145. ПОЛНОМОЧНЫЙ МИНИСТР В МАДРИДЕ С. С. ЗИНОВЬЕВ — ВИЦЕ-КАНЦЛЕРУ ГРАФУ И. А. ОСТЕРМАНУ

Мадрид, 6/17 декабря 1789 г.

Получено 13 (24) января 17S0 г.

Депеша. № 48 ³¹⁷

Сиятельнейший граф, милостивый государь,

Перевод

Ваше сиятельство,

Сегодня я возвращаюсь к моей беседе с графом Флорида Бланка. Чтобы доказать, в какой мере турки стремятся угодить испанскому двору, министр сообщил мне, что по его просьбе Порта только что отправила специального курьера в Алжир, чтобы убедить правление не вызывать раздражение, Испании, но вести себя в отношении нее со всей лояльностью, что очень существенно для этого государства. Министр в дальнейшем пространно изъяснялся о необходимости заключить мир и о том, как ему хотелось бы, чтобы это произошло возможно скорее; далее он заверил, что как только этот вопрос будет урегулирован, представится возможным принять меры, чтобы ослабить влияние германской лиги. Я могу объяснить это заявление лишь тем, что у него возникло теперь намерение вступить в более тесные отношения с императорскими дворами, Во всяком случае он рекомендовал мне соблюдать по этому поводу величайшую тайну и просил, чтобы я дал тот же совет министерству ее императорского величества и чтобы по возможности не слишком распространялся об этом в моих донесениях. Что же касается беседы Вашего сиятельства с г-ном Гальвесом, о которой Вы мне сообщили, то я сделал из нее выдержки, чтобы помочь своей памяти, которая начинает мне изменять; однако, едва я открыл рот, чтобы сказать ему об этом деле как граф прервал меня, заявив, что он уже частично об этом [426] осведомлен, хотя и будет рад услышать об этом вторично от меня е соответствии с тем пожеланием, которое он в свое время высказывал г-ну Гальвесу. Усмотрев из этого, что он уже в курсе беседы и что не было необходимости прибегать к чрезмерной осмотрительности, я зачитал ему мои выдержки, отредактированные все же с величайшей осторожностью. Когда чтение окончилось, он заявил мне, что полностью соглашается с Вашим сиятельством по всем подвергнутым рассмотрению пунктам и что он считает эту беседу в такой мере отвечающей его принципам, как если бы он вел ее сам; поэтому он не считает возможным утаить, что у нег начинают открываться глаза на поведение берлинского двора, с которым невозможно добросовестно вести переговоры: этот двор сегодня обещает то, что на другой день отвергает, прибегая ко лжи, чтобы только выпутаться. Я передаю здесь Вашему сиятельству подлинные выражения министра. После этого я позволил себе напомнить ему то, о чем я ему говорил уже много раз по поводу этого двора. Несомненно, сказал я, что вся низкая лесть, к которой он прибегает, не преследует иной цели, как помешать испанскому министерству последовать побуждениям справедливости и беспристрастия в отношении России и воспрепятствовать установлению более тесных уз с этой державой, а также побудить Испанию предоставить Пруссии ряд торговых льгот; последнее мне представляется совершенно несбыточным, потому что такая держава, как Пруссия, не может дать ничего сама и не много может приобрести для своего потребления. Соображения министра относительно Англии, к которой он перешел в дальнейшем, отличались большей мягкостью и умеренностью. Он заявил, что у него имеются доказательства, что эта держава не интригует более в Константинополе в смысле продления войны в той мере, в какой она это делала ранее; по крайней мере она дала Испании торжественные заверения серьезно содействовать делу мира. В действительности же Питт обманывал всех, но он слишком хорошо знал его, чтобы сомневаться в искренности в тот момент, когда, испытывая давление со стороны Порты, он не имел других средств избежать общей войны в Европе, — которая противоречит его личным видам, — как обеспечить, не теряя времени, мир императорским дворам. Он добавил, что, хотя в действительности французскому послу не удалось добиться освобождения г-на Булгакова, однако и великобританский посол способствовал этой неудаче. Далее он сообщил, что на его жалобы лондонскому двору последний ответил, что г-н Энсли по горячности характера берет не себя подчас больше, чем ему предписывается, и этот ответ в достаточной мере подтверждается сведениями, которые у него имеются относительно личных качеств английского посла. Наконец мы расстались, причем министр обещал мне в дальнейшем сообщать обо всем, о чем ему будут писать из Константинополя для передачи Вашему сиятельству.

Имею честь быть….

Степан Зиновьев

Имею честь быть…

Степан Зиновьев

АВПР, ф. Сношения России с Испанией, оп. 58/1, д. 455, л. 222-225 об. Подл.

Комментарии

317. Шифр.