МАКСИМУМ И БОРЬБА ЗА ХЛЕБ В КОММУНЕ ЛА ТРИНИТЕ

Ла Трините — небольшая коммуна в департаменте Манш — не привлекала к себе внимания исследователей: никаких публикаций об этой коммуне нет. Даже и монографии об административном центре кантона, в состав которого в годы революции входила Ла Трините, она упомянута только в одном документе ¹ и не попала в тщательно составленный предметный индекс, приложенный к монографии.

Наш интерес к этой скромной деревенской коммуне объясняется тем, что мы обнаружили регистр коммуны Ла Трините за 1791 — 1795 гг. Он хранится в Кировском областном краеведческом музее. Как нам удалось установить, регистр был привезен в СССР в 1927 г. французским рабочим, членом одной из делегаций, прибывших на празднование 10-летия Великой Октябрьской социалистической революции, и подарен Вятскому Музею революции.

Регистр представляет собою книгу in folio без заглавия объемом в 185 листов, пронумерованную и завизированную мэром коммуны Ла Трините Андре-Пьером-Винцентом Тетрелем ². Согласно его собственноручной записи, произведенной 5 июля 1791 г., в данную регистровую книгу должны были заноситься законы, принятые Национальным собранием, и решения муниципалитета коммуны ³. Документ сохранился почти полностью: в нем вырвано только пять листов, которые, по-видимому, остались незаполненными. Регистрация законов составляла [157] большую часть, а до середины 1792 г. даже единственный вид записей регистра. После 10 августа 1792 г. записи законов начинают перемежаться с протоколами заседаний генерального совета и муниципалитета коммуны и некоторыми другими документами. Начиная с весны 1794 г. регистрация законов совсем прекращается (очевидно их стали записывать в другой книге), и все записи, сделанные в регистре с марта 1794 г. по апрель 1795 г., касаются непосредственно жизни коммуны и деятельности ее муниципалитета.

По административному делению эпохи революции коммуна Ла Трините входила в Авраншский дистрикт и была расположена в северо-восточной его части, в кантоне Вильдьё. В 1789 г. приход Ла Трините насчитывал 100 дворов (дымов) ⁴. В годы революции в коммуне Ла Трините проживало примерно 500—700 человек ⁵.

Мы хотим познакомить читателей с некоторыми документами регистра коммуны Ла Трините, иллюстрирующими, как в этой коммуне проводились в жизнь законы Конвента о максимуме. Для правильного понимания всей обстановки необходимо прежде всего ознакомиться с экономикой Авраншского дистрикта и кантона Вильдьё, значением для них продовольственного вопроса и той борьбой, которая шла вокруг максимума в департаменте и в округе.

Авраншский дистрикт (он был образован в 1790 г. из Авраншского податного округа (election), который считался исключительно земледельческим, и присоединенных к нему районов Гранвиля, Э-Пенеля и Вильдьё) был малоплодородной частью департамента Манш. Своего хлеба населению часто не хватало ⁶. Сеяли преимущественно рожь (пшеницы было мало), овес, ячмень, гречиху, лен (его было много в дистрикте) и коноплю ⁷. Разводили фруктовые сады ⁸. Доходной статьей сельского хозяйства было торговое животноводство ⁹.

Подавляющую массу населения дистрикта составляли мелкие крестьяне. Раздробленность земельной собственности была характерна для всего района. Были приходы, населенные совсем обедневшими крестьянами, которые работали в качестве сельскохозяйственных рабочих, деревенских ремесленников и рабочих в своих приходах или искали заработка па стороне (таких крестьян было особенно много в кантоне Вильдьё ¹⁰. Одни нанимались на время жатвы в соседние районы и департаменты, а затем возвращались для уборки своего урожая [158] (земледельческий отход был весьма распространен); другие частично или совсем порывали с земледельческим трудом. Многие жители нормандского Бокажа месяцев восемь в году ходили продавать всякий мелкий товар; торговали изделиями собственного домашнего производства и покупными товарами (ситами из конского волоса, медными изделиями Вильдьё и т. д.). Жены и дети, продолжавшие вести хозяйство, пряли шерсть, занимались всяким ремеслом ¹¹.

Жители приморских приходов служили в королевском флоте, на рыболовных судах. Их земельные участки обрабатывались или наемными работниками, или женами, которые промышляли мелкой рыбной ловлей и продажей улова на местных рынках. Некоторые жители нанимались на морскую службу только в неурожайные годы, но многие становились моряками, и прибрежные приходы полны были вдовами и сиротами погибших матросов ¹². Работали также в качестве каменобойцев, вспомогательных рабочих на строительстве в ближних портах, в частности в Шербурском порту, где было много уроженцев Бокажа и района Вильдьё. В 1794 г. там можно было заработать 12 су в день (в 80-х годах — от 12 су 1 денье до 3 ливров) ¹³.

Заработная плата была существеннейшей статьей дохода деревенской бедноты. В некоторых районах Нижней Нормандии она была ниже, чем в остальной Франции. Сельскохозяйственный рабочий зарабатывал в Бокаже в 1789 г. 3—4 су в день ¹⁴.

Авраншский дистрикт был непромышленным районом Нормандии. До революции соляной промысел — добыча белой соли — являлся единственной отраслью промышленности Авраншского податного округа. В солеварнях Авранша в 1789 г. работало не менее 675 человек (в течение 100 дней в году), считая по три человека на солеварню, которых в 1789 г. было не менее 225; в 1793—1794 гг., если верить местным властям, только в трех коммунах более 2 тыс. семей кормилось солеварением, не считая крестьян, занятых подвозкой топлива. Рабочие солеварен в 1789 г. зарабатывали 15 су в день ¹⁵. В годы революции это был «беспокойный» элемент дистрикта.

После образования Авраншского дистрикта другим важнейшим промыслом стало рыболовство. Его центром был торговый порт Гранвиль, один из четырех значительных городов Котантена. В Гранвиль стекалась беднота и из соседних дистриктов, причем не только из ближних, но и из более отдаленных приходов. Это был город матросов и портовой бедноты. В конце XVIII в. область Гранвиль давала наибольшее число матросов в королевстве ¹⁶.

Третьим промыслом Авраншского дистрикта был медный, сосредоточенный в Вильдьё, административном центре кантона, в состав которого и входила коммуна Ла Трините. [159]

Мы имеем все основания предполагать, что население Ла Трините, расположенной в нескольких километрах от Вильдьё, было связано с жизнью этого промышленного местечка.

В конце XVIII в. Вильдьё (его население составляло около 3 тыс. человек, а вместе с пригородами около 4 тыс.) был заметным торгово-промышленным центром в Котантене. Он был расположен на перекрестке девяти больших дорог и издавна известен как центр производства медных изделий ¹⁷. Эта отрасль промышленности имела далеко не узкоместное значение. Требование о создании условий, благоприятствующих ее развитию, вошло в 1789 г. в наказ третьего сословия Котантенского бальяжа ¹⁸. Академия наук интересовалась способами плавки и обработки меди в Вильдьё ¹⁹. Современники считали, что Вильдьё производит двадцатую часть всех потребляемых во Франции медных изделий ²⁰.

В Вильдьё делали главным образом церковную и кухонную утварь; выполняли и работы для королевского флота. В период якобинской диктатуры Вильдьё был одним из центров производства оружия в департаменте Манш: там выделывали оправу для сабель, а с весны 1794 г. стали лить пушки. Первые мелкокалиберные пушки готовы были к концу мая, и предприниматели рассчитывали выпускать до 10 пушек в декаду. Комитет общественного спасения дважды принимал решения о реквизиции рабочих и специалистов для Вильдьё. Отсутствие нужных сортов меди привело к свертыванию производства, и оно было прекращено осенью 1795 г., но в конце 90-х годов, видимо, вновь возродилось ²¹.

Весь процесс производства медных изделий — плавка, ковка, последующая обработка и отделка — был сосредоточен в самом Вильдьё и ближайших окрестностях. Для ковки некоторых сортов меди применяли и тяжелые гидравлические молоты, но больше ковали вручную. Полосовую медь, в которой Вильдьё очень нуждался, получали и из-за границы.

По данным правительственного обследования середины 70-х годов XVIII в., меднокотельное производство было сосредоточено в небольших мастерских. Здесь насчитывалось 80 внецеховых мастеров-хозяев (maitres en chefs), у которых работало до 400 рабочих (journaliers) ²².

Капиталовложения (по данным того же обследования) колебались от 200—300 до 1000 ливров ²³. Во главе промысла стояли сравнительно более крупные предприниматели. Об этом свидетельствует применение отдельными предпринимателями гидравлических молотов и тот факт, что в Вильдьё в 1794 г. нашлись люди, сумевшие организовать производство пушек и авансировать капитал. [160]

Основную массу населения Вильдьё и его пригородов составляли собственно рабочие (journaliers, ouvriers) медеобрабатывающего производства, для которых заработок в мастерской, по свидетельству современников, составлял главный, если не единственный, источник существования ²⁴. Рабочие Вильдьё принадлежали к числу наиболее низкооплачиваемых категорий рабочих Нормандии ²⁵. В 1784 г. рабочий-литейщик получал 15—18 су поденно ²⁶. Другие рабочие зарабатывали, вероятно, много меньше ²⁷.

К концу XVIII в. медеобрабатывающее производство Вильдьё в связи с конкуренцией иностранных изделий и затруднениями в получении сырья и полуфабрикатов находилось в упадке. Безработица являлась частым уделом и подлинным бичом рабочего люда Вильдьё. В годы революции рабочие Вильдьё страдали не только от безработицы, но и от отсутствия хлеба.

Городское население (жители Гранвиля, Авранша, Вильдьё с пригородами) составляло сравнительно небольшую часть всего населения дистрикта (не более 16—20 тысяч из 94 560) ²⁸. Но беднота деревенских приходов тоже нуждалась в прикупном хлебе. Поэтому число людей и дистрикте, жестоко страдавших в годы революции от дороговизны хлеба и заинтересованных в установлении твердых цен, было, вероятно, велико. Продовольственный вопрос для Авраншского дистрикта представлял особое значение.

В департаменте Манш собственники еще до закона о твердых ценах стали придерживать хлеб ²⁹. Недостаток зерна чувствовался особенно в Авраншском дистрикте, одном из самых населенных в департаменте и всегда нуждавшемся в привозном хлебе ³⁰.

По подсчетам местных властей, в первой половине июля 1793 г. хлеба, имевшегося в дистрикте, еле хватало и для половины его жителей. О тяжелом продовольственном положении дистрикта свидетельствуют не только многочисленные постановления и петиции местных властей Авранша и Вильдьё, которые могли сгущать краски ³¹, но и [161] донесения комиссаров Конвента Р. Ленде, будущего председателя продовольственной комиссии, и члена Комитета общественного спасения якобинца Лекарпантье. Р. Ленде и Бонне — тогда народные представители в армии Шербурского побережья — сочли необходимым обратить особое внимание членов Комитета общественного спасения и Комитета земледелия на исключительно тяжелое положение Авраншского округа.

29 августа 1793 г. они представили обширную «Памятную записку или замечания о продовольственном положении округа Авранш» ³².

Главной причиной бедственного положения этого округа являлась не низкая урожайность, а сопротивление собственников зерна политике твердых цен. Начиная с лета 1793 г. зажиточные земледельцы Авранша везли хлеб не на ближние рынки своего департамента, где закон о максимуме соблюдался, а на рынки Доля и Фужера в соседний департамент Иль и Вилен, где максимум не соблюдался вовсе и где хлеб можно было продавать вдвое дороже ³³. Они предпочитали скармливать зерно скоту, но не продавать его по ценам максимума ³⁴. Кроме того, Авранш перестал получать привозной хлеб, в котором он всегда нуждался, так как своего хлеба хватало только на две трети года. Хлеб привозили обычно из соседней Бретани ³⁵, а теперь туда уходил и авраншский хлеб.

На продовольственное положение влияла и военная обстановка. После открытого присоединения Англии к контрреволюционной коалиции, департамент Манш оказался под непосредственной угрозой враждебных действий английского флота. С осени 1793 г. положение стало особенно напряженным. Из Бретани в Манш рвались вандейские повстанцы; их главной целью было захватить порт на побережье Ла-Манша и, подав знак английскому флоту, обеспечить высадку английских войск. В Манше были сосредоточены значительные воинские соединения. Комиссары Конвента и Комитет общественного спасения уделяли большое внимание этому департаменту ³⁶.

В Авраншском дистрикте, граничившем с мятежной Бретанью, было очень тревожно ³⁷. Спешно формировались и сосредоточивались войска. Их надо было снабжать, кормить — разумеется, за счет департамента и дистрикта, которые сами нуждались в хлебе.

О значительном недостатке продовольствия в различных населенных пунктах Авраншского дистрикта писал в начале сентября один из комиссаров Конвента в Манше Лекарпантье, отмечавший особенно тяжелое положение местечка Вильдьё ³⁸, население которого уже с [162] мая-июня 1793 г. страдало от отсутствия продовольствия ³⁹ и растущей безработицы ⁴⁰. Муниципалитет Вильдьё неоднократно обращался за помощью к департаментским и центральным властям ⁴¹. Уже в июне и в начале июля голод грозил всему кантону.

10 июля объединенное заседание муниципалитетов кантона (вероятно, на нем присутствовали и представители муниципалитета Ла Трините), созванное «для согласования мер, способных предохранить кантон от ужасов голода, который ему угрожает», постановило послать своих представителей в центр департамента в Кутанс и просить помощи. Положение кантона было столь тяжелым, что департамент выделил ему 100 квинталов муки ⁴².

В ноябре месяце продовольственное положение Авраншского дистрикта и кантона Вильдьё еще более ухудшилось в связи с нашествием вандейских мятежников. Вильдьё обычно снабжался хлебом из коммун, расположенных в южной части дистрикта Кутанс и Сен-Ло (к северу и северо-востоку от Вильдьё). Но оборонные работы уже в первой половине ноября сделали непроезжей дорогу на Перси (в дистрикт Сен-Ло), и снабжение продовольствием Вильдьё было прервано ⁴³.

Между тем вандейцы вторглись в южную часть департамента Манш. 12 ноября ими был взят Авранш, который находился в их руках до 18 ноября; 14 и 15 ноября они осадили порт Гранвиль; 15 и 17 ноября их отряды громили Вильдьё. Авранский округ, ставший театром боевых действий, был разорен и опустошен. Возможно, вандейцы побывали и в Ла Трините, хотя у нас нет об этом никаких сведений ⁴⁴.

В связи с этими событиями положение населения кантона и местечка Вильдьё стало совершенно бедственным. Вот что писали генеральный совет, комитет бдительности и народное общество Вильдьё в своем обращении к Комитету общественного спасения, министру внутренних дел, комиссарам Конвента и административной комиссии департамента 9 фримера II года (29 ноября 1793 г.):

«Уже шесть месяцев, как Вильдьё с его пригородами, население которых достигает почти четырех тысяч душ, испытывают величайшую нужду в продовольствии. В настоящее время голод нас истребляет, и у нас нет ни средств, ни надежды. Мы уже давно обременяем администрацию просьбами о наших нуждах. Меры, бывшие и ранее недостаточными, сейчас стали совершенно бесполезными, так как возможности соседних коммун, обязанных снабжать рынок Вильдьё, исчерпаны, у большинства нет даже необходимого для посева зерна. Это [163] не должно удивлять, если принять во внимание, что эти коммуны наиболее многолюдные, а почвы их самые бесплодные во всем дистрикте и что тем не менее они в течение двух месяцев облагались для снабжения волонтеров, размещенных в казармах Авранша, а также армии Сефера и что, наконец, они опустошены вандейскими разбойниками». Что касается жителей самого Вильдьё, то они, говорится в обращении, не ели хлеба вот уже восемь дней. Обращение заключается отчаянным призывом о помощи ⁴⁵.

Для нас особенно интересна в этом документе характеристика коммун кантона и их положения. Эту характеристику мы можем отнести и к коммуне Ла Трините, расположенной в 5—6 км от Вильдьё.

Административная комиссия департамента признала невозможным снабдить Вильдьё продовольствием за счет коммун своего кантона и 11 фримера постановила реквизировать зерно для Вильдьё в коммунах соседних кантонов Манша и Кальвадоса ⁴⁶. Это показывает, насколько серьезным было положение, так как снабжение продовольствием за счет соседнего департамента разрешалось только в крайнем случае ⁴⁷.

Обострение продовольственного положения в департаменте способствовало усилению классовой борьбы; это нашло отражение в докладе Комитета общественного спасения ⁴⁸ и в донесениях комиссаров Конвента. Закон о максимуме в Манше выполнялся лучше, чем в некоторых соседних департаментах. Неимущие решительно возражали против упразднения закона 4 мая о твердых ценах на зерно, в то время как богатые собственники хлеба добивались его отмены. «Богатые обитатели деревень ропщут»,— писали 29 августа в «Памятной записке» Ленде и Бонне. «Все умы решительно настроены против скупщиков... Все хотят чрезвычайных мер»,— доносили они в конце августа Комитету общественного спасения, требуя «обуздать богатство» ⁴⁹. Лекарпантье, опиравшийся в своей деятельности на общественные организации, сообщал в сентябре из Кутанса, что его продовольственные мероприятия, направленные против скупщиков, встречают поддержку граждан ⁵⁰.

Надо полагать, что требование «обуздать богатство» встречало решительную поддержку неимущих и в Авраншском дистрикте, особенно у рабочих Вильдьё и у жителей прибрежных коммун — крестьян, занятых на выработке соли. В 1793—1795 гг. последние сотнями устремлялись на городской рынок Авранша, требуя хлеба ⁵¹. В августе 1793 г. местные власти и комиссары Конвента считались с возможностью вооруженных мятежей в Авраншском дистрикте. Окружная администрация требовала от вышестоящих властей «спешных мер, чтобы успокоить общую тревогу и предупредить подготовленные контрреволюционерами волнения» ⁵². Излагая в «Памятной записке» свои [164] предложения по продовольственному вопросу (обязать все департаменты сообразоваться с законом 4 мая; запретить владельцам зерна его продажу в любом месте по цене выше той, которая установлена в месте их жительства; наказывать как пособников контрреволюционеров земледельцев Авранша, продающих зерно в Доле и Фужере по цене выше той, которая была установлена в департаменте Манш), Ленде и Бонне подчеркивали, что спасти положение в округе может только укрепление режима максимума ⁵³.

Протоколы и петиции властей Авранша рисуют ожесточенную борьбу за хлеб, которая шла в авраншской деревне. Неимущее голодное рабочее население близлежащих коммун иногда организованно забирало хлеб у тех, кто вез его в город, выполняя распоряжения властей. Для того чтобы владельцу хлеба не пришлось отвечать за невыполнение реквизиции перед властями Авранша, ему выдавалось удостоверение, заверенное представителем коммуны, жители которой захватили хлеб. Так поступали, например, жители Куртиля, коммузы, где проживало много рабочих солеварен ⁵⁴.

Бедняки, не сумевшие приобрести хлеб в деревне, осаждали рынок Авранша. Городские власти пытались специальными постановлениями ограничить число покупателей из сельских коммун, но безуспешно. Наплыв деревенской бедноты приводил к беспорядкам на рынке ⁵⁵. В январе 1794 г. неимущие Авранша готовы были сами двинуться в деревню за хлебом. «...Уже класс неимущих, не имеющих ни земли, ни доходов, угрожает двинуться в деревни и захватить зерно, предназначенное для посева»,— писал генеральный совет Авранша 2 плювиоза II года в петиции, обращенной к Комитету продовольствия ⁵⁶.

Об остроте борьбы за хлеб в Авраншском дистрикте говорит и тот факт, что для выполнения реквизиций приходилось прибегать к вооруженной силе. В начале 1794 г. таким путем приходилось снабжать и Вильдьё, преодолевая сопротивление собственнического крестьянства ⁵⁷. Но якобинская диктатура сумела заставить собственников [165] подчиняться: в период действия законов о максимуме серьезных продовольственных волнений в департаменте, по-видимому, не было ⁵⁸.

В свете этих фактов, характеризующих борьбу за хлеб в Авраншском дистрикте, нам легче будет разобраться в документах, сохранившихся в регистре коммуны Ла Трините.

* * *

Конвент проводил в жизнь свои декреты через местные органы власти и самоуправления. Непосредственными исполнителями всех его продовольственных мероприятий были городские и сельские муниципалитеты. Важнейшей задачей сельских муниципалитетов был точный учет зерна, который являлся предпосылкой выполнения закона о максимуме. И не случайно почти все документы по продовольственному вопросу, которые мы находим в регистре коммуны Ла Трините, посвящены вопросам учета. Им посвящены и оба решения ее генерального совета за 1793 г.

Декрет 4 мая 1793 г. о максимуме цен на зерно был получен в Ла Трините уже в пятницу 10 мая, но опубликован с некоторым запозданием, в воскресенье 19-го ⁵⁹. Этот декрет предписывал всем торговцам и владельцам зерна и муки немедленно сделать заявку муниципалитету по месту своего жительства о количестве и качестве принадлежащего им хлеба. 30 мая мы находим в регистровой книге такую запись:

«Тридцатого мая 1793 г., II года Французской республики, члены генерального совета коммуны Ла Трините, нижеподписавшиеся..., во исполнение четвертой статьи декрета национального Конвента от 4 мая 1793 г. II года Французской республики относительно продовольствия, уполномочивают муниципальных советников этой коммуны производить домашние обыски у граждан — собственников зерна или муки, которые не подали ранее деклараций, предписанных статьей 1-й указанного закона или подозреваются в представлении ложных сведений...» ⁶⁰

Это решение показывает, что в Авраншском дистрикте и в коммуне Ла Трините, как и в других местностях, проведение в жизнь [166] закона 4 мая встретило сопротивление и саботаж собственников зерна. Хотя статьей 1-й закона заявки предлагалось делать немедленно, прошло более трех недель после принятия декрета и 10 дней со дня его опубликования в коммуне, а в Ла Трините все еще были собственники, не удосужившиеся подать в муниципалитет заявку ⁶¹. Впрочем, и поданные заявки были весьма сомнительными, и муниципалитету пришлось прибегнуть к домашним обыскам.

Контролировала ли администрация дистрикта выполнение этих мероприятий? Мы тщетно стали бы искать в регистре следы ее деятельности в период действия первого максимума. Косвенным доказательством того, что в это время контроль дистрикта над учетом зерна в сельских коммунах не был еще налажен, может служить постановление генерального совета коммуны Авранш от 13 июня 1793 г. о мерах по снабжению города ⁶². В этом постановлении генеральный совет, между прочим, настоятельно просил администрацию дистрикта послать комиссаров во все коммуны для установления количества зерна, необходимого каждому хозяйству до сбора урожая (так называемый неприкосновенный семейный запас, не подлежавший реквизиции, согласно статье 12-й декрета от 4 мая).

Мы не знаем, было ли принято администрацией Авраншского дистрикта предложение о посылке в коммуны комиссаров. Но ясно, во-первых, что в определении семейного запаса в сельских коммунах дистрикта было немало путаницы и произвола, дававших широкую возможность скрывать излишки, и, во-вторых, генеральный совет Авранша мало доверял сельским муниципалитетам, предлагая уполномоченным дистрикта устанавливать семейный запас каждого хозяйства.

Решение генерального совета Ла Трините, принятое 30 мая, в последний день господства жирондистов,— единственный документ регистра, показывающий, как в этой коммуне осуществлялся закон о первом максимуме.

Только через четыре месяца, в конце сентября, находим мы новое решение генерального совета по продовольственному вопросу. Оно было принято в период, когда якобинский Конвент издал уже ряд новых важных законов о продовольствии и заканчивал выработку закона о всеобщем максимуме.

Осенние месяцы 1793 г. являются переломными для истории якобинской диктатуры. Это время нового обострения классовой борьбы, нового выступления парижского плебейства. В сентябре издаются законы о подозрительных, «революционной армии», всеобщем максимуме. Борьба за хлеб приобрела исключительную остроту: революционная Франция напрягла все силы для разгрома внешнего и внутреннего врага, но без хлеба победа была невозможна.

Осенью 1793 г., как мы уже отмечали, положение в департаменте Манш стало особенно напряженным. Комиссары Конвента мобилизовывали хлебные ресурсы департамента, боролись со спекуляцией, устанавливали народный контроль над учетом и продажей хлеба.

14 сентября народный представитель в департаменте Манш Лекарпантье издал в Кутансе обширное постановление о борьбе со спекуляцией хлебом, которое обязывало выполнять продовольственные [167] декреты Конвента и распоряжения департаментской администрации ⁶³. Это постановление было хорошо известно, конечно, и муниципалитету Ла Трините, возможно, оно и подтолкнуло власти Ла Трините принять 27 сентября новое решение по продовольственному вопросу. Мы читаем в регистре:

«Второго года Французской республики, 27 сентября 1793 г. присутствуют члены генерального совета коммуны этого прихода, созванные уполномоченным на то прокурором коммуны (следуют имена мэра, четырех муниципальных советников и семи нотаблей.— С. Д.)... Заслушав прокурора, означенные члены во исполнение пункта 3-го постановления департамента Манш от 20 августа текущего года назначили граждан Жана Батиста Долле, Гильома Летимонье, Жоржа Гадбле и Франсуа Ивона комиссарами для проверки деклараций о количестве зерна всех видов последнего урожая, а равно и количества верже, которые были засеяны землевладельцами и фермерами, с указанием каждого сорта зерна...» ⁶⁴.

Это решение было принято во исполнение августовских (возможно, и сентябрьских) законов Конвента, предписывавших произвести новый учет зерна, и постановления департамента от 20 августа 1793 г.

В первой половине августа власти департамента Манш, ссылаясь, должно быть, на тяжелое продовольственное положение, добивались смягчения режима максимума. Это можно заключить из письма народных представителей в армии Шербурского побережья Комитету общественного спасения от 17 августа ⁶⁵: они «посылают свои соображения по продовольственному вопросу и просят дать ответ, который они сумеют передать департаменту Манш». В своем ответе Комитет общественного спасения настаивал на соблюдении законов о максимуме ⁶⁶, и департаментская администрация, по-видимому, подчинилась этим указаниям, проводившимся в жизнь комиссарами Конвента.

Департаментские власти не могли не считаться и с тем, что трудящееся население было настроено против скупщиков и спекулянтов. Под влиянием этих настроений и под давлением таких комиссаров, как Ленде, даже сочувствующие жирондистам власти департамента принимают во второй половине августа постановления о выполнении максимума. В письме, написанном 25 августа, Ленде и Бонне информировали Комитет общественного спасения о новом важном постановлении о продовольствии, принятом департаментской администрацией. «Оно содержит ценные указания и разумные мероприятия»,— писали они, пересылая это постановление Комитету ⁶⁷.

В письме дата постановления не указана, по-видимому, это и есть постановление от 20 августа, о котором говорится в решении генерального совета коммуны Ла Трините.

В начале сентября администраторы департамента Манш были смещены Лекарпантье и заменены новыми людьми. 9 и 11 сентября Лекарпантье сообщал в Париж, что обсуждает с новыми властями [168] департамента продовольственные дела и что все граждане одобряют его мероприятия ⁶⁸. Мероприятия эти, получившие также полную поддержку Комитета общественного спасения ⁶⁹, указаны в уже упомянутом постановлении, изданном Лекарпантье 14 сентября. В нем Лекарпантье прямо ссылается на постановление департамента от 20 августа, напоминая населению о суровых карах, налагаемых на скупщиков законом и этим постановлением ⁷⁰. О других пунктах постановления департамента от 20 августа Лекарпантье ничего не говорит. Решение генерального совета коммуны Ла Трините позволяет установить содержание пункта 3-го этого постановления, в котором предписывалось провести общую проверку деклараций и проконтролировать наличие зерна, учитывая и количество засеянных площадей.

Кто же были те люди, которым был поручен учет в коммуне Ла Трините? Вопрос о том, кому поручить учет зерна, занимал, как указывает Матьез, правительственных агентов и депутатов Конвента в различных департаментах. Дианьер, агент министра внутренних дел в департаменте Аллье, писал 27 августа, что дистрикты поручили учет зерна «людям, большинство которых известно как совсем плохие или во всяком случае сомнительные патриоты; и действительно, заявки не проверены; их берут в том виде, в каком они делаются владельцами зерна». Вследствие неудовлетворительного состава комиссаров но учету «рынки остаются без продуктов, и население осуждено на голод, несмотря на обильную жатву». По мнению Дианьера, комиссарами по учету не следовало бы назначать ни землевладельцев, ни арендаторов. Член Комитета общественного спасения Кутон, комиссар Конвента в Оверни, не доверяя муниципалитетам, распорядился в сентябре, чтобы члены народных клубов контролировали тех муниципальных чиновников, которым был поручен учет. В некоторых департаментах уже в сентябре 1793 г. комиссары по учету брались не из числа местных жителей — этой мерой надеялись обеспечить правильность сведений ⁷¹.

Однако в коммуне Ла Трините в сентябре 1793 г. все четыре комиссара, назначенные генеральным советом, были жителями этой коммуны. Один из них, Гадбле, был в то время нотаблем, трое других — членами генерального совета в 1792 г. Об их политических убеждениях сказать что-либо трудно, но, как можно заключить из документов регистра, по крайней мере трое из них — Летимонье, Гадбле и Ивон — принадлежали к имущему слою деревенского населения. Вряд ли учет зерна, порученный этим комиссарам, был совершенно точным.

Считая необходимым поставить под народный контроль продовольственную политику низовых органов власти, Лекарпантье в постановлении от 14 сентября приглашал уполномоченных первичных собраний наблюдать за муниципалитетами и в случае обнаруженной небрежности или недобросовестности разоблачать их ⁷². К сожалению, регистр коммуны Ла Трините и другие изученные нами материалы не дают ответа на вопрос, проводилось ли в жизнь это указание. [169]

Материалы регистра, отражающие борьбу за выполнение закона о максимуме в Ла Трините в 1793 г., как мы видим, очень ограничены. Значительно полнее записи за 1794 г.

Несмотря на то, что продовольствия во Франции в 1794 г. было достаточно, продовольственный кризис оставался не менее острым, чем в предшествующем году. Зимой-весной 1794 г. борьба за хлеб между зажиточными и неимущими значительно обостряется. В Авраншском округе, как мы уже отмечали, беднота еще в январе 1794 г. угрожала двинуться в деревню в поход за хлебом ⁷³.

Об острой классовой борьбе в департаменте вокруг продовольственного вопроса говорит и постановление, изданное в Шербуре 6 плювиоза II года (25 января 1794 г.) комиссаром Конвента в департаменте Манш Буре. Оно было направлено против богатых собственников, нарушавших закон о максимуме: «Алчные торговцы позволяют себе продажу по запрещенным расценкам, что лишает бедных преимуществ этого благодетельного закона» ⁷⁴. Наряду с организацией контроля над торговлей постановление уделяло большое внимание организации учета продовольствия. Муниципалитетам предписывалось немедленно произвести у всех жителей своих коммун домашние обыски, полностью выявить продовольственные запасы и реквизировать излишки. Но в постановлении Буре ничего не говорилось о том, как при этом избежать злоупотреблений со стороны сельских муниципалитетов, состоящих из зажиточных собственников, и кому доверить производство обысков. По-видимому, в январе-феврале 1794 г. этот вопрос предоставлялось решать каждому округу.

Как же проходил учет продовольствия, в первую очередь зерна, в Авраншском дистрикте?

Единственным источником, которым мы располагаем для ответа на этот вопрос, является регистр коммуны Ла Трините. Документы регистра показывают, что в Авраншском дистрикте уже в начале января были выработаны новые организационные формы учета зерна, сформулированные в постановлении дистрикта от 13 нивоза II года (2 января 1794 г.). Нам неизвестно, когда в других коммунах приступили к выполнению этого постановления, но муниципалитету Ла Трините понадобилось для этого почти целый месяц. 12 плювиоза II года (31 января 1794 г.) муниципалитет Ла Трините принял следующее решение:

«Двенадцатого плювиоза II года Французской единой и неделимой республики в помещении муниципалитета Ла Трините состоялось [170] собрание муниципалитета, который на основании третьего пункта постановления дистрикта Авранш от 13 нивоза текущего года и для полного его выполнения назначил комиссаром для обмера зерна, имеющегося у различных земледельцев этой коммуны, в присутствии одного члена Комитета бдительности и одного гражданина коммуны, не собирающего урожая зерна (ne recoltant point de grains) (Разрядка наша.— С. Д.), гражданина Пьера Деви, сына Жана, который будет сообразоваться с вышеуказанным постановлением...» ⁷⁵.

Видимо, провести эту операцию было трудно, так как через два дня, 2 февраля, было принято новое решение:

«Четырнадцатого плювиоза II года Французской единой и неделимой республики в здании муниципалитета Ла Трините состоялось заседание муниципалитета, который на основании третьего пункта постановления дистрикта Авранш от 13 нивоза текущего года и в целях полного его осуществления назначил комиссаров для обмера зерна, имеющегося у различных земледельцев этой коммуны, в присутствии члена Комитета бдительности и гражданина, не собирающего урожая зерна, граждан Пьера Деви, сына Жана, Франсуа Гибера, Жана Майе, Жюльена Жильбера и Жюльена Ледье, которые, ввиду неотложности [дела] и чтобы ускорить операцию, возьмут по одной секции...» ⁷⁶

Эти два решения муниципалитета Ла Трините свидетельствуют о той борьбе за хлеб, которая шла во французской деревне между зажиточными крестьянами и беднотой. В качестве комиссаров по учету в Ла Трините были выделены не члены муниципалитета, а нотабли (среди нотаблей могли быть менее зажиточные люди); один комиссар, Жюльен Жильбер, никогда не занимал в Ла Трините ни должности муниципального советника, ни нотабля. Но важнее всего то, что учет производился «тройками» — комиссаром муниципалитета, представителем комитета бдительности и «беспосевным гражданином», представителем деревенской бедноты.

«Беспосевными» (non recoltants), к которым, мы полагаем, относится и «citoyen ne recoltant point de grains», упоминаемый в регистре, называли пролетарские и полупролетарские элементы деревни, вынужденные покупать хлеб для личного потребления ⁷⁷. В число их могли попасть и пришлые люди, бежавшие из мест, занятых неприятелем (patriotes refugies) ⁷⁸. К беспосевным принадлежали и деревенские ремесленники, и те крестьяне, для которых промышленные заработки составляли уже главный или почти единственный источник существования ⁷⁹. Включение «беспосевных» в «тройки» означало попытку усилить контроль малоземельной и безземельной бедноты над собственниками деревни. [171]

Еще в 1793 г. правительственные агенты и комиссары Конвента обращали внимание на то, насколько важно правильно выбрать людей для учета хлеба ⁸⁰. Необходимо было установить народный контроль над муниципалитетами, в особенности деревенскими, находившимися в основном в руках богатых собственников. В г. Авранш уже осенью 1793 г. проверка привезенного на рынок зерна поручалась не только членам генерального совета, но и представителям народного общества, а также представителям комитета бдительности, которые участвовали и в общей переписи хлеба, производившейся в городе зимой 1793/94 г. ⁸¹ Согласно закону, комитеты бдительности учреждались во всех коммунах Франции ⁸². В деревенских коммунах Нормандии они были созданы не ранее октября 1793 г. ⁸³ В регистре коммуны Ла Трините первое упоминание о комитете относится к январю 1794 г. Участие комитетов бдительности в учете хлеба было распространенным явлением ⁸⁴. Однако в Авраншском округе контроль над действиями комиссаров муниципалитета со стороны одного комитета бдительности, в который могли попасть и зажиточные крестьяне, считался еще недостаточной гарантией; чтобы гарантировать правильность учета запасов зерна, признавалось обязательным присутствие и «беспосевного гражданина».

Где еще существовали «тройки», были ли они распространены? Этот вопрос заслуживает исследования. По-видимому, выделение таких троек имело место зимой и весной 1794 г. по крайней мере в департаментах Иль и Вилен, Кот-дю-Нор, Морбиан и Манш,— такой вывод можно сделать из постановления комиссара Конвента Лекарпантье, касающегося обмолота и учета зерна в указанных департаментах и изданного в Порт-Мало (бывший Сен-Мало) 28 вантоза II года (18 марта 1794 г.) ⁸⁵. В пункте 3-м этого постановления говорится, что в каждом муниципалитете «комиссару муниципалитета, члену комитета бдительности и гражданину, не собирающему урожая зерна, поручается надзор за обмером обмолоченного хлеба». Возможно, Лекарпантье, предписывая организовать повсеместно в указанных департаментах такие тройки, исходил из опыта, уже имевшегося в департаменте Манш: его распоряжение издано через полтора месяца после подобного распоряжения администрации дистрикта Авранш, на которое ссылается муниципалитет Ла Трините. Это тем более вероятно, что деятельность Лекарпантье — уроженца и депутата Манша, развертывалась в основном именно в этом департаменте ⁸⁶.

Наряду с контролем, осуществляемым комитетом бдительности и беспосевной беднотой, контроль над продажей и учетом хлеба и [172] другими предметами первой необходимости в 1794 г., как показывает регистр коммуны Ла Трините, осуществлялся в округе Авранш и уполномоченными дистрикта. Это соответствовало указаниям статьи 1-й закона 4 мая 1793 г. и статьи 1-й первого раздела закона 11 сентября 1793 г., а также постановлениям комиссаров Конвента в Манше Буре и Лекарпантье.

Лекарпантье в уже цитированном постановлении от 28 вантоза относительно обмолота и учета зерна предписывал дистриктам по получении отчетов от муниципалитетов назначить «комиссаров, взятых вне их (администрации дистриктов.— С. Д.) состава, чтобы проверить в каждом кантоне, не было ли обмана или утайки, в случае чего у земледельцев будет все конфисковано, и они подвергнутся аресту как подозрительные...» ⁸⁷. Далее указывается, что комиссаров следует брать по возможности из тех городов, которые снабжаются проверяемыми кантонами. После сравнения полученных от муниципалитетов сведений с докладами комиссаров дистрикт должен был составлять общую сводку всего обмолоченного и обмеренного хлеба в округе и пересылать ее департаментской администрации, которая обязана составить общедепартаментскую сводку для депутата Конвента и Продовольственной комиссии.

Как показывает регистр коммуны Ла Трините, с весны 1794 г. посылка в сельские коммуны окружных комиссаров — ревизоров и комиссаров, обеспечивавших снабжение армий, стало в Авраншском дистрикте частым явлением. Так как комиссары должны были предъявлять свои полномочия для регистрации, мы можем установить, что таких ревизий в марте — мае 1794 г. состоялось четыре. Первая запись о приезде комиссара относится к 3 жерминалю II года (23 марта 1794 г.), когда в Ла Трините прибыл гражданин Булонь из Вильдьё и предъявил свои полномочия на так называемое право захвата (prehension) в коммунах кантона Вильдьё ⁸⁸ пеньки для нужд флота.

Последующие записи относятся к маю месяцу. 21 флореаля (10 мая 1794 г.) с различными заданиями нагрянули сразу семь уполномоченных, учинивших три ревизии. Четверо из них прибыли от генерального совета Авраншского дистрикта и проживали в разных коммунах этого дистрикта, трое же прибыли из Шербурского дистрикта. Двое проверяли ценность всех имуществ, пятеро — продовольственные ресурсы коммуны Ла Трините. Привожу тексты двух записей в регистровой книге.

«Двадцать первого флореаля второго года Французской единой и неделимой республики в помещение муниципалитета Ла Трините явились граждане Жиль Клод Дюбрей и Жак Леморделе из коммуны Со-Шеврей ⁸⁹, уполномоченные генеральным советом дистрикта Авранш, как явствует из предъявленной нам выписки из регистра его решений от 3 флореаля сего месяца, на производство переписи свиней, имеющихся в кантоне Вильдьё ⁹⁰. Они потребовали, чтобы их сопровождали [173] при производстве ими обысков в данной коммуне и давали бы нужные cведения...

Комиссаром, уполномоченным их сопровождать, выделен гражданин Жюльен Деви, сын покойного Жюльена...» ⁹¹

Следующая запись:

«Двадцать первого флореаля второго года Французской республики единой и неделимой, около четырех часов пополудни явились в помещение муниципалитета Ла Трините граждане Жан Б[атист] Флери, Лепон и Бьетт — все трое из Шербурского дистрикта, назначенные комиссарами для проверки зерна в кантоне Вильдьё дистрикта Авранш, которые обязали муниципалитет сопровождать их при этих операциях ⁹². Это было исполнено гражданами Майе, муниципальным советником и национальным агентом, которые препровождали их всюду, куда требовалось, и подписали настоящее вместе с нами двадцать третьего флореаля в день, когда они закончили свою операцию и свое обследование ⁹³.

Эти две записи показывают, как шла проверка. Дистрикт назначал одного или нескольких комиссаров для обследования коммун кантона. Муниципалитет всегда выделял в помощь обследователям своего комиссара из числа муниципальных чиновников или нотаблей. Указания Лекарпантье выполнялись: никто из комиссаров не являлся членом окружной администрации, комиссары Дюбрей и Леморделе прибыли из коммуны, снабжавшейся продуктами проверяемого района.

Вторая запись показывает, что контролеры назначались не только администрацией своего дистрикта: департамент контролировал дистрикт, посылая в его кантоны людей из других дистриктов, в особенности, когда дело шло о проверке наличия зерна — важнейшего вида продовольствия ⁹⁴. Проверка должна была производиться тщательно и беспристрастно. Ее поручали трем комиссарам, и сопровождал их не только муниципальный советник, но и национальный агент коммуны, являвшийся представителем центральной власти и стражем закона. На тщательность проверки указывает и то, что ревизия продолжалась три дня ⁹⁵.

Кроме учета продовольствия, закон возлагал на сельские муниципалитеты и выполнение обязательных поставок для снабжения армии и рынков. Ближайшим рынком для Ла Трините был рынок Вильдьё.

Мы уже знаем, что Вильдьё снабжали за счет коммун других кантонов и дистриктов. Но производились ли реквизиции и в коммунах кантона Вильдьё, в частности в Ла Трините? Авторы монографии о [174] Вильдьё, тщательно изучившие его муниципальный архив, ничего об этом не сообщают. Между тем регистр коммуны Ла Трините прямо говорит, что Ла Трините должна была снабжать Вильдьё ⁹⁶.

Наезды уполномоченных в мае 1794 г. доказывают, как нам представляется, что власти дистрикта и департамента, хотя и приходили на помощь Вильдьё, снабжая его продовольствием из других кантонов, дистриктов и даже департаментов, однако стремились в то же время мобилизовать все продовольственные ресурсы и в самом кантоне, не без основания подозревая их утайку. Ла Трините не должна была снабжать Вильдьё хлебом — его, по-видимому, в самой коммуне перед новым урожаем не было или было слишком мало,— но она должна была поставлять на рынок Вильдьё масло и яйца. В регистре муниципалитета имеется следующая запись, сделанная в первой половине июля, которая представляет, очевидно, выписку из постановления администрации дистрикта от 12 мессидора (30 июня 1794 г.) о порядке реквизиции продуктов, предназначенных для продажи на рынках дистрикта, разверстанных по коммунам ⁹⁷.

«Запись предписания дистрикта Авранш о реквизиции для снабжения рынка Вильдьё маслом и яйцами.

Снабжение рынка Вильдьё Ла Трините

Генеральный совет дистрикта Авранш, во исполнение своего постановления от 7 мессидора именем закона и под строжайшей ответственностью обязывает муниципалитет Ла Трините поставлять на рынок Вильдьё каждый вторник (старого стиля) до получения предписания о новой реквизиции двадцать четыре фунта масла и шесть дюжин яиц, и для этого произвести необходимые реквизиции, имея в виду, что они должны падать на наиболее зажиточных граждан ⁹⁸ (разрядка наша.— С. Д.). Муниципалитету предлагается в течение трех дней, следующих за базарным днем, выдавать оправдательные документы тем гражданам, которые выполнили реквизиции, а неподчиняющихся преследовать со всей суровостью. Следует их предупредить, что если они позволят себе портить или фальсифицировать качество своих продуктов, или предложить к продаже продукты плохого качества, они будут преследоваться с величайшей суровостью, их будут рассматривать как подозрительных и с ними поступят соответствующим образом.

Муниципалитету вменяется в обязанность дать расписку в получении настоящего [постановления], вписать его в свой регистр и принять наиболее действенные меры для его выполнения, если он хочет чувствовать себя в безопасности от преследований, упоминаемых в п. VIII постановления от 7 мессидора...».

Этот решительный язык был, вероятно, обычным для подобных документов; по-видимому, администраторы дистрикта считали, что с муниципалитетом Ла Трините тем более невозможно разговаривать без грозных предупреждений. [175]

Мы привели почти все документы регистра коммуны Ла Трините, отражающие борьбу за осуществление законов о максимуме в период якобинской диктатуры. Следует остановиться еще на одном документе— таблице максимальных ставок заработной платы сельскохозяйственных рабочих в Ла Трините летом 1794 г.

Классовая борьба в деревне шла не только между деревенской беднотой, заинтересованной в выполнении закона о максимальных ценах на продукты, и имущей верхушкой деревни, владевшей запасами зерна, но и между сельскохозяйственными рабочими и их нанимателями. Эта борьба особенно обострилась весной-летом 1794 г., когда встал вопрос об обеспечении уборки урожая рабочей силой ⁹⁹.

11 прериаля II года (30 мая 1794 г.) Комитет общественного спасения издал постановление о принудительной мобилизации на всей территории Франции рабочих, поденщиков и всех тех, кто обычно занимался сельскохозяйственными работами, «для уборки ближайшего урожая; а также для всех предшествующих ей и последующих работ» (п. 1). Восьмой пункт постановления гласил: «В каждой коммуне через 24 часа по получении настоящего декрета генеральный совет коммуны устанавливает поденную плату согласно ставкам 1790 г., увеличенным в полтора раза» в соответствии с декретом от 29 сентября 1793 г. о всеобщем максимуме (имелась в виду ст. 8-я декрета). В окончательном виде ставки заработной платы устанавливались директорией округа.

12 прериаля это постановление было уже разослано Комиссией земледелия и промышленности администраторам дистриктов вместе с сопроводительным циркуляром, в котором администраторов призывали быть «скорыми и суровыми» при исполнении данного распоряжения ¹⁰⁰.

Нам неизвестно, когда генеральный совет коммуны Ла Трините получил из дистрикта тексты декрета Конвента и постановления Комитета общественного спасения. Во всяком случае генеральный совет приступил к выработке таблиц заработной платы только через три с половиной недели, 6 мессидора (24 июня) ¹⁰¹. В этот день национальный агент коммуны Жильбер в самом спешном порядке созвал генеральный совет коммуны, «чтобы привести в исполнение постановление Комитета общественного спасения от 11 числа этого месяца» ¹⁰². Заседание было столь срочным, что не все члены генерального совета успели явиться: из 18 членов присутствовало только восемь. Как гласит протокол, «Национальный агент потребовал выполнения указанного постановления Комитета общественного спасения и отправки требуемых таблиц в дистрикт в течение декады» ¹⁰³. [176]

В тот же день была выработана следующая таблица заработной платы, занесенная в регистр:

«Расценки поденной заработной платы в коммуне Ла Трините, установленные во исполнение статьи 8-й постановления Комитета общественного спасения от 11 прериаля генеральным советом этой коммуны в размере ставок 1790 г., увеличенных в полтора раза.

1-я таблица

Примечание. Вышеперечисленные рабочие получают пищу от нанимателя

2-я таблица (Записей нет)

Земледельцы этой коммуны будут помогать друг другу перевозить урожай...» ¹⁰⁴

Эта таблица является одним из наиболее интересных документов регистра. Она подтверждает, во-первых, сведения о низкой оплате сельскохозяйственных рабочих в некоторых районах Нижней Нормандии перед революцией ¹⁰⁵ и показывает, во-вторых, что летом 1794 г. ставки заработной платы в Ла Трините были в два-три раза ниже, чем во многих других местностях: ставки рабочих, получавших довольствие, колебались обычно между 20—30, точнее 25—30 су в день ¹⁰⁶. Даже для департамента Манш ставки Ла Трините были низкими. В коммуне Перси дистрикта Сен-Ло мужчинам, работавшим на уборке, установили ставки в 20 су, женщинам — в 12 су в день; в коммуне Сен-Ло поденные расценки для косцов и жнецов составляли соответственно 30 и 21 су ¹⁰⁷.

Таблица расценок Ла Трините любопытна необычным соотношением оплаты косцов, жнецов и сноповязальщиков.

Мы не знаем, были ли типичны для Авраншского дистрикта ставки коммуны Ла Трините. Оплата деревенских поденщиков сильно колебалась не только в пределах департамента, но и от деревни к деревне ¹⁰⁸.

Возможно, что расценки, принятые в Ла Трините 6 мессидора, были изменены и утвержденные дистриктом ставки были выше. Из письма [177] администраторов дистрикта Авранш Комиссии земледелия и промышленности, датированного тоже 6 мессидора, мы узнаем, что расценки, общие для всего дистрикта, вырабатывались, по-видимому, и здесь ¹⁰⁹. Они превышали обычно ставки, установленные муниципалитетами (так было, в частности, в дистриктах Берг, Алансон, Сен-Ло), так как окружные власти желали предотвратить уход рабочих в районы и коммуны с повышенной заработной платой ¹¹⁰. В соседнем округе Сен-Ло по решению окружной администрации косцы получали 2 ливра 15 су и довольствие, сушильщики сена — 18 су, жнецы и сноповязальщики — 1 ливр 10 су в день (что превышало ставки в Ла Трините более чем в три раза). Администрация Авраншского дистрикта должна была с этим считаться.

Попытка законодательным путем снизить заработную плату встретила ожесточенное сопротивление рабочих. В Шербурском дистрикте департамента Манш в мессидоре II года батраки (domestiques) объединились и потребовали 500—600 ливров годового жалованья ¹¹¹. Однако в дистрикте Авранш, если верить администраторам, введение в действие постановления от 11 прериаля «произошло очень спокойно и ко взаимному удовлетворению как рабочих, так и земледельцев» ¹¹². Но этим сведениям противоречит тот факт, что дистрикту пришлось вмешаться в таксирование заработной платы муниципалитетами ¹¹³. При этом не всегда ясно, что имели в виду администраторы дистриктов, уведомлявшие о беспрепятственном выполнении постановления от 11 прериаля: то ли, что установленные законом расценки были выработаны, то ли, что рабочих оплачивали согласно выработанным расценкам.

Ввиду недостатка рабочих рук и сопротивления рабочих власти и отдельные наниматели нередко обходили закон. В департаменте Манш выше максимума оплачивались в мессидоре работы по ремонту дорог (к ним привлекалось, конечно, население деревень); они велись и в дистрикте Авранш, близ Вильдьё ¹¹⁴. Именно в Авраншском дистрикте некоторые категории рабочих в мессидоре II года оплачивались выше максимума; администраторы департамента оправдывали повышение заработной платы дороговизной продуктов в дистриктах Авранш и Мортэн ¹¹⁵. Следует еще иметь в виду, что летом 1794 г. в Вильдьё в связи с организацией мастерской по литью пушек смягчилась безработица. [178]

Все это заставляет думать, что заработная плата сельскохозяйственных рабочих в Ла Трините фактически была выше, чем в приведенной таблице.

* * *

Продовольственная политика термидорианской реакции отражена в 10 документах регистра Ла Трините. Семь из них относятся к периоду до отмены максимума, и мы находим здесь ссылки на постановление Комитета общественного спасения периода якобинской диктатуры. Большинство этих записей касается реквизиций и поставок фуража и сырья для армии.

Первый документ датирован 20 термидора II года (7 августа 1794 г.). В этот день в Ла Трините по поручению генерального совета дистрикта Авранш от 6 термидора и с письмом администрации дистрикта от 16 термидора явился секретарь мирового суда в Вильдьё Луайе для реквизиции пеньки и грубых волокон, годных для производства парусов. Муниципалитет ответил, что пеньки нет, так как урожай конопли недостаточен даже для обеспечения посева и потребностей земледельцев ¹¹⁶.

Через месяц, 20 фруктидора (6 сентября) был получен циркуляр дистрикта от 5 того же месяца, предписывавший во исполнение постановления Комитета общественного спасения от 11 мессидора произвести учет настрига шерсти в прошлом и текущем годах. Это требование муниципалитет собирался выполнить даже с некоторым рвением: он назначил для учета шерсти, гражданина Гильома Летимонье ¹¹⁷, известного, как указывается в решении, своим патриотизмом и беспристрастием, человека активного, сумеющего принять все надлежащие меры, чтобы ничто не укрылось от учета ¹¹⁸.

Наибольшее внимание продолжало уделяться учету зерна. По-видимому, муниципалитет Ла Трините затягивал составление таблиц наличия зерна и фуража в коммуне, так как 29 фруктидора (15 сентября) в Ла Трините прибыли граждане Валерьен Шавель из коммун ны Ла-Ланд д'Эйру и Мишель Вандель из коммуны Руфиньи (обе pacположены в кантоне Вильдьё), уполномоченные дистриктом ускорить составление этих таблиц с тем, чтобы в течение декады они были представлены в дистрикт ¹¹⁹.

18 брюмера (8 ноября) в Ла Трините приехал по уполномочию дистрикта один из комиссаров по проверке наличия зерна в кантоне Вильдьё — Жермен Лавалей из коммуны Фолиньи (расположенной в соседнем кантоне), который потребовал представления ему сделанных заявок и образцов таблиц, составленных муниципалитетом ¹²⁰. Специальные комиссары приезжали и для учета овса ¹²¹. Ряд документов свидетельствует о продолжающихся поставках коммуной продовольствия и фуража в военные склады Авранша и Вильдьё ¹²². 3 вандемьера (24 сентября) в Ла Трините прибыли комиссары дистрикта, уполномоченные выявить всех винокуров кантона Вильдьё и произвести у них обыски. Им ответили, что в Ла Трините таковых нет ¹²³. [179]

Осенью 1794 г. закон о максимуме не был еще отменен, и продолжала действовать система реквизиций для обеспечения городских рынков. Привожу полностью один документ регистра от 10 ноября 1794 г., касающийся снабжения рынка Вильдьё.

«Девятнадцатого вандемьера III года единой и неделимой республики мы, Пьер Гильом Бьенвеню, администратор дистрикта Авранш, сопровождаемые служащим администрации Пьером Алланом, постановлением генерального совета от четырнадцатого этого месяца назначены комиссаром для объезда коммун, обязанных снабжать рынок Вильдьё, и для получения сведений о причинах, помешавших выполнению реквизиций муниципалитетами или земледельцами. С этой целью мы прибыли в помещение муниципалитета коммуны Ла Трините, где находились мэр Андре-Пьер-Винцент Тетрель и муниципальные советники Жан-Мишель Летимонье и Жан Лебуше, которым мы предъявили наши полномочия. По нашему требованию они предъявили нам регистр, куда записывались реквизиции, которые муниципалитет обязан был разверстать для снабжения рынка Вильдьё. Там был список граждан коммуны Ла Трините, которых муниципалитет обязал каждый вторник (ст[арого] ст[иля]), начиная с десятого фруктидора и до получения новых распоряжений, поставлять и привозить на рынок Вильдьё зерно: рожь, пшеницу, ячмень или гречиху в силу постановления дистрикта Авранш о реквизициях от 1 фруктидора II года Республики; в регистр занесены имена пятнадцати лиц, обязанных поставить восемь к[вин]талов ¹²⁴. Мы заверили регистр и предъявили предписание генерального совета дистрикта Авранш об обязательных поставках на рынок Вильдьё каждый базарный день восьми квинталов, после чего мы им зачитали сведения, представленные муниципалитетом Вильдьё, из которых видно, что второго вандемьера на рынок поступило семьсот пятьдесят фунтов, а девятого того же месяца — семьсот сорок шесть фунтов зерна, и мы предложили изложить нам причины этой недостачи и назвать неповинующихся. Было заявлено, что им таковые неизвестны и что они предполагают, что задержка в выполнении поставок могла произойти из-за дробления и уборки гречихи. После этого пояснения мы... обязали мэра и национального агента коммуны Ла Трините вместе с лицами, обязанными снабжать рынок второго и девятого вандемьера и неповинующихся предписаниям о реквизициях, явиться двадцать шестого текущего месяца в часы заседаний к администрации дистрикта Авранш и там дать объяснение о причинах своей бездеятельности, после каковых пояснений будет вынесено надлежащее решение. Обязываем их также наложить немедленно новые поставки на земледельцев их коммуны с тем, чтобы недостача была восполнена в течение трех дней, без ущерба для обычной реквизиции, под страхом быть объявленными подозрительными и наказанными как таковые. Что они и подписали вместе с нами» ¹²⁵.

Эта запись свидетельствует о том, что осенью 1794 г. Ла Трините снабжала рынок Вильдьё и хлебом. Реквизиции пока еще в основном выполнялись; жители Ла Трините поставили все же свыше 90% положенного. Но этот же документ свидетельствует и о том, что муниципальные власти не только не привлекали к ответственности [180] неподчиняющихся, но явно покрывали их, в то время как дистрикт все же стремился выявить лиц, не выполнивших поставку.

Невозможно, разумеется, на основании одного документа утверждать, что в период действия закона о максимуме коммуна Ла Трините в основном выполняла установленные для нее обязательные поставки, или сделать общий вывод, что система реквизиций, введенная якобинской диктатурой, оказывалась в Авраншском округе достаточно эффективной. Но нельзя согласиться с Журданом, который в своей книге об Авранше утверждает, что реквизиции не помогали снабжению населения продовольствием. Реквизиции хлеба проводились с большими трудностями, но обойтись без них было совершенно невозможно — об этом говорят многочисленные документы, приведенные самим Журданом. В Авраншском дистрикте реквизиции для снабжения городских рынков продолжались и в период Термидора, и после отмены закона о максимуме ¹²⁶; местные власти не мыслили себе организацию снабжения вне системы обязательных поставок ¹²⁷. В обращении генерального совета Вильдьё к Комитету общественного спасения, департаменту и дистрикту от 19 фруктидора III года (5 сентября 1795 г.) говорится, что рынок Вильдьё в течение трех последних лет снабжался продуктами только путем реквизиций ¹²⁸. Сопоставляя различные данные, можно прийти к выводу, что органам революционной диктатуры только благодаря чрезвычайным мерам удавалось все же собрать продовольствие и не дать умереть с голоду малоимущему населению Авранша и рабочим Вильдьё, занятым работой на оборону.

Остановимся еще на одном документе, относящемся к началу 1795 г., когда максимум был уже отменен, но сохранилась система реквизиций для снабжения армии. 6 февраля 1795 г. в Ла Трините прибыл уполномоченный дистрикта гражданин Жан-Этьен Маэ из коммуны Шанпрепю (кантон Вильдьё) для выяснения причин невыполнения муниципалитетами кантона Вильдьё обязательных поставок фуража для армии, в частности выяснить почему не были доставлены 30 квинталов овса в бывшую церковь Вильдьё (превращенную в склад) и кто именно отказался выполнить реквизиции. Как и прежде, члены муниципалитета отговорились незнанием. Комиссар Маэ пытался разговаривать решительным тоном, грозил карами. «Мы в самой категорической форме повторили предписание принять быстрейшие и самые действенные меры..., под личную и коллективную ответственность обязываем муниципалитет в двадцать четыре часа поставить по крайней, мере шестую часть положенного..., при малейшем промедлении будут подлежать личной ответственности... наказаны согласно закону», «...обязываем гражданина национального агента этой коммуны явиться в дистрикт... и представить список на невыполнивших поставки или заподозренных в невыполнении» ¹²⁹. [181]

Стиль этого объемистого протокола говорит о том, что в 1795 г. выполнение предписаний о реквизициях встречало большие затруднения. Эпоха революционного террора закончилась. Богатые чувствовали, что пришло их время. Современники писали «о вдруг обнаружившемся бессилии реквизиции», и сведущие наблюдатели объясняли это «полным прекращением репрессий в области продовольственных отношений» ¹³⁰.

Отмена максимума и разгул спекуляции привели к резкому ухудшению положения малоимущего населения. Несмотря на хороший урожай, продуктов в городах становилось все меньше, цены росли как на дрожжах. Особенно тяжелым было положение небольших провинциальных городов и местечек; продовольственное положение Авранша и Вильдьё в 1795 г.— яркое тому свидетельство ¹³¹. Авторы монографий об Авранше и Вильдьё отнюдь не поклонники максимума, но и они не могут умолчать о фактах, свидетельствующих об ухудшении положения народных масс после его отмены. Квинтал пшеницы в Авранше стоил в мае — начале июня 1795 г. в три раза дороже, чем в марте. Несмотря на превосходный урожай, подвоз продовольствия на рынок Авранша в III году все уменьшался.

В течение всего 1795 г. на рынке Авранша происходили беспорядки ¹³². В письме администраторам дистрикта, датированном 8 вандемьера IV года (26 сентября 1795 г.), муниципалитет Авранша писал о волнениях на городском рынке, где собралось очень много возбужденных женщин. Муниципалитет упросил их выделить восемь женщин и через них изложить свои требования. Женщины заявили, что семьи большей части собравшихся не имеют никаких средств к существованию; они кричали и требовали хлеба. Муниципалитет еле успокоил их обещанием снабдить рынок хлебом в следующий базарный день. В своем письме он потребовал от дистрикта снабжать рынок Авранша путем реквизиций, предупреждая, что в противном случае возможны народные волнения. В письме от 13 вандемьера муниципалитет снова писал о возможности возмущений и просил 100 человек (в том числе кавалерию) для охраны рынка ¹³³.

Эти факты показывают, что и после подавления восстаний в жерминале и прериале — последних массовых выступлений парижских предместий — положение в провинции продолжало оставаться очень напряженным. Документы, приведенные в монографии о Вильдьё, рисуют бедственное положение рабочих семей Вильдьё в 1795 г. В письме Комитету общественного спасения от 19 фруктидора III года генеральный совет коммуны сообщает, что не может взять на себя ответственности за последствия в случае малейшей задержки в снабжении Вильдьё ¹³⁴.

Но этот интересный материал хронологически уже выходит за рамки нашего исследования: последняя запись в регистре коммуны Ла Трините датирована 20 жерминаля III года (9 марта 1795 г.). [182]

Мы привели почти все документы, характеризующие борьбу за осуществление максимума в коммуне Ла Трините. Их немного, они сухи, как почти все материалы регистров сельских коммун. Но в этих протоколах, не блещущих чистотой слога, в замысловатых закорючках подписей, выведенных заскорузлыми крестьянскими руками, заключен живой кусок истории бурной революционной эпохи.

Декреты Конвента по продовольственному вопросу могли быть проведены только через органы местной власти, в первую очередь при помощи муниципалитетов. Закон возлагал на (муниципалитеты, в том числе на сельские, такие важные функции, как учет продуктов, непосредственное осуществление реквизиций и ряд других связанных с этим мероприятий. Их осуществление вызывало ожесточенные классовые столкновения и в городах и в деревнях. Борьба клокотала в маленьких деревенских коммунах — борьба за хлеб между богатыми и бедными. Она отражена и в скупых документах регистра коммуны Ла Трините.

Комментарии

134. J. Grente et O. Havаrd. Op. cit., t. II, p. 218—219.

(пер. С. С. Диманта)
Текст воспроизведен по изданию: Максимум и борьба за хлеб в комунне Ла Трините в 1793-1794 гг. // Французский ежегодник за 1959 г. АН СССР. 1961

Еще больше интересных материалов на нашем телеграм-канале ⏳Вперед в прошлое | Документы и факты⏳

<<-Вернуться назад

Главная страница  | Обратная связь COPYRIGHT © 2008-2024  All Rights Reserved.