МАРКИЗ МИРАБО О ЕКАТЕРИНЕ II

Из фондов Национального архива Франции

"Заметка..." одного из признанных физиократов, Виктора де Рикетти маркиза Мирабо (1715-1789), известного в свое время под именем "Друг людей", была отправлена им одному из лидеров Барской конфедерации, епископу Вильны князю Игнацию Массальскому (1729-1794). Нельзя сказать, что этот документ неизвестен: например, в описании рукописей Мирабо-отца о нем упомянул основоположник научного изучения школы физиократов во Франции Жорж Влёрс. Правда, он не был им опубликован, поскольку не представлял для него интереса с точки зрения экономического учения ¹. Таким образом, предлагаемую вниманию читателя "Заметку..." можно считать забытым историками России и Франции документом, который - и это следует подчеркнуть - полностью никогда не публиковался.

Общеизвестно, что события, связанные с борьбой Екатерины II с Барской конфедерацией, не оставляли равнодушными французских просветителей. Существуют фундаментальные исследования, посвященные отношениям аббата Мабли, Ж.Ж. Руссо с польскими аристократами, в частности с графом Михаилом Виельгорским и князем Игнацием Массальским, которые стремились получить своего рода интеллектуальную помощь от политических писателей века в острый период этой борьбы. "Польский вопрос" произвел в среде просветителей раскол. Недавно Н.А. Копанев опубликовал новые материалы из библиотеки Вольтера, свидетельствующие о том, какую "идейную" поддержку он оказал Екатерине II, "проповедовавшей с оружием у руках толерантность в Польше" ². Активную агитацию в пользу Екатерины вел Ф.М. Гримм, который уже в начале 70-х годов стал превращаться, по образному выражению профессора Сорбонны Жана Фабра, "из второстепенного литератора в третьестепенного дипломата".

Менее известны контакты между французскими физиократами и членами Барской конфедерации. В монографии, специально посвященной этому вопросу, Амбруаз Жобер показал, что прибывший в начале лета 1770 г. в Париж граф Михаил Виельгорский (1716-1802), эмиссар конфедератов, очень быстро вошел в контакт с главнейшими представителями физиократов, а также с корифеями политической мысли Франции того времени - с Руссо и Мабли. Со своей стороны активность проявил и епископ Вильны Игнаций [90] Массальский, который связался с маркизом Мирабо через мадам Жоффрен. "Польский вопрос" вызвал живейшую реакцию физиократов. Аббат Бодо в органе физиократов "Эфемериды гражданина" опубликовал серию статей, посвященных Польше. Свои отклики на положение в Польше написали крупнейшие физиократы Дюпон де Немур, Ф. Кенэ, Мерсье де Ла Ривьер ³. Однако рассуждения адептов "великой науки" не удовлетворили польских магнатов. Как показал Ж. Фабр, М. Виельгорский познакомил с их записками сначала Руссо, который подверг их резкой критике в своем "Рассуждении об образе правления в Польше", а затем и аббата Мабли, присовокупив к ним проект Руссо ⁴. При этом графа Виельгорского не смущала просьба авторов записок соблюдать конфиденциальность - он ею пренебрег. В итоге все они в той или иной мере стали достоянием "Литературной корреспонденции" Гримма, а значит, и государей, которые в 1772 г., по словам Екатерины II, "взяли немного" от польского государства.

Подобное поведение Виельгорского следует отнести не столько на счет его "нескромности", сколько на счет сложной политической обстановки, в которой оказались активисты Барской конфедерации, вынужденные осенью 1771 г. бежать из Польши и через посредничество мадам Жоффрен искать примирения со Станиславом-Августом Понятовским. Так поступил, например Игнаций Массальский ⁵. В 1772 г. в связи с вступлением русских войск в Польшу король Станислав-Август, как показал тот же Ж. Фабр, и сам был не прочь провести предложенные просветителями для Барской конфедерации реформы, даже такие радикальные, как проект Руссо, к которому он "отнесся снисходительно и с симпатией" ⁶. Однако ни один из проектов не был реализован. Смятение и дезорганизация в рядах конфедератов вынуждали их искать компромиссное решение проблемы реформы польского государства. Не имея шансов последовательно провести в жизнь хотя бы один из проектов, они искали "золотую середину" между тем, что предлагал либерал Мирабо, умеренный демократ Мабли и радикал Руссо.

"Заметка..." маркиза Мирабо не датирована. Очевидно, она была написана в период, когда благодаря решениям Сейма 1767 г. Екатерина II "получила самые широкие возможности для вмешательства в польские дела" ⁷. Но явно до того, как весной 1768 г. русские войска вступили в Польшу, а затем нанесли чувствительные поражения конфедератам. С началом интервенции физиократы, по словам Ж. Фабра, "перещеголяли Руссо по части польского [91] республиканского патриотизма". В публикуемой "Записке" маркиза Мирабо нет и тени патриотизма.

"Заметка..." в полной мере характеризует учение физиократов, которые как в Польше, так и во Франции стремились сохранить привилегии крупных феодалов. Еще в 50-х годах Ф. Кенэ в заметках, посвященных учреждению "провинциальных штатов", писал, что "не допустимо ставить вопрос о безвозмездном и добровольном отчуждении иммунитетов и прерогатив землевладельцев" ⁸. В этом истинный смысл подтекста знаменитого лозунга физиократов "Собственность, свобода и безопасность", внять которому маркиз Мирабо настоятельно призывал Екатерину II в публикуемом документе. Думается, что этот подтекст не оставался тайной для крупнейшего магната Польши князя Игнация Массальского. Ж. Влёрс, анализируя причины упадка школы физиократов во Франции, в качестве основной назвал "противоречие с интересами народа" ⁹. Не какая-то внутренняя причина привела к поражению Барской конфедерации, а идеи, высказанные маркизом Мирабо в полном соответствии с канонами "великой науки", очень быстро оказались забытыми. Позднейший "польский патриотизм" физиократов сводился к поддержке землевладельцев, лишенных по приказу Екатерины собственности в Польше.

Сказанное не означает, что историческое значение сочинений, написанных французскими просветителями для лидеров Барской конфедерации, исчерпывалось той ролью, которую они сыграли на рубеже 60-70-х годов XVIII в. Идеи физиократов стали проникать в Россию, в частности через работы князя Д.А. Голицына (1754-1803). Несравненно более важную роль, на мой взгляд, судьба названных проектов сыграла в становлении политической мысли Франции незадолго до революции. Сравнивая "Заметку..." маркиза Мирабо с сочинениями, написанными для Барских конфедератов Мабли и Ж.Ж. Руссо, легко заметить, что события в Польше были первой попыткой применить рационалистические теории века Просвещения к действительности. Сама действительность становилась "опытным полем" для концепций просветителей. Буквально накануне Великой французской революции произошло то "размежевание" политических концепций, которое окажет решающее влияние на формирование революционной идеологии в первый ее период.

Автограф "Заметка маркиза Мирабо епископу Вильны" публикуется в том виде, в каком он сохранился в Национальных архивах Парижа (Archives Nationales cotes M. 784, № 45). Как все рукописи Мирабо, находящиеся в катастрофическом состоянии, он представляет значительные трудности для прочтения. [92]

С. В. Занин

ЗАМЕТКА МАРКИЗА МИРАБО, ПРЕДСТАВЛЕННАЯ ЕПИСКОПУ ВИЛЬНЫ

Царствовать и обладать благородным стремлением прославить свое имя и царствование - предмет, достойный внимания мыслящих людей. Природа одарила птиц, летающих в выси, острым взором. Но она не одарила им людей. Свысока они способны увидеть многие вещи, но лучше всего они видят то, что находится внизу. Я вижу великую государыню, которая никогда не обратит свой взор на меня, а потому я без опаски могу высказать мои мысли в отношении ее подлинных интересов, ее положения и всего того, что относится к тем благодеяниям, которые она может совершить.

Совсем не одно и тоже - иметь высокие устремления и широкие замыслы. В особенности, когда не имеешь определенной цели. Руководствуясь высокими устремлениями, стремишься действовать. Имея широкие замыслы, напротив, много размышляешь и мало действуешь. Вот и вся разница. Даже в наше время я вижу государей, успевших наделать немало шума, но, не имея цели, они смогли вписать лишь очень небольшой и весь испещренный помарками листочек в огромные и пышные анналы истории.

Королевой Елизаветой гордился век, ибо она царствовала счастливо сама и сделала счастливым народ, которым управляла ¹⁰. Это пример, достойный изучения. Ее великая душа, не пользовавшаяся неизменными образцами, была выше простого подражания. Она извлекала уроки из опыта, ища и добиваясь успеха, обнаруживала принципы, заложенные в вещах. Елизавета, подготовленная годами притеснений и опасностей, использованных ею для собственного образования, вступила на престол под восторженные крики сторонников и вопли, сопровождающие любой успешный переворот, но, в сущности, не такой уж и желанный для большинства национальных партий. Оказавшись в центре противоречивых мнений и предрассудков, не имея ничего из того, чем обладали ее противники, выставленная узурпатором в глазах всей Европы, она должна была выбирать - или погибнуть или царствовать.

Все звания и сословия страны, вся окружающая обстановка постоянно давили на нее. Рим и его правая рука Испания окружали ее ловушками и открыто угрожали. Ирландия, ставшая жертвой грабежей, непобедимая Шотландия во главе с королевой, выросшей в политике, ее соперницей в борьбе за английский престол, обладавшей разумом и притягательностью. Этой королеве оказывали денежную поддержку заговорщики внутри страны, Франция, а также самая мощная и могущественная партия этого разделенного войной королевства ¹¹. Таково было внешнеполитическое положение Елизаветы.

Во всех этих столкновениях ее не смогли остановить даже заговоры, хотя, казалось, все на земле обратилось против нее. Какие же союзники были у Елизаветы? [93]

1. Ее собственная голова, ибо вся сила человека заключена в том, что созревает в его голове ¹². 2. Те, кто получил выгоду от переворота. Я не имею в виду придворных, министров, фаворитов. Бережливая до мелочности Елизавета, хотя и была женщиной и как женщина подвержена страстям, знала им цену. Я имел в виду тех, кто нажился на церковных конфискациях и сумасбродствах ее отца. 3. Протестантизм разрозненный, преследуемый, мятежный и нищий, который постоянно просил милостыню и выпрашивал подаяние у ее дверей и, казалось, не был способен принести ей какую-либо выгоду. 4. Глупости и ошибки ее врагов, которые она умело обращала во славу и пользу себе, ибо она обладала великим искусством быть всегда в нужном месте, ничем не компрометируя и не выдавая себя открытым действием.

Оставим в стороне мелкие детали ее частной жизни. Широкий взгляд на вещи всегда сообразен великим целям. Она взяла себе за правило хорошо вести дела в собственном доме, пристально наблюдать за наступающими событиями, вырабатывать истинную систему интересов и держаться ее. Ничто так не сбивает с толку людей, как последовательность в поступках. Она угождала им в той мере, в какой противоположное им претило. Но в главном она всегда взвешивала все обстоятельства, прежде чем брать на себя какие-либо обязательства.

Екатерина занимает великий престол. Я не могу судить в деталях тех опасностей, которые ее подстерегают, но я хорошо знаю ее внешнее положение. Елизавету сжимали со всех сторон. Казалось, что все побуждало ее к тому, чтобы вырваться наружу и там найти себе место. Но она устранила это давление, собрав свои естественные силы в центре страны. Екатерина обладает этими силами благодаря способности своей державы к расширению. Способности, которая выражается не только в огромной протяженности ее обширной державы, но и в слабости окружающих держав, ни одна из которых не имеет ни силы, ни устойчивости, чтобы ей сопротивляться ¹³. Гений Елизаветы заставил ее занять совершенно иное политическое пространство, чем то, которое на ее месте занял бы заурядный ум. Аналогичным образом Екатерина, сильно занятая решением трудных дел в своей стране, бросается наружу, стремится заполонить соседей для того, чтобы исцелить их от летаргии, которая движет ее собственным народом. До сих пор этот план, даже в своей необычности, являлся точным исполнением широких замыслов.

Но речь идет еще об одном важном пункте, выполнение которого сделало бы этот план воистину совершенным и мудрым. Необходимо глубоко проникнуть в естественный порядок вещей и увидеть скрытых союзников, которые споспешествовали бы ее интересам и благополучию. Я говорю "скрытые союзники", ибо в настоящее время как держава, ставшая таковой, весьма подвижная, она не нуждается в открытых союзниках. [94]

Скрытые союзники обнаруживаются в природе вещей и в том направлении умов, которое с самого начала умеет увидеть гений. Принимать как данность потрясение религиозных основ - означает хвататься за сухую ветку. Истинно терпимый государь опирается на поддержку большинства, но он должен быть терпимым по отношению к тому, что относится к существующим установлениям и не должен идти на поводу у разрушителей. Лицемерный маскарад бесчестит [95] трон, который подрывает свои основы, если неосторожно допускает безверие.

Настоящая потеря - это потеря поддержки умов, которую ныне любому государю, желающему действовать и могущему встать во главе нее, обеспечивает громадная партия. Я имею в виду всеобщую страсть к экономическим и политическим знаниям, которые либо найдут себе сторонников, либо произведут потрясение умов. Эта "закваска" умов будет долго существовать, ибо она относится к истине и процветанию в естественном порядке вещей ¹⁴.

Вот где государыня Севера может начать действовать, и вот то кормило, которое она должна взять в свои руки, чтобы встать во главе века процветания, обеспечив себе поддержку все возрастающей партии, дабы отныне каждый шаг, который она сделает во исполнение этого плодотворного и полезного плана, укрепил бы успех и продолжительность ее дальнейших действий. Пусть же она высоко держит этот скипетр человечности и провозгласит себя восстановителем прав человека и защитницей человеческого рода!

Время еще есть, но нужен еще один шаг. Если верить новостям, которые распространяются здесь, декреты, изданные в Польше под ее кратковременным и внезапным влиянием, кажется, уже представляют собой поворот к политике низкой, заурядной и тривиальной, которая состоит в том, чтобы держать соседей в унижении. Что она от этого выиграет? Раздражит общественное мнение от одного полюса до другого, оправдает покушения, которые замыслят против нее, вызовет со стороны иностранных держав неприязнь, всегда возникающую против могущественного врага.

Считает ли она, что совершит великое дело в политике, если, стремясь ослабить Польшу и сея в ней анархию, добьется того, что превратит ее в провинцию? И, если она не считает свою империю ставшей достаточно обширной благодаря тому, что довела до полного упадка Турцию, пусть восстановит Византийскую империю в истинной столице мира, одно положение которой поддержит тень былого могущества державы, обладавшей им только для того, чтобы завоевывать. Этот план гораздо более легкий и красивый, чем план налагать дань на соседей, и без того ослабленных ¹⁵.

Но для того чтобы вершить великие дела, необходимо обладать соответствующими средствами. У поляков больше знаний и решительности, чем у русских; пусть она побудит их действовать и склонит к их великому плану, осуществления которого она должна была бы желать и в своем государстве. Пусть она узаконит собственность, свободу и безопасность ¹⁶, и тогда она станет Полярной звездой человечества, истинной царицей Европы и Азии. План, осененный ее властью и начертанный эмалью и цветущей зеленью на польской земле, будет провозглашен и для ее собственной империи, привыкшей к повиновению, которому он положит конец. Аплодисменты всей Европы заставят замолчать завистников в других местах. Она [96] приблизится к счастливому и блестящему царствованию и бессмертной славе. Осуществляя противоположный план, она останется в анналах истории зачинщиком всевозможных сумасбродств и безудержных желаний, к которым может привести временная удача.

Archives Nationales cotes M. 784, № 45. Подлинник, фр. яз.

Комментарии

1 Manuscrits economiques de F. Quesnay et du marquis Mirabeau aux Archives Nationales. P.. 1910.

2 Kopanev N.A. Voltaire l'avocat de l'imperatrice Catherine II // Voltaire: La justice et l'opinion publique. P.. 1999. P. 106-116.

3 Jobert A. Magnates polonais et physiocrates francais. P., 1941.

4 Fabre J. Commentaire // Rousseau J.-J. Oeuvres completes. 1964. T. III. P. 1740.

5 Correspondance du Roi Stanislas-Auguste Poniatowski et M-me Geoffren. P., 1878. Lettres de M-me Geoffren du 17 novembre 1771 et du 13 janvier 1772.

6 Fabre J. Stanislas-Auguste Poniatowski et l'Europe des Lumieres, etude de cosmopolitisme. P., 1962. P. 280-282.

7 Черкасов П.П. Двуглавый орел и королевские линии. М., 1995. С. 327.

8 Manuscrits economiques... P. 30.

9 Weulersse G. Le mouvement physiocratique en France de 1756 a 1770. P., 1910. T. II.Conclusion.

10 Речь идет, несомненно, о королеве Англии Елизавете I, с которой маркиз Мирабо в дальнейшем будет сравнивать Екатерину II. История Англии была хорошо известна во Франции, к примеру, благодаря обстоятельному: Abrege chronologique d'histoire d'Angleterre. P., MDCCLI. T. 1-2.

11 Маркиз Мирабо, очевидно, имел в виду "Католическую лигу" герцогов Гизов.

12 В оригинале: "entre ses deux sourcils" - меж бровей.

13 Маркиз Мирабо в анализе политики прибег к чисто физическим терминам: "сжатие" (compression) и "способность к расширению" (dilatation). Физиократы в полной мере унаследовали от XVII в. представления о "социальной физике", см.: великолепные разъяснения Е.Б. Спекторского в кн.: Социальная физика в XVII веке. Варшава, 1910. Т. 2, гл. 3, см. также: Weulersse G. Op. cit. T. I, ch. 2, 3.

14 Мирабо-отец имел в виду классическое для физиократии представление о том, что существуют незыблемые, умопостигаемые (очевидные - evidents) основы экономического и политического порядка, которые обозначались термином "естественный порядок вещей".

15 П.П. Черкасов в цитированной работе по истории франко-русских отношений писал, что в начале 70-х годов XVIII в. в Версале лелеяли надежду решить польскую проблему в пользу Франции, столкнув Россию с Турцией. Или маркиз Мирабо был не чужд интересам французского двора, или это политическая интуиция?

16 Подчеркнуто маркизом Мирабо. В оригинале он сначала написал слово "свобода", а затем исправил его на "собственность". Эта описка автора показательна. Вряд ли без политической свободы можно было бы беспрепятственно пользоваться собственностью. Конфискации земель магнатов-участников Барской конфедерации, осуществленные по прямому приказу Екатерины II, впоследствии способствовали радикализации политических взглядов физиократов.

(пер. С. В. Занина)
Текст воспроизведен по изданию: Маркиз Мирабо о Екатерине II // Россия и Франция XVIII-XX века. Вып. 5. М. Наука. 2003

Еще больше интересных материалов на нашем телеграм-канале ⏳Вперед в прошлое | Документы и факты⏳

<<-Вернуться назад

Главная страница  | Обратная связь COPYRIGHT © 2008-2024  All Rights Reserved.