№ 69

Письмо епископа Мирепуасского к коннетаблю Монморанси

Болонья, 25 [?] октября 1547 г.

Монсеньер, следуя приказанию, каковое королю и вам было угодно мне дать, я не премину писать вам о том, о чем, возможно (как я предполагаю), более обстоятельно напишут указанному сеньору [королю] как проехавший тут господин кардинал де Гиз, так и послы и другие слуги указанного сеньора, пребывающие в Риме и здесь. Я хотел бы порой писать сразу же после получения сообщений, но вынужден ждать, пока у послов явится случай послать депешу, ибо не имею сейчас других способов отправлять письма.

Монсеньер, после отправки моего последнего письма у слуг и должностных лиц папы как будто поуменьшилась их надежда на возвращение Пьяченцы, ибо они узнали, что Фигороль, бывший здесь по пути к нашему святому отцу, не имел других поручений, кроме как выразить его святейшеству соболезнование по поводу смерти покойного сеньора Пьер-Луиджи. В своем письме легат Сфондрато также обнаруживает мало на то надежды, ибо император до сих пор не пожелал дать аудиенцию сеньору Сфорца Паллавичино, посланному от имени сеньора Октавио. К тому же предложение, сделанное папой по этому делу в консистории (а он пожелал сделать заявление об оскорблении, нанесенном церкви доном Ферранте и другими, как он теперь говорит, выгораживая и целиком снимая обвинение с императора), заставляет думать, что у него мало надежды на указанное возвращение [Пьяченцы], и некоторые полагают, что его святейшество хотел бы отдать церкви Парму и вернуть себе Камерино. ¹ Я не сомневаюсь, что вам сообщили, что указанный дон Ферранте отправил императору документы по делу секретаря ² покойного сеньора Пьер-Луиджи и его (т. е. секретаря, — Ред.) признания, и он (т. е. император, — Ред.), ознакомившись с ними, приказал привезти к нему означенного секретаря, что и было сделано. Это заставляет думать, что он (т. е. секретарь, — Ред.) сообщил что-то невыгодное для своего покойного господина. Не могу вам сообщить ничего другого насчет этого дела, кроме того, что, как мне кажется, слуги и должностные лица папы испуганы образом действий людей императора, а другие — тем, что на границы папского [государства] со стороны Неаполя прибыло триста-четыреста человек кавалерии, а герцог Флоренции держит некоторое количество пехоты на границе с Романьей около Форли. По этой причине его святейшество ввел солдат в свои города, ибо они (т. е. папа и его приближенные, — Ред.) считают, что император только и ждет случая, чтобы напасть на папу, и основывают это мнение на том, что, по полученным ими известиям, указанный император платит своим войскам больше и скорее, чем обычно (что, я думаю, вам известно), и это заставляет их думать, что он хочет ими (т. е. войсками, — Ред.) воспользоваться и набрать новые. Пока же они ждут со дня на день сообщений от епископа Миньянелли, которого его святейшество послал к императору и от которого они имели вести лишь о его прибытии [на место].

Монсеньер, что касается собора, то я думаю, что и король и вы подробно оповещены через господ послов, и скажу липа, что слышал, что пребывающий здесь легат Морони получил от императорского двора сообщение, будто император уже не так, как прежде, принимает к сердцу дела собора; однако этому не следует слишком доверять, тем более что император всегда выказывал большое стремление к устройству религиозных дел, каковые, по-видимому, он хотел бы взять в свои руки на рейхстаге ³ с целью обратить их против папы, как об этом можно судить по письму, посланному его святейшеству духовным сословием империи из Аугсбурга (о чем, я думаю, вы слыхали), которое просит его святейшество вернуть собор в Триент и способствовать устроению не терпящих отлагательства религиозных дел, иначе оно (т. е. духовенство, — Ред.) ввиду больших бедствий, могущих случиться в Германии, будет вынуждено устроить эти дела иным способом. Это письмо, равно как и протесты (о чем я вам ранее писал), которые император собирался представить нашему святому отцу и собору, заставляют думать, что он так поступает, зная о трудностях, с которыми столкнулся рейхстаг в связи с религиозными делами, дабы (буде ему удалось бы уладить эти религиозные дела в своих интересах, что не может не привести к большому ущербу для церкви) свалить всю вину на папу, показав всем, какие старания он (т. е. император, — Ред.) и сословия Империи приложили для [восстановления] единства религии, и что только от него зависело, чтобы эти дела приняли надлежащее те чение.

Монсеньер, молю бога, да дарует он вам прекраснейшую и долгую жизнь. Из Болоньи, 25 [?] октября 1547.

Собственноручная подпись: Ваш нижайший и покорный слуга Клод де ла Гиш, епископ Мирепуасский.

[На обороте 226-го листа: Монсеньору коннетаблю.

Другой рукой XVI в.: Господин епископ Мирпуа, XV октября.]

Т. 9, лл. 224-226

Комментарии

1. Речь идет о владениях папского престола и фамильных владениях дома Фарнезе

2. Секретаря Пьяченцского герцога звали Аполлонио.

3. Имеется в виду Аугсбургский рейхстаг, созванный Карлом V в сентябре 1547 г.