РУКОПИСЬ ЖАКА РУ «РЕЧЬ О ПРИЧИНАХ НЕСЧАСТИЙ ФРАНЦУЗСКОЙ РЕСПУБЛИКИ

Речь о причинах несчастий Французской республики не является произведением совершенно неизвестным. С тех пор как Бернар Лазар, подбиравший для «Социалистической истории» Жана Жореса материал по эпохе революции, обнаружил рукопись в Парижском национальном архиве среди бумаг революционного трибунала (W. 20, d. 1073, Pieces manuscrites trouvees chez le citoyen Jacques Roux), она иногда упоминалась в литературе. Жорес сам привел из нее без указания архивного шифра и несколько неточно (как это ему было свойственно) дюжины две строк ¹, по поводу которых он высказался в очень общей форме. Матьез, полностью ознакомившийся с материалом и опубликовавший в «La vie chere et le mouvement social sous la terreur» другую рукопись, оставшуюся после Жака Ру, а именно письмо к сыну Пети от 23.8 1793 г. ², не упоминает о «Речи». Поскольку и Д. Герцен, и М. Домманже опираются исключительно на опубликованные источники, обработка этого документа, кроме данных, приведенных в «Робеспьеристах и сторонниках Жака Ру» ³, и сноски в книге Альбера Собуля ⁴, [529] сводится к ценному труду Я М Захера ⁵. Если мы учтем, насколько скудны непосредственные материалы по истории и идеологии бешеных, то нас не может не удивлять недостаточное внимание, уделенное «Речи» Жак Ру, тем более, что она является единственным известным нам неопубликованным документом программного характера ⁶. Традиционную буржуазную историографию, которая не хотела, да и не могла заниматься плебейской левой, естественно, это не беспокоило. Между тем для всякого, кто интересовался сжатой формулой, в которую молодой Маркс в «Святом семействе» ⁷ включил пионеров коммунистической идеи, возможность ознакомиться с духовной мастерской «красного священника», казалось бы, никак не могла быть упущена. Или, может быть, Жак Ру, который действительно был склонен к повторениям, настолько часто повторял других или самого себя, что из «Речи» нельзя извлечь ничего существенного?

* * *

Первым препятствием к ознакомлению с рукописью служит уже упомянутое Я. М. Захером плохое ее состояние. Хотя 21 лист рукописи не слишком поврежден или загрязнен и чернила вьщвели лишь в тонких линиях, чтение затруднено многочисленными, не всегда правильно сделанными изменениями, вычеркнутыми местами, последующими вставками и вариантами. Ру писал быстро и многословно и при этом — или именно поэтому — весьма небрежно. Этим обусловливаются и многочисленные погрешности против орфографии и пунктуации. Однако фонетическая картина совпадает почти всегда, что выдает опытного цроповедника, но отнюдь не профессионального писателя ⁸.

В те времена наборщики привыкли к трудным рукописям ⁹; авторы предоставляли многое их опытным рукам и разумению. Все же нельзя полагать, что Жак Ру считал свой труд, хотя бы с чисто внешней [530] стороны, готовым к печати. Во всяком случае, обстоятельства говорят за это. Во-первых, сравнение с весьма чисто написанной несколько дней спустя (25 июня) «Петицией» показывает, что автор, очевидно, переписывал ее с черновика ¹⁰ («Речь» не имела черновика). Во-вторых, когда Ру пишет на обратной стороне листа, то в начале рукописи указывает: tournez la feuille (стр. 4, 10, 11), в то время как при написании последних листов, когда он почувствовал необходимость в переработке, он такого указания не делает ¹¹.

Если мы будем рассматривать рукопись как черновик, то увидим, что она не отличается по стилю от других статей Жака Ру, напечатанных в 1792 и 1793 годах ¹². Поэтому в этом отношении она не нуждается в особых примечаниях. Зато мы узнаем из нее две вещи, какие нельзя обнаружить в его печатных произведениях. Обе они не лишены значения для характеристики Жака Ру, о личности которого мы имеем лишь крайне скудные сведения.

Бросается в глаза, что поправки нагромождаются в начале и в конце изложения новой мысли. Иногда перерабатывались целые абзацы. Но если только автору удавалось найти правильное начало, перо его быстро и без задержки скользило по бумаге. Ему как-то трудно было найти надлежащий исходный пункт и сделать заключительные выводы, и эти отвлеченные выводы стоили ему большого труда. Промежуточные рассуждения идут в значительной мере за счет риторики. Поэтому при анализе рукописи часто приходится обращать внимание на технически более сложные части, чем на привычные в ту эпоху, филиппики, к которым он особенно часто прибегает.

Внесенные автором поправки могут быть поэтому распределены в общем по двум рубрикам. Наибольшее число поправок, внесенных в рукопись, относится к ее форме: мысль должна быть выражена более ярко, должна звучать красивее или лучше, подбор слов более разнообразен, повторения и пересечения должны быть устранены. Вводятся соображения, пришедшие в голову во время писания или сейчас вслед за ним. Все это мало отражается на содержании. Это скорее отвечает мелким человеческим слабостям «красного священника», не свободного от склонности к декламации и позе, тем более, что у него, по его собственному признанию, темперамент часто брал верх. Наряду с этими поправками встречаются, чаще всего в вводных и заключительных (не всегда обозначенных) частях глав, поправки другого характера. В них Жак Ру смягчает упреки Национальному собранию (один раз [531] даже по адресу народных масс), которые в первой редакции могли показаться слишком резкими, общими или преувеличенными; он колеблется, когда поднимается до «высот» теологии (стр. 12) и когда он — единственный раз — говорит о «святой горе» как о «сборном пункте санкюлотов». В этом случае, сознающий все значение своих утверждений политик, чтобы не сказать тактик, колеблется в формулировке. Естественно, что мы не можем различить в какой степени здесь играли роль внутренние сомнения, потребность в точности и справедливом суждении или обусловленная обстоятельствами обдуманная осторожность народного вождя по отношению к господствующим гражданским властям. Для нас в этой связи важно, что даже такой, казалось,бы, «нейтральный» вопрос, как внешний вид рукописи, не может не быть принят во внимание.

* * *

«Речь» построена по строгому плану, которого автор, в основном, придерживался. После введения идет первая часть, посвященная рассмотрению тяжелого положения Франции, а затем вторая, в которой указаны средства, и меры к его устранению. Вторая часть составляет единое целое ¹³, в то время как первая распадается на два, а фактически даже на три раздела.

Введение дает описание критического положения, в каком оказалась республика после поражения в Бельгии и контрреволюционного мятежа в Вандее, вызванного изменническими происками жирондистов. Жак Ру призывает народ подняться «в последний раз» (после «необходимых революций» 14 июля 1789 и 10 августа 1792 гг.); тогда все удары против свободы и равенства обрушатся на головы врагов и неизбежно будут способствовать благоприятной перемене обстановки во Франции.

Однако это не может быть предоставлено ходу событий, индивидуальному почину: свободный народ должен объединиться вокруг Конвента и в братском единении победить или умереть. Жак Ру снова клянется защищать дело народа до конца своей жизни и указать ему правильный путь, вскрыв причины, которые привели к вырождению революции и уничтожению ее результатов.

В первой части автор излагает одно за другим основные бедствия нынешнего положения: безнаказанность преступлений против интересов нации, отсутствие общественного мнения и спекуляция. Он начинает с полемики, относящейся и ко времени Учредительного собрания, нападает на законодательство, политику и поведение трех Национальных собраний (он делает исключение, хотя без особенной теплоты и немного сверху вниз, для стойкого меньшинства Горы), на министров, генералов, спекулянтов и, естественно, на двор и его креатуры. Он говорит о тяжелых поражениях и упущениях, о мошенниках, наживающихся на всеобщей нужде, об интригах и тайных планах жирондистов, приведших к бессмысленной войне, которая, раз она начата, все же должна быть доведена до конца. Он напоминает о преследовании подлинных [532] патриотов и друзей народа. Особенно настаивает он на том, что даже падение монархии, к сожалению, не привело к решающим изменениям. Конечно, созыв Конвента означает собой важный успех, король понес заслуженное наказание, но измена государству и отечеству, преступления цротив народа все еще остаются безнаказанными.

Если в первом разделе в целом еще соблюдается хронологический порядок,то второй цредставляет собой скорее доклад о церкви и революции. Жак Ру строго судит духовенство и выступает против суеверия и древнего союза трона и алтаря, который вновь обнаружил себя в совместной борьбе против революции. Он противопоставляет затемнению народного сознания духовенством программу всеобщего и равного, патриотического, демократического и республиканского национального образования основанного на естественном праве и ставящего своей целью просветить общественное мнение, дать санкюлотам возможность не только противостоять опеке и развращению но и руководить вплоть до самых высоких государственных инстанций своими делами.

Наконец Жак Ру приходит к своему главному пункту ¹⁴ — опухоль спекуляции и ростовщичества грозит самому существованию трудящегося класса общества, отдавая бедняков на гнев и милость богачам. Он опровергает один за другим доводы, приводимые для их оправдания. Нет, не революция повинна в расстройстве хозяйства и финансов и тем самым в безработице, нищете и голоде! Неповинны и ассигнаты, и война, обусловившая инфляцию и вздорожание жизни. Мощь и кредит Англии опирается на ее бумажные деньги, а Франция при Бурбонах пережила значительно более длительные войны, не имевшие подобных последствий. Напротив того, война ведет к оживлению всеобщей деятельности. Нет, это широко задуманный обман народа, для которого объединились подкупленные депутаты и спекулянты. Под прикрытием революции они наживаются на войне и революции, «патриотически» наполняя свои карманы за счет народа, принявшего на себя все лишения. Может быть, неуверенность в дальнейшем развитии событий задерживает нормальную экономическую деятельность и естественное удовлетворение жизненных потребностей, ибо никто не знает, чем все кончится, куда приведет дорога? Но и на это имеется успокоительный, а для кровопийц народа устрашающий ответ: терпение народа истощится и он сумеет вынести свой приговор.

Во втором разделе Жак Ру предлагает решительные меры: судебное преследование всех, кто начиная с 1789 г. оставлял народ на произвол судьбы; разоружение и арест всех подозрительных; обложение богачей военными налогами; всеобщее вооружение народа для охраны границ.

Время не терпит, ибо враг находится в самом сердце Франции; на Западе, а недавно и на Юге вспыхнуло пламя гражданской войны. Правда, уже положено хорошее начало: народ Парижа выступил и очистил Конвент от предателей; однако он должен последовательно продолжать свое дело против политиканов и организаторов контрреволюционных клик, министров, офицеров и чиновников, против фанатических и лицемерных духовных лиц, банкиров, ростовщиков, [533] «умеренных» и против подкупленных писак. Все они подлежат наказанию по всей строгости законов.

Никто не должен верить тому, что враги могут во имя общественного блага оказаться полезными; изменники никогда не исправляются. Тот, кто воображал себя земным божеством, никогда не полюбит революции, сделавшей равным ему червя, который должен был бы пресмыкаться перед ним в пыли. Поэтому нельзя заключать с врагами соглашений, нельзя оставлять их на ответственных постах или помогать их выдвижению: это значило бы отдавать судьбы революции в руки контрреволюционеров. Также мало можно полагаться на политических и духовных эмигрантов, наемных убийц, заговорщиков, примирителей и усыпителей общественного мнения. Революция не знает средних путей.

Непонимание всего этого привело к громадным бедствиям, но еще не поздно понять, что именно богачи по убеждению совершают преступления и по привычке становятся сообщниками королей. Они только ждут австрийцев. И им вы хотите позволить проникнуть в ряды народа, чтобы изнутри взорвать ваши фаланги? Богач всегда предавал народ и всегда будет его предавать: он должен это искупить. Его состояние должно быть отдано пострадавшим от войны вдовам и сиротам волонтеров: его золото должно вернуться к источнику, из которого оно вышло. С его помощью должна быть основана всеобщая благотворительная касса и оно должно служить борьбе против мятежей и спасению республики. А богачу ничего не должно быть оставлено, кроме сознания стыда за заговоры против Отечества.

* * *

Всякая попытка сопоставить эти тезисы с общим ходом революции вообще и позицией бешеных в частности, и дать ей соответствующую оценку требует, прежде всего, установления времени написания рукописи, ибо направление удара, естественно, меняется в зависимости от того, написана ли «Речь» во время господства Жиронды в первой половине июня, или же после столкновения Жака Ру с Конвентом и якобинцами. Поскольку рукопись не датирована и достоверных указаний о времени ее написания не имеется, приходится определять его по косвенным данным.

Жерес и Собуль в своих кратких упоминаниях (всего лишь в одной фразе) точно не определяют дату написания «Речи». Зато Я. М. Захер считает, что «Речь» была написана в период с середины до конца июня, и доказывает это тем, что в тексте перечислены события, имевшие место в начале и в середине месяца: восстания в Лионе, Марселе, Кальвадосе и других местах ¹⁵. Но разве, исходя из этих данных, невозможна более точная датировка?

Установим самое важное: рукопись была написана не в один прием, а в течение некоторого длительного времени. Правда, разница в почерке [534] не может еще служить доказательством этого: Жаку Ру достаточно было сменить перо или же просто наново его очинить. Но очень маловероятно, чтобы он, не отрываясь, сидел за таким большим сочинением; в этом случае новые абзацы вряд ли производили бы впечатление такой свежести. Хотя нам и известно, что Ру работал быстро ¹⁶, две дюжины мелко исписанных страниц не могли быть написаны в течение одного дня и одной ночи. Наоборот, ничто не мешает нам предположить, что автор работал за своим столом три или четыре дня подряд.

Это заметно, в первую очередь, из самого текста. После перерыва в несколько месяцев ¹⁷ Жак Ру снова решил написать трактат ибо с конца года возникла ситуация, требовавшая новых лозунгов. В мае дело дошло даже до острого кризиса. В это время жирондисты оставались еще у власти. Именно эту власть Ру атакует, начиная свою «Речь». Его вступление — прямой призыв к массам, набатный колокол, призывающий народ Парижа к третьему восстанию. Он требует политического выступления, спасения республиканской свободы от умеренных, он еще не провозглашает социальной программы, направленной против богатства, которую он собирается изложить только в последней части, и предпосылкой к которой должна служить победа над Жирондой. Более того: чтобы уничтожить заговор жирондистов, он призывает к союзу, к единству действий с Горой, отодвигая на второй план «личные страсти», призывая спасти «святилище законов», т. е. очистить Конвент.

Отсюда можно, основываясь на политической ситуации, датировать вступление между 26 и 31 (скорее даже между 26 и 29) мая, т. е. неделей, когда деятельность Жака Ру достигла своего кульминационного пункта.

Более сложен вопрос, как далеко он продвинулся с продолжением рукописи до 2 июня. О наступившей за эти дни неожиданной перемене на последующих страницах нет ни малейшего намека. В этом зеркале, отражающем грехи современников, можно увидеть аристократов, попов, фельянов и бриссотинцев со всей свитой их экономических прихлебателей. На стр. 10 рукописи получает похвалу Гора как неподкупная оппозиционная партия. События, описанные более подробно, приходятся на тот же период времени ¹⁸: лавирование вокруг цензовой конституции 1791 г., штурм Тюильри, казнь короля, мятеж в Вандее, неудача бельгийского похода. Экскурсы по вопросу о народном образовании и экономическом положении не имеют отношения к данному моменту; они взяты из прежних писаний и снова повторяются как в «Петиции», так и во многих номерах «Публициста».

Позволительно усомниться в том, что Жак Ру в бурные дни падения жирондистов нашел досуг, чтобы предаваться литературным радостям. Но не исключено, а очень вероятно, что, начиная с 3 июня, он спокойно, словно ничего не случилось, стал прясть старую нить. Но [535] теперь стремительный ход событий заставляет Жака Ру торопиться: если он хочет привести речь в такой вид, чтобы она достигла своей цели, то он должен считаться с событиями, и страницы 4 — 17 в рукописи, которые только местами являются оригинальными, нужно было за два вечера закончить.

Несомненно, что события все же опередили его. На стр. 18 веет новый ветер; Жак Ру больше угрожает, чем жалуется, и, начиная с этой страницы, мы больше не встречаем видимых цезур. Страница 18 повествует о наиболее ненавистных «славных действиях» Жиронды во время майского кризиса: об угрозах Инара по адресу восставшего города Парижа и пресловутой комиссии двенадцати, Затем прямо говорится о последних волнениях в провинции, о парижском народном восстании и о непосредственных достижениях: исключении вождей Жиронды из Конвента. Теперь, после победы, настало время указать, предложить меры, выдвинуть требования, предложить программу ¹⁹ новому правительству, от которого можно ожидать, что оно выслушает эти требования, если его к этому побудить, что, по-видимому, и представляется весьма необходимым ²⁰.

Тем самым мы перешли в «якобинский» июнь. К его началу, середине или концу? Теперь, когда мы дошли до теоретической части рукописи нам не хватает фактов, подтвержденных календарем, и мы должны удовлетвориться косвенными указаниями. Во второй части нет ничего, что не могло быть сказано в первой трети июня, но не хватает того, чего мы, несомненно, могли ожидать во второй его трети, а именно хоть одного слова о дебатах по поводу конституции. Едва ли можно себе представить, чтобы автор мог о них умолчать в то время, как распаленный «Отцом Дюшеном» «весь Париж» дискутировал об этом; тем более, что Жак Ру в самом начале называет хорошую конституцию первым средством устранения бедственного положения в Республике и в середине июня сосредоточивает всю свою деятельность на вопросе о конституции, в результате чего им и создается «Петиция» ^21.

Таким образом можно установить, что Жак Ру отложил свою рукопись с временным, далеко еще не окончательным заключением ²² в сторону, чтобы около 10 июня или, примерно, вскоре после него представить свою петицию в более действенной форме непосредственно высшим учреждениям нации ²³. Ранее:начатую «Речь» он мог закончить когда-нибудь в другое время при подходящем случае. Сделать это ему помешали сначала нападки его объединенных [536] противников ²⁴. Затем после смерти Марата получив в свое распоряжение газету, он уже не нуждался для распространения своих воззрений в церковной кафедре или в памфлетах, Все это привело к тому, что рукопись была окончательно отложена, чтобы 24 августа оказаться в руках полицейских комиссаров Фраудюра и Марино ²⁵

* * *

По мнению Собуля, Жак Ру в своей «Речи» возвращается к своей обычной тематике, несколько расширив ее, что несомненно, верно, но этим не все сказано, Наоборот, тот, кто читает эту рукопись отдельно от других писаний Ру, может под ее впечатлением прийти в восхищение от решительности и бескомпромиссности его рассуждений и переоценить ее значение.

Нам представляется, что это впечатление является не только результатом значительного числа «новых» идей по сравнению с прежде изложенными или ставшими всеобщим достоянием эпохи, но также, если не прежде всего, от того, «когда» и «как» она написана. Все же, ради удобства обзора, следует сначала выяснить, что относится к старому идейному содержанию: было ли оно уже параллельно или одновременно изложено в другом месте; эта работа должна быть проделана, исходя из вышеизложенной гипотезы о том, что рукопись была начата между 26 и 31 мая и в основном (т. е, до стр, 16 — 17) продолжена до 2 июня, а в последующую неделю закончена.

Основная установка Жака Ру, если верить первому, направленному против него в 1790 г. доносу ²⁶ и его собственным уверениям ²⁷, оставалась неизменной с самого начала революции. Главные мысли, проводимые в «Речи», были в первый раз высказаны им в литературной форме в обеих произнесенных им в мае и декабре 1792 г. и затем напечатанных речах: «Речь о средствах спасения Франции и свободы...» (май 1792 г.) и в уже цитированной «Речи о казни Людовика последнего, о преследовании спекулянтов, грабителей и предателей...» (декабрь 1792 г.) ²⁸; для 1793 года можно привлечь петиции секции Гравилье, при написании которых Ру был или сотрудником или даже автором ²⁹. [537] В первом из названных сочинений он изобличает умеренных, священников-фанатиков, депутатов и должностных лиц; он требует — весной 1792 года! — разоружения подозрительных и ареста членов семейств эмигрантов в качестве заложников. Внутренняя и внешняя война, замечает он, была затеяна «дворянским и духовным отродьем». Для ростовщиков и спекулянтов он требует смертной казни, Среди прочих обвинений он ставит им в вину обесценение ассигнатов и дороговизну; фраза: «те, кто продают съестные припасы по чрезмерным ценам» почти дословно повторяется в нашей рукописи, То же самое можно сказать при сличении со вторым произведением. Жак Ру вновь напоминает депутатам (на этот раз Конвента), что они являются лишь представителями (reprйsentants infidиles — mandataires) народа, который не потерпит никаких покушений на его суверенные права «после того, как он окончательно переступил через бездонную пропасть, отделяющую раба от свободного человека...» Ру советует выступить против тех, «кто присваивает себе плоды земли и продукты промышленности, кто нагромождает на чердаках алчности съестные припасы первой необходимости и производит ростовщические расчеты слезам и нищете народа».

Матьез утверждает, что находил эти поразительно ранние предвестники террора слово в слово в многочисленных петициях Национальному собранию ³⁰, И не потому, что санкюлоты присваивали себе мысли и открытия Жака Ру, Он не только не изъявлял притязаний на оригинальность своей философии, но решительно отклонял их: «друзьям равенства следует лишь предписать мне путь, по которому я должен следовать, и я считаю самой большой для себя честью способствовать их благородным усилиям» ³¹. В этом видно понимание своих возможностей в качестве политического главаря и одновременно понимание подлинной и высшей функции вожака масс в буржуазной революции. Но отсюда следует так же, что поиски «идейной родословной» его лозунгов практически бесплодны. Он выбирает и чеканит их из совокупности окружающих его голосов и настроений. Именно благодаря этому они приобретают свои ценные качества, Не Жак Ру исчерпывает себя в утомительном повторении своих речей 1792 и 1793 годов — это буржуазия еще не ответила на вопрос о средствах и путях, о результатах и смысле революции для народа. Подлинно буржуазная Жиронда по понятным причинам отказывалась дать ответ после 10 августа; радикальная Гора медлила дать его после 2 июня. Не мудрено, что нация, созревшая в процессе революции, что плебейский авангард, участвовавший во всех сражениях, не могут успокоиться, пока не выяснят вопросы: «отчего» и «куда». Жак Ру изменил бы себе и своей миссии, если бы занял при этом обособленную позицию. Поэтому и «Речь» в мае — июне 1793 года также не является оторванной от других его работ.

Секция «Общественного договора». Революционный женский клуб Клер Лакомб, секции Обсерватории, Финистер, Санкюлотов и другие выдвигают в это время те же требования: «уничтожить всех известных заговорщиков, арестовать всех подозрительных, спекулянтов, скупщиков съестных припасов, конфисковать имущество заговорщиков, снять с занимаемых ими должностей всех бывших привилегированных, создать армию из санкюлотов, ввести принудительный заем, обеспечить вспомоществование неимущим...» [538]

8 июня в «Публицисте» Марат нападает на Комитет общественного спасения и клеймит дантонистов названием «усыпители» (В «Речи» это наименование встречается на стр, 19). В тот же день Варле ³² читает свою «Торжественную декларацию прав человека в обществе». Он стремится уравнять «колоссальное неравенство состояний» и предлагает превратить в национальную собственность все богатства, захваченные путем хищений, спекуляции, монополии, мошенничества и ростовщичества у народа. Мы узнаем источник, из которого черпает Жак Ру, и среду, в которой он развивался.

Эта одна сторона вопроса. Но это еще не вся правда.

* * *

Нельзя исчерпывающим образом проанализировать «Речь», не рассмотрев еще раз всех проблем, занимавших современников Жака Ру ³³, но это выходит за рамки нашей задачи. Все же следует указать на двойной аспект «Речи», на ее тактическую и стратегическую цель.

«Речь» эта является прежде всего оружием левых в споре по вопросу о падении Жиронды и о неизбежных последствиях этого падения. То, что Жак Ру отстаивает непрерывность проводившейся им до сих пор линии, не представляет собой ничего неожиданного в момент, который как бы открывал реальные перспективы успеха и доказывал справедливость его критики. Он не только писал, но одновременно говорил и действовал в секции, в комитете Епископства, в генеральном совете Коммуны, в качестве члена которого он читал 31 мая свою программу действий ³⁴. Это была не легкая задача — изложить все эти мысли на бумаге: аргументация бешеных требовала как углубления, так, главным образом, и более широкой гласности. Ибо в это время массы в своем большинстве, но не должностные лица (gens en place), включая левых ³⁵, были на их стороне, Успех восстания, в частности в Париже, не вызывал сомнений, Начиная с «санкюлотизации» ³⁶ большей части еще сопротивляющихся руководителей секций, Жиронда в мае была безнадежно изолирована; устами Робеспьера ³⁷ якобинцы стремились возбудить народный гнев, чтобы силой сломить «парламентское большинство» своих противников. Однако достигнутые этим путем результаты стояли под угрозой.

Якобинцы и бешеные интерпретировали это событие в точном соответствии со своей действительной позицией, каждый со своей классовой точки зрения. Этим объясняются многочисленные неожиданности в дни переворота и, еще более, споры в июне относительно выбора средств и [539] глубины подлежавших осуществлению структурных изменений. Осторожность якобинцев обусловливалась заботой о национальной безопасности: они стремились избежать гражданской войны пока дела на фронтах шли плохо и не дать массе буржуазии перейти в лагерь противника. Но все они — от Дантона до Шомета и Эбера — делают это буржуазным способом. «Сила вещей» (force la choses) Сен-Жюста еще не заставляет их перерасти самих себя, Разоружения и аресты, начавшиеся 1 июня ³⁸, прекращаются в некоторых секциях под энергичным воздействием умеренных. Декретированное в принципе создание революционной армии на самом деле остается мертвой буквой. Дело не доходит ни до организации сословных и особых судов, ни до создания более строгих законов. Налог на состояния проводится как военный налог, который хотя и ударяет тяжело по рантье, но оставляет лазейку промышленникам и купцам, перекладывающим налог на потребителя ³⁹. В хоре правительственных газет «Отец Дюшен» гордо оповещает, что во время «третьей» революции не была разгромлена ни одна лавка, не была пролита ни одна капля крови ⁴⁰. Его программа — примирение классов; подобно блудному сыну, буржуа должен был быть принят в лоно народа, что торжественно преподносится как его «санкюлотизация» ⁴¹. И для того, чтобы устранить всяческую неясность, непосредственно вслед за этим следует замаскированное предупреждение, которое создает новый фронт: отныне патриоты и враги отечества распознаются по своему отношению к якобинской конституции ⁴². Тем самым, тот, кто ее осуждает с левых позиций, ставится на одну доску с умеренными, роялистами, одним словом, с контрреволюционерами.

Это говорит не какой-нибудь Камбон или Карно, это говорит Эбер, ибо в эпоху революционного подъема бить левых можно было лишь «левыми» козырями. Ничто не могло быть более важным, чем нужное слово в нужный момент и в нужном месте, если санкюлоты не хотели признать себя побежденными. Необходимо было, чтобы Жак Ру сказал его здесь и сейчас независимо от того, было ли оно «старым» или «новым» и говорит ли он один или вместе с другими — Леклерком и Варле. Хорошо, что он не дал себя совратить и не унизился до того, чтобы использовать народ как прикрытие для своих личных интересов, Таким образом, его рукопись отражает подлинный классовый конфликт и за неимением других источников является для нас незаменимой. Массы ждали решительных ударов: Жак Ру наносит их, говоря именно о тех проблемах, которые новое правительство старалось затушевать ⁴³. [540]

Это положение связано с другим. Жак Ру считает, что настал момент для выяснения основных принципиальных вопросов. Это также усилило расхождение между буржуазным и плебейским крылом участников восстания 2 июня. Гора торопится представить свою конституцию, чтобы завершить и увенчать революцию ⁴⁴. Бешеные не оспаривают того, что монархическая конституция 1791 года более чем устарела и, следовательно, должна быть заменена другой. Но для них конституция представляется лишь вратами — и не обязательно главными — в царство полной свободы и, может быть, полного равенства ⁴⁵. Поэтому Жак Ру должен попытаться выразить стремления народных масс, причем в данных условиях эти стремления должны получить возможно более осязаемую форму, служить не только обещанием осуществления эсхатологического идеала, а реальной надеждой на осуществление «земного счастья». Он не рисует фантастических картин будущего, но трезво излагает то, что должно случиться, или то, чего нельзя допустить, чтобы этот идеал осуществить; он указывает при этом и на свою роль. Поэтому он в «Речи» излагает свою теорию революции или учение о народной революции в более собранном виде, чем в каком-либо из других своих сочинений.

На этой теории, несомненно, лежит печать неясности и непоследовательности, свойственных бешеным, которые в качестве выразителей идей мелкого люда, «бедняков», т. е. только что возникшего классового блока; пытались превратить пролетариат в «класс для себя», причем воплощали собой, не будучи в состоянии разрешить его до конца, противоречие между мелким производством и наемным трудом. Против политической экономии Жаку Ру уже в те времена можно было многое возразить ⁴⁶. В своем просветительском оптимизме, он переоценивает педагогический фактор ⁴⁷, вместо социальных и политических [541] категорий и понятий выдвигает моральные ⁴⁸, которые часто являлись описанием событий, но их не объясняли. Поэтому предлагаемые им меры часто звучат примитивно, тем более, что состояние производительных сил .делало иллюзорным «конечное решение» в смысле «народной республики» ⁴⁹. Всякая разновидность эгалитаризма, даже плебейского, должна была бы разбиться об эту непреодолимую преграду ⁵⁰.

Все же Жак Ру в своей «Речи» сделал несколько шагов — насколько это было в его силах по пути к уничтожению этой преграды. Он понимал, что антагонистические противоречия непримиримы и могут быть устранены только одной силой; он признавал, что они не ограничиваются борьбой между феодалами и третьим сословием, но идут .дальше: что в конечном счете, с одной стороны, стоят сплоченные между собой эксплуататоры и угнетатели — дворянская, финансовая и церковная аристократия ⁵¹, а с другой — трудящиеся массы. Конечно, главный вчерашний враг, монархизм, еще силен; в союзе с наемниками европейских династий он выступает за реставрацию, и все патриоты должны объединиться, чтобы помешать ему. Но при этом не следует забывать, что народная революция совершается не для того, чтобы заменить привилегии рождения и сословия привилегиями богатства и власти, Жак Ру называет этих новых богов: банкиры, крупные купцы, промышленники (в «Манифесте» он прибавит еще судовладельцев и употребит слово капиталисты) ⁵², причем он видит в них не группку случайных любителей наживы, а систему нового господства, бросающую тень на революционную Францию; это истинные экономические владыки буржуазного общества, издевающиеся над политической демократией суверенного народа, республикой и ее исполнительной властью; поэтому он и называет их подлинными анархистами и убийцами, умерщвляющими людей голодом. Таким образом, главный удар должен быть направлен против них, против богачей не из желания их ограбить или из зависти, но по соображениям гуманности, из любви к народу. Поэтому его речь оканчивается не воздыханиями о желательности новой конституции ⁵³, а призывом к уничтожению [542] богачей, как таковых, для того, чтобы свобода и равенство не оставались только мечтой, Как мы уже говорили, автор в начале работы над своей рукописью, может быть еще не собирался столь решительно ставить проблему и выявлять самые корни, от которых произрастают все недуги: измены, лихоимство, себялюбие, трусость, разложение, недостаток республиканского сознания; и мы не встречаемся с подобным ярким заострением вопроса ни до, ни после, ни в «Манифесте» и ни у кого-либо другого из бешеных. Революция в свой кульминационный момент выдвинула их вперед, и в течение нескольких июньских дней они оказались, возможно, наиболее смелыми. Мы были бы беднее, если бы не узнали об этом из «Речи».

Между тем Жак Ру не пошел напролом. После того как партия якобинцев показала себя во время июньского кризиса наиболее сильной, он понял, что момент для осуществления «передовой» платформы прошел. Даже и без технических причин, помешавших впоследствии напечатанию «Речи» ⁵⁴, такое радикальное сочинение с трудом могло бы увидеть свет ⁵⁵. Ру отступает на шаг назад, чтобы поднять широкие массы плебейской оппозиции против «обуржуазившейся» власти 2 июня. Первый среди бешеных, он приспособляется к создавшемуся положению и соглашается скрестить клинки в спорах по поводу выдвинутых в «Манифесте» двух дополнительных, правда завуалированных, пунктов конституции.

«Манифест», будучи намного короче «Речи» и значительно лучше стилистически обработан, пользуется ею как материалом. Если отвлечься от произошедшего за это время изменения политического положения, то можно — настолько велико совпадение отдельных частей — принять «Манифест» за вторую редакцию «Речи», рассчитанную на другой, более образованный круг читателей, За «Манифестом» стоят две секции и клуб Кордельеров: Жак Ру считается с ними и выступает как адвокат санкюлотов, выражение, которое — и это весьма характерно — в «Речи» отсутствует. В «Манифесте» формулировки Ру более точны и лучше опровергают последующих социологов, хотевших сделать из него апостола кабатчиков и разорившихся ремесленников. Он понял сущность как нового господствующего класса, так и будущей противодействующей силы, «класса трудящихся» ⁵⁶: «неимущего рабочего» ⁵⁷, «пролетария» Бабефа. Поэтому «Речь о причинах несчастий французской республики» занимает прочное место в истории борьбы за формирование нового классового сознания, родившегося и развившегося в огне революции, классового сознания, которое, согласно предсказанию Жака Ру ⁵⁸, вскоре перешагнуло границы Франции.

Комментарии

1. Histoire socialiste (1789 — 1900), v. IV; La Convention, t. II. Paris [s. a.], p. 1606 — 1607.

2. A. Mathiez. La vie chere et le mouvement social sous la terreur. Paris, 1927, p. 342 — 343. Матьез уже в 1914 г. опубликовал в «Annales rйvolutionnaires» найденную им в рукописи (W 20, d. 1078, Рукописи, обнаруженные у гражданина Жака Ру, стр. 1) петицию Конвенту. получившую известность под названием «Манифест бешеных». Однако ее нельзя считать новой публикацией, так как она была уже напечатана в июле 1793 г. лишь с незначительными изменениями (вопреки мнению Я. М. Захера, полагающего, что в напечатанном тексте нет никаких отступлений от рукописи). Впервые перепечатана у Домманже в 1948 г.

3. W. Markov. Robespierristen und Jacquesroutins. «Maximilen Robespierre. Beitraege zu seinem 200. Geburtstag». Berlin, 1968, s. 176 — 179. В этой статье указана вся литература и источники, на которые здесь я больше ссылаться не буду.

4. A. Soboul. Les sans-culottes parisiens en l'an II. Histoire politique et sociale des sections de Paris. 2 juin 1793 — 9 thermidor 1794. La Roche-sur-Yon, 1958, p. 64, n. 205. Я не согласен со всеми деталями расшифровки рукописи, сделанной Собулем при подготовке его большого труда, но выражаю ему признательность за содействие при чтении многих неразборчивых мест оригинала.

5. Я. М. Захер. «Бешеные». Л., 1930, стр. 59 — 63 с тремя краткими цитатами из рукописи в примечаниях.

6. О Варле, Леклерке Клере Лакомбе и отчасти о Доливье сохранились данные, имеющие большую биографическую ценность, но не осталось рукописного наследства. Рукописное наследство Жака Ру кроме «Речи» и письма к Пети, ограничивается конспектом (полторы страницы) одной из его статей. Что касается его прощальных писем, то существует только их копия, написанная не его рукой.

7. «Революционное движение, которое началось в 1789 г. в Cercle social, которое в середине своего пути имело своими главными представителями Леклерка и Ру и, наконец, потерпело на время поражение вместе с заговором Бабефа, — движение это породило коммунистическую идею, которая после революции 1830 г., снова введена была во Франции другом Бабефа, Буонаротти. Эта идея, при последовательной ее разработке, есть идея нового мирового порядка». К. Маркс и Ф. Энгельс. Сочинения, т. 2, стр. 132.

8. Это говорит, хотя и не вполне опровергает, против высказанного однажды устно Вернером Краусом предположения, что Жак Ру, вероятно уже при старом порядке выступал — по тогдашним условиям анонимно — в качестве литератора. То, что он никогда не упоминает об этом, хотя охотно и подробно говорит о себе и своих произведениях, можно объяснить тем, что эти «юношеские произведения» были пропитаны духом, о котором революционеру II года вспоминать не хотелось.

9. Вместе с Матьезом (Op. cit., p. 340) следует признать, что Жак Ру поссорился с печатником Шемен-Дюпонте в секции Гравилье, впоследствии основавшим «Теофилантропическую» секту, по более серьезным причинам; после этой ссоры он давал печатать свои сочинения Типографскому обществу (улица и коллеж Шоле), у Лебуа (улица Муффтар и Нев-Сен-Медар), у Фере (улица Марше-Палю).

10. Почти исключено, чтобы Жак Ру пользовался при сочинении «Петиции» только одним наброском. Ему требовалось по крайней мере два (вернее всего три), так как ему во всяком случае приходилось ее переписывать. Ср. W. Markov. Op. cit. S. 181, anm. 58.

11. «Перевернуть страницу» автор мог написать и для себя, поскольку он свои речи сначала произносил, а затем только отдавал печатать. Однако он сам как уверенный в себе оратор мог запутаться в собственном почерке еще скорее, чем наборщик. Профессиональный проповедник — он хорошо знал это. Остается рискованное предположение, что он при перелистывании рукописи хотел избегнуть последствий собственной рассеянности, степень которой нам неизвестна. Не исключено, что он говорил свои проповеди свободно, не опираясь на текст Как это происходило на самом деле, нам неизвестно; положительное утверждение Я. М. Захера (указ. соч., стр. 60) остается чистой гипотезой.

12. Она несколько отличается, однако скорее по тону, чем по выражениям, от его первых произведений дореспубликанского периода: «Le triomphe des braves Parisiens sur les ennemis du bien public, par M. Jacques Roux, prкtre du diocиse d'Angouleme, apфtre et martyr de la rйvolution». [S. d., s. 1.] Bibl. nat., Lb39 8638.

13. Заголовок второй части «Sur les moyens de dйtourner le cours des malheurs publics» («О средствах предотвратить общественные бедствия») не точно соответствует содержанию; намерение сказать несколько слов о новой конституции не осуществлено, равно как не дано более точных указаний относительно способов улучшить положение народа. О причинах, которые привели к этой отсрочке или пропуску, см. ниже. Все же не может быть сомнений, что часть, озаглавленная «Sur les moyens de dйtourner...» совпадает с ранее задуманной второй частью.

14. Здесь полемика сосредоточивается на главном пункте «Речи»: борьба против богачей. Во вводной части (стр. 1 — 2) эта тема появляется лишь как одна из многих. Во время написания «Речи» произошел переход от концепции, имевшей чисто политический характер, к ярко выраженной социально-критической.

15. Доказательство это исходит из трех неточных положений: во-первых, переворот в Лионе, жертвой которого пал Шалье, произошел 29 мая, а слух о нем достиг Парижа 2 июня. Переворот в Марселе произошел еще раньше. Далее, Жак Ру вообще не упоминает Кальвадос, входивший в состав Нормандии; под «западными департаментами» он, вместе со всеми публицистами тех дней, имеет в виду угрожаемые вандейцами области по обоим берегам нижней Луары, и, во всяком случае, прилегающую к этим областям Бретань. В конце концов, все это является terminus post quem, а не а ante quem; оперируя этими данными, можно было с таким же основанием говорить о начале июля.

16. Об этом можно судить по ускоренному выпуску одного за другим номеров «Публициста».

17. Последняя напечатанная им речь датирована декабрем 1792 г.: «Discours sur le jugement de Louis le dernier, sur la poursuite des agioteurs, des accapareurs et des traоtres...» Paris, [s. d.] Bibl. nat., Lb40 2014.

18. На стр. 8 сказано, что секта умеренных посеяла семена гражданской войны. Но поскольку из сопоставления текста следует, что говорится о конце 1792 и начале 1793 г. (провозглашение республики, выступления в печати Роллана, попытки из-за рубежа спасти Людовика XVI), то речь идет не о гражданской войне, происходившей в июне 1793 г., а о более ранних событиях на Юге, начале Вандеи и т. д.

19. К концу меняется и адресат. В то время как Жак Ру обычно обращался к народу, при случае — риторически — к вероломным народным представителям, в конце он переходит к непосредственным нападкам на богачей,

20. Речь идет о первой «дантонистской» переходной фазе к якобинскому революционному правительству.

21. Этой проблеме в целом посвящена работа Я, М. Зяхера «Жак Ру и якобинская конституция 1793 г.» в сб. «Межвузовская конференция по истории якобинской диктатуры 20 — 22 июня 1958 г.», Одесса, 1958, стр. 43 — 46 (Тезисы).

22. Жак Ру первоначально, по-видимому, собирался коснуться вопроса о роли и деятельности обновленного Национального собрания и о республиканской конституции. Однако рукопись не прерывается, но с помощью нескольких крупных исправлений получает по содержанию несколько преждевременное, но риторически очень впечатляющее заключение.

23. Гипотеза об обратном процессе работы: будто бы Жак Ру занялся в это время «Петицией», и лишь окончив ее, снова обратился к «Речи», представляется психологически невероятной. Это же относится и к предположению об одновременной работе над двумя близкими по содержанию рукописями.

24. Это видно, между прочим, из того, что Жак Ру в приложении к «Петиции», напечатанной в начале июля, сообщает о «Речи» как о сочинении, еще готовящемся к выходу.

25. От них оно перешло в следственное дело, которое после отстранения признавшего себя некомпетентным Шателе, было передано общественному обвинителю (ср, с этим кроме W 20, d. 1073 также W 111), Вместо с бумагами Фукье-Тенвиля оно попало в серию W (Революционный трибунал) Национального архива. При временном освобождении под поручительство из-под ареста 27 августа Жак Ру своих бумаг обратно не получил, иначе на них стояла бы пометка о втором приложении к делу после его окончательного ареста 5 сентября, Это вполне естественно, ибо следствие за этот промежуток времени не прекращалось.

26. В Сентонже он «обвинялся в проповеди опасного учения о том, что земля принадлежит всем, и в том, что возбуждал народ против людей, обладающих богатством». Arch. nat., F7 3664. Тюрпен — министру внутренних дел.

27. «La republique etait dans mon coeur avant qu'elle fut proclamйe». Arch. nat., W 20, d. 1073. Piиces manuscrites..., p, 2. См, также письмо Жака Ру к Марату от июля 1793 г. («Publiciste», № 259, 22. VIII 1793), с теми оговорками которые сделаны Я. М. Захером в статье «Жан Варле во время якобинской диктатуры». («Новая и новейшая история» 1959, № 2 стр, 114).

28. M. Dommanget. Jacques Roux (Le curй rouge) et le Manifeste des «Enragйs» (Les «Enragйs» contre la vie chиre). Paris, [s. d.], p. 19 — 22, 28 — 29.

29. Последняя датирована 27 мая (Arch. nat., C 256, d 488, p. 24). Приписываемое иногда Ру авторство петиции 48 секций от 10 февраля 1793 г. очень мало обосновано.

30. A. Mathiez. Op. cit., p. 132.

31. «Le Publiciste de la Rйpublique franзaise», № 271 [октябрь-ноябрь 1793 г.].

32. Я. М. 3ахер. Жан Варле во время якобинской диктатуры. «Новая и новейшая история», 1959, № 2, стр. 117—118.

33. См. W. Markov. Grenzen deh Jakobinerstaates, «Grundpositionen der franzoesischen Aufklдrung », hrsg. von W. Krause u. H. Mayer. Berlin, 1955, S. 211 — 242, 319 — 352.

34. Bibl. nat., Mss., Anc. suppl. franзais, f. 217; «Moniteur», XVI, 534, Цит. y Tuetey, VIII, N 2664.

35. По вопросу о вражде между Жаком Ру и Коммуной, см. С. Л. Сытин, Борьба плебейских масс Парижа во главе с Ру и Леклерком ... «Ученые записки Ульяновского гос. пед. ин-та», 1956, № 8, стр. 253 — 326.

36. См. «Die Sansculotten von Paris». Dokumente zur Geschichte der Volksbewegung 1793 — 1794. Herausgegeben von W. Markov und Albert Soboul, Berlin, 1957,

37. См. А. З. Манфред. Споры о Робеспьере. «Вопросы истории», 1958, № 7, стр. 62 — 85.

38. А. Собуль. Op. cit., p. 41, с указанием источников.

39. Жак Ру блестяще предсказывает это в «Манифесте» на стр. 5: «Правда, вы декретировали принудительный заем в один миллиард для богачей; но если вы не вырвете с корнем древо спекуляции, если не обуздаете алчности скупщиков общественного достояния, то капиталисты и торговцы, начиная с завтрашнего дня, в результате монополии и взяточничества переложат эту сумму на санкюлотов; поэтому вы ударили не по эгоистам, а по санкюлотам».

40. «Pere Duchesne», N 243.

41. «Pere Duchesne» заставляет «богача» сказать: «Я полагаю, что в интересах богачей санкюлотизироваться... Да, отец Дюшен, откровенно говоря, я мирюсь с санкюлотами».

42. Ibid. NN 245, 246.

43. Ни в «Речи», ни в «Манифесте» мы не встречаем двух пунктов программы, наиболее часто упоминаемых в решениях секций санкюлотов, — всеобщий максимум и создание революционной армии. Нет никакого смысла теряться в догадках, «забыл ли» (?) о них Жак Ру, считал ли, что они само собой вытекают из уже сказанного, или же полагал на первых порах вообще сомнительным достижением декреты (4 мая и 4 июня) о «преторианской гвардии» (выражение это родилось в секциях), которая должна была существовать наряду с армией и национальной гвардией («вооруженные силы» в каждой секции).

44. Гора считала себя «близкой к цели». В дебатах Конвента по поводу «Петиции» Жака Ру, было сказано, что Париж «вместе со всей Францией входит в порт мира».— «Procиs-verbal de la Convention Nationale imprimй par son ordre», 25. VI 1793.

45. Жак Ру в «Речи» на стр. 19 говорит о «чистой и совершенной свободе», противопоставляя ее мнимой свободе буржуазной Англии; часто он отдает предпочтение выражению «равенство» (а также «уравнение общества», стр. 18). Однако, как это видно из стр. 15, он не проводит строгого различия между этими понятиями: под «великими принципами свободного государства» он подразумевает, что «плоды земли, как и силы природы, принадлежат всем людям». Выражение «полное равенство» (йgalitй parfaite) не встречается ни в «Речи», ни в «Манифесте», в то время как Бабеф употреблял его уже в 1791 г. См. В. М. Далин, Робеспьер и Бабеф. «Новая и новейшая история», 1958, № 6, стр. 88 — 97, особенно стр. 91; его же. Бабеф весной 1793 года. «Из истории рабочего класса и революционного движения». Сб., посвященный памяти академика А. М. Панкратовой. Москва, 1958, стр. 579 — 582.

46. Эти рассуждения почти буквально совпадают с соответствующими весьма длинными (и за это осужденными в протоколе Конвента) рассуждениями в «Манифесте» (стр. 5 — 9). Теоретически они, как и рассуждения Буонаротти, опираются в основном на «Политическую экономию» Руссо.

47. Буржуазное и плебейское «национальное воспитание» отличаются одно от другого по преследуемой ими цели: первое стремится образовать политически сознательных демократов, второе — сломить монополию образования, чтобы открыть народным массам доступ к занятию всех республиканских постов. Несмотря на обычные ссылки на мученика Лепелетье, здесь имелась и шпилька по адресу якобинского Литтре. Поучительная попытка синтеза дана в инструкции Колло д'Эрбуа и Фуше из Лиона от 16 ноября 1793 г., удачно прокомментированная Р. К. Коббом («Die Sanskulotten von Paris». Dok. N 52. Arch. nat., F7 4438 и W 146).

48. Следует обратить внимание на различие между моралью и добродетелью, данное на стр. 10.

49. E. Barry. Essai sur la dйnonciation politique. Цит. по статье A. Soboul. An den Ursprьngen der Volksdemokratie. Politische Aspekte der Sansculottendemokratie im Jahre II. «Beitrдge zum neuen Geschichtsbild», Berlin, 1956, S. 131.

50. Ср. «Речь», стр. 20 (стр. 566 наст. сб.) о всеобщей благотворительной кассе; см. также В. И. Ленин. Сочинения, т. 12, стр, 318.

51. Во время дебатов в Конвенте 25 июня Ру упрекали в том, что он замолчал этот вопрос, намекая при этом на его принадлежность к духовенству. «Речь» показывает, что Тюрио был неправ; в ней виден Жак Ру не только как антиклерикал, но и как страстный борец против догмы, выступавший задолго до движения дехристианизации, влияние которого чувствуется в последних номерах «Публициста». Жак Ру не дошел до атеизма (Ср. W. Markov. Robespierristen und Jaequesrouitins, S. 186, Anm. 74); его выступления против привилегии собственности, которую он считал более опасной, чем права дворянства и монополия духовенства, обусловлены не опасениями задеть его «братьев по ремеслу», но правильным пониманием общественных отношений.

52. Он употребляет слово «капиталист» в ограниченном смысле XVIII века: финансист, денежный мешок («Речь», стр. 5).

53. На основе опыта 1791 г. Жак Ру на стр, 18 с полным основанием скептически замечает, что можно обесценить конституцию конституционным способом.

54. То обстоятельство, что в «Манифесте» сделаны многие заимствования из «Речи» и поэтому осталось слишком мало материала для второго трактата, не играет роли, так как Жак Ру уже после появления «Манифеста» сообщает о написании им «Речи», хотя ничего не говорит о ее напечатании.

55. Часто цитируемый адрес секции Санкюлотов от 2 сентября был напечатан, хотя, вероятно, именно вследствие подобных опасений зачитан не был. «Die Sanskulotten von Paris». Dok. N 31. Bibl. nat., Lib⁴⁰ 2140.

56. «Речь», стр. 14; «La classe laborieuse de la societe», в «Манифесте» на стр. 3, смягчено: «la classe la plus laborieuse de la sociйtй».

57. Выражение «ouvrier infortunуe» в «Речи» на стр. 14 не пострадало от широкого понимания слова «ouvrier» в XVIII веке (Ср. G. Rude. The Crowd in the French Revolution. Oxford 1959, p. 18).

58. «Publiciste», N 258, 20 aout 1793.

Текст воспроизведен по изданию: Рукопись Жака Ру "Речь о причинах несчастий Французской республики" // Французский ежегодник за 1959 г. АН СССР. 1961

Еще больше интересных материалов на нашем телеграм-канале ⏳Вперед в прошлое | Документы и факты⏳

<<-Вернуться назад

Главная страница  | Обратная связь COPYRIGHT © 2008-2024  All Rights Reserved.