№ 67. Рапорт полковника Репнинского — князю Прозоровскому.

13-го октября 1776 г.

Из находящихся в команде моей албанцов два человека, бывшие по надобности своей с паспортом его высокопревосходительства г. генерал-поручика и кавалера Петра Аврамовича Текеллия в Ениколе, возвратясь ныне, при спросе моем о крымских обращениях по примечанным ими обстоятельствам и по слухам, носящимся в том месте, объявили: 1-е, что янычары из турок и татар, служащие у хана, согласуются сделать бунт противу его за то, что когда он вступил на свое место, обещался чрез деньги, отдая оных России довольную сумму, очистить от войск империи сей, крепости Керчь, Ениколь, а также и Кинбурн, а теперь как оное не сделано и еще некоторые перемены слышат, выгнать вон или предать смерти; 2-е, главные же его мурзы или некоторые начальники, стараяся сберечь, присовокупляют свои силы и [111] подговаривают татар к своей стороне для защиты, с предложением им обстоятельств, чрез которые сие сделать было не можно; 3-е, чернь, жительствующая от Карасубазара к Кефе и далее, имеющие свои домы, экономию и землю, желают отдаться Калге султану и якобы с теми выражениями, что хотя бы он в христианском законе был, признают его, а те, которые держат сторону своего хана также и янычары противятся сему и никак снисходить на оное не хотят, наконец 4-е, приметили они в следование свое, что хотя сборов никаких нет, однако готовыми себя содержат о приближении же наших войск, хотя они не слыхали разглашений, но будучи в Перекопе, узнали, что они по нечинимым пропускам в границы наши из тамошних жителей примечают о производимом секрете, и слышали от татарина, который их из Карасубазара привез туда и который не хотел их по договору с ними учиненному, доставить до Збуривского ретраншамента, сказанные слова при тамошнем каймакане, что он может попасться в полон нашим.

Сей же день прибывший из Очакова посланный от меня к паше с письмом прапорщик, находящийся за толмача, донес мне, что один турок, съехавшийся с ним на дороге, едущий из Крыма, при некоторых разговорах сказывал, что татары между собою делают бунт и хотят своего хана вргнать вон из той области, а единственно за то, что их главный мурза, который по хане первый был цред сим по желанию своему, ездил в Мекку для поклонения и по письму ханскому с наущением от султана турецкого казнен или сослан безвестно, чрез что мурзы и особливо сродники, не годуя на него, учинить оное хотят, а по выгоне его все яко бы единогласно призвать желают в ханы Калгу султана, что будто бы по общему согласию с прошением своим посылали к сему султану двух нарочных, но от хана они изловлены и посажены за арест однако они потом и других трех человек отправить не упустили, в сих известиях хотя противу [112] привезенных из Крыма сходствия нет и наверное положить нельзя, но я, почитая за долг, вашему сиятельству осмеливаюсь донести.

Оный же прапорщик Иванов донес мне, что в Очакове спокойно и ничего такого, которое бы могло следовать к приуготовлениям военным не примечено; сказывал также, что бывшие в том городе спаги, которых до несколько тысяч было отпущены пашою в свои жилища и теперь кроме гарнизона войск никаких больше нет.