VII. ЖАКЕРИЯ

Вскоре после освобождения короля Наварры случился удивительный и великий мятеж во многих областях королевства Франции, именно, в Бовэзи, в Бри, на Марне, в Лаоннэ, Валуа и всей стране до Суассона. Некие люди из деревень собрались без вождя в Бовэзи, и не было их вначале более 100 человек. Они говорили, что дворянство королевства Франции — рыцари и оруженосцы — опозорило и предало королевство и что было бы великим благом их всех уничтожить. И тому, кто так говорил, каждый кричал: “Истинную правду он сказал; позор тому, кто будет помехою истребления дворян, всех до последнего”. Потом собрались и пошли в беспорядке, не имея никакого оружия, кроме палок с железными наконечниками и ножей, прежде всего к дому одного ближайшего рыцаря. Они разгромили и предали пламени дом, а рыцаря, его жену и детей — малолетних и взрослых — убили... Так они поступили со многими замками и добрыми домами и умножились настолько, что их уже было добрых 6 тысяч; всюду, где они проходили, их число возрастало, ибо каждый из людей их звания за ними следовал; рыцари же, дамы, оруженосцы и их жены бежали, унося на своей шее малых детей, по 10 и по 20 миль до тех пор, пока не считали себя в безопасности, и покидали на произвол судьбы и свои дома и имущество. А эти злодеи, собравшиеся без вождя и без оружия, громили и сжигали все на своем пути, убивали всех дворян, которых встречали, истязали и насиловали всех дам и девиц без жалости и без милосердия, как бешеные собаки. Поистине, ни христиане, ни сарацины никогда не видали таких неистовств, какими запятнали себя эти злодеи. Ибо кто более всех творил насилий и мерзостей, о которых и [67] помышлять-то не следовало бы человеческому сознанию, те пользовались среди них наибольшим почетом и были у них самыми важными господами... Выбрали короля из своей среды, который, как говорили, происходил из Клермона в Бовэзи, и поставили его первым над первыми. И величали его король Жак Простак. Они сожгли и начисто разгромили в области Бовэзи, а также в окрестностях Корби, Амьена и Мондидье более 60 добрых домов и крепких замков, и если бы бог не пришел на помощь своею благостью, эти злодеи так бы размножились, что погибли бы все благородные воины, святая церковь и все зажиточные люди по всему королевству. Ибо таким же образом действовали названные люди и в области Бри и в Патуа. Пришлось всем дамам и девицам страны, и рыцарям, и оруженосцам, которые успели от них избавиться, бежать в Mo, в Бри поодиночке, как умели, между прочим и герцогине Нормандской. И спасались бегством все высокопоставленные дамы, как и другие, если не хотели стать жертвами истязания, изнасилования и злой смерти. Точно таким же образом поименованные люди действовали между Парижем и Нуайоном, между Парижем и Суассоном, между Суассоном и Ан, в Вермандуа и по всей стране до Куси. И тут творили они великие злодейства и разгромили в области Куси, Валуа, епископства Ланского, Суассона и Санли более 100 замков и добрых домов рыцарей и оруженосцев, а всех, кого хватали, грабили и убивали. Но бог по своей благости ниспослал спасение, за которое его надо премного благодарить, как вы сейчас увидите из нижеследующего.

В то время когда неистовствовали эти злодеи, возвращались [68] из Пруссии граф де Фуа и сеньер де Буш, его двоюродный брат. Дорогою, подъезжая к границам Франции, услыхали они о той напасти и о тех ужасах, которые обрушились на дворянство. И возымели к нему оба сеньера великую жалость. Доехавши через несколько дней до Шалона в Шампани... узнали там, что герцогиня Нормандская, герцогиня Орлеанская, около трехсот дам и девиц и герцог Орлеанский укрылись в Mo в Бри из-за великого страха перед этою Жакериею. Оба доблестных рыцаря условились тогда, что пойдут к этим дамам и окажут им посильную помощь, хотя сеньер (де Буш) и был англичанин. Но было тогда перемирие между Англией и Францией, и он мог свободно ездить повсюду, а также жаждал выказать свое благородство в сообществе с двоюродным братом графом де Фуа. Могли они выставить со своею свитою около 40 копий, не более, ибо возвращались, как я вам уже сказал, из паломничества (pelerinage). Так и торопились они ехать, пока не достигли Mo в Бри и предстали перед герцогинею Нормандской и другими дамами, которые очень обрадовались их приезду, так как им все время угрожали жаки и мужики (vilains) Бри, а также и горожане, состоявшие с ними в союзе; ибо злодеи эти, узнавши, что здесь скопилось множество дам, девиц и малых детей из дворянских семейств, устроили сборище вместе с (мужиками) из Валуа и двинулись к Mo. С другой стороны, и люди из Парижа, хорошо осведомленные об этом сборище, двинулись в назначенный день в одиночку и целыми отрядами и сошлись с теми и другими. Было их всего добрых 9 тысяч злоумышленников, и все время по дороге в Mo к ним приставали люди различных селений. Так подошли к (городским) воротам; злодеи же горожане и не подумали препятствовать вступлению людей Парижа... И вот вошли в город в столь великом множестве, что заполнили все улицы вплоть до Рынка...

(“Chronique des quatre premiers Valois”, y Luce, Histoire de la Jacquerie, “Pieces justificatives”, № 66)

И увидал Гильом Шарль, что дело не может так оставаться. Ибо если бы они стали действовать порознь, дворяне легко бы их одолели. Поэтому послал наиболее благоразумных и наиболее почтенных к купеческому старшине Парижа, написавши ему, что будет его помощником, если и тот окажет ему в случае нужды [70] подмогу и помощь. Это очень обрадовало руководителей (les genereaux) трех сословий, и отписали они Гильому Шарлю, что окажут ему помощь с полной готовностью. И пришли эти жаки в Геллефонтен. Напуганная ими графиня Валуа, там проживавшая, притворно оказала им радушный прием и распорядилась снабдить их съестными припасами. Ибо взяли они в обычай, чтобы люди неукрепленных городов, по которым они проходили, мужчины или женщины, выставляли на улицах столы и угощали там жаков (которые) проходили потом дальше, сжигая дома дворянства.

Жаки хорошо знали, что король Наварры и дворяне идут на них. И держал им речь Гильом Шарль: “Дорогие сеньеры, вы знаете, что дворяне идут на нас, а они — большие люди (grant gens), опытные в военном деле. Если вы мне доверяете, пойдемте к Парижу. Там займем какое-нибудь укрепленное место и будем тогда иметь от горожан поддержку и помощь”. И закричали тогда жаки, что ни в коем случае они не отступят, так как они достаточно сильны для того, чтобы разбить дворянство. Видя, что их такое множество, слишком они были в себе уверены. Гильом Шарль и госпитальер выстроили жаков (в боевой порядок), образовавши (из них) два отряда по три тысячи человек в каждом. Тех, у кого имелись луки и арбалеты, выставили они вперед, а перед ними поставили свои повозки. Еще один отряд они образовали из своих кавалеристов и было в нем 600 человек, из которых большинство имело оружие. И стояли они там, выстроенные в таком порядке, два дня. [71]

Карл, король Наварры, со всем своим отрядом, который был очень велик, обрушился на пеших жаков и истребил их всех за исключением очень немногих, укрывшихся в одном хлебном поле и ночью убежавших. Правда, много их было истреблено и в этом хлебном поле, но поле было очень обширно. После поражения жаков король Наварры пошел в Клермон в Бовэзи и велел там обезглавить капитана жаков. Другой отряд дворян... численностью до 300 копий, шедший на помощь королю Наварры против жаков, узнавши о их поражении, спустился к границе Бовэзи, где было несколько отрядов жаков. Там названные нормандские дворяне соединились с дворянами Амьенской области и Бри. И встретили у Пуа отряд жаков, шедший к большому отряду под начальством Гильома Шарля. И истребили их названные дворяне без милосердия в количестве более 1300 (человек). Затем поспешили названные дворяне в Gerberray, разбили между Ray и Gerberray другой отряд жаков и умертвили их там около 800 и в одном монастыре сожгли их около 300. Потом пришли в Геллефонтен, где проживала мадам Валуа, и долго досаждали ей за то, что она дала жакам съестные припасы, как они говорили. И убили там около 1 000 крестьян. Так были сокрушены и поражены жаки и в Бовэзи и в окрестностях. В Бри граф де Русси избил их великое множество и приказывал вешать их на их же дверях... [72]

(“Les Grandes Chroniques de France. Chronique des regnes de Jean П et de Charles V”, publ. par R. Delachenal, t. I, pp. 169—170, 177 et suiv.)

И вышел (регент) из названного замка (Речь идет о замке Монтери, стоявшем при слиянии реки Ионны с Сеною.) и отправился в Mo, где пребывала тогда госпожа герцогиня, его супруга, и куда он послал из Провена графа Жуаньи и с ним около 60 человек вооруженных людей, так как ему сообщили, что люди из Парижа намеревались захватить Рынок Mo и укрепить его за собою. Названный граф прибыл туда за два дня перед тем. Этим мэр и некоторые из горожан были весьма разгневаны, и означенный мэр заявлял о том открыто графу Жуаньи, который водворился в Рынке и владел им. И сказал ему означенный мэр, что если бы ему знать, что граф хочет занять означенный Рынок, он бы не впустил его в город. И когда регент прибыл в названный город Mo, упомянутый граф Жуаньи сообщил ему о том, что говорил означенный мэр. Мэр был вызван к регенту, перед ним повторили слова, которые он сказал, и регент приговорил его к штрафу...

В то время разгорелся мятеж этих людей в Бовэзи. Сошлись и устроили сборище также многие другие в разных местах в [73] Монморанси и разгромили и сожгли все дома и замки сеньера Монморанси и других дворян этой области. Были и другие сборища таких людей в Мульсьен и прочих окрестных местностях. Участвовали в этих сборищах по большей частя хлебопашцы (gens de labour), но были и зажиточные люди, горожане и другие. И всех знатных мужчин, которых они могли найти, убивали. Так же с знатными женщинами и многими детьми в великом своем неистовстве поступали. В это время означенный регент, пребывавший в Рынке Мо, который он распорядился укрепить и каждодневно старался укрепить еще более, отбыл оттуда и пошел в замок Монтери. А оттуда в скорости пошел в город Санс, куда и прибыл в субботу 9 июня утром. И принят был горожанами с почетом, как подобало... И хотя оставалось мало городов... в странах Langue d'Oil, которые не поднялись бы против дворян или из сочувствия к горожанам Парижа, питавшим к ним великую ненависть, или же из сочувствия к народному движению (le mouvemet du peuple), но все же он был принят в названном городе Сансе в великом мире и с великим почетом. И объявил регент в названном городе большой сбор вооруженных людей.

И вот граф де Фуа, сеньер де Hangest и некоторые другие числом до 25 вооруженных людей или около, выступивших из Рынка, двинулись на Пьера Жиля и его полчище и завязали с ними битву. Убит был тут стрелою в глаз один рыцарь из Рынка, [74] монсеньер Луи де Шамбли. В конце концов люди из Рынка одержали победу, а люди из Парижа, из Силли и множество горожан Mo, соединившихся с ними, были разбиты. И в возмездие люди из Рынка пустили в названный город огонь и несколько домов сожгли. Потом были получены сведения, что многие горожане вооружаются против них и замышляют измену; поэтому люди Рынка разгромили и сожгли часть этого города. Впрочем большая церковь и дома каноников сожжены не были... королевский же замок сожгли. И продолжался в городе и замке пожар более двух недель. И захватили люда Рынка Жана Soulas, тогдашнего мэра города Mo, а также многих других мужчин и женщин и подвергли их тюремному заключению в Рынке. А потом мэра казнили, как этого и требовала справедливость.

(“Chronographia regum Francorum”, y Luce, Histoire de la Jacquerie, “Pieces justificatives”, № 67)

...Рыцари, у которых были замки, собрались для совещания о том, как выполнить (им) приказ регента (Речь идет об ордонансе, изданном 14 мая 1358 г. ставшими на сторону дофина штатами Компьени. Параграф 5-й ордонанса, вменял в обязанность дворянам привести в боевую готовность их замки на Сене, Марне и Уазе, чтобы воспрепятствовать подвозу по этим рекам съестных припасов в мятежный Париж, возглавляемый купеческим старшиною Этьенном Марселем), так как многие из них не имели средств для снабжения крепостей своих; и, когда [74] порешили, чтобы тот, кто не имел средств, промыслил (providerent) для себя у людей своих, многие слишком неумеренно брали из их имущества. По этой причине жители Бовэзи, взбунтовавшись, стали нападать на рыцарей и сеньеров своих; ибо многих дворян с женами и детьми их убили, а крепости и дома их разрушили.

Тогда король Наварры, прибывши к Клермонскому лагерю со множеством наваррцев, англичан и нормандцев, пригласил к себе одного из крестьянских вождей, притворившись, что он намерен оказать им помощь. Но, когда он увидел его (перед собой), велел обезглавить и, повернувши на крестьян, которые ждали от него помощи... избил их более 800. Тем временем парижане подошли к Эрменонвилю и взяли приступом замок; находившийся там Роберт де Лорри, рыцарь, движимый страхом, отрекся от всего дворянства, заявив, что он питает более любви к парижским [76] горожанам, из среды которых происходит, нежели к рыцарству; так и избежал он смерти с женой и малолетними сыновьями. Все же замок парижане взяли и разграбили, а (потом) вернулись в свой город.

И вот в то время, когда теснили так и совсем не защищали (от врагов) вместе с прочими городами город Париж, приключилось [77] близ него одно неслыханное никогда происшествие. Именно, летом того же 1358 г. проживавшие в диоцезе Бовэ, в окрестностях Saint Loup de Cherunt и Клермона, крестьяне, видя бедствия и утешения, которые со всех сторон им учиняли и от которых дворяне не только их не защищали, а напротив, еще больше, наподобие врагов, их теснили, с оружием в руках поднялись против французской знати. И, собравшись в великом множестве, поставили капитаном одного отличавшегося среди них наибольшим смыслом (magis astutum) и происходившего из селения Мело крестьянина, именно, Гильома, именуемого Карлом. И вот, выступивши с оружием и знаменами, распространились по всей округе и всех знатных мужчин, каких только встречали, даже собственных сеньеров своих, убивали и уничтожали без жалости. Не довольствуясь этим, дома и крепости дворян сравнивали с землей и, что еще более достойно жалости, знатных дам и малых детей их, которых встречали, предавали мучительной смерти. Так разгромили они сильнейший замок de Curnoville и многих знатных мужчин к женщин, которые укрывались в нем, поразили насмерть. И до того усилилась эта напасть, что даже наблюдалось то же самое в окрестностях Парижа, ибо если кто из дворян осмеливался показаться за пределами укрепленных мест, крестьяне его тотчас же замечали и, захвативши в свои руки, либо убивали, либо подвергали жестоким побоям. Означенные поселяне усилились настолько, что их набралось более пяти тысяч, стремившихся знатных людей с их поместьями и их женами и детьми уничтожить. По этой причине дворяне на некоторое время притихли и не смели показываться, как прежде. Однако это чудовищное дело продолжалось недолго, ибо, как бы сами собою, а не по божьему попущению и не по справедливому соизволению верховного владыки, но сами по себе начали его, как я полагаю, означенные поселяне. И вот потому все их стремления в скором времени кончились и пошли прахом, ибо если вначале, как им казалось, они действовали, движимые некиим соображением справедливости, так как сеньеры их не защищали, а (напротив) теснили, то (затем) обратились они на дела позорные и ужасные: рассказывают, что знатных жен сеньеров своих они подвергали постыдному насилию, а знатных детей, как мы уже сказали, безвинно убивали; (вместе с тем) захваченное имущество они разграбляли, сами себя и крестьянских жен своих старательно наряжая (в одежды знати). И вот потому, что чинили такое зло, не смогли они долго держаться... Дворяне, наблюдавшие все это, постепенно собрались с силами и пошли на них, соблюдая мудрую осторожность, с оружием. В скором времени король Наварры некоторых их капитанов ласковыми словами приманил к себе [78] и, когда они ничего не подозревали (плохого) и ни о чем не думали, убил их. А по убиении их напал со своими приближенными и графом Сен-Поль на прочих, во множестве собравшихся у селения Mont Didier, поразил их мечом и истребил их, и не осталось неразумное дело их без наказания, ибо рыцари и дворяне, снова собравшись с силами и сгорая жаждою мщения, соединились в сильные отряды и, проходя по деревенским поселениям, многие из них предали пламени, а крестьян и всех, кого считали вредными, беспощадно убивали в домах, в виноградниках и на поле. От пожаров тех пострадал... Крест св. Авдоена и многие другие поселения открытой страны, которых я не видел и поэтому, говорить о них здесь не буду.

В том же 1358 г., когда герцог Нормандский, регент королевства, все еще продолжат упорствовать в своей опале, которую он наложил, как было о том сказано выше, на жителей города Парижа, множество их собралось в городе Mo. Госпожа герцогиня с знатью удалилась из этого города в укрепление Mo. И вот в отсутствие герцога, который был далеко, возникла ссора между засевшими в том укреплении дворянами и набольшими (majores) города Mo, которые действовали вместе с другими горожанами. Ибо, как рассказывают, некоторые из парижан явились с оружием в Mo, так как горожане Mo, ненавидевшие дворян по причине испытываемых от них утеснений, выражали большое желание напасть на них вооруженной силой, при условии получения надежной подмоги из Парижа, что и было исполнено. И вот горожане напали на дворян, засевших в укреплении вместе с герцогинею, и по очереди сражались с ними на мосту перед замковыми воротами. Однако дворяне, более искушенные в военном деле, одолели горожан с помощью мечей и победили их. А после этой победы вышли из крепости и, рыская по городу Mo, как бешеные, всюду и без разбора избивали людей за исключением тех, коим удалое убежать. Весь город они предали разграблению, мужчин и женщин, взятых в плен, заперли в укреплении Mo и все, что можно было взять в церквах и домах, взяли. А потом весь город предали пламени и все, что могли, разрушили в нем, за исключением крепостей. А совершивши это, рассыпались, как бешеные, по окрестностям, убивая мужчин, которых встречали, и предавая пламени поселения. И такие в это время в округе Mo учинены были дворянством Франции неистовства, что не нужно было приходить для разорения отечества недругам — англичанам, ибо поистине англичане — эти главные враги королевства — не смогли бы наделать столько зол, сколько наделали тогда собственные дворяне. [79]

Дорогие сеньеры и добрые друзья! Мы полагаем, что вы достаточно наслушались разговоров о том, как великое множество дворян из вашей области Фландрии, Артуа, Булони, Понтье, Геннегау, Корби, Бовэзи, Вермандуа и многих других местностей, следуя своему обычаю утеснять всех недворян, совсем не делая различия между виновными и невиновными, добрыми и злыми, явились с оружием (в руках) для войны, убийства и разбоя по сю сторону Соммы и Уазы. И хотя многим из них не было сделано никакого зла, все же они пожгли города, избили добрых людей этой местности без всякой жалости и милосердия, разгромили и разграбили все, что попалось им (под руки); жен, детей, священников, монахов подвергли жестоким мукам, дабы проведать об имуществе жителей, а потом (его) взять и разграбить. Многих из таких они муками уморили, церкви ограбили, священников хватали при совершении служб... брали... священные сосуды; церкви, аббатства, приорства и приходские храмы или сжигали, или же выкупом облагали; посвятивших себя святой церкви девушек растлили; насиловали жен в присутствии их мужей; словом, жестокими и бесчеловечными своими поступками причинили более бед, нежели когда-то совершили вандалы и сарацины. Множество из награбленного таким путем отправили они во Фландрию, Артуа и Вермандуа; множество оставили в Компьени, который, к разорению открытой страны и добрых городов, во всех означенных делах их поддерживает и поддерживал. И доселе все еще продолжают они упорствовать в своей злобе: всех встречных торговцев или убивают, или выкупом облагают, товары у них отнимают; всякого недворянина, жителя добрых городов или открытой страны, и всякого земледельца умерщвляют, грабят и обирают до нитки... Хорошо нам известно, что его высочество герцог и нас, и имущество наше, и всю открытую страну отдал дворянам на поток и уполномочил их сделать то, что они делают с нами, так как не имеют они от него другой платы, кроме того, что могут награбить. И хотя ни дворяне, ни его высочество герцог, как вам известно, не хотели после пленения короля — нашего государя — стать с оружием в руках против недругов королевства, однако против нас и против простого люда (le commun) они (охотно) вооружились ради великой ненависти, к нам и к простому люду питаемой, и множество их явилось ради великого грабежа и разбоя ими народу учиняемых, такое множество, что поистине [80] удивительно. И вот мы очень нуждаемся в помощи нашего господа, а также вашей и всех добрых друзей наших. И тот, кто поможет в защите доброму народу, добрым земледельцам и добрым торговцам... против этих убийц, грабителей и злых врагов бога и веры, более заслужит у господа нашего, чем если бы он пошел в крестовый поход на сарацинов. Воистину, ведь столько они причинили бед по сю сторону Соммы, в Бовэзи и по сю сторону Уазы и столько побили земледельцев, что великое является опасение, как бы в этом году, хотя и обильном для названной области хлебом и вином, все не пропало и не погибло: некому ведь собирать хлеб и вино, некуда даже вино сливать, так как сосуды в селениях сожжены вместе с селениями.

Дорогие сеньеры и добрые друзья! Некоторые из дворян и приспешников их хотят оправдать неистовства, учиненные ими в Бовэзи и над нами, ссылкой на то, что некоторые люди открытой страны в Бовэзи, поднявшись против дворян, убивали их с женами и детьми и разрушали дома их, а также на то, что мы им в этом деле будто бы помогали и потворствовали... Соблаговолите принять к сведению (по этому поводу следующее): названные дела были начаты и сделаны в Бовэзи помимо нашего ведома и желания, и мы предпочли бы скорее умереть, чем одобрить поступки некоторых людей открытой страны в Бовэзи. Напротив, мы послали 300 воинов из людей наших с верительными грамотами (lettres de credance), имея целью положить конец неистовствам, ими чинимым. И, так как они не пожелали прекратить то, что делали, и требованиям нашим не вняли, люди наши от них ушли, согласно приказанию нашему, оповестивши в 60 селениях, чтобы никто, под страхом потерять голову, ни детей, ни жен дворян не убивал... а также ни разбоем, ни грабежом не занимался и домов не поджигал и не разрушал. Ведь было же в то время в городе Париже более тысячи знатных мужчин и знатных дам, в том числе госпожа (графиня) Фландрская, госпожа королева Жанна и госпожа (герцогиня) Орлеанская; и никто из них ничего, кроме добра и уважения (от горожан) не видал. И еще более тысячи человек нашли там убежище, и ни добрым знатным мужчинам, ни добрым знатным женщинам, которые не причинили и не имели в мыслях причинять зло народу, мы (с своей стороны) никакого зла не желаем. И после того, как разыгрались в Бовэзи (эти) события, его высочество (король) Наварры... четыре раза нанес (восставшим) поражение, захватил в плен их капитанов и отрубил им головы. Умиротворивши (таким образом) всю область, он с согласия потерпевшего ущерб и обиды дворянства Бовэзи и Вексен, а также жителей открытой страны в Бовэзи, приказал, чтобы от каждого [81] селения по четыре главных зачинщика восстания были выданы и судимы. Были также привлечены десятеро из области Бовэзи, знавшие, кем учинен вред, нанесенный дворянству... Так собраны были (нужные) сведения его высочеством (королем) Наварры, и распорядился он возместить то, что следовало названным дворянам за нанесенный ущерб, а тем временем добрые люди открытой страны Бовэзи... должны были пребывать в безопасности и мире. Невзирая на это, дворяне Бовэзи и Вексен, а также другие, пришедшие из областей, о которых сказано выше, и не имевшие к делу никакого касательства, собравшись по уходе его высочества (короля) Наварры, всю область Бовэзи предали потоку и разграблению. Прикрываясь означенным происшествием в Бовэзи (sur l'ombre du dit fait de Beauvaisis), дворяне и во многих других местах устроили великие сборища. Явившись по сю сторону рек Соммы и Уазы, напали они во многих местностях на тех, кто по делу в Бовэзи ничего не знал и был чист..., и разбоями, грабежами, поджогами и убийствами всю страну разорили и изо дня в день разорять продолжают...

(S. Lace, Histoire de la Jacquerie, “Pieces justificatives”, p. 225 et suiv.)

№ XIII (август 1358 г.). Карл, старший сын короля Франции... Извещаем всех настоящих и будущих, что слушали мы прошение Жана Раме, жителя Рынка Mo, в котором изложено, что, когда [82] в недавнее время люди Парижа вошли в город Mo, означенный проситель, полагая, что это были недруги королевства, вооружился и пошел со многими другими в упомянутый город Mo, но, когда он узнал об измене, которую некоторые из жителей Mo замыслил по отношению к жителям Рынка, и когда они открыли ворота людям Парижа, чтобы быть их помощниками, означенный проситель, который в упомянутом Рынке имел жену, детей и имущество, не будучи в состоянии туда вернуться из-за происходившего ужаса (l'effroy), разоружился и отклонился от людей названного города Mo и Парижа и ни в чем не сочувствовал и не помогал им при нападении на означенный Рынок, но много скорбел, так как там оставались его семья и имущество...

№ XXIII (10 августа 1358 г.). Карл, старший сын короля Франции, регент королевства, герцог Нормандии и дофин Вьенны, [83] объявляем всем настоящим и будущим. В недавнее время для обсуждения того, каким образам каждой области... лучше защищаться от действий англичан и других недругов королевства Франции, которые, захвативши замки и крепости... уничтожили и ограбили... большое количество добрых городов и подданных названного королевства...— великое множество народа и простого люда (commun) доброго города Парижа, (Парижского) превотажа и виконтства... а также открытой страны Бри, Mussian... и графства Этампского устроили во многих... местностях... без разрешения и дозволения нашего названного государя и нашего экстренные вооруженные сборища и, согласно принятым решениям, напали... на многие... крепости, замки и дома некоторых дворян означенной открытой страны, взяли их и разрушили и, что хуже еще, великое множество вооруженных мужчин, женщин, детей и иных, которых они там нашли..., лишили жизни, а имущества их разграбили и расхитили... По этой причине... многие дворяне означенного королевства, дабы отмстить названному народу, который учинил им столь великий вред и ущерб и каждодневно стремился наносить еще больший ущерб, а также (чтобы отмстить) некоторым жителям города Парижа, которые в нашем присутствии... лишили жизни... наших возлюбленных и верных рыцарей и советников... собравшись... пошли повсюду, где могли найти народ и простой люд означенной открытой страны... и убили их великое множество... а дома их сожгли, иное же имущество разграбили и уничтожили... и более бы того сделали без всякой жалости, пощады и милосердия, если бы мы не вмешались в означенную распрю и не запретили им продолжать делать это. И так как... по вышеназванной причине великие обиды и поношения учинены нашему... государю, нам и его королевскому высочеству... мы всем дворянам и недворянам означенной открытой страны, виновным во всем вышесказанном, объявили прощение и отпущение...

№ XXIV (август 1358 г.). Hul de Sailleville показал нам, что в те времена, когда люди открытой страны поднялись и совершили многие ужасы (effroiz) против дворян названного королевства, означенный Hul, по принуждению жителей селения Анжикур, где он тогда проживал... и из-за страха подвергнуться смерти разъезжал (chevauchait) вместе с ними. И против воли сделали его капитаном, но потом, ввиду великого отвращения, внушаемого ему неистовствами и погромами, означенными людьми открытой страны вопреки его воли учиняемыми... он, дабы уйти от сообщества означенных людей открытой страны, явился к купеческому старшине Парижа просить у него совета, как положить конец всему этому. И затем, когда люда открытой страны узнали, что [84] король Наварры явился в Клермон и что капитан (мятежников) Бовэзи с соучастниками его выдан королю Наварры клермонцами и лишен жизни, а город Клермон взят под охрану короля Наварры, названные люди Анжикура послали означенного Hul к вышеназванному королю Наварры для получения от него охранной грамоты, каковые грамоты многие другие окрестные селения получили, дабы не быть сожженными и разоренными.. Но эта охранная грамота... совсем им не помогла, ибо вскоре после того в окружающей местности, как и везде, все было сожжено, разорено и опустошено дворянством.

№ XXVII (август 1358 г.). Карл и пр. ...Слушали мы прошение Жана де Кенси, Гильома де Шарпантье, Рели дю Фур и Жаннена Кулон, проживающих в Трамблэ, о том, что... когда Пьер Жиль шел со своими сообщниками в Mo, он приказал вышеперечисленным (лицам), когда проходил через Трамблэ, итти вместе с ним, угрожая в противном случае сжечь их селение и жилища. Из-за страха перед такою угрозою означенные просители, не зная, что Пьер [85] Жиль и его сообщники намерены делать, пошли вместе с ними в Mo и вошли через городские ворота в город без всяких насилий. И затем, как только разразились в названном городе ужасы, они ушли оттуда и вернулись домой, не учинивши никакого зла и потерявши там двух коней...

№ XXIX (август 1358 г.). Карл, старший сын короля Франции... Жермен де Ревейон... приближенный графа Монфора, изложил нам, что... во время мятежа, недавно поднятого людьми открытой местности Бовэзи против дворян, означенный Жермен, по принуждению этих людей и их капитана, был тогда в течение трех дней или около (того), в их сообществе... а по истечении этих трех дней означенные люди, расположившись с оружием и в тревоге на возвышенности Монтатер, требовали от названного Жермена, чтобы согласился быть у них капитаном, так как главный их капитан, бывший тогда у Эрменонвиля, отсутствовал. Означенный Жермен отказывался от этого много раз, приводя многие резоны и доводы. В конце концов, ввиду его нежелания подчиниться их требованиям, они, грубо схвативши его за шпору, сказали ему, что — хочет он того или не хочет, — а быть ему у них капитаном в течение полдня и ночи. При этом хотели стащить его с лошади и направили на него множество шпаг, чтобы отрубить голову, если их не послушает. И он из-за страха и во избежание смерти был их капитаном всего только в течение полдня и ночи в Мелло, лицом к лицу с людьми короля Наварры... Из означенного местечка Мелло... Жермен, как только представилась возможность сбежать, ушел и возвратился домой и никуда в другие места не ходил, в поджогах и грабежах не участвовал, никого не убивал и никакого иного зла [86] не чинил... Но... впоследствии дворяне сожгли, разграбили и уничтожили... все его имущество... и нанесли ему ущерб на 3 тысячи золотых или около, и ничего у него кроме жены и детей не осталось. И сейчас еще не смеет он с женой и детьми поселиться на своей земле... но вынужден... проживать и скрываться в лесах и других разных местах в великой бедности и нищете из-за страха перед... дворянами...

№ ХХХII (сентябрь 1358 г.). Карл, старший сын короля Франции, и пр. Жители селений Бетанкур и Вруаль, в Пертуа, участвовали вместе со многими другими людьми окружающей открытой страны и недавно происходивших ужасах... устраивая вместе с другими многие заговоры и сборища. При этом однако домов они не поджигали и не громили, людей не убивали и никакого зла никому не чинили. И хотя означенные жители ни в чем, кроме устройства сборищ, неповинны, совсем (уже) ограблены и разорены дворянами... тем не менее наш возлюбленный и верный заместитель в означенной области, граф Водемон, вызвал их к себе, назначивши (для этого) место и день. Однако в это место и в этот день [87] означенные жители лично явиться не осмелились, так как боялись жестоких наказаний, ежедневно налагаемых на людей открытой страны нашим названным заместителем. Поэтому послали (вместо себя) нескольких адвокатов, в присутствии которых наш названный заместитель приговорил означенных жителей, которые никаких злых дел не чинили за исключением участия в собраниях, как о том сказано выше, к уплате штрафа в 2 тысячи экю, оставивши за собой (сверх того) право особо присуждать означенных жителей к гражданским и уголовным наказаниям по своему усмотрению... И этот приговор названные адвокаты из-за боязни быть арестованными оспаривать не посмели. И вот названные жители, проживающие на границах графства Bar, по причине названного штрафа, а также боязни (новых) наказаний со стороны нашего заместителя, совсем стали покидать королевство и уходить в означенное графство, а также в другие места за границу, оставляя селения пустыми... и необитаемыми...

№ XXXIV (сентябрь 1358 г.). Карл, старший сын короля Франции. Да будет ведомо настоящим и будущим, что слушали мы прошение мессира Жана Морель... приходского священника селения Blacey, в котором изложено, что, когда в недавнее время общины селений открытой страны Pertois устроили многие сборища в разных местах, дабы разгромить и пожечь дома дворян этой области, а их (самих) умертвить... они, полагая, что приходские священники селений открытой страны, в частности упомянутый проситель, благоволят и повинуются... дворянам, всех их считали изменниками, в том числе и названного просителя, которому много раз говорили, что он продал дворянам колокола названного селения Blacey и что он сделал это, как обманщик, изменник и человек без чести. Ввиду таких обвинений многие из названных приходских священников, в том числе и упомянутый проситель, подвергались великой опасности и были в великом страхе за свою жизнь много раз. Посему означенный проситель... которому некоторые прихожане и жители... селения Blacey много раз говорили угрожающие и оскорбительные слова, из опасения, как бы не потерпеть от означенных людей смерть, поехал верхом на лошади со своими... прихожанами на сборище, устроенное названными общинами в селении Saint Verain, причем не имел никакого оружия, кроме одной только короткой палки. Там он танцевал со своими... прихожанами и распоряжался их танцами, давая указания названной палкою и непрестанно побуждая их к веселью. А в то время, когда означенный проситель был на сборище в Saint Verain, люди селения Blacey... взяли и обратили в свою пользу, помимо воли и согласия названного просителя, некоторое количество его [88] зерна, к великому его ущербу и убытку. И ни разу не был он на других сборищах, кроме только этого случая, и не потворствовал и не помогал им никак, кроме как вышесказанным образом. А за это дворяне той области держат упомянутого просителя под подозрением, и не смеет он показаться в названном селении Blacey из-за страха за свою жизнь. Они же брали и берут каждодневно его имущество, собирают и обращают в свою пользу следуемые ему оброки и поступления и, ссылаясь на то, что... люди... селения брали его... зерно, обвиняют упомянутого просителя в том, что он отдал названным общинам все бывшие в его доме запасы зерна, потворствуя и помогая их деяниям, хотя упомянутый проситель никакого зла не чинил... ибо вышеназванное сборище никого ни из дворян, ни из других не убило и ни одного дома не сожгло и не разгромило.

№ XXXV (сентябрь 1358 г.). Карл, старший сын короля Франции... Извещаем всех настоящих и будущих, что Жанна, супруга покойного Жана Rose из Praelle, около Анжикура, в Бовэзи, изложила нам нижеследующее. Во время ужасов и мятежей, в недавнее время людьми открытой страны в Бовэзи против дворян названного королевства учиненных, означенный Жан Rose не по своей воле и желанию, но по насильственному принуждению так называемого генерального капитана означенной открытой страны Гильома Каля вошел в сообщество названных людей открытой страны, так как иначе они грозили сжечь его дом, разгромить все имущество и самого его предать смерти. Оставаясь некоторое время в этом сообществе, он имущество дворян ни разу не грабил и никакого зла им не чинил. И, так как он стремился как можно скорее из этого сообщества уйти, поскольку это можно было бы сделать без опасности для своей жизни, он отослал на время этих ужасов означенную Жанну с детьми и частью имущества для безопасности в город Компьень. И, так как в этом городе хорошо знали Жана, означенный генеральный капитан открытой страны принудил его и еще одного человека отнесли письма горожанам, жителям этого города Компьени, с предложением, чтобы они были союзниками жителей открытой страны и пособниками и помощниками их в их деле. На эти письма означенные горожане и жители изготовили для названного капитана и его союзников и приспешников, которых он привел с собой к городу, ответ, какой им заблагорассудилось. А Жан заявил горожанам... что, хоть он и состоит в сообществе людей открытой страны... тем не менее, если они вздумают что-нибудь предпринять против города и на него напасть, он покинет их и придет жить и умереть с горожанами. Когда же на другой день после этого названный Жан пришел в означенный город Компьень повидаться [89] с женой и детьми, ярмарочный прево (le prevost forain) этого города, вступивши с ним в пререкания и движимый гневом против него, взял и наложил на него руку от имени его высочества (короля) и нашего, обвинивши его в злой крамоле и в том, что он был капитаном открытой страны. И велел бросить его, в королевскую тюрьму. И, несмотря на то, что означенный Жан был клириком, взятым на глазах у всех в платье (клирика) и с тонзурой, и (несмотря на то, что) его требовали... выдать санлисскому бальи, бывшему в то время капитаном города и его законным судьей, которому одному в данном случае принадлежало взыскание и наказание, на это не обратили никакого внимания, но сняли с него волосы, чтобы он не казался клириком и, что еще хуже, ...отрубили ему голову...

№ XXXVII (сентябрь 1358 г.). Карл, старший сын короля Франции, и пр. Жан Бернье из Villers-Saint-Paul изложил нам, что, когда в конце минувшего мая месяца мы находились в Mo, он и Жан Бернье из Монтатер явились в наше присутствие, ...и при [90] возвращении встретили людей открытой страны, поднявшихся... против дворян, чтобы уничтожить, громить и сжигать их крепости, дома и имущество, а некоторых из них убивать. И ввиду того, что означенный Жан Бернье из Монтатер не пожелал итти с упомянутыми людьми, они его, обвинивши в измене общинам открытой страны, убили. А Бернье из Villers-Saint-Paul, движимый... страхом... перед смертью, во время упомянутых ужасов... оставался с ними и пробыл в их сообществе много дней, пока Гильом Каль..., капитан упомянутой области Бовэзи, не был казнен со своими приверженцами и соучастниками в Клермоне... И так как некоторые из дворян названного королевства, ненавистники и враги означенной открытой страны... стати тогда учинять наезды (couraient) на эту страну и разорять ее, уничтожая хлеб на полях, многие из жителей... окрестностей Клермона в Бовэзи явились в присутствие короля Наварры, бывшего тогда там капитаном..., и получили от него грамоты..., которыми названный Жан Бернье из Villers был назначен в его (короля) отсутствие капитаном и охранителем названной страны, дабы народ и общины могли обрабатывать земли и иметь в сохранности хлеб на полях. От этого поручения означенный Бернье отказывался в течение 8 дней или около, но в конце концов, вопреки своей воле и желанию, по принуждению принял его и отправился в город Санли..., написавши письма во многие селения открытой страны с приглашением итти к нему..., чтобы обсудить и установить, как лучше положить конец означенным наездам и собрать и сохранить урожай...

№ XLII (2 января 1359 г.). Карл и пр. Извещаем всех настоящих и будущих о нижеследующем. Буржуа и жители города Краван и вся окружающая страна подвергались в недавнее время большим опасностям и терпели ужасы и всякие страхи от врагов — [91] англичан, наваррцев и злых изменников французской короне, которые ежедневно и внезапно изменнически грабили их, брали в плен, облагали выкупами, избивали и убивали, в то же время разрушая деревни и другие местечки... И вот когда при столь большой разрухе они не знали, кому должны иметь веру... и кого считать за доброго и честного француза... мессир Этьен Oyn — рыцарь — пришел со многими другими вооруженными людьми в окружающие этот город Краван деревни открытой страны и учинил в них многие грабежи, именно, отбирал каплунов, кур и других птиц, а также мясо, сыр, хлеб, вино, сено, овес и все прочее, что он находил в домах и клетях добрых людей, действуя насилием, вопреки их воле и желанию, и ничего за все это платить не желая... И вот когда он вошел в один расположенный около названного города Краван дом, именуемый le Bochet Saint-Marian, учиняя там разные неистовства и вред, некоторые из жителей этого дома пришли с жалобами к означенным буржуа и жителям города как к своим соседям и друзьям, и тогда многие из жителей города Краван, полагая, что этот рыцарь и его люди — недруги и во всяком случае не добрые люди — отразились к названному дому на конях и с оружием, а так как рыцарь и его люди сопротивлялись и оборонялись, взяли их силою, нанесли им побои и ранения, отнявши и похитивши при этом часть их имущества, и привели их в названный город Краван, где и определили в крепкую тюрьму, дабы учинен был над ними законный суд... И приставили к ним стражу и отказались выдать их прево Ville Neuve le Roy и мэру названного местечка. Потом, собравшись по звону большого колокола из-за боязни измены и из-за недоверия к названным прево, мэру и другим, разбили двери домов сеньеров названного местечка и отняли у них ключи от того помещения, где был заключен рыцарь и его люди, и отдали их некоторым более достаточным (souffisans) людям местечка, чтобы сторожили их до прихода и распоряжений санского бальи. И вот, собравшись и поднявшись как по вышеназванному делу, так и потому, что названный рыцарь и его люди грозили означенный город разграбить и спалить огнем, а их самих перебить, они вооружались и организовали в городе охрану. В то время, когда они были в таком расстройстве и смятении, подошел к городу с тридцатью вооруженными людьми или около мессир Hondebert de Chastel Neuf, рыцарь, сенешал Босэра... Так как его никто не звал, а сам он не предупредил заранее о своем прибытии и не сообщил, кто он такой, как это принято было делать во избежание опасностей и ужасов, которые могли произойти от того, то по этому случаю... напали на него и людей его... и вредили ему до тех пор, пока не узнали, кто он. Но даже и после того некоторые [92] не желали и не могли остановиться, так как боялись измены, и вследствие этого означенный мессир Hondebert и некоторые из его людей получили побои и раны, именно, означенному рыцарю сломали несколько ребер и несколько лошадей его и его людей убили, а многое из имущества их взяли, похитили и утаили, но за все эти злодеяния и неистовства означенные горожане заплатили рыцарю и его людям установленную сумму денег, как они это утверждают...

№ XLVI (июль 1359 г.). ...Слушали мы прошение Жана Флажоле, из Фавресс, в котором изложено, что... во время волнений, минувшим летом в разных частях королевства происходивших, [93] жители многих селений области Pertois устроили собрание для выработки мер сопротивления злоумышлениям некиих (недругов) извне королевства... а также против дворян королевства, в случае, если вознамерятся они нанести им какое-либо зло, и для этого дела... выбрали названного просителя своим капитаном в его отсутствии...

№ XLIX (ноябрь 1359 г.). ...Начальствующий тогда над жаками капитан жителей Бовэзи посылал... многих... гонцов к жителям... селения Шамбли, требуя, чтобы они шли к нему в Бовэзи или чтобы послали достаточное число вооруженных людей... в противном же случае (грозил) явиться со своим полчищем в названное селение Шамбли, спалить его огнем, а мужчин, женщин и детей истребить. Означенные жители противились и перечили злому безумию (male erreur) названного капитана, насколько могли, и послали в Компьень к санлисскому бальи узнать, не известно ли ему, по какой причине этот капитан предъявляет такие требования. И ввиду того, что по приказанию того капитана общины всей (области) Бовэзи шли на Шамбли, чтобы учинить жителям обиды за их отказ, названные жители из-за страха смерти, а не по другой причине выбрали (своим уполномоченным) упомянутого Жиля, постановивши и порешивши, чтобы шел прямо в Jouy-en-Teles, куда капитан людей Бовэзи требовал названных жителей. Означенный Жиль отказывался как мог... но упомянутые жители... говорили, что — хочет он того или не хочет, — а все же ему надо итти, раз народ его выбрал, в противном же случае с ним разделаются не по-хорошему. Видя их возбужденное состояние и опасаясь смерти, означенный Жиль перечить (более) не посмел... но... обратился к ним с такими словами... “Знайте, что вы должны послать со [94] мной 8 или 10 человек на лошадях и 16 или 20 человек пешком из наиболее зажиточных и почтенных сельчан, в противном же случае я не пойду”. Тогда... отправились с ним 8 человек на лошадях и 16 пешком... Пустившись вместе в дорогу, шли они до околицы селения Ivry le Temple, в трех лье или около от Шамбли, и встретили по пути общины Бовэзи. Эти общины и люди из полчища... Жиля учинили в присутствии и отсутствии Жиля много злодейств — поджогов, убийств и грабежей, коим... противиться он не смел, хотя в сердце и на душе его лежали скорбь и печаль...

№ LV (август 1360 г.). Жан де Шарни, рыцарь, возлюбленный верный советник нашего государя и наш, обратился к нам с прошением о нижеследующем... Невзирая на то, что он с женою, [95] семейством и всем своим имуществом состоит под особым покровительством короля и нашим... многие... жители... деревень вице-графства Парижского и бальяжа Mo, числом до 400 человек и более... злыми намерениями исполненные, не имея бога перед глазами, подошедши с оружием в руках... как разбойники... к поместьям (maneria) названного советника нашего в селениях Шарни, Ториньи и Помпон, дома, гумна и прочие службы... силою, как. если бы названный советник наш был недругом короны и королевства Франции, разорили... и сравняли с землей, сделавши названные поместья необитаемыми и пустыми. Не довольствуясь этим, но упорствуя в своих злых и незаконных намерениях, многих лошадей советника нашего, предназначенных для пахоты, вместе с их сбруей, а также вино, хлеб... волов, коров, телят, коз, овец, шерсть, свиней, гусей, каплунов, кур, подушки, и много другого добра... на сумму в тысячу золотых флоринов, не составив никакой описи, взяли из этих поместий, расхитили, уничтожили или увезли с собой, кто куда хотел... употребив для собственных своих надобностей...

№ LXI (сентябрь 1363 г.). Иоанн, милостью божией король франков... Когда в 1358 г., во время столкновения между дворянами и недворянами, до слуха Жана Урсель, проживавшего тогда в Pont Sainte Maxence, дошло известие о том, что собравшиеся в лесу Halatte множество недворян... захватили и привели с собою Жана de Romescamps и Рено de Beaurepaire — оруженосцев, замышляя умертвить их, означенный Жан Урсель, желая обуздать злую волю названных недворян, отправился к капитану упомянутого местечка Sainte Maxence и просил его принять меры к тому, чтобы означенных оруженосцев смерти не предавали. А... капитан в ответ ему сказал, что это не в его власти, ибо названные недворяне Бовэзи выразили пожелание и (твердо) порешили с [96] означенными оруженосцами покончить. Все же... Жан Урсель, стремясь приложить все свои силы к тому, чтобы избавить означенных оруженосцев от смерти, с согласия капитана (селения) Sainte Maxence, написал набольшему капитану (magno capitaneo) означенных недворян (письмо), в котором просил принять меры к тому, чтобы... оруженосцев смерти не предавали. Тогда некто, именовавший себя заместителем набольшего капитана, в гневе за это письмо и ходатайство собрал вокруг себя множество других недворян, явился с ними к дому означенного Жана Урсель и (все они), обнаживши шпаги, громогласно кричали: “Смертью божьей клянемся, смерть ему, если мы его сможем найти”. Пораженный ужасом, Жан Урсель тайно от них сбежал в упомянутый лес и в этом лесу два дня... пребывал в страхе и трепете. Вынужденный однако голодом и жаждой выйти (из леса), он через некоторых своих знакомых стал разузнавать, не ушли ли из ...селения названные недворяне. И когда ему сказали, что ушли... он вернулся к себе домой. Немного времени спустя встретил он множество недворян, которые вели с собою означенных оруженосцев, чтобы их, сбросивши с моста, в реке утопить. По просьбе оруженосцев вторично пошел он к капитану (селения) Sainte Maxence с просьбой о том, чтобы... оруженосцев смерти не предавали. А означенный капитан сказал, что он получил от набольшего капитана ответ, который гласит: если названные оруженосцы не будут преданы смерти, сам капитан (селения) Sainte Maxence будет казнен; так уж пусть лучше эта участь выпадет на долю оруженосцев. При этом означенный капитан приказал Жану Урсель... итти вместе с другими недворянами предавать названных оруженосцев смерти. И, когда стояли на мосту и рассуждали о том, как связать и утопить оруженосцев в реке, названные недворяне сказали капитану (селения) Sainte Maxence и Жану, что не сумеют они устроить дело, так, чтобы оруженосцы не выплыли из реки, но в ней утонули. И просили, чтобы сделал это Жан Урсель, который исполнял раньше судебные приговоры. Когда же Жан Урсель стал отказываться, самого его схватили и в реке утопить хотели... И сказали ему тогда оруженосцы: “Жан, дорогой друг, ради бога нас не жалейте; делайте то, что вам велят, ибо иначе ни вам, ни нам смерти не миновать”. И по принуждению названного капитана... оруженосцев он связал и, передавши связанных означенным недворянам, тотчас же от них удалился. После того означенные недворяне, как слышал впоследствии названный Жан, бросили оруженосцев в реку и утопили их...

№ LXIII (март 1365 г.). Карл и пр. Извещаем всех настоящих и будущих. Mahieu de Leurel, каменщик, подданный... [97] возлюбленных наших... аббата и монастыря Beaulieu, изложил нам, что в год 58-й, около праздника причастия (Т. е. 31 мая 1358 г.), он участвовал, по принуждению народа, вместе со многими другими людьми открытой страны в ужасах, которые тогда учиняли эти люди против дворян нашего королевства, разрушая во многих местностях их (замки), разграбляя имущество и некоторых из них... лишая жизни, и по этой причине некоторые из упомянутых дворян могли иметь недоброжелательство и ненависть к означенному просителю и вредить его жизни и имуществу. Мы же, в то время когда управляли нашим королевством вместо (отсутствовавшего) дражайшего сеньера и родителя нашего, да помилует его бог, вступивши в наш добрый город Париж, пожелали и приказали, чтобы все вышеназванные дворяне отпустили и простили названным людям открытой страны, а равно и эти последние дворянам все, что они имели или могли иметь злого друг к другу, и чтобы все пути насилий и уголовных преследований были той и другой стороне закрыты, исключая того, что каждый мог искать возмещения своих убытков и обид по суду в порядке гражданского иска (civilement) перед ними или нашими судьями. И вот в силу вышеизложенного названный Mahieu обратился к нам с просьбой о нижеследующем. Около названного праздника Жан Бернье — простолюдин — был обвинен в измене, так как он получил от короля Наваррского письма, кои при нем были найдены... И поэтому его привели к Гильому Калю, бывшему тогда капитаном названных людей открытой страны, чтобы... он учинил над ним суд. А Гильом отослал его к Этьену де Wes, бывшему тогда капитаном в Монтатер, чтобы тот предал его казни, если сочтет нужным... И означенный Этьен, осведомившись в присутствии трехсот или четырехсот лиц названного местечка и окружающей страны о жизни и поведении названного Жана Бернье, велел привести его босого и в одной рубашке на площадь Креста... в названном местечке Монтатер и приказал Жану ле Шарон, чтобы тот подверг его казни. Этот же, повинуясь приказанию Этьена, ударом поверг названного Бернье на землю и лишил его жизни. И, так как означенный проситель присутствовал при этом, имея в руке лопатку каменщика, названный Этьен приказал ударить ею означенного Бернье, когда он увидал его упавшим на землю. И проситель не осмелился противиться этому приказанию Этьена, который тогда был их капитаном, из-за боязни быть убитым или изувеченным и поэтому ударил Бернье, бывшего уже при последнем издыхании, своею лопаткою...

№ LXIV (январь 1376 г.). Карл и пр. Объявляем всем настоящим [98] и будущим, что к нам поступило от родственников нашего возлюбленного и верного Роберта, сира де Forencamps, по прозвищу Rogois, рыцаря, прошение о нижеследующем. Около 1359 г., когда недавно перед тем было восстание недворян области Бовэзи против дворян нашего королевства, означенный рыцарь отправился вместе со многими другими дворянами в замок Moreul из-за страха как перед названными недворянами, так и перед многими из недругов наших, которые водворились тогда во многих местах Бовэзи и Пикардии и заняли там многие крепости... И вот, когда слуга означенного рыцаря вышел из названного замка и пошел к селению Villers-aux-Erables, чтобы добыть фуражу для своих лошадей, он нашел там Жана де Браш, Роберта, его брата, и многих других жителей названного и окружающих селений, собравшихся в одном доме, каковые собравшиеся названного слугу били и самым непристойным образом оскорбляли. Вскоре после того упомянутый слуга кое-как вернулся в означенный замок Moreul, весь израненный. Там он разыскал названного рыцаря, который стал расспрашивать, кто его бил. А слуга сказал ему, что это сделали вышеупомянутые Жан и Роберт де Браш и прочие из их сообщества. Тогда рыцарь сгоряча вскочил на коня и отправился вместе со слугой в названное селение Villers-aux-Erables. Здесь он разыскал Жана и Роберта с их сообщниками, и, когда стал спрашивать их, за что они избили его слугу, они отвечали ему многими грубыми и оскорбительными словами. Тогда названный рыцарь обнажил свою шпагу и устремился на них — не с целью кого-либо убить, но с тем, чтобы наказать тех, кто участвовал в избиении его означенного слуги. А они, которых собралось большое количество и которые вооружены были железными палками и иного рода оружием, устремились на названного рыцаря и тяжело его ранили. И завязалась свалка, во время которой названный Жан де Браш и Роберт, его брат, были ранены настолько серьезно, что означенный Жан от этих ран скончался...

Комментарии

(пер. Н. П. Грацианского)
Текст воспроизведен по изданию: Французская деревня XII-XIV вв. и Жакерия. М.-Л. МГУ. 1935

Еще больше интересных материалов на нашем телеграм-канале ⏳Вперед в прошлое | Документы и факты⏳

Главная страница  | Обратная связь COPYRIGHT © 2008-2024  All Rights Reserved.