|
ИВО ШАРТРСКИЙ
ДЕКРЕТ(ок. 1094 г.)Пролог к Декрету, им согласованному и разделенному на семнадцать частей или книг Не без труда позаботился о том, чтобы свести в один корпус выдержки из церковных правил: частью из посланий Римских понтификов, частью из Деяний соборов католических епископов, частью из сочинений правоверных отцов, частью из установлений католических королей, дабы всякий, кто не в силах иметь под рукой те труды, из которых были сделаны извлечения, по крайней мере воспользовался этим [корпусом] и смог ясно узнать, что поможет его делу. Итак, разместив под общими титулами, мы собрали то, что от основания Христианской религии (...) относится либо к таинствам церковным, либо к наставлению и исправлению нравов, или же к какому-нибудь делу, которое надлежит исследовать и разрешить, дабы у ищущего не возникло необходимости читать весь том, но было достаточно выбрать только общий титул, отвечающий на его вопрос, и без помех просмотреть относящиеся к нему капитулы. (...) «Милосердие и суд буду петь тебе, Господи» (см. Пс. 100, 1), и в другом месте: «Все пути Господни — милосердие и истина» (см. Пс. 24, 10). (...) Пусть всякое церковное наказание прежде всего исходит из этого. (...) Любовь, заботясь о спасении ближних, предписывает: всякий да поступает с другими так, как хотел бы, чтобы другие поступали с ним. (...) Блаженный Августин, рассуждая о церковном наказании, сказал: [239] «Имей любовь и делай все, что пожелаешь. Если порицаешь, то порицай с любовью. Если щадишь, то щади с любовью». (...) Учение о телесной медицине стремится к тому, чтобы сберечь или приумножить здоровье, изгнав недуги или залечив раны, а врач не считает для себя неприемлемым назначать больному в соответствии с характером и силой недуга (...) то обжигающие лекарства, то смягчающие; и отсекает железом, когда примочки не помогают, или, напротив, лечит примочками, когда не осмеливается резать железом. Так же и духовные врачи, а именно доктора святой Церкви, не противоречат ни себе, ни между собой, когда запрещают противозаконное, предписывают необходимое, призывают к более великому, простительное отпускают. (...) Сказав об этом кратко, следует нам также остановиться на предписании и запрете. Итак, предписания и запреты могут быть как гибкими (mobiles), так и непоколебимыми (immobiles). Непоколебимыми являются те предписания, которые установил вечный закон: их соблюдение доставляет спасение, а несоблюдение от него отчуждает. Таковы суть: «Люби Господа, Бога твоего, всем сердцем, и ближнего твоего, как самого себя; почитай отца твоего и мать твою» (Втор. 6, 5; Лев. 19, 18; Исх. 20, 12), и все, что есть где-либо подобное. (...) Гибким же является то, что установил не вечный закон, но было придумано усердием потомков из соображений пользы, однако, не в качестве первенствующего условия для обретения спасения, а для его более надежного сбережения. (...) И многое подобного рода найдешь в канонических установлениях. Непоколебимыми являются также те запреты, которые направлены против пороков: «Не убивай; не прелюбодействуй» (Исх. 20, 13-14) и прочее. (...) И всякий, кто пренебрежет ими, не будет достоин царства Божьего, поскольку они суть азы, а не [вершины] совершенства. (...) От тех [предписаний и запретов], соблюдение которых дает спасение, а небрежение ими приводит к полной погибели, не может быть выдано никакой диспенсации (dispensatio). (...) Те же, которые были узаконены усердием потомков ради крепости дисциплины или сбережения спасения, благодаря авторитету прелатов могут быть преодолены тщательно взвешенной диспенсацией, если воспоследует достойное или полезное возмещение. Мы прочли, что многое из подобного происходило в евангельской истории, Деяниях апостолов, Деяниях соборов, и, как мы узнали, позднее было закреплено авторитетом апостольских мужей. (...) Ведь предстоятели Церквей многое судят более строго ради неизменности канонов, многое терпят в силу нужд времен, многое диспенсируют для пользы того или иного человека или ради предотвращения погибели людей. (...) И святейший папа Лев1 (...) предписывал: «Там, где нет нужды, никоим образом нельзя нарушать установления святых Отцов. Там же, где есть нужда, пусть тот, кто имеет власть, ради пользы Церкви от них диспенсирует». Итак, изменение закона происходит по необходимости. (...) Привилегии же для немногих не создают общего закона (lex communis). Иные диспенсации, данные по спасительному размышлению, следует отменять после того, как необходимость отпала; не должно [240] иметь вместо закона то, к чему подталкивала польза или чего требовала необходимость. Поэтому и читаем в послании благочестивого папы Льва к епископам Африки: «(...) И ни в коей мере не позволяйте нарушать весьма предусмотрительные декреты канонов. То же [из них], что мы, принимая во внимание определенные обстоятельства, ослабили, впоследствии должно соблюдаться в соответствие с древними правилами, дабы разрешенное нами на время, из благочестивой мягкости, после справедливого возмещения наказывалось». И этого следует придерживаться не только в согласии с церковными правилами, но и с самими законами. О достопочтенных законах Римских читают. Известно: что бы император не установил посредством ли послания или декретом, проведя разбирательство, или предписав эдиктом, является законом. Все это называют установлениями. Некоторые из них, — так и именуемые личными (constitutiones personales), — не принимаются за образец, поскольку не этого желает государь. Ведь то, что он освободил кого-либо за заслуги от назначенного наказания, или оказал ему беспрецедентную поддержку, не распространяется на другое лицо. (...) К тому призывали и не устаем призывать, чтобы всякий, кто прочтет о церковных установлениях и диспенсациях, помнил о любви, которая есть полнота закона (plenitude legis), и тогда не ошибется и не согрешит. И если по некому здравому размышлению отступит от предельной строгости, оправдается любовью. (...) Перевод выполнен по изданию: Divus Ivo Carnotensis. Decretum // Patrologiae cursus completus... Series latina / Ed. J. P. Migne. Vol. 161. Col. 47-60. Комментарии 1. Лев I Великий, папа Римский (440-461 гг.). (пер. Н. Ф. Ускова)
|