ПРОЦЕСС ЖАННЫ Д'АРК

МАТЕРИАЛЫ ИНКВИЗИЦИОННОГО ПРОЦЕССА

[Рецидив ереси ¹]

[Окончательный приговор]

Понедельник, 28 мая

Далее, в следующий за тем понедельник, 28 мая, в день после Святой Троицы,

Мы, означенные судьи, явились в место заточения Жанны, дабы увидеть ее состояние и одеяние. При сем присутствовали сеньоры и магистры Никола де Вандре (127), Уильям Хейтон (59), Тома де Курселль (27), брат Изамбар де Ла Пьер (70), Жак Ле Камю (74), Николь Бертэн (9), Жюльен Флоке (49) и Джон Грей.

И поскольку оная Жанна была переодета в мужское платье, то есть, в тунику, шапочку и пурпуэн и прочие одежды мужского обихода, хотя недавно она, по нашему приказанию, оставила сие платье и надела женское, мы спросили ее, когда и по какой причине она вновь надела мужское платье.

Жанна ответила, что надела сие мужское платье недавно, а женское – оставила.

Спрошенная, почему она надела сие мужское платье и кто вынудил ее надеть его, ответила, что надела его по собственной воле и никто ее не принуждал, и что она предпочитает сие платье женскому.

Ей сказали тогда, что она пообещала и поклялась не надевать вновь мужского платья.

Но она ответила, что никогда не подразумевала [под тем], что клянется не надевать вновь сего мужского платья.

Спрошенная далее, по какой причине она его надела, ответила, что сделала сие потому, что ей приличнее и дозволительнее быть в мужском платье, когда она среди мужчин, чем в женском. Далее она сказала, что надела его вновь, поскольку не было исполнено то, что ей пообещали, а именно: что она пойдет к мессе, получит тело Христово и с нее снимут железные оковы.

Спрошенная, отреклась ли она ранее и дала ли особое обещание не надевать вновь мужского платья, ответила, что скорее умрет, чем будет в железных оковах. Но если ей позволят пойти к мессе, снимут с нее железные оковы и предоставят щадящую тюрьму ², – она будет послушной и сделает то, что пожелает Церковь.

Далее, поскольку мы, судьи, слышали от некоторых особ ³, что она предалась тогда наваждениям своих мнимых откровений, от коих ранее отказалась, [226] мы спросили ее, слышала ли она с четверга голоса святых Екатерины и Маргариты.

Она ответила, что да.

Спрошенная: что они ей сказали, ответила, что Бог послал ей через святых Екатерину и Маргариту великое сожаление о сем неслыханном предательстве, каковое Жанна допустила, совершив отречение и отказавшись от своих слов, чтобы спасти себя, и что она прокляла себя ради спасения собственной жизни. Далее, по ее словам, голоса [еще] до четверга сказали ей, что она совершит и совершила в тот день. Кроме того, когда она была на помосте, или амвоне, перед народом, голоса, по ее словам, велели ей смело отвечать тому проповеднику, каковой тогда вещал. И Жанна говорила, что сие – лжепроповедник и что он сказал, будто она совершила многое, чего [на самом деле] не совершала. Далее, голоса сказали ей, уже после четверга, что она совершила великий проступок, признав, что ее прежние деяния были дурны. Далее, по ее словам, все, что она высказала и опровергла в тот четверг, было, по ее словам, сказано и опровергнуто ею лишь из страха перед огнем.

Спрошенная, верит ли она, что являвшиеся ей голоса суть святые Екатерина и Маргарита, ответила, что да и что они исходят от Бога ⁴.

На вопрос и требование сказать правду по поводу короны, о коей упоминалось выше, ответила: «Обо всем на процессе я сказала вам так правдиво, как только смогла».

Ей напомнили тогда, что она, совершая отречение, на помосте, или амвоне, пред нами, судьями, и прочими, а также перед народом, сказала, что лживо похвалялась, будто сими голосами были святые Екатерина и Маргарита.

Она ответила, что не понимала, что поступает и говорит именно так.

Далее, она, по ее словам, не говорила и не понимала, что отрекается от своих явлений, то есть, от того, что сие были святые Екатерина и Маргарита; и все, что она совершила, она совершила из страха пред огнем, и она не отреклась ни от чего истинного. Далее она сказала, что предпочитает совершить свое покаяние единожды, то есть умерев, чем долее терпеть свое мучение в тюрьме. Далее она сказала, что никогда не совершала ничего противного Богу или вере, от чего могли бы ей приказать отречься; того же, что содержится в грамоте отречения, она не понимала. Далее она сказала, что не намерена от чего-либо отрекаться ⁵, если только сие не угодно Богу. Далее она сказала, что если судьи того желают, она вновь наденет женское платье; в остальном же не сделает ничего иного.

Выслушав сие, мы удалились от нее, дабы продолжить процесс, согласно праву и разуму. [227]

Вторник, 29 мая

Далее, на следующий день, то есть во вторник после Троицы, 29 мая,

Мы, означенные судьи, собрали в часовне архиепископского владения в Руане докторов и знатоков как теологии, так и канонического и гражданского права, а именно: преподобных отцов во Христе, монсеньеров аббатов св. Троицы в Фекане (38), св. Уэна в Руане (83), Мортемера (60); монсеньеров и магистров Пьера, приора Лонгвилль-Жиффара (103), Жана де Шатийона (21), Эрара Эмангара (41), Гийома Эрара (42), Гийома Ле Буше (72), Жана де Ниба (111), Жана Ле Февра (77), Жака Гедона (58), Пьера Мориса (101) – докторов священной теологии; Жана Герэна (57) и Пакье Ле Во (124) – докторов канонического права; Андре Маргери (97), Никола де Вандре (127) – архидиаконов Руанской церкви; Уильяма Хейтона (59), Никола Купкена (26), Гийома де Бодрибоска (6), Ришара де Груше (56), Тома де Курселля (27) – бакалавров священной теологии; Жана Пэншона (114), Жана Алепе (2), Дени Гастинеля (53), Жана Можье (99), Никола Каваля (17), Никола Луазелёра (92), Гийома Дежардэна (30) – каноников Руанской церкви, среди коих одни – магистры, другие – лиценциаты канонического права, иные – права гражданского, а прочие – медицины; Жана Тифэна (123), Гийома де Ла Шамбра (66), Гийома де Ливэ (91), Жоффруа дю Кротэ (35), Жана Ле Ду (75), Жана Коломбеля (23), Обера Мореля (107), Пьера Каррэ (14), из коих некоторые – лиценциаты канонического права, другие – гражданского, а прочие – магистры или лиценциаты медицины; Мартэна Ладвеню (69), брата Изамбара де Ла Пьера (70) и мессира Гийома дю Дезера (36) – каноников Руанской церкви ⁶.

В их присутствии мы, означенный епископ, указали, что по окончании последнего открытого заседания, проведенного в оном же помещении в канун Пятидесятницы, мы, по их совету, велели увещать названную Жанну и изложить ей каждый из пунктов, по коим, как считалось, согласно постановлению Парижского Университета, она впала в заблуждение и обманывалась, и побудили ее от того отступиться и возвратиться на путь истины. И поскольку она никак не соглашалась и не желала ничего добавить, а также поскольку обвинитель утверждал, что более не желает ничего добавить или выдвинуть против нее, мы завершили сие дело, назначив сторонам в следующий за тем четверг выслушать приговор, о чем подробнее говорилось выше.

Помимо сего, мы сообщили о том, что было сделано в тот четверг и о том, что Жанна, после торжественной проповеди и обращенных к ней увещаний, отказалась и отреклась от своих слов и заблуждений и собственноручно подписала отказ и отречение, о чем более подробно говорилось выше; [было сказано также] , что в тот же четверг после обеда мы, викарий монсеньера инквизитора, и те, кто при том присутствовал, милостиво призвали [Жанну] укрепиться в своем благом намерении и остерегаться повторного падения. Тогда, покоряясь велениям Церкви, оная Жанна оставила мужское платье и надела женское, о чем более подробно говорилось выше.

Но затем, по внушению дьявола, она поведала многим особам, что ее голоса и являвшиеся ей духи [действительно] к ней приходили и о многом ей поведали. Также, отвергнув женское платье, Жанна вновь надела мужское. И [228] поскольку нам, судьям, было о том сообщено, мы возвратились к ней и допросили ее, как было сказано ранее.

Вторник, 29 мая

В год Господень 1431 ⁷, во вторник после праздника Троицы Господней, 29 мая, на торжественном собрании, созванном в часовне архиепископского владения в Руане, пред означенными монсеньерами судьями, монсеньер епископ сообщил, во-первых, что накануне Пятидесятницы Господней оные сеньоры собрались в сей часовне и там было оглашено постановление Парижского Университета, матери нашей кормящей, и прежде всего, [постановление] Факультетов теологии и декретов. Были также объявлены [итоги] голосования, а именно, [решение о том,] чтобы завершили дело и переходили к дальнейшему. Несколькими преславными докторами было также сказано, что хотя недавно, на другом торжественном собрании, оная Жанна была наставлена и предупреждена, им все-таки кажется уместным, чтобы ее еще раз увещали сообразно постановлению Парижского Университета. Так и было сделано. Все богословские оценки и соображения, кои могут относиться к делу, были изложены и сообщены сей женщине устами мэтра Пьера Мориса и некоторыми другими заседателями, в присутствии монсеньеров Теруанского и Нуайонского. И несмотря на сии увещания, она по-прежнему упорствовала в своем достойном порицания намерении ⁸. Таким образом, дело было завершено и, по его завершении, минувший четверг был назначен для оглашения того, что велит право, или для вынесения приговора в законной форме; и сей приговор был составлен сообразно постановлению нашей матери кормящей и означенных монсеньеров и заседателей. Была также изготовлена и составлена некая [особая] форма приговора, на всякий случай, если сия женщина откажется [от своих заблуждений] .

И в четверг, на кладбище Сент-Уэн была произнесена торжественная проповедь и, по произнесении проповеди, [Жанну] увещали покориться тому, что гласит Церковь. И так как она не желала покориться, то приступили, к чтению приговора; однако до окончания чтения она попросила слова и подчинилась Церкви и судьям и, согласно содержанию зачитанной ей грамоты, собственными устами отказалась и отреклась от своих заблуждений, как сообщается в оной грамоте, подписанной рукой Жанны. И в тот же день ей было дано отпущение ⁹ , с условием, что она поступает так с покаянным сердцем и верой непритворной, и ей было назначено покаяние. Далее, в то же место [ее заточения] явились монсеньер викарий и многие именитые доктора с наставлением о том, что ей следует покориться велениям Церкви, и они склонили ее вновь надеть женское платье и оставить мужское; и она надела сие женское платье, оставив прежнее.

Но по внушению дьявола, следующей ночью и [затем] в течение нескольких дней, она говорила некоторым людям, что ее духи и голоса приходили к ней и о многом ей поведали; а также, будучи недовольна женским платьем, она, как [229] только смогла заполучить и надеть мужское, тотчас его надела. Вчера же, прослышав о гневном ропоте, каковой по сему поводу разносился, монсеньеры судьи явились к ней и застали ее в мужском платье; они сделали то, о чем говорится в грамоте, и оная грамота была зачитана нотариусами, вместе с грамотой об отречении. По прочтении сих бумаг, монсеньеры судьи испросили у монсеньеров заседателей их заключение.

Тогда же пред оными сеньорами и означенными магистрами, в часовне архиепископского дома, мы велели зачитать признания и показания оной Жанны, высказанные пред нами совсем недавно, то есть вчера, в том виде, как они записаны выше, спрашивая у присутствовавших их мнения и заключения. Они высказались таким образом ¹⁰:

Мэтр Никола де Вандре (127), лиценциат канонического права, архидиакон Э и каноник Руанской церкви, постановил, что Жанна должна быть признана и является еретичкой; и как только нами, означенными судьями, будет вынесен приговор, Жанну должно предать светскому правосудию, прося оное, чтобы оно благоволило поступить с нею мягко.

Преподобный отец во Христе, монсеньер Жилль, аббат монастыря св. Троицы в Фекане (38), доктор священной теологии, постановил, что оная Жанна вероотступница. Тем не менее, было бы правильно снова зачитать и объяснить ей грамоту, коя была ей недавно зачитана, предложив ей слово Божье. И, по совершении сего, нам, судьям, надлежит объявить ее еретичкой и предать ее светскому правосудию, прося оное поступить с названной Жанной мягко.

Мэтр Жан Пэншон (114), лиценциат канонического права, архидиакон Жуи, каноник Руанской и Парижской церквей, постановил, что оная женщина вероотступница; а что до дальнейшего порядка ведения процесса, – он полагается на монсеньеров теологов.

Мэтр Гийом Эрар (42), доктор священной теологии, ризничий и каноник Лангрской и Ланской церквей, постановил, что оная женщина вероотступница; и поскольку она отступилась, ее должно предать светскому правосудию. В остальном он высказался, как и означенный монсеньер де Фекан.

Мэтр Роберт Гилберт (54), доктор священной теологии, настоятель часовни нашего сеньора короля, высказал такое же заключение, как и мэтр Гийом Эрар.

Преподобный отец во Христе, монсеньер аббат св. Уэна в Руане (83), постановил, как монсеньер аббат Феканский.

Мэтр Жан де Шатийон (21), доктор священной теологии, архидиакон и каноник церкви Эврё, постановил, как монсеньер аббат Феканский.

Мэтр Эрар Эмангар (41), доктор священной теологии, постановил сообразно заключению монсеньеру аббата Феканского.

Мэтр Гийом Ле Буше (72), доктор священной теологии, постановил, что оная женщина вероотступница и должна быть осуждена как еретичка. А в остальном он присоединяется к заключению монсеньера аббата Феканского.

Преподобный отец, монсеньер Пьер, приор монастыря Лонгвилль-Жиффар (103), доктор священной теологии, постановил, что если на прошедшей Страстной неделе ¹¹ оная женщина призналась в том, что содержится в грамоте, он согласен с заключением монсеньера аббата св. Троицы в Фекане. [230]

Мэтр Уильям Хейтон (59), бакалавр священной теологии, постановил, что, принимая в внимание зачитанные статьи, оную Жанну следует считать вероотступницей и осудить как еретичку. И он присоединился к заключению монсеньера де Фекана.

Мэтр Андре Маргери (97), лиценциат гражданского и бакалавр канонического права, архидиакон Пти-Ко и каноник Руана, а также мэтр Жан Алепе (2), лиценциат гражданского права, каноник Руана, мэтр и Жан Гарэн (57), доктор декретов, каноник Руанской церкви, постановили, как вышеупомянутый монсеньер де Фекан.

Мэтр Дени Гастинель (53), лиценциат обоих прав, каноник Руана, постановил, что оная женщина – вероотступница и еретичка и должна быть предана светскому правосудию, без ходатайства ¹².

Мэтр Пакье Ле Во (126), доктор декретов, каноник Парижской и Руанской церквей, постановил сообразно заключению монсеньера аббата Феканского, без ходатайства.

Мэтр Пьер де Удан (62), доктор священной теологии, постановил, что, по его мнению, учитывая насмешливое поведение сей женщины, ему кажется, что она всегда была еретичкой и что в данном случае она вероотступница, и следовательно, должна быть признана еретичкой и предана светскому правосудию, согласно заключению монсеньера де Фекана.

Мэтр Жан де Ниба (111), доктор священной теологии, постановил, что оная женщина неисправимая вероотступница, и что ее следует признать еретичкой. И он того же мнения, что и часто упоминаемый монсеньер аббат Феканский.

Мэтр Жан Ле Февр (77), доктор священной теологии, постановил, что оная женщина является закоренелой [еретичкой], осужденной заочно (contumax) ¹³, и ослушницей; а в остальном он придерживается заключения вышеупомянутого монсеньера аббата Феканского.

Преподобный отец во Христе, монсеньер Гийом, аббат Мортемера (60), доктор священной теологии, придерживается постановления означенного монсеньера де Фекана.

Мэтр Жак Гедон (58), доктор священной теологии, постановил сообразно заключению монсеньера аббата Феканского.

Мэтр Никола Купкен (26), бакалавр священной теологии, каноник Руанской церкви, присоединяется к заключению монсеньера де Фекана.

Мэтр Гийом дю Дезер (36), каноник Руанской церкви, постановил, как уже упомянутый монсеньер аббат Феканский.

Мэтр Пьер Морис (101), доктор священной теологии, каноник Руана, постановил, что оную женщину следует признать и счесть вероотступницей, и он придерживается в том заключения монсеньера аббата Фекана.

Мэтр Гийом де Бодрибоск (6), бакалавр священной теологии, мэтр Никола Каваль (17), лиценциат гражданского права, мэтр Никола Луазеллёр (92), магистр искусств, мэтр Гийом Дежардэн (30), доктор медицины, каноники Руанской церкви, постановили как названный монсеньер де Фекан.

Мэтр Жан Тифэн (123), доктор медицины, мэтр Гийом де Ливэ (91), лиценциат гражданского права, мэтр Жоффруа дю Кротэ (35), лиценциат гражданского права, мэтр Пьер Каррель (14), лиценциат гражданского права, постановили сообразно заключению названного монсеньера аббата Феканского. [231]

Мэтр Жан Ле Ду (75), лиценциат обоих прав, мэтр Жан Коломбель (23), лиценциат канонического права, Обер Морель (107), лиценциат канонического права, брат Мартэн Ладвеню (69) из ордена Братьев Проповедников, мэтр Ришар де Груше (56), бакалавр теологии, мэтр Гийом де Ла Шамбр (66), лиценциат медицины, постановили сообразно постановлению монсеньера аббата Феканского.

Мэтр Тома де Курселль (27), бакалавр теологии, каноник Ланской и Теруанской церквей, и брат Изамбар де Ла Пьер (70) из ордена Братьев Проповедников постановили сообразно заключению часто упоминаемого монсеньера аббата Феканского, добавив, что оную женщину надлежит еще раз милостиво увещать о спасении ее души и сказать, что ей незачем более радеть о своей земной жизни.

Мэтр Жан Можье (99), лиценциат канонического права, каноник Руанской церкви, постановил как монсеньер де Фекан.

Наконец, выслушав мнение каждого, мы, означенные судьи, поблагодарили их и затем постановили, что с Жанной поступят как с вероотступницей, согласно праву и разуму.

Среда, предпоследний день мая и последний день сего процесса

Далее, на следующий день, то есть в среду, предпоследний день означенного месяца мая,

Оная Жанна была вызвана от нашего лица судебным исполнителем, назначенным нами в оную среду, дабы выслушать приговор, о чем подробнее сообщено в нашей грамоте и в отчете исполнителя. Далее следует содержание сих грамот.

Содержание грамоты вызова

«От Пьера, милостью Божьей епископа Бовеского, и Жана Ле Мэтра (81), викария преславного мэтра Жана Граврана, коего Святой апостольский престол назначил инквизитором по делам веры и ереси в королевстве Французском, – всем настоятелям церквей в городе Руане и где бы то ни было в сем диоцезе, и каждому из них в отдельности, в порядке их вызова, привет во Господе. По причинам и поводам, подлежащим более подробному объяснению, некая женщина, Жанна, прозванная в народе Девицей, повторно впавшая в различные заблуждения, противные истинной вере, прилюдно отреклась пред лицом Церкви от оных заблуждений. Она повторно впала в них, как сие должным и достаточным образом явствует из ее признаний и показаний, а также из иных источников. А посему мы строго повелеваем и указываем всем вам, и каждому из вас в отдельности, по востребованию, без всяких промедлений и отговорок, [232] вызвать оную Жанну в суд. Завтра, в восемь часов утра, она должна лично предстать пред нами на площади Старого Рынка в Руане, чтобы мы могли объявить ее вероотступницей и отлученной от церкви еретичкой, а также дать ей положенное в таких случаях предписание. Дано в часовне архиепископского дома в Руане, во вторник, 29 мая, в год Господень 1431, после праздника Троицы Господней.

Подписано: Г. Маншон (95). Г. Буагийом (22)».

Далее следует содержание отчета об исполнении оного судебного вызова.

Содержание отчета о вызове

«Преподобному отцу во Христе и господину, монсеньеру Пьеру, милостью Божьей епископу Бовескому, а также преподобному и святому отцу, брату Жану Ле Мэтру (81), викарию преславного доктора, мэтра Жана Граврана, коего Святой апостольский престол назначил инквизитором по делам веры и ереси в королевстве Французском, от вашего смиренного Жана Массьё (98), священника и старосты христианской общины Руана, – надлежащее почтение с полной покорностью и почитанием.

Да будет известно вашим преподобиям, что в силу повеления вашего, кое было мне представлено и к коему приложена данная грамота, я лично вызвал некую женщину, прозванную в народе Девицей, дабы она предстала пред вами в сию среду, после праздника Святой Троицы Господней, в предпоследний день нынешнего месяца мая, в восемь часов утра, на площади Старого Рынка в Руане, согласно букве и содержанию вашего повеления, а также тому, что оно указывает предпринять. И о том, что я совершил сие именно так, я объявляю вашим преподобиям данной грамотой, скрепленной моею печатью.

Дано в год Господень 1431, в оную среду, в семь часов утра».

Затем, около девяти часов утра того же дня, когда мы, означенные судьи, находились на площади Старого Рынка в Руане, близ церкви св. Спасителя ¹⁴; в присутствии и при участии преподобных отцов во Христе, монсеньеров епископов Теруанского (93) и Нуайонского (94), мэтров Жана де Шатийона (21), Андре Маргери (97), Никола де Вандре (127), Рауля Русселя (118), Дени Гастинеля (53), Гийома Ле Буше (72), Жана Алепе (2), Пьера де Удана (62), Уильяма Хейтона (59), Пьера де Лонгвилля (103), Пьера Мориса (101) и множества других сеньоров и магистров, служителей Церкви, оная Жанна была приведена и поставлена пред нами на помост, или амвон, на виду у народа, собравшегося там в великом множестве. И дабы еще раз даровать ей спасительный совет, а также в назидание народу, преславный доктор теологии, мэтр Никола Миди (102), произнес торжественную проповедь, опираясь на слово Апостольское из Первого Послания коринфянам, гл. XII: «Страдает ли один член, страдают с ним все члены» ¹⁵.

По завершении проповеди, мы снова призвали оную Жанну подумать о спасении души, поразмыслить над своими проступками, сокрушаясь и чувствуя истинное раскаяние; и мы призвали ее поверить совету клириков и именитых [233] людей, кои ее просвещали и наставляли в том, что касалось ее спасения, – и особенно советам двух почтенных Братьев Проповедников (70; 69) ¹⁶, кои были тогда при ней и коих мы предоставили ей для того, чтобы они непрестанно ее наставляли и всеусердно расточали ей полезные увещания и благие советы.

Итак, исполнив сие, мы, означенные епископ и викарий, приняли во внимание все предшествующее, из коего установлено, что оная женщина никогда воистину не отступала ни от своих заблуждений, ни от своего упорного безрассудства и омерзительных преступлений. Более того, своей хитрой лживостью, притворными раскаянием и покаянием, лжеобращением [в истинную веру], а также нарушением клятвы, скрепленной святым именем Божьим, и богохульством по отношению к Его неизреченному Величию, она показала, что ее дьявольское и лукавое упорство достойно высшего порицания. Таким образом, она выказала себя закоренелой, неисправимой еретичкой, повторно впавшей в ересь, не достойной никакого снисхождения или причащения, кои были милостиво дарованы ей в предшествующим приговоре. Также, принимая во внимание все подлежащие рассмотрению в сем деле пункты, и каждый из них в отдельности, после тщательного обсуждения и совещания с многими опытными людьми, мы перешли к нашему окончательному приговору в сем деле.

Окончательный приговор

«Во имя Господа, аминь.

Всякий раз, когда смертный яд ереси прочно застывает на одном из членов Церкви и превращает его в телесный член Сатаны, следует с ревностным усердием позаботиться о том, чтобы в иные части мистического тела Христова не смогла проникнуть гнусная зараза сего опасного пятна. Также и установления святых отцов гласят, что лучше отделить ожесточенных еретиков от общества праведников, нежели пригреть сих гадов смертных на груди чистой нашей матери Церкви, к великой опасности для прочих верующих.

А посему мы, Пьер, милостью Божьей епископ Бовеский, и брат Жан Ле Мэтр (81), викарий преславного доктора Жана Граврана, инквизитора по делам ереси, особо им назначенный в сем процессе, – полномочные по сей части судьи, – справедливым приговором объявили, что ты, Жанна, прозванная в народе Девицей, впала в различные заблуждения и грехи – [такие, как] схизма, идолопоклонство, вызывание демонов и прочие. Тем не менее, поскольку Церковь не затворяет лона своего для тех, кто к ней приходит, мы думали, что однажды ты уже отвернулась от сих заблуждений и преступлений с чистой душой и верой непритворной, отказавшись от них и прилюдно поклявшись, обетовав и пообещав никогда не возвращаться к сим заблуждениям или какой-либо ереси, по чьему-либо внушению или иначе, но, напротив, навсегда воссоединиться с католической Церковью и общиной римского понтифика, – о чем подробнее говорится в грамоте [отречения], собственноручно тобою подписанной. Однако [234] вслед за твоим отречением от заблуждений источник схизмы и ереси, осаждая сердце твое, прельстил его, и ты, как собака, привыкшая возвращаться к своей блевотине, снова – о, горе! – впала в те же заблуждения и упомянутые уже грехи, что с полной очевидностью явствует из твоих добровольных признаний и показаний. И мы признали со всею ясностью, что лишь на словах и, скорее, от лживого сердца, чем от души искренней и верной, ты отвергла ранее свои обманные измышления ¹⁷.

Следовательно, мы снова приговариваем тебя к отлучению, каковое ты заслужила ранее, и объявляем, что ты как вновь впавшая в прежние заблуждения провозглашаешься вероотступницей и еретичкой. И сим приговором нашим, каковой мы, восседая в трибунале, выносим тебе письменно и устно, мы постановляем следующее. Дабы ты, член столь прогнивший ¹⁸, никоим образом не поразила и другие члены, необходимо исторгнуть тебя из единого лона Церкви, отсечь от тела ее и предать светской власти, что мы и делаем, прося оную светскую власть смягчить свой приговор в отношении тебя, исключив смерть и повреждение членов. И если ты явишь признаки истинного раскаяния, да будет тебе предоставлено таинство покаяния ¹⁹».

Сей приговор был частично оглашен перед отречением

«Во имя Господа, аминь ²⁰.

Все пастыри Церкви, кои горячо желают проявить честное радение о стаде Господнем, должны с еще большей бдительностью и упорством стараться всячески противостоять опасностям, чинимым коварным источником заблуждений, коль скоро он стремится многочисленными уловками и злобными обманами испортить овец Христовых, особенно в сие опасное время, когда, по пророчеству приговора апостольского, многие лжепророки, несущие пагубные и ложные учения, приидут в мир. Они своими многоликими и чуждыми истинами могли бы отвратить верующих от Христа, если бы наша святая матерь Церковь, опираясь на непорочное учение и законы канонические, не старалась с усерднейшим радением отринуть их порочные измышления.

Вот почему ты, Жанна, прозванная в народе Девицей, была за весьма многочисленные опасные преступления вызвана в суд для процесса по делам веры и [предстала] пред нами, законными в сем деле судьями, – Пьером, милостью Божьей епископом Бовеским, и братом Жаном Ле Мэтром, каковой является в сем городе и диоцезе викарием преславного доктора, мэтра Жана Граврана, инквизитора по делам ереси в королевстве Французском, и был им направлен особо для сего дела. Мы рассмотрели и тщательно изучили твой процесс в целом, равно как и все, что было в ходе него записано, а особенно данные тобою ответы, признания и показания; мы приняли во внимание превосходное решение магистров Факультетов теологии и декретов Парижского Университета, и сверх того, – всего Университета в целом, а также [богословские оценки и постановления], вынесенные многочисленными прелатами, [235] докторами и знатоками как теологии, так и канонического и гражданского права в сем городе Руане и в других местах, в отношении твоих показаний, речей и поступков.

Проведя совещание и тщательно обсудив, рассмотрев и изучив с деятельными ревнителями христианской веры то, что в сих пунктах по праву заслуживает рассмотрения и изучения и что может и должно быть принято к сведению как нами самими, так и всяким, кто судит по справедливости, [мы постановляем следующее].

Имея пред взором своим Христа и славу истинной веры, дабы суд наш исходил от лица Господа, мы оглашаем и постановляем ²¹, что ты лживо измыслила божественные откровения и явления; что ты являешься самонадеянной, легкомысленной, суеверной и опасной искусительницей и гадалкой, хулительницей Бога и святых; что ты отвергаешься самого Бога, презрев таинства Его; что ты преступила божественный закон, [отвергла] святое учение и законы церковные; что ты мятежница, злодейка, отступница, схизматичка и ты заблуждаешься во многих вопросах нашей веры и, таким образом, учитывая вышесказанное, ты дерзновенно согрешила против Бога и святой Церкви.

Помимо того, хотя мы сами и многие доктора, ученые и сведущие магистры от нашего имени, стараясь спасти твою душу, неоднократно и весьма часто увещали тебя подобающим образом и в достаточной мере, как только что говорилось, дабы ты пожелала очиститься, исправиться, а также отдать себя на усмотрение, суд и исправление нашей святой матери Церкви, ты, однако, не пожелала так поступить и о том позаботиться. Более того, ты, очерствевшая душой, решительно и упрямо сие отвергла, а также явно и многократно упорствовала в своем отказе подчиниться сеньору нашему папе и святейшему вселенскому Собору. И посему мы ставим тебя вне всякого закона и объявляем закоренелой еретичкой, упорствующей в вышеназванных преступлениях, проступках и заблуждениях.

Поскольку заблуждения твои были осуждены в открытой проповеди, мы постановляем, что тебя как член сатанинский, отсеченный от Церкви, пораженный проказой ереси, необходимо предать светскому правосудию, дабы ты не поразила и прочие члены Христа; и мы предаем тебя оной власти, прося, чтобы она соблаговолила смягчить свой приговор по отношению к тебе, исключив смерть и повреждение членов. И если ты явишь признаки истинного раскаяния, да будет тебе предоставлено таинство покаяния.

Я, Гийом Коль (22), прозванный иначе Буагийомом, священник и означенный нотариус, утверждаю, что сличение с подлинным регистром было должным образом проведено, и потому я поставил под записью данного процесса, содержащего сто пятьдесят восемь листов ²², свою роспись и, вместе с другими указанными ниже нотариусами, собственноручно здесь подписался. Буагийом (22) ²³.

Я, Гийом Маншон (95), священник Руанского диоцеза, публичный апостолический и имперский нотариус, утверждаю, что присутствовал вместе с другими выше- и нижеуказанными нотариусами, при сличении [записи] [236] означенного процесса с подлинным регистром, и сие сличение было должным образом проведено. Вот почему, вместе с сими нотариусами, я собственноручно подписал данный процесс и поставил здесь, по требованию, свою роспись. Г. Маншон (95) ²⁴.

Я, Никола Такель (122), священник Руанского диоцеза, присяжный публичный имперский и архиепископской курии Руана нотариус, призванный к участию в означенном процессе, утверждаю, что вместе с вышеуказанными нотариусами, видел и слышал, как проводилось сличение сей записи процесса с подлинным регистром оного процесса, и что сие сличение было должным образом проведено. Вот почему, вместе с означенными нотариусами, я собственноручно подписал данный процесс и поставил здесь, по требованию, свою роспись. Н. Такель».

Комментарии

1. Рецидив ереси (т.е. повторное впадение в ересь) влек за собой окончательное отлучение и выдачу обвиняемого светскому суду.

2. Манускрипт U содержит дополнение: «и чтобы при ней была женщина», для надсмотра. Prison gracieuse – судя по всему не формулировка Жанны, но воспроизведение традиционного термина в отношении одного из видов тюрем инквизиционного трибунала, так называемого тюрьма сострадания. В такую тюрьму заключали на известный срок людей, присужденных к епитимии. Ее называют также тюрьмою епитимии, или милосердия; она находилась обычно вне помещения для собраний трибунала, но поблизости от него. Именно перевода в такую тюрьму должна была ожидать Жанна, присужденная по отречении к епитимии на хлебе и воде. Как мы видим, Жанна первоначально пыталась добиться справедливости, еще надеясь на исполнение первого приговора.

3. Эта деталь позволяет думать, что судьи явились к Жанне в камеру не затем, чтобы навестить ее и осведомиться о ее состоянии, но чтобы проверить донесение о предполагаемом рецидиве ереси.

4. Манускрипт U содержит: «Да, и от Бога», тогда как в манускрипте О воспроизведен оборот латинского протокола: «Да, и что они исходят от Бога».

5. Здесь серьезное расхождение с текстом французской минуты. Последняя содержит: «Далее, по ее словам, она сказала тогда, что вовсе не собиралась от чего-либо отрекаться, если только сие не будет угодно Господу Нашему» В латинском же протоколе опущено несколько слов: «что она сказала, тогда [qu’elle dist еn l’eure]», которыми Жанна утверждала, что на тот момент, непосредственно при отречении, она не намеревалась ни от чего отрекаться, если только [...].

6. Кроме того, высказались Роберт Гилберт, доктор теологии, настоятель королевской часовни (54); Пьер де Удан, доктор теологии (62) и Жан Пигаш, бакалавр теологии (113).

7. Здесь текст воспроизведен по манускрипту д’Юрфе (U).

8. Речь идет, безусловно, об отказе отречься от своих слов и поступков.

9. Специфический термин, применяемый обычно для отпущения грехов в Страстной четверг (absoute).

10. Далее следует окончательное голосование, ведущее уже непосредственно к оглашению приговора.

11. Можно предположить здесь оплошность составителя. Скорее всего, в протоколе должно быть сказано «уходящей Страстной недели», ибо отречение датируется 24 мая, четвергом после Пятидесятницы. Но такое прочтение предполагает, что приор Лонгвилля вовсе не присутствовал на кладбище Сент-Уэн 24 мая. Тома де Курселль, бывший на этом заседании, упомянул его в число присутствовавших. Однако французская минута, в которой значится «на уходящей Страстной неделе» – cessante Passione, не содержит имени приора Лонгвилля в списке заседателей от 24 мая.

12. Это замечание относится к последнему предложению в заключении аббата Феканского: «прося оное поступить мягко...». Впрочем, это обычная формальность для инквизиционных приговоров о передаче подсудимых светскому суду.

13. То есть еретичкой, не раскаявшейся в своих деяниях.

14. С восточной стороны от Площади Старого Рынка находились крытые ряды мясного рынка, а с западной – кладбище при церкви Сен-Совёр. На площади были воздвигнуты три помоста: один, на который должны были поставить Жанну, сколотили возле конька рыночной крыши; другой помост, для судей, высился рядом с кладбищем; третий, на котором сложили костер, стоял посреди площади, напротив судейского. Согласно свидетельству Жана Массьё, данному на процессе реабилитации, крест, о котором Жанна молила на костре, взяли для нее у одного из клириков церкви Сен-Совёр.

15. 1, Кор. 12, 26.

16. Имеются в виду Изамбар де Ла Пьер (70) и Мартэн Ладвеню (69).

17. В данном случае Жанна подпадала под квалификацию лжекающейся, т.е. человека, признавшегося в своих преступлениях и просившего примирения с Церковью, но подозреваемого в неискренности раскаяния и в том, что он сделал признание только для того, чтобы избежать законной кары.

18. См. Декрет Грациана (16, 24, 3).

19. См. Sext., 4 in-VI, 5, 2.

20. Во вступительных фразах грамоты повторяется текст Приговора, по отречении. См. с. 220.

21. С этого места тексты Приговора перед отречением (24 мая 1431 г), и Приговора по отречении начинают расходится.

22. В манускрипте С указана другая цифра: 206.

23. Текст манускрипта А несколько отличается от текста манускрипта В, которому мы в основном следуем в нашем переводе. Манускрипт A содержит: «Я, Гийом Коль, прозванный иначе Буагийомом, священник Руанского диоцеза, публичный апостолический и досточтимой архиепископской курии Руана нотариус, являющийся, вместе с другими [нотариусами], присяжным секретарем в данном деле или процессе, утверждаю, что сличение записи сего процесса, содержащей сто одиннадцать листов, с подлинным регистром, было проведено должным образом, и посему я собственноручно подписал каждое фолио данного процесса, и собственноручно подписался здесь вместе с двумя другими нотариусами в освидетельствование вышесказанного. Буагийом».

24. Манускрипты А и С содержат: «Я, Гийом Маншон, священник Руанского диоцеза, публичный, имперский и архиепископской курии Руана нотариус и присяжный секретарь на данном процессе, вместе с выше- и нижеуказанными нотариусами, утверждаю, что оное сличение с подлинным регистром сего процесса было должным образом проведено, и потому я поставил под данным процессом свою роспись, рядом с росписями и подписями оных нотариусов, и собственноручно здесь подписался. Г. Маншон». Рядом с подписями секретарей сохранились следы двух печатей красного воска – епископской и викария инквизитора.

(пер. А. Б. Скакальской)
Текст воспроизведен по изданию: Процесс Жанны Д'Арк. Материалы инквизиционного процесса. М-СПб. Альянс-Архео. 2007

Еще больше интересных материалов на нашем телеграм-канале ⏳Вперед в прошлое | Документы и факты⏳

<<-Вернуться назад

Главная страница  | Обратная связь COPYRIGHT © 2008-2024  All Rights Reserved.