XXV

ГИРАУТ де КАЛАНСОН ¹

Гираут де Калансон родом был жонглер из Гаскони, в науках сведущий и в трубадурском художестве весьма искусный. Слагал он кансоны прекрасные, хоть и резковатые и не ко двору по тем временам ², и за то недолюбливали в Провансе самого его вместе с его творениями, и мало чести видал он при дворах.

Речь покоренного вами певца ³,
Дама и друг мой, сеньор и оплот,
О третьей, и меньшей, любви пойдет ⁴,
О том, как она, умы и сердца
Пленяя, вторгается чрез посла
В жизнь принцев, маркизов, графов, в дела
Владык и, неправым судя судом,
Властно настаивает на своем.

Тонка, еле зрима ее пыльца,
Стремителен, не спастись, ее лет.
Смертельно ранит стальной ее дрот ⁵,
Хоть плавен и нежен замах бойца;
Сколь частой бы вязь кольчуг не была,
Броню пробивает ее стрела,
Из золота первая, а потом
Свинцовые, с заостренным концом. [122]

Тяжесть ее золотого венца
Легка, за жертвой погоню ведет
Без устали, в цель без промаха бьет –
И ужас вселяется в храбреца;
Дочь Наслажденья, она весела;
Мы считаем добром суть ее зла;
Радостью пенясь, идет напролом,
Не уважая достоинств ни в ком.

Ведут пять дверей в глубь ее дворца ⁶:
Кто две первых прошел, в три прочих вход
Находит легко и с тех пор живет
В веселье, но выход скрыт от жильца;
Ни разу лестница, хоть и мала –
Четыре ступени ⁷, внутрь не ввела
Невеж, которым сдается внаем
В предместье, чья площадь – полмира, дом.

Стоит посредине ее крыльца
Шахматный стол, но свершить первый ход
Тем лишь дано, чей приходит черед,
Ибо для игр этих нет образца;
В них сотни фигур, и все из стекла,
Ходить абы как, была не была,
Им нельзя, ибо даже надлом
Лишает вас ставки всей целиком.

Повсюду, где есть по воле Творца
Суша и море и солнце встает,
Она, заставляя любить, дает
Тому – роль счастливца, тому – глупца;
Ее обещанья – прах и зола;
Почти нагая, лоскут лишь нашла
Расшитый, с девизом своим, о том
Гласящим, что дева в родстве с огнем.

Второй же трети любви два крыла –
Милость и Доблесть; а первой подъем
Столь мощен, что зрит лишь небо кругом.
Стань, песнь, маркизу Гильему мила,
Сошлись Благородство и Слава в нем,
Готов для тебя в Монпелье прием. [123]

Комментарии

1. Гираут де Калансон – ок. 1202-1212. Среди 11 его песен выделяются нижеприведенная философско-аллегорическая "Кансона о меньшей трети любви", т.е. посвященная обоснованию, условно говоря, любви "земной", и "Поучение" жонглеру, насыщенное литературными отсылками.

2. ...не ко двору по тем временам... – В начале XIII в. в куртуазной среде преобладал вкус к "легкой поэзии". Издатели, однако, понимают слово descortz как существительное и переводят: слагая дескорты (жанр, основанный на сознательных перебоях строфики, метра, музыки, призванный отражать беспокойное состояние духа влюбленного).

3. Речь покоренного вами певца... – Р.-С. 243,2. – К этой аллегорической кансоне, написанной до 1202 г., поздний трубадур Гираут Рикьер составил стихотворный комментарий. Представления Гираута де Калансона о "структуре любви", весьма характерные для аллегорического средневекового мышления, находят соответствие в провансальском энциклопедическом трактате XIII в. "Часослов любви". Ср. рис. на с. 160.

4. ...О третьей, и меньшей, любви... – Букв, "о меньшей трети любви", т.е. о любви, которую "Часослов" называет "любовью между мужчиной и женщиной". В данной песне рассматриваются пути лишь этой любви. Две другие "трети" – вторая: "естественная любовь", т.е. любовь между родителями и детьми, между друзьями и т.д., и первая: "Божественная" – лишь упоминаются в конце песни.

5. ...Смертельно ранит стальной ее дрот... – Любовь аллегорически представлена воинственной Дамой, соединяющей в себе черты Купидона и Венеры.

6. Ведут пять дверей в глубь ее дворца... – Дворец Любви – образ, распространенный в средневековом искусстве. Пять дверей интерпретируются по-разному, в частности, как пять чувств. Ср. рис. ."Крышка коробочки для зеркала с изображением "Замка Амура" (12).

7. ...Четыре ступени... – Средневековый теоретик любви Андрей Капеллан говорит о следующих ступенях любви: надежда, созерцание, объятие, полная отдача.

8. Стань, песнь, маркизу Гильему мила... – Гильему III де Монпелье.