(продолжение)

Среди исполнителей народных романов второе место по численности после шуара занимают так называемые мухаддисы — «рассказчики». Говорят, что в Каире их насчитывается около тридцати. Они декламируют только одно сочинение, озаглавленное «Жизнеописание аз-Захира» (Сирот аз-Захир или ас-Сира аз-захирийа ¹). Книгами они при этом не пользуются.

В основе Сират аз-Захир лежит история султана аз-Захира Бейбарса и многих его современников. Этот правитель возглавил Египет в последний месяц 658 г. х. и умер в первый месяц 676 г. х.; следовательно, правил он немногим более семнадцати лет по лунному летосчислению, соответствующих по европейскому календарю 1260-1277 гг. Полный текст Сират аз-Захир ² существует в столь малом количестве экземпляров, что в Каире, по моим сведениям, был только один, который я и купил. Состоит он из семи томов кварто, хотя номинально делится на десять книг, и собран из разрозненных томиков нескольких разных рукописей. Ни об авторе этого сочинения, ни о времени его жизни ничего не известно. Написан этот роман на самом что ни на есть простонародном современном египетском диалекте, но, так как он адресован простонародной аудитории, весьма возможно, что переписчики трансформировали и модернизировали язык текста, который, по-видимому, никогда не был выдержан в классическом стиле и не относится к классическому периоду. Самые старые из томов моего собрания были написаны примерно столетие назад. Чтобы дать читателю некоторое представление об этом сочинении, я приведу перевод нескольких страниц из начала второго тома, но прежде мне придется сказать несколько слов о содержании первого тома.

Некто по имени Али ибн аль-Варрака получил от аль-Малика ас-Салиха (знаменитого египетского султана и прославленного вали) поручение доставить ему мамлюков. Он купил в Сирии семьдесят пять мамлюков, а в придачу к ним и главного героя романа — юношу по имени Махмуд (впоследствии он получит имя Бейбарс), попавшего в плен сына шаха Джакмака (или Гакмака), царя Хорезма. Вскоре после этого Али пришлось отдать Махмуда в возмещение долга одному из своих кредиторов в Дамаске, а этот человек передал юношу своей жене, чтобы он прислуживал ее сыну – уроду и идиоту. Но Махмуд недолго пробыл у нее на службе. Однажды сестра его господина, придя в гости к жене своего брата, увидела, что она собирается побить молодого мамлюка, потому что из-за его небрежности ее сын-идиот упал со скамейки. Гостью поразила внешность юноши, потому что он очень походил на ее погибшего сына, и она, сжалившись над Махмудом, купила его [316] у своего брата, усыновила, нарекла по имени своего умершего сына Бейбарсом и передала ему во владение все свое состояние, которое было весьма велико. Эту женщину звали ситт Фатима Бинт аль-Аквази (Дочь Оружейника). Бейбарс оказался достойным ее великодушия: он многократно доказал свое благородство и совершил множество деяний, вызвавших, с одной стороны, всеобщее восхищение, а с другой – ненависть паши (вернее, правителя) Сирии Исы ан-Насира, который плел множество интриг, чтобы заманить его и умертвить. Спустя некоторое время Нагм ад-Дин, вазир аль-Малика ас-Салиха и муж сестры ситт Фатимы, приехавший в Дамаск посланцем из Египта, посетил свою свояченицу. Бейбарс сопровождал его на обратном пути в Египет, где он получил высокую должность при дворе аль-Малика ас-Салиха и снискал особую любовь главного вазира – Шахина аль-Афрама. Вот как излагаются события, последовавшие после смерти аль-Малика ас-Салиха.

После смерти аль-Малика ас-Салиха Аййуба вазир Айбек созвал в своем доме собрание, призвав туда эмира Каляуна и его сторонников. Вазир Айбек сказал эмиру Каляуну: «Завтра мы войдем в диван с войском, и либо я стану султаном, либо ты». Эмир Каляун ответил: «Ладно, пусть будет так». На этом они и порешили. Подобным же образом вазир Шахин аль-Афрам призвал эмира Айдемира аль-Бахлявана и его воинов, а также всех друзей и сторонников эмира Бейбарса и сказал им: «Завтра вооружитесь и войдите в диван, ибо мы хотим сделать, эмира Бейбарса султаном, поскольку аль-Малик ас-Салих Аййуб прислал ему грамоту, в которой назначает его правителем». И они ответили: «Слушаем и повинуемся». Так они провели ночь, а утром встали и отправились в диван, туда же явились во всеоружии вазир Айбек ат-Туркумани, эмир Каляун аль-Альфи и эмир Аля ад-Дин аль-Байсари — все со своими воинами. Эмир Бейбарс также пришел в диван со своим отрядом, и диван наполнился воинами. Тогда вазир Шахин сказал: «О Бейбарс, поднимись и сядь на трон и стань султаном, ибо ты получил грамоту о том, что тебя назначают правителем». Эмир Бейбарс ответил: «У меня нет желания быть правителем. Здесь находятся вазир Айбек и Каляун, пусть один из них станет султаном». Но вазир Шахин сказал: «Это невозможно. Никто, кроме тебя, править не должен». Бейбарс ответил: «Клянусь твоей головой, я не стану править». — «Как ему угодно, — сказал вазир Айбек. — Разве можно вручить власть насильно? Пусть делает, как хочет». Вазир Шахин сказал: «Но возможно ли, чтобы трон пустовал и не было султана?» Вазир Айбек ответил: «Но ведь здесь находимся мы и эмир Каляун, кто станет править, тот пусть и правит». Эмир Изз ад-Дин аль-Хилли сказал: «О вазир Шахин, но ведь сын аль-Малика ас-Салиха жив». Эмир Бейбарс спросил: «А разве после ас-Салиха остался сын?» Курды ³ ответили: «Да, его имя Иса, а находится он в аль-Караке». — «А почему, — спросил вазир Шахин, — вы до сих пор не говорили о нем?» Они ответили: «Мы молчали только по одной причине: он пьет вино». — [317] «Он пьет вино?» — спросил эмир Шахин. Курды ответили: «Да». Эмир Бейбарс сказал: «Пусть наш Господь внушит ему раскаяние!» — «В таком случае, — сказали воины, — мы должны отправиться в город аль-Карак, привести его сюда и сделать султаном». Вазир Шахин сказал им: «Возьмите с собой эмира Бейбарса». Но Айбек и Каляун ответили: «Мы отправимся раньше и подождем его там». Эмир Бейбарс сказал: «Пусть будет так».

После этого вазир Айбек, Каляун, Аля ад-Дин аль-Байсари и их воины покинули диван и, устроив свои дела, велели на следующий день снять свои шатры вместе со всей утварью, перенести их к Адилийе ⁴ и установить там. А вазир Шахин знал, что воины хотели посеять распрю между царем аль-Маликом Исой и Бейбарсом. Поэтому вазир покинул диван и, взяв с собой эмира Бейбарса, отправился домой и сказал ему: «Ты понимаешь, почему эти воины отправились раньше тебя?» Он ответил: «Эти люди не любят меня, они затаили ненависть. Но хвала совершенству Всезнающего и Проникающего во все то, что скрыто от нас». Вазир сказал ему: «Сын мой, они пожелали опередить тебя, чтобы посеять раздор между тобой и аль-Маликом Исой». Эмир Бейбарс сказал: «Никто не обладает ни властью, ни силой, кроме Аллаха, Высокого и Великого». Вазир сказал ему: «О Бейбарс, я хочу послать перед войском Османа ибн аль-Хиблю ⁵ и Мухаммеда ибн Камиля Верблюжатника, они оповестят нас обо всем, что произойдет». Бейбарс ответил: «Ладно, пусть будет так». И он действительно послал их, сказав: «Отправляйтесь впереди войска к замку аль-Карак и оповещайте нас обо всем, что произойдет между ними и аль-Маликом Исой». Они ответили: «Таков наш долг» — с тем и отбыли. Потом Шахин сказал: «О Бейбарс, а ты поезжай в аш-Шам ⁶ и побудь в доме твоей приемной матери ситт Фатимы Бинт аль-Аквази и не выходи оттуда, пока я не пришлю за тобой Османа». Бейбарс ответил: «Это правильно». Итак, эмир Бейбарс поднялся, пошел к себе домой и провел там ночь, а поутру встал, отправился в аш-Шам и там поселился в доме своей матери ситт Фатимы Бинт аль-Аквази. Вскоре мы снова расскажем о нем.

А Осман ибн аль-Хибля и Мухаммад ибн Камиль Верблюжатник тем временем продолжали свое путешествие, пока не прибыли в замок аль-Карак, где они осведомились о местопребывании аль-Малика Исы, сына аль-Малика ас-Салиха Аййуба. Их повели к дому аль-Малика Исы, и, когда они вошли, служители осведомились, зачем они пожаловали. Они сообщили, что прибыли из Масра и хотят побеседовать с аль-Маликом Исой, сыном аль-Малика ас-Салиха Аййуба. Служители пошли и сказали об этом кихии, который вышел, чтобы поговорить с прибывшими, и они сообщили ему о цели своего приезда. Тогда кихия пошел и сказал аль-Малику Исе так: «К тебе прибыли из Масра два человека и желают поговорить с тобой. Одного из них зовут Османом, а второго — Мухаммадом ибн Камилем Верблюжатником». На это царь сказал: «Ступайте позовите Османа». Кихия вернулся, позвал Османа и [318] привел его к аль-Малику Исе, а Осман поглядел на царя и увидел, что тот сидит у окруженного деревьями фонтана и попивает вино, перед ним горит светильник и красивый мамлюк подает ему вино. Осман сказал: «Да поможет тебе Аллах, о царь Иса!» Царь ответил: «Эй, Осман, добро пожаловать! Заходи, садись и пей!» Осман воскликнул: «Я прошу милости у Аллаха. Я из числа раскаявшихся!» ⁷. Царь сказал: «Послушайся меня и не противоречь мне!» Тогда Осман сел, и царь сказал ему: «Ведь дверь для раскаяния всегда открыта!» И Осман пил, пока не опьянел.

А тем временем Айбек, Каляун, Аля ад-Дин и их воины продолжали путь, пока не увидели город аль-Карак. Тогда они, установив свои палатки, вошли в город и осведомились, где находится дом аль-Малика Исы. Люди отвели их к этому дому, и они вошли в него. Служители спросили, с какой целью явились пришельцы, и получили ответ, что они — воины из Масра и хотят поговорить с аль-Маликом Исой. Служители пошли и сказали о них кихии, который вышел к посетителям, принял их и отвел в зал собраний, где они сели и стали ждать, пока кихия докладывал аль-Малику Исе, говоря: «Выйди и поговори с воинами из Масра, которые прибыли к тебе». Царь встал, вышел к воинам и обратился к ним, и они встали и поцеловали ему руку, а потом снова сели. Тогда аль-Малик Иса сказал им: «Зачем вы прибыли сюда?» Они ответили: «Мы прибыли, чтобы сделать тебя султаном Масра». Он сказал: «Разве мой отец, султан аль-Малик ас-Салих, не султан?» Они ответили: «Да смилостивится над ним Аллах, чье имя достохвалимо! Твой отец умер, пал жертвой несправедливости. Да покарает Господь того, кто убил его!» Он спросил: «А кто убил его?» Они ответили: «Его убил некто по имени Бейбарс». — «А где этот Бейбарс?» — спросил он. Они ответили: «Он еще не прибыл. Мы опередили его». — «Вот как», — сказал он. Тогда они сели вокруг него и стали всячески порочить Бейбарса, пользуясь его отсутствием.

Они провели там ночь и, поднявшись на следующее утро, сказали аль-Малику Исе: «Мы хотим выйти отсюда и находиться в нашем лагере, потому что Шахин, вазир твоего отца, прибудет с эмиром Бейбарсом, и если они увидят нас с тобой, то обвинят нас в том, что мы рассказали тебе о Бейбарсе». Он ответил: «Хорошо». И они отправились в лагерь и оставались там.

Вазир Шахин прибыл со своими воинами, разбил лагерь и увидел других воинов в их палатках, но не стал ни о чем их спрашивать, а отправился прямо к аль-Малику Исе, который спросил его: «Ты Бейбарс, который отравил моего отца?» Он ответил: «Я Шахин, вазир твоего отца». Царь спросил: «А где Бейбарс, который отравил моего отца?» Вазир ответил: «Твой отец умер естественной смертью и ожидает милости Господа, а кто сказал тебе, что его отравил Бейбарс?» Царь ответил: «Мне сказали воины». — «Бейбарс, — сказал вазир, - находится в аш-Шаме. Отправляйся туда и обвини его в диване в том, что он отравил твоего отца, и [319] приведи тому доказательства». Так вазир понял, что эти воины замыслили недоброе.

Потом вазир Шахин вышел вместе со своими воинами из лагеря, а Мухаммад ибн Камиль Верблюжатник подошел к нему и поцеловал ему руку. Вазир спросил его об Османе, но Мухаммед ответил: «Я ничего не знаю о нем». Тем временем аль-Малик Иса пошел к Осману и сказал ему: «Вазир прибыл со своими воинами, и они находятся около лагеря». Осман встал и пошел, качаясь, к палаткам, а вазир Шахин увидел это и, поняв, что Осман пьян, окликнул его. Осман подошел. Услышав исходящий от него запах, вазир схватил его, повелел подвергнуть хадду ⁸ и сказал: «Разве ты не поклялся отказаться от вина?» — «Аль-Малик Иса, которого вы намерены сделать султаном, пригласил меня выпить». Вазир сказал: «Я напишу письмо, и ты отвезешь его эмиру Бейбарсу». Осман ответил: «Хорошо». Вазир написал письмо, Осман взял его и отправился в аш-Шам, вошел в дом ситт Фатимы и передал письмо своему господину, который прочитал его и нашел в нем такое сообщение: «За приветствиями следовало: От его милости Великого вазира Шахина аль-Афрама достопочтеннейшему эмиру Бейбарсу. Знай, что воины оклеветали тебя и посеяли рознь между тобою и аль-Маликом Исой, обвинив тебя в том, будто ты отравил его отца аль-Малика ас-Салиха Аййуба. Когда получишь это послание, берегись и не выходи из дома, пока я не пришлю за тобой». В заключение письма было сказано, что «Осман напился допьяна в замке аль-Карак». Бейбарс разгневался на Османа и сказал ему: «Подойди-ка сюда и получи вознаграждение» — и, протянув руку, схватил его. Осман сказал: «Что это напало на тебя?» Бейбарс воскликнул: «Разве я не взял с тебя клятву, что ты отказываешься от вина?» — «Это он выдал меня?» — спросил Осман. В ответ Бейбарс схватил Османа и подверг его хадду. «Как же так, — сказал Осман, — я ведь застал царя, которого вы прочите в султаны, за вином?» Бейбарс ответил: «Если кто-то нарушает законы, значит, и ты должен их нарушать?» — «И Аллах повелел наказывать это хаддом?» Бейбарс ответил: «Да». — «В таком случае, — сказал Осман, — хадд, которому подверг меня Абу Фарма ⁹, он дал мне взаймы и этот долг должен быть ему возвращен». Бейбарс сказал: «Воины посеяли рознь между мною и аль-Маликом Исой, обвинив меня в том, будто я отравил его отца, султана аль-Малика ас-Салиха». — «Да смилостивится Аллах, — сказал Осман. — Эти люди ненавидят тебя, но от них не будет нам никакого вреда». Бейбарс сказал: «О Осман, созови саисов ¹⁰, раздай им оружие, и пусть они остаются в переулке ткачей ¹¹, да смотри, чтобы ни один из них не вошел сюда». Осман ответил: «Слушаю и повинуюсь». Он собрал саисов, раздал им оружие и расставил в два ряда, потом взял скамью и уселся во дворе. Там же поставил своих воинов и эмир Бейбарс.

А аль-Малик Иса сел на коня и отправился вместе со своими воинами в аш-Шам. Они ехали до тех пор, пока не вступили в [320] аш-Шам. Там он проследовал к дивану, сел на трон и спросил царя Сирии ¹² о Бейбарсе. Царь Сирии ответил: «Он находится в переулке ткачей, в доме своей матери». Аль-Малик Иса сказал: «О Шахин, кто пойдет за ним и приведет его?» Вазир ответил: «Пошли за ним эмира Аля ад-Дина аль-Байсари». Царь послал эмира, и тот вышел из дивана и отправился в переулок ткачей. Увидев его, Осман воскликнул: «Помнишь ли ты, о сын распутницы, курицу, которую ты съел?» ¹³. После этого он ударил эмира жезлом, и, когда тот упал с лошади, Осман избил его палкой. Эмир вернулся к аль-Малику Исе и рассказал ему обо всем, и царь Иса снова сказал: «О Шахин, кто пойдет и приведет Бейбарса?» Вазир ответил: «Пошли к нему вазира Айбека». Царь сказал: «Поднимись, о вазир Айбек, пойди и позови Бейбарса». Но Айбек сказал: «Привести Бейбарса может только вазир». Тогда аль-Малик Иса сказал: «Поднимись, о вазир Шахин, и приведи Бейбарса». Вазир ответил: «Слушаю и повинуюсь. Но прежде чем я приведу его, скажи мне, как ты собираешься обойтись с ним — по закону или по произволу?» Царь сказал: «По закону». Тогда вазир Шахин сказал: «Ладно, пусть будет так, а я спрашиваю тебя только потому, что опасаюсь за себя и за своих воинов, как бы не было кровопролития, ибо Бейбарс очень упрям и у него много воинов, а я боюсь за свой отряд, ибо один Бейбарс силой равен им всем, вместе взятым. Поэтому сначала выдвини против него обвинение и докажи, что он отравил твоего отца». Царь сказал: «Ладно, пусть будет так». Затем вазир Шахин покинул диван и отправился в переулок ткачей. Осман увидел его и сказал: «Ты попал в ловушку, о Абу Фарма! Настало время расплаты, и пора вернуть долг кредитору. Знаешь ли ты, каково побить меня палками?» Вазир сказал: «Мой сон сбывается». — «Какой сон?» — спросил Осман. «Прошлой ночью я видел во сне, — сказал вазир, — что на меня во время путешествия напали какие-то арабы. Они окружили меня и мучили, а я увидел моего господина эмира Бейбарса на горе и крикнул ему: “Приблизься ко мне, о эмир Бейбарс!" И он узнал меня». Когда эмир Шахин прокричал эти слова, эмир Бейбарс услышал его и, прибежав с обнаженным мечом в руке, увидел, что Осман и его саисы окружили вазира. Он воскликнул: «Осман!» И Осман сказал: «Он избил меня палками в городе аль-Караке, и я хочу ответить ему тем же». Эмир Бейбарс строго отчитал его за эти слова. «Ну вот, — сказал Осман вазиру, — ты нашел путь к спасению». Тогда вазир Шахин сказал: «О эмир Бейбарс, аль-Малик Иса послал меня к тебе. Он собирается выдвинуть против тебя обвинение в диване аш-Шама, утверждая, будто ты отравил его отца. Вооружи всех своих воинов и ступай с ними в диван и ничего не бойся, но выскажи все то, чем можно доказать твою невиновность». Бейбарс ответил: «Хорошо. Будь по-твоему!» Он вооружил всех своих воинов, отправился в диван и поцеловал руку аль-Малика Исы, который сказал ему: «Ты тот самый эмир Бейбарс, который отравил моего отца?» Бейбарс ответил: «Докажи, что я отравил твоего отца, передай [321] это обвинение судье и представь улики, ведь кади присутствует здесь». Царь сказал: «У меня есть улики против тебя». Бейбарс сказал: «А в чем они заключаются?» Царь сказал: «Здесь находятся вазир Айбек и Каляун с Аля ад-Дином». Эмир Бейбарс сказал им: «Это вы свидетельствуете о том, будто я отравил аль-Малика ас-Салиха?» Они ответили: «Мы никогда этого не говорили. Мы этого не видели и ничего об этом не знаем». Кади сказал: «Есть у тебя еще какие-нибудь свидетели?» Царь сказал: «Нет. Я слышал об этом только от них». Кади сказал: «О царь, эти люди — лицемеры, к тому же они ненавидят эмира Бейбарса». На этом аль-Малик Иса примирился с эмиром Бейбарсом и сказал своим приближенным: «Принесите кафтан». И когда они принесли кафтан, он сказал им: «Одарите этим кафтаном эмира Бейбарса, — и добавил: — Я назначаю тебя, о Бейбарс, главнокомандующим моей армии». Но Бейбарс сказал: «Я не стремлюсь к этой чести и не надену никакого кафтана». Царь спросил: «Почему же так, господин?» Бейбарс ответил: «Потому что мне рассказали о том, как ты пьешь вино». Царь сказал: «Я каюсь в этом». — «Ладно, пусть будет так», — сказал Бейбарс, и царь поклялся перед Бейбарсом в том, что раскаялся. Тогда эмир Бейбарс сказал: «Я ставлю тебе условие, о царь. Если ты выпьешь вина, я подвергну тебя хадду». Царь ответил: «Это правильно». Сказав это, царь пожаловал эмиру Бейбарсу кафтан, после чего был устроен пир, палили из пушек и праздновали радостное событие. Так они провели в аш-Шаме три дня.

Наконец аль-Малик Иса приказал своим воинам и приближенным готовиться в путь. Они покинули аш-Шам и на второй день прибыли в долину, которая славилась тем, что в ней отдыхал пророк, тот, кто указал нам путь на небеса. В этой долине были деревья, ручьи и птицы, которые пели хвалу Царю Вселенной, Могущественному и Всепрощающему. Аль-Малик Иса сказал: «Установите палатки, мы проведем здесь ночь». И они установили палатки. Светлый день покинул землю, и настала темная ночь, но Предвечный оставался неизменным, звезды сияли, а Господь, Живой и Всемогущий, взирал на свое творение. Это было время полнолуния, и царь возжаждал испить вина на зеленом берегу ручья и послал за Абу-ль-Хайром; тот подошел и поцеловал царю руку. Аль-Малик Иса сказал ему: «О Абу-ль-Хайр, мне так хочется испить вина». Слуга ответил: «Разве ты не поклялся эмиру Бейбарсу и не заверил его в своем раскаянии?» Царь сказал: «Дверь раскаяния открыта, поэтому делай то, что я тебе велю» — и дал ему десять золотых монет. Тогда слуга пошел в монастырь и принес оттуда большую бутылку, а царь сказал ему: «Если увидишь, что сюда идет эмир Бейбарс, крикни: “Сено!", а если не увидишь его, крикни: “Клевер!"» Слуга ответил: «Хорошо». Он наполнил чашу и подал ее царю. А в это время Осман находился около палаток и, подойдя к шатру аль-Малика Исы, увидел, что тот сидит за чашей вина. Тогда он пошел и рассказал об этом своему [322] господину эмиру Бейбарсу. Увидев Бейбарса, Абу-ль-Хайр крикнул царю: «Сено, сено!» Царь немедленно выбросил чашу в ручей, Абу-ль-Хайр убрал бутылку, а царь принял молитвенную позу и, произнеся слова, которыми надлежит завершать молитву, оглянулся и спросил стоявшего позади него эмира Бейбарса: «Откуда ты пришел в этот поздний час? Иди спать, уже поздно». Бейбарс ответил: «Я пришел спросить тебя, когда мы отправимся дальше — сейчас или завтра утром». Царь сказал: «Завтра утром». И эмир Бейбарс вернулся к себе, гневаясь на Османа, и сказал ему: «О Осман! Разве ты не говорил мне, что царь сидит за чашей и пьет вино? Я пошел к нему и застал его за молитвой. Что же ты клевещешь на султана?» Осман сказал: «Он обманул тебя, а ты не хочешь добиться правды». Бейбарс умолк.

Они провели ночь в этой долине, а наутро аль-Малик Иса распорядился отправиться в путь. Они двинулись по направлению к Масру, и, когда прибыли в Адилийу и установили там свои палатки, эмир Бейбарс сказал: «О господин наш султан, вот мы и прибыли в Маср». Царь ответил: «Я желаю, о Бейбарс, посетить гробницу имама (аш-Шафии)». Бейбарс сказал: «Это правильно, о господин наш султан, завтра я отведу тебя к имаму». Они провели ночь в Адилийе, а на следующее утро султан поехал с процессией к гробнице имама; на обратном пути он посетил гробницу своего отца аль-Малика ас-Салиха Аййуба, а потом отправился в крепость, и там улем освятил его вступление в должность правителя и повел его в оружейную, где вынул меч, на котором было написано: «Аль-Малик аль-Муаззам» ¹⁴, поэтому его так и назвали: «Иса аль-Муаззам». С его именем были отпечатаны монеты, с кафедр мечетей стали возносить за него молитвы, а он пожаловал кафтаны своим воинам и их командиру эмиру Бейбарсу. После этого султан написал грамоту, в которой передавал правление эмиру Бейбарсу и нарекал его после себя царем и султаном. Теперь у эмира Бейбарса были две грамоты, утверждавшие его правителем: одна — от аль-Малика ас-Салиха Аййуба, а вторая — от аль-Малика Исы аль-Муаззама. Ненавистники Бейбарса — Айбек, Каляун и Аля ад-Дин и их приспешники были этим очень опечалены, а его друзья радовались. Воины покинули диван и пошли по домам, подобным же образом и эмир Бейбарс вышел вместе с процессией и отправился в свой дом, расположенный около Канатир ас-Сиба ¹⁵.

И вот царица Шаджарат ад-Дурр послала к аль-Малику Исе аль-Муаззаму. Он отправился к ней, войдя, поцеловал ей руку и спросил: «Кто ты?» И она ответила: «Жена твоего отца аль-Малика ас-Салиха». — «А как тебя зовут?» — спросил он. Она ответила: «Царица Фатима Шаджарат ад-Дурр». Он воскликнул: «О, приветствую тебя! Помолись за меня!» Она сказала: «Да внушит тебе Аллах раскаяние!» И она вверила ему эмира Бейбарса, говоря: «Твой отец любил его более всех военачальников и заключил с ним завет перед лицом Господа, и я также заключила с ним [323] завет перед лицом Господа». Он ответил: «О царица, клянусь твоей жизнью, я написал грамоту, утверждающую его правителем после меня». — «И твой отец также написал грамоту, утверждающую его правителем». Тогда царь сказал ей: «Военачальники пытались посеять рознь между мной и Бейбарсом, они утверждали, будто он отравил моего отца». Она сказала: «Да простит меня Аллах! Они ненавидят его!» Поговорив с царицей еще некоторое время, аль-Малик Иса удалился в свои покои, где провел ночь, а поутру поднялся ото сна.

Когда на следующее утро он заседал в суде, зал был полон воинов. А царь подмигнул Абу-ль-Хайру и сказал: «Дай мне напиться». Накануне он сказал ему: «Завтра, когда во время приема я попрошу тебя дать мне напиться, принеси мне бутыль для воды, наполненную вином». И когда аль-Малик Иса сел на трон, а полный воинов двор напоминал сад, в котором воины были подобно ветвям деревьев, его потянуло выпить вина, и он сказал Абу-ль-Хайру: «Дай мне напиться» — и подмигнул ему. Тот принес ему бутыль для воды, царь отпил из нее и вернул ее слуге. Посидев немного, он снова сказал: «Дай мне напиться». Тогда Каляун сказал: «О Аля ад-Дин, сдается мне, султан ел на завтрак каваре ¹⁶». Вазир Шахин спросил царя: «Что ты съел?» Царь ответил: «У меня в желудке жжет и распирает». Однако вазир почувствовал запах вина и разгневался. Заседание суда закончилось, и воины ушли. А вазир Шахин вышел вместе с эмиром Бейбарсом, повел его к себе в дом и сказал ему: «Да взыщет с тебя Аллах, о Бейбарс». Бейбарс спросил: «За что же?» Вазир ответил: «За то, что ты не взял на себя правление». — «Но почему ты так говоришь?» — спросил Бейбарс. Вазир ответил: «Сегодня, сидя на троне, султан трижды выпил вина. Когда наместник божий, осуществляя правосудие, предается пьянству, его решения недействительны и он не имеет права их выносить». Бейбарс ответил: «Я с ним договорился, что, если он выпьет вина, я подвергну его хадду, и я написал в аш-Шаме документ, подтверждающий это соглашение». — «Понаблюдай за ним завтра, — сказал вазир, — когда он будет вести суд, возьми у него бутыль для воды и посмотри, чем она наполнена. Я почувствовал исходящий от него запах». Бейбарс ответил: «Это правильно». После этого он поднялся и направился к своему дому в печали. Он проспал ночь, а поутру встал, пошел в суд и увидел там множество воинов. Поцеловав руку султана, Бейбарс занял свое место. Вскоре султан сказал: «Дай мне напиться, о Абу-ль-Хайр». Слуга принес бутыль для воды, и султан испил из нее. Бейбарс ухватился за горлышко этой бутыли и сказал: «Дай и мне напиться». Слуга ответил: «Это лечебная вода». — «Неважно, — сказал Бейбарс, — я хочу испить ее». — «Это розовая вода», — сказал слуга. Бейбарс сказал: «Хорошо». И он взял бутыль и сказал: «Принеси кувшин». А когда принесли кувшин, он перелил в него содержимое бутыли на глазах у воинов, и все увидели, что это вино. После [324] этого эмир Бейбарс сказал султану: «Разве Аллах дозволил тебе быть Его наместником и предаваться пьянству? Разве я не взял с тебя клятву, что ты перестанешь пить вино, и не сказал тебе, что, если ты выпьешь вина, я подвергну тебя хадду, и разве я не написал в аш-Шаме документа, скрепляющего наше соглашение?» Султан ответил: «Надо мною властвует привычка, о Бейбарс». Бейбарс воскликнул: «Аллах свидетель, о воины!» И он схватил султана и побил его, а тот ничего не сознавал, потому что напился вина, и Бейбарс выпустил его и пошел домой.

Во втором томе рассказывается о бедах, которые обрушились на Бейбарса из-за гнева аль-Малика Исы, о том, как он снова обрел благорасположение правителя, о его приключениях при султанах Халиле аль-Ашрафе, при юном ас-Салихе, при Айбеке (его заклятом враге) и при аль-Музаффаре и, наконец, о его вступлении на престол. Следующие тома повествуют о его войнах в Сирии и других странах и содержат описание различных фантастических приключений и подвигов фидаев его времени. Термин фидаи, которым сейчас в просторечии именуют всякого наделенного незаурядной храбростью и ловкостью воина, на самом деле должен быть применен к человеку, который отдает или готов отдать жизнь за своих сотоварищей или за общее дело. В данном случае он употреблен в значении «человек, который не подчиняется ни одному правителю, кроме избранного им самим военачальника», вроде тех, кого в истории крестовых походов называют «ассасинами». Это наименование высокообразованный востоковед де Саси, по-моему, верно считает искажением от слова хашшашин, ведущего свое происхождение от названия пьянящего растения гашиш, которое они часто употребляли. Роман об аз-Захире подтверждает эту этимологию, но дает основание и для другого объяснения, поскольку в нем описывается, как фидаи пользуются бангом (одно из наименований гашиша, а также белены, которую в наше время часто примешивают к гашишу), чтобы захватить в плен заклятого врага или соперника. Для этого они переодеваются в чужую одежду, приглашают свою жертву к трапезе и потчуют едой или питьем, к которым подмешан банг. Гостя немедленно сковывает глубокий сон, и тогда его можно связать и доставить куда угодно ¹⁷. Этих воинов возглавляет Шиха, которого называют «султаном аль-киляа ва-ль-хусун» («султан замков и крепостей»), в романе он почти непрерывно занят тем, что пытается заставить всех фидаев покориться ему и Бейбарсу. Как правило, ему это удается. Благодаря его изобретательности в различных переодеваниях и интригах и его способности менять свой облик это имя стало нарицательным и применяется к людям, обладающим подобными чертами.

Другой примечательный персонаж романа — это «Джуван» (Джон) — европеец-христианин, который, изучив досконально мусульманское право, сумел получить и удерживать в течение нескольких лет должность кади в столице Египта. [325]

Он все время плетет интриги против Бейбарса, Шихи и других мусульманских военачальников.

Насколько увлекательно звучит декламация этого романа, в значительной мере зависит от таланта мухаддиса, который часто украшает повествование как своим исполнением, так и остроумными вступлениями собственного сочинения.

Комментарии

1. Поэтому мухаддисов часто называют захирийами.

2. См. рус. пер.: «Жизнеописание султана аз-Захира Бейбарса». Пер. В. Кирпиченко. М., 1975. — Примеч. пер.

3. Ас-Салих происходил из курдского рода Аййубов.

4. Адилийа — название мечети, основанной аль-Маликом аль-Адилом Туман-беем в 906/1501 г. за городской стеной Каира, около ворот Баб ан-Наср. Так же называется и местность вокруг мечети.

5. Осман ибн аль-Хибля — негодяй, которого Бейбарс взял на службу конюхом, заставив его поклясться в своем раскаянии около гробницы сейиды Нафисы (прапрабабушка имама Хасана), и вскоре после этого назначил мукаддамом — главой слуг.

6. Здесь имеется в виду Дамаск,

7. Так часто мусульмане отвечают на приглашение выпить опьяняющий напиток. Или просто говорят: «Я раскаялся» (табт).

8. Восемьдесят ударов — наказание за пьянство.

9. Ради грубой шутки Осман переиначил имя вазира Шахина (аль-Афрама), назвав его столь непристойным образом, что привести перевод этого слова невозможно.

10. Конюхи, которые служили также в качестве гонцов-скороходов.

11. Переулок, где находился вход в дом.

12. Иногда в романе он именуется пашой Сирии.

13. Намек на то, что Аля ад-Дин съел приготовленное для Бейбарса блюдо, когда тот только что поступил на службу к султану ас-Салиху.

14. «Достохвалимый царь».

15. Мосты через каирский канал в юго-западной части города.

16. Блюдо из бараньей ножки, приготовленное с чесноком, уксусом и пр.

17. После того как это было написано, я обнаружил, что аль-Идриси применяет к ассасинам термин хашишии, синонимичный слову хашшашин; таким образом, вопрос этот решен.

(пер. В. В. Наумкина)
Текст воспроизведен по изданию: Э. У. Лэйн. Нравы и обычаи египтян первой половины XIX века. М. Восточная литература. 1982