ДЖОН ЛИЛЬБЕРН

Защита прирожденного права Англии, направленная против всякого произвола, будь то короля, парламента или кого другого, с различными вопросами, замечаниями и жалобами народа, заявляющая, что теперешние действия парламента противоречат тем основным принципам, какими он руководствовался в своей борьбе против короля, и глубоко несправедливы по отношению к тем, которые являются его лучшим друзьями и защитниками, и говорящая о многих других вещах, имеющих весьма важное значение для свободнорожденного народа Англии

10 октября 1645 г.

...Всеми разумными людьми признается, что парламент имеет власть отменять старые законы и издавать новые и публиковать их. Но некоторые законы не могут быть отменены им, потому что они составляют [129] основной закон, которым руководствуются все общины Англии и которым, как это само собой разумеется, связан и сам парламент, так же как и все другие. И хотя в силу своей законодательной власти он имеет право издавать законы, все же ни от одного свободного человека в Англии нельзя требовать, чтобы он знал их прежде, чем они будут опубликованы; равным образом совершенно очевидно, что никто не может быть наказан ли то, что он руководствуется известными опубликованными законами, хотя бы эти законы парламент считал противоречащими своим привилегиям, если только об этом им не было публично заявлено.

Если закон не опубликован, то нет и его нарушения. Поэтому совершенно необходимо, чтобы парламент открыто провозгласил то, что он считает своими привилегиями к сведению всех общин Англии, чтобы никто не мог из-за незнания закона (по вине парламента) подвергнуться опасности потерять свою жизнь, свободу и имущество. Должно быть хорошо известно и самому парламенту, что его власть ограничена теми, которые его выбирали, и что он должен делать не то, что ему захочется, а то, что он должен делать, т. е. заботиться о благе народа, а не вредить ему. Эти неизвестные парламентские привилегии так же опасны, как неограниченная королевская прерогатива; и то и другое — ловушки, расставленные для многострадального народа.

Забвение этого основного закона есть наибольшая опасность, какая только может быть, так как оно ведет к своеволию и насилию, угрожающим всеобщей гибелью. Например, известным, твердо установленным, опубликованным и неотмененным законом является закон, объявляющий, что все свободные люди Англии выбирают согласно праву рыцарей и горожан и посылают их в парламент и этим депутатам должны повиноваться все общины Англии.

Но упраздните этот закон, и что тогда получится? Разве не может тогда случиться, что в парламент придет толпа, которая заявит, что она хочет вместо депутатов издавать законы, так как она более многочисленна и потому желает занять место избранных депутатов?

Упраздните этот закон, и где тогда будет мое и твое и что тогда будет с свободой и собственностью? Но вы [130] скажете, что опубликованные законы связывают народ, но они не обязательны для парламента, который не руководится ими. На это я отвечу: нельзя представить себе, чтобы народ был настолько глуп, чтобы он давал такую власть тем, кого он выбирает в качестве своих слуг; ибо это значило бы дать власть парламенту во зло себе, а не для блага, что прямо противоречит вышеупомянутому принципу. Итак, совершенно ясно, что каждый человек может себя чувствовать вполне на твердой почве, если на его стороне существо и буква известного опубликованного и неотмененного закона, хотя бы осуществление этого закона и противоречило мнимым привилегиям парламента.

...Отсюда вытекает, что оба парламентских комитета и другие высшие власти этого королевства, произвольно и незаконно арестовавшие честных и свободных людей, подлежат... штрафу в 50 фунтов стерлингов за каждого человека, которого они незаконно посадили в тюрьму...

Парламент позаботился о переводе библии на английский язык, чтобы ее могли читать миряне, так же как и духовенство; не следовало ли бы парламенту подобным же образом позаботиться о переводе на английский язык и законов, чтобы все свободные люди, а не одни юристы могли читать их и мирно пользоваться ими. Ибо посмотрите на наших законоведов: как они сварливы и вздорны, как они богатеют благодаря своему знанию законов; дела, порученные им народом, они разбирают лишь в своих собственных интересах и во вред народу; они прибегают к плутовству и сочиняют в своих выгодах многочисленные толкования. Большая часть этих толкований написана на непонятном языке... Таким же образом духовенство старой государственной церкви раньше, еще до разрешения перевода священного писания на английский язык, пользуясь непонятным языком, заставляло бедняков верить в папские предписания. Наши законники привели к тому, что народ стал опасаться пользоваться судом, так как практика их противна статутам и законам, несправедлива, неправильна, бессовестна и имеет лишь одну цель — поработить народ.

Можно ли считать справедливым положение, что теперь снова вводятся патенты на мыло, соль, кожу и [131] прочее, хотя монополии четыре года назад были отменены палатой и признаны противоречащими равноправию всех свободных людей Англии? Разве не должно распространяться это постановление на новых монополистов, захвативших в свои руки еще больше монополии, чем прежние?

Вначале монополия проповеди также была достоянием лишь тех, кто носил черные одежды и монашеские плащи и имел посвящение от епископов, а те от папы и, следовательно, от дьявола, хотя дух святой говорит, что каждый должен служить друг другу тем даром, который он получил (от бога), как добрый управитель многоразличной божьей благодати.

Вторая монополия — это монополия странствующих купцов ¹, которые захватили в свои руки всю торговлю шерстяными товарами, отправляемыми в Нидерланды. О вреде этой монополии вы можете подробно прочитать в недавно вышедшем памфлете ², доказывающем необходимость установления свободы торговли, особенно и отношении сукон и других шерстяных изделий, которые частная компания названных купцов монополизировала вопреки закону природы, международному нраву и законам нашего королевства.

Шерсть составляет основной товар нашего королевства, и торговля ею согласно древним статутам... должна быть предоставлена всем свободным людям Англии. Это право является столь важной привилегией для всех общин Англии, что всякий, кто отнимает ее у них и присваивает себе каким-либо, так называемым патентом или решением, подлежит величайшему наказанию, как виновный в том, что он похитил у свободных людей Англии их прирожденное право и наследие, а чиновники таможенной палаты и их помощники виновны в уголовном преступлении... я думаю, нет никакого основания свободным людям Англии отказываться от большей части своих прирожденных прав, похищенных у них насилием и против их воли, как об этом [132] свидетельствуют многочисленные петиции, поданные в парламент, но им не рассмотренные.

Третья монополия — это несносная, несправедливая и тираническая монополия печати, в силу которой шайка малиньятов ³, которых кентерберийский архиепископ и его малиньятская партия (борющаяся против справедливых привилегий как народа, так и парламента) наделили произвольной, неограниченной властью (оформленной указом парламента) печатать, рекомендовать и распространять, по их полному усмотрению, все книги, памфлеты и пасквили, хотя бы они были полны лжи и имели целью отравление королевства несправедливыми тираническими принципами; это та самая партия, которая, поворачиваясь, подобно флюгеру, при каждом повороте ветра, стремится всеми возможными средствами продать и обмануть нацию в целях ее собственной выгоды. Но дело не ограничивается одним этим, они с яростью нападают на каждую книгу, содержащую истинную декларацию прав и вольностей свободнорожденного нашего народа, клеймят и клевещут на этих писателей, обвиняя их в мятеже, заговоре и измене и поддерживая других клеветников против них. Точно так же поступали прежде епископы против шотландцев и самого парламента.

Но и это не все; имея в руках парламентский ордонанс, вопреки всякому закону, справедливости, праву и разуму, они, под предлогом поисков подозрительных книг, собирают толпы дебоширов и вместе с кузнецами, полицейскими и специально обученными бандами врываются самым наглым и мятежным образом в дома самых верных друзей парламента и перерывают ящики, сундуки и шкафы; имущество, белье и всякие лучшие вещи, какие им понравятся, а также книги старые и новые отбирают и уносят с собой; самих же хозяев выбрасывают за дверь, отводят в комитет, а оттуда в тюрьму; там, не рассматривая их дела, их долгое время гноят, если они отказываются изменить своему доброму делу и своим друзьям, являющимся одновременно и друзьями парламента, и не подчиняются их несправедливым законам. Кроме того, для этих беззаконных людей обычным делом является — врываться в лавки [133] честных людей в их отсутствие и производить там обыски.

Между тем, печатание и распространение еженедельника «Оксфордский придворный» и других малиньятских книг и памфлетов, стремящихся разрушить привилегии королевства и парламента, не только производится беспрепятственно, но даже весь этот печатный материал посылается королю, который задался целью уничтожить власть парламента и свободу народа.

Следующая монополия, которая, вероятно, будет, это монополия на хлеб и пиво, потому что она имеет такие же права на свое существование, как и предшествующие.

О, англичане, где ваши свободы? Что стало с вашими вольностями и привилегиями, за которые вы сражались в течение столь долгого времени и за которые вы так щедро проливали свою кровь и не жалели своего имущества, надеясь, что это приведет вас к полной свободе? А вместо этого вы оказались еще больше связанными рабством и угнетением, чем прежде. Обратите внимание на это, пока еще не поздно, чтобы ваши потомки не проклинали вас за то, что вы их сделали рабами из-за вашей жадности, низости, бессердечности. Поднимитесь как один человек и на основе права и законов призовите к ответственности тех людей, которые хотят погубить вас и похитить обманом ваши вольности и свободы...

Дж. Лильберн, Памфлеты, М., 1937, стр. 34—47.

Комментарии

1 Старейшая из английских монопольных компаний по торговли с заграницей. Она образовалась еще в конце XV в. и захватила в свои руки торговлю в Немецком и Балтийском морях.

2 Имеется в виду анонимный памфлет — «Рассуждение в защиту свободной торговли» (1645 г.).

3 Так называли роялистов.