Георг II, Английский Король, и Министры его, описанные Кантемиром

(Вероятно, что этот отрывок, нигде еще не напечатанный, будет приятен для Читателей Вестника. Князь Кантемир, остроумный Стихотворец, имел и дарования Политика, был тонкий, глубокомысленный Наблюдатель. Кто знает Сатиры его, тот с удовольствием прочтет и следующие страницы, не многим известные: Донесение, присланное им из Лондона в 1738 году, к Императрице АННЕ, в то самое время, когда он готовился оставить Англию и ехать в Париж в качестве Полномочного Министра. Издатель не осмелился ничего переменить в слоге)

Прежде отъезду моего должностию своею почитаю Вашему Императорскому Величеству кратко и всенижайше донесть, в каком состоянии оставляю Двор здешний, каковы его главнейшие Министры, и какие настоящие дела.

Его Королевское Величество, как я многожды Вашему Императорскому Величеству честь имел доносить, Государь весьма честного характера и в слове своем примерного постоянства, естьли бы нужда здешних законов, и часто [278] советы Министров к противному Его Величество не понуждали. Вспыльчивый Его Величества нрав причину подал к несогласию с сыном, который с своей стороны, может быть больше нежели прилично, с противниками Его Величества сообщается, и пока Его Высочества поступок в сем не отменится, мало согласия с отцом ожидать можно.

Господа Вальполи безсумнительно всю силу здешнего правления в своих руках имеют. Большой брат Роберт, человек весьма добрый и острого ума, и по его авкторитету в Парламенте видно, что ко внутренним делам много искуства имеет, и зная совершенно склонность своей нации, куда хочет ее влечет, наипаче к тому употребляя золотую узду. В делах чужестранных, как все генерально здесь признают, не много знания имеет, и потому особливо брата своего почитает, чая, что многие Посольства, в которых он обретался, дали ему способ в том искуситься. Я не могу сказать, праведно ли то его мнение, или нет, понеже за многословием, которое Господин Горас в своих разговорах употребляет, основательное рассуждение почти оным подавлено, и удача в его негоциациях мало в его [279] пользу показывает, хотя впрочем и он не лишается остроты ума и приятного обхождения. Оба братья, опасаяся от войны приумножения неприятелей своих, или разделения власти своей во многие руки, тишину любят, и потому многие авантажи потерять лучше склонятся, чем навлечь на себя оную опасность; для того при правлении их трудно ожидать отсюду какого-либо смелого действа.

Дюк Нюкастль, Статский Секретарь Полуденных дел, имеет великую понятность и память, но весьма мало аттенции к чужестранным делам дает, будучи непрестанно в своей деревне, и упражняяся приумножением себе в провинциях друзей, которыми и место свое сохраняет. Великое число его вотчин, друзей и родни дают ему несколько голосов в Парламенте, что понуждает Господ Валполей не учинить себе его неприятелем, а инако давно бы свой чин потерял.

Милорда Гарингтона, Статского Секретаря Северных дел, можно поставить образцом честного и доброго человека, который снабден природным основательным рассуждением и многим искусством; обе здешние противные стороны равно его [280] любят и почитают; нет такого, ктоб им был недоволен; нраву весьма тихого, малоречив, не лукав и столько недруг всяких замешательств и высокомыслия, что хотя Его Королевское Величество к нему гораздо милостив, Кавалер Валполь ему не ревнует; и подлинно способнейшего он Валполь себе приискать не мог бы, понеже Милорд, кроме своей должности, ни в какие дела не вступает; почему я надеюсь, что он место свое сохранит, совсем тем, что Горас Валполь горячо желал бы оное себе присвоить.

О Членах Тайного Совета не упоминаю, понеже ни силы никакой не имеют, ни Господину Валполю противиться отважны. Нечего также заметить и о прочих придворных, которые ни в какие дела не вступают, разве когда Господин Валполь кому что позволит, и Его Величество ни которому из них отменной милости не являет.

Сколько настоящих дел касается, то самое достойное примечание: Ишпанская ссора. Но Министерство здешнее, за вышеописанною склонностию избегать всяких обязательств, которые войну грозят, всеми силами трудится [281] несогласие с Гишпанским Двором без войны утушить; естьлижь однако довольное от того Двора удовольство купечеству здешнему не доставят, должны подлинно ожидать худых следствий, для того оба братья Валполя о сем деле больше всего пекутся: наипаче, что естьлиб до войны дошло, опасаются соединения Гишпанского Двора с Французским.

Сего последнего Двора нынешнее доброе согласие с Цесарским некоторых из здешних Господ беспокоит; но Министры редко когда о том думают, довольствуяся тем, что в таком состоянии дел Цесарский Двор помощи отсюду не требует, и что никаким образом продолжается тишина Европейская; ничего иного не ищут, как только чтоб она тянулась во все их правление, мало печася, что по том случиться имеет.

В негоциации Турецкой, для примирения Вашего Императорского Величества и Высокого Вашего Союзника с Портою, участие всякое здесь охотно бы приняли, и хотя во всех своих разговорах недовольства никакого не оказали, однакож небезревностны, что Французский Двор одну оную от большой части [282] производит, и чаю, что мой туда отъезд не совсем нравен.

О всем вышеписанном я хотя уже имел честь по части в прежних моих покорнейших реляциях доносить, однакоже пристойным чаял все в одно место собрать, столько для того, чтоб Ваше Императорское Величество вдруг все то себе напомнить соизволили, сколько и для пользы отправляемого на мое место от Вашего Императорского Величества Министра, для которого особливо прилагаю при сем роспись чужестранных Министров, здесь обретающихся, некоторые нужнейшие известия для церемониалов с ними и при Дворе, и о привиллегиях чужестранных Министров.

Князь Антиох Кантемир.