№ 90

Письмо кардинала дю Белле к Генриху II ¹

Рим, 25 ноября 1547 г.

Государь, письмо, которое вы соблаговолили послать мне с господином дю Гаром, пришло вчера весьма кстати, ибо наш святой отец, который, перед своим отъездом, как он сказал, «из соседства со мной», пригласил меня к себе на обед и среди других долгих речей различного характера сказал мне, что придает очень большое значение захвату Генуи и помощи [ей] с моря, которую можно было бы получить из Леванта, ибо он не видит способа быстро получить ее из других мест. Остаток этого дня, или по крайней мере большую его часть, его святейшество провел с господами де Гизом и де Жье, сообщившими ему то, что они узнали [из писем], полученных через упомянутого дю Гара, но к этому они не смогли присоединить того, что вы соблаговолили мне написать относительно двух пунктов, ибо еще не была закончена расшифровка [присланного] мне письма. Вечером я отнес его упомянутому монсеньеру де Гизу, и сегодня он передаст его содержание прибывшему к нему кардиналу Фарнезе, а тот в свою очередь сообщит нашему святому отцу. Я вполне уверен, государь, что эти два пункта будут приняты его святейшеством как усиление тех добрых вестей, что вы сообщили ему относительно дел в Германии, [завершения] которых он страстно жаждет, как вам могут сообщить вышеназванные сеньоры. Что же касается упомянутых двух пунктов, я предоставлю упомянутому монсеньеру де Гизу сообщить вам о том, как к этому отнесся упомянутый Фарнезе, так как [недостаток] времени и обилие срочных дел для [изложения] в депеше этого курьера не позволили мне узнать от него (т. е. Гиза, — Ред.) отношение к ним Фарнезе по этому поводу. Умоляю вас, государь, верить, что, в частности, в отношении замысла насчет Генуи делается и будет делаться все, что только можно для тайного и незаметного его осуществления, согласно вашему, мне об этом напоминанию. Что касается третьего пункта, где вы добавляете, чтобы дело было проведено осмотрительно, поручиться за это не могу, но надеюсь, что, с помощью божьей, как бы дело не обернулось, вы не обвините меня ни в легкомыслии, ни в безрассудстве. По правде говоря, государь, я не могу сообщить это только одному или двум [лицам], как вы изволили мне приказать, ибо их четверо, из коих трое — братья, и предложили они мне это совместно, добавив прибывшего вчера из Генуи пятого, человека неизменно благоразумного, богатого и могущего правильнее, чем другие, судить о деле, ибо он не настолько [как остальные] в нем заинтересован и, следовательно, не настолько [им] увлечен. Насчет того, государь, что вы так заклинаете меня не давать им ничего в письменном виде, что имело бы отношение к вашему величеству и ко мне, я особенно охотно вам повинуюсь, ибо уже писал вам, что они не вытянут из меня ни единого написанного слова и тем более ни единого обещания, если вы особо мне этого не прикажете. Признаю, что в этом деле нужно столь заботиться о вашей репутации, что напоминания мне и другим об упомянутых пунктах и вообще добрые и мудрые советы, кои вы изволите мне давать, не могут оказаться лишними ни для меня, ни для других, и не только в упомянутом и столь щекотливом деле, но, сказать по правде, и во всех других имеющихся на сегодня делах. Равным образом, государь, я придерживаюсь вашего мнения, что в любом случае будет очень трудно сохранить тайну, особенно если дело затянется, ибо ярость этих бедных генуэзцев так глубока, что не проходит и недели, чтобы мне или другим, находящимся здесь лицам, и даже папе не предлагались новые замыслы и чтобы не препятствовали моим усилиям не допустить их поездки со своими предложениями к вам самому, что особенно заставляет меня сожалеть об отсутствии графа де Лангильяра и опасаться, как бы в конце концов не пришлось, дабы не провалить все дело, использовать для сокращения времени в качестве орудия не его, а другого, о чем я побеседую на досуге с господами де Гизом и де Жье и с самим папой, чтобы затем сообщить вам их мнение по этому поводу. Чтобы одни не помешали другим, нужно будет либо попытаться объединить два замысла воедино, либо, избрав один, поддерживать других [лишь] словами. Замысел папы действительно прекрасен, но другой я считаю более надежным, и их можно объединить, о чем вы скоро услышите. Что касается вознаграждения участников, то я совсем не обяжу вас ничем, и после удачного исхода или провала вы сможете поступить так, как вам будет угодно. Когда я писал вам, государь, насчет посылки в Геную [людей], то я имел в виду, что мне предлагали послать туда, если бы я пожелал удостовериться в том, что мне говорили, а не то, что я намерен был туда послать, ибо вы можете быть уверены, что в этом, как и во всем другом, я не зайду слишком далеко. Что касается, государь, кардинала Фарнезе и предложенных мне им способов, я объяснился и извинился перед вами в моих предыдущих письмах и полагаю, что г. де Гиз не скажет вам по своем возвращении, что я слишком далеко зашел, хотя я твердо придерживался мнения, что и тогда и теперь более чем необходимо держать его (т. о. Фарнезе, — Ред.) наготове, и надеюсь, что вы убедитесь, что я ничего не испорчу из того, что придется на мою долю. Об его словах я написал вам в общем, наспех и не отшлифовав мое произведение. Я уверен, что вам понравится, как я ему ответил; [теперь], когда уже все сказано, я [более] не сомневаюсь. В связи с тем, что упомянутый монсеньер де Гиз соблаговолил сказать мне, что в настоящее время вы еще не приняли решения относительно собора и его роспуска, вы, очевидно, уже узнали из предыдущих [писем], что мы собираемся вступить в это сражение, в каковом я буду со всей возможной точностью следовать вашей воле; но не думаю, что результат его последует столь быстро, чтобы г. де Лопиталь смог уже уехать из Болоньи, согласно тому (как сообщил мне ныне упомянутый де Лопиталь), что вы написали об этом г. д'Юрфе и ему, и не вполне точно понимаю, что вы разумеете под отъездом упомянутого де Лопиталя, если не то, чтобы (согласно моему совету, о котором я написал из Болоньи господину коннетаблю) задержать на некоторое время упомянутого де Лопиталя в Турине. Если это так, и вы следовали в этом моему совету, как это явствует из его (т. е. Лопиталя, — Ред.) письма ко мне, соблаговолите мне об этом сообщить, ибо, кроме того, что он мне написал, я ничего не знаю и не должен быть настолько самонадеянным, чтобы заходить в этом деле дальше, чем мне будет приказано.

Собственноручная приписка и подпись: Молю спасителя, да дарует он вам, государь, счастливейшую и долгую жизнь. Из Рима, 25 ноября.

Ваш нижайший и покорнейший слуга и подданный Ж. кардинал дю Белле.

[На обороте листа 302а: Королю.

Другой рукой XVI в.: Кардинал дю Белле, XXV ноября 1547 г.]

Т. 9, лл. 300-302а

Комментарии

1. Письмо кардинала дю Белле от того же числа к коннетаблю Монморанси (т. 9, лл. 296-299) напечатано у Друффеля как два письма, одно от 25 ноября (А. V. Druffеl. Briefе und Akten zur Geschichte des XVI Jahrh., Bd. I. Beilrаеge zur Reichsgeschichte 1546-1551. Muеnchen, 1873, № 120), другое — от 26 ноября (там же, № 122).