые захотят ему сопротивляться и опустошит
все государства, которые будет в состоянии
завоевать. Узнав все это миссионер, хотя Венгерцы
приглашали его остаться положенное им время,
решился по [1002] двум причинам
возвратиться домой, во первых потому, что еслибы
государство язычников и земля Русская, которые
лежит между Венгерцами христианами и Венгерцами
язычниками, услышали, что последние призываются
к католической вере, вознегодовали бы и заперли
все пути к возвращению, из опасения, что если одни
и другие Венгерцы соединятся одною христианскою
верою, то покорят все лежащие между ними царства;
во вторых потому, что еслибы ему пришлось в
скором времени умереть или заболеть, пропал бы
весь труд его и ни он сам не успел бы в деле своем
у них, ни венгерские соотечественники не могли бы
знать, где находится единоплеменный народ. Когда
вследствие этого он хотел возвратиться, Венгерцы
показали ему кратчайший путь, по которому он мог
скорее придти домой. Миссионер начал обратное
путешествие за три дня перед праздником рождения
Блаженного Иоанна Крестителя и путешествуя
водою и сушею с несколькодневным отдыхом,
вступил во врата венгерские на второй день после
Рождества Христова. Через Россию и Польшу он ехал
верхом. Возвращаясь из упомянутой Венгрии
проехал по реке в пятнадцать дней царство
Мордвинов (Morduanorum). Мордвины язычники и до того
жестоки, что у них считается никуда негодным тот,
кто не убил много людей. Если кто нибудь у них
едет по дороге, несут перед ним головы всех людей
убитых им и чем больше голов, тем он лучше сам. Из
черепов делают чаши и охотно пьют из них.
Жениться тому нельзя, кто не убил человека. Они
узнав от своих пророков, что должны сделаться
христианами, послали к князю великой Лодомерии
(Laudameriae), земли Русской, соседней с ними, с
просьбою, чтобы им прислать священника, для
крещения их; но князь отвечал, что это не его дело,
а Римского папы и что приближается время, когда
все принуждены будут принять веру римской церкви
и подчиниться ее власти.
Текст воспроизведен по изданию: Рассказ
римско-католического миссионера доминиканца
Юлиана, о путешествии в страну приволжских
венгерцев, совершенном перед 1235 годом и письма
папы Венедикта XII к Хану Узбеку, его жене Тайдолю
и сыну Джанибеку, в 1340 году // Записки Одесского
общества истории и древностей, Том V. 1863
