№ 209. Рапорт князя Прозоровского — графу Румянцову-Задунайскому.

22-го июня 1777 г. № 74. Бахчисарай.

Уполномоченные здешней области мурахазы или министры вчерашний день приезжали ко мне и подали на турецком языке письмо от общества, о намерении, которое ваше сиятельство из предшедшего моего донесения увидеть уже изволили, чтобы заводить в сей земле для народного благосостояния на жалованьи и содержании владетеля своего войска, прося всеприлежно сверх того и изустно у меня исходатайствования им скорейшего на сие от вашего сиятельства разрешения. Чем побужден и спешу с нарочным как оригинал, так и перевод оного вашему сиятельству поднести и нижайше просить удостоения решительньш наставлением к скорейшему удовлетворению сей их наиприлежнейшей просьбы. О чем самом по настоянию их за необходимое почел под открытым кувертом представить здесь письмо и к его сиятельству графу Никите Ивановичу Панину.

Перевод письма уполномоченных Крымской области князю Прозоровскому.

Татарские народы, приятели ваши, были в сей области по древней привычке военными и хотя не шло им никакого жалованья, однако всегда должны были состоять в таком образе. Беи и мурзы каждой фамилии с своим войском находились, по востребованиям обстоятельств, в местах назначенных им ханскими указами, а преступники сего наказывались неотложно. Из такого порядка всегда были в состоянии татары на защищение своей областп. После, когда волею Бога и по обстоятельствам вошли мы в протекцию Порты Оттоманской, то жалованье ею определено было от намерения владеть всегда сею [759] областию, что уже и было; однако оно производилось только некоторым и не всегда, как то набранным из простолюдинов в бешлеи и сеймены. В таковом положении затем прошли целые времена, что хана будучи скорыми в своей степени (часто сменяемыми) и близкими к низвержению, не только не старались о распоряжениях в своей областп, но и помыслить не хотели, а попечения о делах сей области хотя были от первейших за ними, однако было их малы силы; почему день от дня п прежние обряды уменьшились, а наконец свои же подданные народы, как-то абазинцы и черкесы вошли в разные худые действия, кои они по разврату в себе и ныне продолжают и кои не безъизвестны вам приятелю нашему. Ныне же, слава всевышнему Богу, всемилостивейшим заступлением императрицы утверждено наше независимое состояние, которого сохранение остается на нас, а делающиеся противнпками, без сомнения, не избегут наказания от самовластного нашего хана. Особливо в случае, когда наследники сей области наводя безпокойство сами собою ищут поддерживания себе от Порты Оттоманской, не можем мы считать не только вольным своего состояния, ниже успеть в распоряжениях земли своей. Правда, что всемилостивейший имеем обет ее императорского величества на всевысочайшее нам вспомоществование, в котором мы и не сомаеваемся; но пристойно-ли трудить высочайший двор на истребление замешательств между нас самих и на всякие подобные дела в области? Для чего нам, приятелям вашим, как уполномоченным в области и доверенным во всех делах, есть долгом стараться о порядке своей областп, почему как в предосторожность нашему состоянию, так чтоб и повеления народам татарским от светлейшего нашего хана и благодетеля, были в подобострастных исполнениях каждого, положили мы набрать надобное число войска и употреблять на всегдашнее нахождение при его светлости хане, благодетеле нашем, на службу в крепостях, на стражу в местах опасных и там, где нужда их востребует. Казне-же на жалованье и содержание сего войска как сделанного по самовластию, не пной быть должно, как казне его светлости хана, в рассуждении, что, без такового войска и порядка, не может быть настоящее повиновение людей низких, так как и пресечение дел вышеписанных. Что до князей и благородных всей области, то они с радостию соглашаются на сие и чтут за ближайшую нужду, почему пристойным образом и без насилия наберутся таковые войска, кои поручены будут светлейшему хану и благодетелю нашему на зависимость от его распоряжений и довольствия. О чем всем князьям здешней области было от нас объявлено и они признали все пристойностью, остается только успеть сего в совершении. Мы при том уверены, что всевысочайшие пред сим обещания всемилостивейшей императрицы, известные целому свету, на вспомоществование и защищение нас ее императорским величеством не запомнются (не забудутся); а затем просим ваше сиятельство отнесть наши просьбы к великолепным фельдмаршалам их сиятельствам графу Петру Александровичу (Румянцову) и графу Никите Ивановичу (Панину), чтобы они предстательствовали о нас у всемилостивейшей государыни.