РУССКО-БРИТАНСКИЕ ТОРГОВЫЕ ОТНОШЕНИЯ

В XVIII ВЕКЕ

ПРОШЕНИЕ БРИТАНСКОГО КУПЕЧЕСТВА НА ИМЯ ЕКАТЕРИНЫ II О СНИЖЕНИИ ТАМОЖЕННЫХ ПОШЛИН, УЛУЧШЕНИИ УСЛОВИЙ ТОРГОВЛИ И БЫТА.

25 февраля 1726 г. (Копия)

/л. 1/ Ном. 281. Подано февраля 25 дня 1726. Написать к слушанию, в реестр выписав.

Понеже в государственной Коммерц-коллегии нам, нижеподписавшимся, объявлено о всемилостивейшем ее императорского величества намерении, что купечеству при Санкт-Питербурге облегчение и возбуждение учинить, и для того бы здесь пребывающие чужестранные торговые люди о том представление в способ чинили, того ради следующие пункты со всякою покорностью в рассуждение предает Английская купеческая компания.

1. Наиглавнейшие товары, а именно на пеньку и солдацкие сукна по тарифу против прежнего наложены пошлины, по меньшей мере в двое, тако ж и на разные товары: на штофы, стамеды, яренки, байки, каламинки, другеты, на полушелковые штофы и шерстяные товары, — генерально наложены такие ж пошлины. А между тем, российские фабрики сколько надобно не ставят. И от того пошлины тратятся, а купечество как чужестранное, так и российские умаляются.

2. Принуждены мы пошлины платить немедленно налицо.

А купечество здесь в Империи отправляется более на срок, в кредит, /л. 1 об./. И зело мало продается на деньги наличные. И потому купцу тяжко иметь особливой капитал на платеж пошлин, а свои товары продавать на долгий срок. А иные товары за непродажею лежат несколько лет. Мы ж на то принуждены платить свои пошлины чужестранной монетою — ефимками, которых временем здесь ни по которой мере достать неможно. И для того просим в платеже пошлин сроку до окончания года, как прежде было.

3. Прибавочные налоги после тарифа, и в тарифском регламенте не означенные, а именно: огневые деньги, стемпельные и акциденции також, — отягощают. И на иные товары, недрагоценные, приходит, почитай, против пошлин. [15]

4. Часто бывает, что товары приходят прежде получения факту, и хотя объявитель в портовой таможне просит, чтоб оные осмотреть с перечетом числа и с объявлением цен, и чтоб по тому числу и ценам пошлины считать, чего правдивее не находим. Однако таможня и в таком правдивом прошении отказывает. И потому товаром уже лежат до получения фактур или объявитель отважится оным товаром объявление учинить наугад, которою отвагою он может лишиться своих товаров.

5. По регламенту тарифа досмотрщиком воля есть, дав объявителю двадцать процентов свыше той цены, как он всякие товары объявил, /л. 2/ выбирать лучшие и оставить плохие. А при объявлении товаров объявитель полагает цену по фактуре с малою прибавкою, как на те товары, на которые более походу, и на те, на которые меньше походу. И когда кому угодно покупать лучшие товары с наддачею двадцати процентов, то надлежит взять из тех товаров, которые плоше, или вся то число, которое в той киле или в том ящике, или в фактуре написано,

6. Некоторые из нас приносили в портовую таможню ефимков на платеж пошлин. И за оным платежом оставалось и с тех достальных ефимков, из портовой таможни назад нам не отдавали. А после явились великий недочеты. А именно: у господ Вейта, Смала, Рамсдена — шестьсот двадцать три ефимка. И понеже некоторые иные также в убытках, того ради просим, дабы поведено было о том рассмотреть и сатисфакцию учинить.

7. Меровщики присяжные полотнам и холстам еще не определены. Просим оных о определении, ибо без оных за прежде показанными резонами пробыть невозможно.

/л. 2 об./ 8. Амбары на Гостином дворе и на Малой Неве зело худы, отчего ежегодно в товарах имеем великий изъян. А амбарных денег с нас берут немало и наперед до окончания года. А товаров инде держать не позволено. И для того просим, чтоб помянутые амбары содержаны были в надлежащих починках.

9. Чтоб хозяева эверсов или иных судов, которые товары в Кронштат возят, дабы в нагружении товаров подписывались у нас при канторах. А ежели от них в провозах явится товаром повреждение подмочкою или похищением, то бы кронштатская [16] таможня от наших тамо примая представление и записав о том [в] санктпитербергскую портовую таможню репортовала. И о таких нам нанесенных убытках незамедлительная резолюция в Государственной Коммерц-колегии учинена была.

10. Понеже мы, яко чужестранная, российского языка и прав Российской империи довольно не знаем. Того ради просим, чтоб все наши дела были под ведением Государственной Коммерц-коллегии, где бы поведено б было как нам на всяких чинов людей, так и всяких чинов на нас в долгах и претензиях бить челом. Просим же, чтобы чужестранным торговым людям, обретающимся у города Архангельского и в Москве /л. 3/, на которых имеются доимки в казну и за оные сидят под караулами, позволение было сюда приехать и за себя отвечать, понеже тамо некоторые страждут безвинно и разоряются.

11. Кредит иже есть душа в купечестве. Через нынешнее в платежах долгов продолжение и между купцами неисправность также и через волокитное поведение в получении суда такими мерами утратился и разорился, что почитай в торгу другого способа не осталось, кроме того, что менять на товары. Но надеемся, что тот утраченный кредит и купечество в прежнее бы свое состояние пришли, ежели нижепоследующие пункты возымели действо: I. Во всех долгах по крепостям, и векселям, и своеручным письмам, которые на сроки не выплачены бывают, чтоб считать с вершков по десяти процентов, и оттого купцы в торгах и в безобидных платежах на сроки потщатися и во всем поступать будут за опасность исправнее. А обидимый незаплатою всегда будет награжден. 2. Чтоб во всех торговых делах по вексельным письмам, крепостям и всем чистым долгам скорой суд и расправа дана была, ибо ныне вступая в тяжбу ябедники имеют случай веяния обманчивые поводы чинить за продолжение. /л. 3 об./ 3. Ежели купец достигнет банкрутства, дабы с такими повелено было поступать по заморскому ведомому обычаю, чтоб имеющие свои на таковом человеке долги получили на препорции свои каждые, а не один бы, кто захотя себе получил, а прочий были под обидами, как то учинил Иван Корыхалов захватом себе пожитков Петра Семенова, а прочие заимодавцы нескольких тысяч долговременно [17] волочась лишились. 4. Хотя блаженные и вечнодостойные памяти императорского величества указом, состоявшимся мая 19 дня 723 года российским купцам повелено приказчиков и сидельцев своих иметь поверенных, записывая в таможнях, а в торговых долгах их приказчиков и сидельцев отвечать и платить им хозяевам самим, но однако и поныне российские купцы того не чинят, но указывают в платежах долгов на тех своих сидельцев, из чего нам имеется немалая обида. Сей пункт главнейшей важности ко благоучрежденному купечеству. И для того со всякою покорностью во особливое рассуждение передаем.

12. Российские купцы, имея с нами счеты по векселям, по крепостям, и своеручным письмам, но вымышляя и не окончив разделок, уезжают из Санкт-Питербурга от порта, рассуждая, что отъездом может платеж продолжить. А иные разными случаи в такое время долгов своих лишаются неповинно. А такие корыстуются напрасно, ибо ведают они, что нам самим в дальние расстояния отъезжать или нарочных посылать невозможно за нашим купечеством. И того ради дабы /л. 4/ повелено было по нашим объявлениям таковых здесь не отпуская сдерживать. А которые будут уезжать, то таковых посылать и привозить к разделкам в те места, где они крепости и письма свои со сроком писали.

13. Нам чужестранным чинится великое беспокойство и подвержены страху от пожару и прочая в том, что ставят в наши дома солдат и иных людей в постои. Мы с нашего купечества пошлины платим вдвое против российских подданных. И в разных землях, которых мы уроженцы, к чужестранным торговым людям, которой нации ни будь, никаких людей в постои не ставят. И для того мы с покорностью пройм, чтоб дома наши от постоев также уволены были.

14. Ныне о платеже за посылаемые на почте письма в иностранные государства здесь зело великой платеж. И просим, чтоб оной установлен был по прежнему платежу.

/л. 4. об./ 15. Прежняя таможня правит на нас за разную продажу по пяти процентов на все товары, которые мы в прежних годах продали. Не записав торг, пошлины на те товары по прежнему уставу зачтены. Что же до сих пошлин по пяти [18] процентов за разную продажу касается, то: 1. Указ такой опубликован не был, чтоб мы ведали как в том поступать. И потому о таких пошлинах не знали. Так же здешний торг был новый, и мы не сомневались всякому продавать, надеясь на такую же вольность, как имеется в других государствах. 2. Многие товары, а особливо виноградное вино и иные драгоценные товары, больше знатным людям проданы по малому числу, которых нам невозможно было к тому принудить, чтоб от себя послали в таможне всякой торг записать. 3. Оные пошлины за разную продажу считают сначала здешнего купечества за десять или за одиннадцать лет. Между которым временем мы с нашими корреспондентами счеты окончили и многие из них также померли. И понеже нам такой указ или устав публикован не был, того ради мы никакого преступления не опасались. И для того с покорностью просим, дабы в Государственной Коммерц-коллегии сие милостиво рассуждение принято и в прежней “таможне повалено было, чтоб оные пошлины уничтожили и на нас не правили.

/л. 5/ 16. В 723 году, указом блаженные и вечнодостойные памяти его императорского величества публиковано было, чтоб на кораблях привозить сюда хлеб беспошлинно. А в санктпетербургской прежней таможне, когда мы в пошлинах того 723 года считались, то за оной хлеб считают на нас пошлины. И ежели привоз того хлеба переходит отпускных товаров, то считают полные пошлины на прочие привозные товары. И потому бы было, яко за оной привозной хлеб платеж пошлин, еже противно есть вышеозначенному блаженные и вечнодостойные памяти его императорского величества указу, И для того униженно просим, чтоб в государственной Коммерц-коллегии оное милостиво в рассуждение принято. И в прежней таможне повалено было оные пошлины уничтожить и не править.

17. Многим из нас чинится беспокойство без всякого основания, будто за доимку прежних лет у города Архангельского и в Москве. Оное происходит от того, когда мы от города Архангельского отъезжали к Москве, то обыкновенно было, что брали у нас крепости, чтоб в Москве нам платить те пошлины, которых мы у города Архангельского не доплатили. [19]

Потому и в таможенных архангелогородских книгах записано было, И по оным крепостям от нас /л. 5 об./ в Москве те деньги заплачены были все сполна. Но из приказов в Москве в архангел огород скую таможню не отписывали, что такие деньги приняты были. И потому в архангелогородских книгах так осталось, будто те деньги у нас не приняты. А по архангелогородским книгам та доимка на нас была по крепости. И ежели по оным крепостям деньги заплачены не были, то бы уже давно на нас крепости положены [и] нам объявлены. И мы бы принуждены бы были оные деньги платить. И для того покорно просим, чтоб сие дело прямо рассмотрено было, и нас бы более не беспокоили и не трудили в такой неосновательной недоимке, которая подлинно заплачена. И токмо потому требуется, что приказы у города Архангельского и в Москве между собою не переписывались.

18. В прочем и в том нам есть великое помешательство, ежели кому из нас отсюда в свою землю ехать, то бес порук паспорт не дается. И для того мы униженно просим, чтоб в государственной Коммерц-колегии установлен был один месяц или какой срок, как оная за благо рассудит, чтоб каждой торговой иноземец, которой намерен в свою землю ехать, должен был в государственной Коммерц-колегии о своем намерении наперед объявить, чтоб взять известие — есть ли какая на нем доимка из которой ни будь коллегии или канцелярии. А ежели не явится /л. 6/ доимки, то б ему позволено было ехать, не принуждая его, чтоб по себе дать поруку, ибо чрез сие учинится побуждение, что более иностранные суда к порту приходить будут. А по нынешним трудностям, которым о паспортах чинятца, они немало отвращены сюда ходить.

19. Ежели здешней брак на пеньку и лён таким образом и порядочным определением установлен был, как и в Риге, то бы купечество умножилось. А жалобы не было, ибо ныне корреспонденты наши болши склоняют торг пенки в Ригу, понеже тамо надежной и постоянной брак и торг. А здесь хороший лён вяжут толстыми пенковыми прутцами и тонкую льняную пряжу толстыми веревками, от чего принуждены мы за морем терпеть [20] с весу веревок великие вычеты, в чем явно есть оскорбление торгу.

Пункты, особливо касающиеся до Кронштадта.

1. Чтоб всем корабельщикам по прибытии в Кронштадт явится токмо в таможне для записки их декларации, и подать бы декларацию на своем языке за своею рукою. А к другим русским письмам им декларациям не подписыватца. И задержания им учинено не было от прочих кантор, которые с великою торопостью требуют особливую ведомость коносементам, от чего происходило, что уже многие ошибки в декларациях чрез два года учинены были.

/л. 6 об./ 2. Которые корабли свои декларации уже подали, но смотрены, чтоб им не ожидать копии с той поданной декларации, дабы им не упускать тем способный ветер. Но без всякого бы замедления, как груз корабельный допустит, шли в Санкпитербург.

3. Чтоб всем корабельщикам позволено было иметь беспошлинно столько досок, рогож и дров, сколько обыкновенно на запас корабля их и на стилку под товары надобно.

4. Также бы всем корабельщикам позволено было друг у друга занимать домкраты или чего бы ни было из запасов кораблей своих, которые они явили.

5. Которые эверщики с купеческими товарами в Кронштадт ходят, чтоб они назад в Санктпитербурх без паспорта из кронштадтской таможни не возвращались. Инако они купеческих товаров назад увозят, на которые не токмо ерлыки даны, но и часто от целовальников оной на вес товар подписан, в чем есть великая остановка корабельщику во взятии своего паспорта.

6. Когда, какие товары по нагружении одного корабля останутся, и случай есть оные товары на другой корабль нагрузить, чтоб кронштадтская таможня /л. 7/ власть имела на достальные товары иной ерлык на другой какой корабль давать, написав номера и число, на первой корабль не нагруженные. И о том в главную таможню ведомость подавать сим способом корабельщикам будет скорое отправление и выгрузка [21] эверсов, и многие споры о простое миноватца могут.

7, Чтоб целовальники, поставленные на какой корабль, и поверенные о ерлыками идучи из Санктпитербурга в Кронштадт с того корабля с ерлыками прежде не сходили, пока оной корабль в Кроштат не прибудет. И тамо бы ему ерлыки в таможню отдавать, от чего была великая остановка в нагружении тамо кораблей и происходили споры о простое. Также эверщикам подавался случай похитить товаров и изъянить.

8. На отходящие корабли чтоб кроме Адмиралтейской коллегии и кронштадтской таможни нигде не требовалось паспортов, дабы остановки не было и способного ветру оным не упускать.

German Meyer, Band. Mainwaring, Hill Evans, Thomas Thorbelle, James Smally, John Edward, Henry Hodghin, Wm.Elm8all, Rob. Hettleton, Wm.Gumell, Samuell Ramsden, Godfrey Weckell, (л. 7 об) George Napier; Jacob Wolff, Wm.Waits, Gardner & Bonny, John Hoylens.

На полях дела скрепа: Губернский секретарь Онтоньев

РГАДА. Ф. 276. Оп. 1. Д. 1663 [22]

Ниже сего следует рассуждение о купечестве между Россией и Англией. [23]

Генерально по лучшему счислению, которое учинено быть может, то Англия покупает российских товаров ежегодно на триста /л. 2/ тысяч фунтов стерлингов и едва на четвертую долю той суммы меняет разными товарами. И тако Россия получает прибытку три четверти доли вышепоказанной суммы. Также почитаетца, что английский торг в России едва не превосходит ли в сумме всех других народов.

Еще ж надлежит рассудить о товарах каждого народу, и каким образом торг может произведен быть к пользе обоих.

Товары, которые из России в Англию отпускаютца, главнейшие суть: пенка, лен, полотна, поташ, железо, юфть, ревень и клей.

Пенки и льну Англия из других краев довольно получить не может. И для того принуждена оные товары брать из России. Поташ получает она из Польши, железо из Швеции, полотна из Германии. И тако те государства в торгу имеют оными товарами с Россией общество, и потому явственной России /л. 2 об./ интерес в том состоит, чтоб российский торг на таком основании был, дабы англичанам охоту придать оные товары паче из России брать, нежели из других земель. И то учинится может, когда токмо Россия свои товары дешевле продавать могут (на полях: будет нежели ее соседи оные продавать), то есть плохое рассуждение о народной пользе, чтоб оные товары высокою ценою были, ибо от того умаляетца отпуск тех товаров, которого такое богатство приходит, как выше показано.

Поташ и железо в России продается из казны, и потому интерес того народу требует оные товары такою низкой ценою продавать, чтоб оной торг соседов ее (Польши и Швеции) разорить. Инако те товары, которые умеренною ценой проданы быть могут, пропадают без всякого народного прибытку, ибо промысел оными товарами тех людей, которые в том употребляются, отчасу умалится и польза отдана будет в руки соседов ее по усилению одного города и ослаблению другого.

Разность между публичными и приватными купцами есть великая. Приватные принуждены свои товары так дорогою /л. 3/ ценою продавать, как могут. Инако им торговать не можно. А публичные должны так низкой ценою продавать, как по случаю [24] надлежит, чтоб других цену перебить и тем привоз их товаров умалит ибо в казну есть прибыток, по какой бы цене оные товары ни проданы были, потому что есть промысл подданных, от которого только денег приходит, инако оной пресечетца и разоритца.

Английские товары, которые Россия употребляет, суть генерально шерстяные, на которые елико оные российским мануфактурам не препятствуют, и прокормления тех подданных, которые в том употребляютца, не лишают. Побуждение подавать надлежит англичанам, чтоб они охотнее в России те товары покупали, которые они у других народов покупать могут,

Сие есть наиглавнейшее, чем Англии побуждение может подано быть и Россия паче других народов то учинить может, ибо свинцом, словом и жестью, которой натурально есть внутренней товар Англии /л. 3 об./ Россия ни от которого народу, кроме англичан, снабжена быть не может. Краски индиго и всякое красильное дерево, сахар и табак в молве рассуждение приходит потомуж, что Россия оные от других народов получить может. И тако, когда токмо англичане в тех товарах с другими народами в равенстве содержаны будут, то и с которой стороны о том жалобы не произойдут.

Что же касаетца до российского купечества, генерально, то от полотна и железа великое богатство приходить может. Англия от шведов железа ежегодно от двадцати до двадцати пяти тысяч здешних ластов покупает. Расход железу здесь для того великой и более, нежели других соседних народов, что сухим путем многие товары возят и езда великая.

Полотна из Голландии и Германии сюда привозят на один миллион фунтов стерлингов и более. Большая часть того полотна отпускаетца в дальние наши поселения, где бы и российское полотно годилось, ежели бы такой руки (чему роспись, когда востребуют, пришлетца) делали и дешевле других народов продавали /л. 4/, ибо лён родится в России и работные люди дешевле, нежели в Германии. И потому к произведению всяких мануфактуров до самого важного состояния ничто способнее быть не может, как дешевая цена мануфактуров и работных людей, [25] в чем сила того, что о сем показано наипаче состоит.

Как политичное, так и натуральное ж рассуждение требует, чтоб в том или другом последовать натурально, а не силою. Последнее всегда приводит тех, которые так поступают, в убытки. Как и мы здесь с великим уроном усмотрели в тех мануфактурах, которые не внутренними материалами у нас делались, от которых иные люди разорились и прочие все в том ошиблись. В Швеции имеютца такие же примеры и может быть в России также.

Что касается до рыболовления, то для дальности российских краев от тех земель, где оные продаются, провоз так дорогой будет, что оные без убытку не продать. Новая Англия и Невефоуланд положением земли к тому так способны, что они всегда ранее и дешевле туда возить будут. В рыбном /л. 4 об./ сале они такую же пользу имеют, разве когда им в ловле удачи нет. Оное того не стоит, чтоб сюда возить. И отпускают токмо на короля для побуждения поданных. И оное разве по какой-нибудь цене продавать будут.

Из Норвегии, Швеции, из портов Балтийского моря и Новой Англии мы лесу и маштов лутче и дешевле для привозу получить можем, нежели из России, окромя маштов из Риги, и тех мало спрашивают. Смолы привозят ежегодно из Швеции около шестисот ластов. Одна половина беретца на Адмиралтейство, а другая обращается в купечестве. Оная почитается лучше архангелогородской и продается от 25 до 30 шиллингов за ласт. Ценью выше, которая же смола сверх того здесь в привозе, и та приходит из Новой Англии. И Каролина, где оную делать побуждение даетца платежей награждения по пяти шиллингов за бочку тому, который оную приводит, то чинитца для того, что, сколько денег в народе оставаетца, сколько на покупку оной в других краях потребно. Оную же смолу мы оттуда получаем за собственные свои товары. Такое же поведение /л. 5/ содержитца у нас в хлебе, за которой (когда оной дешевле поставленной цены) дается великое награждение тому, которой такой хлеб за море отпускает, чтоб оной в других краях дешевле продавать мог, чем такое богатство в народ приходит. И для того крестьяне более земли пахают, инако бы оная пусто лежала. [26]

Клею англичане могут взять, сколько оного ни делаетца лучшей руки.

Расход мускусу и кастору невеликой: тысяча унцов первого и тысяча фунтов последнего довольно для всей Европы,

Ежели ревень через Персию в Турецкий области или Ост-Индию возить пресечь можно, то Россия на оной такую цену положить может, какую похощет. Я и в том случае весьма не советую, чтоб зело высокую цену положить, отчего сие воспоследует: 1. Что тайно провозить будут. 2. Что вместо оного иное что употреблять будут, когда цена чрезмерная. Персицкая провинция /л. 5 об./ Гилянь ныне за Россией и шелку оттуда привозит. Достойно рассуждения, ежели бы возможно было, как уставы ныне состоят, то из России бес позволения нашего двора и без акту от парламента на то особливо оной привозить не можно. И то еще сомнительно, хотя бы о том домогаютца, ибо Турецкая компания тому зело противитца будет, которая тамо свои сукна на шелк меняет. И тако, ежели российской торг на таком основании приведен быть не может, то оное и здесь никогда не состоитца, какую бы склонность министры наши к тому не имели, ибо сопротивление Турецкой компании и тех провинций, в которых сукна делаютца, будет непреодолимое. И для того, ежели в России рассудят, то сие достойно рассмотрению, то я лучше того не вижу, как чтоб англичане такую же привилегию имели в те край торговать, как они в Турецкой земле имеют, а именно: чтоб вся кия сукна им туда возить беспошлинно, так же и шелк оттуда вывозить беспошлинно же, - пока канал купечества обратится и тогда с платежей токмо малой пошлины, инако оной торг паки отвратитца. Сие довольной важности, чтоб оное дело рассмотреть, то имеет у вас раз суждено быть.

/л. 6/ И тако, государь мой, я вам подал чистое изьяснение о купечестве между Россией и Англией генерально. Также о купечестве российском партикулярно без всякого притвору. И по моему рассуждению без всякого похлебству, когда по вышнему рассуждению тех знатных господ, какое погрешение всем явится, то уповаю, что оное благосклонно мне отпущено будет. [27]

Основание мое, по которому я рассуждаю, есть не спорное, и потому надеюсь, что и доказательства мои справедливые. Ежели что так явственно, как надлежит, не показано, то впредь по требованию о том изьяснение подать не оставлю, ибо намерение мое есть, чтоб глубочайший мой респект тем господам показать, которые сие от вас требовали с истинным желанием, елико малое мое рассуждение возможет к благоповедению Российской империи способствовать. Я же пребываю, мой государь, ваш покорный слуга, Самойло Голден.

“Мнение” Коммерц-коллегии о торговле казенными товарами (в связи с письмом С. Голдена о русско-британской торговле) 1732 г. (Копия)

/л. 9/ Мнение Коммерц-колегии о нижеследующих казенных товарах.

1. О железе. За море оное железо в комиссую ныне посылать не надлежит для того, что еще не известно, по какой цене и посланное в прошлом 731 году для продажи в комиссию ж в Англию железо продано и за оное деньги или серебро возвращено будет. К тому же и небессумнительно такой немалый капитал отдавать в чужие руки, отчего вместо уповаемой прибыли может иногда приключитца и убыток. А за лучае признаетца оное железо продавать при порте здесь всю партию, сколько оного в нынешнем 1732 году в привозе будет на готовые деньги или ефимки. А что по указу, состоявшемуся в Правительствующем Сенате в прошлом году, велено то железо продавать по указной цене, а именно: на готовые ефимки по пяти, на российские деньги по пятидесят по пяти копеек. А в долг по пяти с четвертью ефимка. Только как видно /л. 9 об./ ныне, что некоторые купцы то железо желают купить разными партиями охотно, ис чего признаваетца, что знатно на то железо в цене есть повышение. Того ради тое продажу произвесть с публичного торгу, и кто более даст, тому и отдать. Токмо того смотреть и на таких кондициях ту продажу произвесть, что принять всю партию одному или буде согласятца и компанией, только чтоб принято было ими все без остатку. А хотя ж о той [28] продаже с публичного торгу и представляетца, но однако ж в рассуждение предаетца, не будет ли иногда тому посланному в прошлом 731 году в комиссию железу, ежели нынешнее железо в продажу произведено будет разными партиями и не тем купцам, чрез которое оное послано, какого препятствия. Понеже они требуют то железо купить на готовые деньги по указной цене для содержания тому посланному чрез их в комиссию железу лучшей цены. А ежели ж, паче чаяния, иногда с той публики выше той указной цены, то есть пятьдесят шести копеек за пуд, давать не будут /л. 10/, то уже весьма продать и по той цене тем купцам, чрез которых в прошлом 731 году послано для продажи в комиссию казенное железо по пятьдесят по шти копеек пуд.

2. О смоле. Смола наперед сего была, когда у города весь торг обращался, казенной товар, а потом по указу с прочими товары уволена в народ. И ныне оная в волной продаже. А ежели ж бы оному торгу по-прежнему быть казенному, то из того тамошним обывателям, купецким людям, которые мало что не тем торгом свое пропитание получают, и подати платят, и службы служат, может произойти немалая обида и разорение, ибо в тамошних ныне бесхлебных местах, кроме того, иных торгов или промыслов весьма мало, К тому ж в данной Коммерц-колегии в прошлом 724 году за подписанием блаженные и вечнодостойные памяти его императорского величества собственной /л. 10 об./ руки инструкции написано в 9 пункте: Коммерц-коллегия должна как возможно искать, в которых бы сборах исполнение и прибыль учинить бес тягости людской. А в 28 обще рещи колегии комерции надлежит все, что купечество споспешествовать и в доброе состояние привести может не токмо довольно в смотрении иметь, но и трудится, чтоб такое сокровище утрачено не было. И для того имеет все возможное старание приложить, чтоб оное купечество свое порядочное и свободное течение имело и чрез принуждение препятствовано не было. Також бы никакие монополии; или откупы товаров к предосуждению общей пользы позволены не были, дабы никому из подданных никакой обиды в купечестве не было, и всяк бы [29] свободно своим имением торги умножал без опасения. И буде тот торг учинить по-прежнему из казны, то уже конечно оной будет монополия, и для таких резонов того торгу в казну брать признаваетца за невозможно и бесполезно.

3. О поташе. Поташа ныне как в комиссию посылать /л. 11/, так и продавать не надлежит, для того, что оного поташа в прошлом 730 году послано в Англию чрез бывшего английского конопля Варда к купцу Голдену тысяча пятьсот бочек, которой и поныне еще чрез год и пять месяцев не весь в продажу потреблен. А именно, не в продаже двести сорок семь бочек. Да в прошлом 1731 году по указу ж велено послать к тому ж купцу, к которому оной послан, две тысячи бочек, которой и в корабли погружен, токмо зазимовал у Архангельского города, к которому еще потребно к прежде покупной иметь на догрузку легких товаров, а особливо пенки, пятнадцать тысяч пуд, которой тамо весьма сыскать трудно, ибо привоз туда товаром самой малой. И по исполнении того груза отправитца наступающею весной, И тако со оным оставшим будет в нынешнем году две тысячи двести сорок семь бочек, которого по примеру вышеописанной продажи употребить в одном нынешнем году будет невозможно. А ежели бы /л. 11 об./ еще в нынешнем году послать в комиссию, то никоим образом в догрузку к оному легких товаров, а паче пенки, сыскать не возможно. К тому ж и прежде посланная в 730 году при поташе пенка продана в Англии с накладом. Також и поташ от многого привозу весьма в цене может понизиться. И для того ныне оного более того в комиссию посылать и здесь продавать не надлежит. А впредь каким образом с тем поташем поступать, о том по усмотрению продажи ис того посланного представление коллегия иметь непреминет. А что ныне пишет в Коммерц-коллегию помянутой корреспондент Голден, дабы сверх вышеописанного числа дву тысяч бочек достальной, лежащей ныне у города Архангельского и которой э заводов в нынешнем году в привозе будет поташ весь, которого имеет быть 1746 бочек, прислан был к нему в нынешнем 1732 г.. И продавать де оные дешевле, ибо, де, когда Польша и прочие государства о прибытии такого великого числа поташа уведают, [30] тогда они с заводов своих не токмо умножить, но и прежней всеконечно оставить могут. /л. 12/ И то его Голденово представление хотя б и подлинно принять за основательное и для пресечения других поташей послать и достольной весь поташ. Но токмо не без малого сомнения есть, что можно ль тем российским поташем преодолеть прочие потащи и в добрую цену привести, ибо бестого здешний поташ против прочих не сравнителен и продавай высокими ценами. А ежели ж иногда за какими причинами польской и прочей поташ привозом туда не остановится, то российскому от умножения оного и паче б цена не обнизилась. И тем бы весьма того торгу не утерять. А здешний поташ всегда пред прочими поташами добротою не сравнителен. И хотя б и подлинно тамошнего польского поташа было в привозе довольно, однако ж без здешнего им пробыть трудно, как тому довольные были опыты. Когда в комиссию посылки не было, то продавай по пятнадцати и по шестнадцати. А как в комиссию посылать начали, тогда и цена понизилась. А только в той надежде, когда польские заводы пресекутся /л. 12 об./, то тогда можно цену повысить, какую возможно, и тем наградить тот убыток, что подавая низкою ценою. Но та еще прибыль чаемая, ибо, хотя б и подлинно тем заводам могло учинится от низкой цены российского поташа опровержение, однако ж, когда повысит цену на российской поташ, то и паки могут возобновить тамо свои заводы и тем только от понижения здешнему поташу цены напрасной будет убыток.

РГАДА. Ф.276. Оп.1. Д. 252 [31]

ДОКУМЕНТЫ О ТОРГОВЛЕ БРИТАНЦЕВ С ПЕРСИЕЙ ЧЕРЕЗ ТЕРРИТОРИЮ РОССИИ. 1740-1741 гг.

Сопроводительное письмо, направленное из Кабинета в Коммерц-коллегию вместе с приводимыми ниже документами о британской торговле с Персией через территорию России, присланными из Лондона князем Щербатовым. 8 января 1741 г. (Копия)

/л. 1/ Копия из копии. Из Кабинета в Комерц-колегию. Каково получено в Кабинете из Англии при реляции действительного камергера и полномочного министра, князя Щербатова прошение, поданное от тамошней Российской компании в Парламент о произведении вновь торгу из Англии в Персию через Россию для способного получения из Персии шелку и продажи тамо английских шерстяных товаров, с которые наперед та компания адресовалась к помянутому князю Щербатову с представлением, дабы в наложенных в России с таких провозных товаров пошлинах збавку получить. И что при том от него, князя Щербатова, сюда об оном писано с того прошения и адресу князю Щербатову копия и из его реляции экстракт при сем в Коммерц-коллегию сообщается. Почему во оной коллегии надлежит о таком торгу и о збавке или каком облегчении пошлин иметь рассуждение и каким наилучше образом все то учреждено. И вышеупомянутой английской компании ответ учинен быть может о том потребной ис той коллегии в Кабинет представить со мнением своим. Января 8 дня 1741 году. У подлинной пишет тако: Граф Миних, Андрей Остерман, к. Алексей Черкаской, граф М.Головкин. С копией читал подканцелярист Яков Грачев.

Перевод прошения, поданного в Британский Парламент Британской Российской компанией о разрешении транзитной торговли с Персией через территорию России. 1740 г.(?). (Копия)

/л. 2/ Перевод с прошения Российской компании из Нижнего парламента. Почтенным в Парламенте собранным чинам Великобритании покорное прошение состоящего в англинских купецких людях для открытия новой торговли цухта, называемого обыкновенно Российская компания представляется. [32]

Что открытие и отворение торга в Персию и из Персии чрез Россию для сего королевства многою пользою будет, потому что оной особливо будет не вовсю в вывозе наших шерстяных товаров и в привозе сырого шелка состоять имеет, ибо провоз обоего сухим путем и водою чрез Россию зело дешев, так то что мы сделанные на наших мануфактурах товары к самому лучшему времени на персицкие ярмонки посылать и за то паки их шелк (первые матери к удобному мануфактурному делу) дешевле домой провозить можем, нежели каким иным способом коммерции.

Что персицкий шелк по произшедшей войне с Гишпанией в цене зело возвысился, и ежели оная продолжится, то еще подымется (еже здешнему манифактурному делу великую тягостью есть), и что цена всегда при некотором мирном разрыве хотя с Францией или Гишпаниею велми /л. 2 об./ возвышаться имеет, в чем толико отворением сего торга облегчение подаю быть может. Причем два пути отверсты находятся сему королевству такую ползу приобрести.

Что наши челобитчики кондиции изготовленного во 12 год правительства короля Карла второго акта для поощрения и приращения торга и навигации опасаются, ибо им запрещено сырой шелк и другие в Персии родящиеся и чрез Россию идущие товары провозить, чем не токмо ваши челобитчики, но и другие подданные, которые готовы в сию полезную часть торговли нечто употребить, удерживаются оную производить, понеже при учиненном в 10 и 11 году правительства короля Вильгельма о приведении в вящее приращение торговли в Россию акте каждой подданной сего королевства право имеет за некоторую сумму только пяти фунтов стерлингов из помянутой компании освободится. И должен при таком освобождении в таких же вольностях и привилегиях участие иметь, которыми нынешние сочлены оной ныне пользуются. Чего ради ваши челобитчики сей почтенной Парламент покорно просят сие вышеозначенное дело в рассуждение восприять. И чтоб позволено было определение учинить, что дозволяется сырой шелк и другие в Персидском государстве родящиеся и вывезенные оттуда товары из России сюда привозить и ваши челобитчики всегда бога молить хотят. [33]

Перевод письма, поданного в Лондоне князю Щербатову Британской Российской компанией о снижении пошлины за транзит товаров из Персии через территорию России. 28 ноября 1740 г. (Копия)

/л. 3/ Перевод с поданного его сиятельству, князю Щербатову от Российской компании письма.

По силе одного артикула еще твердо пребывающего коммерции трактата между Великобританией и Российскою империей), на те в Персию и из Персии чрез Россию идущие товары пошлина по три процента ефимками положена. И понеже оная гораздо выше той, которая на разные для продажи в Россию привозимые товары положена, то мы чаем, что при том такое намерение было, чтоб оная пошлина только на три процента ходячими монетами по цене была. Мы уже Парламенту представляли, дабы сей торг отворить, еже обоим государствам зело полезно и прибыльно будет. И мы надеемся, что ничто в произведении того припятствовать не может, разве только такая высокая пошлина при единых только провозах. Чего ради мы уповаем, что вашими в том употребляемыми склонными стараниями помянутой артикул таким образом изъяснен быть может, дабы мы только три процента ходячими монетами платили. Ваше снисхождение Российскую компанию велми обяжет и особливо. 28 ноября 1740 году. Ваш послушнейший и покорнейший слуга, Яган Томпсон управитель.

Выдержка из донесения князя Щербатова из Лондона в Кабинет о борьбе Британской Российской компании за официальное разрешение транзитной торговли с Персией | через территорию России. 2 декабря 1740 г. (Копия)

/л. 3 об./ Экстракт из реляции действительного камергера и полномочного министра, князя Щербатова из Лондона от 2 декабря 1740 года.

Доношу, что на прошедшей неделе приходили ко мне четыре человека купцов от Российской компании и объявили, что та компания Российская намерена просить в Парламенте, дабы позволение ей дано было привозить чрез Россию из Персии товары, [34] понеже они опасаются, чтоб акт Парламентской, учиненной в 12 году государствования короля Каролюса второго не препятствовал им, ибо тем актом дозволена англичанам торговать только от порта в порт прямо, о чем усмотрено будет пространнее из переводу, приложенного здесь с прошения оной Российской компании к Парламенту, с которого копия сообщена мне чрез вышеупомянутых бывших у меня купцов. А в прошедшую субботу я получил письмо от губернатора той Российской компании Ивана Томсана, чрез которое он, во имя всей компании, представляет, якоб, не иной может помешать намерение их торговать в Персию, ездя чрез Россию, только, якоб, высокая пошлина, положенная за транзит, о чем для известия посылаю при сей моей реляции перевод со оного письма. А к тому могу присовокупить, что в нынешние деликатные конюкторы здешняя Турецкая компания весьма в торгу своем ослабевает за препятствиями: 1. За опасностью посылать корабли в турецкие порты, дабы не попали в руки гишпанцом, А ежели с Францией разрыв будет, то и паче от француза, /л. 4/ 2. Шерстяные мануфактуры от некоторых лет французские лучше продаются в турки, откуда и в Персию посылаются, куда прежде сего английские сукна посыловались из турецких портов. И тако к поправлению английского торгу в продаже шерстяных их мануфактур в Персии и оттуда в вывозе шелку для употребления здесь в мануфактуры шелковые нет лучшего и безопаснейшего способа, как посылать товары в Персию, так и из Персии получать, чрез Россию. К тому ж тем путем провоз дешевле станет. И следственно англичане возмогут пустить товары свои дешевле перед французами и тем переторговывать их и привести в Персии по-прежнему продажу шерстяных мануфактур и шелк из Персии иметь чрез первые руки. Чего ради и стараются об уменьшении пошлины за транзит чрез Россию, да и для того, что при отворении нового торгу ардинарно купцы начинающи торговать предложены излишним издержкам. Что все рассудя может статься, что турецкая компания будет препятствовать Российской компании в получении акта, позволительного привозят из Персии товары чрез Россию. К тому ж и Остинская компания здешняя может позавидовать намерению [35] Российской компании торговать в Персию, дабы со временем торг той Российской компании /л. 4 об./ не распространился чрез Персию даже до Могола в рассуждении свободного провозу чрез Россию от Англии до Персии и из Персии до Англии. (Внизу подпись: Яков Грачев).

Ведомость, поданная Санкт-Петербургской портовой таможней в Коммерц-коллегию о торговле в 1740 г. британцев через петербургский порт с Персией. 9 января 1741 г. (Копия)

/л. 5/ В Государственную Коммерц-коллегию из Санкт-Питербургской портовой таможни ведомость, коликое число в прошлом 1740 году товаров по цене английские купцы из Санкт-Питербурга в Персию отпустили и из Персии получили, и от здешнего порта за море отпустили. И как пошлина с оных взята значит ниже сего.

А именно: В отпуску в Персию 432 аршина сукон английских средних, 837 аршин сукон ординарных, 31 аршин сукна лучшего. По цене на 1510 рублев, 20 копеек. Оные товары по объявлениям показаны в отпуск в Персию при выгрузке из кораблей. И того ради с оных товаров пошлины по силе состоявшегося в прошлом 1734 году, декабря 2 дня, между Россией и Англией о дружбе и коммерции трактата взяты по три копейки с рубля полновесными ефимками.

4726 аршин сукон солдатках, 3431 аршин кострожей, 939 аршин ординарных, 581,5 аршин средних, 6 пуд, 10 фунтов краски брусковой, 22 фунта консенели, 155 выдр, 50 бобров копченых, 50 бобров ярцов, 100 лисиц, /л. 5 об./ 6 пуд олова прутового, 10 кусков стамеду одинакого, 10 кусков каламинку шерстяного. По цене на 6882 рубли, 70 копеек. Всего в отпуску в Персию по цене на 8392 рубли, 90 копеек. /л. 6/ Оные товары по привозе из-за моря и при выгрузке оных из кораблей отпущены ль будут в Персию, того от купцов в объявлениях было не показано. И того ради за неизвестием оного брана с тех товаров ефимочная пошлина по тарифу. А когда они после платежа тарифной пошлины потребовали об отпуске оных товаров я Персию, и тогда при отпуске оных, по силе вышеозначенного [36] трактата, брана с тех объявителей, сверх вышеозначенной тарифной пошлины, ефимками ж в заклад по три процента. И что с отпущенных в Персию товаров, по силе вышеозначенного трактата, повалено брать пошлину ефимками только по три процента, а больше ни под каким протекстом брать не велено. А с означенных английских купцов, за необъявлением ими при вытруске оных товаров из кораблей в отпуск ли оные в Персию (как выше объявлено) брана ефимочная ж тарифная пошлина, которая имеет быть яко сверх трактата. И что сиих англичан при отпуске в Персию пошлину, по силе трактата, помянутые /л. 6 об./ по три процента брать не подлежит, понеже они портовой пошлины заплатят больше тех трех процентов. О том из портовой таможни подано в Государственную Коммерц-коллегию того 1740 года, февраля 26, да мая 23 чисел доношении, на которые воспоследовал из оной коллегии указ, что об оном подано из оной коллегии в Правительствующий Сенат доношение, на которое точного указу не воспоследовало. И для того с них англичан за отпуск объявленных товаров в Персию пошлины, по силе трактата (как выше значит), по три процента и взяты в заклад и хранятца до получения на то указу, что о том учинить соизволено будет.

Да вывозных из Персии, которые в отпуску за море: 16 пуд, 6 фунтов шелку-сырца лезии — 807 рублей, 13 фунтов шелку пузыркового — 9:10, 30 овчинов сырых ширяйских — 15:, 7 сусей кашанских — 4:90, 4 топы платков голянских — 5:20, 2 нимтани рассули — 6; 1 изарбат семиаршинной — 12:, 1 отласная кутня — 2:, 1 кисея средняя — 4:, 1 одеяло индейское — 2:40, 1 кутня гилянская — 2:50, 13 фунтов бумаги хлопчатой — 1:30, 13 фунтов шелку жидовского — 13:, 13 фунтов тефтики — 2:60. По цене на 887 рублев, 50 копеек. С оных товаров пошлины по силе трактата плачены в Астраханской таможне, вместо ефимков — российскими деньгами. И отпущены по оному трактату за Море, за платежом означенной пошлины. Января 9 дня, 1741 году. Контролер Иван Богданов, канцелярист Матфей Иванов. [37]

“Доношение” Коммерц-коллегии Кабинету об обстоятельствах и перспективах британской транзитной торговли с Персией через территорию России. 14 января 1741 г. (Копия)

/л. 17/ В Кабинет из Коммерц-коллегии всепокорнейшее доношение.

Сего января 8 дня, при резолюции из Кабинета сообщены в Коммерц-коллегию присланное в Кабинет из Англии при реляции действительного камергера и полномочного министра, князя Щербатова прошение, поданное от тамошней Российской компании в Парламент о произведении вновь торгу из Англии в Персию чрез Россию для способного получения из Персии шелку и продажи тамо английских шерстяных товаров, с которым наперед та компания адресовалась к помянутому князю Щербатову с представлением, дабы с наложенных в России с таких провозных товаров пошлинах збавку получить. И из тех князя Щербатова прошения и адресу копия и из той реляции экстракт. И велено той коллегии о таком торгу и о збавке или каком облегчении пошлин иметь рассуждение. И каким наилучше образом все то учреждено и вышеупомянутой Английской компании ответ учинен быть может — о том в Кабинет представить со мнением.

И на оное Кабинету Коммерц-коллегия сим покорнейше объявляет, что оная коллегия выше объявленное представление Английской Российской компании по возможности рассмотрела и особливо признает (1) что действительной камергер и полномочный при великобританском дворе министр, князь Щербатов, обстоятельства то весьма хорошо усмотрел. И хотя Английская Российская компания в представлении оному министру очень важные основания объявляет, что де на их персицкой чрез /л. 17 об./ Россию торг надлежало б пошлину положить только по три процента российскими деньгами с цены товаров. Но токмо из самого их в Парламенте представления ж явствует ясно 1, что они чрез Россию сухим путем и водою не токмо деланные на своих мануфактурах шерстяные товары в удобное время на ярмонки в Персию посылать, но из Персии шелк провозом и другими харчами гораздо дешевле. И ежели другим каким [38] торговым способом обратно получать могут. (2) Они на том проезде ни гишпанских, ни французских ниже других каких той же силы препятствиев ни в малом чем опасаться не имеют. И сверх того (3) в сочиненном между Россией и Англией о дружбе и о коммерции трактате в 8 пункте весьма ясно напечатано не однажды, что пошлину с провозимых вышеозначенным образом чрез Россию товаров брать с цены оных по три процента ефимками. И тако выше объявленная компания следовательно собою изобличена будет, что та пошлина им никак в тягость, но паче в великую выгоду происходит, ибо наперед сего Англия принуждена была товары свои сухим путем из Персии чрез Турецкую землю в Смирну, и потом чрез Средиземное море в Англию возить. А ныне по учиненному новому трактату прямо из Персии чрез Астрахань и Россию в Англию, не имея такого дальнего объезду, возить могут. И тако против тяжелого провозу /л. 18/ чрез Средиземное море и Турецкую землю от здешнего дешевого провозу подлинно много прибыли получать имеют. И понеже они такими прибылями от одного способного России положения и дружеского позволения пользоваться могут. Того ради весьма праведно есть, чтоб Россия оную однажды исправно договорную проезжую пошлину с английской персицкого торгу без отрицания получала, которые резоны конечно и при сочинении вышеупомянутого трактата в рассуждение приняты были. Ибо иначе б и тогда уже с английской стороны тягости или прибыли оного торгу довольно рассмотрены быть могли. И о них подлинно не на другое, что дозволились, только что им в ползу происходить имеет.

Ежели их великая польза, которую агличане от оного персицкого торгу получать имеют, еще далее освидетельствуется, то является, что они (1) не проезжая чрез Турецкую землю могут чрез Россию: прямо в Персию ездить. И тамо деланные на своих мануфактурах товары в первые руки продавать. А персицкие товары из первых же рук покупать. (2) Французы им, таким образом, своими мануфактурными товары мало или ничего помехою быть не могут. (3) Тем проездом они в совершенство приведутся, торг деланным на своих мануфактурах товары тамо [39] вовсе восстановить, для того, что на таком основании оные дешевле, нежели французы своих уступать могут. (4) При оном торгу они, не смотря на пошлинную в Персии водность от тридцати до сорока процентов, а у некоторых товаров больше прибыли имеют, ибо российские подданные при персицком торгу /л. 18 об./ великие себе прибыли получают, хотя они много товаров сперва у англичан покупают и тако чрез другие руки торговать принуждены. А англичане прямо торговать и потому двойную прибыль брать могут. (5) Англичане при персицком торгу пользуются всеми вольностями против самих российских подданных. (6) В Санкт-Питербурге и во всей Российской империи, а особливо в Астрахани, им. во всем вспоможение и всякое возможное защищение чинится.

А за все оные английской нации дозволенные весьма великие прибыли в казну со ста тысяч рублев капитала, что англичане при персицком торгу в год иногда употребят, пошлин по три процента ефимками в зборе будет только шесть тысяч ефимков. И ежели оной торг до миллиона умножится, то шестьдесят тысяч ефимков. И того имеет быть российских денег, считая по ста, по девятнадцати с половиною копеек за ефимок, семьдесят одна тысяча семьсот рублев. Хотя они на свои товары выше объявленным образом на такой капитал за вычетом пошлин и всех других расходов, по меньшей мере от тридцати до сорока тысяч, или на миллион от трехсот до четырехсот тысяч рублев прибыли получают. Между тем, чей торг поныне до знатной важности еще не приведен, ибо в прошлом 1740 году англичане товаров в Персию отпустили только на восемь тысяч, на триста девяноста два рубли, на девяносто копеек. И обратные от толя товары обойдутся в восемьсот восемьдесят семь рублев, пятьдесят копеек. А напротив того, армяне в том же году товаров на девяносто, на семь тысяч, на пятьсот, на сорок, на два рубли, на семьдесят /л. 19/ на две копейки с половиною в Персию уже отпустили. Да еще для отпуску туда на восемьдесят, на девять тысяч, на сто, на восемьдесят, на семь рублев, на тридцать копеек объявили. А персицкого шелку за море отпустили на восемьдесят, на три тысячи, на восемьсот, на семьдесят, на [40] девять рублев, на двадцать, на пять копеек. И то англичан число гораздо превосходит. Однако уповаемо есть, что и аглинской персицкой чрез Россию торг время от времени более умножится, а особливо ежели английской нации в том поноровка учинилась, чтоб у них сызвестных товаров, которые они к российским постам не именно для провозу в Персию, но только для здешней продажи привозили и с оных по тарифу пошлину платили, не брано было сверх того еще по три процента ефимками, как в трактате постановлено, которое оному торгу весьма в тягость происходит, о чем уже в прошлом 1740 году, марта 5 и мая 23 чисел из портовой таможни в Коммерц-коллегию представление чинено и от оной коллегии августа 19 дня того ж 1740 году в Правителствующий Сенат доношение внесено. Однако о зборе пошлин с тех товаров, кои при самом привозе за назначенные в Персию не объявлены, тако установить надлежало б, чтоб (1) для убежания всякого в таможенных книгах непорядку никаких излишне заплаченых пошлин не зачитать или возвращать, но заплаченные по тарифу сызвестных товаров пошлины сверх трех процентов ефимками так оставлять, только при отпуске /л. 19 об./ в Персию ничего более не брать. (2) С тех товаров, которые по тарифу меньше трех процентов пошлин ефимками платят, брать при отпуске в Персию превосходящее число до трех процентов для упреждения подлогов купеческих, дабы тем корыстоваться. (3) Со всех таких товаров, которые сначала в Персию назначены не были, брать настоящую акциденцию со всей суммы выложенных пошлин, а именно с 1666 2/3 рублев капитала или со 100 ефимков пошлин по 4 рубли, которое в рассуждении купеческой в том зависящей прибыли только малое дело, а во всем свете водится, чтоб за свой труд и плата таможенным служителям воспоследовала.

А для наивящего облегчения английской нации: можно бы было (1) пока сочиненной с ними дружбы и коммерции трактат продолжится о персицком их торгу, им позволить, дабы они товары свои как чрез Санкт-Питербург, так и чрез город Архангельской яко к своей выгоде за лучше рассуждать будут [41] с платежом пошлин по три процента ефимками в Персию отпускали, а из Персии привозили, понеже сие инако по переводе негоции от города Архангельского в Санкт-Питербург не о всех товарах у города Архангельского позволено. (2) По-видимому прибыли России никак противно не было б, ежели б для убежания всякой зависти Английско-Российская с Английско-Турецкою компанией согласились, дабы торг свой чрез Россию в Персию /л. 20/ производить обще. А сверх того обеим компаниям, которые в английской нации разумеются, позволено б быть могло для вящего приращения российского торгу в Турецкую землю с платежом пошлин по три процента российскими деньгами и в Азов, и чрез Днепр реку в Очаков, в Турецкую землю торговать, ибо англичане и так с турками в трактатах о коммерции находятся. И они б конечно друг у друга пользовались, а оба вместе двойным способом чрез Россию. И Средиземное море не отменно торг свой против французов, от которых Россия никаких торговых прибылей ожидать не имеет вовсе, защищать могли б точию, чтоб английские корабли России за все оные дозволенные великие водности ежегодно по известному числу сахару-сырца на российские фабрики в Санкт-Питербург ставили. И обе б означенные компании обязались по всегодно по известной партии смолы житкой и густой или пеку, и лесу по умеренным ценам у города Архангельского брать.

При таком водном торгу англичан чрез Россию в Персию и Турецкую землю Российской империи, по-видимому, никакой бы ущерб не был, понеже оная английская негоция бес таких свободных увольнений прежде сего не бывала и доныне бы не была. И тако якобы за умножение и распространение российской коммерции совершенно дочтена быть имеет, которая ни казне, ниже поданным не убыточна, но паче прибыльна. А прибыли от оной состоят в нижеописанном:

(1) В казну получены будут пошлинные доходы, которые наперед сего не бывали. /л. 20 об./ (2) Продажа повсегодно по известной партии пеку, смолы и лесу, которой торг толь наипаче в действо и совершенство приведен быть может, понеже при нынешних шпанских возмущениях англичане свои [42] американские проекты об оных товарах к пользе Российской империи на время чрезмерно удерживают. Тако, что они впредь оными не легко в состоянии будут России в том какого вреду чинить.

(3) Российский торг генерально от английского провозу, товаров собой умножается, понеже всегда один торговый образ другому, тако ресчи, руку помоги подает и вспоспешествует. (4) Число кораблей в российских портах и со оными збор кара бедных унделдеров умножится.

(5) Английской провоз товаров между российскими портами Персией и Турецкою землею российским подданным случай подаст повсегодно много тысяч зарабатывать, от чего множество бедных людей в доброе состояние придут, как казенные, так и помещиковы оброки лучше платить. (6) От оного англичан предприятия российскому купечеству тем наилучше путь в Персию /л. 21/ и Турецкую землю свободнее учинится, понеже россияне осторожней жить и во всем расходы на провоз дешевле установить знают. И потом они пред англичанами излишнюю выгоду имеют. Со временем они в состоянии будут торг туда одни сами производить, к чему ныне еще не в состоянии. (7) Когда российские шерстяные мануфактуры в надлежащее совершенство пришли и из деланных на оных товаров некоторое число для отпуску излишне будет, то российские подданные чрез отведение англичан безо всякого убытку обучены будут, на которые товары в Персии и Турецкой земле лучшей поход быть может.

Однако Кабинету Коммерц-коллегия в высокое рассмотрение оставляет, что английской нации на прошение ее о платеже пошлин по три процента российскими деньгами с настоящею с пошлин акциденцией с производимого оною чрез Россию персицкого торгу, пока нынешней дружбе и коммерции трактат еще пребудет, не позволить ли, дабы они возбудились, оной торг, которой поныне мало важности. И как выше сего упомянуто, в прошлом году всего только в девять тысяч /л. 21 об./, в двести, в восемьдесят рублев, в сорок копеек обошелся, умножить и распространить, то бы чаятельно усугубленной их торг, однако, три процента ефимками легко принести мог. А по окончании [43] нынешнего трактата, которой почти в половину уже минул, и как сей торг в совершенство приведен будет, с российской стороны по состоянию тогдашних обстоятельств пошлину по своей воле возвысить можно. Таково доношение подано за подписанием Коммерц-коллегии января 14 дня, 1741 году.

По всему делу заверительные росписи: протоколист Александр Ковалев, регистратор Иван Батеев, подканцелярист Яков Грачев.

РГАДА. Ф. 276. Оп. 2. Д. 22. [44]

ДОКУМЕНТЫ О РУССКО-БРИТАНСКОЙ ТОРГОВЛЕ ЖЕЛЕЗОМ. 1769 г.

Секретный указ Екатерины II из Сената в Коммерц-коллегию об обсуждении вопроса об экспортной торговле железом. 31 марта 1769 г. (Копия)

/л. 1/ Получен марта 31 числа. Записав доложить. Секретной.

Указ ее Императорского величества самодержицы всероссийской из Правительствующего Сената Коммерц-коллегии. По указу ее Императорского величества Правительствующий Сенат по доношению Берг коллегии, при котором, вследствие посланного из Сената указа по случаю явльшихся к покупке англичан казенного железа, взнесен на рассмотрение экстракт — на каком основании и когда, по каким ценам подобная сему из казны железу продажа была производима, с таким при том мнением, что Берг коллегия из того экстракта усматривает необходимую англичанам в российском железе надобность и что, когда не одни англичане в торгу том были, то и продажа была свободнее и основательнее, что свидетельствуется тем, что окая на несколько лет со стороны англичан контрактована была, а не ежегодно цены переменялись, не взирая, что Шифнер и Вольф кажется предпочтительный кредит имели, хотя же цены иногда и не гораздо высокие были. То происходило, может быть, от того, что тогда опасались, чтоб не отогнать англичан за торгом тем в Швецию, которая в то время в количестве железа Россию еще превышала, или чтоб и совсем их не довести до того, чтоб они в своих американских селениях железных заводов не завели. А сверх того, как Сенату известно, что еще и неосновательная система была подрывать дешевыми ценами Швецию. Но как нынешние американские их обстоятельства невозможность того ясно доказывают, да и Швеция как для экономии лесов много заводов уничтожила, так и непорядочным курсом многое ж в не состояние привела и продажу затруднительною сделала. То и самое время /л. 1 об./ было б ныне нам железо наше в желаемую цену поставить. Но как англичане в торгу железа в России так усилились, что уже никто к [45] покупке оного не приступает, кроме английских кантор, да и то заодно, как то последние две продажи свидетельствуют, почему хотя надобность англичанам российского железа по расширению их торгу и приумножилась. Но высоких цен нам на железо свое произвести не надежно, затем что по необходимости на другая надобности выручаемых за то денег, не только два или три года обойтись без продажи, но ниже одного года на своих руках железа иметь не можем. Да хотя б и то сделать можно было, но и оное наконец в собственный вред будет, если мы другого каналу к продаже не сыщем и англичан к выгодным нам контрактам и постоянной цене не принудим, к чему, кажется, верным способом, если бы мы могли железо наше отпускать в такое место, где они большие свои торги имеют, и если б тот народ от нас получал, а особливо в первые годы за таковую ж цену, как и англичане от нас покупают, то бы они уже туда железа продавать не могли, и следственно б не только что от оного, но и от заменных товаров прибыли лишились. Меры таковые, если бы они знали, что в нашей возможности, верно б принудили их не только казенное, но и партикулярное за предписываемые нами им, а не ими нам, цены брать, Средиземное море нам обширной к тому театр представляет. Богом просвещенная в попечениях своих о нас наша монархиня тут оного торгу к неложной пользе нашей в оное море нам открыла, /л. 2/ если б только выдержать неудачу первых опытов, яко необходимо убытку подверженных. 1. Потому что надлежит прежде приучить народ ко удовольствованию товара.

2. Вывести своим на несколько времени накладом из сил сопротивления тех, кои торгом своим прежде тамо основались.

3. Набогатить тем своим убытком несколько тамошних купцов и тем их себе привязанных, а других их состоянием сделать жадными к оному торгу, от которого первые разбогатели, да то учреждения всего того искать уже плодов труда своего и прибыли. Когда мы прилежнее станем примечать англичан, то мы много таковых поступок в торговле их найдем. Если ж оное как по дальнему обвозу, так и по другим каким обстоятельствам исполнить невозможно, то минуя все затруднения не имели мы [46] турок, обладателей многих Средиземного моря мест и торгующих не только в приморских своих городах, но и во всю Италию. Польза и прибыток, каковой англичане и голландцы там получают, не сделает ли и турком железо наше и кроме собственной их потребы толь надобно, как и англичанам, способ же к доставлению им оного из Волги от Царицына, перевезя только шестьдесят верст сухим путем до Дону, а оным до реченного моря, весьма свободной. Разве только политические какие обстоятельства того не дозволяют, во что Берг-коллегия входить не может. Для следующего же сюда в нынешнем караване до трехсот шестидесяти тысяч и впредь от внутренней продажи оставаться могущего от двухсот и до двухсот пятидесяти тысяч /л. 2 об./ железа пудов, ежели по увещанию в Сенате англичане выше семидесяти копеек цены дать не согласятся, продать им необходимо на таких кондициях, как англичане сами обязываются по вышней партикулярной, кроме трех братьев Демидовых, цене. Но с тем, чтоб маломочными заводчиками цена унижена не была, то необходимо подкрепить их ссудою казенных денег под заклад привозимого сюда железа, положа на сибирское шестьдесят копеек, на брынское пятьдесят восемь копеек, на замосковное по сороку восьми копеек за пуд, не снимая однако воли с них в продаже, но только б в цене спрашивались коллегии. А без того б договоров не делали, дабы как выданная им сумма, так и надлежащие с оной шести процентные деньги верно собираемы и цены в наблюдении коллежским быть могли. Без того ж упадка цен удержать не надежно по великому множеству сюда ежегодно привозимого железа, коего, считая нынешнею осенью привезенного и следуемого к наступающей весне в караванах, казенного и партикулярного более двух миллионов пудов к здешнему порту прибудет. А чтоб оное англичане себе за неудовольствие поставить не могли, можно оное сделать под видом тем, чтоб десятинные деньги скорее взысканы быть могли, что и в самом деле коллегия при окончании продажи исполнять имеет. Ко исполнению же оного не более двухсот тысяч рублев потребно из десятинного сбора. Если ж какие обстоятельства к тому [47] препятствуют, то в таком /л. 3/ случае, наложа цену семьдесят две копейки, позволить без всяких торгов и договоров, как англичанам, так и другим здесь торгующим нациям и обывателям продавать, чтоб оной зговорной англичанами на цены устав из обычая вывести, и как на казенное, так и партикулярное, яко общественный продукт, не уронить достойной замены. Приказали: как существо сего дела сопряжено не только с интересами ее Императорского Величества и обращением российской коммерции, в которой не один казенной, и общественной торг заключается, но при том не меньше и с политическими обстоятельствами чужестранных дворов, с коими российская коммерция производится, а по тому и должно при рассуждении сего все предостеречь, чтоб как наилучше с возвышением цен увеличить казенный доход и вообще коммерцию предохранить от ее упадка, то для сего и иметь о том общую конференцию Комиссии о коммерции, Коммерц- и Берг-коллегиям. И постанови на мере общее о том мнение представить Сенату на рассмотрение, о чем во оные места послать указы с приложением в Коммерц-коллегию взнесенного из Берг-коллегии экстракта. Марта 31 дня 1769 года. Обер секретарь Николай Самойлов

На полях скрепа: канцелярист Иван Братин

“Мнение” Комиссии о коммерции по поводу предложений Берг-коллегии об экспортной торговле железом. 1769 г. после 31 марта. (Копия)

/л. 8/ Берг коллегия, усмотря, что англичане цену дают за казенное железо низкую, остается в том мнении, что купцы англицкие условилися между собой, чтоб один перед другим цены не возвышал, и чтоб сколько возможно цену сего товара держать ниже. Но чтоб сему воспрепятствовать и упредить в происходящий от того убыток, как для казны, так и для партикулярных людей, то помянутая коллегия представляет следующие способы: 1. Чтоб отворить беспосредственный торг железом к портам Средиземного моря, хотя бы (так как она рассуждает) оный был с убытком в первые годы. Такой же опыт [48] делать и в Турецкие области, потому что турки де имеют знатную коммерцию к тем портам, и следовательно продавать будут то железо, которое возьмут из России. 2. Сверх того коллегия представляет, чтоб брать на счет казенный все то железо, которое останется в партикулярных руках от продаж англичанам по контрактам или иным образом, и чтоб казна заплатила наперед от 40 до 60 копеек за пуд в том намерении, по-видимому, чтоб отдать тот после учиненной продажи. А при том бы удерживала по 6 процентов за заданные наперед деньги. Получа сие железо в свои руки, казна будет держать цену по 72 копеек за пуд и недозволит партикулярным вперед контрактоваться с чужестранными купцами инако, как чтоб они наперед /л. 8 об./ о том объявили Берг-коллегии и получали на то дозволение. Коллегия из того заключает, что, имея в своих руках все или некоторую часть железа, принудить англичан к цене такой, какой она пожелает, за тем, что швецкие заводы не могут давать от себя того количества, которое прежде давали, и сей недостаток железа, следовательно, принудит англичан к необходимости принимать оное из России, тем наипаче, что все англицкие покушения, которые были деланы в Америке, дабы доставать там сообщественное свое железо, остались бесплодны.

Сие есть содержание представления, учиненного Сенату от Берг-коллегии, на которое Комиссия о коммерции примечает следующее: Прямая причина уменьшившейся цены за железо, даваемой англичанами, кажется, не иная, как количество умноженное железа, которое ныне производится каждого года с казенных заводов и партикулярных к порту, ибо оное от некоторого времени, то есть с отдачи большей части заводов из казны в партикулярные руки, всегда умножалось. Таким образом, чем больше железа стало налицо у порта для выпуску, тем и цена его стала уменьшаться. Но положим, что англичане условились между собою для большего себе выигрыша не покупать железа выше той цены, на каковую они согласились. Сие самое не подало ли бы поводу другим чужестранным здесь купцам, прибавив /л. 9/ что-либо на пуд, железо у англичан [49] перекупать в свои руки? А как сего ныне не случилось, то и заключить иного не возможно, как, или англичане великою обширностью их коммерции одни только в состоянии железо везде с рук сбывать, или что прибыль от сего товару стала не такова, какова прежде сего была.

Представляемая Берг-коллегией продажа железа в портах Средиземного моря состояться не может до тех пор, пока крепко не утвердится беспосредственный торг российских купцов с купцами тамошних мест. А оный торг сбыться не может, пока усмотрено не будет, какие продукты российские, окромя железа, в тех местах еще надобны, потому что корабли одним железом нагружены быть не могут. А с другой стороны, весьма мало в тех местах сходных для России товаров, которые бы в обратный путь заплатить могли кораблям надлежащие путевые расходы.

Что касается до торгу с турками, то сие известно, что они в Средиземном море иного не имеют, как с портами им принадлежащими, и что большая часть их торгу переходит чрез руки других наций, которые в тех местах от многих уже лет оным овладели. Следовательно, хотя бы и возможно было установить беспосредственную коммерцию между двумя империями, то из того еще не заключается, чтоб турки большее /л. 9 об./ железа брать захотели, нежели им самим надобно, почему и количество ими востребуется весьма малое к железу тому, которое они у себя самих вырабатывают.

В рассуждении того коллежского мнения, — якобы можно принудить англичан давать за железо цену такую, каковую мы хотим, а сие будто потому, что опыты англичанами учиненные, от некоторых времен доставать железо из рудокопных мест в Америке не возымели желаемого ими успеха, — сие кажется даст им наипаче прямое побуждение, приложить их всевозможное старание доходить до того, чтоб российского железа ничего не брать. Следовательно, чтоб отвратить их от такового предприятия, каковое российской коммерции весьма вредно, не лучше ли бы присвоить совсем другие принципии и стараться хранить сего товара в России умеренную цену, дабы англичане ни склонности, ни нужды не имели свои собственные приискивать [50] рудокопные места и размножать у себя железные заводы? Остается исследовать: низкая цена железу столько ли вредна государству, как партикулярным? Противное тему тот час увидим, ежели посмотрим на невозможность в рассуждении коммерции, чтоб выиграть преимущество над своими ривалами или переторговщиками, отдаючи свой товар меньшей ценой, имея, впрочем, все в равенстве. Чтоб до того достичь, то надобно вырабатывать сего товара /л. 10/ большим количеством, а сие инако статься не может, как чрез употребление большого числа на то людей. От сего происходит, что большее число людей в государстве тем питаются и оное пропитание получают на счет чужестранных. Следовательно, и польза является из того государству очевидная, ибо государство не взирает на то, что партикулярные заводчики иной 50, а другой 25 процентов получают больше или меньше. Оно смотрит только на то, чтоб весь государственный выигрыш был тот же, как и прежде, только бы капитал, вступающий в государство, не уменьшался. По сему заключается, что общий государственный капитал не уменьшается, ежели вместо миллиона пуд железа, продаваемого по 80 копеек, государство продаст в год 2 миллиона по 60 копеек.

К сим генеральным примечаниям, выше сего учиненным, Комиссия о коммерции другая еще специальные затруднения находит, для которых продажа англичанам железа таким образом, как коллегия представляет, без вреда настоящего в торге сему товару исполняться не может.

1. Как казна, а наипаче в нынешнее военное время, имеет нужду в наличных деньгах, то не надежно, чтоб Берг коллегия иметь могла всегда в готовности толикую сумму. Хотя она и уверяет, что более 200 тысяч в год /л. 10 об./ ей не надобно. Точного, однако ж, о сем сведения наперед иметь не можно, ибо определять оную сумму должно не от того, сколько железа в год вырабатывается, а от того, сколько англичан купят или оставят у заводчиков на руках не купленного. И сие есть дело совсем для переводу не известное, ибо может статься, что за таковыми затруднениями, о каковых Берг коллегия представляет, англичане и совсем железа [51] российского не возьмут, почему и все российское железо на руках останется.

2. По шести процентов вычитать за задаваемую наперед из казны заводчикам сумму будет им убыток напрасный, ибо они нужды не имеют в долг брать деньги, когда англичанам за готовый продавать могут.

3. Хотя бы Берг коллегия и счеты отдавала после учиненной продажи железа в Средиземном море, но не будет ли и тут такого несходства в намерениях, когда сама коллегия представляет за первые годы с убытком продавать для приохочивания тамошних жителей. Кажется, что, ежели бы за уменьшенную цену покупка железа российского в Средиземном море и отворилась, то ей в такой мере или всегда оставаться, или когда она от стороны российской возвышена будет, обратится сей торг в прежнее свое состояние. Следовательно, и счеты тут не иные, как с убытком оказываться будут. /л. 11/ А в таковых случаях опасаться наипаче надлежит того, чтоб Англию, так как рачительную о своем торге, не отвратить навеки от России, в рассуждении покупки у нас сего товара, которая, когда устремится на свои собственные в железе промыслы, о каковых теперь за сходною нашего железа им ценою великого попечения о своем может быть и не прилагает, то может Россия навсегда сих покупщиков потерять. Покупщиков Комиссия о коммерции думает таких, которые по сие время перевесом наших продуктов в их надобность всесветного нам купечества натуральнее и неудобнее. А чтобы англичане, за невозможностью, покинули попечение о своих собственных в Америке железных заводах, о том, кроме газет, на которые часто вовсе полагаться невозможно, а особливо в столь важном для коммерции деле, никаких других в России сведений нет.

4. Комиссия о коммерции прямого о том сведения не имеет, чтобы Швеция более нынешнего числа не в силах была железа англичанам отдавать. Торг российской может быть им в том препятствует и собственное их земледелие, по которым обстоятельствам они счету своего не находят. А когда с [52] российской стороны англичанам сделается затруднение, то и Швеция может быть в таком случае счет свой найдет умножать /л. 11 об./ железные заводы, тем паче, что и железо их лучше нашего и вырабатывание искуснее.

5. По мнению Берг-коллегии операция быть должна в одно время, чтоб железо казенное вместе с партикулярным продавать в Средиземном море на первые годы с убытком, дабы они англичанам не продавали без докладу коллегии, а на последок и цену поставить и цену до 72 копеек за пуд. Все сии распоряжения Комиссии о коммерции не кажутся быть совместными, ибо с одной стороны не токмо торг еще не известный до коликой цены и числа простираться может в Средиземном море, да и намерение уступать с убытком. А с другой — все затруднения устанавляются к настоящей продаже англичанам железа, которого цена не инако, как по числу привозному к порту Петербургскому, как Комиссия о коммерции усматривает, возвышается или понижается.

6. Поставка самая к Петербургскому порту железа многому числу людей дает пропитание и становится по водяному своему ходу дешевле, нежели поставка будет к Черному морю во многих местах сухим путем столь тяжелого товара.

7. Сверх того, Комиссия о коммерции и о том довольна-то сведения не имеет да и не уповает, чтоб и Берг-коллегия оное имела, — есть ли в тех местах, откуда барками железо, оборотить должно к продаже /л. 12./ в турецкие области и в Средиземное море довольное количество леса для строения барок и других судов годного, чего по свойству степных тамошних мест надеяться, кажется, не можно. А хотя бы некоторое количество и было, то не надобно ли оное к другим каковым учреждениям государственным?

8. Впрочем, по мнению Комиссии о коммерции, таковые распоряжения, представляемые от Берг коллегии, совсем кажутся не ко времени настоящему, ниже к обстоятельствам, в каковых Россия теперь находится. Ибо к торгу в Средиземном море потребно: 1. Свободный российских кораблей ход, которого Россия теперь не имеет. 2. Хотя бы и ход корабельный был беспрепятственный, то опытам надлежит быть самым [53] малым, следовательно, не столько и убыточным, но от времени до времени возрастающим. 3. Взаимным быть должно канторам и корреспонденциям, установленным как в России, так и в азиатских и европейских портах и по Средиземному морю лежащих. 4. Не лучше ли держаться правила генерального, чтоб не тревожить безвременно той нации, от которой малую или великую, но всегда видимую пользу Россия получает. И не заменять оную на проект, /л. 12 об./ которого успех совсем еще не известен.

На полях скрепа: регистратор Семен Мальцов

“Примечания” советника Коммерц-коллегии Х.Фербера по поводу предложений Берг-коллегии — об экспортной торговле железом. После 31 марта 1769 г. (Копия)

/л. 13/ Примечания, мною предлагаемые для точнейшего рассуждения о железе казенном.

Берг-коллегия думает, как то из представления ее видно, якобы ныне настоит самое лучшее время, в которое можно положить на железо большую и для короны прибыльную цену, потому что англичане для объявленных от нее причин из Америки железо уже не привозят, а в Швеции от недостатка в дровах многие рудокопные заводы опустели. Другие же, по причине вексельного курса, приведены в несостояние, что самое причиняет им в продаже затруднение. По сим причинам реченная коллегия и уповает, якобы, для высокой короны прибыточнее было, когда бы впредь железо на казенной счет для продажи выпускаемо было, а именно в те места, куда англичане его доныне отвозят. Но здесь бы им за переменные цены не уступать.

Из экстракта Берг коллегия между прочим видно, что англичане за пуд сибирского /л. 13 об./ железа только 70, а за олонецкое 58,5 копеек платят.

Не упоминаю я и о том, может ли со временем достаточно быть железа для английского торга и мореплавания из северных американских провинций, когда заведенный ими в Европе торг железом к тому подаст случай. Не намерен также описывать [54] пространно и о производстве оного, а предложу только кратко некоторая обстоятельства, касающиеся до торга, отправляемого российским и швецким железом.

Каким образом англичане торг свой отправляют в северные земли и покупают большею частью продукты и мануфактурные товары в России, которая находится с сею наци ею в прибыточном весьма равновесии. Также сколь нужно железо для кораблей, нагружаемых здесь пенькою и льном, — о сем уже повсюду известно и не требуется обстоятельного описания. А представлю только нужное сведение в краже о торге в Швецию железом производимом, /л. 14/ хотя в Швеции расход в лесах от давнего времени так умножился, что некоторые рудокопные заводы или вовсе без действия оставлены, или позволенное количество железа вырабатывать и ставить не могут. Однако же сей упадок в рассуждении всех заводов не столь велик и чувствителен, как понижение вексельного курса, учиненное по повелению верховной власти вдруг, а не исподволь, ибо вывозители сих товаров получают за голландский курантовый талер только по десяти медных талеров или с небольшим по рублю. И сия цена полагается в Швеции за эквивалент голландского талера. Прежде они во время высокого курса получали за голландский талер от 15 до 20 медных талеров. И так цене железу должно было зависеть от курсу, которая и ныне настоит за берковец еренгундского по 66, а за прочее от 54 до 60 медных талеров. Иностранцы платят в Швеции за берковец самого лучшего железа по 6 талеров и по 30 /л. 14 об./ штиверов, а за самое плохое — во 5 талеров и 20 штиверов голландских курантовых. Напротив того, в Петербурге платят иностранные за берковец лучшего по 7 рублев и по 20 копеек или по курсу 42 штиверов — по 6 талеров и 2,5 штивера, но по курсу здесь чрезвычайному от 45 штиверов платят по 6 талеров и 24 штивера. А за каждый берковец олонецкого железа по 5 рублев и по 85 копеек, что составляет по прежнему курсу 4 талера 46 штиверов, а по последнему — 5 талеров и 3,5 штиверов. По сравнении тамошнего и здешнего веса и по точному исчислению усмотреть можно, что разность во взаимных ценах не велика. [55]

Сверх сего, сколько мне известно, то вырабатывается в Швеции железа до трех миллионов пудов. Из сего числа вывозится морем из всех тамошних гаваней около двух миллионов пудов. А именно: один миллион самого лучшего и отборного в Англию, а прочнее потребное для Европы отвозится на собственных шведских кара блях чрез Балтийское море /л. 15/ во Францию и Левант большей частью на швецкий счет и страх. Что касается до вывозу оного, то выгода для вывозителей во время обыкновенного курса бывает в рассуждении железа всегда умеренна и невелика. Но для Швеции от распространяющегося чрез то мореплавания тем больше и полезнее англичане вывозят из России железа, как то видно по ведомости о выходящих товарах до 1,5 миллиона, а из Швеции, как вышеупомянуто, миллион. Итого — 2,5 миллиона пудов.

Что англичане из сего количества немалое число вывозят в другие государства, о том всяк сведем. А сколь велико оное и какую они получают от таковой перепродажи прибыль, того без обстоятельных сведений назначить не можно. Однако и то известно, что Англия большую часть шведского железа употребляет на свои фабрики и на другая нужные ей потребности, ибо вырабатывают его нарочно так, как англичанам для их употребления надобно. Англия, хотя принуждена покупать здешнее железо, однако ж из того еще не следует, что для вящей пользы высокой короны и подданных надлежало б возвысить на железо цену /л. 15 об./, но паче, по моему мнению, гораздо бы выгоднее было для всей нашей коммерции, чтоб здешние товары и продукты продавать умеренно по тех пор, покамест мы сами в состоянии не будем открыть надлежаще собственное мореплавание. Взирая на теперешнее состояние торга, здешнее железо не может, по моему мнению, подвержено быть в цене никакой большей перемене, если только не уменьшится доброта, а количество так не умножится, что его трудно будет сбывать с рук.

Ежели же опыт сделать высылкою железа на казенной счет, то известно, что сего одним железом в действо произвести не удобно, ибо надлежит, смотря по месту и обстоятельствам, посылать тут же и другие товары, без коих одно железо [56] отпускать в Средиземное море или в другие отдаленные места, по причине большого фракта, не выгодно, потому что от того больше вреда, нежели пользы ожидать должно. Исполнение такового намерения сопряжено с затруднениями, нелегко преодалеваемыми, что и самый опыт доказать может. И сколь мне намерение иностранных /л. 16/ комиссионеров известно, то не могу себе и представить, чтоб они искренне в сем деле поступали и старались бы о коронной пользе беспристрастно, ибо всякой торг, могущей отправляем быть короною через навигацию, противен их пользе.

Вышеупомянутые обстоятельства о железном торге не могут еще меня уверить, якобы ныне настоит самое то время, в которое можно посылать казенное железо на счет короны за море, а паче по чаемым из того следствиям, ибо мне кажется, 1. Что англичане обратятся тогда в Швецию, дабы наградить сей недостаток там, где они железо за такую же, как и здесь, цену покупать могут или примутся за американское. 2. Заключая из сего весьма вредные для здешней коммерции обстоятельства. 3. Вероятно, что корона от такого вывозу никакой себе пользы ожидать не может, ибо зависть и собственная корысть купцов без сомнения оной воспрепятствует. О различии доброты между внутреннею добротою российского /л. 16 об./ и швецкого железа, также которое из сих государство оное вырабатывать может дешевле, о том не могу объявить по недостатку некоторых сведений и нужного в том опыта, что при предприемлемых переменах и предприятиях необходимо знать нужно.

Все сие предаю на высокое усмотрение. Фербер.

На полях скрепа: регистратор Семен Мальцов. [57]

Из сукон, баек, стамедов, фланелей, каламенок, трипов и других манчестерских и норичских шерстяных стофов, из солодовых напитков, карет, глиняной посуды, пуговиц, железных и стальных вещей, из олова, свинца, квасцов и лошадей, бобровых и выдровых кож, кошенилю, краски, перцу и [58] белого полотна.

До какой цены простираются такие товары?

Шерстяные и бумажные товары вместе по смете моей обходятся до ? 140000. Прочий обделанные товары до ? 60000, а не обделанные до ? 100000 (б).

/л. 2 об./ В каком размере стоят пошлины, платимые в России с британских шерстяных стофов, с ценою оных?

По моему мнению, от 17,5 до 18 на сто (в). Не думаете ли вы, что привоз британских мануфактур в Россию умножается?

Думаю.

Сколько кораблей или какой тягости употребляется в торговле между Россией и Великобританией?

Вся торговля между Россией и Великобританией производится в великобританских судах. Ежегодно употребляется на то 300 судов в Великобритании и Ирландии в порт С.Петербургской. И я считаю, что столько же кораблей и такой же тягости приезжают в Ригу, Нарву, Ревель, Выборг, Архангельской порт и в Онегу. Так что я полагаю всего около 600 судов (г), а тягостью около 17 0000 бочек (бочка содержит 63 пуда российских).

Какое количество льна вывозится ежегодно из России в Великобританию и Ирландию?

От 7 до 8000 бочек (д).

Британские в России купцы не отличаются ли более всех тамо жительствующих купцов?

По трактату таковыми они почитаются, да и в самом деле наиболее они еще отличны.

Какие имеют они преимущества пред прочими иностранными тамо купцами?

/л. 3/ Позволено им платить пошлины ходячею российскою монетою, когда прочие иностранцы платят половину голландскими ефимками, что составляет нарочитую разницу (е). Делается им некоторая уступка в пошлинах с толстого сукна [59] и фланелей: избавлены они от солдатского постою, от чего знатнейшие господа не освобождены. Они состоят в ведомстве одной только Коммерц-коллегии, когда и самые подданные российские и иностранцы подлежат суду и определениям каждого судебного места или канцелярии; не подвержены они личным арестам, пока пожитки их достаточны оплатить долги их. Ни под каким видом не позволяется отбирать у них книги и бумаги, ниже рассматривать оные инако, как для доказательства в суд; вольно им отказывать свои пожитки духовною, кому хотят; и не обязаны они наблюдать порядка наследства, предписанного российскими законами.

Полотняная мануфактура в Россия не любима ли мануфактура российского правления?

Конечно да, и по важным причинам. 1. Потому, что она одна (кроме юфти) составляет часть отпускного их торга. 2. Потому, что она упражняет множество людей чрез пять месяцев в году, в которое время климат не допускает их упражняться в земледелии, ибо наибольшее число работников сих фабрик не ткачи ремеслом, но простые крестьяне (ж).

Положенные какие-либо затруднения на привоз российского сюда полотна послужат ли во вред вывозной нашей в Россию торговле?

/л. 3 об./ Конечно послужат, если россияне сами собою или по наущению других иностранцев, завидующих нашим тамо привилегиям, захотят воздавать зло за зло.

Имели ль вы случай разговаривать с членами Коммерц-коллегии в С.-Петербурге?

Неоднократно.

Слыхали ль вы, когда от кого-нибудь из оных мнения о привилегиях, коими англичане тамо пользуются?

Они всегда почитают оные привилегии за весьма отменные и тем наипаче, что они и сами не освобождены от постою солдатского, ниже имеют все те привилегии, какие нам дозволены.

Не слыхали ль вы, чтоб кто-нибудь из них оказывал неудовольствие свое за какой-либо Великобритании против них поступок? [60]

Они почитали себя оскорбленными наложением в 1767 году прибавочных пошлин на их полотна.

Не завидуют ли другие иностранные в России купцы привилегиям английских тамо купцов?

Очень много недавно просили они российский двор о приведении их в равенство с нами. Но не могли тамо того получить, покушались они достигнуть то натурализацией здесь (в).

По таким их мнениям не думаете ли вы, что, если бы наложили мы здесь новые пошлины на товары их, то бы они склонились дать те же привилегии другим купцам?

/л. 4/ Нельзя предсказать, какое действие возымела бы мера толь предосудительная любимой сей и почти единственной ветве отпускного их торга. Отпускной торг отделанными товарами, когда все прочил выходят сырыми. А могу сказать за верно, что они не желают делать нам вреда ни прямо, ни в отмщение. С давних времен столько они благоприятствуют британской нации, что не можно ожидать, чтоб предприняли они что-либо во вред оный. Но невозможно, чтоб такая мера не приклонила их внять наущениям других иностранных купцов, или сократить наши привилегии, или распространить их. Без сомнения будут они наблюдать трактат коммерции. Но по изтечении оного, очень возможно, что станут они делать затруднение о возобновлении оного (и). А между тем, если бы были “они раздражены воздавать зло за зло, то могут они чувствительно отомщевать обременением британских товаров пошлинами или наложением оных на такие артикулы, которые нам надобны.

Вывозится ли пенька из России в Великобританию и Ирландию?

Вывозится от 16 до 18000 бочек в год.

Платятся ли пошлины с вывозу пеньки и льна из России?

С пеньки пошлина около 12,5 на сто, а со льна около 17,5 на сто по нынешнему тарифу.

Сученая пряжа на веревки вывозится ли из России в Великобританию?

/л. 4 об./ Очень мало или ничего (к). [61]

Вывозится ли льняная пряжа на полотна? Не позволено оную вывозить (л).

Если бы российской двор вознамерился воздавать равное, то каким бы образом могло то касаться полотняных здешних фабрик?

Если бы был оный к тому склонен, то мог бы он, конечно, вредить мануфактуре сей наложением весьма тягостной пошлины на лен, привозимый оттуда или же и запрещением вовсе оного не вывозить.

Не вся ли российская гвардия одевается британскими сукнами?

Четыре гвардейских полка оным одеваются.

Не можно ли бы одевать оные полки так же, как и другая, российским сукном?

Без сомнительности бы. Но качество собственного их сукна почитается очень посредственным (м).

Полагая, чтобы запрещено было вывозить лен из России, то есть ли тамо столько работников, чтоб переделывать весь лен в полотно?

Я могу ответствовать на сие наобум, и думаю, что есть (н).

Если бы лен не вывозился из России, то какая нация могла бы снабдевать оным здешнюю?

Я думаю, что целой свет не мог бы поставить четвертой части того количества.

Если бы россияне запретили вывоз пеньки /л. 5/ и сами бы переделывали оную в веревки, то не были бы мы обязаны (за недостатком пеньки из других государств) брать оную веревками?

Я думаю, что были бы. Однако это одно мнение (о).

Какое количество железа в полосах ежегодно привозили из России в Великобританию и Ирландию с некоторого времени?

Я думаю, что с нескольких лет привозили онаго по 30000 бочек.

Не в Бримигам ли и не в вулвергемптонской ли фабрике употребляется большая часть того железа и для наших ли кораблей? [62]

Без сомнения, берется оное на все сии разные потребления.

Тягостная пошлина на железо в России не повредила б ли оным мануфактурам и не переселила б ли оные в чужие государства?

По моему мнению, говорю по одному мнению, повредило б то и кораблеплаванию и мануфактурам нашим.

Не может ли снабдевать нас железом другая какая земля, кроме России и Швеции, и не тягостную ли Швеция наложила пошлину на свое Железо?

Что касается до первой части сего вопроса, то я не знаю. Не известно мне также и то, какая пошлина наложена на швецкое железо. Но цена оного недавно поднялась (п).

Не великое ли количество корабельного леса, потребного для Адмиралтейства, привозится из России?

/л. 5 об./ Конечно, а особливо из Риги.

Для чего британским купцам оказывается наиболее приятства в России?

По трактату.

В каком состоянии находится баланс торговли между Великобрнтанией, Ирландией и Россией?

Я думаю, что баланс торговли в пользу России от ? 800000 до ? 1000000. Но я должен промолвить, что, хотя оной полезен России, то не вредителей оной и Великобритании. Ибо в рассуждении обделанных статей, туда отсылаемых, оной в нашу пользу. А баланс, о котором упомянул я, что он в пользу России, расходится до копейки за сырые материалы, без которых, думаю, не могли бы мы никак обходится (р).

Если какая другая земля, торгующая с Россией, в которой бы баланс торговли равно полезен был России?

Я думаю, что баланс ей противен с большею частью других наций, кроме Голландии.

Вы сказали, что баланс нам противен, то не для сего ли нас более всех и приласкивают?

Сию причину и предъявляем мы. Но они на то не соглашаются, говоря нам беспрестанно, что мы берем оное количество [63] товаров от них по нужде, а не из дружбы одной (с).

Можете ли вы пересказать разные роды товаров, вывозимых из России в Великобританию и Ирландию?

/л. 6/ Пенька, железо, лен, полотна, щетина, сало, рыбей клей, несколько воску, мачты и лес из Риги, а сосновый лес из Белого моря, и конопляное семя (т).

Какой размер состоит между полотном, вывозимым из России в здешнюю землю, и пенькою, и льном?

Я думаю, что полотно составляет 10 часть всего вывоза, а о прочем не знаю.

Если б вывоз пеньки и льна из России умножился, то не великая бы ли была выгода купцам, торгующим в Россию? (у).

По тому размеру, как приращение всякой торговли прибыточно купцам, в оной соучаствующим.

Не знатно ли умножились бы комиссии их на сырые такие материалы по размножению домашних здешних мануфактур?

Без сомнения.

Какие собираются пошлины с других здешних мануфактур, привозимых в Россию?

Они переменяются от 25 до 39 на сто (ц). Откуда взяли вы сие исчисление?

Я взял оные из таможенных записок в С.Петербурге и делал смету по собственным моим примечаниям.

Вывоз из России в Великобританию не умножался ли около

7 лет тому назад?

Умножался, да и знатно.

Так вывоз в Россию умножался, несмотря на прибавочные пошлины, положенные здесь на любимые оной мануфактуры? /л. 6 об./ Умножился.

Каким образом налагаются пошлины на полотна, вывозимый из России. Общая ли пошлина с них збирается, или смотря по разности сортов?

Разные наименования платят различные пошлины. Я не могу припомнить подробностей, но вообще полотна платят от

8 до 9 на сто (ф).

Для чего были бы россияне не довольны наложением новых здесь пошлин на их полотна? [64]

Для того, что чрез то уменьшилось бы количество, вывозимое в здешнюю землю.

Так выгодно России иметь полотняную мануфактуру? (я).

Без сушения.

Примечание господина Пушкина.

Попечительным господина Каванака по делу сему трудам должен я отдать всю ту справедливость, которую заслужил он самым делом, соображая достодолжное его свидетельство пред природным его трибуналом с немалым к России усердием.

“Записка”, составленная в Коммерц-коллегии по вопросам британскому купцу Н. Каванаку о русско-британской торговле. 1774 г. (Копия)

/л. 7/ Записка.

(а) Равно как и все стальные, серебрения, золотые и пенсбеновые мелонные вещи. Количество их тем безизвестнее, чем подлиннее большая оных часть удобно провозится беспошлинно. Сама сие заставляет думать, что прибавились бы пошлинные доходы, если б настоящие на всякие сии мелочи (Clinquai alexias) были по размеру збавлены.

(б) Англия высылает не обработанными такие только вещи, коих нельзя обрабатывать.

(в) Когда российский холст платит в Англии более 40 на сто пошлины.

(г) Каждый из сих кораблей делает в одно лето, а иные и по три в оба пути, поездки. Политическая арифметика ставит в немалую оценку прибыль, происходящую от того для всех тех, кои корабли строят, снабдевают и содержат. Желательно потому, чтоб и Россия собственные свои товары высылала в другие земли на собственных своих кораблях.

(д) Количество сие заслуживает, конечно, строгого присмотра за исправным бракованием. Но более еще того всякого ободрения, чтобы, хотя некоторая из того часть высылала и перепряжею или нитками разного сорта. Когда 7500 бочек льну по ? 30 за бочку приносит России ? 225000, то равное тому количество принесло бы оной вдвое, если бы [65]

было оное дома же переделано в пряжу для выпуска за море. То же самое и о пеньке. От работы сей /л. 7 об./ тысячи людей получили бы себе знатные прибыли, которые бы приводили их более и более в состояние, еще лучшее впред вырабатывать достаточное себе продовольствие. Ныне же от переделки одного в пряжу, а другого в канаты обогащаются в Англии все в том упражняющиеся люди. Вся польза сия оставалась бы в России. Зимою времени к тому довольно. Надобно только ободрять.

(е) По нынешнему курсу отмена сия делает разницы, около, 12 на сто в пользу английских купцов.

(ж) Примечание сие подтверждает, что упомянуто в § 2.

(з) Способ сей пресечен уже вовсе парламентским актом, чтобы “все впредь натурализующиеся не пользовались никакими природным англичанам дозволенными в чужих землях выгодами, инако как под некоторыми в том же акте именно изображенными условиями”.

(и) И тем вероятнее, что на случай пособления иногда в Англии какой-либо российской канторы не может оная по английским давнешним уже узаконениям, называемым Acta de naturalisation u Acta de navigation, пользоваться ни частью с тех привилегий, кои дозволены в России английским купцам, хотя впрочем, в коммерческом трактате и упомянуто наблюдать на обе стороны точное взаимство.

(к) По последнему акту запрещен привоз в Англию всякого каната, веревок и якорей под самым жестоким /л. 8/ наказанием, для того, что сами англичане делают оные с знатною себе прибылью из привозимой из России пеньки.

(м) Качество сукна сего нельзя знатно не одобрить иди рачительнейшею пред прежним отделкою или иногда и примешивая лучшей шерсти астраханской и украинской.

(н) Ответ сей достаточно доказывает возможность, хотя в наперед не было никакого основательного в том сомнения, а особливо если бы надобное и выгодное сие намерение было произведено не вдруг, но мало помалу с постоянным оного, год от года распространением. [66]

(о) Крайность сия столь еще отдалена, сколь могла бы быть оная и опасною. Но желательно, чтоб некоторые перечни акта навигации были отменены в пользу российского купечества.

(п) Цена оному 18 за бочку, когда российское сабельное продается в Англии, обыкновенно по 12 только.

(р) Изъяснение сие тем важнее, что английской в Россию подвоз служит не к облегчению бедных, но только к снабжению богатых излишеством. Сие самое заставляет желать, чтоб разные мануфактуры в фабрики, равные в звании английским, были иные заведены, а заведенные уже более еще ободряемы. Так, чтоб могли оные придти в некоторое уравнение с добротою английских, были бы оные всеконечно гораздо дешевле и к неисчетной для России прибыли.

/л. 8 об./ (с) “К сей то статье торговли нашей, - сказал Форстер, - желаю я наиболее привлечь уважение сего собрания. Другие купцы хвастают тем золотом и серебром, которое возят они в Англию, но ни из одного де ни из другого нельзя делать ни якорей, ни сох, орудия земледелия и мореплавания, торговли и художеств произносят не перуанские, но сибирские горы. Пенька, железо, лен, привозимые сюда из России, столь необходимо нам нужны, что надлежало бы Англии вывозить оные оттуда и за самые наличные деньги и в самом том случае, когда бы и не вывозили мы в один Санктпетербург на ? 300000 наших обделанных товаров, не считая того, что высылаем мы в другие российские порты”. Примечание: количество высылаемого из Англии в Балтийское море товара надобно достовернее наследовать. Английская таможня, не получая с вывозимых туда товаров пошлины, не принимает большего труда в поверке числа оных. Купцы же способом сим пользуются в рассуждении зундских, а может быть и других пошлин, объявляя меньше, нежели в подлинну высылают.

(т) Торг, вывозящий обделанные вещи, конечно выгоден и прибыточен, но не столько же однако, как тот, который привозит сырые материалы. Употребляет на то более 600 кораблей и дает работу множеству людей разного знания.

/л. 9/ (у) Желательно, чтобы вывоз сей уменьшился, а приумножился бы вывоз холсту и полотнам, или, по крайней [67] мере, пряже и веревкам.

(ц) Сие требовало бы большего уравнения с теми пошлинами, кои платят в Англии некоторые российские товары, почти по стольку же, почему они в России закуплены.

(ф) Поставлено английскому министерству в уважение и то, что, не смотря долговременную и убыточную войну, Россия не поступила еще ни на какую прибавочную пошлину на вывозимые в Англию или на привозимые оттуда в Россию товары. Что бы инако могло воспрепятствовать с тем удобнее, что лен, пенька, железо и пр. Англии неминуемо надобны, по какой бы то оные цене ей ни обходились. Прибавку сию почувствовали английские полотняные, канатные, железные и стальные фабрики, не меньше, как и вся здешняя торговля, земледелие, мореплавание и Адмиралтейство.

(я) И тем надобнее, что одно только полотно и холст высылает Россия обделанные, когда все прочил ее продукты вывозятся в натуральном их состоянии, сырыми материалами, на обделке которых другие нации находят себе надежное обогащение.

/л. 9 об./ (л) Желательно, чтоб супротив того вывозилось льну и пеньки наибольшая часть канатами и нитками, нежели сырыми материалами. Прибавочная на обрабатывание сие цена оставалась бы в России надежною для работников уплатою.

“Примечания” секретаря Британской Российской компании Форстера о русско-британской торговле. 1774 г. (Перевод, копия)

/л. 10/ Примечание господина Форстера, секретаря английской в России торгующей компании.

Российская компания, усматривая из репорта комиссии, учрежденной ради наследования настоящего состояния полотняного торга в Великобритании и Ирландии, что некоторые распрашиваемые свидетели приписывают знатной упадок оного, между прочими причинами, умножившемуся привозу иностранных полотен и очень низким на оные здесь пошлиным и особенно подвозу российских полотен, почла себя обязанною просить, чтоб ее выслушали, надеясь неоспоримыми доказательствами [68] убедить комиссию, что никакая часть неудобств, на которые жалуются, не может по справедливости быть приписана умножившемуся привозу российских полотен, или очень низким на оные здесь пошлинам.

Я желаю, прежде всего, предложить комиссии следующие статьи торговли между Англией и Россией, что холст, привозимой из России есть такого качества, которой наиболее в употреблении для бедных одних.

Что недостаток оного не можно дополнить никакою британскою мануфактурою.

/л. 10 об./ Что привоз оного не умножился, но насупротив того - умалился.

Что мануфактуры великобританские, вывозимые в Россию, гораздо превосходят ценою российских мануфактур, привозимых в Британию.

Что пошлины, платимая в России с привозу шерстяных мануфактур туда британских, очень низки противу платимых в Британии с привозу российских полотен. Что одни платят от 17 до 18 на сто с достоинства их, а другие от 26 до 50 на сто.

Что прибавка пошлин на российский полотна вздорожала бы оные для бедных. Что вывозы наши в один Санктпетербург простираются до 300000 фунтов стерлингов в год, что из сей суммы британские мануфактуры составляют 200000 фунтов стерлингов, а не обделанной продукт до 100000 фунтов стерл., что употребляемые нами корабли возят 170000 бочек, что привозим мы ежегодно от 7000 до 8000 бочек льну, что купцы наши, жительствующие там, имеют отменные привилегии.

Доказано уже, что здешняя бедные могут запасаться российским холстом, третью дешевле, нежели каким-либо домашним. И при том и таким холстом, который, заплатя уже правлению пошлиною /л. 11/ по меньшей мере треть своего достоинства, помогают некоторым образом и государственным доходам и тем, которые оной носят. И если бы не были они чрез то облегаемы пошлинами с иностранных привозов, то были бы они еще более настоящего обременены житейскими потребностями. При сих обстоятельствах, ежели комиссия [69] удостоверена, что привозимые из России полотна полезны работникам, если найдет оная, что в сии бедственные времена доставляют они им гораздо дешевейшее одеяние, нежели могли бы они инако достать, то из собственных своих мануфактур, то из того явствует, что всякая прибавка пошлин, или всякая препона, налагаемая на привозимой сюда холст, была бы усугубительным обременением не на сумасбродные прихоти великолепных, но на нужды всего класса трудолюбивых наших бедных. Не надобно других, доказательств для удостоверения комиссии о бесполезности, а смею прибавить, и о бесчеловечии такой меры, которая, по моему понятию, не надобна для вспоможения тем, кои просили себе у вас помощи.

Упадок, о котором они жалуются, не можно приписывать умножению нашего привоза, когда наиболее изведавшие из наших привозчиков уведомили вас точно, что привоз убавился, что правда /л. 11 об./ сия всем известна. Привоз сей из России ежегодно простирался до 5 миллионов аршин, но в два последние года уменьшился оной почти пятою частью.

Слышали вы, каковые платятся здесь с российских холстов пошлины? Они простираются от 26 до 50 на сто с достоинства их (достоинством называю я цену, в которую приходит, например, российское полотно или холст со всеми издержками, в России выплаченными.). После сего комиссия не станет думать, что упадок полотняных великобританских и ирландских мануфактур произошел от умножившегося привозу российских полотен и от низких на оные пошлин. Мы надежны, что премудрость парламента не примет такой меры, бессильной для предмета, для которого была бы оная назначена, вредительной трудолюбивым бедным, и такой, которая в следствиях своих может быть предосудительна каждой мануфактуре сих государств, не выключая и самую полотняную.

Достоинство вывозимых британских мануфактур знатно превосходит цену российских нами сюда привозимых, так что [70] если торг мануфактур принять только в надлежащее /л. 12/ уважение, то баланс в нашу пользу, что наши шерстяные мануфактуры платят с привоза в Россию от 17 до 18 на сто только пошлины с их достоинства, когда пошлины, платимые с привозу российских мануфактур в Британии простираются в двое против того. Если бы же умножили мы еще высокую сию пошлину, то бы здравейшая политика уполномочила и наипочтеннейшая справедливость оправдала бы российское правление, когда бы и оное прибавило пошлин на британские товары. Да и внутреннее благоустройство не мешало бы им в том, как нам. Ибо многие статьи привозимых из Британии в Россию не служат к удовлетворению нужд бедных, но способствуют только великолепию роскошных. Не можно сомневаться, чтоб при сих обстоятельствах российское правление не умножило пошлин на наши мануфактуры, чтоб не постаралось оное установить и ободрять сопернические мануфактуры. И чтоб уменьшая попечении прилагаемого ныне о полотняной, одной знатной их мануфактуре, не стало свое на началах самой здравой политике подкреплять вся кия усилия о, установлении других противу наших мануфактур. Сии мысли /л. 12 об./ проистекают не самовольно от вдумчивого воображения. Российское правление ведает истиннейшие начала коммерческой политики. Разумной указ, предыдущей тарифу 1767, оправдает сие предъявление. Российская держава предуспевает в науках и многое имеет в своей власти.

Сверх того российское правление могло бы принять меру, которая чувствительно бы повредила полотняные мануфактуры британские и ирландские, когда припомнит, что мы привозим льна из России около 7 и 8000 бочек ежегодно. То узнаете, сколь существительно была бы предосудительна нашим полотняным мануфактурам высокая пошлина с вывоза сего артикула из России. Если бы мы вздумали вредить российской полотняной мануфактуре, то бы сие было очевидное, и я уверен, действительное возмездие, потому что оное сбавило бы цену льну в России, препятствуя вывоз оного, и прибавило бы цены на наши мануфактуры. Если бы крайняя нужда или внезапное огорчение возбудило то, чтобы воздержало российское правление [71] запретить и вовсе лен вывозить?

/л. 13/ Не одних сих неудобств должно нам опасаться. Если станем делать затруднения любимой российской мануфактуре. Вы уведомлены уже одним из наших свидетелей, который жил в России и которой говорит по 32 летнему искусству, что Британия есть отменно приятствуемая тамо нация.

По сим неоднородным опытам приятства явствует, что правление российское желает жить с нами в самой тесной дружбе. Но г. Каванак сказал вам, что правление российское почитало себя оскорбленным и конечно не без причины прибавочными пошлинами, положенными на холст в 1767 году. Та часть прибавочных пошлин, приналоженных тогда на все полотна сверх 36 дюймов шириною, отягостило особливо наше белье, которое платило равную уже достоинству оных пошлину, установленную в 1765 году. Сия мера, имеем мы причину думать, была внушена таким человеком, который имел сам, или его родственники, участие в полотняной мануфактуре, и которой искал /л. 13 об./ препятствовать привозу российского полотна, чтоб доставить большую чрез то прибыль своей фабрике. Действие, я думаю, отнюдь не соответствовало его ожиданию. Холст российской и по сие время привозится и будет в употреблении (но чрезмерные оного пошлины не мало принуждают бедных оного не покупать, не довольствоваться равендуком, которой, хотя дешевле флемского полотна, но оной не столько же и выгоден, так что пошлина сия пала в самом деле на бедных одних) по тех пор, пока сохранит оной преимущество над всеми равного сорта мануфактурами.

Сей есть удостоверительный пример бессилия прибавочных пошлин на иностранные полотна в подмогу домашним мануфактурам. Великобританская нация была поныне почитаема истинным России другом. Не зависимо от важных привилегий, коими пользуемся мы тамо, все оказываемые нам тамо учтивости и приветствия доказывают душелюбные двора того /л. 14/ склонности. Отважим ли мы сию установленную в России дружбу, [72] сии важные привилегии? Отважим ли мы получаемые прибыли от знатного, от умножающегося вывоза туда собственных наших мануфактур такою мерою, которая в самом деле бессильная и беспосредственно вредна самим нашим наиполезнейшим подданным, работящим бедным, земледельцам и рыбакам?

В сем деле номерованных четырнадцать листов. Секретарь Александр Воинов.

По всему делу: секретарь Александр Воинов.

РГАДА. Ф. 397. Оп. 1. Д. 38.