ДЖОН ФОРТЕСКЬЕ

ПОХВАЛА ЗАКОНАМ АНГЛИИ

DE LAUDIBUS LEGUM ANGLIAE

Из глaвы IX

Второе, государь, что тебя тревожит, можно устранить с такой же легкостью. Очевидно, ты сомневаешься в том, обратиться ли тебе к изучению английского или же римского (гражданского) права, ибо о римском праве по всему миру разносится слава, как о наилучшем из всех прочих человеческих законов. Пусть тебя не смущает, государь, это мнение. Дело в том, что король Англии не может по своему произволу изменять законы своего королевства, потому что он господствует над своим народом не в силу одной лишь власти короля (regale), но и в силу власти политической (politico) ¹. Если бы он правил ими только, как король, он мог бы (сам) изменять законы своего королевства, облагать своих подданных тальей ² и прочими налогами без совещания с ними; именно такой способ правления имеет в виду положение (римского) права, согласно которому “Что угодно государю, имеет силу закона” ³. Но совсем по-другому должен (поступать) король, управляющий своим народом политически (politice), потому что он не может ни изменять законы сам без согласия своих подданных, ни отягощать подвластный ему народ против его желания необычными налогами, так что его народ, управляемый законами, принятыми по его желанию, свободно извлекает доходы из своего имущества и не подвергается вымогательствам со стороны короля или кого-нибудь другого; то же самое, впрочем, может иметь место и под королевским правлением, пока король не превратится в тирана. О таком короле философ (Аристотель) говорит в третьей главе своей Политики: “для государства важнее, чтобы оно управлялось лучшим мужем, чем лучшими законами” ⁴. Но так как не всегда случается, чтобы правитель был таким мужем, то св. Фома (Аквинский) в книге “О власти государей” (de regimine principum), которую он написал для кипрского короля, считает нужным стремиться к такому устройству королевства, при котором король не может по своей воле управлять народом как тиран; а это возможно только в том случае, если королевская власть ограничена политическим законом.

Из главы XII

Некогда люди, которые превосходили других силой, будучи жадными до почестей и славы, часто силой оружия подчиняли себе соседние племена и заставляли их себе служить и повиноваться своим приказаниям, которые они освящали как законы для этих людей.

Народ, долгое время терпевший эти законы, таким образом хотя и находился в подчинении у завоевателя, пользуясь, однако, его защитой против несправедливостей, причиняемых ему другими людьми, в конце концов мирно покорялся господству завоевателя, считая, что удобнее подчиниться власти одного, которая может защитить его от других людей, чем постоянно подвергаться притеснениям со стороны каждого, кто вздумает его преследовать.

Так возникли некоторые государства, и те государи, которые таким образом управляли своими подданными, присвоили себе имя королей (nomen regis), от слова “править” (regendo), а их власть называется королевской (regalis)...

(Далее идет ряд примеров, почерпнутых из библейских легенд).

Теперь, светлейший государь, если я не ошибаюсь, ты имеешь представление о том, как возникли государства с чисто королевским управлением. Далее я постараюсь объяснить, почему и каким образом первоначально возникли государства, управляемые политически (politice), чтобы, узнав о происхождении обоих этих видов государств, тебе было бы легче понять причину их различий, о которой ты спрашиваешь.

Из главы XIII

(Фортескьё ссылается на высказывания блаженного Августина и Аристотеля, по мнению которых, как он считает, во всяком обществе должны быть управляемые и правители.)

Поэтому когда народ в какой-либо стране стремится объединиться в политическое тело, всегда необходимо, чтобы один человек стоял бы во главе всего этого народа в качестве главного правителя, которого обычно называют королем (Regem).

Таким образом, так же как из зародыша формируется физическое тело человека, которым управляет одна голова, так из народа вырастает государство, представляющее собой (некое) мистическое тело, которое управляется одним человеком, представляющим как бы голову этого тела. И так же, как в естественном теле, согласно философу (Аристотелю) сердце является первым жизненным-центром и содержит в себе кровь, которую оно рассылает в другие члены (тела), благодаря чему они живут и набирают силы, так и в политическом теле первую жизненную основу составляют стремления народа, заключающие в себе кровь, то есть мудрую заботу о благе этого народа, которая направляется в голову и во все члены этого тела, благодаря чему оно получает питание и укрепляется. Закон же, по которому сборище людей формируется в народ, можно сравнить с нервами человеческого тела, ибо как при помощи нервов укрепляется единство тела, так с помощью закона, наименование которого происходит от слова “связывать” (ligando), такого рода мистическое тело оказывается связанным и сохраняет свое единство.

И как все кости и другие члены человеческого тела выполняют свои многочисленные функции при помощи нервов, так и члены политического тела приводятся в действие с помощью законов. И как голова физического тела не может изменить его нервы и силу его мышц и не может отказать своим членам в нужном им притоке крови, так и король, являющийся как бы головой политического тела, не может изменять законы, действующие в этом политическом теле или отнять у народа против его воли или по принуждению то, что принадлежит ему по праву. Здесь ты уже можешь видеть, государь, все формальные установления, свойственные всякой политической власти, по которым ты можешь определить границы той власти, которую король может осуществлять в отношении подданных и законов (в таком государстве). Ведь король поставлен для охраны законов, а также жизни и имущества своих подданных, и власть, которую он имеет, получена им от народа, так что он и не должен претендовать на какую-либо другую власть над своим народом (кроме такой).

Таким образом, я как можно более кратко ответил тебе на твой вопрос о том, отчего происходят столь большие различия в характере королевской власти. Я твердо уверен, что эти различия определяются исключительно теми различиями происхождения этой власти, которые я показал, как ты мог по ходу моего изложения легко понять из всего сказанного выше. Так, в королевстве Англии, которое произошло от Брута и троянцев ⁵, привезенных им с собой из Италии и Греции, возникла смешанная форма правления — одновременно и политическая и королевская (dominium politicum et regale).

Из главы XVIII

Теперь осталось только выяснить, являются ли статуты Англии хорошими или плохими законами. Ведь они проистекают не из одной лишь воли государя, как это имеет место в отношении законов тех государств, которые управляются по-королевски, где иногда законы предусматривают выгоды только самого законодателя, причиняя большие потери и унижения его подданным. Статуты Англии не могут издаваться таким способом, поскольку они основываются не только на воле государя, но и на согласии всего королевства ⁶, так что они не наносят ущерб народу и не пренебрегают его выгодами. При этом предполагается, что необходимые мудрость и благоразумие (этих законов) обеспечиваются тем, что они издаются по совету не одного или какой-нибудь сотни благоразумных людей, но, как некогда в римском сенате, (по совету) более, чем трех сотен выборных лиц, что могут точно подтвердить тебе те, кто хорошо знает организацию английского парламента, а также порядок и способ его созыва. И если статуты, изданные с такой торжественностью и благоразумием, вступив в действие не будут отвечать намерениям законодателей, то они могут быть немедленно изменены, но только с согласия общины и лучших людей королевства, которые принимали участие в их издании.

Теперь тебе должны быть ясны, государь, все особенности английских законов. И ты можешь сам определить, насколько они хороши, сравнивая их с законами других народов; и так как во всем мире ты не найдешь более совершенных, то ты неизбежно признаешь их не только хорошими, но и наилучшими (законами), какие только можно пожелать.

Из главы XXXIV

Ты уже слышал выше, мой государь, что в римском праве главным является то положение, максима или правило, которое гласит: “То что угодно государю — имеет силу закона”; законы Англии не признают этого положения, поскольку государь (в Англии) господствует над своим народом не только как король (regaliter), но и политически (politice), в знак чего во время коронации он принимает присягу в том, что будет соблюдать эти законы. Некоторые короли Англии с неохотой приносили эту присягу, полагая, что из-за нее они не могут править своими подданными по своей воле, как это делают короли, обладающие абсолютной властью, которые правят своим народом (plebem) на основании римского права и преимущественно на основании упомянутой выше его максимы так, что они меняют законы, издают новые, подвергают людей наказаниям, облагают своих подданных налогами по своему произволу и желанию и решают судебные дела, как и где хотят. Вот почему эти твои предшественники попытались уничтожить политические узы, чтобы иметь возможность, как это делают другие (государи), властвовать над своим народом только по-королевски (regaliter tantum dominari) или, лучше сказать, неистовствовать; при этом они не понимали того, что власть короля в обоих случаях по существу одинакова, как это доказывается в вышеупомянутом трактате “О природе естественных законов”, и того, что управлять народом политически означает не узы, а свободу для короля, так как (такое управление) обеспечивает безопасность не только народа, но и самого короля, а также освобождает его от немалых забот.

Чтобы тебе было это еще яснее, следует обратиться к опыту в отношении обоих этих видов правления и, рассмотрев сначала королевский образ правления, с помощью которого своими подданными правит король Франции, затем выяснить, каковы результаты опыта (одновременно) королевского и политического образа правления, с помощью которого король Англии управляет подвластными ему народами.

(Следующие две главы — XXXV и XXXVI — действительно посвящены очень красочному сравнительному описанию жизни подданных французского и английского королей, которое сделано автором с нескрываемой симпатией к английским порядкам).

Из главы XXXVII

Святой Фома (Аквинский) в книге, которую он написал для короля Кипра — “О власти государей”, указывал, что “король дан ради королевства, а не королевство ради короля”. Из этого вытекает, что все могущество короля должно быть направлено на благо его государства, которое состоит в основном в защите его (государства) от вторжений извне и в охране его жителей и их имущества от несправедливостей и грабежей со стороны их соплеменников. Поэтому короля, который не в состоянии осуществлять это, приходится признать бессильным. Но если он сам настолько подчиняется своим собственным страстям или (финансовой) нужде, что не может удержать свои руки от того, чтобы не обирать своих подданных, в силу чего он сам разоряет их настолько, что они не могут за счет своих средств ни существовать сами, ни поддерживать (его), то насколько же более слабым следует признать его в этом случае, чем тогда, когда он не в состоянии защитить своих подданных против несправедливостей, причиняемых им другими людьми? В самом деле, такой король не только бессилен, но он является как бы воплощением бессилия, ибо нельзя считать свободным того, кто связан сетями подобного бессилия. С другой стороны, свободен и могуществен тот король, который в состоянии защитить жителей страны от чужих и своих, а их добро и имущество — не только от посягательств соседей и сограждан, но и от собственных своих насильственных захватов и вымогательств, пусть вопреки собственным чувствам и несмотря на нужду (в деньгах) самого короля. Кто же может быть могущественнее и свободнее, чем тот, кто в состоянии победить не только других, но и самого себя? А это может и всегда так поступает король, управляющий своим народом политически. Поэтому государь, тебе должно быть ясно из опыта, что твои предки, которые стремились уничтожить политическое правление, не только не смогли бы обрести таким образом большего могущества, к чему они стремились, но могли бы подвергнуть величайшей опасности и бедам как свое личное благополучие, так и благо всего королевства ⁷. Тем не менее все то (плохое), в чем, как видно из данных опыта, можно упрекать государя, который правит по-королевски, проистекает скорее не из-за недостатков закона, по которому он правит, но из-за отсутствия должной заботы, а также (из-за) небрежности такого правителя. Потому что сами по себе власть и достоинство (такого короля) ничуть не меньше достоинства власти короля, правящего политически и, как я это ясно доказал в вышеупомянутом трактате “О природе естественных законов”, могущество королей обоего рода — одинаково. Но практическое осуществление власти по-королевски настолько труднее и настолько более опасно для самого короля и его народа, как это ясно показано выше, что мудрый король не должен стремиться к замене ограниченной монархии абсолютной. Поэтому и вышеупомянутый святой Фома считал, что следует стремиться к тому, чтобы все страны мира управлялись политически (politice).

Комментарии

1. Под “властью политической” (dominium politicum) Фортескье здесь и далее понимает власть, осуществляемую королем вместе со всем государством — полисом, “народом” (под народом он подразумевает, конечно, только господствующие классы). Это выражение в переводах на английский язык иногда передается как “ограниченная монархия”, что несколько его модернизирует.

2. Талья (tallagium) — термин применялся в XII—XIII вв. для обозначения налога, взимавшегося с домениальных владений короны и в первую очередь с городов и всегда носившего произвольный характер.

3. Одно из известных положений Кодекса Юстиниана (Институции).

4. Выделено Фортескье.

5. Здесь Фортескьё опирается на одну из широко распространенных в средневековой Англии исторических легенд, согласно которой основателем британского государства был Брут, являвшийся по преданию потомком троянца Энея. Эта легенда в качестве вполне достоверного сообщения была впервые изложена в “Истории Брнтании” Жофруа Монмаусского, написанной во второй половине XII века, и затем неоднократно повторялась во многих исторических сочинениях.

6. Как видно из дальнейшего текста, под “согласием всего королевства” автор подразумевает санкцию парламента, которая со второй половины XIV века была обязательной для издания статутов. Однако Фортескьё совершенно умалчивает здесь о том, что, помимо статутов, король в Англии XIV и XV вв. мог своею властью издавать также ордонансы, которые не требовали никакой санкции парламента, то есть могли приниматься без “согласия королевства”.

7. Здесь, как и в ряде других мест выше, Фортескьё, очевидно, имеет в виду английских королей более раннего периода, таких, как Эдуард II и Ричард II, которые пытались править, не считаясь с волей парламента. Он предостерегает своего собеседника — предполагаемого наследника престола Ланкастерской династии — от печальной участи этих королей, которые, как известно, в конце концов были низложены по решению парламента.

(пер. Е. В. Гутновой)
Текст воспроизведен по изданию: Хрестоматия памятииков феодального государства и права стран Европы. М. Гос. изд. юр. лит. 1961.