|
||||||||
|
||||||||
|
Главная | Поиск по алфавиту | А Б В Г Д Е Ж З И Й К Л М Н О П Р С Т У Ф Х Ц Ч Ш Щ Э Ю Я |
||||||||
|
||||||||
|
|||||||||||||||||||||||||
|
ДИПЛОМАТИКА БРИУДСКОГО
КАРТУЛЯРИЯ
(об одной знаменитой генеалогической подделке) Имя Жана Мабильона, отца латинской дипломатики и палеографии, хорошо знакомо каждому медиевисту. И если вокруг созданной им теории развития типов средневекового письма до сих пор не затихают споры, то в области практической дипломатики его авторитет, признанный еще современниками, не поколеблен до сих нор. Документы, побывавшие в руках Мабильона и признанные им подлинными или подложными, не изменили своей оценки и под пристальным взором ученых XIX и XX вв., владеющих значительно более тонкими методами дипломатического анализа. Исключение составляет лишь один случай – аутентификация Мабильоном частей большого и малого Бриудских картуляриев 1. Участие Мабильона в нашумевшей в конце XVII в. скандальной истории о фальсификации генеалогии дома Бульонов де Ла Тур д’Овернь вызвало не только интерес, но и изумление современников 2. В XIX и XX вв. историки неоднократно возвращались к ней как в биографическом, так и в источниковедческом планах. Собран большой фактический материал. Можно сказать, что ход событий известен во всех деталях 3. Однако до сих пор не решен до конца вопрос, интересовавший как современников, так и исследователей, – почему известный всем своей научной добросовестностью Мабильон заверил поддельные документы в качестве подлинных и с упорством отстаивал свою точку зрения, несмотря на всеобщее осуждение и, казалось бы, доказанность его ошибки (см. ниже). Общее для всех исследователей мнение о неумышленном заблуждении Мабильона кажется весьма доказательным, если рассматривать только первый этап участия Мабильона в экспертизе Бриудских документов (т. е. 1695–1701 гг.), на чем и останавливались почти все авторы. Однако существовал и второй этап, относящийся к 1705–1707 гг. 4 Рассмотрение его теперь, в свете обнаруженного нами в Архиве ЛОИИ документа – «Акта заверки Мабильоном и Т. Рюинаром фрагментов Бриудского картулярия от 7 сентября 1707 г. » 5, может быть дополнено новыми существенно важными чертами, которые ставят перед исследователями новые вопросы, главным образом источниковедческого характера. [307] Мы не имеем здесь возможности останавливаться на всех деталях «дела о генеалогии» де ла Туров и участия в нем Мабильона. Напомним лишь главные факты, имевшие место до 1705 г. Большой Бриудский картулярий был известен исследователям задолго до того, как он был представлен в 1695 г. на экспертизу трех эрудитов – Мабильона, Рюинара и Балюза. Дважды он был использован при составлении генеалогической истории одной из ветвей дома владетельных герцогов Бульонских, а именно ветви де Ла Тур д’Овернь: в 1645 г. неким Жюстелем, который на основании различных источников, в том числе и бриудского картулярия, пытался возвести род де Ла Туров к первым графам Овернским и герцогам Аквитанским, и в 1665 г. овернским историком Жаном Дюбуше, который на основании тех же материалов отрицал столь высокое родство де Ла Туров, признавая, однако, что свое происхождение они ведут с X в. Для дальнейшего важно отметить, что ни та, ни другая генеалогия не вызвала в то время никакого отклика, обществом и учеными оба труда остались незамеченными. Обе эти генеалогии не могли удовлетворить и главное заинтересованное лицо – Эмануэля-Теодоза де Ла Тура, кардинала Бульонского, который в отличие от своих знаменитых предков (напомним хотя бы о вожде гугенотов Анри де Ла Туре, герцоге Бульонском и крупнейшем полководце XVII в. маршале Тюренне) не отличался никакими выдающимися достоинствами, кроме непомерной гордыни и заносчивости, в которых, как считал герцог Сен-Симон, его мог превзойти лишь Люцифер. Ему нужна была генеалогия, которая не просто бы поставила его по знатности на первое место после короля, но была бы «достоверной», основанной на бесспорных документах, могущих подтвердить как политические, так и материальные претензии кардинала. Такие документы были найдены неким Жан-Пьером Дебаром, в прошлом многолетним секретарем Дюбуше. В начале 1695 г. он представил кардиналу часть некоего кодекса: шесть почерневших листов пергамента, исписанных старинным почерком. Они содержали текст семи актов (первый не имел начала), относящихся к первой половине X в., и в них имелись все доказательства, необходимые, чтобы подкрепить версию Жюстеля и связать род де Да Туров с графами Овернскими. Дебар объяснил, что эти листы были им найдены при разборке обширного архива Дюбуше, доставшегося ему в наследство, что они составляют часть Бриудского картулярия, отделившуюся от него в результате обветшания кодекса и потому потерявшуюся в архиве Дюбуше, а их закопченный вид объяснялся тем, что они пострадали при пожаре Бриудской церкви в 1571 г. Кардинал, однако, не мог ограничиться тем, чтобы заказать основанную на вновь найденных документах генеалогию. Нужно было заверить те документы, на которые эта генеалогия будет опираться, чтобы она была официально признана правительством, парламентом и двором. Он обратился к Мабильону, Рюинару и Балюзу с просьбой засвидетельствовать подлинность документов и заверить снятые с них копии. Для этой цели в январе 1695 г. в Сен-Жермен были доставлены следующие материалы: 1) большой Бриудский картулярий, уже хорошо известный ученым; 2) малый Бриудский картулярий, значительно менее известный; 3) большой обитуарий той же церкви и фрагменты, в том числе и найденные Дебаром, а именно: семь листов пергамена, содержащие девять документов (titres), и десять других пергаменных листов, содержащие фрагменты двух перечней документов (tables) – одни в алфавитном, другой в порядке номеров. Выбор Мабильона и качестве главного эксперта был совершенно естествен. Его огромный авторитет дипломатиста, равно как и его безупречная репутация в глазах ученых и общества (напомним, что в 1683 г. в итоге его экспертизы была разоблачена подделка генеалогии боковой ветви царствующего дома Бурбонов), гарантировали кардиналу полный успех, в случае подтверждения подлинности документов. Получив все материалы, комиссия экспертов приступила к работе. Суждение было вынесено тремя экспертами после полугода работы – 23 июля 1695 г. (после того, как были «исследованы все документы как в их совокупности, так и каждый в отдельности и отмечены все мельчайшие обстоятельства (circonstances), можно утверждать, что ничто не было упущено, чтобы вынести о них верное суждение») 6 и зафиксировано в специальном протоколе – «Procez-verbal... », изданном тогда же в Париже. В общем заключении «Attestation» 7 Мабильон, Балюз и Рюинар без каких-либо оговорок утверждали подлинность всех представленных им материалов и несомненность того, что листы, найденные Дебаром, составляли часть Бриудского картулярия, впоследствии отделившуюся от него. Опубликование этого протокола незамедлительно вызвало отрицательную реакцию в обществе. Сразу же появился анонимный рукописный памфлет «Remarques sur le jugement rendu par M. Baluze et par RR PP Mabillon et Ruinart sur les titres qui prouvent incontestablement l’origine de Geraud de La Tour premier du nom», в котором [308] в очень резких и иронических выражениях критиковались как содержание протокола, так и его авторы. С научной точки зрения этот памфлет был весьма поверхностным, но главной его целью было посеять подозрение, дискредитировать мнение экспертов в глазах двора и общества. Это автору памфлета удалось как нельзя более лучше; количество сохранившихся списков свидетельствует о широком его распространении. Дело об экспертизе старинных документов, казалось бы столь далекое от злободневности, сразу же стало знаменитым. Участие в этом деле Мабильона еще более подогревало общественный интерес. Появились целые сборники памфлетов, острот, шутливых куплетов, направленных против кардинала и трех экспертов. (Один из таких сборников был насколько позже напечатан – «Pieces pour et contre la maison de Bouillon avec des remarques». Cologne, 1700). Мабильон и Рюинар, будучи монахами, не могли вступать в такого рода полемику. Но Балюз решил защищаться, и в марте 1698 г. им был опубликован ответ («Lettre de monsieur Baluze»... Paris, 1698). Но этот ответ, в котором «публика нашла только неясные заявления, кажущиеся правдоподобными формулы, доводы a posteriori, логические ошибки, нагромождение цитат и отступлений, которые на деле ничего не подтверждали» 8, не только не изменил общественного мнения, но и окончательно испортил репутацию Балюза, которого стали считать главным виновником «заблуждения» Мабильона. В разгар полемики кардинал Бульонский счел наилучшим покинуть Версаль и, сославшись на свои обязанности декана Священной коллегии кардиналов, отправился в 1697 г. в Рим, захватив с собой малый Бриудский картулярий. Остальные материалы еще 22 июля 1696 г. по приказу кардинала были отправлены в Тюренн 9. По пути в Рим, в Лионе, представителями графов Бриудской церкви ему был передан, как явствует из нашего документа, еще один фрагмент малого картулярия, найденный в архивохранилище этой церкви. Неудачная попытка кардинала выдвинуться в первые ряды французской аристократии и все обстоятельства, с ней связанные, вскоре были бы забыты, если бы в 1700 г. дело случайно не приняло новый драматический оборот. 15 августа 1700 г. Дебар вместе с группой других февдистов был арестован по обвинению в подделке документов на дворянское звание. При обыске в его доме были обнаружены многочисленные доказательства его деятельности на этом поприще: обрывки пергамена со смытыми и соскобленными текстами, различные образцы средневекового письма, скребки, чернила разных оттенков. В бумагах Дебара были найдены и «прямые доказательства» его работы по подделке документов Бриудского картулярия: наброски и формулы из документов, относящихся к X-XIII вв., Гильома Благочестивого, графа Бернарда, прево Бриудского капитула Гильома де Ла Тура – персонажей, на которых строилась генеалогия кардинала, а также памятная записка, составленная Дебаром для себя в 1697 г. перед поездкой в Бриуд, где он подробно отмечал, какие наблюдения нужно сделать над оригиналом картулярия, находившимся тогда в Бриуде (см. ниже, стр. 310). Результат обыска в доме Дебара послужили основанием для того, чтобы связать его дело с его попыткой фальсифицировать генеалогию кардинала Бульонского и предъявить ему обвинение в подделке отдельных частой Бриудского картулярия. В Парижа стали распространяться слухи, будто Дебар признал себя виновным в этой подделке. Узнав об этом, Мабильон, Рюинар и Балюз составили в ноябре 1700 г. совместную декларацию, в которой решительно отвергали возможность таких признаний со стороны Дебара и еще раз выражали свою уверенность в подлинности всех материалов, представленных им на экспертизу 10. Это заявление не могло, разумеется, повлиять на ход следствия 11. Одним из результатов его был королевский указ от 1700 г., по которому кардиналу было запрещено возвращаться во Францию, т. е. косвенное обвинение самого кардинала; именно этого, как нам кажется, и добивался король. Во всяком случае, в глазах Людовика XIV, который безусловно был хорошо знаком со всеми материалами следствия, обвинение Дебара и Бульона никак не коснулось репутации Мабильона: в разгар следствия по делу Дебара ему была оказана честь избрания его почетным членом королевской академии надписей. Кардинал не оставлял надежды на возможность пересмотра дела и восстановления своих прав. В феврале 1701 г. ему по просьбе папы Климента IX было разрешено вернуться во Францию и поселиться в Клюни (в Бургундии) без права выезда за пределы провинции. Оттуда он поддерживал оживленную переписку с Балюзом, который подробно информировал его о ходе дела Дебара. В 1707 г. ему было разрешено поселиться в Руане, в аббатстве Сент-Уан, т. е. всего в 130 км от Парижа. Это дало [309] кардиналу возможность вновь обратиться к трем ученым с просьбой о новом свидетельстве, которое могло ему понадобиться в случае пересмотре дела. На этот раз, как видно из нашего документа, речь шла только о малом картулярии и о фрагменте из него же на полутора листах, переданных кардиналу в Лионе в 1687 г. (см. выше, стр. 308). Сперва он обратился к Балюзу, но согласия на какие-нибудь новые свидетельства или заявления относительно Бриудского картулярии Балюз не дал 12, Тогда кардинал обратился к Maбильону и Рюинару с подобной же просьбой. Как видно из нашего документа, те откликнулись на его приглашение и не только посетили опального кардинала в Сент-Уане, но и выдали просимое свидетельство. Разница в поведении Балюза и Мабильона вполне объяснима. Балюз пострадал в результате этой истории и был отстранен от кафедры в Парижском университете. Кроме того, мотивом для его отказа могло послужить то обстоятельство, что он работал над «Историей дома де Ла Туров» и, вероятно, получал соответствующее вознаграждение от кардинала; его участие в новой экспертизе могло подорвать ее объективность. Мабильон же не имел никаких мотивов для отказа. Однако и он не сразу решился выдать новое свидетельство. Как видно из датировки нашего документа, Мабильон и Рюинар посетили Сент-Уан в сентябре 1707 г., но (см. ниже, стр. 312) на месте был составлен только проект документа. Оформлен он был позже, уже в Сен-Жермен-де-Пре, а дата и место были поставлены задним числом. Кардинал получил этот документ только 18 октября и в своем ответе в тот же день писал: «Я только что получил ваше совместное письмо от 15 октября сего месяца, за которое я вам чрезвычайно обязан, а еще более за то, что подписано вами двоими и вложено в тот же пакет» 13. Эта задержка в выдаче свидетельства проистекала, вероятно, из исключительной добросовестности Мабильона. Ведь обстоятельства появления фрагмента, принадлежность которого к малому Бриудскому картулярию нужно было освидетельствовать, были ему неизвестны или же известим только со слов кардинала. Естественно, что Мабильон хотел получить дополнительные разъяснения. Их мог дать дом Гильом де Сен-Лоран, один из свидетелей передачи кардиналу в 1697 г. в Лионе фрагмента картулярия. Об этом заботился и кардинал. В письме от 7 октября 1707 г. он писал: «... было бы хорошо, если бы вы (Мабильон и Рюинар. – Л. К.), прежде, чем дадите это свидетельство, увиделись бы с дом Гильом де Сен-Лоран, которого я прикажу уведомить, дабы он явился повидать вас для того, чтобы рассказать вам обоим, каким образом эти фрагменты малого Бриудского картулярия были найдены среди большого числа ненужных бумаг, валявшихся в беспорядке в хранилище хартий в Бриуде; они затем были доставлены мне в Лион в 1697 г. и присоединены мной, в присутствии представителей Бриудского капитула, к оригиналу картулярия. Дом Гильом может назвать вам их имена, поскольку он при этом присутствовал» 14. Получив все необходимые сведения, Мабильон и Рюинар окончательно оформили свое свидетельство, придав ему характер официального акта. Кардинал рассчитывал и на дальнейшее содействие Мабильона в деле восстановления «репутации» картулярия. Об этом свидетельствует его письмо от 20 декабря 1707 г. 15 Но планам кардинала не суждено было осуществиться. Вскоре после поездки в Руан Мабильон заболел и 27 декабря 1707 г. умер. Итак, Мабильон еще раз засвидетельствовал подлинность малого картулярия и присоединенного к нему фрагмента. Было ли это очередной «ошибкой» Мабильона и какие документы содержал этот картулярий? Чтобы попытаться ответить на эти вопросы, необходимо вновь обратиться к экспертизе 1695 г. и разобраться во всей совокупности документов, рассмотренных Мабильоном и его коллегами. Из имеющихся в нашем распоряжении, к сожалению, далеко не полных материалов (необходимо отметить, что работы, посвященные источниковедческому анализу отдельных частей картулярия, очень немногочисленны и полны мелких и крупных противоречий) вырисовывается следующая картина. В 1695 г. тремя экспертами были рассмотрены два картулярия Бриудской церкви Сен-Жюльен и обитуарий, вопрос о котором мы пока оставим в стороне. Большой картулярий состоял из кодекса, содержавшего 454 акта, и двух фрагментов, как установили эксперты, несомненно, составляющих часть этого кодекса, а именно 7 листов, содержащих 9 актов, и 10 листов с перечнями актов в порядке их номеров и в алфавитном ряду (т. е. 17 отдельных листов). В 1696 г. картулярий был перевезен в Тюренн, а затем после изъятия из него частей, признанных подложными, возвращен Бриудской церкви. Оригинал кодекса большого картулярия не сохранился, имеются только различные его копии XVII в., наиболее полная из которых, датированная 1677 г. (в Национальной библиотеке в Париже, fonds lat. № 9086), содержит лишь 341 акт. Она опубликована (Daniol. Cartulaire de Saint-Julien de Brioude. Liber honorions de sancto Juliano collatis, Clermont, 1863). Что касается фрагментов, то они сохранились, судя по данным Леклерка, [310] полностью. В Национальном архиве в Париже под шифром R269 хранятся 6 листов, содержащие семь актов, относящихся к первой половине X в., и 11 листов, содержащих два перечня актов и два акта – 930 и 937 гг. Таким образом, сохранились полностью оба фрагмента большого картулярия, рассматривавшиеся Мабильоном в 1695 г. (17 листов). Их отличное от протокола 1695 г. деление объясняется, вероятно, тем, что поддельными были признаны только 6 листов с семью актами, относящимися ко времени царствования Карла Простоватого, Рауля, Людовика Заморского и Лотаря, содержащие наиболее важные сведения для генеалогии овернских де Ла Туров, представленные в 1695 г. Дебаром (см. выше, стр. 307). Во всяком случае, все авторы говорят только о 6 листах (отметим, что эта традиция восходит к первому памфлету, направленному против экспертизы 1695 г.). В то же время упомянутые семь актов (как и остальные части двух фрагментов), несомненно, входили некогда в состав большого картулярия, что подтверждено колляцией, произведенной Брюэлем 16. Он доказал, что они соответствуют номерам 198, 355–365, отсутствующим в копии, изданной Даньолем. Напомним также следующие факты: 1) эта копия была составлена в 1677 г., т. е. до того как 7 листов фрагментов были «найдены» Дебаром. 2) Оба перечня, подлинность которых никто не оспаривал (во всяком случае мы не нашли в литературе никаких сомнений на этот счет), подтверждают, по свидетельству Леклерка, данные, содержащиеся в семи «поддельных» документах, и, наконец, 3) в тексте этих семи актов даже исследователя XX в. не смогло обнаружить явных ошибок. Все лица, упомянутые в документах, реально существовали, некоторую натяжку в хронологии можно обнаружить только в одном из них 17. Что касается палеографической критики этих 6 листов, проведенной тем же Депуеном, она не кажется нам убедительной потому, что он совершенно не коснулся, хотя бы для сравнения, остальных 11 листов фрагментов. Таким образом, либо перед нами подделка, сделанная Дебаром, не только в высшей степени тонко, но даже можно сказать, талантливо, либо, как утверждал Maбильон, все части картулярия подлинные. Обстоятельства, связанные с процессом Дебара, и личная заинтересованность современников, в частности Людовика XIV, в том, чтобы не допустить возвышения кардинала Бульонского, лишний раз настораживают при вынесении суждения о подделке частей большого Бриудского картулярия. Впрочем, в распоряжении французских ученых имеется достаточное, на наш взгляд, количество материалов, чтобы окончательно решить этот вопрос на основе современных методов исследования. Значительно сложнее обстоит дело с малым картулярием («Рагvus сartularius eccl. Brivatensis, vulgo vocatus Liber viridis») 18. Во всяком случае существование такого картулярия в виде отдельного кодекса на основании публикуемого документа не вызывает никаких сомнений. К сожалению, от этого картулярия сохранилась лишь неполная копия XVII в., точнее выдержки, составленные Балюзом (Национальная библиотека в Париже, Coll. Baluze, vol. LXXII, ff. 53–81). Малый картулярий – более поздний по времени, чем большой, – был составлен в XIII в., во времена Людовика IX. Как видно из публикуемого нами документа, он состоял из пяти частей; четыре из них были в руках Мабильона и его коллег еще в 1695 г., а пятая – перечень привилегий пап, данных Бриудской церкви, и часть текста этих привилегий – была найдена лишь в 1697 г., и тогда же была передана кардиналу для присоединения к кодексу малого картулярия. Напомним, что поскольку кардинал взял этот картулярий с собой в Рим и более его из рук не выпускал, в материалах по делу Дебара этот картулярий не фигурировал. Какие есть основания предполагать, что малый картулярий был в какой-то части фальсифицирован Дебаром? Изучением этого картулярия, или хотя бы его остатков, никто специально не занимался. По традиции, восходящей к XVII в., поддельной в этом картулярии считалась грамота Людовика IX Гильому де Ла Тур, прево капитула Бриудской церкви, в которой герцоги Аквитанские были упомянуты как его предки 19. Таким образом, тогда подозрения вызывала только грамота, подтверждавшая притязания кардинала. Доказательством тому, что Дебар фальсифицировал и малый картулярий, служила памятная записки Дебара от 1697 г., о которой мы упоминали выше. Ее содержание заслуживает того, чтобы привести ее полностью. «Нужно отметить [качество] верхних и нижних полей, крепость пергамена, письмо, цвет чернил – черный, серый или желтоватый, число строк на исписанной странице, которая осталась в картулярии, расстояние между строками и сколько их [промежутков] имеется. Надо взять всю эту страницу и кратко описать ее как она есть и [311] списать аббревиатуры, которые там употребляются; наконец, нужно сделать копию этой страницы и постараться ее перерисовать, чтобы сделать такую же и такого же размера. Особенно внимательно посмотреть не осталось ли кусочка от отсутствующей страницы, обратив особое внимание на складочки на том исписанном полулисте, который остался в указанном картулярии, и хорошенько проверить нумерацию всей тетради, которая состоит из семи листов, в ней нет листа, который составляет целое с тем полулистом, что имеется и конце внешнего поля [кусочек], которого имеет складку и пришит, дабы держаться, к картулярию» 20. Собственно говоря, если не считать весьма смутной по формулировке заметки, что «нужно постараться ее (т. е. страницу) перерисовать и постараться сделать такую же и такого же размера», то перед нами просто программа дипломатического и палеографического исследования, необходимая для установления единства части и целого. Если же считать, что это программа фальсификации и что Дебар изготовил именно эти полтора листа, которые затем были присоединены к малому картулярию и в 1707 г. представлены на экспертизу Мабильона и Рюинара, то не может не вызвать удивления как содержание этих полутора листов – «половина листа, содержащая перечень привилегий, данных Бриудской церкви папами, и один целый лист, содержащий часть (текста) тех самых привилегий, которые перечислены в названном перечне», – так и отсутствие видимой необходимости для их «изготовления». Ведь если считать, что часть фрагментов большого картулярия была фальсифицирована Дебаром, то безусловно он пользовался для этой цели двумя перечнями актов, на основе которых изготовил шесть листов с семью актами. Еще более вероятно, что он имел в руках эти шесть листов и на их основе изготовил новые, несколько изменив формулировки и быть может даты, что для тех целей, которые преследовались этой фальсификацией, было вполне достаточно. В данном же случае Дебар должен был бы изготовить полтора листа совершенно самостоятельных документов, наличие которых в этом картулярии (в том виде, как он был известен до 1697 г. и Дебару и экспертам) никто не предполагал. К тому же эти новые полтора листа не содержали, по-видимому, ничего важного для генеалогии кардинала, иначе это было бы отмечено в нашем документе, подобно тому, как это было сделано в протоколе 1695 г. Вероятнее всего, если бы Дебар намеревался дополнить малый картулярий еще одним своим «произведением» – это была бы, вероятно, еще одна королевская грамота, образцы которых были у него в достаточном количестве. Действительно же он нашел в бумагах архива Бриудской церкви подлинные фрагменты малого картулярия, перечисленные в публикуемом нами документе, и передал их капитулу церкви Сен-Жюльен, которые затем в 1707 г. и были представлены на экспертизу Мабильона и Рюинара. Предположение о подлинности можно по-видимому отнести и ко всему малому картулярию в целом, так как подделка единственного документа, вызвавшего сомнения современников и позднейших исследователей, – грамоты Людовика IX – могла быть совершена только путем ее подчистки, поскольку малый картулярий составлял единый кодекс, переплетенный еще Дюбуше. А такая подделка вряд ли могла пройти мимо опытного и внимательного взгляда Мабильона. В пользу подлинности всех частей малого Бриудского картулярия можно выставить и такой психологический аргумент: он был последней точкой опоры, опираясь на которую кардинал мог рассчитывать на пересмотр дела и реабилитацию наиболее существенного дли него большого Бриудского картулярия. Если бы у него были какие-либо сомнения в подлинности малого картулярия, вряд ли он бы стал настаивать, учитывая общее положение дела, на новой экспертизе. Acte de verification des fragments du cartulaire de Brioude fait par J. Mobillon et Th. Ruinart 7 septembre 1707. Rouen. Orig. 21 Nous soussigniez, frere Jean Mabillon et frere Thierry Ruinart, prestres religieux benedictins de la Congregation de Saint-Maur, sur ce qui nous a ete propose de donner nostre temoignage sur quelques fragmens d’un ancien cartulaire de l’eglise de Brioude et d’en verifier la copie, pour etre ajoutee a celle du petit cartulaire de la meme eglise que nous verifiames il y a quelques annees, nous declarons que lorsque nous collationames en 1695 cette copie dudit petit cartulaire de Brioude sur l’original, qui nous fut pour lors mis entre les mains, et que nous remimes ensuitte entre celles de monseigneur le cardinal de Bouillon, ce cartulaire original ne comencoit que par la table des chartes royaux, et ne comprenoit que quatre parties. Mais monseigneur le cardinal de Bouillon s’en allant a Rome en 1697 22 et emportant avec luy ledit petit cartulaire avec [312] l’agrement de messieurs les comtes de Brioude qui luy avoient depute de leurs corps M. l’abbe de Coulonge, prevost de leur eglise, et M. l’abbe du Croc, comte de la mesme eglise et official de Clermont, recut ces messieurs les deputez lors qu’il passa a Lion, qui luy remirent encore entre les mains, en presence de Dom Guillaume de Saint-Laurent, religieux feuillant, deux fragmens en parchemin d’un cartulaire ancien de leur eglise, qui a voient ete trouvez depuis peu dans le thresor de leurs archives, a scavoir une demie feuille contenant la table des privileges acordez par les papes a l’Eglise de Brioude et une feuille entiere qui contenait une partie de ces memes privileges enoncez dans laditte table. Lesquels deux fragmens nous ayant ete mis entre les mains, apres les avoir exactement examinez et les avoir confrontez avec ledit petit cartulaire original de Brioude, qui nous a aussy ete remis entre les mains a ce sujet, nous avons evidemment reconnu que lesdits deux fragmens avoient autrefois fait partie dudit petit cartulaire, parce que nous avons trouve que ces fragmens et ledit petit cartulaire etoient ecrits de la mesme main, de mesme caractere, et dans la mesme forme, en sorte que l’on ne peut douter que ledit petit cartulaire original n’ait ete compose de cinq parties, la premiere comprenant les privileges des papes tels qu’ils sont enoncez dans laditte table du premier fragment et dont quelques uns sont reportez dans le second fragment conformement a laditte table; la seconde partie, qui se trouve la premiere dans ledit petit cartulaire, contenant les privileges royaux; la troisieme partie les chartes de l’aquisition et de ventes; la quatrieme les accomodemens ou compositions; et la cinquieme les reconnoissances de fiefs 23. Et ce qui peut encore verifier que toutes ces cinq parties n’ont fait qu’un mesme corps du petit cartulaire original, est que les titres mis a la teste de toutes ces parties se trouvent estre de mesme stile, ecrits tous en lettres rouges et enoncez de la mesme maniere. Le titre de la premiere partie qui se trouve au premier fragment a la teste de la table est en ces termes «Hic incipiunt rubricae privilegiorum papalium» etc., a la seconde partie qui est a la teste du petit cartulaire «Hic incipiunt rubricae privilegiorum regalium» etc. et ainsy des autres. Ce qui fait croire que toutes ces parties, qui etoient autrefois toutes unies ensemble et ne faisoient qu’un seul volume de cartulaire, avoieut ete detachees dans la suitte des temps et delieez apparemment par vetuste; et M. du Bouchet n’en ayant eu que les quatre dernieres parties, les auroit fait relier ensemble separees de la premiere qui etoit restee meslee parmi d’autres titres dans le thresor des archives de l’eglise de Brioude, d’ou l’on a enfin retire les fragmens presentes a monsigneur le cardinal de Bouillon. Lesquels fragmens ayant ete copiez dans les feuilles suivantes, a scavoir la table dans les trois premieres pages, un acte d’une ecriture plus recente dans la quatrieme page et les bulles du second fragment dans les dix pages suivantes, nous avons exactement collationne toutes ces pieces contenues dans les quatorze pages susdites avec les deux fragmens originaux et nous les avons trouve fidelement transcrites et entierement conformes a l’original. En foy de quoy nous avons signe ce present acte avec lesdites quatorze pages des pieces copies. Fait a Rouen, en l’abbaye de St. Ouen, le septieme jour du mois de septembre l’an mil sept cent sept. [Собственноручные подписи] Fr. Jean Mabilion O. S. B. Fr. J. Thierry Ruinart. Акт проверки фрагментов Бриудского картулярия, проведенной Ж. Мабильоном и Т. Рюинаром. 7 сентября 1707 г. Руан. Orig. 21 Мы, нижеподписавшиеся, брат Жан Мабильон и брат Тьерри Рюинар, священники ордена бенедиктинцев Конгрегации Сен-Мор, по поводу того, что нам было предложено дать наше заключение о нескольких фрагментах старинного картулярия церкви Бриуд и заверить копию, что была добавлена к копии малого картулярия той же церкви, которую мы заверяли несколько лет тому назад, мы заявляем, что, когда мы сверяли в 1695 оную копию указанного малого Бриудского картулярия с оригиналом, что тогда имелся у нас на руках, и который мы затем передали в руки монсеньора кардинала Бульонского, этот оригинальный картулярий начинался только с перечня королевских хартий, и включал в себя только четыре части. Но монсеньор кардинал Бульонский, отправляясь Рим в 1697 22 и унося с собой вышеупомянутый малый картулярий с [312] согласия господ графов Бриуда, которые направили к нему от своего корпуса г-на аббата де Кулонжа, прево их церкви, и г-на аббата дю Крока, графа той же церкви и официала Клермона, встретил этих господ, направленных к нему тогда, в Лионе и принял из их рук, в присутствии Дома Гийома де Сен-Лорана, монаха-фельяна, два фрагмента на пергаменте старинного картулярия их церкви, найденного недавно в хранилище их архивов, а именно половину листа, содержащего перечень привилегий, предоставленных папами Церкви Бриуда, и целый лист, содержащий часть тех же привилегий, имеющихся в упомянутом перечне. Оные два фрагмента были переданы в наши руки для их тщательного изучения и сопоставления их с вышеупомянутым оригиналом малого Бриудского картулярия, который также был передан нам ради такого случая, и мы признали с очевидностью, что два вышеупомянутых фрагмента являлись прежде частью указанного малого картулярия, ибо мы выяснили, что эти фрагменты и вышеупомянутый малый картулярий были написанные одной рукой, тем же почерком, и в той же форме, так что не вызывает сомнения, что оригинал вышеупомянутого малого картулярия состоял из пяти частей, первая включала в себя привилегии пап, как они указаны в упомянутом перечне первого фрагмента, и некоторые из которых были перенесены во второй фрагмент в соответствие с упомянутым перечнем; вторая часть, которая оказывается первой в вышеупомянутом малом картулярии, содержит королевские привилегии; третья часть грамоты о купле и продаже; четвертая – соглашения или договоры; и пятая признание фьефов 23. И еще в пользу того, что все эти пять частей составляли единое целое с оригиналом малого картулярия говорит то, что титулы, имеющиеся на всех этих частях, выдержаны в едином стиле, написаны красными чернилами и одинаковым способом. Титул первой части, которая содержится в первом фрагменте, определяет перечень следующими словами – «Hic incipiunt rubricae privilegiorum papalium» и т.д., соответствует второй части, которая содержится в малом картулярии – «Hic incipiunt rubricae privilegiorum regalium» и т.д., и так же с остальным. Это заставляет поверить, что все эти части некогда были соединены вместе и составляли единый том картулярия, пока не были разделены, очевидно, из-за ветхостью; и господин дю Буше, имея только эти последние четыре части, велел их соединять вместе, отдельно от первой, которая осталась затерянной среди других документов в хранилище архивов церкви Бриуд, где, наконец, были обнаружены фрагменты, переданные монсеньору кардиналу Бульонскому. Оные фрагменты были скопированы на следующих листах, а именно – перечень на трех первых листах, более поздний акт на четвертой странице, а буллы второго фрагмента на следующих десяти страницах; мы тщательно сверили все эти документы, содержащиеся на четырнадцати вышеупомянутых страницах с обоими оригинальными фрагментами и мы нашли их скопированными с величайшей точностью, в полном соответствии с оригиналом. В подтверждение чего мы подписали этот настоящий акт о вышеупомянутых четырнадцати страницах копий документов. Писано в Руане, в аббатстве Сент-Уан, в седьмой день сентября тысяча семьсот седьмого года. [Собственноручные подписи] Fr. Jean Mabilion O. S. B. Fr. J. Thierry Ruinart. Комментарии 1. Сборники документов X-ХШ вв. бриудской церкви Сен-Жюльен в Оверни (H. Stеin. Bibliographie generale des cartulaires francais. Paris, 1907, № 644, 645). 2. Saint-Simon. Memoires, t. XIV, ed. A. de Boislisle, Paris, 1899. 3. Полную сводку его дал Леклерк (H. Leсlercq. Dom Mabillon. Paris, 1957, t. II. p. 690–711). 4. Ему посвящены лишь несколько страниц в статье А. де Буалиля (A. de Воislislе. Dom Jean Mabillon et l’Academie des Inscription. Melanges et documents publies a l'occasion du 2-eme centenaire de la mort de Mabillon, Paris, 1908). 5. Архив ЛОИИ, зап.-евpoп. секция, к. 11, 82/370. Документ, до сих пор остававшийся неизвестным исследователям, был приобретен Н. П. Лихачевым у известного антиквара и книготорговца H. Шараве в 1902 г. Сохранилось письмо H. Шараве к H. П. Лихачеву с предложением купить этот любопытный документ; каким образом он попал к Шараве, установить, к сожалению, не удалось. Можно лишь высказать предположение, что последний приобрел его у кого-то из наследников кардинала Бульонского, и, притом в составе какой-то части их архива, так как примерно в то же время H. П. Лихачевым были куплены у Шараве и другие документы, касающиеся членов этой семьи, в частности, письмо Э. Балюза, адресованное одному из них и содержащее подробнейший отчет об изысканиях по истории рода Бульонов. Как нам удалось установить, эти материалы также в науке неизвестны. 6. Из письма Рюинара от 14 октября 1700 г, цит. по: H. Lесlеrсq. Op. cit., p. 700. 7. Опубликовано Леклерком по оригиналу, хранящемуся в Рейнской библиотеке (H. Lесlеrсq. Op. cit., р. 701). 8. Saint-Simon. Op. cit., t. XIV. p. 543. 9. J. Depoin. Une expertise de Mabillon. Filiation des La Tour d’Auvergne. Melanges et documents..., p. 132, 10. Впервые эта декларация была опубликована Э. Шараве в издававшемся им журнале: «Rеvue des documents historiques». Paris, t. 1, 1873–1874, p. 20–21. 11. F. Ravaissоn. Archives de la Bastille, t. X, p. 300–304. 12. A. de Воislislе. Op. cit., p. 335. 13. Ibid., p. 338. 14. Ibidem. 15. Ibid., p. 339. 16. А. Вruel. Essai sur la chronologie du cartulaire de Brioude. Bibliotheque d’Ecole des chartes. Paris, 1866, p. 445– 508. 17. J. Depoin. Op. cit., p. 130–143. 18. H. Stein. Bibliographie generale des cartulaires francais. Paris, 1907, № 645. 19. J. Depoin. Op. cit., p. 131. 20. Цит. по: A. Giry. Manuel de la diplomatique. Paris, 1925, p. 882, п. 2. Подлинник хранится в Национальном архиве в Париже, R274. 21. Документ написан рукой Тьерри Рюинара. 22. Кардинал Бульонский отправился в Рим в апреле-мае 1697 г. 23. Акт признания фьефов содержал описание поместья и признание его владельцем вассальной зависимости от сеньора. (пер. А. И. Засорина)
|
