28. ИМПЕРАТРИЦА ЕКАТЕРИНА II — ЧРЕЗВЫЧАЙНОМУ ПОСЛАННИКУ И ПОЛНОМОЧНОМУ МИНИСТРУ В ЛОНДОНЕ ГРАФУ С.Р. ВОРОНЦОВУ

С.-Петербург 28 февраля (11 марта) 1789 г.

Письмо ⁸³

Перевод

Милостивый государь, граф Воронцов,

Я получила своевременно Ваше письмо от 19/30 января, ⁸⁴ и задержала ответ потому, что ждала разрешения вопроса о регентстве. Поскольку предпоследняя почта принесла нам, наконец, известие, что принц Уэльский согласен стать регентом, ⁸⁵ я могу сообщить Вам сегодня о нижеследующем.

Этого беспристрастия я ищу и на нем настаиваю в данный момент. Великобритания, ее регент я его министерство никогда не найдут более правого дела, чем мое.

При случае Вы не преминете осведомить о моих чувствах партию патриотов, на которых я смотрю, как на убежденных друзей России; они все, как и я, уверены е том, что истинные интересы Великобритании естественно по существу своему тесно связаны с интересами России и считают политической ересью все то, что противоречит этой точке зрения.

Я очень рекомендую Вам поддерживать дружбу, выказываемую Зам герцогом Портлендским и герцогом Девонширским, а также сохранить доброе расположение, засвидетельствованное Вам г-ном Фоксом с присущей ему сердечностью и искренностью, столь характерными для этого выдающегося человека. Я уверена, что Зам будет легко убедить его в справедливости моле требований в отношении моих врагов, а, следовательно, и в том, что мои противники не правы. Все это слишком очевидно и несомненно, чтобы могло ускользнуть от его острого взора.

Об обязательствах или союзе Георга III с прусским королем в связи с голландскими делами, о чем г-н Фокс беседовал с Вами, были оповещены все дворы, в том числе и мой двор. Кроме того известно, что между этими двумя королями существует секретное соглашение, о котором ничего не сообщалось.

Что касается голландских дел, то мне пришлось с ними столкнуться лишь один раз и то по личному желанию и даже просьбе самого г-на Фокса, который едва ли забыл, что в бытность его государственным секретарем он обратился к моему послу в Гааге с просьбой передать предложения о мире. Не я, разумеется, повинна в том, что тогдашние стремления британского министерства не увенчались успехом. Следовательно, интересы Англии в голландском вопросе, а, следовательно, и ее связи и договоры по этому поведу с прусским королем отнюдь не затрагивают моих интересов в этой стране.

Все эти коварные козни — дело рук графа Герцберга, министра, отличающегося скорее педантичностью, чем благоразумием, проникнутого ненавистью к моему союзу с императором против турок, хотя этот союз и не имеет никакого отношения к Германской империи.

Меня, естественную и фактическую союзницу императора в борьбе против турок, считают врагом Германской лиги.

Не могу не упомянуть здесь еще о г-не Гаррисе, немало повинном в чинившихся мне обидах. Он никак не может забыть о двух беседах со мною, во время которых я имела несчастье предсказать ему ход событий в Америке; я просила его передать об этом британскому королю, как мнение друга, искренне заинтересованного в благе и процветании его королевства. Остается пожелать, чтобы английские посланники при других дворах не подпадали под постороннее влияние и чтобы они всегда руководствовались в своей деятельности одними лишь прямыми предписаниями британского министерства и не давали возможности берлинскому кабинету чужими руками жар загребать.

Вследствие этого Дания, Франция, Испания, Пруссия, Великобритания и Генеральные штаты Голландии, все сразу предложили мне свое посредничество. Предоставляю каждому здравомыслящему человеку судить о том, не являлось ли вмешательство стольких держав, хотя бы в силу их территориального расположения, скорее препятствием, чем содействием в деле скорейшего заключения мира. Но каковы истинные намерения зачинщиков этого предложения и как далеки они были от заключения мира, всего лучше видно из условия, поставленного шведским королем. Такого рода фантазия являлась попыткой связать два совершенно различных вопроса, не имеющих никакого отношения друг к другу, и это обстоятельство создавало еще большие трудности для соглашения. Я могла дать всем державам только один ответ: исходя из истинного положения вещей и существующих возможностей, я вынуждена была отклонить эти шаги и посреднические услуги, которые, вместо того, чтобы ускорить заключение мира, могли только его отдалить. Я все же сознательно не отказалась от добрых услуг какой-либо из держав, желая дать новое доказательство этому, я поручаю Вам, при вхождении г-на Фокса в кабинет, просить его от моего имени о добрых услугах принца-регента в Константинополе в целях освобождения моего посланника, который вопреки международному праву уже около двух лет находится в заключении в Семибашенном замке.

Г-н Фокс и патриотический кабинет, к которым я предлагаю Вам обратиться, могут убедиться по той предупредительности, которую я проявляла ранее во всем, что касается Великобритании, в моем постоянном желании не только не отдаляться от их страны, но, наоборот, даже сблизиться с ним. Они также признают, что настроение короля Георга III и его кабинета отнюдь не были благожелательными по отношению ко мне, о чем свидетельствуют мои многолетние и тщетные усилия заключить формальный союз с Великобританией.

Подписано: Екатерина

АВПР, ф. Сношения России с Англией, оп. 35/6, д. 399, л. 1-8. Копия.

Комментарии