ФРАНСУА ДЕ КАЛЬЕР

Честь, которой меня покойной король удостоил, вверяя мне свои повеления, и полную мочь для разных договоров, особливо для мирных трактатов заключенных в Ризвике, удвоила начавшееся еще [*2] в молодых летах мое прилежание учиться познанию сил, прав, и требований каждаго из знатных государей, и всякой знатной области в Европе, их разных интересов, образов их правлений, причин их союзов и несогласий, и заключенных между ими трактатов, дабы возпользоваться сими сведенями в случаях своей службы королю и государству.

Франции, лишившейся недавно сего великаго короля, котораго царствование было толь славно и торжественно, надобна была рука Божия, сохранявшая ея всегда в самых пущих нуждах, для подкрепления малолетства короля возшедшаго на престол по праву наследства; надобно было всемогущей руке произвести принца той же крови, с храбрым духом воина, столькож великим, сколько его рождение знатно, наполненнаго совершенной любви к народам сего великаго королевства, с разумом толь глубоким и пространным, каков потребен для всех их нужд, и для исправления безпорядков вкравшихся в конце последняго царствования от нещастий сопряженных с долгою и трудною войною. Одним словом, надобен был смысл превосходный во всех званиях, понятие безпредельное, [*3] просвещение быстрое, ясное, и отличное, и трудолюбие неутомимое, умножающееся по мере государственных нужд, все се соединенное в особе принца всегда правосуднаго, всегда любезнаго, всегда благодетельнаго, и которой соделал в себе свойство истиннаго отца отечества. Сии то черты столь живо в вас, милостивой государь, и столь глубоко означенныя, заставили всю Францию сошедшися толпою подвергнуться с совершенною доверенностию и с полною надеждою всем вашим повелениям, ожидать от оных своего спокойствия и благополучия, предсказывать вам и возвещать наперед, в достойное возмездие за ваши благодеяния, славу, которая дойдет до позднейшаго потомства. Я есмь с глубоким почтением и с особливою ревностию и преданностию

КАЛЛИЕР. [*4]

О обрядах и учтивостях употребляемых между иностранными министрами [*5]

О избрании министров [*6]

Каким образом договариваться

С ГОСУДАРЯМИ.

Искуство договариваться с государями столь важно, что часто благополучие знатнейших государств зависит от добраго или худаго поведения, и от степени понятия употребляемых для договоров особ; сего ради государи и главные их министры должны с великим старанием разсматривать природныя и приобретенныя качества [2] министров посылаемых в чужия государства, для сохранения между оными областями и своего государя добраго согласия, для заключения мирных, союзных, коммерческих и других трактатов, для отвращения предосудительнаго своему государю заключения оных с иными областями, и вообще для рачительнаго наблюдения всех возможных польз, в разных представляющихся случаях.

Всякой государь Христианской должен иметь за главное себе правило, не прежде употреблять средство оружия, для подкрепления или защищения своих прав, как уже испытав и истощив все способы разсуждения и убеждения. Собственная польза обязывает его приобщить еще к тому благодеяния, яко надежнейший способ для утверждения и умножения своей силы; но употреблять на сие надобно добрых работников, умеющих оныя благодеяния производить в действо на приобретение ему сердец, и на [3] устремление к нему их воле; в сем то больше всего состоит умение договариваться.

Сия склонность и свойственное нашему народу стремление, часто между нами производит добрых генералов; оному не должно удивляться, по тому что ни один знатной человек не может в армиях королевских достигнуть генеральскаго чина, не произойдя чрез степени, в которых бы научился своему ремеслу долговременным употреблением. [4]

Совсем тем однакож нет может быть должности, которую бы труднее сей было исправно отправлять. Для оной потребны: проницательность, искуство, гибкость, весьма пространное знание, а больше всего [5] справедливое и тонкое разсуждение: того ради не удивительно, что люди, вступающие в сии чины, дабы только пользоваться званием и жалованьем, не имея ни малаго понятия обо всех должностях с сим званием сопряженных, учение свое в оном начинают часто к великому вреду вверенным им делам.

Таковые министры ученики забываются обыкновенно в чести отдаваемой в их особе достоинству государей представляемых ими; подобны тому в басне ослу, которой принимал на свой щот весь ладон горевший пред богининою везенною на нем статуею; особливо сие случается с теми, коих употребляет великой государь при государе не столь знатном. Они вмешивают в свои речи ненавистные примеры и побочныя угрозы, весьма выражающия ему его безсилие, и приводящия их у него в омерзение. Больше подобны провозвестникам, нежели послам сих [6] последних главной предмет состоит в том, чтобы содержать доброе согласие между своего государя и тех, к которым они присланы; они не инако должны им представлять его силу, как средством подкрепления и умножения их силы, вместо того, чтобы оную употреблять для унижения их, и для возбуждения в них ревности и гнева.

Сии неудобства и многия другия происходящия от непонятия и дурнаго поведения многих особ употребляемых разными государями на договоры о государственных делах, подают повод думать, что не безполезно будет написать некоторыя примечания о том, каким образом договариваться с государями и с их министрами, о качествах потребных определяющимся к таковым должностям, и о средствах хорошо выбирать людей способнейших для тех земель, куда их посылают, и в разсуждении свойства вверяемых им дел. [7]

Дабы довольно узнать, сколь полезны могут быть договоры, надобно принять в уважение, что все Европу составляющия области имеют между собою нужные союзы и обращение; в разсуждении чего можно их почитать частями одной республики, и почти не льзя случиться знатной перемене некоторых из ея частей, которая бы не могла смутить спокойствие всех других. [8]

Малейших государей ссоры причиняют обыкновенно несогласие между знатнейшими государствами по различным участиям, которыя оне в том приемлют, и в разсуждении покровительства от оных разным противным сторонам. История наполнена следствий произшедших от таковых несогласий, имевших иногда неважное начало; малыя распри, которыя бы можно было легко утушить в их рождении, причиняли по том кроволитныя войны в знатнейших Христианских государствах; сии союзы и необходимыя между разными областями зависимости принуждают государей и управляющих государственными делами содержать при чужих дворах министров, для проведывания всего там происходящаго, и для немедленнаго и обстоятельнаго уведомления их о том. Можно сказать, что сие знание есть одно из важнейших и нужнейших для добраго управления государством, по тому что внутреннее спокойствие [9] зависит от принимаемых в чужих областях добрых мер, каковыми приобретаются там приятели, могущие супротивляться намерениям тех, которые бы вздумали оное спокойствие нарушить; и нет столь сильнаго собою государства, чтобы не имело нужды в союзниках для супротивления силам других держав неприятельских, или ревнующих его благополучию, когда оныя против него соединятся.

Прилежной и просвещенной министр не токмо надобен для проведывания о предприятиях и сочиняющихся замыслах, противных интересам своего государя, в той земле, где производит дела, но и для отвращения оных подавая ему советы потребные к возпрепятствованию могущим от того произойти следствиям; безтрудно можно уничтожить самыя большия предпрятия, сведав об оных при их начале; и как в таковых предприятиях нужны многия пружины [10] для произведения их в действие; то почти не возможно оных скрыть от прилежнаго министра, пребывающаго там, где оныя составляются.

Искусной министр умеет пользоваться разными обстоятельствами и переменами, случающимися в той земле где находится, не токмо для отвращения намерений противных интересам своего государя, но и для возбуждения выгодных ему других намерений; производит своим искуством перемены в пользу вверенных ему дел; один иногда случай, ежели умеет оным воспользоваться, в состоянии заменить стократно государевы посредственные росходы, употребленные для получения добраго сведения о произходящем у всех его соседей. Союзы, заключаемые его искусными и хорошо выбранными министрами в разных государствах, куда их посылает, неминуемо будут ему весьма полезны во многих случаях настоящих и впредь. [11]

Кардинал Ришлие, котораго можно представлять образцом людям искуснейшим в политике, и которому Франция столько обязана, непрестанно употреблял договоры во всяких областях, и доставлял чрез [12] то весьма великия пользы государству, о чем сам свидетельствует в политическом своем завещании следующими словами.

Я признаюсь, что узнал сию истинну только чрез 5 или 6 лет после того, как употреблен был в правление дел, но теперь с уверенностию смело могу сказать, что весьма нужно для государственной пользы, непрестанные производить договоры, явно или тайно, во всех местах, хотя без получения от оных настоящаго плода, и хотя бы ожидательная впредь польза не видима была. По истинне могу сказать, дела государства Францускаго и всех Християнских держав, совсем иной вид приняли от того, что я с дозволения королевскаго [13] употреблял сие правило, которое до той поры совсем было забыто во Франции.»

Свидетельство столь умнаго человека тем более должно принято быть в уважение, что великия дела, произведенныя им посредством договоров, суть доказательства, убеждающия в истинне того, что он утверждает. Во время его министерства ничего [14] знатнаго в Европе не произходило, в чем бы он не имел очень большаго участия, главною причиною был знатных случившихся тогда приключений.

Он первой начал думать о перемене в Португалии, возвратившейся в 1640 году под владение законнаго сей короны наследника, воспользовался неудовольствием Каталонцов, взбунтовавшихся в том году; даже в Африку посылал договариваться с Маурами; прежде на севере с успехом постарался ввести Густафа Адольфа короля Шведскаго в Немецкую землю, дабы сим способом освободить оную из подданства дому Австрийскаго (Император Фердинанд возвел Максимилиана герцога Баварскаго в достоинство Курфирстское и дал ему вышнюю Пфальцскую землю, отняв оную у графа Рейн Пфальцскаго; лишил герцога Мекленбургскаго его владения и отдал оное графу Валстейну, генералу своих войск.), которой тогда царствовал там с [15] неограниченною властию; принцов владения отнимал, а приятелям своим и преданным себе раздавал их области и достоинства.

Он соделал и содержал многие союзы, приобрел Франции знатных союзников, поспешествовавших благополучному успеху его великих намерений, особливо в разсуждении уменьшения чрезвычайной силы дому Австрийскаго, которой был тогда в состоянии скоро овладеть всею Европою, ежели бы глубокая острота сего великаго министра и безмерное пространство его ума обильнаго средствами не возпрепятствовали в оном сему дому договорами, производимыми со всех сторон. [16]

Но нет нужды брать прибежище к прошедшим примерам, для узнания, сколько смогут договоры; ежедневно видим чувствительныя оных действия, оне причиняют в великих государствах незапныя перемены, вооружают государей и целые народы против собственных своих интересов и причиняют бунты, ненависти и ревность, составляют союзы и другие разнаго свойства трактаты между государей и областей, имеющих противные интересы; онеже их разрушают и разрывают теснейшие союзы. Можно сказать, что искуство договариваться, хорошо или худо употребленное, дает доброй или худой вид всеобщим делам и весьма великому числу частных: оно имеет более владычества над поступками человеческими, нежели все вымышленные законы; хотя бы люди и ревностнее в самом деле были для наблюдения оных; то однакож законы оставили случай ко множеству споров и нерешенных [17] требований, которыя не иным чем могут кончиться, как договорами; а договоры общие и частные бывают больше или меньше выгодны всякой имеющей в оных участие стороне, по мере степени искуства употребляемых на то министров.

Также и в том состоит польза великаго государя, чтобы чрез министров представлять свое посредничество в ссорах случающихся между [18] другими государями, и доставлять им мир силою своего посредства; ничто не может больше распространить славу его силы, и привести оную в большее почтение у всех народов

Сильной государь содержащей непрестанно разумных и искусных министров в разных Европейских областях, и имеющий там приятелей и преданных себе людей хорошо выбранных, в состоянии управлять судбиною своих соседей, содержать у них мир или войну смотря по своим интересам; но как сии великия действия зависят особливо от поведения и качеств министров, на которых возложено о сем попечение: то надобно подробно разсматривать достоинства потребныя людям употребляемым к сим должностям. [19]

Сии качества состоят: в разуме прилежном и трудолюбивом, котораго бы не могли отвращать веселия и забавы бездельныя; в правом смысле чисто понимающем точное состояние дел, достигающем предмета кратчайшими и удобнейшими путями, не заблуждаясь лишним умствованием и пустыми тонкостями, которыя [20] обыкновенно огорчают тех, с кем идет договор о деле; в проницательстве для усмотрения происходящаго в человеческих сердцах могущем пользоваться малейшими движениями лиц, и другими следствиями страстей, которых самые притворнейшие люди не могут скрыть; в разуме обильном средствами для одоления затруднений встречающихся в успехе вверенных дел; в готовности ума для ответствования к стати на неожидаемыя речи, дабы разумными ответами выходить из скольских случаев; в равном нраве и в спокойном и терпеливом духе, всегда готовом слушать без задумчивости тех с которыми происходят договоры; в виде всегда искреннем, тихом, учтивом, приятном; в обхождении незастенчивом и ласковом, которое много способствует к преклонению тех с кем договариваемся; вместо того вид сухой и холодной, и лицо угрюмое и строгое [21] скучны, и причиняют обыкновенно омерзение.

Не надобно также впадать и в противную тому погрешность некоторых скрытных людей, делающих тайну из ничего, и почитающих важными делами самыя безделицы; сие знак есть малости ума: не уметь различать важных дел с неважными. Можно лишить себя средств сведать о происходящем, и некотораго [22] участия в доверенности тех, с кем обращаемся, ежели с ними быть скрытну непрестанно. Искусной министр не даст узнать своей тайны до удобнаго времени; но надобно ему скрывать сей свой поступок от тех, с кем договаривается; должен им оказывать откровенность и доверенность, и давать им действительные того знаки в делах непротивных его намерениям; сие их нечувствительно обязывает платить за то другими знаками доверенности часто в таких делах, которыя бывают важнее. Министры друг другу оказывают услуги взаимными уведомлениями; надобно самому тож делать, кто сего желает от других; и тот в сем случае искуснее, кто более пользы получает от таковаго согласнаго обращения, имея пространнейшие виды, что бы воспользоваться представляющимися случаями.

В достойном министре не довольно того, чтоб имел великое [23] просвещение, искуство, и другия добрыя качества разума; ему еще потребны свойства зависящия от сердечных чувствований; ни в котором звании не нужно столько высокаго духа и благородства в поведении.

Не в том, чтобы досаждать глупою спесью, или суровым нравом тем, с которыми договаривается, [24] делать им явныя или побочныя угрозы без нужды представлять требования, единственно в виде удовольствования непохвальной гордости, или присвоевать себе новыя привилегии устремленныя только к частной пользе требующаго, для которой иногда не к стати употребляет власть своего государя.

Для удержания достоинства соединеннаго с сими званиями, надобно что [25] бы тот, на котораго оныя возлагаются, был щедр и великолепен, но со вкусом и с намерением; чтобы его великолепие оказывалось в его свите, в ливрее, и во всем его экипаже; что бы стол его был чист, изобилен и вкусен; чтоб он часто угощал у себя и увеселял знатнейших особ того двора, при котором пребывает, и самаго государя, естьли он такого нрава, и сам бы старался быть участником при его забавах, но приятным образом, без всякаго государю безпокойства, всегда с видом ясным, учтивым, благопристойным, и с непрестанным желанием ему угождать.

Естьли той земли обычай дозволяет ему иметь свободное обращение с женщинами, то всякое должен приложить старание приобрести их благосклонность, угождая им, и удостоиваясь их почтения. Владычество их красоты часто простирается столь далеко, что поспешествует [26] важнейшим намерениям, от которых зависят самыя большия приключения; но получая успех в угождении им своим великолепием, учтивостию и ласкою, не должен обязывать своего сердца, памятуя, что любовь обыкновенно сопряжена с нескрытностию и неосторожностию; ежели поработит себя воле красавицы: то как бы разумен ни был, будет однакож в опасности не сохранить своей тайны. Не редко великия случались неудобства от таковой слабости; знатнейшие министры иногда в оную впадают, и в наши времена находятся сему примечательные примеры.

Надежнейший способ приобрести благоволение государя, при котором определен, состоит в заслужении онаго у особ имеющих его доверенность: того ради надобно, чтобы доброй министр приобщил к учтивому, честному и снисходительному обращению, несколько росходов; оные много ему в том поспособствуют; но [27] сие делать надлежит очень искусно, и что бы те люди могли его подарки принимать с благопристойностию и безопасно; хотя в никоторых областях и не много потребно искуства, чтобы заставишь принимать; но благоразумие и людскость в дарящем, или в доставляющем подарки, требует, что бы он увеличил свою услугу, делая оную добрым образом.

Надобно еще искусному министру не забыть содержать подарками и тайными пенсиями, некоторых людей имеющих больше ума нежели достатка, умеющих искусно вкрадываться в милость у всех дворов; может [28] от них получать великия пользы, когда их хорошо выберет. Случалось чрез музыкантов и певиц имеющих входы к некоторым государям и к их министрам, проведывать весьма важныя намерения. Сии же самые государи имеют при себе нижних надобных служителей, которым часто бывают принуждены вверяться, а те не всегда откажут пристойно им зделанной подарок; находятся некоторые и из главных их министров столь снисходительные, что подарков не откажут представленных им добрым образом.

Обыкновенно в договорах также как в войне, хорошо выбранные шпионы больше всего способствуют доброму успеху в великих предприятиях; ничто не может лутче опровергнуть важное намерение, как впору вышедшая наружу тайна; и как нет нужнее и полезнее таковых росходов: то непростительную учинят погрешность особы занимающия главныя [29] места, ежели оных росходов пожалеют; для генерала гораздо лутче иметь один полк меньше в своей армии, но чтоб был довольно сведущ о состоянии и числе неприятельских войск и о всех их движениях: а послу лутче убавить нечто от своих излишних росходов, для употребления сих денег на сведание происходящаго в тамошнем совете, где пребывает, со всем тем однакож большая часть министров гораздо охотнее делают издержки на содержание великаго числа лошадей и слуг безполезных, нежели на приобретение людей могущих подавать им важныя известия. Прежде сего Ишпанцы весьма старались доставать таковых людей; сим-то средством их министры в толь многих важных делах успевали, и от сего-то завелось при Ишпанском дворе разумное обыкновение давать своим послам капитал чрезвычайной для называемых ими gaftos secretos, тайных гостей. [30]

Государь не должен с своей стороны преминуть давать своим министрам средства для приобретения ему доброхотов в тех областях, где [31] надлежит наблюдать его пользу подарками и пенсиями даваемыми людям имеющим доверенность. Сии росходы хорошо употребленные, с лихвою возвращаются государю, и отвращают большую часть затруднений супротивляющихся ево намерениям. Ежели не пользуется сим средством; то его министры мало имеют успехов в своих договорах; он мало достает себе новых союзников, и находится в опасности лишиться старых.

Еще твердость есть качество министру весьма нужное: хотя по праву народов и должен он находиться в безопасности, однакож в некоторых случаях бывает он в опасности и имеет нужду в своем бодром духе, чтоб от оной избавиться и способствовать успеху своих договоров. Человек от природы робкой, не в состоянии хорошо производить великих предприятий; его легко поколебать в нечаянных приключениях; робость может изменить его тайну [32] изображениями, которыя делает на его лице, и смущением причиняемым в его речах; оная может его заставить принять меры предосудительныя вверенным ему делам; и когда честь государева тронута: то робость ему мешает его защищать с бодростию и твердостию столь нужными в сих случаях, и отвергать обиду делаемую ему с такою благородною гордостию и смелостию, каковыя всегда бывают в человеке бодраго духа.

Один прелат, то есть духовная особа, бывши в Риме послом от короля Франциска перваго, навлек себе немилость королевскую за то, что не сильно говорил в кардинальском собрании, в котором император Карл пятый приписывая королю все военныя нещастия, взвел на себя напрасно, что делал ему предложение окончить войну самоличным поединком, и яко бы он ему в том отказал; король столько был сим прогневан, что приказал императора [33] явно обличить неправдою, обвинил пред светом поведение своего посла, для чего он тогда же в том его не обличил и принял с той поры намерение определять в Рим послами всегда военных людей, яко способнейших защищать честь своего чина.

Министр должен иметь такой же твердой разум как и сердце Есть люди от природы храбрые, не имеют однакож таковой твердости; оная состоит в том, чтобы непременно исполнять намерение, когда оное принято по здравом разсмотрении, и не переменять своего поведения по различным мыслям, каковыя часто представляются людям от природы не твердым в своих намерениях. Сей слабости обыкновенно подвержены люди с быстрым воображением, которых проницание, часто дале предмета простираяся, дает им предвидеть все приключения могущия случиться в исполнении великих предприятий; сие им препятствует [34] твердо выбирать средства к получению в оных успеха, а нетвердость в намерениях весьма предосудительна в произвождении великих дел, для оных потребен разум решительной, которой бы разсмотря разныя неудобства, умел принять намерение, и твердо оное исполнить.

Есть острые люди, имеющие от природы великой дух и превосходство дающее им преимущество над теми, с кем договариваются; но таковой министр должен остерегаться, чтобы не с лишком полагаться на свой собственной разум, и не употреблять [35] во зло своего превосходства, учиня оное тягостным и безпокойным; посредственнаго ума люди часто искуснейшаго проведут; он чрез то иногда бывает от них обманут, что с лишком обнадеется на свое искуство; надобно ему оное употреблять на то, чтоб им быть полезну и приятну, ежели хочет ими овладеть.

Доброй министр никогда не должен достигать успеха в своих договорах ложными обещаниями и недержанием своего слова; тот ошибается, кто думает по народному мнению, что искусному министру надобно быть великим мастером обманывать; обман происходит от слабости ума в том которой обманывает; сие знак, что ум его не имеет довольно пространства для изыскания способов к достижению своих намерений приличными и справедливыми средствами. Того не льзя оспорить, что он часто может [36] получить успех обманом, но всегда не столько твердый, возбуждая ненависть и желание мщения в сердце обманутых, которые рано или поздо дают ему сие восчувствовать.

Хотя бы обман и не столько был презрителен, сколько оной в самом деле есть, в глазах всякаго человека с истинным разумом; но министру должно помнить, что ему больше одного дела производить в течение своей жизни; его собственная польза обязывает утвердить свою славу, которую надобно ему почитать действительным благом, потому что оная делает ему в следствии безтруднее успехи в других его договорах, и доставляет ему прием с почтением и удовольствием во всех государствах, где его знают; следовательно должен так хорошо утвердить мнение о справедливости своего государя и о своей собственной, чтобы никогда не сумневались в том что он обещает. [37]

Когда же министр обязан верно наблюдать все обещанное от него тем, с кем договаривается: то по сему легко можно разсудить, сколь верно должен служить своему государю и государству. Сия есть столь известная истинна, и столь необходимая должность, что кажется излишно оную выхвалять, хотя многие министры были так порочны, что против нея погрешили в разных важных случаях; но кажется надобно одно о сем зделать примечание, что государь или главной министр, обманутой неверным министром договаривающимся, был перьвою причиною полученнаго от того вреда, для того что забыл зделать доброй выбор. Сего не довольно, чтобы выбрать человека искуснаго и просвещеннаго, дабы на него возложить произведение важнаго дела: надобно еще, чтобы выбранной был человек справедливой и с известным прямодушием, ежели хотеть вверенные ему интересы иметь в надежных руках. [38]

Правду сказать прямое праводушие не всегда бывает соединено с весьма пространным разумом и со всеми знаниями потребными в добром министре; но и не надобно помышлять о Платоновой республике при выборе людей определяемых к таковым должностям. Еще можно сказать, что государи и их главные министры часто бывают принуждены разныя употреблять орудия к достижению своих намерений; случалось не очень добродетельные люди бывали великими министрами и производили вверенныя им дела с успехом; таковые люди не будучи ни мало удерживаемы совестью, чаще имеют в договорах удачу, нежели честные люди употребляющие только справедливыя средства; но государь полагающийся на таких министров, не далее должен на них надеяться, как пока его благополучие продолжается; естьлиж времена переменятся не в пользу и с ним случится какое злополучие: то сии [39] искусные обманщики первые на него обращаются своими изменами, и перекидываются всегда на сильнейшую сторону.

Не меньше опасно вверить важной договор человеку неисправному и непорядочному в своем поведении и в своих домашних делах. Как можно [40] ожидать от него лутче поведения и больше искуства в делах государственных, ежели он не имеет онаго сам для себя в своих собственных интересах, которые должно почитать оселком его понятия? Великая преданность к игре, к мотовству и бездельным забавам, весьма не сродна с прилежанием потребным для дел; редко, чтобы вдавшиеся сей склонности могли отправлять все должности своих званий, и не допустили иногда свою верность до покушения, для удовольствования своих безпорядочных желаний, которыя неминуемо умножают их надобности.

Человек от природы жестокой и горячей, мало способен для добраго произведения знатнаго договора; трудно ему всегда собою владеть, дабы [41] в состоянии быть удерживать сильное стремление своего нрава в некоторых нечаянных случаях, в противословиях и спорах часто в следствии дел раждающихся, и чтобы его горячность не огорчила тех, с кем договаривается.

Мазарин до возведения своего в кардинальское достоинство, посылан был для важнаго договора к герцогу Фериа, губернатору Миланскому; ему надобно было сведать истинныя герцоговы мысли о порученном деле; того ради искусно постарался его раздразнить, и сведал сим средством то, чего бы никогда не мои добраться, ежели бы герцог умел удержать свои движения. [42]

Человек, которой в себе властен, и всегда бывает с холодною кровью, великую имеет выгоду договариваться с человеком скорым и наполненным огня; можно сказать, что они не одинакими оружиями сражаются. Для получения успеха в таковых званиях, гораздо меньше надлежит говорить, нежели слушать; потребна медленность, воздержность, много скрытности и безпредльное терпение. [43]

Мы имели пред другими народами, ближе нас к северу живущими, таковоеж превосходство в разсуждении искуства в договорах, каковое [44] Ишпанцы и Италианцы имеют над нами. В сем случае кажется степень смысла соответствовала в Европе степени теплоты разных климатов.

Человек сумазбродной, не всегда одинаковой, и неимеющий власти над своим духом и над страстями, не должен обязываться договорами; таковой гораздо сроднее к военной службе; оная пожирает великое число преданных себе: того ради для нея не столь труден выбор людей; подобна добрым желудкам равно переваривающим всякую даваемую им пищу, и обращающим все в свою пользу; я не говорю, что бы не потребны были изящныя качества к соделанию добраго генерала; но как в армиях есть множество степеней: то кто не имеет довольно способности достигнуть первых, тот оставшись назади бывает добрым подчиненным, и приносит пользу в своем звании. [45]

Того не всегда довольно, что бы только точно исполнял предписанное [46] в наказе; должен еще употребить свою ревность и понятие на примечание всего происходящаго, в том намерении, что бы пользоваться всеми представляющимися благосклонными обстоятельствами, стараться выискивать новые случаи для поспешествования выгодам своего государя, и подавать ему собственные свои советы для получения новых приказаний. В некоторых важных случаях не терпящих времени, иногда бывает принужден вдруг принять сам намерение, и поступить на некоторыя дела, не ожидая повелений от государя, ежели не может оных впору получить; но надобно иметь довольно пространной разум, дабы предвидеть все истекающия из того следствия; и что бы прежде приобрел в мыслях государя своего некоторую степень доверенности основанной на даванных уже ему пробах о своем понятии, каковая доверенность много способствует к тому, что бы государь принял [47] за благо все, что он зделает, и положился на его доброе поведение.

Со всеми сими качествами министру, а особливо в звании посла, полезно быть богату, дабы в состоянии был делать издержки необходимо сопряженныя с сею должностию для добраго отправления оной; но государю просвещенному не надобно впасть в погрешность обыкновенную многим государям, почитать богатство первым и самым нужнейшим для посла [48] качеством; гораздо лутче выбрать искуснаго человека с посредственным достатком, нежели богатаго с малым разумом; сие не верно, что бы богатой человек умел свое богатство хорошо употреблять, а то надежно, что искусной министр употребит с пользою свое искуство.

Желательно, что бы посол был знатнаго рождения, особливо при знатных дворах; и то не безполезно, что бы при всех сих качествах имел благородную наружность и приятной вид, которой бы ему способствовал нравиться, и избавил его от наказания за дурное лицо, по словам генерала Филопемена, котораго заставили для негож самого черпать [49] воду, приняв его за одного из его невольников.

Есть посольства временныя, и единственно для оказания великолепия, в которых потребно только знатное имя и великое богатство людям выбираемым для отправления сей должности, как то: в случае брачнаго обряда, крещения, поздравления со вступлением на престол, и другия подобныя; но когда надобно договариваться о делах: то на сие потребен человек, а не идол, разве придан будет к сему искусной товарищ, которому бы вверена была тайна всего договора, и все старание оной производить в то время, когда знатной невежда на себя приемлет попечение о наблюдении пышности великим столом и воликолепным екипажем. [50]

Дабы получить подробное сведение об интересах Европейских государей и государств, надобно ему научиться точно знать в чем состоят силы, доходы и владение каждаго государя и каждой области, и сколь далеко оная простирается. Должен сведать [51] каким образом правление было в оной установлено; и о мнимых каждым государем правах на земли, которыми не владеет, для того, что сии права содержат в них желание теми землями при удобных случаях овладеть; надобно различать права уступленныя трактатом от неуступленных.

Для получения добраго о сем сведения, надлежит прилежно читать все известные трактаты, общие и особенные, между Европейскими государями и государствами; трактаты заключенные между Франциею и домом Австрийским можно почитать такими, от которых имеют главный свой вид дела Христианских Держав, в разсуждении союзов протчих государей с сими двумя великими областями; и как их несогласия по большой части происходят от несогласий бывших у короля Лудовика перваго надесять с Карлом последним герцогом Бургонским, котораго [52] наследство перешло в Австрийской дом; то надобно узнать все трактаты заключенные с тех пор, а особливо между знатных Европейских держав, начав трактатами Вестфальскими до настоящаго времени.

Удобнейшее для произведения сего действия чтение состоит в письмах кардинала Оссата. Об оных можно для всех министров упомянуть сказанное Горацием современным стихотворцам о сочинениях Гомеровых, что должны не выпускать их из рук день и ночь, ежели хотят [53] достигнуть в своем деле совершенства. В письмах сего кардинала писанных простыми и скромными выражениями, владычествует сила и искуство, которое не взирая на древность слога нравится имеющим вкус к таковым сочинениям. В оных видно, каким образом однем своим искуством, без знатнаго рождения, без титула, и не будучи ничем более как агентом вдовствующей после Генрика третьяго королевы Луизы де Водемон, умел он произвести по степеням великое дело примирения короля Генрика великаго с Папою, после неудачи в том славных послов; с каким искуством вывернулся изо всех тонкостей Римскаго двора и отвратил все помешательства причиняемыя в сем деле от имевшаго великую силу дому Австрийскаго и тут видно, что ничто не ушло от его проницания; он примечал до малейших движений папы Клемента осьмаго и кардинала его племянника, всем [54] воспользовался, был тверд когда сие было надобно, гибок и снисходителен смотря по нужде, и имел искуство заставлять того желать и того требовать от себя, о чем ему приказано было представлять и стараться исходатайствовать, еще более, нежели можно было надеяться.

Письма его о мире Пиренейском, которыми уведомляет короля о своих переговорах с первым Ишпанским министром Дон Луи де Гаро, весьма хороши; в них легко можно [55] приметить превосходство его ума, и с какою силою мог преклонять мысли Ишпанскаго министра, с которым производил договоры.

Италиянские Меркурии Виттория Сири, и его memorie recondite тайныя [56] записки наполнены множеством дел весьма достойных любопытства и очень полезных министру, для сведения о истории новых времен; оне выписаны из переписок и наказов разных послов; тут находятся многия записки, манифесты и другия сочинения о разных интересах Европейских государей, о которых он говорит с великою вольностию, и с особливым знанием о причинах их несогласий, о их намерениях и предприятиях.

Надобно также узнать законы и обыкновения установленныя в разных землях, особливо касающияся до наследств самодержавных государств. [57]

Наши министры небывшие в чужих областях прежде своих званий, и не учившиеся сим делам, по большой части столько наполнены мыслями о наших нравах и обычаях, что думают нравы и обычаи всех других народов должны оным быть подобны; однакож обыкновенно находятся очень несовершенныя между оными сходства, и есть весьма существенныя различности между власти одного и другаго государя, хотя в звании их достоинства нет никакой разности. В некоторых государствах того не довольно, чтобы согласиться с государем и его министрами, потому [58] что есть там другия власти перевешивающия его власть, могущия возпрепятствовать действию его намерений, и заставить его принять противныя прежним; сие видели в Англии, где власть парламента часто принуждает королей делать мир или войну против своей воли, и в Польше, где общия собрания имеют еще больше власти; там надобно только одного преклонить на свою сторону депутата собрания, и заставить его оспорить намерения принятыя королем, сенатом и всеми другими провинциальными депутатами, для возпрепятствования действию оных намерений. Благоразумный министр должен знать в чем состоят сии различности в правлении, дабы в состоянии быть, смотря по разным обстоятельствам воспользоваться сими различными властями для достижения своих предметов.

Сверьх общих государственных интересов, не редко интересы [59] частные и страсти владычествующия над государями и их министрами или любимцами преклоняют намерения в государственных делах; чего ради искусному министру должно быть сведущу о сих частных интересах и о страстях властвующих над теми, с кем имеет дело и от кого они зависят, дабы действовать по тому сведению, или лаская их страсти; сей есть обыкновенный способ, или находя средства преклонишь их от прежних предубеждений и обязательств ко вступлению в новыя; в сем состоит совершенство договора.

Многих из них видали допустивших себя преклонить к [60] обязательствам весьма предосудительным их государству и самим им, чему не надлежит удивляться, потому что целые народы впадают в таковыя погрешности, и разоряются для удовольствования своей ненависти, мщения и ревности, которыя страсти часто бывают весьма противны их истинным интересам. Сие бы легко было доказать новыми примерами, не прибегая к древней истории; оные примеры могли бы служить доказательством, что люди не имеют правил твердых и непременных, чаще действуют по страсти и по нраву, нежели по разсуждению; но как страсти и самопроизвольность людей имеющих довереность управляют судьбою подчиненных им: то искусной министр должен все возможное приложить старание, дабы получить наиточнейшее сведение о склонностях, о состоянии разума, и о намерениях людей имеющих власть в своих руках, дабы воспользоваться сим [61] знанием для способствования успеху вверенных ему дел; всякой министр, которой не постарается приобрести сих общих и частных сведений, несправедливо будет разсуждать о всех порученных ему делах, и станет подавать ложныя уведомления и несправедливые виды своему государю.

Желательноб было, чтобы человек назначивающий себя к министерским делам, побывал при [62] знатнейших Европейских дворах; но не таким бы образом путешествовал как наши молодые люди, которые вышедчи из Академии или из школы, ездят в Рим для смотрения тамошних прекрасных домов, садов и остатков некоторых древних зданий, а в Венецию для оперы и позорных женщин; надлежало бы им путешествовать несколько постарее, когда разсуждение в них становится сильнее, для познания образа правления каждой земли и дабы узнать особливо государя и его министров, и сие в намерении некогда туда возвратиться с чином; оное заставило бы их примечать происходящее там с большим прилежанием, когда бы они не по своему путешествовали произволению; полезноб было их отправлять при королевских послах или посланниках, товарищами путешествующими, по обыкновению употребляемому Ишпанцами и Италиянцами; те почитают себе за честь быть [63] при министрах своих государей в таковых путешествиях, для приобретения сведений о происходящем в чужих областях, и дабы учинить себя способными к таковым должностям.

Еще весьма полезно и пристойно, чтобы те, коим поручаются государственные интересы, и от поведения которых часто зависят целые [64] народы, имели общее сведение о науках удобных к просвещению их понятия; но им надобно иметь науки сии в своей власти, а не у оных быть во власти, то есть, не надлежит их почитать больше того, чего оне заслуживают, но считать оныя только средствами к приобретению более разума и искуства, а не побудительною причиною к возгордению и к презиранию незнающих того, что они знают; не с лишком и прилагаться к оным надобно. Человеку обязанному государственными должностями надлежит себя почитать на то определенным, дабы действовать, а не на то, чтобы долго пребывать запершись в своем покое; главное его учение должно устремлено быть к познанию происходящаго между живыми, предпочтительно всему происходившему у людей уже умерших, проникать в сокровеннейшия сердца, и научиться искуству оными действовать и вести их к намеренному своему предмету. [65]

Но как люди не довольно для того совершенны, чтобы служишь без [66] надежды награждения: то желательно, чтобы во Франции более было степеней для приобретения честей и достатка оказавшим лучшия услуги в договорах, так как во всех Европейских дворах отличившиеся в сих должностях почти надежны произойти сею дорогою до первейших чинов и до знатнейших в государстве достоинств. Никакое попечение не может быть сочтено излишним, приложенное для возстановления сего звания, о котором поныне у нас очень мало старания было, а сие может быть весьма полезно службе королевской и величеству монархии.

Прежде, нежели войти в подробное описание всех министерских должностей, надобно упомянуть о [67] разных даваемых им званиях и о должностях и привилегиях или преимуществах сопряженных с их чинами.

Чрезвычайные послы получают некоторыя чести и отличности, которых не имеют послы обыкновенные. Послов чрезвычайных от коронованных глав содержат во Франции на казенном иждивении три дни по приказанию королевскому в доме чрезвычайных послов; а с послами обыкновенными сего не делается; в протчем имеют они то же почтение и одинакия привилегии с послами чрезвычайными. Главныя преимущества состоят в том, что они пользуются сами и их служители безопасностию, которую им дает право народов; покрывают голову перед [68] королем в публичных своих аудиенциях, потому что представляют своих государей; привозимы тогда бывают в королевских каретах, и взъезжают на последний двор Лувра; в своих аудиенц камарах имеют балдахины; жены их сидят у королевы на табуретах и на верьху карет своих имеют покрывала.

Послы королевские имеют различные обряды по обыкновениям установленным при разных дворах, где находятся. В Риме Француской уступает правую сторону в своем доме послам коронованных глав и Венециянским, а других государей послам оной не уступает, которым уступает ея при других дворах; имеет первое место пред всеми послами других королей, после посла императорскаго, во всех церемониях [69] происходящих в Риме. С сими обеими послами одинаково там во всем поступается, и они между собою равным образом обходятся.

Посланники чрезвычайные суть публичные министры, не имеющие права представления сопряженнаго единственно со званием посла; но пользуются тою же безопасностию, которую право [70] народов дает всем министрам; они не делают во Франции таковых въездов публичных, как послы их провождает на королевскую аудиенцию посольской предводитель, которой по них приезжает в королевской карете; говорят они с королем стоя с непокрытыми головами, а король сидит с покрытою головою.

Государи Италиянские покрываются и им дозволяют покрываться кроме Герцога Савойскаго, которой им сего [71] не дозволял еще прежде, нежели получил корону Сицильскую, и говорил с ними стоя с покрытою головою, а они с открытою.

Резиденты суть также министры публичные; но сие звание начинает унижаться, с тех пор, как при дворах Француском и императоровом стали делать различие между их и посланников. Сия разность заставила почти всех чужих министров, имевших звание резидента во Франции, оное оставить по повелению своих государей и называться чрезвычайными посланниками; однакож сие звание осталось еще в Риме и у иных дворов и республик, где с резидентами поступают как с посланниками. [72]

Король уже не принимает своих подданных в достоинстве министров других государей, и они не инако могут принять на себя попечение о их делах во Франции, как агентами у [73] штатскаго секретаря, кроме посла Мальтийскаго, которой обыкновенно бывает Француской Шевалье. Король делает ему честь, дозволяя быть на публичных аудиенциях с покрытою головою, яко представляющему главнаго начальника ордена признаннаго самодержавным.

Только государи и области самодержавныя имеют право давать чин посла, посланника или резидента. Тех называют депутатами, которых чины государственные или власти городския отправлют к своим государям, и они не почитаются министрами народными, подсудны государственным законам на ровне с другими подданными, и не пользуются преимуществом права народов, которое только на иностраннаго простирается, а не на гражданина: но депутаты подданных провинций и городов должны находиться в безопасности во время своего депутатства, по силе народной доверенности, которую [74] государи сохраняют своим подданным, так как и частным. иностранцам, въезжающим в их области в надежде на свои паспорты, толькоб и те и другие ничего не делали противнаго государственным законам и спокойствию общества.

В Италии некоторые подданные города сохранили право посылать депутатов с посольским званием к государям, от которых зависят, как то: городы Болония и Феррара, посылавшие депутатов к Папе с таковым достоинством, а город Мессина посылал также послов к королю Ишпанскому до последняго бунта. И в Ишпании некоторые города сохранили оную привилегию; но сии называемые послы имеют только почтенное имя и пустое звание, а не могут пользоваться преимуществами принадлежащими истинным послам и посланникам от государя, или от самодержавной области к другому государю. [75]

В вольных торговых городах как то: в Гамбурге и в Любеке многие купцы имеют звание [76] комиссаров некоторых государей; но они не иное что суть, как факторы и коммиссионеры для произведения их покупок, для получения их писем, и для вексельнаго переводу денег; их не признают министрами, так как и консулов народных во многих приморских торговых городах учрежденных для решения споров случающихся между купцами их земель, однакож они пользуются разными преимуществами и безопасностию народною каковую право народов утверждает министрам; их и почитают министрами в лествицах восточных так называются знатные торговые города в Азии и Африке, как то: Алеп, Смирна, Каир, Александрия, Тунис, Алжир, и другие.

Некоторые министры хотели ввести новой чин между посольскаго и посланническаго; одни под званием полномочнаго комиссара, которое приемлют императорские министры на имперских диетах; другие под [77] именем чрезвычайнаго депутата, которое имя общие чины союзных провинций дают некоторым своим министрам: но имеющия сии звания особы не были еще инако почитаемы как посланниками, и всякой чужестранной министр не имеющий в своих верющих грамотах или полномочиях посольскаго звания, какое бы иное название ни было ему дано, не может с основанием требовать в разсуждении публичнаго обряда инако принят быть, как посланник. Он может получать особенныя отличности соответствующия его рождению, доверенности и чину, которой имеет у своего государя или в своем государстве; но не должен требовать честей отдаваемых послам единственно по причине представления сопряженнаго с посольским только званием.

Хотя чин посла чрезвычайнаго имеет нечто почтеннее посла обыкновеннаго; однакож они равномерно один с другим обходятся, когда [78] государи представляемые ими имеют между собою равенство; название чрезвычайнаго не дает никакого преимущества над послом обыкновенным; сей только уступает место послу чрезвычайному своего государя, когда случается вместе в одной земле с сими разными званиями; но посол обыкновенной одной державы берет правую сторону в третьем месте у посла чрезвычайнаго другой державы не столь знатной, и не уступает оной послу чрезвычайному равной области.

Но между послами и посланниками иное наблюдается. Посланник коронованной главы принужден уступать место послу государя не столь знатнаго; следует сему пример. [79]

Чрезвычайным и обыкновенным послам дается титул превосходительства, а посланники онаго не имеют, разве по иному достоинству, как то: штатскаго министра, Сенатора, или знатнаго государственнаго чина. Титул превосходительство не при Француском дворе в употреблении, но в Ишпании, в Италии, в Немецкой земле и в государствах северных; во Франции только иностранцы оной дают министрам и государственным [80] чинам, которые приемлют сей титул, когда имеют звания или достоинства, дающия им право онаго требовать.

Легаты а Латере бывают всегда Кардиналы; Папа обыкновенно дает им весьма пространныя полномочия и для договоров о вверенных им делах, для разрешений и других милостей Папскаго престола. Все государи Католицкой веры принимают их с чрезвычайным почтением; во Франции при въездах своих [81] провождаемы бывают принцами крови, сидят с покрытою головою на королевской аудиенции, а папские нунции и послы говорят с королем стоя.

Легаты имеют во Франции честь, которой нунции и послы не имеют, быть с королем за столом в церемониальные дни; король их к столу своему приглашает; перед ними носят крест в знак их духовной власти; оная во Франции весьма ограничена, и признавается только в некоторых особенных случаях при записывании грамот их легатства в Парижском парламенте, которому обязаны оныя представить прежде, нежели могут ими на какое либо употребление воспользоваться. Чин папскаго нунция обыкновеннаго или чрезвычайнаго дается только духовным особам посвященным архиепископами или епископами. Принимает их во Франции и провождает принц при первой их публичной у короля аудиенций и при последней, без всякаго [82] различия между нунция чрезвычайнаго и обыкновеннаго, кроме того, что чрезвычайному уступает место обыкновенной, когда случатся оба вместе в сих разных достоинствах.

Папские нунции во Франции уступают правую сторону у себя штатскому секретарю при иностранных делах, а не делают сего ни для епископов, ни для архиепископов, когда их принимают с церемониею; они здесь не имеют [83] никакой власти над духовенством; а в Вене, в Ишпании, в Португалии, в Польше и в других католицких областях судят разныя дела, и дают разрешения, так как епархиальные епископы или архиепископы.

Уступают у себя правую сторону находящимся при одном дворе послам коронованных глав и республики Венециянской; но все послы государей Римской церькви уступают им оную в третьем месте, а послы королей протестантских не имеют с ними публичнаго обращения. Титул им дают сиятельнейшаго господства, Seigneurie illustrissime, в речах и в письмах; иные их называют превосходительством так как послов, и они обыкновенно оное весьма охотно приемлют, хотя сей титул есть светской. [84]

Должности министра, присланнаго в чужее государство, могут сокращенно представлены быть в следующих двух главных: производить там дела государя своего, и проведывать о делах других областей. [85]

О делах государя своего договаривается с государем, или с одним из его главных министров, с советом, или с комисарами определяемыми для разсмотрения его предложений. Во всех сих разных образах договоров, должен он главное утверждать основание удачи в своих договорах на справедливости и честности своего поведения, естьли станет искать успеха тонкостями, и превосходством ума, которое сочтет в себе пред теми, с кем договаривается: то весьма подвергает себя ошибке. Нет ни одного государя, ни области, которые бы не имели совета довольно искуснаго для познания своих истинных интересов; самые те народы, которые оказывают меньше тонкостей в сравнении с другими, не редко лутче Других разумеют свои интересы и тверже их наблюдают; следовательно не надобно министру, сколько бы искусен ни был, хотеть их в том провести; но надлежит употребить все [86] просвещение и силу своего разума для доказания действительных им выгод в тех вещах, которыя ему поручено предложить. Некоторый древний мудрец сказал: дружба между людьми не иное что есть, как обращение, в котором всякой ищет своей пользы, сие можно еще справедливее сказать о союзах и договорах заключаемых между государями. Оные все основаны на их взаимных пользах; когда же они не находят в них своей пользы: то сии трактаты не весьма продолжительны и сами собою разрушаются; сего ради великая тайна в разсуждении договоров состоит в том, чтобы находить средства соглашать сии общия выгоды, и ежели можно, то на обе стороны оныя уравнивать. Еще сильнейшему из двух договаривающихся государей надлежит делать первыя предложения и издержки потребныя для поспешествования союзу, потому что он имеет в виде знатнейшие предметы и выгоды важнее денег [87] употребляемых на вспоможение государю не столь сильному и на подарки или пенсии его министрам для склонения того государя помогать и способствовать своими силами его намерениям.

Когда государь или государство столь сильны, что могут предписывать законы всем своим соседям: тогда искуство в договорах становится бесполезным, потому что ему остается только объявлять свою волю; но когда силы могут быть противовесимы: то государь свободный или область независимая не инако [88] склоняются поспешествовать которой либо стороне, как находящимися в том для них выгодами и добрым с ними обращением.

Главная должность министра состоит следовательно в том, чтобы стараться соединить с своим государем того, к которому прислан, или содержать их союз, ежели уже оной есть, и укреплять его своим попечением и своими услугами. Естьли же есть между ими какое либо несогласие: то ему надлежит стараться оное прекратить и предупреждать новыя [89] следствия могущия от того произойти; сохранять в государстве, где пребывает, честь и интересы своего государя, защищать и оберегать пользу его подданных, поспешествовать их торговле, и содержать доброе согласие между ими и подданными того государя, при котором находится.

Вторая его должность состоит в узнавании всего происходящаго при дворе и в совете того государства, где [90] пребывает, чего ради должен прежде всего получить от своего предследователя в той земле все сведения и достать себе всех знакомых в приобретении которых он может ему способствовать для приведения себя чрез то в состояние иметь от них новыя уведомления; надобно по том не терять приятелей и знакомых, которых прежний министр ему оставит, и приобретать новых, ежели тех разсудит не довольно для получения всех потребных сведений.

Весьма было бы полезно подражать в сем порядку установленному республикою Венециянскою; оная приказывает всем своим послам привозить с собою описание о состоянии двора, откуда возвращаются, как для сведения республик, так и для наставления новым послам их последователям; им сие служит великою помощию при их туда прибытии. Сие примечено, что нет министров сведущих более Венециянских о тех дворах, где пребывали. [91]

В разсуждении тамошних людей и сведений, которыя можно от них получать, когда министр служит великому государю: то надежнейший и кратчайший способ состоит в преклонении к пользе государя своего, кого либо из совета того государя или государства, к которому прислан, такими средствами, кои министр скромной и искусной может употреблять, естьли государь [92] похочет его оными снабдить, но надобно уметь хорошо выбрать своего приятеля, чтоб не быть от него проведену.

Некоторые из совета короля Аглинскаго Карла втораго сильно уверили бывшаго в 1671 году в Англии Голланскаго посла, что король не имеет никакого намерения начать войну с Голландиею; посол своих начальников обнадеживал во всех своих письмах, [93] чтоб они ничего с сей стороны не опасались, осмеевая все известия получаемыя ими от других о намерении принятом в Лондон учинить на них нападение; после открылось, что сии Агличане по повелению от двора обманывали Голландскаго посла. И в наши времена послы некоторых держав были сим средством проведены.

Искусный министр не должен легковерно принимать всякия уведомления; прежде надлежит разсмотреть все обстоятельства, виды и склонности делающих сообщение; каким способом сами они могли узнать намерения, о которых уведомляют; сходны ли оныя с тем, что он знает иными дорогами о состоянии дел; чинятся ли какия либо движения и некоторыя приготовления удостоверяющия о справедливости известий. Есть многие другие признаки, из которых искусной и проницательной человек умеет делать приличныя заключения. О правилах поспешествующих сему [94] столько же бесполезно толковать не имеющим от природы способности потребной в таком случае, как говорить с глухим; не для таковых и примечания сии здесь внесены.

Самые искуснейшие и вернейшие министры недовольно всегда против сего осторожны; иные имеющие весьма добрыя намерения к пользе своего государя и государства, со всем тем изменяли себя речами и наружними знаками, по которым узнавали их мысли и сокровеннейшие их союзы. [95]

Об иных вещах искусной министр может знать сам собою; и о сем должен точно уведомить своего государя. Таковое знание весьма ему [96] полезно способствует в проницаний сокровеннейших предприятий.

Еще должен точно наведаться о состоянии сухопутных и морских его сил, о числе его крепостей, довольно ли оне снабдены и хорошо ли укреплены, о состоянии морских его пристаней, о кораблях его и арсеналах, какия войски может вывести в поле конныя и пехотныя не опорожнив крепостей и не обнажа своих границ какие его обыкновенные и чрезвычайные доходы, и сколь далеко простирается его надежда на богатство своих [97] подданных; благосклонны ли они к нему или недовольны; о интригах происходящих при его дворе; нет ли умышлений и пристрастных мыслей в его области и между его министрами о правлении и законе; о его годовых росходах, как на издержки своего двора, так и на содержание войск и на свои забавы; какие у него союзы нападательные и оборонительные с другими державами, и которые из них ему неприятствуют или подозрительны, которые государи и государства ищут его дружества, каким образом они сего достигают и с какими намерениями, в чем состоит главная в его областях торговля, в чем оныя имеют изобилие или недостаток.

Надобно ему весьма часто ездить ко двору, и приобрести себе от государя столько ласки, чтобы часто мог его видеть и говорить с ним без церемонии, дабы всегда иметь случай знать все происходящее, и [98] преклонять его ко вверенным себе интересам.

Свойство добраго стола состоит в соглашении мыслей, и в произведении ласковости и откровенности между [99] гостями; винные пары не редко произносят важныя тайны.

Искусной в своем деле министр всегда из первых бывает готов исполнить таковую учтивость, и такими выражениями, которыя бы могли уверить, что государь его истинное приемлет участие во всем случающемся тому государю, при котором находится; должен упреждать в сем повеление своего государя и засвидетельствовать, что он ведая его мысли, может наперед об оных уверить при всяком благополучном или нещастном приключении, прежде [100] нежели получит особливое приказание о сем изъясниться.

Все послы, посланники и резиденты имеют право отправлять в своих домах церьковную службу по закону [101] государя или государства, которому служат, и допускать к оной всех подданных своего государя находящихся в той земле, где пребывают. Сии министры не подсудны правительствам той земли, и их дом свободен от осмотров судей и подчиненных им служителей, будучи почитаем яко дом того государя, от котораго они присланы министрами, и яко убежище в сем разсуждении.

Великаго порицания достойны иностранные министры, употребляющие во зло сие право убежища, принимая к себе злодеев и разбойников осужденных на смерть за великия преступления, и недостойным образом торгуя своим покровительством им. Разумной и искусной министр не должен никогда безчестить власть своего государя в подобных случаях, тем менее для толь ненавистной причины, каковою разуметь должно отвращение наказания за преступления в той земле, где находится; довольно с него [102] того, чтоб его право убежища не оспоримо и не нарушаемо было; но оным только в таких случаях надобно ему пользоваться, которые важны для службы государевой, а никогда для своей собственной пользы.

Многие министры во зло употребляют право, которое имеют в разных государствах в разсуждении безпошлиннаго привозу столовых [103] припасов и товаров потребных для их собственнаго употребления, и под сим видом провозят множество других для купцов, от которых получают за сие подарки, ссужая их своим именем для утаения государевых пошлин. Таковые прибытки несогласны с достоинством публичнаго министра, и приводят в ненависть государству претерпевающему от того убыток, не токмо его, но и государя потворующаго сему злу. Благоразумный министр должен быть доволен пользуясь установленною свободою от пошлин, каковая учреждена в тех землях, куда он прислан, не употребляя оную во зло для своего особливаго прибытка неправедным преступлением пределов, или участвуя в подлогах чинимых под ево именем.

Ишпанской совет принужден был, несколько лет тому, учинить распоряжение в разсуждении сих прав безпошлиннаго привоза, в следствие [104] котораго ежегодно дается каждому министру некоторая сумма по его чину для отвращения вышепомянутых злоупотреблений; и Генуезская республика также поступает с министрами чужих держав пребывающими у них.

Привилегии, которыя право народов дает иностранным министрам, дозволяют им стараться проведывать обо всем происходящем в государственном совете той земли, где они находятся, и подкупать могущих уведомлять их о том, но не дозволяют составлять заговоров, которые бы могли смутить государственное спокойствие. То же право народов, которое утверждает там их безопасность, должно оную утверждать и государю или правительству тех земель, куда они присланы; не могут заводить никакого общества умышленнаго против признаваемой начальной власти не наруша народную доверенность и естьли в таковыя замешаются предприятия: то предают себя [105] опасности, что и с ними так поступлено будет как с неприятелями.

Карл Эммануил первый, герцог Савойской, имел во Франции тайное согласие и общие умыслы со многими знатными господами двора короля Генрика четвертаго; приехал под тем видом, якобы хотех оказать свое почтение королю, а в самом деле для утверждения своих единомышленников своим искуством и щедротами, и дабы короля привести в несостояние принудить его к возвращению маркизства Салюсскаго, которым он неправедно завладел во время Францусских смятений. Король сведал о происках сего герцога и в совете было разсуждаемо, как с ним в сем случае поступить. Совет был такого мнения: как герцог приехал под ложным видом дружбы, для смущения государственнаго спокойствия; то король имеет полное право задержать его особу как неприятельскую, не наруша права народов и не [106] выпускать его из Франции, пока не возвратит маркизства Салюсскаго; но король не согласен был со мнением членов своего совета: герцог, сказал он им, приехал ко мне положась на мое слово; хотя он и виноват против меня, но я не хочу последовать такому худому примеру, дома имею пример очень хорошей, лучше оному подражать.

Он тут разумел о короле Франциске первом, которой пропустил чрез Францию Императора Карла пятаго, не заставя его возвратить себе удержаннаго им герцогства Миланскаго; хотя и тогда многие члены королевскаго совета были того мнения, что надлежит воспользоваться сим случаем для получения обратно сего владения в том разсуждении, что Император у него оное неправедно отнял и многократно обещал возвратить; но Франциск первой предпочел честь сдержать свое слово всякой другой пользе. [107]

Те, которые думают, можно задержать особу государя не сдержавшаго своего слова, безтрудно согласятся, что тем паче можно задержать министра представляющаго его, и позвать его пред суд, когда он делает смятения и заговоры противные государственной пользе; но более [108] сведущие о праве народов и праве государей суть такого мнения: как иностранной министр не подвержен суду той земли, где отправляет свою должность; то по справедливости не можно над ним употребить никакой иной власти, как выслать его вон из государства, требовать на него управы в его худом поступке у его государя, а не получа в том удовольствия винить следует государя, а не министра бывшаго только исполнителем его повелений; оная привилегия иностранных министров простирается и на их служителей: сему следует пример.

Король Генрик четвертый, которой может быть представляем примером знатнейшим государям, был уведомлен от герцога Гиза о умысле Мерарга Прованскаго дворянина, бывшаго в заговоре с Дом Бальтазаром Дезунига Ишпанским послом, об отдаче города Марселии Ишпанцам, в совершенно мирное время. Мерарг был [109] захвачен и с ним секретарь Ишпанскаго посла именем Брюно; они оба были уличены; Мераргу отрубили голову, а секретаря отдали Ишпанскому послу, сказав только ему, чтоб он его выслал вон из королевства, предоставляя себе объясниться о сем предприятии с королем его государем.

Естьлиб государи имели право производить суд над иностранным министром, которой при них отправляет должность возложенную на него от своего государя: то он бы почти никогда не находился в безопасности, потому что желающие его избавиться, безтрудно бы сыскивали случаи для прикрытия сего намерения, и как скоро начали бы брать под стражу публичнаго министра подавшаго истинную причину жаловаться на свое поведение: то уже бы в следствии можно было тоже делать по неосновательным подозрениям и оклеветаниям; сие бы могло прервать сообщение толь [110] нужное между государями и государствами независимыми.

Разумный посол весьма не должен вмешиваться в таковыя интриги; хотя право народов защищает его от наказания с стороны государя или управляющих государством, но оно его не всегда может защитить от ярости народа, которой не трудно [111] против него возбудить, и оправдаются не признаваясь в том участниками.

Почти нет таких услуг, которыми бы усердный подданный и верный министр не обязан был своему государю или отечеству: однакож повиновение имеет свои пределы и не простирается столь далеко, чтобы действовать против законов Божиих и правосудия, недозволяющих умышлять на жизнь государя, возмущать против него подданных, неправедно овладеть его областями, или смущать их спокойствие возбуждая междоусобныя у них войны будучи ими принят в виде дружелюбия. Посол должен отвращать советами своими таковыя предприятия, и ежели государь [112] или государство от того не отстанут: то может и должен тогда требовать своего отзыва, храня однакож тайну своего государя.

Надобно отдать справедливость большой части законных государей; таковых из них очень мало, которые бы сами собою стремились к подобным замыслам; почти на все неправедныя предприятия и заговоры производимые их именем в других государствах приводимы они бывают домашними или находящимися при чужих дворах своими министрами, которые их к тому склоняют, обязываясь сами произвести дело, вместо того, чтоб их советами от того отвращать. Такие министры не достойны сожаления, когда впадут в ров ископанной ими другому. Можноб было представить разные примеры для доказательства истинны сего примечания; и против одного противнаго найдется всегда десять примеров таких, что министры были зачинщики [113] и искатели подобных предприятий для приобретения к себе милости у своих государей.

Кроме уважения права народов, польза государственнаго спокойствия требует, чтобы сохранены были привилегии иностранных министров, дабы не подвергаться опасности новой войны, которую не редко себе навлекает государь или государство, предприявшия сами отмстить министру другаго государя, имеющаго тогда право сие возчувствовать; государь толь жестоко поступивший, справедливо бывает обвиняем от всех других, и [114] отваживает своих подданных в угождение своей страсти.

Он должен требовать удовольствия от государя в дурном поступке его министра, ежели может в случае отказа к оному принудить, и естьли такое требование согласно с его интересами, в противном случае благоразумие обязывает его скрывать свою досаду, оказав презрение к послу и к его проискам, выслав его вон из государства со стыдом, которой он заслужил.

(пер. ??)
Текст воспроизведен по изданию: Каким образом договариваться с государями или о пользе договоров, о избрании послов и посланников, и о качествах нужных для получения успеха в сих званиях. Сочинение г. Каллиера, обыкновеннаго королевскаго советника в его советах, кабинетнаго секретаря Его величества, прежде бывшаго чрезвычайным и полномочным послом покойнаго короля при мирных договорах заключенных в Ризвике, и одного из сорока членов Академии француской со многими прибавлениями М***. Часть перьвая. Переведена с францускаго ризвикскаго издания 1757 году. СПб. 1772

Еще больше интересных материалов на нашем телеграм-канале ⏳Вперед в прошлое | Документы и факты⏳

<<-Вернуться назад

Главная страница  | Обратная связь COPYRIGHT © 2008-2024  All Rights Reserved.