ЖАН ДЕ НОСТРДАМ. ЖИЗНЕОПИСАНИЯ ДРЕВНИХ И НАИСЛАВНЕЙШИХ ПРОВАНСАЛЬСКИХ ПИИТОВ, ВО ВРЕМЕНА ГРАФОВ ПРОВАНССКИХ ПРОЦВЕТШИХ . DrevLit.Ru

XLVII

ПОНС де КАПДЮЭЙЛЬ ¹

1. ЖИЗНЕОПИСАНИЕ

Понс де Капдюэйль родом был из того же епископата, что и Гильем де Сант-Лейдьер ²; был он высоковажный сеньор и знатный вельможа, рыцарь, искусный во владении оружием, ухаживании за дамами и художестве трубадурском, хорошо мог петь и на виоле играть, лицом пригож и ростом высок, и, хотя [157] был весьма небогат, умел скрывать это, проявляя великую любезность, когда кого-либо у себя принимал.

И полюбил он пылкой любовью мадонну Алазаис де Меркуор, жену эн Ойзиля де Меркуор, каковая приходилась дочерью знатному провансальскому сеньору эн Бернарту д’Андюз ³. Любил он ее и восхвалял чрезвычайно и множество сложил кансон в ее честь. Столько, сколько жила она, он дамы иной не любил, а как умерла ⁴, он, приняв крест, за море отправился и там умер.

2. РАЗО

Понс де Капдюэйль, как вы уже слыхали, влюблен был в мадонну Алазаис де Меркуор, жену знатного овернского графа, дочь эн Бернарта д’Андюз, и был ею любим. Любовь их пользовалась превеликим одобрением при куртуазных дворах, где многие благородные и утонченные люди вели о ней беседы, трубадуры же слагали о ней множество прекрасных кансон.

И вот, находясь с дамой в отношениях, полных радости и чести, он будучи в любви безумцем, неспособным столь великого счастья вынести, задумал ее любовь испытать, ибо не верил ни очам своим, ни усладам нежным, ни лестным знакам внимания, какие она ему оказывала. И помыслил он в неразумном своем сердце, что станет притворяться, будто влюблен в иную даму, дону Аудьярт, жену сеньора Марсельского ⁵. Ибо надумал он, что ежели даму его отдаление такое огорчит, то уж он будет знать наверное, что она его любит; ежели же довольна останется, то нелюбовь ее будет этим подтверждена. И вот, подобно безумцу, каковой не успокоится, пока совсем себя не погубит, стал он от мадонны Алазаис отходить, приступая со словословиями к мадонне Аудьярт. И сказал он о ней:

Германской мне империи не надо ⁶,
Коль госпожи Аудьярт не лицезреть.
Скажу я кратко – будет мне и впредь
Любиться с ней – великая отрада.

(Перевод С.В. Петрова.)

Мадонна же Алазаис, как увидала, что Понс де Капдюэйль, коего она любила и почитала, от нее отходит и приступает к мадонне Аудьярт, таким к нему прониклась презрением, что ни с кем о нем не говорила и новостей о нем не спрашивала более, продолжая держать широкий двор и жить в кругу поклонников.

Долгое время ухаживал Понс де Капдюэйль за дамами по всему Провансу, избегая только одной – благородной мадонны Алазаис. Когда же увидел он и обнаружил, что та огорчения не выказывает никакого и писем к нему не шлет с гонцами, то уразумел, что поступил он плохо и наведываться начал в ту округу, [158] мало-помалу испытание безумное, какое затеял, оставляя, и принялся отправлять ей с вестниками послания, да только та не желала и слушать. Тогда он весьма огорчился и опечалился и в письмах стал обращать к ней мольбы в стихах, дабы соблаговолила она позволить ему предстать перед нею с оправданиями, прося и моля о милости, а ежели, – писал он, – она им оскорблена, то пусть соблаговолит его покарать. Она же по-прежнему ни слушать не желала оправданий, ни оказывать милостей. И тогда сложил он такую кансону, в каковой говорится:

Как тот, кого все множество друзей ⁷ Бросают сразу же в годину бед,
И для него мрачнеет белый свет,
Так я оставлен дамою моей,
И гибну от любви я, как в огне,
Коль верный друг мой изменяет мне.
Но во сто крат еще бесславней тот,
Кто в бездну побежденного толкнет.

Я знаю, тот бесчестный лиходей
И тот отъявленно дурной сосед,
От коих помощи страдальцу нет,
А без помоги замок, ей-же-ей,
Не выдержит осады. И вполне
Утратит дама по своей вине
Того, кто от нее помоги ждет,
А дама вызволить его нейдет.

И ей принадлежу я тем верней,
Что для показу я другой пригрет,
Однако мне сия любовь во вред,
И радости не обрету я в ней,
Не стану я счастливее, зане
Любовь моя, таяся в глубине,
Вдали от дамы токмо возрастет,
Но от разлуки с ней не пропадет.

Владычица! Избавьте от цепей
И дыбы, на которую я вздет,
Терплю я муку словно бы сто лет
И радостно уже сживаюсь с ней.
Влачу оковы горя в тишине.
Меня несчастней нет во всей стране,
И утешаясь горем без вольгот,
Слуга от вас благоволенья ждет. [159]

И Ваша красота мне тем страшней,
Что у нее есть тысячи примет,
Которые вещают мне запрет
Очами, кои явственней речей.
С зерцалом Вашим стать мне наравне
Охоты нет. Ведь в нем Вы, как в броне,
Надменная, в броне своих красот,
Но гордость чести Вам не принесет.

Вы – "Заповедь моя" о всяком дне,
Служа Вам, Вас взношу ко вышине,
Которая превыше всех высот,
Откуда милость мне да снизойдет.

(Перевод С.В. Петрова.)

Но и эта кансона в очах дамы его не спасла, и он сложил еще одну, в ней же говорится:

Кто хочет взять наскоком ⁸ И сдуру ошибется,
Ему же выйдет боком.

(Перевод С.В. Петрова.)

Однако и эта кансона нимало не посодействовала ему в том, чтобы дона Алазаис вернула ему свое благоволение, поверив, будто только для того он от нее отдалился, чтобы испытать, опечалится ли она, или нет, если он ее оставит. И тогда отправился он к мадонне Марии Вентадорнской ⁹, к мадонне графине де Монферран и к виконтессе д’Альбюссо ¹⁰ и всех троих в Меркуор привез – мадонну Алазаис умолять, дабы смилостивилась та и благоволение свое ему вернула, и ради тех дам согласилась она так и поступить. Эн Понс де Капдюэйль же возрадовался больше всех на свете и поклялся тут же, что испытывать притворством даму не станет вовек.

Комментарии