АНГЛО-ЕГИПЕТСКАЯ ЭКСПЕДИЦИЯ

1882 года

Сообщение Генерального штаба подполковника Ермолова.

Политика Англии по отношению к Египту и Судану в 1882-1885 годах. Военно-Географический очерк Египта и значение последнего для Великобритании. Причины восстания Араби-Паши. Вооруженные силы Египта. Бомбардирование Александрии. Отступление армии Араби-Паши к Кафр-Довару. Первые сухопутные операции Англичан на Западном фронте. Прибытие английского: экспедиционного корпуса и его организация. Выбор дальнейшего плана. Действия на Восточном фронте. Перенесение базы из Александрии на Суэцкий канал. Бои у Тель-эль-Махуты и Махсамэ. Лагерь у Кассасина. Переход Араби-Паши в наступление. Тель-эль-Кебир. Занятие Англичанами Каира. Заключение.

В 1882 году, обширные области, подвластные Египетскому Хедиву, занимающие северо-восточный угол Африканского материка, сделались театром многих волнений, смут и драматических событий. На севере, в Нижнем Египте, восстал против своего законного властелина Араби-Паша, во главе так называемой военно-национальной египетской партии. На юге, в землях египетского Судана, распространилось пламя обширного, мусульманского движения, руководимого знаменитым Махди, выдававшим себя за преемника великого пророка.

Восстание Араби-Паши привело к вмешательству в дела Египта Англии и породило краткую Англо-Египетскую экспедицию, причем подавлено было это восстание великобританскими войсками сравнительно легко. Смуты в Судане, порожденные глубокими религиозными и политическими причинами, были несравненно более упорны, кровавы и продолжительны. Несчастная для Турции война с Россией, занятие французами Туниса, симпатии египетского правительства к европейцам, наконец вековая вражда арабов и всего местного Суданского населения к туркам — вот те главные причины, которые породили сильное по своему фанатизму движение в мусульманском мире, ввязавшие Англию в целый ряд несчастных для нее военных операций, тянувшихся с 1882 по 1885-й год и приведших, не только к таким трагическим эпизодам, как [4] умерщвление ген. Гордона в Хартуме, но и к полному отпадению всего Судана от власти египетского Владыки.

В виду очерченных событий, отношение Великобританского правительства к стране Хедива, за тот же период времени, представляют собою две отдельные политические операции, из которых одна, направленные к утверждению Английского протектората в Нижнем Египте и на Суэцком канале, окончилась удачно, так как привела к вооруженному вмешательству Англии в дела Египта с целью подавление военного восстания Араби-Паши. Другая политическая операция, направленная к утверждению Английского торгового, военного и политического преобладания в Египетском Судане и Хартуме, потребовала множество усилий и жертв и в конце концов закончилась для Англии неудачно, так как потребовала снаряжения в эту дикую область многих экспедиций, по большей части несчастных — причем окончательно лишила Египет владычества над обширными его южными областями, объятыми пламенем религиозного восстания.

Обе вышеуказанные политические операции Англии носят один и тот же характерный отпечаток: перед лицом Европы Английское правительство стремится выказать полное равнодушие к делам Египта, провозглашает в дипломатических переписках принцип невмешательства, на самом же деле, шаг за шагом, медленно но верно опутывает страну сетью своего протектората, военного и морского владычества, устраняя притом от Египта — не только Францию, но и сюзеренную Турцию и захватывая в свои руки Дельту, Каир, Суэцкий канал и порты на Красном море. Более чем когда либо, военные действие Англии в ее египетские экспедиции 1882-1885 годов являются сплетенными с политическими соображениями и планами, с военной же точки зрения представляют много поучительности в смысле разрешение разнообразных организационных и стратегических задач. [5]

В 1882-м году, владение Хедива, вассальные по отношению к Турции, были весьма обширны: они обнимали ее только узкую полосу собственно Египта — от Средиземного моря до первых порогов Нила или Ассуана, но и всю Нубию и обширный Судан, из коих последний по своему квадратному содержанию равнялся Индий и протягивался вдоль Нила к озеру Victoria Nyanza и экватору. Гранича на севере с Средиземным морем, на востоке с Азией, Красным морем и Абисиниеий, на юге с озером Виктория Нианца, на западе с западными границами Дарфура, Нубии, Ливийской пустыней и Триполи, обширные владения эти занимали около 8 милл. англ. кв. миль и считали до 17 миллионов жителей. Орошаемые на всем своем протяжении по меридиану, до 4000 верст а по прямой линии, Нилом, они далеко не повсюду представляли собою один и тот же отпечаток: с востока и запада ограничивает узкую долину Нила бесплодная пустыня, сопровождающая течение великой реки, узкой рамкой, до самого Каира, где песчаные холмы расходятся вправо и влево, образуя чудную по своему климату и плодородию, треугольную низменность Дельты. На юге, сравнительно более орошенный Судан, представляет собою однообразное плато, населенное воинственными племенами арабов и негров. Заключая в себе довольно много населенных пунктов и торговых центров, в ряду коих главный город Судана — Хартум и порты на Красном море — Суаким и Масова занимают первое место, Судан являл собою для Англии завидный рынок для обмена английских произведений на различные предметы вывоза — слоновую кость, верблюды и проч. К северу от Судана тянется бесплодная Нубия, а еще далее к северу, от Ассуана или первых порогов Нила начинается уже собственно Египет, резко разделяющийся на Верхний или Горный Египет до Каира и Нижний Египет или Дельту до моря. На всем протяжении Верхнего или Горного Египта, Нил течет в виде одного [6] потока, причем только одна долина его, заключенная в — двух почти вертикальных разрезах горного плато, представляет собою обработанную и населенную полосу, столь длинную, что от Ассуана до Каира она считает до 500 в. длины и столь узкую, что самый обыкновенный пешеход в состоянии перейти от одного края пустыни до другого, местами в несколько часов, а местами и в несколько минут. На всем протяжении Верхнего Египта расположено множество населенных пунктов, из коих некоторые связаны с историческими воспоминаниями самой глубокой древности, другие представляют собою торговые центры, связанные караванными путями, на востоке с Красным морем и Аравией, на западе с Дарфуром и Суданом и с оазисами Ливийской пустыни. Удаленный от главных центров всей страны, сосредоточенных в Дельте, узкая полоса Горного Египта не могла являть собою каких либо стратегических объектов и представляла только участок длинного, трудно судоходного пути вверх по Нилу, могущего в крайности служить коммуникацией для вторжения армии с севера на юг в Нубию и Судан к Хартуму.

С точки зрение географической и военной, низменность Дельты или Нижнего Египта представляет собою совершенно иной характер. Обильно орошенная рукавами Нила и бесчисленными ирригационными каналами, имея 250-ти верстную береговую полосу от Александрии до Ель-Ариша, треугольная низменность дельты заключает в себе несколько первоклассных торговых портов, столицу государства Каир, вдоль и поперек изрезана железнодорожными и водными сообщениями первостепенной важности и для армии, оперирующей против Египта, представляет собою стратегический объект действий, обладающий решающим значением. Вдоль восточных ее границ тянется всемирный торговый путь, и этим одним уже может быть объяснено, почему Египетская Дельта и одна только Дельта [7] служила театром военных действий англичан в 1882 г., во время операций их в стране фараонов.

Значение Египта для Англии неисчислимо: кто владеет Дельтой, тот владеет Египтом, кто владеет Египтом, тот обладает и Суэцким перешейком и каналом, соединительным звеном между обеими половинами морского пути из Англии в Индию. Прорытие Суэцкого канала сократило для Англии расстояние от Метрополии до Индийской Империи на 1700 миль. Стремление Великобритании к развитию ее морских сил, упрочив главенство английского флота на Средиземном Море, отдали новый морской путь в ее власть. Путь этот для Англии служит не только для всемирной торговли, но и представляет собою участок кратчайшей коммуникационной линии, по которой, в случае войны в Индии, направятся на театр военных действий войска и запасы. С этой точки зрения, Суэцкий канал является драгоценным для Англии этаном в ряду прочих этанов на пути Портсмут — Гибралтар — Мальта — Кипр — Аден — Бомбей. С захватом Суэцкого канала в свои руки, Англия могла бы считать организацию англо-индийской коммуникационной линии вполне законченной. Очевидно, что признавая за Египтом вообще, а за Дельтой в особенности вышеуказанное значение обширной фланговой позиции, командующей и угрожающей столь важному и вместе с тем столь хрупкому участку англо-индийской линии, каким является Суэцкий канал, совершенно понятно, что для Англии существенно необходимо устранить от занятия этой позиции те государства, которые являются, либо наиболее могущественными на море, какова Франция, либо имеющими на Египет наиболее законных прав, какова Турция. Политика Англии по отношению к Египту, совершенно естественно, вся проникнута этой основной идеей.

Рассматривая вопрос с вышеуказанной точки зрения нет сомнения, что и все порты по египетскому [8] берегу Красного Моря — Kosseir, Souakim, Massowa — и др., а следовательно и расположенные здесь области Нубии и Судана должны были иметь для Англии не малое значение. Суаким, Массова, также как и более южные Beilul и Racheita, суть очевидно такие пункты, где Англия может до некоторой степени терпеть владычество или влияние слабых в морском отношении Турции или Италии, но ни коим образом не сильной морской державы, и вот мы усматриваем, что и этой идеей проникнута политика Англии по отношению к Италии, которой Англия не препятствовала, не только утвердиться в южных приморских пунктах, но и занять Массову и оперировать в Абиссинии... Но помимо того, Англия искала в Судане новые обширные дебуше для торговли; а потому неудачи, понесенные ею, в борьбе с охватившим Судан панисламизмом. не могли но быть для Великобритании весьма чувствительными. Неудачи эти, выразившиеся в гибели отряда Гикса-паши, в. умерщвлении Гордона, в поражении экспедиции Baker'a-паши у Суакима и в печальных результатах экспедиции Wolseley'я и Graham'a в 1884 году были для Англии весьма тяжкими, операции же полчищ лжепророка, угрожавшие наступлением в Верхний Египет — весьма тревожили.

Таким образом в ряду политических стремлений Англии по отношению ко всему северо-восточному участку Африки, коих краткий очерк я старался представить выше, военные столкновения ее с войсками Араби-паши в Нижнем Египте представляют собою только один сравнительно краткий эпизод. Несмотря на политическую связь этого эпизода со всеми остальными экспедициями Англии в Нубии и Судане, эпизод этот, в смысле отдельной военной операции, представляется совершенно обособленным и законченным, а в топографическом отношении ограниченным, совершенно отдельным театром Нижне-Египетской Дельты. А потому выделение его в смысле особого [9] военно-исторического очерка является вполне законным и к изложению его, оставляя в стороне Нубию и Судан, я теперь и перехожу.

В начале текущего столетия, на престол Египетских вице-королей или Хедивов вступила династия Мехмета-Али и ей Египет обязан всецело своим цивилизованным современным состоянием. В царствование самого Мехмета-Али и его преемников, Ибрагима, Аббаса, Саида и Измаила пашей, Египет далеко ушел вперед по пути Европейского прогресса: при них проведена была в стране густая сеть железнодорожных и водных сообщений, телеграфных линий улучшилось земледелие, оживилась торговля, словом, исполнено было немало реформ, благотворно отразившихся на благосостоянии, административном устройстве, наконец на внешних сношениях государства с христианским цивилизованным миром. Эти же просвещенные правители открыли доступ в страну европейцам и, наконец, создали в Египте образцовую армию, военный и торговый флот множество военных учреждений, — арсеналов, пороховых заводов и проч. Они же улучшили Египетские военные и торговые порты и положили начало его крепостной системе, организуя и улучшая его государственную оборону. Но рядом с таким быстрым движением страны по пути благоустройства и процветания, в самой глубине его темного и полудикого населения накоплялось мало по малу много причин к неудовольствию и много горючего материала. Дело в том. что в такой чисто земледельческой стране как Египет, где не только благосостояние, но сама жизнь ее населения зависит от большего или меньшего разлива Нила, самый народ, почти исключительно состоял из низшего, земледельческого класса фелахов. по прежнему оставался в стороне от проводимых, в течении столетия, в европейском духе реформ. На народ этот указанные реформы, ненавистные уже потому, что они открывали [10] доступ в мусульманское государство духу христианского мира, ложились тяжелым бременем, вызывали чрезвычайные государственные расходы, требовали постоянного увеличения взимаемых с населения податей и наконец, опутав рабочий класс фелахов сетью невообразимых долгов, отдали класс этот в руки хищников, ростовщиков и эксплуататоров.

С другой стороны, быстро стала расти и сумма самого государственного, внешнего египетского долга, а так как одновременно с этим появилось в Египте множество европейских капиталистов и спекуляторов, то рядом с быстрым упадком финансового состояния государства, сам Египет оказался вскоре, именно к концу царствования Измаила-Паши, совершенно в руках иностранных банкиров и акционеров. Главнейшими кредиторами по государственному египетскому долгу явились Англия и Франция. Тщетно стараясь привести расстроенные египетские финансы в порядок правительство страны неизбежно должно было не только подпасть влиянию вышеуказанных держав, но и допустить фактический контроль их над делами государства, причем в 1878 г. учреждена была в Каире англо-французская комиссия, имевшая целью вникнуть в расстроенное состояние египетских дел, а под давлением этой комиссии, Измаил-Паша должен был включить в состав своего министерства двух европейцев — англичанина Вильсона в качестве Министра Финансов и француза Bligniere'a в качестве Министра общественных работ. Мера эта вызвала в стране сильнейшее раздражение и вышеуказанное Министерство, известное под именем Министерства Нубара-Паши, было вскоре сменено, причем иностранцы-министры были отозваны. Тем не менее, усилие Хедива Измаила освободиться от влияния европейских держав кончились для него крайне печально: султанским ирадэ 1879 года, изданным по настоянию Англии и Франции, Измаил-Паша был лишен власти и на [11] престол возведен его старший сын, ныне царствующий Хедив Тевфик-Паша.

Помимо того печального экономического состояния, в котором находилось население фелахов, помимо той ненависти и раздражения, которое возбуждало в стране вмешательство и контроль над египетскими делами европейцев, были и другие причины, глухо волновавшие Египетское население в период царствования Измаила и в особенности Тевфика-Паши. Дело в том, что в Египте, кроме массы мирного населения фелахов и небольшого контингента кочующих, крайне воинственных, конных и пеших бедуинов, искони враждебно относящихся к туркам и турецкому владычеству, другого, высшего класса не существует. Все высшие должности в государстве, как по гражданскому управлению, так и в армии, находятся в руках пришлого, гордого, нередко весьма образованного, турецкого или черкесского элемента. Элемент этот, к которому принадлежат не только ближайшие помощники и приближенные Хедива, но и сама царствующая в Египте династия, не пользовалась сочувствием низшего населения; он представлял собою круг чрезвычайно замкнутый и в ряды лиц, занимающих высшие государственные должности в стране, фелаху проникнуть было крайне трудно. Резкая разница и недружелюбие между теми и другими в особенности рельефно выражалось в армии, где вся масса нижних чинов и младших офицеров принадлежала к классу фелахов, между тем как почти все высшие чины были турецкого или черкесского происхождение. Обстоятельство это, в возникшем при Тевфике военном восстании, имело громадное значение, ибо стоило только одному, несколько более даровитому и энергичному фелаху-офицеру, каким и был Араби-Паша, выдвинуться вперед и забрать в свои руки влияние и власть, как вся масса регулярной армии беспрекословно перешла на его сторону и слепо ему повиновалась, [12] увлекая за собою, в общей ненависти к чужеземцам, европейцам и туркам, и воинственный иррегулярный контингент бедуинов.

Не вдаваясь в подробное изложение событий, приведших к восстанию, замечу только, что молодой Хедив заявил себя сторонником европейского вмешательства. Он дал согласие на учреждение в Египте англо-французского контроля и вскоре вся финансовая часть управление перешла в руки генеральных европейских контролеров. Усилие Хедива и европейцев увенчались плодотворными результатами: финансы стали [13] быстро улучшаться и по бюджету 1880 года доходы уже значительно превысили расходы. Но в это время, т.е. в. Январе 1881 года, вспыхнуло в армии восстание: три египетских полковника, родом фелахи, между коими был Араби, обратились к военному министру, черкесу, с письмом, требуя, чтобы военным министром был египтянин и чтобы не было отдаваемо преимуществ по службе офицерам черкесского происхождение. Полковники были арестованы и преданы суду, но солдаты их полков ворвались в залу суда и не только освободили арестованных, но и нанесли оскорбление собравшимся судьям. По требованию взбунтовавшихся войск, слабый Тевфик-Паша уволил военного министра и отдал приказ о полном пересмотре организации армии и положение о служебных правах офицеров. Несмотря на сделанные уступки, притязание войск только усилились: 9-го Сентября 1881 года Араби привел ко дворцу Хедива полки Каирского гарнизона и произвел так называемое pronunciamento 9-го Сентября, причем требовал распущение министерства, допустившего вмешательства в дела Египта европейских контролеров, требовал увеличение 10 тысячной египетской армии до 18,000, наконец требовал созыва именитых граждан, так называемой палаты Нотаблей. Если бы на месте Тевфика царствовал его предок, решительный и энергичный Мехмет-Али, то по всей вероятности пистолетная пуля была бы ответом на притязание дерзкого. Но слабый и юный Хедив немедля пошел на уступки: через несколько дней созвано им было новое министерство Шерифа-Паши, сторонника возникавшего в стране движение, а к концу года созвана была и палата, не только открыто поддержавшая притязание Араби, но и назначившая его, в Январе 1882 года, на пост военного министра, С этой минуты, Араби сделался не только главою движение, но, имея в своих руках армию и все военные учреждение, явился [14] военным диктатором и фактическим правителем Египта.

В то время как таким образом разгоралась в Египте смута, Великобританское правительство бдительно за нею следило и начало дипломатическую кампанию, имевшую целью: во первых устранить султана и Порту от вооруженного вмешательства в Египет, во вторых дать разыграться движению в Каире возможно больше, наконец в третьих завязать переговоры с Францией, как бы устраняясь от почина действий и предоставляя другим инициативу первого вмешательства. Переговоры эти увенчались успехом и привели к тому, что само французское правительство, во главе кабинета которого стоял Гамбета, предложило Англии послать Хедиву соединенную ноту, обещавшую ему поддержку против врагов его внешних и внутренних. Английское правительство согласилось и нота была отправлена, но фактической поддержки эскадрами или войсками оказано не было, причем не может быть сомнение в том, что сама нерешительность Англии имела целью выиграть время, задобрить Порту, устранить Францию и уже тогда, когда восстание разыграется не на шутку, взять все дело только в свои руки. И действительно, тем временем пало министерство Гамбеты, а заменивший его кабинет Фрейсинэ, озабоченный событиями в Тунисе и Тонкине вовсе отказался от участия в усмирении Египетского мятежа. 11 июня 1882 года вспыхнула в Александрии всеобщая резня европейцев и тогда английское правительство, оставленное лицом к лицу с египетским вопросом, признало, что не только предлог для ее вооруженного вмешательства в дела Хедива достаточен, но и что настало время для решительных сепаратных действий. И действительно, уже к 15 июня стянуты были к Александрии и Мальте суда средиземной эскадры под начальством адмирала Sir Beauchamps Seymour'a, за которой следовали [15] в египетские воды две другие эскадры: Ламаншская под начальством адмирала Dowell'я и резервная под начальством адмирала герцога Эдинбургского. Англо-Египетская экспедиция начиналась.

Театром военных действий в 1882 году служил исключительно Нижний Египет, представляющий собою обширную низменность, едва на несколько фут возвышающуюся над уровнем моря Она изрезана бесчисленными рукавами и притоками Нила, а также искусственными судоходными или ирригационными каналами, причем главными водными артериями являются здесь рукава Нила Розетский и Дамиетский, медленно изливающие свои воды в Средиземное море. Побережье Дельты от Александрии до старинного Пелузиума весьма низменно, но представляет собою слегка всхолмленную песчаную полосу, почти везде для десантов неудобную, по мелководью омывающей ее части моря. За песчаной полосой, следует полоса до крайности болотистая и трудно проходимая, почти необработанная и малонаселенная, покрытая многими обширными, хотя и мелководными прибрежными озерами, из коих озеро Mareotis, Aboukir, Edku, Burlos и озеро-болото Menzaleh имеют значительные размеры. Наконец за болотистых участком Дельты следует площадь твердой земли, густо населенной и отлично обработанной, по своему необыкновенному плодородию заслужившая всемирную славу. Ирригационная система ее чрезвычайно развита и сложна, причем система эта имеет крайне важное значение не только для агрономических целей, но еще и потому, что колодцев в Дельте нет и что вся вода для питья берется исключительно из Нила, его рукавов и каналов. Многие из каналов судоходны, причем по всей Дельте устроено множество шлюзов и плотин, дозволяющих по желанию затопить тот или другой участок местности, обстоятельство имеющее с военной точки зрение, для обороны страны, немалое значение и придающее стратегическую важность тем [16] пунктам, где устроены шлюзы и плотины. Из всех каналов в разбираемую кампанию имели особенное значение канал Махмудие, снабжающий пресной водою Александрию, затем пресноводный канал, текущий от Каира мимо Belbeis'a и Тель-эль-Кебира к Измаилии, в окрестностях которой он сворачивает к югу, снабжая таким образом пресной водой пункты, мимо коих протекает, а также Изманлию и Суэц. Вдоль восточной границы Дельты протекает Суэцкий канал, более подробное географическое описание которого я буду иметь честь представить при изложении истории занятия его англичанами.

Путей сообщения в Дельте грунтовых, кроме плотин и дамб вдоль рукавов и каналов, почти не существует, за исключением караванной дороги через пустыню от Александрии и Мариута к Каиру, затем таковой же, весьма древней дороги от Zagazig на Salahieh и Эль-Кантару в Сирию и наконец прямой дороги через пустыню от Каира к Суэцу. Железнодорожная и телеграфные сети в Дельте развиты чрезвычайно: особенное значение в кампанию 1882 года имела железнодорожная линия от Александрии мимо Кафр-Довара и Damanhour в Каир, затем крайне важная линия из Суэца через Измаилею и Тель-эль-Кебир к Загазигу, откуда она шла двумя ветвями через Benba и Belbeis также к Каиру. Кроме сих линий, почти все главные населенные пункты Дельты соединены между собою и со столицей государства рельсовыми путями.

Селений и городов в Дельте чрезвычайно много; из них особенно важное значение имели: столица Каир, в коем сосредоточена и централизована вся административная и политическая жизнь государства и в коем имелись многочисленные и хорошо организованные военные учреждение и заведение. Военным портом Египта служила оживленная и пестрая Александрия с ее арсеналом, доками, морскими и портовыми [17] сооружениями; торговыми портами являлись Суэц, Порт-Саид, Дамиета, Розета и Абукир, а в качестве важных узлов дорог и сообщений являлись, кроле того Измаилия, Эль-Кантара, Салихиэ, Zagazig и проч.

Из представленного краткого очерка усматривается, что с военной точки зрение вся Дельта распадается по отношению к армии, наступающей от ее наружного периметра внутрь страны к Каиру, на 3 отдельных операционных зоны или участка: во-первых западный или Александрийский участок, к западу от Розетского рукава Нила, затем средний или Дамиетский участок между рукавами Розетским н Дамиетским и наконец восточный или Суэцкий участок, между Дамиетским рукавом и Суэцким каналом, из этих трех участков средний может быть совершенно оставлен без рассмотрения, ибо он не представляет удобных пунктов для десанта и организации приморской базы и, кроме того, наступление по этому участку внутрь страны, по крайне болотистой и изрезанной каналами местности, совершенно невозможно. Остальные два участка для наступающей армии имеют чрезвычайно важное значение.

Для наступление по западному участку требовалось прежде всего занять удобный пункт для десанта и организации приморской базы. Пунктом таким являлась прежде всего крайне важная, обладающая прекрасным портом, но сильно укрепленная Александрия, от которой вели два операционных пути к Каиру: во-первых железнодорожный путь через Кафр-Довар и Damanhour и во-вторых караванный, крайне тяжелый и почти безводный путь через Мариут и пустыню. Третий путь от Розеты на Damanhour к Каиру представлял несравненно менее выгод, во-первых потому, что пересекает множество рукавов соединяющих озеро Edku с Нилом, а главное, к самой Розете военные суда, по засоренности устья Нила, подходить не могут, Таким образом, на этом участке [18] единственно удобной, операционной линией является линия вдоль железной дороги Александрия — Damanhоиr — Каир. Путь этот тактически запирается весьма важной позицией, Кафр-Дофарским дефиле, являющимся с этой стороны действительным ключом для входа в плодородную часть Египетской Дельты. Еще большее значение имеет Восточный или Суэцкий участок. Здесь периметром Дельты является уже не море, но Суэцкий канал, а потому для организации здесь операционной базы требовалось прежде всего занять самый канал и пункты Порт-Саид, Измаилию и Суэц, Затем, для наступление от этой крайне выгодной и удобной базы внутрь страны имелось также два операционных пути: один, частью караванный, частью железнодорожный от Эль-Кантары на Салиигэ, Загазиг и Каир, другой железнодорожный от Измаилии на Тель-эл-Кебир, Загазиг или Belbeis к Каиру. Первый из помянутых путей, так называемой Сирийской, запирался сильно укрепленной позицией у Салихиэ. Второй, направляясь вдоль Пресноводного канала и Суэцкой железной дороги, запирался знаменитой позицией у Тель-эль-Кебира, где издавна Египтяне имели для своей армии обширный учебный лагерь. Значение Тель-эль-Кебира усиливалось еще тем, что здесь кончается восточная пустыня и за Тель-эль-Кебиром к западу начинается цветущая Дельта. Таким образом наступавшей к Каиру армии предстояло решить прежде всего: занять ли Александрию и наступать через Кафр-Довар, или же занять Суэцкий канал и наступать через Тель-эль-Кебир? Англичане, как известно, сначала бомбардировали Александрию, а затем перебросили базу на Суэцкий канал и окончательно решились на второе. Какими при этом они руководствовались соображениями, я буду иметь честь уяснить при изложении событий.

Что касается до обороняющегося и его планов действий, то ему предстояло действовать по внутренним операционным линиям, имея сильные авангарды [19] в Кафр-Доваре и Тель-эл-Кебире и всю армию держа в резерве, наготове, у Каира. Кроме того ему предстояло организовать сильную прибрежную оборону, т.е. оборонять главным образом приморскую Александрию и Суэцкий канал, наблюдая также Абукир и Розету. Помимо этого, ему необходимо было иметь достаточные отряды для прикрытия второстепенных путей, в Мариуте, Дамгете и Салихгэ.

Для организации упорной обороны страны, в руках Араби-Паши были весьма обширные средства: во-первых регулярная армия, организованная по европейски, хорошо вооруженная и снаряженная, состоявшая из 10 тысячного кадра мирного времени, каковой мог быть почти втрое усилен пополнением старослуживших солдат, уже прошедших через ряды войск и которых в населении было очень много. Кадр тот состоял из полков пехоты, кавалерии, полевой и береговой артиллерии, и хотя пополнялась армия среди класса фелахов, не обладавших военными качествами, но зато имела корпус офицеров достаточно подготовленный и в общем представляла некоторые, хотя и пассивные боевые свойства. Пехота была вооружена ружьями Ремингтона, артиллерия орудиями Круппа. Кроме этих орудий, в Египте имелось множество старых французских пушек, причем материальная часть собственно береговой артиллерии состояла из 1,500 орудий разных образцов и калибров. Кроме регулярной армии, вооруженные силы страны состояли из массы иррегулярной конницы бедуинов, число коих было весьма значительно и достигало до 50,000 всадников. Отлично вооруженные, конные полчища эти, имея превосходный конский состав, представляли собою прекрасную природную кавалерию, способную постоянно тревожить сообщение и тыл наступавшего, заставляя его выделять значительные отряды для обеспечение своей операционной линии. Знакомство Египтян с местностью, выносливость, привычка к климату, терпение и [20] неприхотливость присущие фелахам, являлись драгоценными качествами. Запасов в стране было множество, число рабочих для организации обороны в инженерном отношении было неограниченно. Наконец сама крепостная система Египта, развитие ее железнодорожной сети, свойства ее трудно проходимой, легко затопляемой местности, увеличивали обороноспособность страны до чрезвычайности. Можно считать, что впервые же дни кампании Араби-Паша в состоянии был выставить в поле до 40,000 чел. с 150 орудиями, а после того двинуть во второй линии еще до 50,000, в состав которых должна была взойти вся иррегулярная конница. В стране имелись вполне благоустроенные военные заведения, арсеналы в Каире и Александрии, пороховые заводы, мастерские, военные пекарни и госпитали. Крепостная система Египта сводилась к оборонительной линии северного побережья и к укреплениям столицы государства, Каира. С ходом войны возникли некоторые укрепленные позиции, в числе коих укрепленные лагери у Кафр-Довара и Тель-эль-Кебира занимали первое место. Главным укрепленным пунктом северного побережья являлась приморская крепость Александрия, приморские и сухопутные верки которой мною в подробности будут рассмотрены впоследствии. Затем от Александрии к Розете и Дамиете тянулся целый ряд небольших фортов и башен: таковые же форты защищали устья рукавов Нила у Розеты и Дамиеты и наконец к востоку от Дамиеты расположен был довольно сильный форт Гемилэ, угрожавший Порт-Саиду. Столица Египта, Каир, сама по себе была слабо защищена: ее укрепление состояли из ограды, цитадели и небольших фортов устроенных на высотах горы Мокатам.

Из представленного краткого очерка усматривается, что деятельный военачальник мог прочно устроить оборону Нижнего Египта и оказать наступающему серьезное и продолжительное сопротивление. Тактические [21] успехи в борьбе с чужезёмцами способны были произвести глубокое впечатление на население, удесятерить доверие к армии, Араби-Паше и к возникавшему в стране движению и в конце концов возбудить не только всеобщее восстание, но и породить фанатизм и распространить во всем Египте опасное пламя панисламизма. Насколько Араби-Паша сумел с военной точки зрение воспользоваться оборонительными средствами, имевшимися в его руках, покажут будущие событие.

После убийств европейцев в Александрии 11 Июня, протянулся еще месяц в переговорах между Англией, Хедивом, Францией и Портой. Франция отступилась от Египетских дел совершенно, так как кабинет Фрейсинэ, желая угодить антиколониальной партии, враждебной Гамбете, не находил возможным ввязаться во вмешательство совокупно с Англией. Султан, правда, отправил для улажения недоразумений между Хедивом и мятежниками чрезвычайного посла, Дервиша-Пашу, но вместе с тем негласно поддерживал и даже осыпал милостями Араби-Пашу, в котором видел не только патриота, защищавшего страну от вторжения иноземцев, но и Мусульманского Паладина, взявшегося за меч для борьбы о христианством. Хедив личного участия в делах и переговорах не принимал и надеялся, что его могущественные друзья англичане сумеют подавить восстание и восстановить его поколебленную власть. Наконец сам Араби деятельно готовился к упорной обороне. С тех пор как Султан, возведя его в звание Паши и пожаловав ему орден Меджидиэ, оказывал ему поддержку и благоволение, положение его в стране еще более утвердилось. Он энергично приступил к организации и пополнению армии, стягивал все готовые войска на северное побережье, набирал резервистов и собирал запасы. Верки в Александрии исправлялись и вооружались, формировались также по всему Египту иррегулярные полчища [22] Бедуинов. Но с первых же дней Араби сделал крупную стратегическую ошибку: вместо того чтобы сосредоточить готовые войска — до 25.000, на наиболее угрожаемых пунктах и линиях, он сразу допустил значительную их разброску, отправив 6¹/₂ тысяч на восточный фронт к Суэцкому каналу, 7¹/₃ тысяч рассеяв по северному побережью и только 11.000 назначив для обороны Александрии и Каира, из коих 8.000 было собрано в Александрии и 3.000 в Каире. Утром 18 Июля, начальник английской эскадры, адмирал Сеймур, послал начальнику египетских войск в Александрии, Тульба-Паше ультиматум с заявлением о том. что вооружение береговых батарей и установление на них орудий имеют характер угрозы английской эскадре и не могут быть терпимы. Вместе с тем адмирал требовал, чтобы в течение 24-х часов форты были очищены и сданы англичанам на временную капитуляцию, угрожая, в случае отказа, открыть бомбардирование. Ответа на этот ультиматум, со стороны Араби-Паши, во время не последовало и 11 Июля произошло бомбардирование Александрии.

Какая была цель бомбардирование Александрии? С политической точки зрение, в смысле подачи помощи и защиты британским подданным, остававшимся в городе, оно могло иметь смысл только если вслед за бомбардированием десантирован, был сильный отряд, способный усмирить разъяренное население и занять город. Цель эта, одним бомбардированием верков, достигнута не могла быть и не была, ибо десанта произведено не было и на следующий же день после бомбардирования вспыхнули в городе пожары и возобновились убийства европейцев. С военной точки зрения имело смысл только сильное занятие Александрии для устройства в ней базы в виду дальнейшего наступления вдоль Александрийской линии, на Кафр-Довар и Каир. Эта цель также не была достигнута, ибо очевидно, что для этого, тотчас за бомбардированием [23] следовало высадить сильный экспедиционный корпус и, дав бой сосредоточенным здесь войскам Араби, не допустить их до занятия Кафр-Доварских дефиле. Но высадить экспедиционный корпус, тотчас за бомбардированием, было невозможно уже потому, что самый корпус этот еще не был сформирован и в Египет еще не отправлен. В виду изложенных соображений несомненно, что и с политической, и с военной точки зрения, бомбардирование богатой и старинной Александрии было бесцельно. Но так как нельзя допустить, чтобы такая серьезная операция произведена была, с ведома, разрешения и приказания лордов адмиралтейства без всякого смысла, то следует признать, что бомбардирование Александрии допущено было, дабы еще более возбудить страсти в Египте, дать возможность Араби-Паше окончательно собраться и приготовиться и затеи уже начать против него, на желанной территории Египта, настоящую кампанию. Если к тому же принять во внимание, что экспедиционный корпус отправлен был из Англии 3-мя неделями — и прибыл в Египет месяцем позже бомбардирование Александрии, то окажется, что бомбардирование это представляет собою совершенно отдельный от экспедиции эпизод, в высшей степени поучительный в смысле единоборства броненосной эскадры с береговыми долговременными укреплениями.

Город Александрия представляет собою первоклассную приморскую крепость, расположенную на узкой полосе земли между Средиземным морем и обширным Мареутским озером, Самый город с арсеналом, доками и прочими первоклассными портовыми сооружениями расположен на Рас-Эль-Тинском полуострове, входящем в море на 2, 3 версты и имеющем форму буквы Т. Полуостров этот, имея направление с юго-востока на северо-запад, образует с одной стороны довольно мелководную, годную для парусных судов Новую или Восточную гавань, а с другой отличную, глубокую [24] Старую или Западную гавань. От основания полуострова и параллельно ему тянется искусственный мол, разделяя всю западную гавань или так называемый Внутренний Александрийский Рейд на две части, на внешний и внутренний порт, на который выходят городские набережные. На западной оконечности полуострова расположены арсенал, дворец Хедива, госпиталь и проч. С юга, город огибается каналом Махмудиэ, снабжающим город пресноводной Нильской водою и тут же отделяются от Александрии железные дороги, соединяющие ее с Рамлэ, Розетой и Каиром, а с западной стороны с фортами Мекс и городом Мариуит. Внутренний Рейд отделяется от моря обширной отмелью, через которую имеются три достаточно безопасных фарватера — носящих название прохода Корветов, прохода Богаз и прохода Марабу. Вдоль проходов этих суда двигаются по створным линиям на различные точки и знаки имеющиеся на берегу, но самые проходы ни минированы, ни заперты заграждениями не были.

Укрепления Александрии состояли из сухопутных верков и береговых или приморских фортов. Сухопутные фронты представляли собою непрерывную ограду, обнимающую все основание полуострова, с выдающимися вперед, к востоку и югу, отдельными постройками и фортами. Между крепостной оградой и городом расположено было на командующих, высотах несколько фортов с закрытой горжей, форт Gaout, форт Kom-el-Dyk, форт Наполеон, форт Kaffarelli и др. Несколько редутов имелось вне сухопутной ограды фронтом на Мариутское озеро.

Береговые укрепления представляли собою две резко очерченные линии: линию дальних или бомбардирующих фортов, прикрывавшую город и его портовые сооружения от дальнего бомбардирования с моря и линию ближних или бронебойных фортов, прикрывавших внутренний рейд и обстреливавших входы на [25] внутренний рейд. Первую линию составляли форт Ras-el-Tun, Рас-ель-Тинские линии, госпитальная батарея, форт Adda и форт Pharos. Из них фланговые, т.е. Ras-el-Tin и форт Pharos, имели также характер и фланкирующих батарей, ибо некоторыми своими фасами фланкировали проходы и защищали внутренний рейд и гавани. Вторую линию составляли форты, защищавшие внутренний рейд; сюда принадлежали, начиная с левого фланга: форт Марибу, форт Adjemi, форт Marza-el-Kanat, форт и линии Мех, форт Kamaria, форт Omuk-Kubebe, промежуточная батарея, форт Saleh-Aga и наконец форт Silsileh и форт Pharillon. Ha высоте форта Мех устроен был сухопутный фронт, пересекавший перешеек между озером и морем и прикрывавший доступ к Александрии с запада, т.е. со стороны города Мариут. Таким образом гавани и город защищены были со всех сторон: с моря береговыми фортами, с востока сухопутной оградой; с юга сухопутной оградой, фортами, редутами и озером Marious; с запада сухопутными оградами и цитаделью Мекс.

Все постройки планированы были когда-то французскими инженерами, хорошо построены, имели долговременный профиль, эскарпы и контрэскарпы прикрыты были каменными одеждами. Взаимной обороны между береговыми фортами почти не было, блиндированных помещений также не было. На вооружении береговых батарей стояло 45 нарезных и 213 гладкоствольных пушек и мортир, самых больших калибров, между которыми имелись 10-ти, 9-ти, 8-ли и 7-ми дюймовые орудия Армстронга, 12-ти и 11-ти дюймовые мортиры и проч. Снарядов к орудиям имелось вообще не много. Казематированные батареи имелись только на форте Фарос. Нарезные орудия стреляли через амбразуры, гладкие через банк. Последние во время бомбардирования оказались почти бесполезны, так как до судов снарядов не доносили и имели весьма [26] малую меткость, между тем отнимали прислугу от орудий нарезных, несравненно более полезных.

11 Июля, в 7 часов утра, эскадра адмирала Сеймура, состоявшая из 8-ми больших броненосцев и 7-ми канонерок, открыла огонь. Для бомбардирования эскадра разделена была на две группы: первая группа, суда внешней эскадры, а именно броненосцы Sultan, Superb и Alexandra, назначены были для бомбардирования первой линии укреплений. Вторая группа, суда внутренней эскадры, броненосцы Penelope, Fnvincible и Monarch, должны были занять внутренний рейд, т.е. привести к молчанию батареи 2-й линии, расположенные на берегу. Связью между обеими группами судов должны были служить броненосцы Temeraire и Fnflexible, стоявшие в проходах и имевшие возможность действовать, как по фортам 1-й линии, так и по форту Мекс. Канонеркам приказано было обстреливать то те, то другие батареи по особым приказанием и сигналам, из них 5 стреляло сначала по фортам 1-й линии, затем по форту Марабу, Огонь открыт был всеми броненосцами одновременно и продолжался целый день. Египтяне немедленно отвечали. Бомбардирование продолжалось до 5¹/₂ часов пополудни, после чего артиллерийский бой прекратился; форты оказались сильно поврежденными и представляли, местами, груду развалин. На следующий день, 12 Июня, в 9¹/₂ ч. утра броненосцы Temeraire и Fnflexible возобновили огонь, но уже в 1 час дня в Александрии поднят был парламентерский флаг. В течении обоих дней англичане потеряли 5 челов, убитыми и 28 раненых, египтяне до 1000 челов. убитыми и ранеными; суда получили самые незначительные повреждение, причем броня их ни разу насквозь пробита не была, хотя попавших в суда снарядов было довольно много; канонерки никаких повреждений не получили.

Со стороны египтян укрепление пострадали весьма значительно, в особенности каменные постройки и [27] одежды, много орудий было сбито и много перебито прислуги, в значительной степени страдавшей от каменных осколков; несколько брешей произведено было в каменных эскарповых одеждах. Форт Adda и форт Мекс приведены были к молчанию одним взрывом порохового погреба. Суда внешней эскадры стреляли на ходу, по способу круговых спиралей, обращая к цели то один борт, то другой, причем расстояния стрельбы были дальние, от 700 до 2000 сажень, Суда внутренней эскадры вели бой стоя неподвижно и сосредоточивая огонь последовательно против одного форта за другим. Суда эти, стреляя с ближних дистанций, от 850 до 400 сажень, имели наибольший успех, но за то получили и наиболее повреждений.

Едва ли может быть сомнение в том, что не только возобновившиеся на другой день после бомбардирования убийства, поджоги и грабеж в Александрии, но и само ее бомбардирование, были для Араби выгодны, ибо они во-первых удовлетворяли чувству мести населения против европейцев, а главное, давали возможность Араби-Паше, на другой же день, под прикрытием парламентерского флага, начать отступление и сосредоточение войск для занятия Кафр-Доварских дефиле. Тот факт, что Араби воспользовался парламентерским флагом для отступления и занятия важной позиции в тылу Александрии, вполне доказан был во время его процесса после окончания войны. Заняв Кафр-Доварсние дефиле, он немедленно приступил к организации здесь обширного укрепленного лагеря, причем деятельно [28] принялся за пополнение и усиление армии, а также за сбор, реквизиционным путем, обширных коневых, продовольственных и боевых средств. Таким образом, бомбардирование Александрии 11 Июля не спасло европейцев от зверств со стороны разъяренного мусульманского населения. Только 18 Июля вечером, под влиянием слухов о том, что Араби-Паша намеревается перейти в наступление и атаковать город, высажен был ничтожный отряд в 800 человек матросов и морской пехоты, занявших сухопутную ограду и внутренние форты Kom-el-Dik и Napoleon. Наконец 17 Июля прибыли первые полевые войска, перевезенные морем с островов Кипра и Мальты, причем численность высаженного отряда достигла 3.700 человек под начальством прибывшего в тот же день генерала Алисона. К 24 Июля отряд этот, считая 4¹/₂ баталионов пехоты, 1000 чел. морской пехоты и 800 чел. высаженных с судов, достиг численности около 5000 человек, причем уже с 21 Июля генералом Алисоном начаты были операции для зашиты оборонительной позиции у Рамлэ, прикрывающей Александрию с востока. Вместе с тем часть отряда двинута была к сухопутному фронту Мекс, защищающему Александрию с запада, в то время как остальные войска оставлены были в самой Александрии в качестве резерва и для водворение в городе порядка. 20 Июля был испрошен Гладстоном, в парламенте, дополнительный кредит на снаряжение и отправку в Египет экспедиционного корпуса и в тот же день последовал приказ о мобилизации и сформировании назначенных к отплытию экспедиционных войск, Немедленно преступлено было к сбору и зафрахтованию необходимого, весьма значительного числа транспортов и десять дней спустя после первого дня мобилизации отправлены были из Лондона первые войска. Перевозка всего экспедиционного корпуса в Александрию длилась до 15 Августа, т.е. в течении 25 дней после об явление [29] мобилизации, причем в этот крайне незначительный срок английское правительство успело сосредоточить на территории Египта до 25000 чел. со всеми вспомогательными, госпитальными, перевозочными, инженерными, осадными тыловыми и иными средствами, зафрахтовав и подготовив для перевозки их до 125 транспортных судов, Пока, таким образом, в Англии деятельно шла организация отправляемого в Египет экспедиционного корпуса, положение, под Александрией, небольшого отряда генерала Алисона, принужденного держаться строго оборонительных действий, было далеко не блестящее и не безопасное. Араби сосредоточили, понемногу, у Кафр-Довара до 20000 чел., у Абукира, Розеты и Мариута по 5000 и деятельно организовал оборону. Позиция у Кафр-Довара совершенно запирала узкое дефиле между озерами Мариутским и Абукирским и почти под прямым углом пересекала проходящую здесь железную дорогу Александрия — Каир и канал Махмудиэ. Позиция эта, по отношению к Александрии имела еще и то крайне важное значение, что владея каналом Махмудгэ, она так сказать командовала над снабжением Александрии пресной водою. Состоя из совокупности местных предметов, приспособленных к обороне и соединенных между собою земляными траншеями и редутами, она флангами своими упиралась в озера и состояла из трех линий укреплений, в тылу коих, у самого Кафр-Довара, у станции Abou-Homr и Darn anhour'a возведены были еще линии сильных укреплений, вооруженных в совокупности, 200-ми орудиями разных калибров. Прикрытый со стороны Розеты достаточно сильным рядом укреплений, Кафр-Доварский укрепленный лагерь представлял собою, от станции Millaha Junction до узла Tel-el-Barud, целый ряд сильных оборонительных позиций, трудно атакуемых с фронта и совершенно обеспеченных от обхода со стороны Абукира и Розеты — со стороны Абукира местностью, со стороны Розеты — местностью и [30] укреплениями. Лагерь этот находился также в стратегической связи с городом Мариут, где Араби имел до 5000, большей частью иррегулярных войск. Таким образом усматривается, что до прибытие английского экспедиционного корпуса, положение Араби-Паши на западном фронте было весьма выгодное, ибо войска его, опираясь на Кафр-Доварский укрепленный лагерь и занимая Мариут. Кафр-Довар и Абукир, полукольцом окружали Александрию с сухопутной стороны и стратегическое окружение англичан, в руках энергичного начальника, решительным наступлением к Александрии, могло быть превращено в тактическое, сбрасывая англичан в море. Неспособность азиатов к энергичным и несколько сложным наступательным действием и на этот раз спасла малочисленных европейцев от катастрофы. Занимая своим слабым отрядом от Рамлэ до фронтов Мех, 16-ти верстную позицию, имея в тылу море и обширный, страдавший уже от недостатка воды и съестных припасов, едва успокоенный, населенный враждебными европейцам элементами город, генерал Алисон успешно держался здесь в течении месяца и нашел даже возможным произвести. несколько активных, усиленных рекогносцировок, имевших целью выяснить силу и расположение Кафр-Доварского передового фронта,

15-м Августа кончается 1-й, так называемый Александрийский период англо-египетской экспедиции и начинается 2-й. Суэцкй период, наиболее решительный и для англичан успешный, занявший всего один месяц времени и закончившийся полным рассеянием армии Араби-Паши и занятием Великобританскими войсками Каира. Пока происходило в Англии подготовление экспедиционного корпуса и шло стратегическое сосредоточение войск к театру военных действий, уместно будет остановиться несколько на организации упомянутого корпуса а также рассмотреть, на каких главных планах действий мог остановиться выбор английского главнокомандующего. [31]

На почве Египта впервые ожидало английские войска испытание, результаты которого должны были дать оценку реорганизационным мерам, предпринятым с 1881-го года с целью поднять боевую годность и готовность английской армии, расстроенной. Старыми системами ее военной организации. Экспедиция 1882 г. должна была дать ответ на много весьма серьезных вопросов, между прочим решить:

1. Стала ли английская армия, после реформ предшествовавшего года, боевой силой, готовой в данный момент двинуться для защиты национальных интересов за пределы соединенного королевства?

2. Удовлетворительна ли была введенная в 1881-м году территориальная система пополнения, а также принятая система организации резервов в смысле быстрой мобилизации и выделение, во всякую данную минуту, необходимых для формирования экспедиционного корпуса, готовых войск?

3. Наконец может ли Королевство, в минуту тревоги, обойтись без контингентов Англо-Индийской армии?

Эти и многие иные вопросы разрешены были экспедицией, по большей части, в отрицательном смысле, но дабы вполне оценить их и вместе с тем бросить общий взгляд на боевую готовность Великобританского Королевства, необходимо запомнить главнейшие принципы, положенные в основание организации всей его сухопутной армии. Английские вооруженные силы представляют собою весьма много особенностей, отличающих их от военной организации прочих Европейских держав. Главная особенность их заключается в системе комплектование армии вербовкою охотников, причем не существует определенного срока для поступления в армию рекрутов, но таковые вербуются и принимаются в войска во всякое время года. Такой способ пополнения армии отличается многими, весьма серьезными неудобствами: числительность войск ставится в [32] зависимости от числа являющихся на службу охотников, не редко приходится принимать в армию лиц без особенной разборчивости их качеств, последствием чего является значительный процент дезертиров и неспособных; наконец главное, способ вербовки отличается дороговизной и трудностью формирования, среди населения, резервов.

Сухопутные силы Англии, в Европе, состоят из войск трех категорий: 1) постоянной армии с ее резервом; 2) милиции с ее резервом и 3) волонтеров. Из них две последние категории, по основным законам государства, могут быть призываемы на службу только для оборонительных целей, в минуту чрезвычайной государственной необходимости, а потому для англо-египетской экспедиции могли быть взяты контингенты только из войск первой категории. В военное время, части постоянной армии пополняются до штатов военного времени, во-первых резервом постоянной армии, во вторых резервом милиции. Что касается самой милиции, то она выставляет в военное время определенное число баталионов, батарей и инженерных полков, каковые, в общем мобилизационном расписании, частью присоединяются к частям постоянной армии и входят в состав формируемых корпусов, частью же назначаются для гарнизонной службы в крепостях. Волонтерные части формируют в военное время особые местные бригады, назначаемые для защиты берегов от неприятельских покушений, причем состав этих бригад и пункты их сосредоточения, в зависимости от требований обороны, определяются заранее.

В мирное время, постоянная армия считает….200.000 чел.

Резерв армии 50.000

Резерв милиции 30.000

А потому постоянная армия, пополненная

до штатов военного времени считает... 280.000 [33]

Милиция в военное время выставляет 120.000

Волонтеры 250.000

А потому всего в военное время Англия способна выставить войск различных категорий до 650.000 человек.

В случае большой войны, она формирует из них 8 корпусов, в состав коих входят части, как постоянной армии, так и милиции. Из корпусов этих, 1-й и 2-й, числительностью оба в 60.000 чел., предназначаются специально для внешних предприятий и потому в составе своем имеют значительный процент постоянных войск. Почти все части имеющие войти в состав 1-го корпуса, содержатся еще в мирное время в усиленном штате и мобилизация его потребует весьма немного времени. Этот то корпус и был назначен для отправки в Египет в 1882 г., но так как ко времени экспедиции организация его и порядок его пополнение имели еще в значительной степени теоретический характер, то фактическая подготовка экспедиционного корпуса отличалась еще во многом характером случайным и далеко не была выдержана в том смысле и направлении, как того требовала только что проведанная, во всей армии, реорганизационная реформа, Действительно, по мобилизационному расписанию, 1-й корпус должен был состоять из 19-ти баталионов постоянной армии и 2-х баталионов милиции, из 2-х полков регулярной кавалерии и 4-х полков милиции или иоменов и 14-ти батарей. На самом же деле мобилизационные баталионы и кавалерийские полки иоменов вовсе сформированы не были, остальные же части не имели и ²/₃-й штатного состава. А потому военное министерство принуждено было к имевшимся наготове 17-ти баталионам постоянной армии, приписанным к 1-му корпусу, присоединить 5 баталионов из состава англо-индийской армии, — вместо милиционной кавалерии иоменов включить в состав экспедиционного корпуса бенгальские конные полки, — полки гвардейской пехоты [34] и кавалерии пополнить не столько призванными резервистами, сколько людьми и лошадьми, взятыми из других частей, — словом прибегнуть фактически к тем мероприятиям, против коих в особенности и была направлена только что проведенная реформа, — причем противнее всего духу этой реформы было привлечение в состав экспедиционного корпуса 7 тысячного англо-индийского контингента из Бомбея.

Ко времени экспедиции, числительность постоянной армии, по мирному времени, равнялась- 189 тысячам человек, из коих в Англии было 92,000, в Индии и колониях 97,000. За вычетом из этого числа тех войск, кои необходимо было оставить в гарнизонах Англии и Ирландии, а также за вычетом необученных рекрут, войск вспомогательного характера и проч., оказывалось, что собственно из Англии возможно было отправить всего 16 ¹/₂ тысяч человек. А так как потребно было для операций в Египте не менее 40,000, то взято было еще: из портов Средиземного моря 6 ¹/₂ тысяч, индийского контингента 7 тысяч и призвано резерва армии 10,000. Все войска эти, представляя собою 26 баталионое, 25 эскадронов, 90 орудий, 8 инженерных и 8 обозных рота, разделены были на 3 дивизии и 4 бригады и получили организацию, в подробности представленную в прилагаемой таблице. Главнокомандующим всего корпуса назначен был генерал-лейтенант Sir Garnet Wolseley, начальником всей кавалерии в высшей степени энергичный кавалерийский офицер, генерал-майор Drury-Lowe. Индийский контингент, выделенный в особую дивизию под начальством генерал-лейтенанта Mac-Pherson'a, в составе 5 баталионов, 12 эскадронов, 12 орудий и 4 инженерных рот, должен был присоединиться к экспедиционному отряду, следуя из Бомбея через Аден, Красное море и Суэцкий канал. Дивизии получили значительную самостоятельность: в состав каждой из них вошла не только дивизионная артиллерия, [35] но и дивизионные: кавалерия, инженерные роты, почтовые отделение и полевые лазареты.

Вооруженная ружьями Генри-Мартини пехота состояла из 26 баталионов, из коих каждый взят был от одного из пехотных полков, носивших отдельные наименования. Армейские баталионы состояли из 8, гвардейских из 10 рот. Пехота стреляла хорошо, движение и перестроение производились отчетливо и стройно, но применение к местности, аванпостная и вообще полевая служба были довольно слабы.

Кавалерия экспедиционного корпуса состояла из 3-х английских и 3-х индийских полков 3-х эскадронного состава. В каждой из двух дивизий состояло, кроме того, по 2 эскадрона Гусарского № 19 полка, игравших роль дивизионной кавалерии. Артиллерия состояла из 15-ти пеших, конных, горных и осадных 6-ти орудийных батарей, вооруженных орудиями Вульвичской системы заряжавшихся с дула. Соразмерность числа собственно полевых орудий корпуса к числительности пехоты была, вообще говоря, несколько мала, ибо не превышала 8,3 орудий на 1000 штыков.

Обозные и перевозочные, вообще тыловые средства экспедиционного корпуса организованы были крайне неудовлетворительно: обозные роты отправлены были на театр военных действий почти в зачаточном состоянии, вьючные животные в огромном числе были закупаемы и собираемы во время самого хода военных действий, что в значительной степени замедляло подвижность войск и быстроту в ведении наступательных операций. Только за Индийским контингентом следовало до 5000 мулов и около 6¹/₂ тысяч так называемых военно-рабочих команд или camp-followers, в огромной степени увеличивавших и без того значительный нестроевой элемент.

В заключение этого краткого очерка необходимо добавить, что в случае большей войны, за 1-м [36] корпусом, мобилизуемым — примерно в 10 дней, — Англия имеет возможность двинуть еще 2-й корпус, приведение на военное положение которого потребует уже гораздо более значительных сроков. А потому, в начале кампании, Англия в состоянии выставить для внешних операций всего 2 корпуса общей числительностью в 60,000 человек. Дальнейшее усиление действующих войск будет сопряжено с большими трудностями и потребует весьма много времени, так как высылаемые подкрепление придется уже составлять почти исключительно из милиционных войск. Если к приведенной цифре 60,000 человек, выставляемых на европейском театре, прибавить еще около 50,000, кои, по опыту 1885 года, когда Англия готовилась к войне с Россией, возможно будет сформировать в Индии для наступательных операций на азиатском театре, то этим исчерпывается maximum тех сил, которыми Англия располагать может для наступательных действий в начале войны. Дальнейшее усиление действующих отрядов потребует весьма много времени и усилий, а потому может быть обставлено такими случайностями, предусмотреть которые невозможно.

Перевозка всего экспедиционного корпуса в Египет, по длинному 14-ти дневному коммуникационному пути Портсмут-Гибралтар-Мальта-Александрия, произведена была блистательно: она еще раз в блестящем свете выказала опытность Английского адмиралтейства, богатство морскими перевозочными средствами и уменье пользоваться ими. Менее чем в один месяц времени, с 20 Июля по 15 Августа, собрано было 125 больших транспортных пароходов и доставлено было, на театр военных действий, 25 тысячный корпус со всеми его вспомогательными тыловыми учреждениями и запасами. На основании этих данных едва ли может быть сомнение в том, что ни одно из европейских государств не в состоянии собрать и приспособить, транспорты и перевезти на них 30 тысячный [37] десант менее чем в один месяц времени, если продолжительность перехода будет около 2-х недель, и менее нежели в 15 дней, если продолжительность перехода будет около 7 дней

С прибытием экспедиционного корпуса в Египет, английскому главнокомандующему надлежало остановиться на плане дальнейших военных действий. Два главных плана предстояло его выбору: Sir Garnet Wolseley мог, во первых, высадить все свои войска в Александрии и затем, оперируя на западной или Александрийской операционной зоне, наступать к Каиру к западу от Розетского рукава. Такое решение приводило, либо к наступлению вдоль Каирской железной дороги, следовательно, к фронтальной атаке Кафр-Доварского укрепленного лагеря, либо к движению вдоль Мариутского караванного пути в обход левого фланга означенного лагеря, либо наконец к движению от Абукира или Розеты, атакуя или обходя правый фланг Кафр-Доварских линий. Все эти решения отличались значительными трудностями и представлялись крайне невыгодными. Действительно, движение вдоль Каирской железной дороги требовало, прежде всего, фронтальной атаки и прорыва Кафр-Доварских позиций. Не говоря уже про то, что такая атака представляла значительные тактические трудности и не могла обещать решительных результатов, ибо Араби-Паша, все время сохраняя свои сообщения, шаг за шагом мог отступать, занимая последовательные оборонительные позиции, она отличалась в особенности тем главным неудобством, что всю судьбу экспедиции ставила в зависимости от одного сражение и, в случае неудачи, ставила англичан в положение почти безвыходное. Движение от Абукира или Розеты представляло весьма серьезные топографические трудности и в конце концов приводило также к атаке укрепленных позиций Араби-Паши, либо у самого Кафр-Довара, либо у Damanhour'a, обнажая притом сообщение англичан [38] с Александрией. Наконец третий путь от Мариута чёрез пустыню, хотя и обходил с лева позиции Араби-Паши, но во-первых требовал движение по безводной, крайне трудной пустыне, во вторых сохранял за Араби выгоды кратчайших расстояний, давая ему возможность предупреждать неприятеля на мостах через Нил и у Каира.

Несравненно более выгод представляли английскому главнокомандующему действие на восточной или суэцкой операционной зоне. Перебросив базу свою из Александрии на Суэцкий канал и оставив в Александрии небольшое число войск для оборонительных действий, он мог все остальные свои силы сосредоточить у Измаилии, соединиться здесь с Англо-Индийским контингентом и решительно наступать затем, по долине Пресноводного канала, атакуя позицию у Тель-эль-Кебира и двигаясь далее на Zagazig и Каир. Выбор этого плана действий отдавал в руки англичан Суэцкий канал, столь важный для них не только в смысле торговом и политическом, но и в смысле стратегическом, по отношению к Нижнему Египту, ибо владение им приводило в конце концов к стратегическому сосредоточению с войсками Англо-Индийского контингента. Наконец, английский главнокомандующий мог надеяться на то, что быстрым появлением своим на Суэцком канале и в долине — Пресноводного канала он предупредит здесь сосредоточение Араби-Паши и быстрым наступлением вперед, не только сломит сопротивление его у Тель-эль-Кебира, но и не даст ему собрать значительные силы у Zagazig'a и Каира. На этом последнем плане и остановился Sir Garnet Wolseley, не скрывая от себя впрочем тех трудностей, которые представляло приведение его в исполнение. Действительно, появление английских войск на восточном фронте должно было быть исполнено по возможности скрытно и в особенности быстро. Самый захват Суэцкого канала представлял собою операцию [39] весьма деликатную, ибо связан был со многими международными интересами. Наконец наступление по долине Пресноводного канала не только отличалось топографическими трудностями, но и требовало атаки сильной Тель-эль-Кебирской позиции и было далеко небезопасное, как со стороны укрепленного лагеря у Salihyeh, так и со стороны полчищ конных Бедуинов, имевших возможность постоянно тревожить хрупкие сообщения англичан.

Главнокомандующий английского экспедиционного корпуса прибыл в Александрию 15-го Августа. Оставив у Рамлэ войска II-й дивизии, присоединенные к отряду генерала Алисона, Sir Garnet Wolseley отдал приказание об обратной посадке на суда частей I-й дивизии, уже успевших, после своего прибытия к Александрии, высадиться на берег и стоявших лагерем на берегу моря у Рамлэ. 18-го Августа посадка 1-й дивизии была окончена и на следующий день, 19-го, эскадра транспортов, сопровождаемых 8-мью броненосцами, направила путь свой к востоку по направлению на Порт-Саид. Всего на транспортах посажено было около 10000 человек, причем на каждого человека имелось на 172 дня рационов и по 200 патронов на винтовку. Численность войск, оставленных у Рамлэ и Александрии, т.е. на театре военных действий, приобретавшем отныне характер второстепенный, не превышала 7000 человек. Таким образом, с прибытием своим к Суэцкому каналу, Sir Garnet Wolseley мог иметь в своем распоряжении, для активных действий и со включением Англо-Индийского контингента, около 17000 человек, а с присоединением подкреплений, прибывавших постепенно из Англии, около 28000. Что касается до приведения им в исполнение его основного операционного плана, то ему надлежало во-первых захватить Суэцкий канал в свои руки и устроить на нем операционную базу, а затем начать наступление от Измаилии к западу по долине Пресноводного [40] канала. Первая из этих операций исполнена была Великобританцами чрезвычайно быстро, энергично и в большом порядке, причем возложена она была на совершенно отдельные отряды судов: адмирала Hoskins'a, стоявших уже у Порт-Саида и адмирала Hewett'a. стоявших у Суэца. 20-го Августа, с прибытием транспортной эскадры к Порт-Саиду, Суэцкий канал был уже на всем своем протяжении в руках английского флота, причем успех этот достигнут был англичанами почти без боя, так как Араби-Паша, как я буду иметь честь доложить ниже, не принял решительных мер к обороне этой важной линии и тем, не только сделал стратегическую ошибку величайшей важности, но уже с первых дней начала операций на восточном фронте, поставил весь исход кампании в условие для него крайне невыгодные и сомнительные.

Суэцкий перешеек, соединяющий Африканский материк с Азиатским, представляет собою узкую полосу земли, вдоль которой, на длине 120 километров по меридиану, замечается довольно ясно очерченная продольная впадина, являющая собою линию пересечение двух скатов или покатостей, из коих одна спускается с запада, от территории Египта, другая с востока, от первых возвышенностей Азии. Самой природой указан вдоль означенной впадины путь соединения одного моря с другим, причем, некогда, впадина эта на всем своем протяжении залита была водою, ныне же представляет целую систему довольно обширных соленых озер, из коих, озеро Menzaleh, Timsah и Горькие озера являются наиболее обширными. Озеро Timsah, в окрестностях коего расположен город Измаилие, соединен с территорией Дельты узкой долиной Пресноводного канала, ныне представляющей собою бесплодную пустыню, но некогда отличавшейся необычайным плодородием, причем эта-то долина и была когда то, согласно Библии, отдана фараонами израильтянам по настоянию Иосифа. Попытки прорыть вдоль упомянутой [41] выше впадины канал для соединения обеих морей, уровни коих, между прочим, совершенно одинаковы, относятся к самой отдаленной древности времен Египетского Царя Сезостриса. В текущем столетии, представлено было весьма много проектов для приведение в исполнение грандиозного сооружения и наконец в 1854-м году дано было Фердинанду Лесепсу, египетским Хедивом Саидом, разрешение на организацию кампании и начатие работ. Открытие самого канала воспоследовало 17 Ноября 1869 года, уже в царствование Хедива Измаила, причем началом или входом канала со стороны Средиземного моря избран был, не старинный Пелузиум, как предполагалось сначала, но пункт, где с прорытием канала возник новый портовый город Порт-Саид, названный в честь блестящего и просвещенного Хедива Мехмета-Саида. Длина канала равняется 160-ти километрам, ширина 50 саженям, глубина 4 саженям. Он пролегает сначала по озеру-болоту Monzaleh, пересекает старинную дорогу в Палестину и Сирию у Эль-Кантар; проходит затем через озеро Balah и у Измаилии принимает в себя Нильские воды Пресноводного канала. Пересекая у Измаилии озеро Timsah, он, пролегает далее мимо исторических пунктов Tonsim и Serapeum, проходит затем через озера Большое и Малое Соленые и наконец у Суэца изливается в Красное море. Вдоль всей южной половины канала, от Измаилии до Суэца, тянется параллельно ему, южная ветвь Пресноводного канала, снабжающая город Суэц пресной Нильской водою, а также ветвь железной дороги, соединяющей Суэц с Измаилией и Каиром. Для организации обороны Суэцкого канала, Араби-Паше следовало иметь сильные отряды на его важнейших участках и пунктах, т.е. в Порт-Саиде, Эль-Кантаре, Измаилии и Шалуфе, а также достаточные подвижные резервы на линии Пресноводного канала, у Salahiyeh и у форт-Гемилэ. Весьма [42] важное значение по отношению к обороне канала приобретал железнодорожный узел Nefishe, в тактическом отношении командовавший над городом Измаилией, в стратегическом над всей южной половиной канала от Измаилии до Суэца. Здесь Араби-Паше следовало иметь сильно укрепленную позицию, прикрывавшую сообщение между долиной Пресноводного канала и Суэцом и обеспечивавшую подвоз войск к Измаилии и к участку канала между Измаилией и Суэцом. Наконец главное, Араби-Паше следовало в нескольких местах разрушить самый канал и его сооружение. На самом деле главнокомандующий Египетской армии ничего этого не сделал. Он ограничился только присылкой слабых отрядов к узлу Nefishe и Шалуфу и таким образом отдал весь канал в руки неприятеля почти без боя. Оставаясь до 25 Августа, лично в лагере при Кафр-Довире, Араби-Паша не решился приняться за разрушение всемирного портового пути из человеколюбивых целей, опасаясь возбудить против себя негодование всей Европы, Не смотря на убеждение всех его приближенных и всех генералов, входивших в состав его полевого штаба, он уступил увещаниям Фердинанда Лесепса, вступившего с ним, по этому вопросу в переговоры и ручавшегося за то, что он не допустит нарушение нейтралитета Суэцкого канала англичанами. Нерешительность Араби-Паши, помешавшая приведению в исполнение предначертаний собранного им самим военного совета, заранее решила компанию в пользу великобританцев, отдав Суэцкий канал в руки неприятеля. В ночь с 19 на 20 Августа, высаженные адмиралом Hoskins'ом отряды матросов и морской пехоты заняли Порт-Саид и Измаилию, причем еще ранее того занят был город Суэц десантами с судов адмирала Hewett'a. Англичане имели при этом только слабые стычки с египтянами у Нефиша и Шалуфа, а 20-го Августа, т.е. ко времени прибытие из Александрии транспортной [43] эскадры, — уже весь канал был в руках великобританцев и в тот же день началась высадка войск у Измаилии, Немедленно двинут был небольшой отряд генерала Graham'a к западу для занятия узла Nefishe и обеспечения дальнейшего движение экспедиционного корпуса по долине Пресноводного канала, Этим самым отрядом прикрывалась голова десанта английских войск и вместе с тем обнаруживалось, что египтяне, опоздав разрушением Суэцкого канала, намерены были оказать наступавшему корпусу серьезное сопротивление у важнейших пунктов вдоль линии Пресноводного канала, на позициях у Tel-el-Mahuta, Mahsameh и Tel-el-Kebir'a. Рассматривая с критической точки зрения весь этот период перенесение базы англичанами от Александрии к Измаилии, захвата Суэцкого канала в руки великобританцев и сосредоточение ими войск к восточному фронту, нельзя не признать, что все эти операции исполнены были английским главнокомандующим чрезвычайно быстро, энергично и удачно. Еще ранее отплытие эскадры от Александрии к востоку, приняты были Sir Garnet Wolseley'ем все меры к сохранению в тайне его дальнейших намерений и введению неприятеля в заблуждение относительно дальнейших его военных действий. В день отплытия эскадры к Порт-Саиду, предпринята была демонстративная атака Кафр-Доварских линий отрядом, оставленным у Александрии. Распущен был слух о том, что английский главнокомандующий направляет эскадру к востоку для занятия Абукира и Розеты, причем несколько броненосцев оставлено было даже на Абукирском рейде. В высшей степени рациональными представляются меры, предпринятые англичанами для овладения самим Суэцким каналом. Сложная и трудная операция эта возлагается на совершенно самостоятельные флотилии адмиралов — Hoskins'a и Hewett'a, чем очевидно облегчался десант экспедиционного корпуса и избегалась напрасная потеря времени или задержка в ведении [44] дальнейших операций. Со стороны египтян замечается полная пассивность в организации обороны и ведении оборонительных действий. Не решившись приступить к разрушению Суэцкого канала, а также к сосредоточению у Порт-Саида, Измаилии и Суэца достаточных отрядов, Араби ограничивается отправкой слабых баталионов к Nefishe и Шалуфу и все свои дальнейшие надежды возлагает на оборону линии Пресноводного канала. С 20-го Августа, первая его восточная оборонительная линия является таким образом уже прорванною, обстоятельство для англичан в высшей степени благоприятное.

Местность по которой предстояло двигаться войскам Sir Garnet Wolseley'я, представляет собою узкую долину, носящую название Wady-Toumilat и сопровождаемую с севера и юга рядом невысоких, песчаных, пустынных холмов, расходящихся за Тель-эль Кебиром, где начинается уже плодородная и богато орошенная низменность Дельты. Сама долина являет [45] собою полосу бесплодной и песчаной пустыни, движение по которой, вдоль Пресноводного канала и параллельной ему линии железной дороги, представляет чрезвычайные трудности, благодаря песчаному свойству грунта, который только у Тель-эль-Кебира делается более твердым и удобопроходим. Некогда, долина эта представляла собою русло протока, соединявшего Нил с озерами Timsah' и Солеными, но ныне воды в ней нет, кроме Пресноводного канала, значение коего, для отрядов Sir Garnet Wolseley'я, наступавших по рассматриваемой долине к западу, было поэтому огромное. Три пункта вдоль Пресноводного канала представляли собою особенную стратегическую важность; пункты эти, Abou-Suer, Kassasin и El-Abassa были те, где Египтяне устроили плотины и шлюзы, дававшие возможность, не только затопить всю местность, лежащую в тылу названных пунктов, но и лишить воды всю впереди их лежащую полосу земли. Обстоятельство это придавало вышеупомянутым пунктам особенно важное значение и для прикрытия их в тактическом отношении, устроены были Египтянами три укрепленные позиции величайшей важности, позиция у Тель-эль-Махуты для прикрытия плотин и заграждений у Abou-Suer, позиция у Mahsameh для прикрытия Касасинской плотины, откуда отходила также важная дорога к Salihieh и наконец позиция у Тель-эль-Кебира, прикрывавшая плотину El-Abassa и защищавшая, кроме того, ближайшие доступы в плодородную низменность дельты. В нескольких верстах за Тель-эль-Кебиром, где издавна Египтяне имели для своей армии обширный учебный лагерь, Пресноводный канал разветвлялся, причем одна ветвь его вела к Загазигу, другая мимо Бельбейса, краем пустыни, к Каиру. С военной точки зрения, долина Пресноводного канала обладала двумя весьма важными и для англичан невыгодными свойствами: она во-первых представляла значительные трудности для движение войск, причем движение это [46] возможно было лишь вдоль железной дороги, к северу от канала, и то только узким фронтом, не дозволяя, свободного развертывание войск и требуя эшелонирование их по всей линии в глубину. Она отличалась во вторых тем весьма серьезным неудобством, что наступление по ней все время было далеко небезопасно со стороны правого фланга, так как вся операционная линия англичан была под угрозой потери сообщений со стороны фланговой позиции Египтян у Salihieh, не только угрожавшей фронтально Суэцкому каналу и Эль-Кантаре, но и представлявшей собою сильный укрепленный лагерь, находившийся с Тель-эль-Кебирской позицией в стратегической связи и дававший регулярным и в особенности иррегулярным войскам Араби-Паши полную возможность постоянно тревожить хрупкие и важные сообщения англичан.

Со времени начала наступательных действий Великобританцев на восточном фронте, армия Араби-Паши была уже почти окончательно организована и собрана, хотя и оставалась по-прежнему в значительной мере разбросанной. Имея на линии Пресноводного канала до 38,000, у Salihieh до 5.000, следовательно на решающем театре военных действий до 43,000. Египетский главнокомандующий по-прежнему находил нужным иметь у Кафр-Довара и Маргута 18,000, на линии северного побережья до 20.000, наконец в Каире до 12,000. Всего в его распоряжении было до 90,000, из коих 60,000 регулярных и около 30.000 иррегулярных. Едва-ли может быть сомнение в том, что такое поражающее рассеяние войск не оправдывалось обстановкою: если бы вместо этого Араби сосредоточил все свои силы к наиболее важным пунктам, имея главную массу войск на линии Пресноводного канала и у столь важной фланговой Salihyeh, держа сильный резерв у Каира и оставив у Кафр-Довара, для обороны второстепенного театра, лишь самое необходимое число войск, наступление англичан, по всей [47] вероятности, не привело бы к столь быстрым и решительным результатам и потребовало бы несравненно более усилий и жертв.

В виду замечавшегося безостановочного понижения воды в Пресноводном канале, Sir Garnet Wolseley уже 24-го Августа поспешил начать свое дальнейшее наступление к западу. Ближайшим объектом действий являлась плотина и шлюзы у Abou-Suer, но так как далеко не все войска еще были высажены, английскому главнокомандующему по необходимости пришлось двигаться вперед эшелонами, причем впереди всех тронулся из Nefishe'a отряд генерала Graham'a, в составе 2-х баталионов, отряда так называемой ездящей пехоты, 3-х эскадронов и 2-х конных орудий, всего около 1¹/₂ тысяч человек. Войска эти столкнулись с передовыми частями Египтян вблизи Абу-Суерской плотины и после небольшой перестрелки, не только заставили их отступить на их главную позицию у Tel-el-Mahut'ы, но и заняли плотину, где развернули боевой порядок. Впереди английского фронта, за укреплениями, виднелись большие массы Египетских войск, к коим ежеминутно прибывали, по железной дороге, подкрепление. Всего у Tel-el-Mahut'ы собралось до 10,000 Египетской пехоты при 20-ти орудиях и 6-ти эскадронах кавалерии. Несмотря на значительное неравенство в силах Sir Grarnet Wolseley решил держаться на занятой им позиции, во что бы то ни стало, а затем, дождавшись прибытия из Nefishe следующего эшелона подкреплений, перейти в наступление и атаковать Египтян. До полудня положение слабого отряда генерала Graham'a было довольно критическое, так как египтяне пытались несколько раз отбить занятую им позицию и плотину у Abuo-Suer, и только благодаря стойкости английской кавалерии и ездящей пехоты, отбивавшей на правом фланге фланговые атаки египетских войск, удалось ему удержаться на местах и дождаться подкреплений, [48] с прибытием коих положение англичан сделалось уже более обеспеченным. Ввиду значительного утомления войск, страдавших от необычайного зноя, дальнейшее движение вперед было отложено до следующего дня, но уже в ночь с 24-го на 25-е, египтяне сами очистили Tel-el-Mahut'y и отошли на вторую позицию у Mahsameh.

На следующий день, 25-го Августа, совершен был англичанами второй этап по пути к западу, причем занята была, рано утром, очищенная неприятелем Tel-el-Mahuta и атакована позиция его у Mahsameh. Для атаки ее Sir Garnet Wolsoley имел уже в своем распоряжении два эшелона, т.е. бригаду генерала Graham'a и гвардейскую бригаду, а также кавалерийскую бригаду генерала Drury-Lowe и 12 орудий, всего около 7¹/₄ баталионов, 9-ти эскадронов и 12-ти орудий, но и здесь египтяне оказали весьма ничтожное сопротивление с фронта, движение же английской кавалерии с конной артиллерией в обход их левого фланга заставило их обратиться в поспешное отступление, причем 7 орудий, много снарядов и несколько поездов с продовольствием досталось в руки англичан.

Преследование неприятеля организовано в этот день не было, за полным истощением кавалерии, непосредственно после морского путешествие двинутой вперед и с тех пор бывшей в беспрерывном движении. Египетские войска отступили к Тель-эль-Кебмру, а на следующий день после боя у Mahsameh, передовые части англичан заняли Кассасин и устроенную здесь плотину через канал и шлюзы. Таким образом в 3 дня англичане успели завладеть 30-ти верстным участком Измаилия — Кассасин, захватили две важные плотины канала и отбросили египтян на их последнюю, главную оборонительную позицию Тель-эль-Кебира. Весь этот трехдневный марш совершен был по местности крайне трудной, без дорог, без [49] палаток и даже без пополнения запасов продовольствия, подвоз коих еще не мог быть организован, так как железная дорога и телеграф не были приведены в исправность, а канал не был очищен, ни от брошенных в, него египтянами трупов, ни от устроенных ими плотин и заграждений.

С занятием Кассасина, где англичане устраивают обширный лагерь и промежуточную базу для дальнейших операций, в наступательных действий великобританцев наступает продолжительный, двухнедельный перерыв, в течении коего положение их представляется, не только во многих отношениях весьма тяжелым, но даже отчасти и критическим, ибо с этих пор тактическая инициатива переходит в руки египтян, причем Sir Garnet Wolseley два раза, 28-го Августа и 9-го Сентября, энергично атакован египетским главнокомандующим. Атаки эти выясняют, что противник англичан далеко не столь ничтожен и слаб, как то полагали сначала и что и на восточном театре военных действий предстояло великобританцами не мало усилий дабы окончательно сломить его сопротивление. Предстояло поэтому, не только дождаться окончательного сосредоточения всего экспедиционного корпуса и прибытие из Англии подкреплений, но и притянуть из Александрии возможно большее количество войск, С административной точки зрение положение английских войск в долине пресноводного канала, в упомянутый выше промежуток времени, представляется далеко не блестящим: коммуникационная линия организуется и приводится в порядок с величайшим трудом: грунтовых дорог, локомотивов, подвижного железнодорожного состава нет; вьючные животные имеются в числе крайне недостаточном, повозки колесного обоза тонут в сыпучих песках. Войска терпят во всем недостаток; развиваются болезни; госпитали переполнены; ручное оружие, от жары и пыли, приходит в негодность; воды в канале мало [50] и она отравлена; наконец, и это главное, эшелонное расположение войск от Измаилии до Кассасина представляется небезопасным, ибо грозит англичанам возможностью быть разбитыми по частям. В довершение всего, многочисленные партии конных бедуинов постоянно атакуют их тыл и сообщение, угрожая даже, со стороны Salihieh, безопасности Суэцкого канала. В виду всех этих обстоятельств весьма понятно, почему решительный, но вместе с тем и осторожный Sir Garnet Wolseley не решается, тотчас за занятием Кассасина, продолжать наступление и предпринять такую серьезную операцию, как атака позиции Араби у Тель-эль-Кебира. Вполне сознавая, что атака эта представит собою генеральное сражение, от результатов которого решится тот или другой исход кампании, он совершенно основательно приостанавливает ход операций до полного сосредоточения войск и окончательного устройства своих сообщений и многосложных тыловых учреждений.

Ко времени первой атаки англичан египтянами, расположение великобританских войск было следующее: у Кассасина стояла бригада генерала Graham'a, y Mahsameh вся кавалерия, в Тель-эль-Махуте 1-я гвардейская пехотная бригада герцога Коннаутского. Еще далее в тылу, в Nefishe и Измаилии, расположены были другие части, дробление коих, вообще говоря, было довольно значительное. Что касается египтян, то едва ли может быть сомнение в том, что атака их 28-го явилась результатом первого прибытия самого главнокомандующего, Араби, из Кафр-Довара к Тель-эль-Кебиру, Усмотрев что положение его армии на восточном театре, с военной точки зрения далеко не блестящее, Араби-паша принимает энергичные меры дабы возвратить обратно потерянный его войсками участок долины и с этой целью, с 10-ю тысячами атакует англичан 28-го, причем в особенности стремится, как я буду иметь честь [51] доложить ниже, атаковать и обойти правый фланг великобританцев, стараясь, угрозой их тылу, принудить их к отступлению.

Не вдаваясь в подробное описание сражение 28-го Августа, замечу только, что утром означенного дня, густые массы Египетской пехоты появились перед фронтом англичан, наступая длинной линией вдоль железной дороги и опираясь правым своим флангом на канал, а левым обрисовывая фланговое движение в обход английских правофланговых войск. Бригада генерала Graham'a развернула боевой порядок поперек канала и железной дороги, причем левый фланг ее занял позицию на южном берегу канала, а правый, откинутый несколько назад, простирался до песчаных холмов, окаймлявших долину Пресноводного канала с севера. Как легко усмотреть, позиция занятая англичанами, разделенная на две части каналом и мало обеспеченная справа, где, за возвышенностями холмов, неприятель имел возможность скрытно произвести обходное движение, не представляла удобств, не говоря уже про то, что неравенство в силах было подавляющее и что египтяне успели выдвинуть на позицию 12 орудий, англичане же всего 5, из коих 4 принуждены были вскоре прекратить стрельбу за полным недостатком снарядов. Вдоль линии железной дороги стреляло одно Круповское орудие, поставленное на железнодорожную платформу и прикрытое устроенным на передней части платформы бруствером из земляных мешков. Этот прием вооружение артиллерией железнодорожных поездов употребляем был англичанами, в рассматриваемую кампанию, довольно часто, причем у них заготовлен был один такой поезд на западном театре и один на восточном. Бой весьма упорно длился в течении целого дня, причем англичане успели отстоять свою позицию исключительно благодаря своим тактическим преимуществам и отличной меткости своего ружейного огня. Около 7 [52] часов вечера измученная бригада генерала Graham'a была усилена прибывшим из Mahsameh баталионом морской пехоты, а также вызванной оттуда же, по гелиографу, кавалерийской бригадой генерала Drury-Lowe, галопом проскакавшей все 6-ти верстное расстояние от Mahsameh до позиции, причем бригада эта прямо с пути бросилась на правый фланг боевого порядка и здесь, при лунном свете освещавшем пустыню, произвела блестящую атаку во фланг египетских войск, окончательно решившую исход боя в пользу англичан. Египтяне бросились назад к Тель-эль-Кебиру, потеряв значительное число убитыми и ранеными. Англичане потеряли около 100 человек, но и на этот раз неприятеля не преследовали за страшным утомлением войск, и, в особенности, за наступлением полной темноты, причем Sir Garnet Wolseley совершенно основательно не решился бросаться вперед, по трудной и совершенно незнакомой местности, ночью. Кроме того, как я уже имел случай упомянуть раньше, главнокомандующий великобританского корпуса считал, что час для нанесения неприятелю окончательного удара еще не наступил.

Последствие описанного вкратце сражение были во многих отношениях весьма серьезны. Прежде всего выяснилось, что необходимо было во чтобы то ни стало отказаться от эшелонного расположение войск и стянуть возможно большее число их к фронту, т.е. к Кассасину. В нравственном отношении бой 28-го Августа имел для англичан весьма благоприятное влияние, ибо выказал в блестящем свете стойкость Великобританских войск и придал им значительную уверенность в возможность держаться успешно против подавляющего превосходства в силах со стороны неприятеля. Наконец это же самое сражение выяснило, что Араби-Паша принимал все меры для восстановления потерянного им в предшествовавших боях обаяния и чувствовал себя даже достаточно сильным [53] для тактического перехода в наступление. Словом, казалось несомненным, что дальнейшее движение Sir Garnet Wolseley'a никоим образом не будет, как то думали многие, простой прогулкой через пустыню, но что потребуется не мало усилий дабы сломить неприятеля и опрокинуть его последнюю, грозную преграду у Тель-эль-Кебира.

Весь последующий, последний период времени от 28-го Августа до 13-го Сентября, посвящается Sir Garnet Wolseley'ем на тщательное подготовление решительного наступательного марша к Тель-эль-Кебиру. В этот промежуток времени прибывает из Александрии 3-я, так называемая шотландская бригада II-й дивизии и собирается понемногу из Суэца весь англо-индийский контингент. Тем не менее, не смотря на величайшие усилия, направленные к организации и усовершенствованию коммуникационной линии и всего тыла, различные продовольственные и административные затруднения не позволяют английскому главнокомандующему совершить окончательное сосредоточение всего экспедиционного корпуса к лагерю у Кассасина. 6-го Сентября войска еще по прежнему остаются эшелонированными вдоль всей линии, занимая Кассасин, Tel-el-Mahut'y, Nefishe и Измаилию, a 9-го Sir Garnet Wolseley — снова атакован у Кассасина, в еще более значительных силах, перешедшими в наступление войсками Араби.

Сражение 9-го Сентября представляет собою последнюю, отчаянную попытку египетского главнокомандующего разбить и отбросить англичан к востоку. Попытка эта, в стратегическом отношении в высшей степени замечательна, ибо предпринята она была Араби-Пашою с двух различных сторон одновременно, не только от Тель-эль-Кебира, но и от Salihieh, причем направление главной атаки избрано было египтянами, во фланг и в обход правого фланга великобританцев, в высшей степени рационально. [54] Демонстрируя с фронта, Араби-Паша во все время боя пытался, в связи с войсками, прибывшими из Salihieh, обойти правый фланг своего противника и, захватив его сообщение, поставить его в положение безвыходное, Усилие его однако не увенчались успехом, так как для приведения в исполнение столь сложного, трудного, но вместе с тем и решающего маневра, египетским войскам надлежало иметь не те тактические и нравственные свойства стойкости и инициативы, коими они на самом деле обладали.

Атака 9-го Сентября произведена была египтянами почти на той же самой местности, на которой разыгралось сражение 28-го Августа, и окончилась для войск Араби совершенно неудачно. С фронта и фланга атака эта поведена была египтянами крайне вяло, причем наступательное движение их было скоро остановлено метким огнем английской артиллерии. Колонна, направленная от Salihieh, к разгару боя опоздала, а когда наконец прибыла к полю сражение, то была остановлена всей кавалерийской бригадой генерала Drury-Lowe, развернувшей боевой порядок. Уже в 9-м часу утра вся линия английских войск, прикрываясь справа стрелковым баталионом и кавалерией, перешла в наступление. Неприятель поспешно бросился назад к Тель-эль-Кебиру, горячо преследуемый кавалерией и конной артиллерией, части коих столь близко подошли к Тель-эль-Кебирским линиям. что успели рассмотреть даже их длину и расположение. Выло много оснований полагать, что если бы в этот день предпринята была решительная атака Тель-эль-Кебира, то опрокинутая и преследуемая армия египтян за Тель-эль-Кебирскими укреплениями бы не остановилась, но продолжала бы свое отступление далее. Но осторожный sir Garnet Wolseley и на этот раз не счел возможным нанести неприятелю последнего удара, не счел возможным, без полной уверенности в успехе, поставить весь исход компании на карту и потому и на [55] этот раз приказал остановить преследование и отвести войска назад к Кассасину, Тем не менее он уже не сомневался более в том, что египетская армия на столько в тактическом и нравственном отношении надломлена, что являлась отныне возможность в самом недалеком будущем, как только все войска соберутся к Кассасину, приступить к решительному и последнему акту кампании.

Три последующих дня, 10-е 11-е и 12-е Сентября, посвящены были на стягивание войск к Кассасину и на подвоз к ним достаточных боевых и продовольственных запасов. На третий день, в полдень, стягивание это было окончено, причем около 2,000 чел. оставлено было, в виде стратегического резерва, для обороны длинной коммуникационной линии, а в ночь с 12-го на 18-е, в полночь, начался знаменитый марш к Тель-эдь-Кебиру.

Тель-эль-Кебирская позиция представляла собою длинный ряд траншей, батарей и редутов, возведенных египтянами по хребту невысокого ряда возвышенностей, имевших общее направление с юга на север и тянувшихся, примерно, от небольшого селения Тель-эль-Кебир к Эль-Караиму и далее к Салихгэ. В тылу первой линии укреплений устроена была египтянами вторая линия, представлявшая собою ту характерную особенность, что линия эта фронтом обращена была не к востоку, в тыл первой линии, но к северу, имея таким образом назначением остановить неприятеля, успевшего обойти или прорваться через сравнительно слабый левый фланг позиции. Первая линия укреплений была продолжена и по ту сторону канала, через который устроена была прочная и широкая плотина. Общее протяжение позиции, от одного фланга до другого, равнялось 7-ми верстам, причем эта то необычайная длина ее и представляла собою ее главный и притом весьма серьезный недостаток. Если допустить даже, что для обороны этой длинной линии Араби имел в своем распоряжении около [56] 24,000 штыков и до 60 орудий, то и то окажется, что длина позиции была совершенно не соразмерна с силой занимавшего ее отряда. Едва ли может быть сомнение в том, что если бы Араби, всю ту массу труда, которую потребовало возведение первой линии, положил на организацию 2-й и даже 3-й линии обороны, то сила позиции и ее обороноспособность наверное могли бы от этого только выиграть. В том же виде в каком она была, Тель-эль-Кебирскал позиция являла собою, прежде всего, тот опасный недостаток, что легко могла быть прорвана и от прорыва совершенно не была обеспечена. В тылу первой линии устроена была телеграфная станция и наблюдательная вышка и здесь же расположен был обширный лагерь. Для защиты Тель-эль-Кебира Араби сосредоточил 24 баталиона, 60 орудий и 3 полка кавалерии, а также около 6,000 конных бедуинов и прочих иррегулярных войск, всего около 35,000 человек. В Salahieh оставалось, по прежнему около 5.000 чел. при 20 орудиях, в бою, по непонятной причине, не участвовавших.

За выделением тех войск, кои необходимо было оставить вдоль всей коммуникационной линии, а также за выделением понесенных англичанами потерь убитыми, ранеными и в особенности больными, sir Garnet Wolseley, для атаки Tel-el-Kebir'a, имел не более 11,000 штыков, 2,000 сабель и 60-ти орудий, представлявших собою, в общей сложности, 17 баталионов 18 эскадронов и 10 батарей. Таким образом оказывается, что если не принимать в расчет иррегулярные египетские войска, то, по отношению к кавалерии и артиллерии, силы обеих сторон были равные, по отношению же к пехоте, Араби был вдвое сильнее англичан. Ровно в 12 часов ночи английские войска тронулись из Кассасина, начав движение вперед четырьмя колоннами: на правом фланге следовала II-я бригада, за нею гвардейская бригада; левее двигалась сводная бригада генерала Алисона и за нею вся [57] корпусная артиллерия; еще левее, вдоль железной дороги, наступала бригада морской пехоты, затем Шотландская бригада; на южном берегу наступала вся англо-индийская дивизия генерала Mac-Pherson'a. Кавалерийская бригада двигалась на крайнем правом фланге, направляя путь свой к левому флангу Тель-эль-Кебирской линии. В таком порядке Английская армия наступала в глухую полночь, соблюдая полную тишину и направляя путь свой, на расстоянии 14-ти верст, по звездам. Ночь была чрезвычайно темная и для сохранения связи между колоннами организована была целая система густых патрулей и разъездов. Лишь около 5 часов утра неприятель заметил приближение англичан и встретил их сильным, хотя и малодействительным огнем. Начальник артиллерии, генерал Goodenough, тотчас же выкатил всю корпусную артиллерию, но пехота без выстрела продолжала наступление и только на расстоянии 300 сажень от укреплений развернула боевой порядок: на правом фланге развернулась 2-я бригада генерала Graham'a, имея за собою, в резерве, гвардейскую бригаду Герцога Коннаутского. Левее артиллерии развернулась шотландская бригада, а за нею, во 2-й линии, сводная бригада Алисона; наконец на южном берегу канала развернулась англо-индийская дивизии Mac-Pherson'a. Кавалерия генерала Drury-Lowe в нескольких линиях стала на крайнем правом фланге. Почти без подготовки атаки ружейным огнем, вся эта длинная линия Великобританцев бросилась в штыки. Менее нежели 20 минут времени, все укрепление Египтян оказались в руках Великобританцев, причем армия Араби-Паши обратилась в беспорядочное бегство. Генерал Drury-Lowe обскакал линию укреплений с севера и со своими шестью полками врубился в толпу бегущих. Египтяне побросали все свои орудия, запасы, весь лагерь, потеряв в кратковременное продолжение боя до 8000 чел. Англичане потеряли около 500 чел. т.е. около 5% [58]

Таким образом последнее, решительное сражение. кампании выиграно было англичанами, при том не только пехотой, но и исключительно простым, фронтальным, лобовым ударом в штыки. В то время как большинство предшествовавших боев выиграны были почти исключительно удачными действиями кавалерии и артиллерии, Тель-эль-Кебир представляет собою весьма резкий пример исключительно пехотного, штыкового боя. Несмотря на то, что вся эта операция марша и атаки Тель-эль-Кебира, с теоретической точки зрения, отличается несколько рискованным характером, едва ли может быт сомнение в том, что Sir Garnet Wolseley, решившись на нее и отказавшись от производства каких бы то ни было обходов или иных сложных маневров, знал что делал и вполне оценил заранее свойства своего противника и способности вверенных его командованию войск. Принимая во внимание одно то обстоятельство, что нельзя было, вследствие различных продовольственных затруднений, держать долго армию в сборе у Касасина, несомненно, что английскому главнокомандующему надлежало овладеть Тель-эль-Кебиром как можно скорее, решительнее и проще. С этой точки зрение, простая и не хитрая тактика Sir Garnet Wolseley'a заслуживает полного внимания и ею одной объясняется, почему он, столь до того осторожный, одним ударом, всего в 20 минут времени, не только выиграл сражение, но и всю кампанию. Нельзя не заметить при этом, что если бы вместо простого фронтального удара, он счел нужным прибегнуть к производству сложных маневров или обходов, то он этим принудил бы только, по всей вероятности, чувствительных к своему тылу азиатов к отступлению, но не рассеял бы и не положил бы окончательный предел самому существованию армии Араби-Паши, как то на самом деле и было.

Тотчас за окончанием боя, организовано было горячее преследование по двум направлением: [59] англо-индийская дивизия, под начальством генерала Mac-Pherson'a, направлена была вдоль железной дороги к Zagazig'y, который в тот же день занят был англичанами без боя. Вся кавалерия под начальством генерала Drury-Lowe немедленно брошена была на Belbeis к Каиру, куда она прибыла в 4 часа пополудни 14-го, пройдя в два дня 65 миль или около 100 верст, из коих часть песчаной пустыней. Гарнизон Каира не только не оказал генералу Drury-Lowe ни малейшего сопротивления, но и допустил его занять самый город и цитадель, а на следующий день, 15-го, прибыл в столицу, по железной дороге, и сам английский главнокомандующий. Араби-Паша и многие из его генералов сдались в плен. Через несколько дней после падения Тель-эль-Кебира, сдались англичанам и все прочие центры восстания и обороны, Kafr-Dowar, Aboukir, Rosetta и Damietta. 25-го Сентября вернулся в Каир и сам Хедив, присутствовавший несколько дней спустя на блестящем смотру, который Sir Garnet Wolseley произвел, в честь Хедива, всем собравшимся в Каире английским войскам. Восстание, фактически, было подавлено и вскоре спокойствие водворилось во всей стране. По мере изложения событий, я пытался выяснять все организационные, стратегические и тактические особенности рассматриваемой кампании. В смысле общей оценки образа действий обеих сторон, мне остается добавить немногое. Вся кампания отличается, во-первых, необыкновенной скоротечностью: со времени первого выстрела под Александрией и до занятия Каира англичанами, прошло всего 66 дней, причем собственно кампания длилась всего 25 дней. Решение большинства организационных, стратегических и боевых задач исполнена было англичанами блистательно: надлежит отметить только неудовлетворительное устройство их перевозочных и иных тыловых средств, а также некоторую медленность в сосредоточении войск к решающему пункту театра военных действий, Оба [60] обстоятельства эти находятся, несомненно, во взаимной друг с другом связи, причем во многом находят свое оправдание в виду невыгодных климатических, топографических и иных условий страны. Все роды оружия английских войск действовали превосходно: особенного внимания заслуживают блестящие действия английской кавалерии, не один раз решавшей, в пользу англичан, сражение наступательного и оборонительного характера.

Со стороны египетской армии должно признать, что Араби-Паша в конце концов не с умел воспользоваться обширными, находившимися в его руках оборонительными средствами: он не только, с первых же дней кампании, сделал не мало стратегических ошибок величайшей важности, но и сразу допустил значительную разброску сил, в тактическом же отношении выказал полную пассивность. Не с умев, на восточном фронте, воспользоваться выгодами такой удачной комбинации, какую представляли собою, в совокупности, оба укрепленных лагеря у Тель-эль-Кебира и Salihieh, из коих одному присущи были выгоды позиции фронтальной, другому — позиции фланговой, он не удержал ни ту ни другую и не с умел даже, стянув все свои войска к Каиру, еще раз попытаться дать здесь англичанам последнее, решительное сражение. Все время стратегически обороняясь, он только два раза сделал слабые попытки к переходу в тактическое наступление, из коих одно, атака 9-го Сентября, поведенное энергично и быстро, могло несомненно привести к результатам, для англичан весьма опасным. Несколько раз во время хода кампании, он находился таким образом, в положении замечательно для него выгодном, но, не с умев воспользоваться благоприятной минутой, окончательно открыл путь к Каиру, проиграл таким образом кампанию и погубил свою армию.

Подполковник Ермолов.