Приложение

ГЕНЕРАЛЬНЫЙ КОНСУЛ В БРЮССЕЛЕ И. ФАЦИУС — ЧРЕЗВЫЧАЙНОМУ ПОСЛАННИКУ И ПОЛНОМОЧНОМУ МИНИСТРУ В ГААГЕ С. А. КОЛЫЧЕВУ

Брюссель 3 (14) декабря 1789 г. ³²⁰

Депеша ³²¹

Перевод

Милостивый государь,

У меня еще кружится голова от поразившего нас удара и от тех страшных дней, которые пришлось пережить со времени моего последнего письма. Брюссель и вообще весь Брабант тоже вырваны из рук императора. Для объяснения моего последнего письма ³²² имею честь известить Ваше превосходительство, что 10-го утром, после того как министр разрешил возвратить оружие и уничтожить окопы и после того как они были засыпаны, в церкви святого Гудулы была отслужена обедня в присутствии множества горожан. В то время, как была поднята чаша со святыми дарами, кто-то одновременно поднял на палку национальную кокарду, и все собравшиеся воскликнули: "Да здравствуют патриоты". С этого начались слухи о войне и ее последствиях в этом городе. Все нацепили на себя кокарды. После этого народ стал скопляться, и начались большие волнения. Генерал д'Альтон, ожидавший нападения, тремя пушечными залпами, послужившими сигналом, собрал гарнизон. После того, как волнение слегка улеглось, гарнизон вечером вернулся в казармы и провел ночь в походном положении. В тот же вечер в город вступил один батальон Муррея, возвращавшийся из Алоста.

11-го утром стало известно, что генерал д'Альтон собирался эвакуировать как этот город, так и Малин, Антверпен и Лувен и отступить со своими войсками в Люксембург для того, чтобы избежать резни и не допустить большого дезертирства. [433]

Уже надеялись на то, что таким образом все обойдется без пролития крови, но вдруг оказалось, что все городское население вооружилось. Генерал д'Альтон спешно собрал в парке все войска, которые могли к нему прибыть. Горожане прежде всего захватили некоторые из городских ворот, охрана которых без сопротивления сдала оружие. Та же участь постигла военную хлебопекарню, охрану монетного двора и других постов. Всех военных как офицеров, так и солдат, шедших к своим частям, арестовали и отвели в тюрьму. Войска в казармах на Старом рынке были атакованы; после некоторого сопротивления большая часть их отступила и присоединилась к генералу д'Альтону. В тот же вечер прибыли четыре роты Бендера, возвращавшиеся из Термонда, которым также посчастливилось присоединиться к генералу. Оставался еще кавалерийский отряд для охраны Большой площади, и так как ему грозила опасность подвергнуться нападению, то генерал послал ему значительную помощь в виде отряда из 400 или 500 человек. В половине десятого вечера горожане все же напали на этот отряд. Войска защищались непрерывной стрельбой из ружей и пушек, стрелявших картечью. Так продолжалось до полуночи, когда они отступили и присоединились к генералу. Устыдившись крови, пролитой без всякой нужды во время этой ночной схватки, потому что войска и без того собирались оставить город, начали говорить, что погибло немного народу. Однако госпитали и монастыри переполнены ранеными.

12-го утром чернь разграбила несколько казарм. Генерал д'Альтон находился еще в парке вместе с войсками, оставшимися в его распоряжении, числе которых чрезвычайно уменьшилось вследствие дезертирства, потому что в течение предыдущих дней, особенно накануне во время нападения на часовых, солдаты сотнями покидали свои знамена. Увидев, что отрезаны все коммуникации, что у него не осталось и четырех тысяч человек, а против него было более 20 тысяч вооруженных горожан, генерал вступил в переговоры с Комитетом, который в настоящее время стоит во главе всего; но во время переговоров горожане непрерывно нападали на его войска. Когда, наконец, они успокоились, генерал выступил из города между двенадцатью и часом дня и вышел через Намюрские ворота. Министр граф Траутмансдорф и государственный секретарь г-н Кримпипен уехали в то же время. Уже надеялись, что все несчастия кончились, как вдруг пришла печальная новость, что, прибыв в Инсель, в четверти лье отсюда, войска встретили больше трех тысяч вооруженных крестьян во главе со священником, которые напали на них; но войска разграбили село и убили священника. Так как я не имею никаких точных сведений о дальнейшем движении и судьбе гарнизонов Антверпена, Малина и Лувена, то прибавлю здесь только еще одно. Здесь полагают, что горожане произвели неожиданное нападение во время перемирия для того, чтобы помешать переговорам графа Кобенцля, который должен был прибыть вчера вечером.

В остальном организованный в настоящее время Комитет принял все [434] необходимые меры для сохранения общественного спокойствия, но так как я еще не уверен в том, что сторожевые посты свободны, то я прошу Ваше превосходительство сообщить двору содержание этой депеши, которую я сегодня вечером пошлю также и непосредственно графу, вице-канцлеру, потому что инструкции, которых я прошу для себя, а также денежное пособие на отъезд никогда еще не были столь необходимы, как в настоящий момент; я прошу Ваше превосходительство со своей стороны также ходатайствовать об этом.

Вчера сюда в трех почтовых каретах прибыла депутация гентского Комитета, чтобы согласовать со здешним Комитетом мероприятия, которые надо проводить в дальнейшем. В тот же день прибыла гентская военная часть с двумя пушками и несколькими повозками боеприпасов.

Число прусских войск в области Льежа уже доходит до шести тысяч человек и продолжает увеличиваться.

Имею честь быть…

И. Фациус

АВПР, ф. Сношения России с Голландией, оп. 50/6, д. 328, л. 87-90, Подл.

Комментарии