Второй тайный допрос - 12 марта 1431 г.

[Приглашение господина викария инквизитора в соответствии с возложенным на него поручением]

Далее во вторник, на 12 день марта мы призвали в дом, каковой служит нам для жительства в Ротомагене, благочестивого и почтенного мужа, вышеназванного брата Иоанна Магистра из ордена братьев проповедников, викария сказанного господина инквизитора, призванного к преследованию еретиков в королевстве французском, а также почтенных и разумных господ и магистров Фомы Фьефве, Паскерия де Валлибуса, докторов права, и Николая Губента, секретаря апостолической канцелярии, а также брата Изамбарда де Петра, из ордена братьев проповедников.

В присутствии каковых, мы, вышеназванный епископ напомнили викарию что ранее, при начале процесса по делу о вере против некоей женщины обыкновенно называемой Девой, призывали и заклинали названного викария присоединиться к этому процессу, выражая полную готовность ознакомить его со всеми документами, доказательствами и прочим, имеющим касательство к процессу, каковыми мы располагаем. При том что вышеуказанный викарий не смог немедленно принять участие в процессе, видя к тому препятствием то обстоятельство, что власть его распространяется исключительно на город Ротомаген и подчиненный ему диоцез, в то время как мы ведем сказанный процесс властью епископа Белваценского, юрисдикции какового подчинен соответствующий диоцез. Посему дабы окончательно удостовериться в правильности сказанного действия и уберечься от возможных ошибок, мы, по совету ученых мужей, постановили отправить письмо господину инквизитору лично, призывая его прибыть в названный город Ротомаген или по крайней мере поручить господину викарию представлять свою персону на вышеуказанном процессе, даровав всю власть необходимую к тому чтобы продолжать и закончить сказанный процесс, как то представлено со всей полнотой в вышеуказанных документах. По получении писем наших указаннный господин инквизитор, милостиво снизойдя к просьбе нашей, во имя победы и торжества истинной веры, поручил и назначил скзанного брата Иоанна Магистра дабы вести далее до самого конца сказанный процесс, особыми поручительными письмами, к тому предназначенными и заверенными его печатью, содержание каковых засим следует:

Засим следует дословное восопроизведение содержания письма о назначении на должность присланного господином инквизитором и упомянутого выше:

Дражайшему сыну во Христе брату Иоанну Магистру, из ордена братьев проповдеников, от брата Иоанна Граверена принадлежащего к тому же ордену, смиренного профессора священной теологии и инквизитора призванного и назначенного апостолической властью к преследованию еретиков в королевстве французском, какового мы привестствуе во имя Господа Нашего Иисуса Христа, источника и воспреемника веры нашей. Ввиду того что почтенный отец во Христе и господин епископ Белваценский направил нам письмо касательно дела некоей женщины именем Иоанна, обыкновенно называемой Девой, в каковом писано было: "Петр, милостью Божией епископ Белваценский потченнейшему брату Иоанну Граверену... и т.д." Ввиду обязанностей, возложенных на нас силою силою закона, мы не можем ныне лично прибыть в Ротомаген и посему отдая должное ревности вашей по вере и добродетели вашей, мы волею своей назначаем и поручаем вам ведение сказанного процесса, надеясь что к вящей славе Господней и торжеству веры, и удовлетворению народа вы станете вести его в соответтсвии с законом божиим и челвоеческим. В удостоверение сего мы ныне заверяем указанное письмо своей печатью к тому предзназначенной. Писано в Константе, в год от Рождества Господня 1431, на четверный день марта месяца. Засим подписываюсь: Н. Ожье.

Посему мы ныне просим и заклинаем сказнного брата Иоанна Магистра в согласии с данным ему поручением присоединиться к нам в сказанном процессе.

На что сказанный барт отвечала нам что со всей охотой примет возложенное на него ныне поручениеи и отныне готов ознакомиться со всеми документами, вышедшими из под пера нотариусов нашим а также со всем прочим, каковые вещи мы пожелаем ему открыть; ознакомившись же с ними, он готов дать нам необходимый ответ, и далее согласен вести процесс от лица святой инквизиции. Мы же напомнили ему ныне что он присуттсвовал на большей части допросов и собственными ушами слышал ответы сказанной Иоанны; при том что мы соглашаемся ныне предоставить ему все документы, касаемые названного дела дабы он смог прочесть и ознакомиться с ними ¹.

[В тот же день в тюрьме]

Далее в тот же понедельник, утром мы, вышеназванный епископ, прибыли в камеру, в Ротомагенском замке, назначенную служить тюрьмой вышеназванной Иоанне, где вместе с нами присутствовали также почтеннейшие и разумные мужи, господа и магистры де Фонте, наш поверенный и комиссарий, как то было сказано выше; Николай Миди и Герард Фейе, доктора священной теологии; а также Фома Фьефве, Паскерий де Валлибус, доктора канонического права, и Николай Губент, секретаря апостолической канцелярии, как было указано выше.

В присутствии каковых мы обратились к сказанной Иоанне с просьбой принести клятву говорить правду касательно того, о чем ее будут спрашивать. Она же отвечала:

- В том что касается вашего процесса, я как вам уже говорила, охотно буду говорить правду; в чем и поклялась.

Монсеньор Бовеский потребовал от сказанной Жанны говорить правду касательно того, о чем ее будут спрашивать, она же отвечала:

- В том что касается вашего процесса как я вам говорила ранее, охотно стану говорить правду.

В чем и поклялась.

После чего по приказу нашему, сказанный магистр Иоанне де Фонте [спросил] вначале: говорил ли что-либо ангел каковой доставил знамение ее королю, и о каковом ангеле речь уже шла выше; она же отвечала что да, и что он сказал ее королю дозволил ей приступить к исполнению ее миссии и что для страны в скором времени настанет облегчение.

После чего по приказу названного епископа Бовеского, мэтр Жан де ла Фонтен <спросил>, во-первых, говорил ли с ней ангел, каковой доставил знамение, она же отвечала что да. И также что он сказал ее королю, дабы тот дозволил ей приступить к исполнению ее миссии. И что в скором времени наступит облегчение.

Спрошенная была ли ангел доставивший ее королю вышеназванное знамение тем же, каковой явился ей в первый раз или же иным, отвечала, что ей являлся всегда был один и тот же, и никогда не случалось ему оставить меня без поддержки.

Спрошенная был ли ангел, доставивший сказанное знамение тем же, что явился к ней впервые или же то был иной, <отвечала>:

- Он всегда один и тот же. И никогда не оставлял меня без поддержки.

Спрошенная как случилось ей попасть в плен, ежели ангел никогда не оставлял ее своей поддержкой и щедро одаривал своей милостью, отвечала что по ее мнению, тому была воля Господа нашего, и лучше для нее было попасть в плен.

Спрошенная, не случалось ли ангелу изхменять ей в своей поддержке и щедрой милости, отвечала:

- О какой измене можно говорить, ежели он утешает меня изо дня в день?

И далее по ее словам, утешение исходит от святой Катерины и святой Маргариты.

Спрошенная, ежели ангел никогда не оставляет ее своей поддержкой и милостью, как случилось ей попсть в плен, отвечала, что по ее мнению, тому была воля Господа нашего, и лучше для нее было попасть в плен.

Спрошенная, не случалось ли ангелу изменять ей в своей поддержке и щедрой милости, отвечала:

- О какой измене может идти речь, ежели он меня утешает изо дня в день.

Утешения же эти исходят к ней от святой Катерины и святой Маргариты.

Спрошенная призывает ли она сама этих святых Катерину или же Маргариту, или же они приходят без ее на то зова, отвечала что зачастую они приходят сами без ее на то зова; порой же, ежели им случается задержаться, она молит Господа Нашего дабы тот их к ней направил.

Спрошенная, случалось ли сказанным святым порой не откликаться на ее зов, отвечала, что они всегда являлись к ней ежели ей была в том необходимость.

Спрошенная зовет ли она их сама или же они приходят без зова, отвечала:

- Они часто приходят без зова. Бывало иногда, что они задерживались со своим явлением, она же тогда молила Господа нашего, дабы он их к ней направил.

Спрошенная, случилось ли им не являться несмотря на ее зов, отвечала, что они являлись всегда ежели ей была в том необходимость.

Спрошенная являлся ли ей святой Дионисий, отвечала, что нет, сколь ей то известно.

Спрошенная, случалось ли святому Дени являться к ней, отвечала что нет, сколь ей то известно.

Спрошенная, случалось ли ей говорить напрямую с Господом Нашим, клянясь ему сохранить девственность, отвечала, что ей достаточно было поклясться в том его посланницам, как то святой Катерине и святой Маргарите.

Спрошенная, случалось ли ей говорить с Господом Нашим напрямую, клянясь ему сохранить девственность, отвечала:

- Мне достаточно было поклясться в том его посланницам, как то святой Катерине и святой Маргарите.

Спрошенная по чьему наущению она привлекла к суду некоего человека из Туленса касательно дела о браке, отвечала:

- Это не я привлекла его к суду, это он меня привлек к суду; я же поклялась перед судьей что буду говорить правду.

И наконец сказала что никогда не давала этому человеку обещания вступить с ним в брак.

Спрошенная чьим наущением она привлекла к суду некоего человека из Ту, касательно дела о браке, отвечала:

- Это не я привлекла его к суду. Это он меня привлек к суду.

И там же дала клятву перед судьей, что будет говорить правду; и наконец <сказала>, что не давала обещания вступить с ним в брак.

Далее она сказала когда ей случилоь впервые услышать голос, она дала ему обет сохранить девственность столь долго, сколь то угодно будет Богу; и в то время ей было тринадцать лет или около того. Далее же сказала что голоса уверяли ее, что ей престоит выиграть процесс в Туленсе.

Далее она сказала что когда ей случилось впервые услышать голос, она дала обет сохранить девственность столь долго сколь то угодно будет Богу. Ей же было тогда XIII лет или около того.

И далее сказала, что голоса уверяли ее что ей удастся выиграть тот процесс.

Спрошенная касательно видений каковые ей являлись, случилось ли ей говорить о том с местным священником или иным духовным лицом, отвечала что нет, но единственно с Робертом де Бодрикурием и своим королем. И далее сказала серид прочего что голоса никогда не понуждали ее скрывать их существование; при том что она весьма опасалась боялась это открыть, из страха что бургундцы воспрепятствуют ее поездке; и в особенности страшась своего отца, дабы тот не воспрепятствовал ее поездке.

Спрошенная случалось ли ей говорить с местным священником или иным духовным лицом касательно своих видений, отвечала что нет; но единственно с Робером де Бодрикуром и своим <королем>. Также она сказала среди прочего ,что голоса никогда не понуждали ее скрывать их существование. Она же весьма страшилась открыть это, из страха что бургиньоны воспрепятствуют ее поездке; в особенности же весьма страшась своего отца, дабы тот не воспрепятствовал ее поездке.

Спрошенная полагает ли она достойным делом уехать прочь без разрешения отца и матери, ибо родителей предписано чтить, отвечала, что во всем прочем за исключением этой поездки выказывала им повиновение; но после того времени написала им и они ее простили.

Спрошенная полагала ли она что совершает прегрешение, покинув отца и мать, отвечала что ей приличествовало так поступить, ибо на то была воля Господня. И далее сказала среди прочего, что даже будь у нее сотня отцов и матерей или будь он дочерью самого короля, отправилась бы в дорогу, будь на то воля Господня.

Спрошенная полагает ли она достойным отправиться в путь без позволения на то отца или матери, при том что отца и мать следует почитать, отвечала что во всем прочем, за исключением той поездки, выказывала им повиновение; но после того им написала и они ее простили.

Спрошенная полагала ли она что совершает прегрешение, покидая отца и мать, отвечала:

- Тому приличествовало быть, ибо на то была воля Божья.

И далее сказала среди прочего что даже будь у нее сто отцов и матерей, и даже будь она дочерью самого короля, все равно отправилась бы в дорогу, будь на то воля Божья.

Спрошенная, задавала ли она своим голосам вопрос касательно того, следует ли ей уведомить отца и мать о своем отъезде, отвечала что в том что касается отца и матери, голоса позволили ей их уведомить, безразлично к тому, как они поступили бы, расскажи она им об этом; она же по некоем причине предпочла им ничего не говорить.

Далее она сказала, что голоса предоставили ей свободу в том, чтобы уведомить отца или мать или же промолчать.

Спрошенная, задавала ли она своим голосам вопрос касательно того стоит ли ей уведомить отца и мать о своем отъезде, отвечала: в том что касается отца и матери, голоса позволили ей их уведомить, безразлично к тому как те поступили бы, расскажи она им об этом, она же по некоей причине предпочла им ничего не говорить.

И далее сказала, что голоса предоставили ей свободу в том, чтобы уведомить отца и мать или же промолчать.

Спрошенная, оказывала ли она почет святому Михаилу и ангелам, когда ей доводилось их видеть, отвечала что да; и целовала землю после их исчезновения там, где они стояли ранее.

Спрошенная, когда ей доводилось видеть святого Михаила и ангелов, оказывала ли она им почте, отвечала что да; и целовала землю после их исчезновения, там где они стоялии ранее и тем оказывала им почет.

Спрошенная, долго ли ангелы оставались с ней, отвечала что им случалось множество раз являться ей среди христиан, каковые их не видели; она же множество раз видела их среди христиан.

Спрошенная, оставались ли они с ней в течение долгого времени, <отвечала>: множество раз они являлись среди христиан, каковые их не видели. И множество раз она их видела среди христиан.

Спрошенная не случалось ли святому Михаилу или же голосам передавать ей письма, отвечала:

- Пока что у меня нет соизволения отвечать вам на это, но через восемь дней я охотно расскажу о том, что мне известно.

Спрошенная, не случалось ли святому Михаилу или голосам передавать ей письма, отвечала:

- Пока что у меня нет соизволения отвечать вам на этот вопроса. Но через шесть или восемь дней я охотно расскажу вам о том что мне известно.

Спрошенная, не доводилось ли голосам называть ее "дитя Божье", "дитя Церкви" или "дитя великодушное", отвечала что незадолго до того, как была снята осада с Орлеана, и во все последующее время, когда им доводилось с ней говорить, они многократно называли ее Иоанна Дева, дитя Божье.

Спрошенная, почему называя себя "дитя Божье" она отказывается прочесть Pater noster, отвечала что охотно это сделает; и отказывалась ранее единственно потому что желала дабы мы, вышеназванный епископ, выслушали ее исповедь.

Спрошенная не доводилось ли голосам называть ее "дитя Божье", "дитя Церкви", "дитя великодушное", отвечала что перед тем как была снята осада с Орлеана и по все дни после того, когда им случилось с ней говорить,они многократно называли ее "Жанна Дева, дитя Божье".

Спрошенная почему называя себя "дитя Божье" она не выказала охоты прочесть Pater Noster, отвечала что прочтет со всей охотой. В прошлый же раз она отказывалась прочесть молитву единственно потому что желала дабы монсеньор Бовеский ее исповедал.

В тот же день, в понедельник, после полудня

Далее, в тот же день, в понедельник после полудня, в сказанную камеру Иоанны явились вышеназванные господа и магистры, Иоанн де Фонте, комиссарий наш, Николай Миди, и Герард Фейет, доктора священной теологии, Фома Фьефве, Паскерий де Валлибус, доктора канонического права; и Николай де Губент, нотариус апостолической канцелрии.

По приказанию нашему, допрос сказанной Иоанны вел сказанный де Фонте.

Первоначально <задав вопрос> асательно снов, каковые по слухам снились ее отцу прежде ее отъезда из дома. На что она отвечала, что в то время, когда она обреталась еще при отце и матери, ей говорили множество раз, будто отце уверял что видел во сне как сказанная Иоанна, его дочь, уезжает в компании вооруженных людей; по каковому поводу ее отец и мать пытались уберечь ее как только держали ее в великой строгости. Она же подчинялась им во всем, за исключением случая с брачным обязательством и с ним связанного процесса в Тулане.

Спрошенная касательно снов, бывших у ее отца, отвечала что в то время когда она еще обреталась при отце и матери, мать многократно говорила ей, будто отец уверял что ему снилось как сказанная Жанна, его дочь, уезжает в компании вооруженных людей; и посему отце и мать пытались уберечь ее как только могли и держали ее в великой строгости, она же повиновалась им во всем за исключением процесса в Ту касательно брачного обязательства.

И далее сказала будто слышала от своей матери, будто отец говорил братьям: "Ежели я бы и вправду поверил что подобные сны о ней и вправду могут сбыться,я преппочел бы чтобы вы ее утопили, а ежели вы отказались бы это сделать, я утопил бы ее своими руками!; И что отец и мать едва не лишились рассудка, когда она отправилась в Валлеколор.

Далее она сказала, что слышала от своей матери, будто отец говорил братьям: "Ежели я поверил бы что сны каковые я о ней видел и вправду могли сбыться, я пожелал бы чтобы вы ее утопили; а ежели вы отказались бы это сделать, я утопил бы ее собственными руками". И что они едва не лишились рассудка когда она отправилась в Вокулер.

Спрошенная, стал ли ее отец видеть подобные сны и думать о таковом деле после того времени, как у нее начились видения, отвечала что да, и случилось это чуть более двух лет спустя после того как ей стали являться голоса.

Спрошенная ежели таковые мысли и сны стали являться ее отцу после того времкни, как у нее начались видения, отвечала: Да, более двух лет спустя после того как ей впервые довелось услышать голоса.

Спрошенная, облачилась ли она в мужское платье по воле Роберта де Бодрикурия или же по своей собственной, отвечала что лишь по своей собственной, и никакой мужчина среди живущих своей воли в том не имел.

Спрошенная, облачилась ли она в мужское платье по приказу голосов, отвечала:

- Все добро, каковое я совершила, сделана было по приказу моих голосов; касательно же платья, я отвечала в прошлый раз, сейчас же у меня нет соизволения говорить на эту тему; я отвечу вам завтра.

Спрошенная, не полагает ли она что поступает недостойно, облачаясь в мужское платье, отвечала что нет, и даже в нынешнее время ежели она вернулась бы к своим людям, по-прежнему в мужском платье, и поступала бы в будущем как и до своего плена, то было бы к великому благу Франции.

Спрошенная, облачилась ли она в мужское платье по воле Робера или по своей собственной, отвечала, что по своей собственной и отнюдь не по воле ни единого мужчины на свете.

Спрошенная случилось ли голосам приказывать ей дабы она облачилась в мужское платье, отвечала:

- Все добро, каковое я совершила, я совершала по приказу моих голосов.

И также сказала среди прочего что касательно сего платья, она уже отвечала ранее, и что касается нынешнего времени, у нее нет на то соизволения. Но завтра она даст ответ.

Спрошенная, полагала ли она что совершает недостойное дело, облачаясь в мужское платье, отвечала, что нет, и ежели бы ей случилось вернуться к своим людям и по-прежнему носить мужское платье, она полагает, что к великому благу Франции было бы ей продолжать поступить так, как она поступала и ранее до своего плена.

Спрошенная, каковым образом она полагала освободить герцога Аврелианского, отвечала что собиралась пленить достаточное количество англичан на этой земле, дабы его вернуть; а ежели захваченных в плен здесь было бы недостаточно, то переплыла бы море дабы силой добыть его в самой Англии.

Спрошенная каковым образом она желала освободить герцога Орлеанского, отвечала что собиралась пленить для того достаточное количество англичан, дабы его вернуть; а ежели ей не удалось бы здесь захватить достаточно пленных, она переплыла бы море, дабы силой добыть его в самой Англии.

Спрошенная, случалось ли святой Маргарите и святой Катерине безусловно и категорично утверждать, будто ей удастся взять достаточно пленников дабы вернуть герцога Аурелианского, каковой обретался в Англии, или же она переплывет море дабы его вызволить из плена, отвечала что да; и что она просила у своего короля, дабы тот позволил ей самой распоряжаться судьбой знатных англичан, каковые в те времена обретались в плену.

Также она сказала среди прочего, что ежели ей довелось бы еще три года беспрепятственно вершить свое дело, она осовбодила бы сказанного герцога.

Также она сказала что для того ей нужно было времени менее трех лет и более года; в нынешнее время она более ничего об этом не помнит.

Спрошенная случалось ли святой Маргарите и святой Катерине утверждать безусловно и категорично, что ей удастся захватить достаточно пленных дабы вызволить герцгога Орлеанского, каковой обретался в Англии, или же что она переплывет море дабы силой вызволить его в самой Англии, и что на это хватит трех лет, отвечала что да. И что она просила у своего короля дозвлоить ей распоряжаться судьбой пленников.

И также сказала среди прочего, что ежели ей довелось бы еще три года беспрепятственно вершить свое дело, она его бы освободила.

И далее сказала что для того потребовалось бы время менее трех лет, но более года; ныне же она ничего более об этом не помнит.

Спрошенная о знамении, каковое она предъявила своему королю, отвечала, что касательно этого спросит совета у святой Катерины.

Спрошенная касательно знамения каковое предъявлено было ее королю, отвечала что касательно этого спросит совета у святой Катерины.

Комментарии

1. Этот абзац отсутствует в первом издании материалов процесса Ж. Кишера, но фигурирует в позднейшем издании под редакцией П. Шампиона.