(февраль 1641 г.)

... Мы, согласно с мнением нашего совета, по нашему определенному убеждению и в силу нашей королевской власти и авторитета, сказали и объявили, говорим и объявляем, что наш парижский парламент и прочие наши трибуналы были учреждены только для того, чтобы давать правосудие нашим подданным; мы делаем им строжайшие запрещения на будущее время не только брать в свое ведение какие-либо дела, подобные тем, которые выше названы, но вообще все дела, которые могут касаться государства, администрации и правительства; эти дела мы оставляем исключительно за нами и нашими преемниками, если только мы не дадим им нашими грамотами власти и специального поручения, сохраняя за собой право спрашивать мнение нашего парламента относительно государственных дел в тех случаях, когда мы сочтем это полезным для блага нашей службы.

IV. Мы повелеваем и желаем, чтобы эдикты и декларации, которые будут занесены в реестры по этой форме (в нашем присутствии и королевском заседании — lit de justice), были вполне исполняемы по их форме и содержанию, и запрещаем нашему парламенту и другим трибуналам оказывать какое-либо противодействие, не воспрещая, однако, нашим должностным лицам делать нам представления, которые они сочтут нужными, относительно выполнения эдиктов для блага нашей службы, после каковых представлений мы желаем и повелеваем, чтобы они повиновались нашим желаниям и исполняли эдикты согласно исправлению, которое будет сделано нашей властью, если мы это прикажем им.

V. Что касается эдиктов и деклараций, которые будут посланы им относительно правительства и администрации государства, то мы приказываем и предписываем им опубликовывать их и подвергать регистрации, никоим образом не разбирая и не обсуждая их; что касается эдиктов и деклараций относительно наших финансов, то мы желаем и повелеваем, чтобы, если, после того как они будут присланы им, встретится какое-либо затруднение при их регистрации, они возвращались для представления нам, чтобы мы могли сделать в них изменения, какие сочтем нужным, они же не будут иметь права вносить в них какие-либо изменения своей властью или же употреблять слова “мы не должны и не можем”, что оскорбительно для авторитета государя.