152. ВИЦЕ-КАНЦЛЕР ГРАФ И. А. ОСТЕРМАН — СТАТСКОМУ СОВЕТНИКУ М. М. АЛОПЕУСУ

С.-Петербург, 15 (26) декабря 1789 г.

Письмо

Перевод

Вскоре после последней почты, отправленной Вам отсюда, мы получили сведения из Варшавы, что вслед за злонамеренными слухами по поводу Данцига и Торна там распространили равным образом ложные сведения о вступлении корпуса наших войск в Польшу. Маркиз Лукезини, под предлогом успокоения тревоги, возникшей у поляков, выступил от имени короля, своего повелителя, с повторными заявлениями о желании и стремлении сохранить владения и независимость республики; затем он сообщил о намерении его величества прусского короля связать себя с этой республикой узами союзного и торгового договора. Этого объяснения оказалось достаточно, чтобы два дня спустя, несмотря ни на что, варшавский сейм принял решение вступить в переговоры о заключении договора не только с берлинским двором, но и с лондонским.

Эти обстоятельства сами по себе не внушали бы опасений, если бы нам не было известно о плане, выполнению которого он способствует, и мы не можем считать, что монарх полностью отказался от этого плана, как Вы нас в последний раз уверяли. Однако, поскольку с другой стороны чистосердечие этого монарха исключает всякое сомнение в искренности столь официальных и определенных заверений, как те, которые были даны им императрице при Вашем посредстве и в результате беседы, которой он Вас удостоил, можно думать, что, несмотря на слабый интерес, проявленный им к этому плану, не вполне исчез интерес к таковому у его авторов и что они сумели добиться согласия его величества прусского короля на эти недавние демарши в надежде незаметно вовлечь его в свои замыслы. В этих условиях Вам, милостивый государь, следует попытаться, с обычной для Вас осмотрительностью, либо через г-на Бишофсвердера, либо каким-нибудь другим путем, который Вы равным образом признаете надежным, довести до сведения короля, в какой мере такая политика в Польше способна осложнить дела и отсрочить их развязку и в какой мере такая линия поведения несправедлива по отношению к императрице в особенности в тот момент, когда она готовится дать его величеству прусскому королю несомненные доказательства прямоты своих намерений, умеренности своих видов и того доверия, которое императрица оказывает заверениям этого короля по поводу его дружественных чувств и его рвения к интересам ее императорского величества.

Разъяснения по этому пункту мы пришлем Вам с курьером, которого мы не замедлим отправить; пока что Вы можете в качестве неопровержимого доказательства неизменно дружеского расположения императрицы [445] к королю сослаться на инструкции, которые ока дала своему послу в Варшаве, предлагая ему не следовать в данном случае той политике, которая была продиктована прусским двором по тому же поводу послам, когда вопрос шел о переговорах для заключения договора между нашим двором и республикой.

Помета Екатерины II: "Быть по сему".

В СП. бурге, дек. 14, 1789.

АВПР, ф. Сношения России с Пруссией, оп. 74/6, д. 100, л. 15-18 об. Отпуск.