(продолжение)

Примечательно, что некоторые обычаи, связанные с религиозными представлениями и суевериями, египетские мусульмане соблюдают по коптскому религиозному календарю и по нему же вычисляют время изменений погоды. Так, они определяют период хамасина, когда часто дуют горячие южные ветры, начиная со дня, непосредственно следующего за коптским праздником пасхального воскресенья и до дня пятидесятницы (троицына дня), в сорок девять дней ¹.

Последняя среда перед этим периодом называется арбаа Аййуб (или «среда Иова»). В этот день многие умываются холодной водой и натирают тело блошницей — вьющимся растением, называемым раараа Аййуб или губейра (так, согласно преданию, поступал Иов, пытаясь восстановить свои силы). Этот обычай наряду с другими, о которых я собираюсь сказать, позаимствован мусульманами у коптов и соблюдается многими правоверными, особенно в деревнях. Другой такой обычай — есть на следующий день (в четверг) яйца, окрашенные в красный, желтый, синий или еще какой-нибудь цвет, а в пятницу — великую пятницу — блюдо халты из кишка ² с фуль набит ³, чечевицей, рисом, луком и т.д. В субботу и мужчины и женщины подкрашивают глаза сурьмой. Этот день называется сабт ан-нур («суббота света»), потому что считается, что во время его празднования у гроба Господня в Иерусалиме появляется чудесный свет.

В первый день хамасина соблюдается обычай, называемый шамм ан-насим («вдыхание свежего весеннего ветра»). Рано утром в этот день многие люди, особенно женщины, разламывают луковицу и вдыхают луковый запах, а в течение дня жители Каира отправляются за город (по реке, как правило, плывут на север), чтобы подышать воздухом, или, как они говорят, «понюхать воздух», который, по их представлениям, в этот день обладает удивительно целительными свойствами. Большинство каирцев обедают в этот день за городом или на реке. В этом (1834) году вместо насима их встретил сильный жаркий ветер, несущий облака пыли, но, несмотря на это, многие жители столицы все же отправились за город «понюхать» его. У улемов есть свой шамм ан-насим, он приходится на три первых дня весны по солнечному календарю, что соответствует персидскому ноурузу, арабы называют его норуз.

Ночь 17 июня, соответствующая 11-му числу коптского месяца бауны, называется лейлят ан-нукта («ночь капли»), поскольку считается, что в эту ночь чудесная капля падает в Нил, заставляя его воды подниматься. Астрологи вычисляют точное время, [381] когда эта «капля» должна упасть, что всегда происходит именно в эту ночь. Жители Каира, его окрестностей и других областей страны проводят лейлят ан-нукта на берегах Нила, в домах друзей или просто на открытом воздухе. Многие египтяне, особенно женщины, соблюдают в лейлят ан-нукта своеобразный обычай: после захода солнца они кладут на террасы столько кусочков теста, сколько домочадцев в доме, и каждый ставит на один из этих кусочков свою метку. На рассвете они рассматривают эти кусочки, чтобы узнать свою судьбу: считается, что расщепленный кусочек предвещает долгую жизнь, во всяком случае, в течение года смерть минует такого человека, а нерасщепленный — обратное. Говорят, тем же способом определяют, высоко ли поднимется вода в Ниле в наступающем сезоне.

На четвертую ночь после 17 июня — лейлят ас-Саратан, когда солнце находится под знаком Рака, — соблюдается другой нелепый обычай: жители Египта пишут заклинание, которое должно уничтожить или отогнать жуков. Это заклинание состоит из следующих слов Корана ⁴, которые пишутся отдельными буквами: «Разве ты не видел тех, которые вышли из своих жилищ, — а было их тысячи, — остерегаясь смерти? И сказал им Аллах: “Умрите!”». Последнее слово («Умрите!») пишут трижды. Считается, что это заклинание должно быть написано на трех листках бумаги, и, чтобы очистить комнату от жуков, эти листки надо повесить на стенах, по одному на каждой, кроме той, в которой находится вход.

Как я уже упомянул во Введении, Нил начинает подниматься во время летнего солнцестояния. Начиная примерно с 27-го числа коптского месяца бауны (3 июля) о подъеме Нила ежедневно оповещают на улицах столицы. Для этого на каждой улице города есть специальные глашатаи. Глашатаи Нила (мунади ан-Ниль) обычно обходят свои кварталы рано утром, а иногда и несколько позднее, каждый в сопровождении мальчика. В канун того дня, когда он начинает ежедневно оповещать о подъеме Нила, глашатай возвещает: «Аллах милостив к землям. День хороших новостей. Завтра добрая весть». Ежедневно они провозглашают следующее:

Мунади: «Мухаммад — пророк, ведущий нас по праведному пути».

Мальчик: «Да отправится махмаль к нему ⁵».

Мунади: «Ведущий, да будет с ним мир».

Мальчик: «Тот будет процветать, кто благословляет его».

Мунади: «О ты, чье правление превосходно!»

Мальчик: «Мой Господин, у меня нет никого, кроме Тебя!»

После этого чаще всего следует:

Мунади: «Сокровищницы щедрого полны».

Мальчик: «И у врат нет недостатка».

Мунади: «Я превозношу совершенство Того, кто распростер землю».

Мальчик: «И ниспослал текущие реки». [382]

Мунади: «По чьей воле зеленеют поля».

Мальчик: «После смерти Он дает им жизнь».

Мунади: «Аллах послал изобилие, поднял уровень [реки] и оросил высокие земли».

Мальчик: «И горы, и пески, и поля».

Мунади: «О Тот, кто посылает день на смену ночи».

Мальчик: «О мой Господь! Нет никого, кроме Тебя».

Мунади: «О Ведущий блуждающего, о Аллах!»

Мальчик: «Поведи меня к тропе процветания».

Затем они продолжают, а иногда просто начинают такими словами:

Мунади: «О Доброжелательный! О Живой! О Достаточный!»

Мальчик: «О Великий в своей мощи! О Всемогущий!»

Мунади: «О Помощник! Воззри на меня милостиво».

Мальчик: «О Щедрый, не лишай Своей помощи!»

Мунади: «Да сохранит Аллах моего господина (или моего господина эмира) такого-то (называя хозяина дома) и добрых людей его дома. О Щедрый! О Аллах!»

Мальчик: «Угождайте же Аллаху!»

Мунади: «Да пошлет им Аллах счастливое утро и да увеличит их процветание»,

Мальчик: «Угождайте же Аллаху!»

Потом упоминаются братья, сыновья и незамужние дочери хозяина дома, как бы молоды они ни были.

Мунади: «Аллах, сохрани для меня надолго моего хозяина (и т.д.) такого-то. О Щедрый! О Аллах!»

Мальчик: «Угождайте же Аллаху!»

Мунади: «Да благословит Он их щедро во всей своей совершенной щедрости и щедро изольет Нил на страну. О Щедрый ! О Аллах!»

Мальчик: «Угождайте же Аллаху!»

Мунади: «Пять (или шесть и т.д. делений) сегодня, и Аллах щедр».

Мальчик: «Да будет благословен Мухаммед».

Последние слова добавляются из страха, как бы на подъем воды не повлияли злоба или дурной глаз, которые, как считается, теряют силу, если злонамеренный человек благословляет пророка ⁶.

Иногда люди из того дома, перед которым мунади выкрикивает свои восклицания, дают ему дневной рацион хлеба, это принято у средних слоев, но большинство не дает ему ничего вплоть до того дня, когда открывается каирский канал. Однако особенно полагаться на то, что говорит мунади об уровне подъема воды в реке, не следует, ибо он либо не знает этого вовсе, либо располагает ложными сведениями, полученными от тех, в чьи обязанности входит сообщать ему об этом. Однако люди в большинстве случаев слушают его с интересом. Мунади и его мальчик обходят [383] свой квартал ежедневно вплоть до дня, предшествующего открытию дамбы, закрывающей устье канала.

В этот день (т.е. в канун открытия дамбы) мунади обходит свой квартал в сопровождений маленьких мальчиков с цветными флажками (райа) и провозглашает вафа ан-Ниль («заполнение» или «изобилие Нила»), когда вода в реке поднялась достаточно высоко и власти могут провозгласить, что уровень воды достиг шестнадцатого локтя по ниломеру. Однако в этом население всегда обманывают, ибо существует старый закон, согласно которому поземельный налог не может взыскиваться, пока вода в Ниле не поднимется до высоты шестнадцати локтей но ниломеру, и правительство считает, что население нужно как можно раньше уверить, что уровень этот уже достигнут. Вафа ан-Ниль провозглашается, когда вода в реке поднимается на 20-21 фут, это происходит обычно между 6 и 16 августа (1-м и 11-м числами коптского месяца мисры) ⁷, когда до сравнительно высокого уровня остается еще 3-4 фута. В означенный день (канун открытия канала) мунади и сопровождающие его мальчики с флажками провозглашают:

Мунади: «Вода в реке прибывает и заполнила ее!»

Мальчики: «Аллах послал изобилие».

Мунади: «И Дар ан-нахас ⁸ заполнен».

Далее в ответ на каждое восклицание мунади мальчики отвечают тем же: «Аллах послал изобилие». Мунади восклицает: «И каналы текут», «И сосуды плывут!», «По дозволению Могучего, Того, кто вознаграждает!», «До совершенного наполнения», «Это ежегодный обычай», «И если скряга желает недостатка», «Да поразит его Аллах перед смертью слепотой и навлечет на него бедствия!», «Этот щедрый человек ⁹ любит щедрых», «И для него выстроен великолепный дворец» ¹⁰, «Вместо пальмовых веток и досок», «И в нем тысяча раскрытых окон», «И перед каждым окном есть сальсабиль ¹¹», «Рай — место обитания щедрых», «Ад — место обитания скупцов», «Да не допустит Аллах, чтобы я остановился перед домом скупой женщины или скупого мужчины», «Или перед домом того, кто вымеряет воду в кувшине», «И кто считает хлеб еще в тесте», «И когда недостает хлеба, велит поститься», «Или перед домом того, кто запирает кошек на время ужина», «Или у дома того, кто прогоняет собак», «Мир посветлел», «И женщины прихорашиваются», «И старухи шевелятся», «А женатый человек добавляет к одной жене еще восемь других», «А холостяк женится на восемнадцати».

Так они продолжают кричать, пока кто-нибудь из домочадцев не дает мунади вознаграждения, обычно десять фидда (пиастр), но многие дают и по два пиастра, а знать — хейрийу (девять пиастров).

В эти дни делаются приготовления к открытию дамбы. Эта процедура привлекает огромную толпу зрителей, частично из-за того политического значения, которое ей придается. Но так как [384] ее всегда проделывают весьма поспешно, трудно установить почему она считается поводом для празднования.

Дамбу воздвигают до или вскоре после начала подъема воды в Ниле. На расстоянии примерно 400 футов в глубь устья через халиг (канал) перекинут старый каменный одноарочный мост. Перед мостом, на расстоянии примерно 60 футов находится земляная дамба, очень широкая у основания и сужающаяся к плоской верхушке примерно в три ярда шириной. По отношению к самому низкому уровню воды в Ниле дамба достигает высоты 22-23 фута; русло канала немного выше русла реки и соответственно высыхает, когда вода в реке опускается. Берега канала на несколько футов выше дамбы. Перед дамбой, примерно на таком же расстоянии, какое отделяет ее от моста, насыпан круглый земляной столб, не столь высокий, как дамба, сужающийся кверху и имеющий форму срезанного конуса. Его называют аруса («невеста») по причинам, которые вскоре будут объяснены. На этом возвышении и на вершине дамбы обычно высевают немного маиса или проса. Аруса бывает смыта еще до того, как вода в реке достигает своего высшего уровня, примерно за неделю-две до того, как сносится дамба.

Считается, что обычай воздвигать эту арусу восходит к древним суевериям, упомянутым у некоторых арабских авторов, в том числе у аль-Макризи. Этот историк рассказывает, что в год завоевания Египта арабами арабскому военачальнику Амру ибн аль-Асу сообщили, что у египтян существует обычай нарядно обряжать юную деву и бросать ее в реку, принося в жертву, чтобы получить обильное орошение. Говорят, Амр ибн аль-Ас упразднил этот варварский обычай, в результате чего Нил совсем не поднимался в течение почти трех месяцев после обычного времени начала половодья. Народ очень волновался, опасаясь голода. Тогда Амр написал халифу, сообщая ему о том, что он сделал, и о бедствии, которое угрожало Египту в результате его действий. Омар ответил коротким посланием, в котором одобрял поведение Амра и повелевал ему по получении этого письма бросить вложенную в него записку в Нил. Содержание этой записки заключалось в следующем: «От Абдаллаха Омара, повелителя правоверных, Нилу Египта. Если ты разливаешься по собственной воле, то не разливайся, но если Аллах Единый, Могучий повелевает тебе разливаться, мы заклинаем Аллаха Единого, Могучего заставить тебя разлиться». Амр сделал так, как ему было велено, и говорят, будто Нил уже в следующую ночь поднялся на шестнадцать локтей. С северной стороны канала, возвышаясь над дамбой и почти вплотную к мосту, находилось маленькое каменное строение, с которого каирская знать обычно наблюдала процедуру открытия дамбы. Это строение разрушилось, и на его развалинах разбили большую палатку для тех должностных лиц, которым положено наблюдать за открытием дамбы (палатки ставят и для других посетителей). В ночь накануне открытия дамбы, а также во время самой процедуры, которая совершается рано утром, чтобы [385]отметить праздник и развлечь жителей города, правительство устраивает богатый фейерверк, главным образом из ракет. Вдоль берега острова ар-Рауда, напротив входа в канал, устанавливают много маленьких палаток для продажи сладостей, фруктов и всякого съестного. День открытия дамбы называется йом габр аль-бахр. Говорят, это означает «день взлома реки», хотя слово габр, понимаемое здесь как «взлом», имеет противоположное значение. Термин йом вафа аль-бахр, или вафа ан-Ниль, о котором говорилось раньше, также вернее связывать с этим днем. Праздник канала называется мосим аль-халиг.

Накануне того дня, когда сносят дамбу, горожане собираются в компании и нанимают лодки, чтобы насладиться прогулкой по каналу. Среди прочих курсирует и очень большое судно, именуемое «Акаба». По случаю праздника его окрашивают в яркие цвета, правда весьма аляповато, а на борту укрепляют несколько шлюпок и множество ламп, подвешенных на канатах и образующих различные фигуры, например звезды. Над каютой устанавливают большой тент из кусков шелка и прочего материала, украшенный двумя вымпелами. В народе считают, что это судно символизирует тот великолепный корабль, на котором египтяне в старые времена, еще до арабского завоевания, увозили девственниц, чтобы бросить их в Нил. Судно отправляется из Булака около трех часов пополудни, взяв на борт пассажиров, мужчин и женщин (при этом женщин, если они пожелают, помещают под описанным выше большим тентом). Корабль быстро движется по направлению к берегу острова ар-Рауда, расположенному прямо перед устьем канала. Множество лодок остается у берегов этого острова всю ночь, при этом некоторые из них весь вечер и всю ночь двигаются то вверх по реке на парусах, то вниз по реке на веслах. Во многих лодках команды развлекаются сами и увеселяют своих пассажиров пением, часто под аккомпанемент дарабукки и зуммары, а некоторые компании нанимают профессиональных музыкантов, которые должны украсить их речную прогулку. В этом празднике участвуют толпы людей, и все очень веселятся и радуются, хотя иностранцу трудно понять причину такого приподнятого настроения. Кажется, оно создается просто толчеей и шумом в придачу к трубке и чашке кофе. В былые годы в этом праздновании всегда участвовали танцовщицы (которым сейчас запретили давать представления), певицы, музыканты-инструменталисты и декламаторы. Фейерверки начинают пускать еще до наступления темноты, и делают это каждые четверть часа на протяжении всей ночи. Одновременно с «Акабы» и двух-трех маленьких лодок раздается пушечная пальба. Каждый раз стреляет примерно двенадцать пушек, а всего в этом году на протяжении всей праздничной ночи было произведено около шестисот выстрелов. Фейерверки в эту ночь состоят в основном из ракет и синих огней, лучшие из них горят до самого утра и видны даже при дневном свете, когда открывают дамбу. Река и ее берега в эту ночь удивительно живописны. Вверх и вниз по реке [386] непрерывно движутся многочисленные лодки, поразительно эффектно выглядят подвешенные на «Акабе» и на других лодках лампы и воткнутые в берег миш’али (несколько на дамбе и вокруг нее, большинство же на берегу острова); пушечные выстрелы и взлеты ракет делают это зрелище еще более впечатляющим. Больше всего людей толпится на берегу острова ночью, когда все пребывают в приподнятом и радостном настроении, поэтому, даже если бы не было пушечной пальбы, все равно едва ли кто-нибудь смог бы уснуть.

Перед восходом солнца рабочие начинают сносить дамбу. Эту работу один год выполняют могильщики-мусульмане, а другой год — иудеи. И тем и другим платит правительство. Но если очередь иудеев наступает в год, когда день праздника приходится на субботу, они вынуждены платить изрядную сумму денег, чтобы не осквернить субботу выполнением возложенной на них правительством обязанности, Дамбу сносят при помощи инструмента типа мотыги, землю переносят в корзинах и сбрасывают на берег. Примерно через час после восхода солнца ширина ее вершины не превышает фута. Незадолго до этого, когда на берегах канала, около дамбы, собираются толпы народа, прибывает правитель столицы, который располагается в описанной выше большой палатке. При сносе дамбы присутствуют и другие высокопоставленные чиновники, а также кади, который составляет документ, свидетельствующий о том, что река поднялась достаточно высоко для открытия канала, и о том, что таковое открытие состоялось. Этот важный документ срочно отправляется в Константинополь. Тем временем продолжаются и пушечная пальба, и фейерверки, причем лучшие ракеты запускаются в самом конце, когда их при ярком солнечном свете едва можно различить. Когда дамба доведена до указанных выше размеров и все высокопоставленные чиновники, чье присутствие считается необходимым, прибывают, правитель столицы бросает рабочим кошелек с мелкой золотой монетой. Затем к узкой полоске земли направляется лодка, на борту которой находится чиновник покойного вали, она сносит этот хрупкий барьер, проходит сквозь него и опускается вместе с водой. Упомянутый чиновник — это старый человек по имени Хаммуда, который был сарраг баши вали. В его обязанности входило идти перед господином, когда тот, предшествуемый длинной вереницей чиновников, совершал свои обычные объезды улиц и пригородов столицы. В тот момент, когда лодка подходит к дамбе, правитель Каира бросает Хаммуде кошелек с золотом. Остатки дамбы быстро смываются напором хлынувшей в устье канала воды, вместе с ней в него входят многочисленные лодки, которые проплывают по каналу через весь город, а иногда даже на несколько миль дальше, после чего возвращаются.

Раньше этот праздник, который проходил очень помпезно, возглавлял шейх аль-баляд или паша вместе с другими высокопоставленными чиновниками; в канал бросали деньги, а горожане [387] пытались достать их, запуская в воду сети; случалось, что при этом кто-то падал в воду и погибал. В этом (1834) году в день открытия канала утонули три человека: один — в самом канале, а двое — в озере Азбакийа. Через несколько минут после того, как я вернулся домой с праздника открытия дамбы (который провел частично на реке, а частично на острове), мимо моих дверей прошла женщина с непокрытым лицом, измазанным, так же как и ее платье, грязью. Она испускала крики, оплакивая сына, который был одним из трех утонувших во время празднества. Вода вошла в Азбакийу по новому каналу еще накануне того дня, когда была снесена дамба.

В этот и в следующие дни (я пишу несколько дней спустя после открытия канала) на берегах озера собирались толпы народа, чтобы полюбоваться таким количеством воды. Очень мутная, она все же производит освежающее впечатление в таком сухом и пыльном месте, как Каир, к тому же в жаркое время года. Здесь же разбито несколько палаток, в которых посетителям подают кофе, а в одной продают бренди и вино. В палатках расставлено множество табуреток и скамеек из пальмовых веток. Люди предпочитают приходить сюда вечером, многие остаются на несколько часов после захода солнца, а некоторые — и на всю ночь. Обычно тут же находятся два-три рассказчика историй. На протяжении всего дня, а иногда и в полночь можно увидеть купающихся в озере людей, в основном мужчин и мальчиков, иногда молодых девушек и даже женщин. Удивительно, но женщины раздеваются на глазах у разгуливающих по берегам озера мужчин в таком месте, где обычно старательно закрывают даже лица. Люди часто тонут в этом озере.

На следующий день после открытия дамбы мунади продолжает повторять свой первый возглас, но об уровне реки сообщает иначе. Он говорит, например: «Четыре из шестнадцати», подразумевая при этом, что река поднялась на четыре кирата ¹² из шестнадцати локтей. Этот возглас он повторяет вплоть до наступления дня ноуруза.

В день ноуруза (коптского Нового года, 10 или 11 сентября) или за два-три дня до этого мунади подходит к каждому дому своего участка в сопровождении нарядно одетого мальчика, барабанщика и гобоиста, повторяет те же возгласы, что на вафа, и снова получает вознаграждение.

В день салиба (воздвижение креста Господня), который приходится на 17-е число коптского месяца тута, или 26-27 сентября, когда вода в реке поднимается до наивысшего уровня (или почти достигает его), мунади снова обходит дома своего участка и повторяет такую фразу: «В неуверенности ¹³ тебе не пребывать и сравнением ¹⁴ тебе не заниматься. О укоряющий меня, в покое тебе пребывать, ибо все изменяется и ничто не остается [не покрытым водою], кроме шаммам ¹⁵ и ламмам ¹⁶, засеянных полей, анемона, и сафлора, и льна. И пусть мой господин (называя хозяина дома) живет и видит, что река поднялась, и дает тому, кто принес добрую [388] весть, по справедливости. Абу Раддаду ¹⁷ за каждое повышение уровня воды на один кират полагается от правительства по одной шарифи ¹⁸, а нам полагается плата от щедрых людей, мы пришли, чтобы получить ее по-хорошему. Счастливая река — египетский Нил — подарила нам процветание; поднимаясь, она оросила всю страну». Мунади по этому поводу дарит богатым или людям среднего достатка по нескольку лимов (мелких лимонов) или других фруктов, а беднякам — по нескольку кусочков сухой нильской глины (многие женщины их съедают). Обычно он получает вознаграждение не менее двух пиастров. На этом его миссия до следующего года заканчивается.

Комментарии

1. По-моему, все европейские авторы, упоминавшие об этом периоде, называли его аль-хамсин или иным вариантом этого же термина, означающего «пятьдесят», т.е. «пятьдесят дней», но арабы всегда называют его аль-хамасин, что означает «пятидесятья», т.е. простонародное множественное число от хамсин. Подобным же образом арабы называют соответствующий период иудейского календаря термином, точно совпадающим с аль-хамасин, а именно аль-хамсинат, и только последний его день называют аль-хамсин (см.: De Sасу. Chrestomatie Arabe, изд. 2-е, т. 1, с. 98 араб, текста и с. 292, 320 пер. и примеч.). Этот знаменитый ученый, по-видимому, основывает термин для этого периода коптского календаря исключительно на европейских источниках, называя его вслед за европейскими путешественниками хамсином.

2. Блюдо из пшеницы с молоком.

3. Вымоченные в воде, а потом сваренные бобы.

4. Коран II, 244.

5. Т.е. к его гробнице.

6. Он будет повинен в грехе, если не сделает этого.

7. В этом (1834) году вода в реке поднялась необычно быстро, поэтому дамбу открыли 5 августа. Боялись, как бы река не перехлестнула дамбу до открытия, что считалось бы дурным предзнаменованием.

8. Это старое здание между каналом и Маср аль-Атикой, куда султаны и правители Египта обычно приезжали, чтобы выяснить состояние реки перед тем, как открывалась дамба канала.

9. Человек, перед домом которого произносятся эти слова.

10. В раю.

11. Райский фонтан.

12. 1 кират = 0,87 см. — Примеч. пер.

13. Сомневаясь, поднимется ли Нил достаточно высоко.

14. Речь идет о сравнении уровня воды в реке в определенный момент текущего года с ее уровнем в это же время прошлого года.

15. Дыни.

16. Перечная мята.

17. Шейх микйаса (ниломера).

18. Шарифи — золотая монета, теперь редкая. Она соответствует примерно трети фунта стерлингов или немного меньше.

(пер. В. В. Наумкина)
Текст воспроизведен по изданию: Э. У. Лэйн. Нравы и обычаи египтян первой половины XIX века. М. Восточная литература. 1982