ИБН КАЛКАШАНДИ

А что касается канала Абу-л-Мунаджжа, то это — большое предприятие, осуществленное при Афдале, сыне эмира войска, везире Мустали би-ллаха Фатимида. Сказал Ибн Абу Мансур в своей “Тарих” (Ибн Абу Мансур — автор “Тарих” (“История”), вероятно, сын Абу Мансура ибн Сурдина (ан-Насрани), возглавлявшего государственную канцелярию при Азизе и Хакиме [165, стр. 64—65]): было причиной его прорытия то, что провинция Шаркия, входившая в [ведение] дивана халифа, в большей части своей в течение многих лет не орошалась, так как вода поступала в нее не иначе, чем через упомянутый выше канал ас-Сардис или из других отдаленных мест.

И возглавил это дело иудей по имени Абу-л-Мунаджжа, так как жители страны пожелали, чтобы он начал постройку канала, по которому к ним поступала бы вода.

И издал Афдаль приказ [об этом], и отправился на корабле из верховьев, и бросал в Нил связки тростника, и то же делали на корабле, следующем за ним, до тех пор, пока не достигли устья Нила. [217]

И сказал Ибн Хаукал, что в его время в Фустате была гостиница известная, как дом Ибн Абд ал-Азиза, на находившихся в ней жителей ежедневно расходовалось 400 ведер воды. И [было] в ней пять молелен, две бани и две мельницы.

Говорю я: и не переставали расти в Фустате здания, гордость его жителей, пока не установилось в Египте правление Фатимидов и не был основан Каир, о чем будет речь. И остановился рост его, и стало падать его значение, и люди стали переселяться из него в Каир и его окрестности. И ушла большая часть его жителей, и следовало за этим разрушение его зданий до тех пор, пока франки не овладели окраиной Египта во времена Адида, последнего фатимидского халифа. А везиром его в то время был Шавар ас-Саади, и он испугался, что франки овладеют Фустатом и укрепятся в нем. И он пустил огонь в жилища его и сжег их, и увеличилось разрушение его, и усилилось запустение. И не переставало ухудшаться его положение, пока не наступило в Египте правление Захира Бейбарса (Захир Руки ад-дин Бейбарс Бундукдари — египетский султан из тюркских Мамлюков (1260—1277)), одного из тюркских государей.

И старались люди ломать опустевшие кварталы и [221] строения, перенося их на побережье Нила в Фустате и Каире. И увеличивались разрушения в нем (Фустате), и так продолжается до сего времени, так что сохранились лишь те строения его, которые [расположены] по берегу Нила и рядом с ним, примыкая к Старой мечети и ее окружению. А большая часть древних кварталов исчезла, и следы их сгладились, и пропало то, что оставалось от них.

А что касается училищ, то в правление Фатимидов и предшествовавших им [правителей] их почти не было, кроме расположенного по соседству с дворцом, позади Хан Масрур, и называемого Дар ал-илм. И в нем находился главный шиитский миссионер, и к нему собирались те из его учеников, кто беседовал о науках, связанных с их (исмаилитов) учением. И передал ему Хаким часть вакфов, пожалованных им для мечети ал-Макс и мечети ар-Рашида. Затем Афдаль, сын эмира войска, закрыл этот дом из-за того, что в нем собирались люди и пускались в рассуждения о вероучениях, опасаясь сборищ [приверженцев] вероучения низаритов. Затем Амир с помощью слуг дворца восстановил его при условии, что его управляющим будет человек верующий. И стал надзирателем его шиитский проповедник, занимая положение в центре при чтении Корана.

И их [господ меча] — три разряда.

Разряд первый — эмиры, и они трех степеней. К первой степени [относятся] эмиры с ожерельями [арбаб ал-атвак], и это те, которым пожалованы золотые ожерелья на шею. И они соответствуют эмирам-предводителям тысячи нашего времени.

Степень вторая — господа копий [арбаб ал-кадаб] (В тексте — арбаб ал-кадаб. При переводе придерживаемся толкования Иностранцева [93, стр. 4С—41]). И это те, которые участвуют в процессиях с серебряными копьями, выдаваемыми им халифом из сокровищницы и находящимися в их руках. И они соответствуют эмирам с оркестрами нашего времени.

Степень третья — низшие эмиры из тех, кто не имеет права носить копье. И они соответствуют эмирам десятков и пятков нашего времени.

Разряд второй — ближайшая свита [ал-хавасс] халифа, и она — трех категорий. Категория первая — сановники [ал-ус-тазуна], и они известны теперь как ал-худдам и ат-тавашийат (Ал-худдам и ат-тавашийат — в мамлюкскую эпоху — евнухи, ведавшие казармами (ат-тибак) в Каире, где жили юноши — воспитанники военной школы [151, стр. 14; 177, стр. 367]), и пользовались они в их (Фатимидов) государстве большим влиянием. И из них выходят господа особых поручений при халифе, и самые знатные из них — ал-муханникуна, а это те, у которых чалма завязывается под подбородком, как это делают сейчас бедуины и магрибинцы. И они наиболее [199] близки к нему (халифу), и связаны с ним, и число их более тысячи.

Сказал Ибн Тувайр: и [одним] из их обычаев было то, что когда сановник [устаз] из их числа готовился к получению этого титула, то каждый сановник с чалмой под подбородком [устаз мин ал-муханникуна] вручал ему смену платья, меч и коня и тот примыкал к ним, и в руке его было то же, что в их руках.

Категория вторая — юноши свиты [сибиан ал-хасс], и это подразделение из самых близких к халифу, примерно 500 человек, в их [числе] эмиры и прочие. И положение их соответствует положению ал-хассакийа в наше время.

Категория третья — барачные юноши [сибиан ал-худжар], и это подразделение юношей, достигающее 5 тысяч человек, живущих в отдельных помещениях, каждое из которых имеет особое название. Они [юноши] подобны мамлюкам султанских казарм нашего времени, называемым ал-куттабийа, однако больше их числом и лишены их пороков.

И если они требовались для [исполнения] важного поручения, то немедленно являлись. И у этих юношей — отдельные помещения, которые брали [под надзор] некоторые из устазов. И помещения их располагались вдали от дворца, рядом с Баб ан-Наср, на месте теперешнего ханака ар-Рукнийа Бейбарс.

Разряд третий — отряды войска. И были они в большом числе; каждый отряд происходил от тех, кто остался от прежних халифов. Среди них — ал-хафизийа и ал-амирийа, из оставшихся от Хафиза и Амира, или из оставшихся от прежних везиров — подобно ал-джуйушийа и ал-афдалийа, из оставшихся [воинов] эмира войск Бадра ал-Джамали и сына его ал-Афдаля, или из тех, кто относится к нему (везиру) в настоящее время, подобно ал-вазирийа и прочим племенам и народам — тюркам, курдам, гуззам (Гуззы — здесь: одно из тюркских подразделений. Это название происходит от имени мифического предка тюрок Огуза [93, стр. 89; 26, стр. 75]), дейлемитам, мусамида, или наемникам — румийцам, франкам, славянам или суданцам из купленных рабов или вольноотпущенников, или прочим отрядам. И у каждого отряда — главы и предводители, командующие ими.

Должность накиба талибидов ¹ подобна должности накиба тарифов нашего времени. И им может быть только шейх [из] этой группы, причем самый достойный. И он рассматривает их дела и не разрешает миссионерам к ним входить. А если кто-либо [из талибидов] вызывает [у накиба] сомнение, призывает его для подтверждения его родословной.

И он (накиб) обязан навещать больных из их [числа], и присутствовать на их похоронах, и удовлетворять их нужды, и удерживать того из них, кто совершает проступок, и помешать ему [осуществить] нападение. И не решает он относящиеся к ним (талибидам) дела иначе, чем по согласию с их шейхами.

Комментарии

1. Титул талибиды [ат-талибиина — то же, что и аш-шариф (мн. ч. — ал-ашраф)], которым в мусульманском мире называли всех потомков Али ибн Абу Талиба, у Фатимидов прилагался только к потомкам Хасана и Хусайна. Шарифы-талибиды в Египте подчинялись назначаемому халифом из их среды евнуху-накибу. Последний кроме обязанностей, перечисленных Калкашанди, был обязан вести регистр смертей и рождений талибидов следить за их поведением, в частности предотвращать неравные браки заботиться о получении причитающегося им вспоможения из государственной казны, а также о правильном управлении закрепленными за ними вакфами [см. 75, стр. 145—146].

А что касается внимания их (Фатимидов) к флоту и охране границ и заботы о делах священной войны, то было это важнейшим из их дел и главным предметом попечения.

И стоянки флота находились во всех прибрежных городах: в Египте — в Александрии и Дамиетте, в Сирии — в Аскалоне, Акке, Тире и других местах, находившихся на побережье и бывших под их властью, пока их не захватили франки. А в реестре их командующих [куввад] было записано более пяти тысяч бойцов, и жалованье их в каждый месяц [колебалось] от 20 и 15 динаров до 10, 8 и 2. А во [главе] флота стоял великий эмир [амир ал-кабир] из самых воинственных и знатных эмиров. И флот их (Фатимидов) в то время [насчитывал] более 75 шинийа и 10 мусаттаха и 10 хамала (Шинийа (мн. ч. шавани) — тип галеры. Мусаттаха — транспортный корабль с боевыми площадками в виде сводов над баком и ютом. Хамала — подобно шаландийа, военный транспортный корабль [6, стр. 282 и сл.; 141, стр. 109; 201, стр. 130—132]), и сооружение кораблей в верфях не прекращалось. А если халиф хотел послать их в поход, то сам полностью раздавал [морякам] жалованье, пока не удовлетворял их, а затем выходил с везиром на берег Нила в ал-Максе и садился провожать их в особом месте, у мечети Баб ал-Бахр, а с ним везир.

И проплывали мимо этого места флотоводцы на украшенных кораблях, с оружием и метательными машинами, и некоторые из них производили маневры, и гребцы то удалялись, то возвращались, как бы находясь в битве.

Затем командующий [мукаддам] и флотоводец [раис ал-устул] представали перед халифом, и он приветствовал их и поздравлял. И опускались корабли к Дамиетте и выходили в открытое море. И был он (флот) известен и славен в странах врагов. А если брали в плен [вражеский] корабль, то халиф выбирал для себя мужчин, женщин и детей из пленных, а также оружие, а всем прочим победители с ним не делились.

И был у них также флот в Айдабе, который встречал [206] каремитов между Айдабом и Савакином, боясь [нападения] на корабли каремитов людей с островов моря Кулзум. И флот препятствовал им в этом и охранял от них корабли. И состоял этот флот из пяти судов, а затем из трех. А наместник Куса был управляющим делами этого флота, а иногда им ведал эмир из дворецких [ал-баб]. И из хранилищ доставляли туда все необходимое оружие.