№ 11

Письмо Морвилье к Генриху II

Венеция, 29 апреля 1547 г.

Государь, 20-го [числа] сего месяца я получил письмо, которое вам угодно было написать мне 7-го [числа], следуя каковому я буду вести себя с этими синьорами так, что ничего не буду предлагать и не скажу им ничего такого, что бы подстрекало их к действию; воздаю хвалу богу, государь, что вы тверды в этом добром намерении, которое, надеюсь, с божьей помощью и при добром порядке в ваших делах, осуществится столь успешно, что будут вынуждены упомянутые синьоры , а также другие прибегнуть к вашей [помощи], а не вы добиваться сближения с ними. ¹ Никакие обещания и поступки не могли бы так склонить их на сторону вашего величества, как ваша репутация и питаемое ими к вам уважение, каковые будут возрастать со дня на день благодаря порядку и предусмотрительности, которые они усмотрят в ведении ваших дел, о чем они весьма тщательно осведомляются, как я знаю из ведущихся здесь разговоров, и все эти речи клонятся к возвеличению и прославлению весьма похвальных результатов ваших начинаний, каковые дают каждому, а в особенности вашим добрым слугам, наилучшую и наисчастливейшую в мире надежду. Что же касается того, что вы соблаговолили сообщить мне о вашем желании предоставить Винченцо Маджо ² какой-либо бенефиций из числа первых вакантных, а пока дать ему пенсию, достаточную для пристойного содержания, по поводу чего вы приказываете мне высказать свое мнение, то я не могу, государь, должным образом засвидетельствовать заслуги упомянутого Маджо, ибо не знал его в то время, когда он был на службе блаженной памяти покойного короля, как в Леванте, так и в Италии. Могу лишь сказать, что жалуясь на свою бедность, он всегда заверял меня, что, даже если бы ему пришлось умереть от голода, у него никогда не было бы недостатка ни в верности, ни в усердии. Он показал мне [документ] о пожаловании ему пенсии в 400 ливров, которая была назначена ему шесть лет тому назад, но, как он говорит, выплачена ему лишь однажды.

Я полагаю, государь, что если вы соблаговолите выказать упомянутому Маджо щедрость и даровать ему триста или четыреста ливров деньгами, на которые он мог бы жить, в ожидании пока вы не предоставите ему бенефиций, дабы обеспечить его старость, он будет весьма счастлив, а в случае, если такая возможность в течение года не представится, ваше великодушие и позже сможет прийти на помощь его нужде в соответствии с его заслугами.

Государь, после получения вашего упомянутого письма я со дня на день откладывал эту депешу в ожидании более важных новостей, но не случилось ничего, кроме того, что эти синьоры получили письма от последнего числа марта месяца из Адрианополя, в которых им сообщается, что 19-го [числа] упомянутого месяца султан возвратился с охоты в вышеназванный город и что сухопутная армия в [полном] порядке и готова выступить. Однако [там] ничего не сказано о каком-либо решении, принятом султаном относительно своих дел, и пока все остается по-прежнему. Вот и все, что мне сообщили об этих письмах. Я видел другие письма от того же числа, посланные некоторым купцам, в каковых значится, что положение сохраняется неизменным впредь до прибытия французского посла, которого ждут со дня на день. ³ Считают, что упомянутый султан вполне может вернуться в Константинополь для смотра всей своей армии и для того, чтобы лично поднять знамена, которые они берут на войну, когда он сам принимает в ней участие. Другие говорят, что имеются письма, [где значится], что упомянутый султан в этом году не будет лично участвовать ни в одном деле. Один солдат, прибывший на бригантине, с которой прибыли письма для Синьории, уверял меня, что г. д'Арамон ⁴ был в последний день марта на [расстоянии] четырех-пяти переходов от Адрианополя. Миниати, тот, кто в Рагузе принимает и отправляет пакеты, отсылаемые по делам вашей службы, написал мне письмо от 18-го [числа] сего месяца, в котором он сообщает, что в тот день до Синьории Рагузы дошли вести о смерти покойного короля, каковые она со всей поспешностью направила в Порту к султану. Упомянутые вести, вполне возможно, заставят изменить их (т. е. турок, — Ред.) планы. Отряды разведчиков, вторгшиеся во владения римского короля в Хорватии и Далмации, увели шесть или семь тысяч несчастных пленников и отступили. Эти синьоры три или четыре месяца тому назад обратились к императору с настоятельным прошением выдать им Лодовико дель Арме — болонца, заключенного в тюрьму в Милане и обвиненного в том, что он велел убить близ Равенны г. Мафио Бернардо, венецианского дворянина; сперва они требовали у императора его выдачи на основании неких договоров и старых соглашений между миланским герцогством и этой Синьорией. Император передал это дело в миланский сенат, ⁵ дабы решить, должен ли он выдать упомянутого дель Арме, и указанный сенат не нашел оснований, обязывающих упомянутого императора выполнить это. По этой причине эти синьоры, желая любым способом заполучить упомянутого дель Арме, дабы по суду отомстить за оскорбление, которое их очень задело и в котором обвиняются также два венецианских дворянина — родственники упомянутого Бернардо, обратились к императору с просьбой выдать им этого дель Арме по суду или отдать его им из милости, дабы воздать примерное наказание за это чудовищное преступление. В конце концов император соблаговолил даровать согласие и приказал выдать [им] упомянутого дель Арме без всяких условий, дабы наказать его, если он того заслуживает. Но он пожелал украсить свое согласие, которое, как он говорит, делает из милости, самыми искусными словами, передав им через своего посла, что не только в этом, но и во всем другом, что будет в его власти, он желает проявить к Синьории свое чрезвычайное благоволение, будучи уверен, что в ней он всегда встретит намерения, соответствующие своим, и это обнаруживается в том, что они все время придерживались нейтралитета, не желая внимать никаким предложениям, которые, как ему известно, им делали и делают. ⁶ Многие считают, что при помощи таких действий императору удобно будет обязать и удержать при себе этих синьоров и что он приобретет над ними преимущество, каковое сумеет хорошо использовать с выгодой для себя.

Государь, молю бога, да дарует он вам в прекрасном здравии и благополучии долгую жизнь. Из Венеции, 29-го дня апреля.

Собственноручная подпись: Ваш нижайший и покорнейший слуга и подданный де Морвилье.

[На обороте 52-го листа: Королю, моему верховному сеньору.

Другой рукой XVI в.: Господин де Морвилье, XXIX апреля.]

Т. 9, лл. 49-52

Комментарии

1. Речь идет о проекте союза между Францией, папой, Венецией и Швейцарией против Карла V.

2. По-видимому, один из тайных французских агентов.

3. Речь идет о чрезвычайном после Фюмеле.

4. Французский посол в Турции.

5. Высший суд в Милане.

6. См. примечание 1.