ПРОЦЕСС ЖАННЫ Д'АРК

МАТЕРИАЛЫ ИНКВИЗИЦИОННОГО ПРОЦЕССА

[Некоторые последующие акты]

[Собранные после казни [оной Жанны] сведения о многочисленных словах, сказанных ею при кончине и на пороге смерти]

Далее, в четверг, 7 июня того же, то есть 1431, года.

Мы, означенные ранее судьи (16, 81), в силу нашей должности, собрали определенные сведения о неких словах, произнесенных оной покойной Жанной в присутствии достойных доверия особ, когда она еще находилась в тюрьме и до того, как ее отвели на казнь.

И прежде всего, достопочтенный и многоопытный мэтр Никола де Вандре (127), лиценциат канонического права, архидиакон Э, [из] Руанской церкви, в возрасте 52 лет или около того, будучи вызван, приведен к присяге, принят и допрошен в означенный день как свидетель, сказал под присягой, что в среду, в предпоследний день мая месяца, накануне минувшего праздника Причастия Господа Нашего Иисуса Христа ¹, когда оная Жанна находилась еще в тюрьме Руанского замка, где ее содержали, она сказала, что, поскольку голоса, приходящие к ней, пообещали, что она будет освобождена из заточения, а она [между тем] видит обратное, она понимает и сознает, что они ее обманули и обманывают.

Далее, Жанна говорила и признавалась, что собственными глазами и ушами видела и слышала те голоса и явления, о коих упоминалось на процессе. И мы, означенные судьи, то есть магистры Пьер Морис (101), Тома де Курселль (27), Никола Луазелёр (92), брат Мартэн Ладвеню (69), Жан Тутмуйе (125) и мессир Жак Ле Камю (74), вместе с некоторыми другими, при сем присутствовали.

Брат Мартэн Лавню (69) ², священник из ордена Братьев Проповедников, в возрасте 33 лет или около того, будучи вызван, принят, приведен к присяге и допрошен как свидетель, сказал и показал, что оная Жанна, в утро того дня, когда ей вынесли [окончательный] приговор, и прежде чем ее отвели на казнь, в присутствии мэтров Пьера Мориса, Никола Луазелёра и названного Тутмуйе, приятеля свидетеля, сказала и призналась, что осознает и признает, что приходящие к ней голоса и явления, упоминавшиеся на процессе, ее обманули, ибо сии голоса пообещали ей, что она будет избавлена и освобождена из тюрьмы; а она видит совсем обратное. [240]

Спрошенный, кто сподвиг Жанну высказать сие, свидетель сказал, что то был он сам, свидетель, а также мэтр Пьер Морис и мэтр Никола Луазеллёр, кои увещали ее во спасение души и спрашивали у нее, правда ли, что ей были названные голоса и явления; и она ответила, что да; и в сем убеждении она упорствовала до конца. И она не уточняла, – по крайней мере, насколько слышал свидетель, – в каком виде приходили сии голоса, разве что, – насколько он помнит, – [она сказала,] будто они приходили в великом множестве и были мельчайшего размера ³.

Кроме того, он слышал, как Жанна говорила и признавалась, что служители Церкви думают и предполагают, что ее голоса, если только они и впрямь существуют, приходят и исходят от злых духов, то она думает и полагает точно так же, как служители Церкви; и она не желает верить в сих духов.

И оная Жанна, как представляется свидетелю, была тогда в здравом рассудке.

Далее, по словам свидетеля, в тот же день он слышал, как Жанна говорила и признавалась, что хотя в своих признаниях и ответах она похвалялась, будто ангел Божий принес корону тому, кого она зовет своим королем, а также что она сама, Жанна, сопровождала ангела, пока он нес корону тому, кого она зовет своим королем, – и прочее, подробнее рассказанное на процессе, – она, однако, естественным образом и без всякого к тому принуждения, сказала и призналась, что несмотря на все ее высказывания и бахвальства насчет оного ангела, никакого ангела, принесшего оную корону, все же не было; более того, сие она сама, Жанна, была ангелом, каковой сказал и пообещал тому, кого она зовет своим королем, что если он допустит ее к делу, то она коронует его в Реймсе. Не было никакой другой короны, ниспосланной от Бога, – что бы она ни говорила и ни утверждала в ходе оного процесса относительно короны или знака, данного тому, кого она зовет своим королем.

Достопочтенный и многоопытный мэтр Пьер Морис (101), профессор священной теологии, каноник Руана, в возрасте 38 лет или около того, будучи вызван, принят, приведен к присяге и допрошен в тот же день как свидетель, показал, что в день, когда Жанне вынесли приговор и когда сия Жанна еще находилась в тюрьме, он, свидетель, явился к ней утром, дабы увещать ее во спасение ее души. Увещая ее таким образом и спрашивая, как обстояло дело с сим ангелом, каковой, по ее словам, принес корону тому, кого она зовет своим королем, – о чем упоминалось на процессе, – он слышал, как она ответила, что сама была ангелом.

Спрошенная о короне, каковую она ему пообещала и о множестве ангелов, ее сопровождавших, etc., она ответила, что да, [сие было,] и что они являлись ей в виде неких весьма мелких частиц (certaines choses tres petites).

Наконец, спрошенная свидетелем, было ли ей сие видение на самом деле, она ответила, что да, и что [сии духи] являлись ей действительно, – были ли они благими или дурными духами, говоря по-французски: «Будь то благие или дурные духи, они мне [и вправду] являлись».

Оная Жанна говорила также, что слышала голоса особенно в час вечерни, когда звонят колокола, а также по утрам, при колокольном звоне ⁴. И поскольку, по словам свидетеля, было ясно, что духи, посулившие ей освобождение, – [241] злые духи и что она была обманута, Жанна сказала и ответила, что она, и правда, была обманута. И он слышал от нее также, что в отношении того, были ли сие благие или же злые духи, она полагается на служителей Церкви.

И, говоря сие, оная Жанна, как ему кажется, была в здравом уме и рассудке.

Брат Жан Тутмуйе (125), священник из ордена Братьев Проповедников, в возрасте 24 лет или около того, будучи вызван, принят, приведен к присяге и допрошен в оный день как свидетель, говорит и утверждает под присягой, что в день, когда Жанне вынесли приговор, то есть в среду накануне праздника Причастия Христова, он, свидетель, сопровождая своего товарища, брата Мартэна Лавню (69), каковой явился с утра к оной Жанне, дабы увещать ее во спасение ее души, услышал сперва от мэтра Пьера Мориса (101), уже там находившегося, будто она сказала и призналась, что рассказ насчет короны – всего лишь вымысел и что она сама была ангелом; и сие оный мэтр изложил на латыни.

Затем Жанну спросили о приходящих к ней голосах и явлениях. Она ответила, что в самом деле слышала голоса, особенно когда звонили колокола, в час повечерия и заутрени, несмотря на то, что означенный мэтр Пьер сказал ей тогда о том, что порою люди, слушая бой колоколов, думают, будто слышат и улавливают некие слова.

Далее, Жанна еще говорила и признавалась, будто ей были явления, каковые порой приходили к ней в великом множестве и были мельчайшего размера, или в виде весьма мелких частиц, и никак иначе не разъясняла, каковыми были их вид и обличив.

Далее [свидетель] говорит, что в тот же день, после их прихода в камеру, где содержалась оная Жанна, мы, означенный епископ, в присутствии монсеньера викария монсеньера инквизитора, сказали оной Жанне по-французски: «Ну, что ж, Жанна, вы все время твердили нам, будто ваши голоса говорили, что вы будете освобождены, а теперь вы видите, как они вас обманули; скажите нам теперь правду». Тогда Жанна ответила: «В самом деле, я ясно вижу, что они меня обманули».

И он не слышал, чтобы она говорила что-либо еще, кроме того, что [сказала] вначале, – до того, как мы, означенные судьи, пришли в тюрьму, – Жанну спросили, верит ли она, что оные голоса и явления исходили от благих духов, или же – от дурных. Жанна ответила: «Я не знаю, я уповаю в том на мою матерь, Церковь», или так: «...на вас, служителей Церкви».

И, как кажется ему, свидетелю, оная Жанна была в здравом уме, и он слышал, как Жанна в сем, – то есть в том, что была в здравом уме, – призналась.

Мессир Жак Ле Камю (74), священник, каноник из Реймса, в возрасте 54 лет или около того, будучи вызван, принят, приведен к присяге и допрошен в тот день как свидетель, говорит и утверждает под присягой, что в прошлую среду, в канун праздника Причастия Христова, он, свидетельствующий, пошел утром вместе с нами, означенным епископом, в темницу Руанского замка, где содержали Жанну, и там слышал, как Жанна прилюдно говорила и сознавалась громким голосом, дабы все присутствовавшие могли услышать, в том, что она, Жанна, видела явления, к ней приходящие, а также в том, что она слышала голоса, пообещавшие ей освобождение из тюрьмы; и потому она вполне осознает, что они ее обманули, и раз они так ее обманули, она думает, что они вовсе не были ни благими голосами, ни вообще чем-то благим. [242]

Чуть позже она исповедалась в своих грехах некоему брату Мартэну (69) из ордена Проповедников; и после таинства исповеди и покаяния оный брат, желавший даровать ей таинство евхаристии, спросил, держа освященную гостию в руках своих: «Верите ли вы в то, что сие есть тело Христово?». Жанна ответила, что да: «и он – единственный, кто может меня освободить; я прошу, чтобы мне его даровали» ⁵. Затем оный брат сказал Жанне: «Верите ли вы все еще в сии голоса?». Жанна ответила: «Я верю единственно в Бога, и не желаю более верить сим голосам, поскольку они меня так обманули».

Мэтр Тома де Курселль (27), магистр искусств и бакалавр теологии, в возрасте 30 лет или около того, будучи вызван, принят, приведен к присяге и допрошен в тот день как свидетель, говорит и утверждает под присягой, что в среду, накануне праздника Причастия Христова, он, свидетель, находясь вместе с нами, означенным епископом, в темнице Руанского замка, где содержали Жанну, слышал и уяснил, что мы, означенный епископ, обратились к оной Жанне с вопросом о том, не говорили ли ей голоса, что она будет освобождена. Она ответила, что голоса сказали ей, что она будет освобождена и чтобы она хорошо держалась. И Жанна, обдуманно, как кажется свидетелю, добавила: «Я ясно вижу, что они меня обманули». Тогда мы, означенный епископ, как показывает свидетель, сказали Жанне, что она может ясно видеть, что сии голоса не были благими духами и что они не исходили от Бога; действительно, если б сие было так, они никогда бы не произнесли лжи и не солгали бы.

Мэтр Никола Луазелёр (92), магистр искусств, каноник Руанской и Шартрской церквей, в возрасте 40 лет или около того, будучи вызван, принят, приведен к присяге и допрошен в тот день как свидетель, говорит и утверждает под присягой, что в прошлую среду, накануне праздника Евхаристии Господней, он, свидетель, пришел поутру вместе с преподобным отцом, мэтром Пьером Морисом, профессором священной теологии, в тюрьму, где содержалась Жанна, прозванная в народе Девицей, дабы увещать и наставить ее во спасение ее души. На требование сказать правду об ангеле, каковой, согласно тому, что она говорила на процессе, принес некую предрагоценную и из чистого золота корону тому, кого она зовет своим королем, а также [на требование] не утаивать правды и впредь, поскольку более не следует думать ни о чем, кроме спасения своей души, он, свидетель, слышал, как оная Жанна сказала, что она сама возвестила тому, кого зовет своим королем, корону, о коей идет речь ⁶, и что она сама была ангелом, и другого ангела не было.

И ее тогда спросили: а корона, – была ли она действительно вручена тому, кого она зовет своим королем? Она ответила, что не было ничего иного, кроме обещания о короновании того, кого она зовет своим королем, каковое она дала ему самому, обещая, что он будет коронован.

И кроме того, он, свидетель, говорит, что много раз, как пред названным мэтром Пьером и двумя братьями проповедниками, так и пред нами, означенным епископом, а также в присутствии весьма многих других особ, слышал от оной Жанны, будто ей действительно были откровения и явления духов и что в сих откровениях она была обманута; она сие признает и ясно понимает, поскольку в сих откровениях ей было обещано освобождение из тюрьмы, а она видит обратное. А были ли сии духи благими или дурными, – она полагается в том на клириков; сим же духам более не верит и верить не станет. [243]

Далее, он же, свидетель, говорит, что призвал ее к тому, чтобы она, дабы устранить заблуждение, посеянное ею в народе, открыто признала, что была обманута и сама обманула народ, веря подобным откровениям и побуждая народ оным поверить, и за то смиренно просит прощения. Жанна ответила, что охотно сие сделает, но боится, что не вспомнит о том тогда, когда нужно будет сие сделать, то есть когда она будет на лобном месте; она попросила своего духовника, чтобы он напомнил ей о сем, а равно и о прочем, имеющем отношение к ее спасению.

И посему Жанна, как ему, свидетелю, кажется, была в здравом уме, являя тогда великие знаки покаяния и раскаяния в содеянных ею преступлениях, равно как и другие признаки [раскаяния]; и он слышал, как и в тюрьме, в присутствии весьма многих особ, и на лобном месте, она в величайшем раскаянии сердечном просила прощения у англичан и бургиньонов, ибо, по ее признаниям, она приказывала их убивать и преследовать и причинила им много вреда.

Далее следует содержание грамот, кои король, сеньор наш, написал императору ⁷, королям, герцогам и прочим государям всего христианского мира

«Ваше императорское Величество, светлейший король и дражайший брат наш, вы, чьи славные деяния и неутомимые труды направлены всеусердно к защите верующего люда и к битвам с кознями еретическими, выказали наиревностнейшую любовь к чести веры католической и неустанную заботу о славе имени Христова; и [преданные вам] души с радостью безграничной ликуют всякий раз, когда узнают о возвеличивании в [различных] землях святейшей веры и о пресечении тлетворных заблуждений. Сие сподвигло нас сообщить Вашей Светлости о справедливой каре, недавно назначенной некой лживой прорицательнице, объявившейся не так давно в нашем королевстве Французском, за проступки ее.

Действительно, появилась некая женщина, прозванная в народе Девицей, и, отличаясь необычайной гордыней, она, вопреки природным приличиям, надела мужское платье, облачилась в воинские доспехи и посмела в ратных битвах учинять всяческие побоища людские и вести различные сражения. Посему высокомерие ее дошло до того, что она похвалялась, будто послана Богом, дабы вести жаркие битвы, и что Михаил, Гавриил и множество других ангелов, вместе со святыми девами Екатериной и Маргаритой, являлись ей в видимом обличии. Почти целый год прельщала они народ так, что великое множество людей, отвратясь от истины, обратилось тогда к басням, кои молва людская почти повсеместно распространяла о деяниях сей прорицательницы ⁸.

Наконец, милосердие Божье, из жалости к народу своему, каковой бросился с чрезмерным легкомыслием в новые и весьма опасные верования, не испытав прежде, исходит ли их дух от Бога, привело сию несчастную в наши руки и наше распоряжение. [244]

И хотя она доставила нашей нации премногие беды, нанесла великий ущерб королевству нашему и было бы дозволительно не мешкая подвергнуть ее тяжким наказаниям, мы все же отнюдь не были намерены отмщать таким образом за [понесенное] оскорбление или же немедленно предать сию женщину светскому правосудию, дабы она была за то наказана. Кроме того, мы были призваны прелатом, в чьем диоцезе она была пленена, отдать ее под суд церковной юрисдикции, поскольку говорили, будто она свершила тяжкие и возмутительные преступления против истинной веры и христианской религии. Мы же, как подобает христианскому королю, чтя с сыновней любовью авторитет Церкви, тотчас же выдали оную женщину суду нашей святой матери Церкви и под юрисдикцию означенного прелата. Оный же, безусловно, с великой тожественностью и достохвальной важностью, во имя Божье и во благое назидание народу, вместе с викарием инквизитора по делам ереси, участия коего добился, провел весьма важный процесс по сему делу.

После того, как оные судьи, действительно, допрашивали сию женщину в течение многих дней, они постановили, что ее признания и показания должны быть рассмотрены докторами и магистрами Парижского Университета и другими премногочисленными и весьма учеными особами; согласно заключениям оных, [судьи] сочли установленным, что она является женщиной суеверной, прорицательницей, идолопоклонницей, вызывательницей демонов, хулительницей Бога и святых, схизматичкой и заблуждающейся во многих вопросах веры Христовой. И дабы сия ничтожная грешница очистилась от стольких и столь пагубных преступлений, и дабы душа ее исцелилась от сих крайних недугов, она была часто и в течение многих дней милостиво увещана отринуть все заблуждения, вступить на прямую стезю истины и уберечь свои тело и душу от тяжкой опасности. Но дух гордыни настолько завладел ее существом, что святые учения и благие советы никак не могли смягчить ее железного сердца; более того, она постоянно хвалилась, будто совершала все по велению Бога и святых дев, кои являлись ей в видимом обличии; и, что хуже всего прочего, она не признавала никакого судьи на земле и не желала подчиняться никому, кроме единственно Бога и блаженных, торжествующих в царстве [небесном], отвергая суд нашего сеньора Суверенного Понтифика, вселенского Собора и всеобщей воинствующей Церкви.

Когда означенные судьи увидели, что сердце ее так очерствело, они велели вывести сию женщину на люди, и когда ее заблуждения были ей изложены в открытой проповеди и были сделаны последние увещания, означенные судьи приступили наконец к вынесению своего приговора об осуждении. Но прежде чем он был полностью зачитан, оная женщина передумала и воскликнула, что выскажет нечто лучшее [, чем прежде]. Когда судьи поняли сие, то с радостью в сердце, надеясь спасти от гибели ее тело и душу, обратили благосклонный слух к тому, что говорила сия женщина, каковая подчинилась тогда указанию Церкви, отказалась и отреклась вслух от своих заблуждений и смертных преступлений, собственноручно подписав грамоту о сем отказе и отречении; посему наша благочестивая мать Церковь, радуясь о грешнице, принесшей покаяние, вернув в овчарню вновь обретенную овцу, заблудшую в пустыне, поместила ее в тюрьму, дабы она совершила спасительное покаяние. [245]

Но огонь ее гордыни, казавшийся угасшим, раздуваемый демонами, возродился в ядовитом пламени, и несчастная женщина вернулась к заблуждениям и лживым нелепостям, кои изрекала прежде. Наконец, как повелевают церковные законы, дабы она не заразила впоследствии прочих частей тела Христова, ее предали суду светской власти, каковая сочла, что тело ее должно быть сожжено огнем. Однако несчастная, видя неотвратимость своей близкой кончины, открыто признала и недвусмысленно высказала, что сии духи, кои, по ее многократным утверждениям, являлись ей в видимом обличьи, были дурными и лживыми и что освобождение из тюрьмы также было ей лживо обещано оными духами; и она призналась, что ее провели и обманули.

Вот [каковой была], светлейший король, ее смерть и кончина, о чем мы посчитали за благо вам поведать, дабы вы, ваше королевское Величество, смогли наверняка узнать суть дела и уведомить прочих о кончине сей женщины. Мы думаем, что вашему верному народу по-настоящему необходимо лишь одно – чтобы Ваша Светлость и иные князья, как церковные, так и светские, заботливо воспитывали народы католические, дабы оные и не помышляли [о том, чтобы] внимать легкомысленно суевериям и порочным измышлениям, особенно в последнее время, когда, как мы видим, повсюду являются лжепророки и сеятели заблуждений, каковые, восстав в нечистом дерзновении против нашей святой матери Церкви, возможно, заразили бы весь народ Христов, если бы милосердие небесное и его верные слуги не потрудились с бдительным усердием отразить усилия нечестивцев и покарать оных.

Иисус Христос да благоволит хранить ваше Величество, светлейший король, на протяжении долгих дней в процветании и преуспеянии, ради защиты его Церкви и христианской религии, согласно вашим пожеланиям.

Дано в Руане, 8 июня 1431 г.».

Далее следует содержание послания, кое король, наш сеньор, написал прелатам церкви, герцогам, графам и прочим знатным людям и городам своего королевства Французского

«Преподобный отец во Христе, почти повсеместно распространилась молва о том, что является ныне вполне общепризнанным, а именно, будто сия женщина, называвшая себя Жанной Девицей, исполненная заблуждений колдунья, уже не менее двух лет назад, вопреки божественному закону и приличию женского пола, облачилась в мужское платье, – богопротивное дело! – и отправилась в сем виде к нашему смертельному врагу. Ему и его сторонникам, служителям Церкви, знатным людям и простонародью она часто давала понять, что послана от Бога, надменно похваляясь, будто нередко вступает в личное и видимое общение со святым Михаилом и множеством ангелов и святых Рая – таких, как святые Екатерина и Маргарита. Сими небылицами и чаянием обещанных ею грядущих побед она совратила сердца многих мужчин и женщин с пути истины и обратила их к сим басням и выдумкам. Также, она облачилась в доспехи, [246] изготовленные для рыцарей или оруженосцев, взяла штандарт и, из великого глумления, гордыни и высокомерия, просила [себе права] владеть благороднейшим и высочайшим гербом Франции и носить его, чего частично добилась; и она, как говорят, вместе с братьями своими, носила его во многих сражениях и битвах; а именно, [ее герб включал в себя] щит с двумя золотыми лилиями в лазурном поле и меч с поднятым вверх острием и нанизанной на него короной. В таком виде она пустилась в поход, руководила войсками и большими отрядами рыцарей и лучников, дабы учинять и творить бесчеловечные поступки, проливая людскую кровь, сея смуту и волнения во всем народе, подстрекая его к вероломству и опасным мятежам, к суеверию и ложным верованиям, нарушая всякий добрый мир и возобновляя убийственную войну. Она терпела, когда многие благоговели пред ней и поклонялись ей, как почитаемой святой, и она поступала достойным порицания образом во многих иных случаях, о коих долго рассказывать, но каковые, однако, обрели немалую известность в разных краях и крайне возмутили почти весь христианский мир.

Но Бог, в могуществе своем сжалившись над верным своим народом, не оставил его надолго в опасности и не потерпел, чтобы народ оный пребывал в сих суетных, опасных и новых верованиях, коим предался столь легкомысленно; он пожелал допустить, по великому своему милосердию и великодушию, чтобы оная женщина была пленена под Компьенью и отдана в нашу власть и наше распоряжение.

И поскольку с тех пор мы получили запрос от епископа, в чьем диоцезе она была взята, относительно того, чтобы сия женщина, покрывшая себя явным позором как виновная в оскорблении божественного величия, была предоставлена ему как ординарному церковному судье, мы, из почтения к нашей святой матери Церкви, чьи священные повеления, как мы считаем, разумно предпочесть нашим собственным делам и желаниям, а также во имя и для возвеличивания нашей святой веры, велели предать ему оную Жанну, дабы он учинил над ней процесс, хотя мы нисколько не стремимся к тому, чтобы служители нашего светского правосудия получили за то какое-либо воздаяние или были отмщены; между тем, нам следовало бы сделать сие, учитывая великие беды и несчастья, ужасные убийства, отвратительные жестокости и прочие неисчислимые злодейства, кои она совершила по отношению к нашему государству и верноподданному люду. Названный епископ, добившись участия викария инквизитора по делам ереси и созвав к себе великое и изрядное число почтенных магистров и докторов теологии и канонического права, с великой торжественностью и должной основательностью учинил процесс над сей Жанной.

После того, как он и инквизитор, являвшиеся судьями в сем деле, в течение многих дней допрашивали оную Жанну, ее признания и показания были отданы оным магистрам и докторам, а также всем Факультетам нашей дражайшей и возлюбленной дщери, Парижского Университета, коему означенные признания и показания были отосланы для тщательного изучения.

Согласно мнению и заключению [сих докторов], судьи нашли сию Жанну суеверной, а также прорицательницей, идолопоклонницей, вызывательницей демонов, хулительницей Бога и его святых, схизматичкой и весьма часто заблуждающейся в вопросах веры в Иисуса Христа. И дабы вернуть ее и привести [247] вновь в единое лоно и общину нашей святой матери Церкви, очистить ее от преступлений и столь ужасных, отвратительных и пагубных грехов, а также дабы исцелить и уберечь ее душу от вечной кары и проклятия, ее часто и в течение весьма долгого времени премилостиво и мягко увещевали, чтобы она смиренно соблаговолила вернуться на путь и прямую стезю истины, отказавшись и отступившись от всяких заблуждений; [ибо] в противном случае она подвергнет душу свою и тело великой опасности.

Но опаснейший и разрушительный дух гордыни и крайнего высокомерия, каковой вечно силится поколебать и нарушить единение и безопасность верных христиан, завладел душой сей Жанны и так сковал ее цепями своими, что каким бы ни было благое учение или совет, или иное предоставленное ей милостивое увещание, ее очерствевшее и упрямое сердце не пожелало ни смириться, ни смягчиться. Напротив, она часто похвалялась, будто все совершенные ею дела были благими и будто она совершила их по велению Бога и святых дев, являвшихся ей в видимом обличии. И, что еще хуже, она не признавала и не желала признать на земле [иного судьи], кроме единственно Бога и райских святых, отвергая и отрицая суд нашего святейшего отца, [римского] папы, вселенского Собора и всеобщей воинствующей Церкви. И церковные судьи, видя, что душа ее очерствела и упорствует столь долго, велели выставить [сию женщину] пред духовенством и народом, собравшимся в великом множестве. В их присутствии, торжественно и всенародно, ради возвеличивания нашей веры, искоренения заблуждений и в назидание и очищение христианского люда, некий именитый магистр теологии, произнеся проповедь, рассказал и поведал о ее поступках, преступления и заблуждениях. Затем ее милостиво увещали вернуться в единое лоно святой Церкви и искупить свои преступления и заблуждения; но она по-прежнему упрямо упорствовала. Исходя из того, означенные судьи принялись оглашать ей приговор, как в подобном случае велит и устанавливает право.

Однако прежде, чем сей приговор был полностью зачитан, она, как кажется, начала колебаться, говоря, что желает вернуться к святой Церкви; сие с охотой и радостью услышали означенные судьи и духовенство, и они приняли от нее сие с благосклонностью, надеясь, что таким образом ее душа и тело будут избавлены от погибели и пытки. Она подчинилась тогда велению святой Церкви, собственными устами отказавшись и прилюдно отрекшись от своих заблуждений и отвратительных преступлений, собственноручно подписав грамоту о сем отказе и отречении. Итак, наша милосердная мать, святая Церковь, радуясь о грешнице, принесшей покаяние, и стремясь вернуть в общее стадо вновь обретенную и найденную овцу, заблудшую в пустыне и сбившуюся с дороги, осудила сию Жанну на заточение, дабы [она могла] совершать спасительное покаяние.

С тех пор прошло совсем немного времени, но огонь ее гордыни, каковой казался в ней угасшим, занялся опять в ядовитом пламени, раздуваемый Врагом [рода человеческого]; и вскоре оная несчастная женщина вновь предалась заблуждениям и лживым нелепостям, кои изрекала прежде и от коих, как уже говорилось, впоследствии отказалась и отреклась. А посему, как указывают повеления и установления святой Церкви, дабы она впредь не заражала других частей тела Христова, к ней обратили прилюдную проповедь и как [248] вновь предавшуюся своим преступлениям и прежним ошибкам отдали светскому правосудию, кое незамедлительно приговорило ее к сожжению. Видя близость своей кончины, она полностью признала и осознала, что духи, кои, по ее словам, часто ей являлись, были дурными и лживыми и что обещание освободить ее, многократно данное ей сими духами, было лживо; и, таким образом, она призналась, что была сими духами осмеяна и обманута.

Вот [каковым был] конец деяний, вот [каковой была] смерть сей женщины, о чем мы ныне осведомляем вас, преподобный отец во Боге, и сообщаем вам правду о сем вопросе, дабы в тех местах вашего диоцеза, где вы сочтете нужным, вы в открытых речах и проповедях, или как-нибудь иначе ⁹, обнародовали сие на благо и возвышение нашей веры и в назидание христианскому люду, каковой из-за поступков сей женщины долгое время пребывал в обмане и заблуждении. Ибо надлежит, чтобы вы, как и подобает вашему сану, заботились о том, чтобы никто из доверенного вам христианского люда не помышлял легкомысленно верить таким заблуждениям и опасным суевериям, особенно в нынешние времена, когда, как мы видим, выступают многие лжепророки и сеятели проклятых ересей и безумных исповеданий; они, в дерзости безумной и крайнем высокомерии, восстают против нашей святой матери Церкви и могли бы ненароком заразить народ христианский вредоносным ядом ложной веры, если бы Иисус Христос о нас не радел, а вы и служители его, как и подобает, не приложили бы стараний, дабы отразить и пресечь посягательства и безумные дерзновения нечестивцев.

Дано в нашем городе Руане, 28 июня».

Далее следует отказ некоего монаха от его высказываний

«Преподобный отец во Христе и сеньор, и вы, святой отец и сеньор, викарий святого отца Жана Граврана, славного профессора священной теологии, особо уполномоченный Святым Престолом апостольским как инквизитор по делам ереси в королевстве Французском, я, брат Пьер Бокье, монах ордена Братьев Проповедников, смиренный грешник и ваш подданный, как добрый и честный католик желаю, – и признаю, что к тому обязан, – во всем и всецело повиноваться моей святой матери Церкви и вам, моим судьям по сей части, со всею покорностью и благоговением. Согласно собранным по вашему приказанию сведениям, вы нашли меня виновным в следующем: а именно, главным образом, в том, что в предпоследний день минувшего месяца мая, накануне [дня] Святого Причастия ¹⁰, я сказал, что вы и те, кто судил некую женщину, Жанну, прозванную в народе Девицей, поступили и поступаете дурно; учитывая, что оная Жанна предстала пред вашим, означенных судей, собранием и была отдана на ваш суд для процесса по вопросам веры, сии слова – глупы и свидетельствуют, на первый взгляд, о приверженности к ереси; на самом же деле (да поможет мне Бог), – коль скоро было сочтено, что я их произнес, – они были высказаны и произнесены мною совершенно необдуманно, по оплошности [249] и в подпитии: я признаю, что тяжко в том согрешил и молитвенно и коленопреклоненно прошу прощения означенной нашей матери святой Церкви и вашего, мои судьи и досточтимые сеньоры; и я покорнейше препоручаю себя вашему взысканию, исправлению и наказанию, смиренно прося Церковь смягчить свою суровость и выказать ко мне снисхождение».

Следует приговор оному монаху, каковой злословил о судьях, судивших оную женщину

«Во имя Господа, Аминь.

Мы, Пьер, милостью Божьей епископ Бовеский, и брат Жан Ле Мэтр, коего преславный доктор мэтр Жан Гравран, уполномоченный апостольской властью как инквизитор по делам ереси во всем королевстве Французском, особо уполномочил и назначил в сем городе и Руанском диоцезе, – в том числе и в вышеуказанном деле, – [заявляем следующее]. Мы, осознавая важность процесса по вопросам веры, учиненного против брата Пьера Бокье, обвиняемого в данном деле и ожидающего нашего решения, ознакомились со сведениями относительно того, что вменяется ему в вину, каковые были собраны по нашему приказанию и переданы нам; из оных сведений, на кои ссылался и сам обвиняемый, со всей законностью явствовало и явствует, что вскоре после того, как некая женщина, Жанна, прозванная в народе Девицей, была нами и нашим окончательным приговором предана светской юрисдикции как еретичка, обвиняемый, [пребывая] в неком месте, при немногочисленных свидетелях, сказал и произнес, что мы поступаем дурно и что все, кто ее судил, поступали дурно. В сих словах обвиняемый обнаружил приверженность делу оной Жанны и тем самым тяжко согрешил и впал в заблуждение.

Однако, поскольку оный брат Пьер подтвердил пред нами, что как добрый и честный католик желает и, как он выразился, обязан всецело и во всем покориться нашей святой матери Церкви и нам, своим судьям по сей части, со всею покорностью и благоговением, а также поскольку он полностью подчинился в сем вопросе нашему взысканию и исправлению, а равно решил повиноваться нашим повелениям, мы все-таки, стремясь предпочесть милосердие суровости и учитывая, прежде всего, его сословную принадлежность и то, что он высказал и произнес сии слова в подпитии, как он сказал и подтвердил, освобождаем его от приговоров, кои он навлек на себя по сей причине, воссоединяем его с паствой католической и восстанавливаем его в добром имени, поскольку и насколько сие необходимо.

И все же, нашим окончательным приговором, каковой мы сей грамотой выносим, заседая в трибунале, мы осуждаем его сидеть в заточении на хлебе и воде вплоть до ближайшего праздника Пасхи ¹¹, в Руане, в доме Братьев Проповедников; и мы сохраняем за собой [право на] смягчение [приговора].

Составлено в Руане, 8 августа 1431 г.». [250]

Копия посланий Парижского Университета, направленных сеньорам Папе, императору и коллегии кардиналов

«Мы полагаем, святейший отец, что необходимо потрудиться над тем, чтобы яд лжепророков и нечестивцев никоим образом не заразил святую Церковь всяческими заблуждениями, и [потрудиться] с тем большей бдительностью, что конец времен кажется все более неотвратимым. Действительно, концу дней учитель Народов ¹² предрек сии тяжкие времена, когда люди более не примут здорового учения, но, отвратив слух от истины, обратятся к басням. Истина также гласит: «Восстанут лжехристы и лжепророки и дадут великие знамения и чудеса, чтобы прельстить, если возможно, и избранных» ¹³. Когда же мы видим, что возникают новоявленные пророки, кои похваляются, будто получают свои откровения от Бога и блаженных, торжествующих в царстве [небесном], а также предсказывают людям грядущие события и преступают границы проницательности ума человеческого, осмеливаясь совершать деяния новые и диковинные, пастырь должно всецело посвятить внимание свое тому, чтобы на народ, слишком охочий до новшеств, не обрушились чуждые учения, прежде чем не будет установлено, исходят ли подобные откровения от Бога. Действительно, лукавые и опасные сеятели лживых измышлений легко могут заразить народ христианский, если каждому предоставить [право] измышлять в воображении своем небесные откровения и посягать на авторитет Бога и святых.

Таким образом, вполне правомерно, что нам, Святейший отец, кажется достойной одобрения бдительная забота, каковую проявили недавно в защиту христианской религии преподобный отец во Христе, монсеньер епископ Бовеский, и викарий монсеньера инквизитора по делам ереси, направленный в королевство Французское Святым апостольским Престолом. Они действительно позаботились о том, чтобы тщательно испытать некую бедную женщину, плененную в пределах Бовеского диоцеза, носящую мужское платье и вооружение, законно обвиненную пред ними в том, что она лживо измышляла божественные откровения и совершила тяжкие преступления против истинной веры; они пожелали выяснить всю правду о ее деяниях.

И поскольку они оповестили нас о проведенном против нее процессе, прося отослать наше заключение по высказанным ею утверждениям, мы посчитали благом открыть вашему Святейшеству то, о чем узнали, дабы, ради возвеличивания истинной веры, не схоронить содеянное в молчании. Как просветили нас на самом деле означенные монсеньеры судьи, оная женщина, называвшая себя Жанной Девицей, на суде без принуждения высказала многочисленные признания, каковые были тщательно взвешены и обстоятельно рассмотрены многочисленными прелатами, докторами и прочими знатоками права божественного и человеческого, а также отданы на обсуждение и суд нашего Университета. Сии признания показали, что оная женщина должна быть сочтена суеверной и вызывающей злых духов прорицательницей, идолопоклонницей, хулительницей Бога и святых, схизматичкой и заблуждающейся во многих вопросах веры Христовой. Судьи, будучи огорчены и скорбя о том, что душа [251] сей ничтожной грешницы попала в гибельные пучины столь великих преступлений, старались непрестанными увещаниями и милосердными призывами отвратить ее от заблуждения, коему она предалась, и склонить ее подчиниться суду нашей святой матери Церкви. Но дух зла настолько завладел ее сердцем, что она очерствела душой и долгое время отвергала спасительные предупреждения, не подчиняясь ни единому живому человеку, каким бы достоинством он не блистал, и даже священному вселенскому Собору, не признавая никого, кроме Бога. Однако, наконец, благодаря непрестанным трудам означенных судей, высокомерие сей женщины немного стихло, и она, склоняясь к преблагим советам, при великом скоплении народа, собственными устами отказалась и отреклась от своих заблуждений, собственноручно подписав грамоту об отречении и отказе.

Но немногими днями позже несчастная женщина вновь впала в свои прежние безумства и пуще прежнего погрязла в заблуждениях, от коих ранее отступилась. Вот почему означенные судьи в окончательном приговоре осудили ее как вероотступницу и еретичку и оставили на суд светской власти.

Когда она узнала, что гибель тела ее близка, она открыто и со многими стенаниями призналась, что духи, кои, по ее словам, являлись ей правдоподобным образом ¹⁴, провели ее и обманули. Будучи на самом пороге смерти, она, как казалось, раскаялась в своих грехах, попросила прощения у всех и покинула сей мир. Итак, все ясно осознали, сколь опасно и ужасно так опрометчиво верить новоявленным выдумкам, наподобие тех, кои не только сия женщина, но и многие другие ¹⁵ распространили недавно по сему христианнейшему королевству. И все верующие христиане должны получить предостережение, видя сей замечательный пример, дабы не дать своим страстям с легкостью увлечь себя, но оставаться более чуткими к поучениям Церкви и наставлениям своих прелатов, чем к басням суеверных женщин. Что если однажды, из-за прегрешений наших, мы дойдем до того, что прорицательницам, лжевещающим от имени Господа, не посылавшего их, люди, по легкомыслию своему, станут внимать более, нежели пастырям и учителям Церкви, коим Христос сказал когда-то: «Идите и поучайте все народы». Тотчас же погибнет религия, обрушится вера, Церковь будет попрана, и неправедность Сатаны воцарится над всем миром.

Да благоволит Иисус Христос пресечь сие и благостным руководством вашего Святейшества сохранить стадо свое в целостности и чистоте».

Для коллегии кардиналов

«Преподобнейшие отцы,

Мы сочли должным, во благо веры и христианской религии, изложить нашему святейшему сеньору, Суверенному Понтифику, то, что услышали и узнали относительно осуждения беззаконий, содеянных в сем королевстве некоей ничтожной женщиной; мы написали Его Святейшеству в сей форме: «Мы полагаем, святейший отец, etc..» [252]

И поскольку Господь привел вас, ваши преподобия, в сию наблюдательную коллегию, восходящую к Святому Престолу апостольскому, дабы оная надзирала за всем, что совершается в целом мире, а особенно за тем, что касается полноты веры, мы сочли, что было бы в высшей степени неверно, если бы дело сие осталось для вас, ваши преподобия, неизвестным. Воистину, вы – светоч мира, от коего знание истины ни в коей мере не должно быть сокрыто, дабы все верующие получали от вас, ваши преподобия, спасительное наставление в делах веры. И да хранит вас счастливым образом Всевышний во благо святой своей Церкви».

Комментарии

6. Avait annonce (возвестила) – это единственный случай, когда в тексте процесса, при пересказе речей Жанны о короне и ангеле, встречается такая формулировка. Луазелёр, употребивший ее в своих показаниях, мог лучше других разбираться в особенностях мировосприятия Жанны, поскольку он несколько раз исповедовал ее в замке под видом тайного сторонника Карла VII. Известно, что Луазелёр выдавал себя за пленника англичан. Эта фраза Жанны, если ее верно передает Луазелёр, проясняет многие странности в сцене шинонского свидания Жанны с дофином. См. «Бог и мое право», II.

7. Речь идет об императоре Священной Римской Империи Сигизмунде.

8. Аллюзия на 2-е Посл, к Тимофею ап. Павла.

9. Известно, что инквизитор Жан Гравран 4 июля 1431 г. выступил в Париже в проповедью, в которой говорилось о Жанне.

10. То есть в день казни Жанны, 30 мая 1431 г.

11. 20 апреля 1432 г.

12. Имеется в виду св. Павел, чей текст 2-го Послания к Тимофею здесь цитируется. Сначала: «...в последние дни наступят времена тяжкие» (Пав. 2 Тим. 3,1); затем: «Ибо будет время, когда здорового учения принимать но будут, ...и от истины отвратят слух и обратятся к басням» (Пав. 2 Тим. 4, 3-4).

13. Мат. 24, 24.

14. Здесь: vraisemblablement. Параллельные места в других манускриптах латинской редакции содержат слово visibiliter (видимым образом) или вовсе не содержат уточнения.

15. По всей вероятности, составители послания Парижского Университета намекают на Катерину Ла-Рошелльскую, Пьеррон и др., поскольку и во время процесса над Жанной и вскоре после ее казни в Париже и других городах появлялись ярые сторонницы Девицы. Судьба этих женщин была печальна: их ждал костер, заточение или богадельня.

(пер. А. Б. Скакальской)
Текст воспроизведен по изданию: Процесс Жанны Д'Арк. Материалы инквизиционного процесса. М-СПб. Альянс-Архео. 2007

Еще больше интересных материалов на нашем телеграм-канале ⏳Вперед в прошлое | Документы и факты⏳

<<-Вернуться назад

Главная страница  | Обратная связь COPYRIGHT © 2008-2024  All Rights Reserved.