ЗАКОНЫ О РАБОЧИХ 1349—1350 ГОДОВ

Рабочее законодательство второй половины XIV века в Англии представляет собой целую серию аналогичных по содержанию законов (1349, 1350/51, 1361, 1388 гг.), имевших целью обеспечить дешевой рабочей силой те социальные слои деревни и города, которые уже в этот период использовали в своем хозяйстве наемных рабочих (батраков — в деревне, подмастерьев, сезонных рабочих — в городе).

Потребность в такого рода законах была вызвана резким вздорожанием наемной рабочей силы, которое явилось следствием большой нехватки наемных рабочих, особенно в деревне. Непосредственным толчком к обнаружению этого кризиса рабочей силы послужила “черная смерть” — эпидемия чумы, обрушившаяся на Англию в 1348 году и значительно сократившая численность трудового населения страны. Однако более глубокие корни этого кризиса лежали в некоторых особенностях экономического развития английской деревни, где благодаря раннему развитию товарно-денежных отношений и коммутации ренты ¹ уже с начала XIV века в хозяйстве значительной части феодалов все больше и больше стал применяться наемный труд, хотя и в своеобразной полуфеодальной форме. В качестве наемных рабочих этой эпохи по большей части выступали крестьяне, имевшие небольшой, а иногда и довольно значительный земельный надел. Они нередко наряду с работой по найму уплачивали ренту своему лорду, а в отдельных случаях даже несли в его пользу некоторые отработочные повинности. Лишь незначительная часть рабочих этого периода состояла из безземельных батраков, живших исключительно продажей своих рабочих рук. Нанимателями рабочей силы в деревне были главным образом мелкие и средние землевладельцы, часто сочетавшие эксплуатацию наемного труда с чисто феодальной эксплуатацией зависимых от них крестьян. Поэтому конфликты, происходившие в деревне между нанимателями и наемными рабочими в связи с ростом заработной платы, хотя и свидетельствовали о ростках новых социальных отношений, но в целом еще оставались в рамках противоречий феодального общества.

Нехватка и вздорожание рабочей силы в деревне побудило государство вмешаться в эти конфликты между феодалами-нанимателями и крестьянами, работавшими по найму, с тем, чтобы отстоять интересы первых против вторых. Попутно государство было вынуждено вмешаться также во взаимоотношения между нанимателями и наемными рабочими в городах и устанавливать пониженные цены на предметы первой необходимости, так как в противном случае все попытки понизить заработную плату сельскохозяйственным рабочим были бы заранее обречены на провал.

Из всего сказанного выше социальная направленность рабочего законодательства в целом очевидна: оно защищало интересы определенной части феодалов, применявших наемный труд в своих хозяйствах, и было враждебно значительной части крестьянства (в основном малоземельному крестьянству); в городах оно было выгодно ремесленной и купеческой верхушке и ущемляло интересы подмастерьев, сезонных рабочих, а также мелких ремесленников, живших трудом своих рук. В силу этого рабочее законодательство нельзя считать проявлением антифеодальной политики английского государства. Типично феодальными были также и способы, которыми статуты о рабочих пытались искусственно снизить заработную плату: штрафы, аресты, заковывание в колодки, клеймение рабочих, запрещение им уходить от нанимателя без его разрешения. Все эти меры создавали для лиц, работавших по найму, новую систему внеэкономического принуждения в общегосударственном масштабе.

Характерно, что, издавая статуты о рабочих, правительство действовало в полном единодушии с парламентом, и в частности, с Палатой общин, которая при помощи петиций и биллей добивалась издания все новых и все более строгих законов.

Такая решительная позиция Палаты общин объяснялась тем, что представленные в ней мелкие и средние феодалы и городская верхушка были особенно заинтересованы в дешевой рабочей силе. Более крупные феодалы, располагавшие значительным количеством крепостных крестьян и большими средствами для найма, не нуждались в рабочем законодательстве и постоянно сами нарушали его постановления.

Вообще Статуты о рабочих выполнялись очень плохо я постоянно нарушались как рабочими, так и нанимателями, что и вынуждало Палату общин требовать издания все новых и новых законов по этому поводу, а правительство — идти навстречу этим требованиям. В целом эти постановления так и не достигли своей основной цели — снижения заработной платы наемным рабочим и полного их подчинения власти нанимателей. Однако они значительно обострили классовую борьбу в английской деревне второй половины XIV века и способствовали росту недовольства малоземельного крестьянства, которое сыграло такую большую роль в восстании под руководством Уота Тайлера.

Первым актом Рабочего законодательства был “Ордонанс о рабочих и слугах”, изданный королем Эдуардом III и его советом 18 июня 1349 г. От последующих статутов Ордонанс отличается своим обобщающим характером: в нем гораздо меньше подробностей, но зато более отчетливо выступают общие принципы подхода правительства к “рабочему вопросу”, легшие в основу всего рабочего законодательства. Обращает внимание то обстоятельство, что Ордонанс в первую очередь регулирует вопросы, связанные с сельскохозяйственным наемным трудом, что вообще характерно для Рабочего законодательства того периода.

Статут о рабочих 1351 года был издан по петиции парламента, собравшегося в феврале того года в Вестминстере. По сравнению с Ордонансом 1349 года, статут гораздо более пространно и даже мелочно регулировал все вопросы, связанные с наймом рабочих.

Основное внимание в нем уделялось вопросу о заработной плате сельскохозяйственных рабочих (ст. ст. I и II).

Устанавливались также ставки оплаты строительных рабочих и цены на товары основных ремесленных профессий (ст. ст. III и IV). Помимо тюремного заключения, рабочие, виновные в нарушении статута, карались еще и штрафом. В отличие от Ордонанса 1349 года, согласно которому нарушители его должны были судиться в обычных сеньориальных судах или судах сотен и графств, Статут 1351 года создавал для этой цели специальные суды, которые должны были четыре раза в год объезжать все графства Англии.

Все эти дополнения и уточнения к Ордонансу были вызваны тем, что он очень плохо соблюдался, как это видно из преамбулы Статута 1351 года и его VI-й статьи.

Русский текст Ордонанса 1349 года и Статута 1351 года без изменений перепечатан из сборника “Английская деревня в XIII—XIV вв.”, Соцэкгиз, 1936, где они опубликованы в переводе Д. М. Петрушевского.

[Извлечения]

(а) ОРДОНАНС О РАБОЧИХ И СЛУГАХ

AN ORDENANCE CONCERNING LABOURERS AND SERVANTS

(1349 г.)

“Так как большая часть народа и больше всего рабочих и слуг уже умерла в эту чуму, то некоторые, видя затруднительное положение господ и малочисленность слуг, не желают служить иначе, как получая чрезмерное вознаграждение, а некоторые предпочитают, пребывая в праздности, просить милостыню, вместо того, чтобы трудом снискивать средства к жизни. Поэтому мы, имея в мысли те серьезные неудобства, которые могут произойти от недостатка, в особенности, в пахарях и других сельских рабочих имели об этом рассуждение с прелатами и знатью и другими сведущими людьми, с нами находившимися,, и по их единодушному совету постановили:

Чтобы каждый мужчина и каждая женщина королевства нашего Англии, какого бы состояния они ни были,, свободного или крепостного, крепкие телом и в возрасте до шестидесяти лет, не живущие торговлей и не занимающиеся ремеслом и не имеющие собственности, которой бы жили, “и собственной земли, (возделыванием которой могли бы быть заняты, и не находятся “а службе у другого, если его или ее позовут служить соответственно их состоянию, обязаны служить тому, кто их позовет, и брать то возна-граждение деньгами и натурой, которое в местностях, где они обязаны будут служить, обыкновенно давали в двадцатый год царствования короля нашего в Англии или в последние пять или шесть лет. Предусматривается при этом, что сеньоры должны иметь преимущественное перед другими право удерживать у себя на службе вилланов или держащих у них вилланскую землю, но так, однако, чтобы эти сеньоры удерживали у себя лишь стольких, сколько им необходимо, и не больше.

И если такой мужчина или женщина, когда его или ее станут нанимать на службу, не захочет этого сделать, и это будет доказано двумя заслуживающими доверия людьми перед шерифом или бейлифом короля или перед деревенским констеблем, где бы это ни произошло, они немедленно должны быть ими или кем-либо из их людей схвачены и отправлены в ближайшую тюрьму и там пребывать под строгим караулом, пока не найдут поручительства в том, что будут служить, как указано выше.

И если жнец, косец или другой сельский рабочий или слуга какого бы состояния ни был, находящийся у кого-либо на службе, раньше окончания условленного в договоре срока от названной службы без разумной причины или без позволения хозяина уйдет, то должен быть наказан заключением в тюрьму, и никто под страхом того же наказания не смеет принимать и держать у себя на службе такового.

Никто также никому не должен платить или обещать платить вознаграждение натурой или деньгами больше обычного, как сказано выше, и никто его в ином размере не должен требовать или получать под страхом уплаты вдвое против того, что было так уплачено, обещано или потребовано или получено, тому, кто чувствовал от этого ущерб, а если никто из таких людей не пожелает возбудить преследование, в таком случае (эта уплата должна быть произведена) всякому, кто возбудит это преследование; и этого рода судебное преследование должно происходить в курии лорда той местности, в которой произошел данный случай; и если лорды деревень или маноров против настоящего постановления нашего сами или через своих служащих в чем-либо осмелятся поступить, тогда преследование против них должно происходить в названной выше форме в графстве (т. е. в собрании графства), в вап-пентеке (округ, соответствующий сотне), в трети или в других наших куриях подобного рода под угрозой штрафа, втрое превышающего то, что ими или их служащими было таким образом заплачено или обещано, и на случай, если кто до настоящего постановления заключил с кем-либо соглашение о службе за большее (против положенного) вознаграждение, то он не обязан платить то, что он должен бы был платить в силу соглашения и что выходит за пределы того, что было в обычае ему платить, а платить больше он не смеет под страхом вышеуказанного штрафа. Равным образом и седельные мастера, скорняки, кожевники, сапожники, портные, кузнецы, плотники, каменщики, кровельщики, кроющие черепицей, лодочные и корабельные мастера, возчики и всякие иные ремесленники и рабочие не должны брать за свой труд и мастерство больше того, что в названный двадцатый год и в другие предшествующие обычные годы, как сказано раньше, в местностях, где им пришлось бы работать, таким было в обычае платить; и если кто возьмет больше, будет заключен в ближайшую тюрьму указанным выше способом. Точно так же и мясники, содержатели харчевен, пивовары, хлебники, торговцы живностью и все другие продавцы каких бы то ни было съестных припасов обязаны продавать эти съестные припасы по умеренной цене, сообразуясь с ценой, по какой эти съестные припасы продаются в ближайших местностях, так, чтобы эти продавцы имели умеренную прибыль, а не чрезмерную, сообразно с тем, как требует того расстояние от тех мест, из которых привозятся эти съестные припасы. И если кто эти съестные припасы станет продавать иначе и в этом в вышеуказанной форме будет уличен, то пусть уплатит вдвое против того, что он получил, потерпевшему или — если последнего не окажется налицо — другому, кто пожелает возбудить, против него судебное преследование в данном месте. И пусть мэр и бейлифы городов и бургов, торговых сел и иных, а также портов и приморских мест имеют власть производить расследование обо всех и каждом, кто в чем-либо провинился против этого, и взыскивать вышеназванный штраф в пользу тех, по чьему иску эти провинившиеся были уличены; и в случае, если эти мэр и бейлифы выполнением вышеуказанного пренебрегут и в этом будут уличены перед судьями, которые нами назначены будут, тогда эти мэр и бейлифы должны быть этими судьями вынуждены уплатить тройную цену так проданной вещи этому потерпевшему или другому, за его отсутствием вчинившему иск и, кроме того, понесут тяжелую кару и перед нами.

И так как многие здоровые нищие, пока имеют возможность жить выпрашиваемой милостыней, отказываются работать и проводят жизнь в праздности и грехах, а иногда и в грабеже и в других преступлениях, то никто под страхом вышеназванного заключения в тюрьму не смеет что-либо давать таким, которые без всякого затруднения могут работать, по соображениям благочестия и в виде милостыни и этим поддерживать их в их праздности, чтобы таким образом принудить их зарабатывать необходимое для жизни.

Повелеваем тебе, крепко наказывая, чтобы все вышеуказанное ты велел всенародно оповестить в городах, бургах и торговых селах, морских портах и других местах в пределах твоей власти, где найдешь нужным как в пределах иммунитетов, так и за их пределами, и соблюдать и чинить должные взыскания, как сказано выше, и это, поскольку ты любишь нас и общую пользу королевства нашего и желаешь сохранить собственную безопасность, не преминешь исполнить. Скреплено королем в Уэстминстере 18 дня июня. Самим королем и всем советом”.

(б) СТАТУТ О РАБОЧИХ

STATUTUM DE SERVIENTIBUS, LE STATUS DARTIFICIERZ ET SERVANNTZ, THE STATUTE OF LABOURERS

(1350—51 гг.)

“В то время как против злонамеренности слуг, которые стали дороги после чумы и не хотят служить иначе, как за чрезмерную плату, недавно был издан нашим сеньором королем с согласия прелатов, знати и других из его совета ордонанс, что такого рода слуги как мужчины, так и женщины обязаны служить, получая денежную плату и содержание, которые были обычным в местах, где они должны служить в двадцатый год царствования названного нашего сеньора короля или пятью или шестью годами раньше, и что эти слуги в случае отказа служить таким образом будут подвергаться наказанию путем заключения в тюрьму, как об этом более подробно говорится в этом ордонансе; и после этого разным людям в каждом графстве были даны поручения производить расследования и подвергать наказанию всех тех, кто пойдет против этого; и вот, насколько дано понять нашему сеньору королю в настоящем парламенте петицией общины, оказывается, что названные слуги, не обращая никакого внимания на названный ордонанс, но лишь на свои удобства и свое чрезмерное корыстолюбие, отказываются служить как магнатам, так и другим, если не получат денежного жалования и содержания вдвое и втрое больше того, какое они обыкновенно получали в названный двадцатый год и перед тем, к великому урону магнатов и разорению всей общины, против чего эта же община просит какого-нибудь средства. Вследствие этого в этом парламенте, с согласия прелатов, графов, бароно” и других магнатов и названной общины, здесь собравшихся, для того, чтобы обуздать злонамеренность названных: слуг, было повелено и постановлено нижеследующее:

I. Чтобы каждый возчик, пахарь, погонщик при плуге, пастух овец, свинопас, скотница и все другие слуги брали денежное жалование и содержание, обычные в названный двадцатый год и четырьмя годами раньше, так что в местностях, где было в обычае выдавать им пшеницу, пусть они берут вместо бушеля (пшеницы) 10 пенсов или пшеницу, как будет угодно дающему, пока не будет сделано об этом другого постановления; и чтобы они нанимались на целый год или другие обычные сроки, а отнюдь не поденно; и чтобы никто из них не брал за выпалывание сорных трав или за уборку сена больше одного пенни в день, а косцы лугового сена за акр или за день (должны брать) 5 пенсов, а жнецы хлеба в первую неделю августа — по 2 пенса, а во вторую — по 3 пенса, и так до конца августа, и меньше в тех местностях, где было в обычае меньше давать, где не требовали, не давали и не получали еды или другого угощения; и чтобы такие рабочие открыто несли в своих руках в торговые города свои инструменты и здесь нанимались в публичном месте, а отнюдь не в частном.

II. Также чтобы никто не брал за молотьбу квартера пшеницы или ржи больше 2 пенсов с фарсингом и за квартер ячменя, бобов, гороха и овса 1 пенс с фарсингом, если столько обычно давали, а в местностях, где обыкновенно жали за определенный сноп и молотили за определенный бушель, чтобы никто не брал больше и ни в каком другом виде, чем было в обычае в названный двадцатый год и до этого; и чтобы эти слуги давали клятву два раза в год. перед сеньорами, сенешалями, бейлифами и констеблями каждой деревни соблюдать это и что никто из них не уйдет из деревни, где он обитает зимою, чтобы наниматься на службу летом, если он может иметь службу в той же деревне, получая, как сказано выше. Исключением является, что люди графств Стаффордского, Ланкастерского и Дерби и люди Кравена и Уэльской и Шотландской марки и других местностей могут приходить в августе работать в другие графства и безопасно возвращаться, как они обычно делали до этой поры; и чтобы те, кто отказывается давать такую клятву или исполнять то, что они клялись или взялись исполнять, забивались в колодки названными сеньорами, сенешалями, бейлифами и констеблями деревень на три дня я более или же препровождались в ближайшую тюрьму, чтобы там пребывать, пока не пожелают оправдаться; и чтобы колодки были заведены в каждой деревне для этой оказии до пятидесятницы.

III. Также, чтобы плотники, каменщики, кровельщики, кроющие черепицей, и другие кровельщики домов не брали поденно за свою работу иначе, чем они брали, а именно: мастер-плотник — 3 пенса и его подручный — 2 пенса, мастер-каменщик — 4 пенса и другой каменщик — 3 пенса и их слуги — по одному пенни с фарсингом. Кровельщик черепицей — 3 пенса и его помощник — 1 пенни с фарсингом и другой кровельщик, кроющий папоротником и соломой — 3 пенса и его помощник — 1 пенни с фарсингом. Также штукатуры и другие рабочие, строящие стены из глины, и их помощники таким же образом, без еды и питья именно от пасхи только до св. Михаила, а от этого времени меньше согласно норм и усмотрению судей, которые будут для этого назначены; и чтобы те, которые занимаются перевозкой на суше и по воде, не брали больше за такую перевозку, чем они обыкновенно брали в названный двадцатый год и четырьмя годами раньше.

IV. Также, чтобы башмачники и сапожники не продавали башмаков, сапог и других вещей, относящихся к их ремеслу, иначе, как они обыкновенно делали в названный двадцатый год; и чтобы золотых дел мастера, седельные мастера, люди, занимающиеся ковкой лошадей, шорники, дубильщики кож, люди, занимающиеся выделкой кож, скорняки, портные и все другие мастеровые, ремесленники и рабочие, и все другие слуги, здесь отдельно не названные, дали клятву перед названными судьями заниматься своим ремеслом и исполнять свои обязанности так, как они это делали в названный двадцатый год и предшествующее время, не отказываясь делать это из-за этого ордонанса; и если какой-нибудь из названных слуг, рабочих, мастеров или ремесленников после принесения такой клятвы пойдет против этого ордонанса, пусть будет наказан штрафом — выкупом и заключением в тюрьму по усмотрению названных судей.

V. Также, чтобы названные сенешалы, бейлифы и констебли названных деревень принесли клятву перед этими судьями, что будут вести тщательное расследование всеми добрыми способами, какие только у них окажутся, обо всех тех, кто пойдет протий этого ордонанса, и осведомлять этих судей об их именах всякий раз, как они будут приезжать на сессии в данную местность; так что названные судьи, получив от этих сенешалов, бейлифов и констеблей сведения об именах бунтовщиков, приказывают арестовать их, чтобы они явились перед этими судьями дать ответ о таких нарушениях закона и заплатить штраф и выкуп королю, в случае если они будут в этом изобличены, и, кроме того, они должны быть препровождены в тюрьму и там пребывать до тех пор, пока не найдут поручителя в том, что будут служить и брать и делать свою работу и продавать продажные вещи так, как сказано выше; и в случае, если кто-либо из них пойдет против своей клятвы и в этом будет изобличен, будет иметь тюрьму в течение четверти года, так что каждый раз, как он провинится и будет в этом изобличен, будет подвергаться двойному наказанию; и чтобы эти судьи производили расследование каждый раз, как будут прибывать (на сессию), о названных сенешалах, бейлифах и констеблях, представили ли они (им) добросовестное и лояльное осведомление и не скрыли ли того за подарки, из потворства или по родству, и наказывать их штрафом и выкупом, если они окажутся виновными в этом. И чтобы, эти судьи имели власть производить расследование и подвергать должному наказанию названных должностных лиц, мастеровых, рабочих и других слуг, а также содержателей харчевен, постоялых дворов и тех, которые продают съестные припасы в розницу и другие предметы, здесь отдельно не названные как по иску стороны, так и в силу публичного обвинения, и выслушивать и решать и приводить приговор в исполнение, требуя явки ответчика или обвиняемого после первого же (направленного к шерифу) приказа, если нужно будет, и уполномочивать других, им подчиненных в таком числе и таких, как они найдут лучшим для охраны этого ордонанса; и чтобы те, которые будут искать против таких слуг, мастеровых и рабочих об излишках взятых у них, и те будут в этом изобличены по их иску, получали бы этот излишек (обратно); а в случае, если никто не пожелает вчинять иска, чтобы получить такой излишек, тогда бы он был взыскан с названных слуг, мастеровых, рабочих и ремесленников и передан сборщикам пятнадцатой деньги в облегчение деревень, где такой излишек был взят.

VI. Также, чтобы шерифы, констебли, бейлифы, смотрители тюрем, клерки судей или шерифов и всякие другие должностные лица не брали ничего, пользуясь своей должностью с этих слуг в виде подарков и другим способом; и если они что-нибудь взяли таким способом, то, чтобы они передали это сборщикам десятой и пятнадцатой деньги ¹ в помощь общине на время, на которое десятая и пятнадцатая деньга установлены равно как и на все время прошедшее, так и будущее; и чтобы названные судьи производили расследования на своих сессиях, не получали ли названные должностные лица чего-либо с этих слуг, и то, что они найдут путем таких расследований, что названные должностные лица получили, пусть эти судьи велят взыскать с каждого из названных должностных лиц и передать названным сборщикам вместе с уплаченными излишками, штрафами и выкупами, а также с пенями со всех тех, которые будут оштрафованы перед названными судьями, в облегчение деревень, как сказано выше; и в случае если излишек, найденный в одной деревне, выходит из пределов количества пятнадцатой деньги этой деревни, то чтобы остаток такого излишка был взыскан и уплачен сказанными сборщиками ближайшим бедным деревням в помощь их пятнадцатой деньги, по совету названных судей; и чтобы штрафы, выкупы, излишки и пени названных слуг и рабочих на будущее время, когда будет взиматься названная пятнадцатая деньга, передавались названным сборщикам в названной выше форме, по письменному соглашению между ними и названными судьями так, чтобы эти сборщики были уполномочены этими соглашениями; в случае, если названные штрафы, выкупы, пени и излишки не будут уплачены в помощь вышеназванной пятнадцатой деньге и когда прекратится взимание этой пятнадцатой деньги, взимать их в пользу короля за ответственность шерифа графства.

VII. Также, чтобы названные судьи устраивали свои сессии во всех графствах Англии по меньшей мере четыре раза в год, а именно, в праздники благовещения нашей госпожи, св. Маргариты, св. Михаила и св. Николая, а также всякий раз, когда окажется надобность в этом, по усмотрению судей; и чтобы те, которые говорят в присутствии названных судей или другие вещи делают в их отсутствии или присутствии к ободрению или поддержке названных слуг и рабочих в противность этому ордонансу, подвергались суровому наказанию по усмотрению названных судей. И если кто-либо из названных рабочих, ремесленников или слуг убежит из одного графства в другое по причине этого ордонанса, чтобы шерифы графств, где будут найдены такие беглецы, велели их задерживать по приказу судей тех графств, откуда они убежали, и препровождали их в главную тюрьму этого же графства, чтобы они там пребывали до ближайшей сессии этих же судей; и чтобы названные шерифы возвращали такие приказы этим судьям в их ближайшие сессии, и чтобы этот ордонанс соблюдался и выполнялся как в городе Лондоне, так и в других городах и бургах и в других местах в стране, как внутри иммунитетов, так и за их пределами”.

Комментарии

1. Коммутация ренты — замена натурального оброка или барщины феодальной денежной рентой, производившаяся феодалами под влиянием развития товарно-денежных отношений.

2. Имеется в виду государственный налог, взимавшийся в размере 1/10 или 1/15 с движимого имущества всех жителей королевства.

(пер. Д. М. Петрушевского)
Текст воспроизведен по изданию: Хрестоматия памятииков феодального государства и права стран Европы. М. Гос. изд. юр. лит. 1961.