№№ 91-92

Прошение дворянства Гиэни, составленное в Бордо 16 мая 1563 г.

Из-за отсутствия разрешения это делать могут произойти многие затруднения для королевской службы, если принять во внимание расположение упомянутой области, от которой остальное королевство может получать сильную поддержку и помощь; если же в упомянутом сенешальстве случится что-либо плохое, оно (т. е. королевство, — Ред.) будет сильно ослаблено, и на дорогах, ведущих к королю, ² встретятся такие помехи (как это бывало), что это плохо отразится на его (т. е. короля, —Ред.) делах.

Однако первый президент [Бордоского] парламента ³ и некоторые советники (одни, будучи сами, или их жены, приверженцами новой веры, другие, имея среди них близких родственников, свойственников и задушевных друзей, обвиненных в военных действиях против короля), решили (когда еще велись военные действия и в руках у приверженцев новой веры было оружие) воевать другим способом и сражаться с католиками от имени правосудия. Для сего они использовали как повод упомянутые дарения, оспаривая права пожаловавших дарения упомянутых сеньоров и издав против получивших их католиков многочисленные распоряжения об аресте и вызове в суд, не имея ни малейшего уважения к тем, кто воевал на королевской службе, желая таким образом отвлечь от нее, а другим [234] помешать туда отправиться; они не только не делали всего этого по отношению к приверженцам новой веры, но и всегда покрывали их проступки.

Отныне они (т. е. дворяне, — Ред.) не видят другого надежного способа несения королевской службы, если только приказы, разрешения и дарения, сделанные командующими армией, представляющими особу короля, не будут им гарантированы и их в связи с этим не будут в дальнейшем привлекать к суду, равно как и по поводу движимого имущества, предназначенного для потребления и захватываемого на войне в качестве военной наживы и добычи.

Посему они (т. е. дворяне, — Ред.) умоляют короля принять меры для отмены всех подобных дел, как по причине некомпетентности и несправедливости [судей], так и ввиду участия отведенных судей, и чтобы его величество соблаговолило удовлетворить ходатайство о представленных дворянством отводах и тем самым освободило дворянство от присутствия упомянутого первого президента, главы упомянутых отведенных [судей], дабы у тех не было способа мешать королевской службе; для этого будут использованы ходатайства об отводах, представленные как генеральным прокурором и духовенством, так и третьим сословием.

Начало этому они видят в нарушениях на словах и на деле, совершенных приверженцами упомянутой веры, которые после заключения мира [235] свалили в Бордо изображения святых, изменнически убили кинжалами комиссаров, установленных недавно судом для управления их имуществом, избили и изранили католиков, что они делают также и в сельской местности.

Кроме того, после провозглашения мира упомянутый первый президент неоднократно публично и частным образом говорил, что указанный союз направлен против королевской службы, созван незаконно и не имеет силы, и даже потребовал на заседании парламента от королевского генерального прокурора, чтобы он расследовал, на каком основании вышеназванные дворяне собрали упомянутых членов союза и конфедерации. Тем самым обнаруживается единомыслие и согласие, существовавшее и, вероятно, еще существующее между упомянутым первым президентом, осудившим дело, столь необходимое в то время для сохранения власти короля (как впоследствии его величество объявило в письмах, посланных вышеназванным дворянам), и некоторыми мятежниками, пребывающими в готовности возмутить общественное спокойствие. Столь же ясно, что упомянутый первый президент предстает нарушителем мира и королевского эдикта, ибо согласно последнему его величество приказывает уничтожить [236] всякие союзы и в этом отношении считать все прошлое как бы не имевшим места, заглаженным и похороненным. Указанный президент не хочет, чтобы королевская воля была исполнена, ибо он стремится снова вывести на сцену упомянутый союз и заставить объяснить, по какому праву тот был образован, хотя он никогда не спрашивал, по какому праву противники (т. е. гугеноты, — Ред.) созывали свои ассамблеи. При сем обнаруживается, что упомянутый первый президент презирает также волю и согласное мнение даже тех сеньоров, под покровительством которых вышеназванные приверженцы новой веры взялись (по их словам) за оружие, и [полагает], что без него (т. е. президента, — Ред.) они не смогли бы понять, что именно необходимо для сохранения королевской короны и блага королевства, и что даже против их воли надо оспаривать (как было сказано) упомянутые союзы; он хочет впустить пасторов в город Бордо и во все города, в которых до 7-го числа последнего месяца марта производилось богослужение по новой вере, так что король и вышеназванные сеньоры его совета, не желая по доброте и снисходительности сказать, что упомянутый президент — нарушитель мира и королевского эдикта, были вынуждены заявить, что тот, кто делал подобные предложения, не понимает упомянутого эдикта.

Все это ясно свидетельствует о злобе, интригах и непомерном самомнении упомянутого президента, и еще лучше это видно из применяемых им средств в тех случаях, когда подданные его величества хотят прибегнуть к помощи законного права, чтобы его отвести. Когда дворяне и другие частные лица отводят его, он использует другие приемы, дает свой ответ не сразу же, а подумав, несколько дней спустя, вручает какие-то письменные пространные возражения в форме протоколов и после каждого отвода начинает новый обычный процесс. И даже больше, он говорит, что дворяне, которые его отводят, собрали незаконную ассамблею и нанесли оскорбление его величеству; однако если речь идет об упомянутом союзе, то так говорить он не должен, ибо король приказал, чтобы все подобные дела были преданы забвению. Если же речь идет об упомянутых отводах, он явно ошибается, так как всем, даже всяким ремесленникам и мелкому люду, разрешено прибегать к отводам, и тем более могут этим пользоваться дворяне. Допускаются отводы даже королей и принцев, и ранее они воздерживались от вынесения приговоров по делам, по которым были отведены; Следовательно, упомянутый президент заблуждается и слишком забывается, желая изобразить его отвод как оскорбление королевского величества, если только он не считает себя более великим, чем короли, как и есть в действительности, ибо он не раз бесстыдно и дерзко пытался оклеветать и обвинить некоторых верных и добродетельных принцев, носящих королевское звание. ⁴ И ныне он каждый день нападает на генерального наместника его величества в Гиэни ⁵ и настолько пристрастно себя ведет, что его дом, закрытый для просителей-католиков, открыт, вплоть до самых тайных покоев, для приверженцев новой веры, чьи желания он выслушивает и чьим намерениям покровительствует. Он настолько враждебен дворянству и всем остальным сословиям, что дворяне не могут рассчитывать на правосудие, пока указанный президент пребывает в упомянутом парламенте. Ибо в силу своей мстительности он будет постоянно мстить дворянам в приговорах по их делам, касающимся их жизни, чести и имущества, припомнив ходатайства об отводах, которые они подавали против него, и то, что они стремятся довести это до сведения короля. Упомянутый президент очень вреден для королевской службы и общественного спокойствия, ибо он настолько пристрастен и привержен к одной стороне (т. е. к гугенотам, — Ред.), что всеми средствами пытается досадить, устрашить и запугать надежных и верных слуг короля — католиков. [237]

Решение: Король ознакомится со всем вышеизложенным, доведет это до сведения президента, с тем чтобы тот оправдался, и в случае надобности прикажет ему прибыть к себе, чтобы узнать истину.

По этим причинам он (т. е. д'Юзес, — Ред.) снова будет умолять короля, дабы он соблаговолил по просьбе вышеназванных дворян удалить из упомянутого парламента указанного президента и использовать его за пределами упомянутой провинции по усмотрению его величества.

будет он (т. е. д'Юзес, — Ред.) по этим причинам смиренно просить короля пожаловать им для этой цели грамоту и отнюдь не такую, о какой ходатайствуют другие сословия.

Принимая во внимание, что приверженцы новой веры объявлены добрыми и верными слугами короля, а католики подняли против них оружие, сражались с ними и их победили, он (т. е. д'Юзес, — Ред.) уполномочен просить короля о декларации, по которой католики были бы объявлены его настоящими добрыми и верными слугами и подданными, так как это, возможно, подвергнется в будущем сомнению при наличии такой декларации только у приверженцев другой стороны.