В конце XI (или начале XII) века сеньер Huriel'a Humbaud, возвращаясь из похода, проезжал с 40 рыцарями через городок, принадлежавший приорству la Chapelle Aude. Рыцари силою врывались в дома горожан, требовали у них постоя и за их счет кормились. На протесты приора Humbaud отвечал, что “это его право”. Монахи и горожане решились тогда противопоставить силе [46] силу и с оружием в руках выгнали рыцарей. Разгневанный Humbaud явился с новым большим отрядом, ворвался в монастырь и захватил все, что попалось ему под руку из имущества — хлеб, вино, одежду, скот. К счастью для приорства оно было подчинено могущественному аббатству св. Дионисия (С.-Дени) и пользовалось иммунитетом, на страже которого стояли король и местные бароны. На суде под председательством архиепископа Буржского Леже свидетельскими показаниями было установлено, что приорство la Chapelle Aude “от вторжения всяких людей” свободно, и буйного сеньера заставили поклясться на евангелии в том, что он впредь ничего силою в приорстве брать не будет. Тем не менее через некоторое время Humbaud снова попытался “вооруженною рукою” установить для себя право на “постой и угощение” во владениях приорства. Архиепископ Буржский должен был вмешаться в дело во второй раз и взять с сеньера клятву в том, что отныне, “когда он пойдет на злое дело или будет возвращаться по содеянии злого (quotiens ad male faciendum pergerit, vel a malefacto rediret), никоим образом постоя и угощения для себя в городке требовать не будет”.

(“Саtulaire de Beze”, saec. XII, y Flach, t. I, p. 401, n. 1)

Да будет всем ведомо о том, что прирожденные люди (hommes nativi) селения Burburena, когда сгорели прежние дома их на нашей земле, желая построить новые, к аббату... Стефану пришли и просили его о разрешении новых построек. Он же сказал им: “Никогда не иметь вам на нашей земле жилищ, как вы их ранее имели, если не будете нести следуемых по обычаю служб (consuetudinaria servitia), кои несут наши и прочие (люди), в нашей сеньерии (potestate) проживающие. Если же вы не согласны на это, нет вам от меня разрешения строиться”. Выслушавши эти слова аббата, держали они между собою совет и заключили с ним крепкий договор о том, что каждый из них в качестве placitum generale будет платить лишь по 12 денариев, а из прочих следуемых по обычаю повинностей будут выполнять все, за исключением перевозки вина из Гибриака, если только кто по доброте своей (рег suam bonitatem) не согласится и на эту повинность. Определил также им аббат Стефан, чтобы ни он и никто из преемников его талью с них не взимал... Было также установлено, что когда кто из них от монахов или крепостных людей св. Петра потерпит обиду... будет искать судебной защиты на стороне в том только случае, если в суде аббата и попечителя монастыря ему будет отказано. [47]

(“Cartulaire de Saint Avit d'Orleans”, a. 1173, y Flach, t I, p. 403, n. 3)

Сиагрий, аббат св. Дионисия, и Гуго Каштелян, вассал наш из замка, именуемого Моранвиль, явившись в наше присутствие, сообщили нам (о том), что означенный Гуго и жена его... поборы или установленные обычаем повинности, каковыми они пользовались в некоем селении св. Дионисия, называемом Моранвиль, именно, талью с зерна, известную под именем mestiva, зерно, взимаемое с каждого свободного поселенца, свиней или поросят, гусей, кур, цыплят, баранов, следуемых им по праву постоя и угощении, барщину, извозную повинность... военную службу, выдачу [48] разбойников, устройство замковых валов и всевозможные другие установленные обычаем повинности... богу и св. мученикам, во спасение душ своих... пожаловали на веки...

Извещаем всех настоящих и будущих о том, что неоднократно возникал спор между знатным мужем, графом Жеро Маконским и клюнийскими монахами по поводу незаконных поборов и новых обложений (insolitis exactionibus), которыми граф и его служащие без меры отягощали земли церкви Клюнийской, расположенные в епископстве Маконском. А именно, граф заявлял притязание на право покровительства и защиты в некоторых монастырских поместьях, монахи же утверждали, что он не имеет там этого права. В других же поместьях, где ему право покровительства действительно принадлежало, он ввел беззаконные обложения и новые поборы... Пришли к соглашению... о том, что изберут старых и честных мужей, сведущих о повинностях... этой земли, с тем чтобы обеим сторонам твердо держаться того, что эти свидетели под клятвою покажут... И вот было ими указано, что граф Гильом, отец графа Жеро, никогда никаким правом и поборами в поместье Лазиак не пользовался... и граф Жеро с этими свидетельскими показаниями согласился. Указывали также, что в поместьях Доманж Hyggi графу полагается часть урожая (gerberiam), именно по одному снопу с тех, кто обрабатывает землю лопатою, и по два снопа с тех, кто пашет ее с помощью плуга. В поместье Aiona граф пользуется правом охраны дорог и пастбищ, каковые пастбища являются общими пастбищами графа и монахов. В роще именуемой Jou, граф имеет половину, а монахи — четвертую часть И граф с монахами получают там поборы (taschias) за пользование рощею... В Доманж граф получает половину таких поборов, а монахи другую половину... В поместье de Chavineis граф имеет право суда над разбойниками, прелюбодеями, убийцами и ростовщиками, а также получает 100 оброчных хлебов и пользуется правом охраны дорог и пастбищ. Кроме того ему принадлежит право постоя, которым он, по показанию упомянутых свидетелей может пользоваться там по своему желанию. От прочих же поборов и обложений, которые граф и служащие его требовали, он, во спасение души своей, а также предков и преемников своих, совсем отказался, уступивши их церкви Клюнийской...

(пер. Н. П. Грацианского)
Текст воспроизведен по изданию: Французская деревня XII-XIV вв. и Жакерия. М.-Л. МГУ. 1935

Еще больше интересных материалов на нашем телеграм-канале ⏳Вперед в прошлое | Документы и факты⏳

Главная страница  | Обратная связь COPYRIGHT © 2008-2024  All Rights Reserved.