№ 249. Граф Румянцов — князю Прозоровскому.

28-го декабря 1777 г. № 99. Вишенки.

Рапорты вашего сиятельства от 13-го, о поражении отрядом под предводительством генерал-маиора Леонтьева идущей толпы в помощь Сеид-Велиджаг-аги, и скоро после того от 14-го, об отряде генерал-поручика князя Трубецкого к стороне Козлова, я исправно 25-го сего месяца получил. Весьма сожалительно, что в предстоящем вам, по собственному вашему в рапорте от 9-го числа отзыву, весьма удобном случае на поражение Сеид-Велиджаг-аги, яко главного между бунтующими и на усмирение всего Крыма не имели вы лучшей удачи; тем и больше что сей ага, между вами и отрядом генерал-маиора Райзена и потом полковника Колюпанова, ходя со всеми своими семействы и обозы к Сивашу, смел обратиться и при видимых его недостатках, как ваше сиятельство сами говорите в рапорте, на дальнейшие вам безпокойства и следы свои умел сокрыть, и наконец по полученному сего числа от 21-го неожидаемому рапорту, очутился с нововыбранньш ханом Селим-Гиреем вверху реки Салгира, при устье Бешкерета; следовательно, он вас должен был обойти. Ваше сиятельство, в сем случае говоря о генерал-маиоре Райзере, с коего вы имеете взять ответ в неисполнении точно ваших предписаний, должны узнать и более справедливость моих мыслей об отрядах, как они мало полезны без взаимного к содействию предположения и когда они или пребывают неподвижно или всякий из них только ходит по своим собственным предлогам. Вы известны, что генерал-маиор Бринк, так как и иные от начала крымского бунта, всякого с вами сношения лишены будучи и не имев от вас на подобные случаи никаких предписаний, по разнообразным разглашениям должны были воображать себе вас в крайней опасности и не знать, что в пособие общему делу предпринимать. А сего ради должен я вам обновить еще мое толь [854] частое вам напоминание, чтоб вы сношения своего с отрядами вашими, как бы то окружно и каким бы то средством через добронамеренных татар, христиан и жидов ни было, не теряли, и на случай пресечения всякого наставляли как им один с другим соединяться или особо какое и куда делать движение должны, особливо отряду на стороне Кубанской, коего там пребывание от времени в другое становится также многим обстоятельствам подвержено. Укажите генер.-маиору Бринку, или ежели генерал-поручик Суворов туда прибыл, ему, сообразно дел положению, свои позиции брать так, чтобы удобно ему было и границы свои прикрывать и разные орды и народы держать в страхе, и не безплодно озираться на так великом пространстве на кочующие разные орды и народы и которые непрестанно сей отряд с разных сторон тревожа, изнурить могут до крайности. А пост Таманский, ежели для своих дел считается нужным, взять в точное свое ведомство или по ненадобности и неудобности его защищать, советовать хану укрепление в нем разорить. Я в том весьма соглашаюсь с вашим сиятельством, что род войны в междоусобии или посреди бунтующих есть особливый, но есть он и тот, который больше всех иных требует сего наблюдения и в которой удобнее и посреди неприятеля иметь добронамеренных и посредством их получать потребные известия.

Из допроса казначея ханского, приложенного при рапорте вашего сиятельства, видно, что казна ханская в Бахчисарае вся взята, а генерал-маиор Бринк приписывает между прочим негодованию ханских братьев быть причиной малого от хана и от нас к ним уважения и что они не были довольно одарены. И как поручено мне общественное наблюдение пользы дел ее императорского величества в Крыму и на Кубане, а я оные безпосредственно вам препоруча указывал на все пункты и артикулы способствующие оным, то и должен вас спросить, какой ради причины вы от Бахчисарая сами удалились и не оставили там лучшего наблюдения, как в столичном [855] многолюдном месте и где все богатство ханское было и откуда бунт взял прямое свое начало и где мы больше всех иных мест потерпели? и что вы поступая впрочем на немалые дачи и подарки людям и маловажным обошли сих ханских братьев, кои нам теперь оное на счет ставят.

Присем следует точный список с письма моего к резиденту Константинову вам для сведения. О рекомендованных от вашего сиятельства я не оставлю представить в моем всеподданнейшем донесении к ее императорскому величеству. За сим остается ожидать мне, что вы, узнав стан нового хана и намерения бунтующих, взяли и сами и вашим отрядам преподали такие меры, чтоб не упуская времени, еще вам в том способствующего их поразить и не дать возникнуть новым толпам, может быть к сему случаю приготовленным и что вы ответ сделали по точности мирного трактата, что мы тех крымскими ханами признаем, кои от всего общества избираемы будут как Шагин-Гирей, а не тех кои предателями благосостояния и явными разорителями отчизны приглашаемы будут прямыми нарушителями особливого между Российскою Империею и татарскою областью сделанного и мирного между Российскою Империею и Портою Оттоманскою торжественно утвержденных трактатов.