III. Испанские источники

(1) НЕИЗВЕСТНЫЙ РУССИЛЬОНСКИЙ ТРУБАДУР

ДОН ХУАН МАНУЭЛЬ

ПРОЛОГ

...Большое удовольствие чувствует тот, кто знает, что создал какое-нибудь отменное сочинение, особенно, если приложил к нему большой труд и если ему к тому же известно, что это его сочинение хвалят и любят многие люди, и точно так же испытывает он большое огорчение и большую досаду, если кто-нибудь сознательно или, впав в заблуждение, совершает или говорит нечто такое, из-за чего указанное сочинение не станут превозносить и ценить, как оно заслуживает того. И чтобы пояснить сказанное, я сообщу здесь о случившемся с одним кавалером в городе Перпиньяне, в царствование первого короля дона Хайме Майоркского. А с ним случилось вот что: упомянутый кавалер был прославленным трубадуром и сочинил много на диво прекрасных песен и среди них одну, которая была особенно превосходна и с таким же превосходным напевом. Эта песня так полюбилась людям, что уже долгое время они не хотели петь никакую другую, как только эту. И кавалер, который ее сочинил, испытывал от этого превеликое удовольствие. Проезжая однажды по улице, он услышал, что некий сапожник распевал эту песню, беспощадно искажая как содержавшиеся в ней слова, так и самый напев, и всякий, кто услышал бы ее в таком виде, когда бы не знал ее раньше, счел бы, что это очень плохая песня и что она очень дурно сочинена. Как только кавалер, который создал ее, услышал, как сапожник искажает столь отменное его сочинение, он очень огорчился и испытал большую досаду и, соскочив с коня, сел подле сапожника. Тот не заметил этого, не прекратил пения и чем дальше он пел, тем больше искажал песню, сочиненную кавалером. Слушая свое отменное сочинение, искаженное ужасающим образом по причине невежества упомянутого сапожника, кавалер неприметно взял его ножницы и ими изрезал обувь, работу над которой сапожник закончил; сделав это, он вскочил на коня и поскакал прочь. Сапожник, между тем, бросил взгляд на свою обувь и, увидев ее беспощадно изрезанной, понял, что лишился плодов своего труда, и это повергло его в сильную скорбь. Истошно вопя, он побежал вдогонку за кавалером, повинным в его беде. И кавалер сказал ему так: "Приятель, король наш господин находится здесь, а вы хорошо знаете, что это очень добрый и очень справедливый король; итак, предстанем пред ним и пусть он рассудит нас с вами и вынесет приговор, какой надлежит по закону" Они на этом и порешили, и когда пришли к королю, сапожник ему рассказал о том, как кавалер изрезал всю его обувь и причинил ему тем самым большой убыток. Король сильно разгневался и спросил кавалера, правда ли это. Кавалер [358] подтвердил, что все произошло действительно так, но выразил пожелание, чтобы король соизволил узнать, из-за чего он так поступил. Король приказал ему говорить, и кавалер заявил, что королю хорошо известно о сочинении им такой песни, которая почитается отменно прекрасной и притом с прекрасным напевом, и что сапожник ее беспощадным образом искажал; посему пусть король прикажет ему пропеть ее перед ним. И король приказал сапожнику ее спеть и убедился в том, что тот, и вправду, несусветно ее испортил. Тогда кавалер сказал, что поскольку сапожник испортил столь отменное произведение, что причинило ему большой урон и повергло его в раздражение, то и он также испортил произведенное сапожником. Короля и находившихся с ним услышанное от кавалера чрезвычайно развеселило, и они много и от души посмеялись. Король повелел сапожнику никогда больше не петь этой песни и не искажать прекрасного сочинения кавалера; возместив сапожнику причиненный ему убыток, он также повелел кавалеру не наносить впредь урона сапожнику...

(2) ПРОЛОГ И ПИСЬМО, ОТПРАВЛЕННЫЕ МАРКИЗОМ де САНТИЛЬЯНА ВМЕСТЕ С ЕГО СОЧИНЕНИЯМИ КОННЕТАБЛЮ ПОРТУГАЛИИ

...но покинем древнюю историю, дабы заняться подробнее нашим временем. Неаполитанский король Роберт ¹ – знаменитый и доблестный государь, так увлекся этой наукой ², что, поскольку в ту пору всеми был прославляем поэт-лауреат Франческо Петрарка, пригласил его, как достоверно известно, в Неаполь и долгое время держал у себя в Новом замке, часто общаясь с ним и беседуя об этом искусстве, и настолько привязался к нему, что стремился приблизить его к себе и всячески ему покровительствовать. Говорят, что Петрарка создал там многие свои сочинения и среди прочих книгу "О делах достопамятных", эклоги, большое число сонетов и, в частности, тот, который он написал на смерть этого короля и который начинается так:

Рушился столп и падал стройный лавр ³.

Джованни Боккаччо, великолепный поэт и выдающийся оратор, утверждает, что король Кипрский Иоанн усерднее занимался этой прелестной наукой, чем какой-либо иной, – и, как кажется, убедительно это доказывает в предисловии к своей книге "Родословная, или происхождение языческих богов и богинь", где приводит беседу с властителем Пармы, своим посланником и полномочным министром.

Чтобы установить, как или каким путем с этой наукой впервые ознакомились сочинявшие на народном языке, по моему мнению, доблестный [359] государь, необходимо нелегкое исследование и дотошные разыскания. Но за исключением областей, земель и краев, наиболее от нас удаленных, нет сомнения, что везде и повсюду эту науку постигли и постигают, хотя в разных странах нужно различать три степени ее постижения, то есть высшую, среднюю и низшую. Можно сказать, что высшей степени достигли писавшие свои сочинения на языках греческом и латинском (я говорю о стихотворцах); средней – писавшие на народных языках, например, болонец Гвидо Гвиницелли ⁴ и провансалец Арнаут Даниэль. И хотя я не видел ни одного их произведения, некоторые считают, что они первые стали писать терцины и сонеты на народном языке. А ведь начало всему, как говорит философ, кладут зачинатели. На низшей ступени находятся те, кто слагает, не придерживаясь никакого порядка, правила и размера, те романсы и песни, которые услаждают слух простолюдинов. После Гвидо и Араута Даниэля, Данте с превеликим искусством написал свои три комедии "Ад, Чистилище, Рай", мессер Франческо Петрарка свои "Триумфы", Чекко д’Асколи книгу под названием "О неотъемлемых свойствах вещей", Джованни Боккаччо книгу под названием "Нимфы", хотя и добавил к ней прозаические отрывки несравненного красноречия, наподобие "Утешения" Боэция ⁵. Названные и многие другие написали иными размерами стихотворные произведения, именуемые сонетами и канцонами.

Полагаю, что, происходя из этих лимузинских земель и краев, искусство стихосложения распространилось среди обитателей Цизальпинской Галлии и французов, написавших всевозможные рифмованные и нерифмованные стихи, которые отличаются друг от друга по количеству стоп и припевов; однако, сложнее всего обстоит дело с количеством слогов в терцинах, сонетах и нравоучительных канцонах, равно как и в балладах, хотя в некоторых иногда попадаются усеченные стопы, которые мы называем средними стопами, а лимузинцы, французы и католонцы – увечными.

Среди этих поэтов были люди весьма ученые и выдающиеся в искусстве поэзии, например метр Гильом из Лориса, который создал "Роман Розы", где, как говорят, полностью изложена наука любви, или закончивший тот же роман метр Жан Шопинель, родом из города Мена ⁶. Машо ⁷ самостоятельно написал большую книгу баллад, канцон, ронделе, лэ, вирелэ, и многие из них положил на музыку. Мессер Отон де Грандсон, стойкий и доблестный рыцарь, достигнув в этом искусстве вершин, оставил после себя прелестные произведения. Метр Аллен Шартье ⁸, знаменитый современный поэт и секретарь французского короля Людовика, с превеликим изяществом сочинял и пел, соблюдая определенный размер, и написал "Спор четырех сеньор", "Прекрасную безжалостную сеньору", а также "Утреннюю побудку", "Великую пастушку", "Молитвенник знатных" и "Обитель любви" – несомненно, все вещи, и вправду, прекрасные и ласкающие наш слух...

Каталонцы, валенсианцы и другие из Арагонского королевства были и остаются преданными адептами искусства поэзии. Сначала они писали рифмованные стихи, состоявшие из многосложных стоп и припевов, причем в одних применяются ассонансы, а в других не применяются. Затем они перешли к десятисложным куплетам, наподобие лимузинских. Были среди них люди весьма [360] выдающиеся, как по хитроумию вымысла, так и по умению применять размеры. Гильем де Бергедан ⁹, великодушный и знатный рыцарь, и Пао из Бельвира добились большой известности. Мессер Пере Марк старший ¹⁰, доблестный и почтенный рыцарь, создал очень приятные произведения и среди прочего – высоконравственные притчи. В наше время прославился мессер Жорди де Сант Жорди ¹¹, рыцарь высокомудрый, сочинивший очень красивые вещи, которые он сам положил на музыку. Это был отличный музыкант, создавший среди прочего канцону, исполненную противопоставлений, которая начинается: "Всегда мы вместе и всегда мы врозь".

Он сочинил также "Любовную страсть", в каковом произведении собрал много отличных старинных канцон, как те, о которых я уже говорил, так и другие. Мессер Фебрер ¹² также создал замечательные произведения, и как утверждают некоторые, перевел Данте с флорентийского на каталонский, нисколько не извратив размера и звучности подлинника.

Мессер Аусиас Марк ¹³, который жив и поныне, – крупный поэт и человек, обладающий возвышенною душой.

У нас сначала было в ходу множество различных размеров – укажу на "Книгу об Александре", на "Обеты павлина" ¹⁴ и еще на книгу архипастыря из Иты. В таком же роде написал книгу "Как вести себя при дворце" и Педро Лопес Старший из Айялы ¹⁵, каковую книгу прозвали "Стихотворения". Затем это искусство, которое именуется главным и всеобщим искусством, обрело приверженцев сначала, как я считаю, в Галисийском и Португальском королевствах, где, без сомнения, в нем упражнялись и его усвоили больше, чем в каких-либо других областях и землях Испании, и где оно распространилось до такой степени, что долгое время всякий писатель и всякий поэт испанских областей и земель, будь он кастильцем, андалузцем или эстремадурцем, писал все свои сочинения лишь на языках галисийском и португальском. И еще, как достоверно известно, мы, позаимствовав у них, усвоили легко и без всяких усилий обозначения, принятые в этом искусстве, а также владение им в той или иной мере. Припоминаю, великий властитель, что, будучи еще совсем юным, пребывая подростком во власти моей бабки доньи Менсии де Сиснерос, я видел между другими книгами большой том песен горцев, а также сочинения на галисийском и португальском, большая часть которых была написана королем Португальским доном Динишем ¹⁶ (полагаю, сеньор, что он был ваш прадед), каковые сочинения те, кто их читал, хвалили за хитроумие вымысла и за изящные и обаятельные слова. Там были сочинения Жуана Жуареша из Пайвы, который, как говорят, умер в Галисии от любви к португальской инфанте, а также ["Поэма] о Фернандо Гонсалссе" ¹⁷. После них сочиняли Вашко Периш де Камойнш, и Фернант Кашкисио, и еще тот великий влюбленный Масиаш ¹⁸, после которого сохранилось только четыре канцоны, конечно, о переживаниях любящего, обильные прекрасными изречениями, каковые следует знать. Вот названия этих канцон:

1. Нежданных раб печалей.

2. Любовь терзает и томит.

3. Сеньора, к коей мысль моя. [361]

4. Я жажду меру отыскать.

В королевстве Кастильском хорошо писал король Альфонсо Мудрый ¹⁹, и я знал того, кто видел его сочинения; говорят, что он превосходно слагал стихи и на латыни. За названными поэтами следуют дон Хуан из Серды и Педро Гонсалес из Мендосы, мой предок...

Но всех перечисленных, великий властитель, из итальянцев, провансальцев, лимузинцев, каталонцев, кастильцев, португальцев, галисийцев и прочих народов в прославлении и превознесении этого искусства опередили и превзошли обитатели Цизальпинской Галлии и провинции Аквитании. Каким образом и почему это случилось, я не стану сейчас повторяться, ибо в прологе к моим "Притчам" об этом уже говорилось. В силу сказанного и еще многого, что мог бы добавить и пространнее изложить и я и, особенно, тот, кто сведущее меня, Ваше Высочество может понять и достаточно уяснить для себя, насколько уважаемо, ценимо и прославляемо должно быть это искусство и насколько, доблестный повелитель, должно быть лестно для Вас, что владычицы Геликона, непрерывно пляшущие вокруг источника, во внимание к вашим заслугам, в недавнем прошлом приняли вас в свое общество... ²⁰

Комментарии

(1) НЕИЗВЕСТНЫЙ РУССИЛЬОНСКИЙ ТРУБАДУР

ДОН ХУАН МАНУЭЛЬ

ПРОЛОГ

Хуан Мануэль (1282-1348) – испанский писатель, инфант, племянник короля Альфонса X, автор морально-дидактических сочинений, суммирующих знания и нравственные нормы эпохи ("Книга о рыцаре и оруженосце", "Книга примеров о графе Луканоре и Патронно"). Настоящий фрагмент заимствован из Пролога к его сочинениям. Этот забавный куртуазный анекдот Шабано выделяет как свидетельство о "неизвестном трубадуре из Руссильона", откуда происходит, кстати, знаменитый Гильем де Кабестань. Текст: Chabaneau С. Op. cit.

(2) ПРОЛОГ И ПИСЬМО, ОТПРАВЛЕННЫЕ МАРКИЗОМ де САНТИЛЬЯНА ВМЕСТЕ С ЕГО СОЧИНЕНИЯМИ КОННЕТАБЛЮ ПОРТУГАЛИИ

Хотя этот текст содержит довольно мало сведений собственно о трубадурах, он интересен тем, каким образом автор устанавливает их место в истории романоязычных поэтических традиций, утверждая их приоритет и отдавая им пальму первенства. Маркиз де Сантильяна, Иньиго Лопес де Мендоса (1398-1458) – испанский поэт, придворный, один из блестящих людей своего времени.

Сокращенный перевод по изданию Ломмача (см. примеч. 6 к разделу "Итальянские источники").

1. Неаполитанский король Роберт – см. "Жизнеописания..." Нострдама, примеч. 310.

2. ...этой наукой... – В начале Пролога Сантильяна, вслед за тулузскими продолжателями трубадуров XIV в. обозначает поэзию как "веселую науку".

3. Рушился столп и падал стройный лавр. – Этот сонет (269) посвящен, однако, не Роберту Неаполитанскому, как отмечено в тексте, а кардиналу Джованни Колонна.

4. Гвидо Гвиницелли (между 1230 и 1240-1276 гг.) – итальянский поэт, родоначальник "сладостного нового стиля".

5. …Джованни Боккачно... "Нимфы" и т.д. – Имеется в виду "Амето" Боккаччо ("Комедия флорентийских нимф"), где стихи чередуются с прозой, которую автор сравнивает с образцом средневековой латинской прозы "Об утешении философией" Боэция (480-525).

6. ...метр Гильом из Лориса... создал "Роман Розы"... Жан Шопинель... из города Мена. – Аллегорический "Роман Розы", незавершенный в 30-х годах XII в. Гийомом де Лоррисом, был окончен спустя сорок лет Жаном де Меном.

7. Машо – Гийом де Машо (ок. 1300-1377 гг.), французский поэт и композитор, основатель риторической школы, канонизатор поэтических форм во французской поэзии.

8. Ален Шартье (1385-1433) – французский поэт и дипломат. Его поэзия, насыщенная любовной казуистикой, отличается изысканностью формы.

9. Гильем де Бергедан – см. ХСIII.

10. ...Пере Марк старший... – Вместе со своим братом Джауме был зачинателем оригинальной каталонской поэтической школы в конце XIV:– начале XV в.

11. Жорди де Сант Жорди (ум. ок. 1449 г.) – представитель "итальянской школы" в каталонской поэзии.

12. Мессер Фебрер... – А. Фебрер (перв. пол. XV в.), переводчик "Божественной Комедии".

13. Аусиас Марк (1397-1459) – крупнейший каталонский поэт эпохи Возрождения, автор любовных дидактических и религиозных стихов.

14. "Книга об Александре", "Обеты павлина". – Последний роман – продолжение старофранцузского "Романа об Александре" (посл. четв. XII в.), написанного двенадцатисложным (отсюда название – александрийским) стихом.

15. Педро Лопес Старший из Айялы (1332-1407) – автор завершающей развитие испанской средневековой дидактической литературы "Поэмы о дворце".

16. ...дон Диниш... – Король Диниш (1261-1325), один из наиболее известных галисийских поэтов.

17. ...["Поэма) о Фернандо Гонсалесе"... – Испанская эпическая поэма, известная в пересказе короля Альфонсо Мудрого (см. примеч. 19).

18. Вашко Периш де Камойнш (ум. в 1386 г.), Фернант Кашкисио, Масиаш Влюбленный (1 пол. XV в.) – португальско-галийские лирики, поэзия которых определяется испано-итальянскими и классическими влияниями.

19. ...король Альфонсо Мудрый... – Альфонс X, редактировавший первые памятники кастильской прозы – кодекс законов и "Всеобщую хронику", сохранившую ряд утерянных народных сказаний и в дальнейшем служившую неисчерпаемым источником сюжетов.

20. ...владычицы Геликона... и т.д. –Т.е. Музы (см. примеч. 8 к "Жизнеописаниям..." Нострдама).