52. ПРУССКИЕ МИНИСТРЫ ГРАФ К. ФЙНКЕНШТЕЙН И ГРАФ Э. ГЕРЦБЕРГ — ЧРЕЗВЫЧАЙНОМУ ПОЛЬСКОМУ ПОСЛАННИКУ В БЕРЛИНЕ КНЯЗЮ И. ЧАРТОРЫЙСКОМУ

Берлин, (19) 30 апреля 1789 г.

Нота ¹³⁸

Перевод

Мы не преминули представить на усмотрение короля ноту, которую князь Чарторыйский, чрезвычайный посланник и полномочный министр его величества короля и светлейшей республики Польши, вручил нам 27 апреля, ¹³⁹ чтобы сообщить его величеству о затруднениях, которые вновь имеются у светлейшей республики в связи с ее настоящим положением.

Король, неуклонно обнаруживающий чрезвычайно живой и благожелательный интерес к судьбе дружественной, союзной и соседней с его владениями республики, с прискорбием узнал из этой ноты, что упомянутая светлейшая республика не удовлетворена содержанием ноты, которую русский посол вручил ей 5 апреля по вопросу о прохождении русских войск через польскую территорию, ¹⁴⁰ и что она одновременно крайне обеспокоена некоторыми признаками назревающего общего восстания крестьян греческого вероисповедания, являющихся подданными республики, восстание, которое могло бы вспыхнуть в связи с прохождением русских войск. Живо откликаясь на это сообщение, а также на доверие, которое ему сказывает светлейшая республика, обращаясь за советом и за помощью в виду столь критического положения Польши, его величество готов, не колеблясь, объясниться по этому поводу с той искренностью и сердечностью, которые были и будут всегда ему присущи.

Король безусловно убежден, что досточтимая польская нация может с уверенностью положиться на благожелательность и великодушие ее величества российской императрицы; эта великодушная государыня не предпримет и не допустит чего-либо, что могло бы привести к гибели или к несчастью свободное, соседнее, дружественное и союзное России государство. Его величество полагает, что пребывание и непрерывное прохождение в течение длительного времени русских войск через польскую территорию, а также соглашение, которое предлагает с этой целью российский посол, могли бы повлечь за собой определенные затруднения, вызвав со стороны оттоманской Порты требование тех же льгот для своих войск. Все это затронуло бы независимость и нейтралитет республики, явилось бы крайне обременительным для тех польских областей, [183] через которые будут проходить войска воюющих государств; такая обстановка действительно способствовала бы мятежным настроениям проживающих в Польше крестьян греческого вероисповедания; его величество полагает, что можно было бы предупредить и устранить эти затруднения и ущерб для той и другой стороны, если бы светлейшая республика сделала по этому поводу представления ее величеству императрице российской в духе почтительности и полного доверия к ее великодушию, если бы светлейшая республика могла обратиться к этой августейшей повелительнице с просьбой не подвергать польскую нацию опасностям и издержкам непрерывного прохождения русских войск, что легко можно было бы избежать незначительным обходом, и если бы одновременно она могла бы предложить, что, в случае неизбежного прохождения каких-либо русских войсковых частей через Польшу, императрица согласилась бы на их прохождение небольшими отрядами с тем, чтобы об этом заблаговременно делалось заявление через ее посла в Варшаве и чтобы эти войска сопровождались комиссарами республики, как это практикуется в округах германской империи даже в отношении войск императора, и наконец, что бы российский двор не создавал новых складов в Польше, а те, которые там уже существуют, находились под охраной нескольких комиссаров и небольшого вооруженного отряда; что бы упомянутым складам и их охране республика могла бы обеспечить всю необходимую безопасность и защиту своими собственными войсками. Надо надеяться, что такого рода мероприятия и предосторожности полностью обеспечат установление и сохранение нейтралитета и независимости республики, а также уменьшение и устранение затруднений, связанных с существованием складов и прохождением войск российского двора; вместе с тем упомянутые мероприятия дадут этому двору действительные доказательства доброй воли и бережного подхода республики к интересам России и предоставят последней разумные льготы, совместимые с благополучием Польши.

Король льстит себя надеждой, что если светлейшая польская республика пойдет по пути такого рода представлений и предложений ее величеству российской императрице, эта августейшая повелительница отнесется к ним с великодушием, которому она дала столько доказательств.

Король прусский также весьма склонен рекомендовать эти предложения русскому двору и поддержать их перед ним в надлежащей форме и в соответствии с вниманием, которое он уделяет спокойствию и процветанию польского королевства.

Он ждет лишь решений светлейшей республики по этим вопросам, а равно по вопросу о том, в какой форме она намерена использовать его советы для того, чтобы дать по этому поводу необходимые указания и инструкции своим посланникам в России и министрам в Польше.

Выполнив таким образом указания, полученные нами от короля в целях настоящего ответа его сиятельству князю Чарторыйскому, мы просим последнего передать этот ответ в Варшаву, уполномочившей его [184] светлейшей польской республике.

Финкенштейн

Герцберг

АВПР, ф. Сношения России с Пруссией, оп. 74/6, д. 362. л. 99-100 об. Копия.

Комментарии