№ 146. Рапорт князя Прозоровского — графу Румянцову-Задунайскому.

11-го февраля 1777 г.

Вчерашний день, в 5 часов пополудни, получил я от г-на генерал-маиора Борзова с нарочным его рапорты от 7-го и 8-го числа. Первый из них по поводу прежде данного ему от меня и вашему сиятельству, по донесению моему от З-го числа, известного поведения с приложением отзыва ко мне пребывающих там мурз, с которого рапорта под № 1 копию, а под № 2 письмо оное в оригинале; под № же 3 перевод ему здесь подношу, а затем под № 4 копию с другого рапорта, с приложением такового же к нему генерал-маиору от г. бригадира Бринка, а тожь и письма ко мне от Шагин-Гирей-хана о благополучных в краю тамошнем успехах, как-то в занятии уже Темрюка и вытеснении из Тамани Орду-агаси.

Вследствие каковых оборотов и я, соображаясь, ваше сиятельство, с настоящим теперь его, хана, положением, должен был переменить прежде учиненное было мною о переезде ему в Крым сухим путем учреждение и каковые в отмену того предположил сделать вновь распоряжения мои, здесь на рассмотрение вашему сиятельству копии о том подношу и именно: под № 5 с письма моего к нему Шагин-Гирей-хану, а под № 6 с ордера к г. генерал-маиору Борзову, под № 7 с такового-же данного г. Бринку, а под № 8 с предписания моего г. генерал-маиору графу де-Бальмену, из которых ваше сиятельство и соизволите все усмотреть.

Рапорт генерал-маиора Борзова — князю Прозоровскому.

(Приложение № 1).

7-го февраля 1777 г.

По сходству ордера вашего сиятельства сего течения от 2-го под № 35 присланного мне, с приложением копии с письма к Ширин-бею, коего содержание здесь пребывающим [330] мурзам чрез секретаря Дементьева точно объявлено, в чем они себя находя довольными препроводили мне в ответ одно адресование на имя вашего сиятельства, а другое к Мансур-Оглу бей Мегмет-Шах-бею, при сем честь имею представить, а таковые же от них и Ширин-бею и к Абдувели-паше от меня с верным конфидентом доставлены будут, равно к Алим-Гирею-султану и другим благонамеренным об оном известить не премину.

Принадлежащее (до) отъезда сих чиновников до места пребывания вашего сиятельства донести имею: из них Темир-Газы-мурза на сих днях несколько слабым себя находит, но уповаю чрез четыре дня к тому в состоянии будет; безопасности же ради их в пути при надежном офицере с конвоем препровождены быть имеют.

Письмо Ширинского Темир-Газы-мурзы и Мансурской фамилии Касай-мурзы — князю Прозоровскому

(Приложение № 3).

Посланных к Ширинскому-бею и Абдувели-паше писем вашего сиятельства доставил к нам здесь в Ениколе находящийся генерал-маиор, чрез своего переводчика копии, в которых, по переводе, мы узнали, что светлейший Шагин-Гирей-султан наш благодетель сего месяца 25-го числа или и прежде в Крым прибудет, но в какой стороне сюда въезжать будет, вы писать изволили, что неизвестно. А что он будет ханом на основании вольности и все татары в нее вступят, мы известны, что они и прежде были на независимости и знаем, что Шагин-Гирей-султан конечно будет ханом. Касательно же хана Девлет-Гирея, о коем ваше сиятельство к Ширинскому бею и Абдувели-паше писали письма нам, то очень за пристойное видится, поелику те две персоны, между народом крымским самые старейшие, а сверх того и к Шагин-Гирей-султану оба они усердны; так о чем только у них не спросили в письмах ваших, они конечно отвечать не упустят: где будут иметь собрание и совет, какое место за [331] способнейшее увидят и войска на каком месте понадобятся а от Девлет-Гирей-хана какия действия происходить будут во всем том уведомят, о чем ваше сиятельство и у нас приятелей своих спрашивали; а мы, находясь в Керченской крепости уже сорок восемь дней, послали было к Шагин-Гирей-султану, благодетелю нашему, в два раза нарочных людей; но судьба определила им пробыть на острове Таманском в доме Менгли-Гирей-султана, а в Темрюк проехать способу им не было; другой же посланник наш также прожил там два дня и не переехавши письма наши отдал Менгли-Гирей-султану, который их и доставил, а сам возвратился. Ныне-же благодарит Всевышнему Богу, взяли мы известие чрез переезжающего Такильской перевоз от Орду-агаси человека, который поехал к Девлет-Гирей-хану, что Шагин-Гирей-султан благодетель наш вступил уже в. Темрюкскую крепость, а в Тамань посылал разов пять на один день, чтоб сию крепость очистить и будто он намеревается в нее въехать. Обо всем этом изъяснил нам султан Алим-Гирей чрез своего человека, Сефер-Али называющегося, почему и мы надеемся завтра или после получить себе письма и своего человека. Так, когда он у нас об обстоятельствах Крыма спрашивать будет, то мы в то время выузнаем с какого места он в Крым прибыть соизволяет, о чем мы как и Ширинскому бею, так и мансурским мурзам и агам дворянской фамилии вместе с Шагин-Гирей-султана письмами и свои писать будем и пошлем. Ныне-же одно письмо пишем к Ширинскому бею, другое Абдувели-паше, третье мурзам мансурской фамилии и посылая к вашему сиятельству просим их доставить не помедливши в места, где быть им должно, на которые и от них ответные письма конечно будут к вашему же сиятельству. Еще нам, приятелям вашим, мыслится за пристойное то, чтобы в Арабатскую крепость, как наискорее несколько войск отправить и чтобы они там и готовы были, а Такильским переездом овладеть для того, чтоб от [332] Девлет-Гирей-хана люди в Тамань не переезжали. Сверх того, несколько и судов отправить бы к Тамани. Мы обо всем этом несколько ужь раз находящемуся здесь генерал-маиору, приятелю нашему, сказывали; но вода покрылась тогда льдом, а ныне по милости Божьей погода хороша, то по ней не изволите-ль ваше сиятельство отправить против Тамани несколько судов, а к Такиллу одно, что очень бы хорошо было, а впрочем ваше сиятельство сами лучше знать изволите.

Рапорт генерал-маиора Борзова — князю Прозоровскому.

(Приложение № 4).

8-го февраля 1777 г.

О занятии крепости Темрюка прошедшего января 30-го, присланный ко мне от г. бригадира и кавалера Бринка сего числа пополудни в 8 часов, чрез Тамань, Острогожского гусарского полка с вахмистром Ходынским оригинальный рапорт, а от Шагин-Гирея-хана письмо вашему сиятельству представить честь имею, в сходствии чего и выезду Орду-агаси из Тамани назначил я в нашей границе ниже крепости Керчи в семи верстах, при Павловской баттарее пристать, где навсегда при капитане шестьдесят человек мушкетер, тожь и несколько казаков состоит. Об оном г. бригадиру и кавалеру Бринку с тем дал знать, чтобы он в силу ордера вашего сиятельства, данного мне прошедшего декабря 22-го, посредством нового хана, егда возможно истребовал от помянутого Орду-агаси для переезда в наши границы письменный ко мне вид.

Принадлежащее о приготовлении на перевоз нового хана суден, то все они состоят готовы, к чему через двое суток, уповаю, водяной путь откроется. [333]

Рапорт бригадира Бринка — генерал-маиору Борзову.

7-го февраля 1777 г.

Я надеюсь, вашему превосходительству по слухам народным уже не безъизвестно, что я, вытесня из Темрюка собравшееся тут из развратников разноплеменных скопище, вступил в сию крепость 30-го числа января с ново-избранным ханом и после того всевозможные способы употреблены на вытеснение из Тамани Орду-агаси с турецкими войсками, особливо посредством самих островских и таманьских жителей и соединившихся с ханом братьев Батырь и Арслан-Гирей султанов, который (Орду-агаси) добровольно на предложенное согласился оттоль выехать чрез Крым в Очаков. А для безопасного проезда просил от стороны хана и нашей провожатых, почему от хана один чиновник с несколькими бешлеями и от меня г. маиор Завров с малою командою преданы, а ваше превосходительство о сем известя (как сие его, Орду-агаси, препровождение сходно с предписанием его сиятельства г. генерал-фельдмаршала и кавалера графа Петра Александровича Румянцова-Задунайского и с волею высочайшего ее императорского величества двора) прошу назначить где ему Орду пристать удобнее, препроводить до его сиятельства г. генерал-поручика и кавалера князя Александра Александровича Прозоровского — известя однакожь его о сем упредительно — такою дорогою, где бы он не мог прикасаясь к крымцам всевать каковых-либо новых плевел и от стороны вашего превосходительства вместо маиора Заврова определить другого с принадлежащих конвоем. А о принятии и препровождении сего чиновника благовидно с доставлением всякого вспоможения и пристойности представляю рассмотрению вашего превосходительства; когда же он из Тамани выедет, то и я с новым ханом туда вступлю и надеюсь пользоваться ближайшею с вашим превосходительством коммуникацией чрез которую ожидать о приготовлении на перевоз нового хана суден вашего уведомления. [334]

Письмо Шагин-Гирей-хана — князю Прозоровскому.

7-го февраля 1777 г.

По собственному согласию турок пребывающих в Тамани отправляются оные при сем на ту сторону, которым сделать ваше пособие до надлежащего им места приятнейше прошу. А по выходе их и по прибытии моем в Тамань, по близости расстояния, частейшую с вашим сиятельством переписку весть буду. Касательно до здешних обстоятельств, то об оных к вашему сиятельству от г. бригадира и кавалера Ивана Федоровича Бринка, приятеля моего, уповаю, что уже рапортовано. Впрочем, почитая удовольствием особливым сближение наше к вам, прошу не лишать меня приятными вашими уведомлениями о благополучном здоровьи вашего сиятельства и о происхождениях в том краю, пребыть честь имею с истинным почитанием навсегда.

Письмо князя Прозоровского — Шагин-Гирей-хану

(Приложение № 5).

11-го февраля 1777 г.

Вчерашний день пополудни в 5 часу получил я почтенное письмо вашей светлости чрез г. генерал-маиора Борзова, а тут же в оригинале и рапорт к нему г. бригадира и кавалера Бринка, оба от 7-го числа и со всеми успехами полученными проницательным вашей светлости распоряжением, к славе вашего в вечное потомство имени, всеискренно имею честь поздравить вашу светлость. Теперь уже кажется желаемого вашею светлостью окончания достичь без дальнего препятствия можно.

Впрочем надеюеь, что ваша светлость письмо мое е курьером отправленным от 2-го числа, о прибытии вашем сухим путем в Перекоп, когда не получили, то на сих днях получить изволите. Но я в то время не ожидал так скоро сего благополучного успеха, а особливо получа извеетие и от Алим-Гирей-султана, чрез г. генерал-маиора Борзова о [335] неудачливом будто вашей светлости предприятии на Темрюк; а между тем и по случаю покрытия пролива и берегов Азовского моря льдом, счел тогда, что ваша светлость тем сухим путем скорее можете прибыть. Но теперь по учреждении вашем на Кубани, прошу вашу светлость переехать в Ениколь, а г. генерал-маиору Борзову приказал я при вашей светлости, до свидания со мной, исправлять должность г. бригадира Бринка, к которому и все требования ваши относить извольте, а и меня не оставьте ваша светлость частым уведомлением о всем, дабы я согласно с тем мог исполнять. А потому и долженствую я теперь вашей светлости донести, когда уже изволите вступить персоною вашею в Ениколь, то о сем с нарочным курьером прошу меня уведомить, а между тем надеюсь и ответы на письма мои от Ширин-бея и Абдувели-паши получить, прошу и вашу светлость письмами своими не оставить. Между тем о прибытии вашем известить партии своей, чего и я с моей стороны не премину им сделать. Завтрашний же день уведомя их о скором прибытии вашей светлости в Ениколь и что вы там на некоторое время приостановитесь, а далее оттуда где ко всеобщему собранию и совещанию изволите назначить место, я их в скором времени обещал известить, которые получа оное надеюсь, конечно, возможными найдутся явиться к вашей светлости, в чем я и не оставлю приложить моего попечения. А лучше если бы они хотя и с некоторою частью войска своего прибыли, хотяб одне ближния, о чем я и к г. Борзову писал, чтобы он по знакомству своему в том постарался, ибо сие для политических резонов весьма потребно; а при том хотяб еще целое общество успеть и не могло в признании вас ханом, но сие само по себе доказывать будет, что ваша светлость уже признаны тем обществом вольной татарской облаети государем. Но я как и прежде к вашей светлости писал в Ениколь со всеми войсками прибыть никак не могу по значущимся уже в том отправленном моем письме обстоятельствам. А прибавлю к тому, что волы у меня [336] в таком худом состоянии, что ни подвозки делать, ни за пехотою поспевать не в состоянии. Фур же здесь воловьих ни за деньги, ни даром получить не могу, а и просить мне их также не у кого, как теперь никто еще дать не осмелится, а насильно брать огорчиш весь народ, ибо я и так буду принужден фураж и кизяк хотя за наличные деньги, но брать насильно. А при том ваша светлость удалением моим к Ениколю забьюсь в один угол и открою не только зад у себя, но и весь Крым; транспорты же мои сверх всех неудобностей могут быть внутри Крыма и обезпокоены от противной партии, пока все дело твердаго не возьмет. А затем, вашей светлости должен и то сказать, что провианту завезенного у меня недостаточно, а те же самые волы должны и с Днепра сюда доставлять, то потому прошу вашу светлость, чтоб конечно по учреждении вам безопасного проезду прибыть в Козлов, ибо сие есть наиспособнейшее место. А положил я распорядить свои войска таким образом: оставя сверх гарнизона в крепости Оре некоторое число войск в удобном месте, для конвоирования моих транспортов, сам я с войсками перейду к бывшему нашему ретраншаменту на Салгир, а по обстоятельствам и далее на реку Индал перенестись могу. Г-н же генерал-маиор граф де-Бальмен с деташаментом своим находиться будет при крепости Арабате, то по выезде вашей светлости из Ениколя и будете иметь конвой от тамошнего гарнизона, с прибавлением от меня конницы, но путь ваш должны вы взять не на Булзык, близ Кефы, а к Арабату, сходно с ордером мне от его сиятельства графа Петра Александровича и с прописанием высочайшего ее императорского величества моей всеавгустейшей государыни повеления, чтобы в близости турецких войск проезд вашей светлости не был. А по уведомлении графа де-Бальмена о выезде вашей светлости из Ениколя, он со своим деташаментом от Арабата на встречу к вам и выступит и на половине дороги встретя препровождать будет вашу светлость близ моего положения, где по [337] соединении изволите уже обще со мной путь свой к Козлову возъиметь. А притом не оставьте тогда уже ваша светлость и находящихся в Ениколе чиновников забрать с собою. По прибытии же в Ениколь о снабжении вашей светлости из войск ее императорского величества, яко союзных, не оставьте потребовать от меня письменно, а сверх того другое бы было на том же основании письмо и от находящихся у вас мурз; тожь если и еще к ним прибудет из Крыма, а равно и из Ногайских, дабы уже они совокупно в лице всего общества таковое требование ко мне о даче войск сделали. Теперь осталось мне просить вашу светлость об уведомлении меня на сие чрез нарочного и к какому времени считаете вы себя в Ениколь прибыть. В ожидании чего пребуду с моим совершенным почтением всегда доброжелательным и к услугам готовым.

Ордер князя Прозоровского — генерал-маиору Борзову.

(Приложение № 6).

11-го февраля 1777 г.

Вашего превосходительства рапорты от 7-го и 8-го чисел я вчера пополудни в 5-м часу получил со всеми при них приложениями.

По обстоятельству жь прежнего учреждения о прибытии сюда его светлости Шагин-Гирей-хана, хотя я и желал пребывающих у вас мурз перевесть к себе, но ныне извольте их остановить у себя в рассуждении, что по теперешнему его хана положению было-б весьма окружно, еслиб сухим путем переезд его сюда учредить, а особливо, как вы пишите, что и суда через два дня могут ходить, то уже и должен я совсем прежнее положение мое отменить. И что по поводу сего писал ныне к бригадиру Бринку, с оного копию здесь посылаю, так как и с данного мне от его сиятельства графа Петра Александровича ордера и с высочайшего при нем рескрипта к нему, по обстоятельству здешних дел, у сего-жь копию [338] посылаю, уведомляя при том, что таковой и г. бригадир Бринк имеет, а потому вы и увидите там все подробно.

Об Орду-агаси сказать нахожу то, что, перевезя на свою сторону, надлежит вам стараться по удержать его, ибо ничто в Арабат прежде десяти дней пребыть не может, а генерал-маиор граф де-Бальмен и чрез 12 дней едваль приспеет, почему и желается мне, что когда-б он, Орду-агаси, прибыл в Арабат, то граф де-Бальмен там-бы ужь находился. А для того и постарайтесь ваше превосходительство, сколь можно уговорить его, чтобы он шол чрез Арабат, с обещанием, что и вы ему некоторую помощь, яко дружескому войску сделаете, что и самым делом извольте в возможном помочь на счет экстраординарной суммы по рассмотрению вашему. Еслижь-бы сего сделать было не возможно, то, чтоб ваш пристав отдал его на руки отряженному от меня к Арабату с эскадроном маиору Дмитриеву; данное-жь мое повеление графу де-Бальмену, здесь в копии прилагаю, из которого все надлежащее между вами и усмотрите. Но как я ужь твердо знаю, что он г. де-Бальмен провианта у себя имеет очень мало, в рассуждении, что быки наши все почти попадали, то по получении сего постарайтесь ваше превосходительство, собравши все полковые у вас фуры, а также и артиллерийския, равно и воловьи, какия только есть повозки, доставить в Арабат тысячу четвертей муки с препорциею круп, а затем, что уже он от вас требовать будет, не оставьте ваше превосходительство доставлять, а особливо старайтесь сколь возможно приятеля вашего Алим-Гирей-султана, как я примечаю, что он к вам доверенность имеет, уговорить и принудить на деташамент графа де-Бальмена доставлять ему, как там усмотрите, надобное и положит между собою хотя цену всему тому. Впрочем же во всем, как там означено, не оставьте оному деташаменту помогать.

Не остается мне, хотя вашему превосходительству предписывать, однако за долг почитаю сказать, по прибытии [339] Шагин-Гирей-хана к вам в Ениколь, оказать всю должную честь по знатности такого человека и удовлетворить в надобном ему от стороны вашей снабдениях на счет экстраординарной суммы.

Из ордера моего к бригадиру Бринку увидите, что он остается уже на Кубани, когда сюда переедет оный хан и который до свидания со мною останется при вас, следственно и примите ваше превосходительство тогда должность его г. Бринка на себя, стараясь внушать ему то, что непременно должно будет переехать ему в Козлов, как вы и из приложения моего здесь с рапорта к его сиятельству графу Петру Александровичу увидите, что я отделить иначе не могу как сам с войском, ибо велено, чтобы под моими глазами и руками все происходило, а положение мое при Ениколе ни с чем несоответственно и несообразно, первое, что транспортов мне в такую даль и доставлять ужь не на чем, как мои волы только что шатаются и не вероятно сколько их померло и (сколько) я их купил, да иначе и быть не может, в рассуждении, что они все в движении отсюда до Шангирея, а оттуда до Перекопа и опять туда, кормятся-же они полевым кормом, а ездят (ходят?) по мерзлой земле, а наконец здесь и вся степь покрыта была льдом. Я-же за всем моим неусыпным старанием и попечением не имею более провианту, как только марта по 1-е число, да сухарями на 10-ть дней, хотя я на сих днях и ожидаю еще на 15 дней сухарей, а в марте месяце еще доставлено будет муки, да сухарей на 15 дней. Какое-жь я учреждение принужден сделать в войске к проезду его хана из Ениколя, оное усмотрите из моего письма к нему, а особливо как я некоторым образом уведомлен, чтобы я поступал по данным мне наставлениям, а ему казалось будто не довольно помогаю в его делах, паче-же, что тут вмешались и наши политики при нем находящиеся, так постарайтесь ваше превосходительство из сих мыслей его вывесть, ибо сие для общего блага потребно. А он требования от меня такия делал. чтобы я с войсками ходил, [340] да города занимал, так вы и сами ясно видите на какой-бы то конец было и чтобы из того произошло кроме дурного. Я и теперь не знаю, как в движении моем могу я продовольствоваться здесь фуражом, ибо до установления его ханом, здесь не будут татары продавать, а насильно буде брать за деньги, то сами знаете какое только огорчение народу можно нанести, однако я принужден буду и на то ужь поступить. Затем-же просите его, ваше превосходительство, сколь возможно, что я прежде движения сделать не могу, как пока он в Ениколь к вам переедет и я буду извещен от вас, а притом как его просить, так и ваше превосходительство постарайтесь, чтобы хотя первый Алим-Гирей-султан присоединился в ведомство его с частию войск, дабы ужь он имел здешния при себе войска, хотя не знатное число, а только хотяб вид они делали в признании уже его ханом, а потому и наши при нем будут яко союзные уже войска. А сверх того о даче ему войск должен он письменно от меня требовать, равно и находящиеся у вас мурзы, тожь если и еще к нам прибудут из Крыма, а равно и из нагайских мурз, чтобы уже они в лице всего общества требование ко мне своим письмом на том-же, как и хан, основании, сделали; а затем все подробно из письма моего к хану, как я выше ужь сказал, ваше превосходительство усмотрите.

Пакет, вложенный у сего, к г. бригадиру Бринку извольте доставить, как наискорее и вернее.

Хотя я мнение мое о проезде хана в Козлов и сказал уже в письме моем к нему, однако прежде я ни к какому о том учреждению приступить не могу, пока не получу от его светлости всего согласного на то мое ныне отправленное к нему письмо уведомления, которое и постарайтесь, ваше превосходительство, с прибытием его в Ениколь, испрося ко мне с нарочным доставить.

Впрочем с письма ко мне доставленного при вашем рапорте от пребывающих у вас мурз, посылаю у сего ко [341] усмотрению вашего превосходительства копию с тем, что избегая замедления в переводах, не пишу к ним прямо в ответ на оное, вместо чего и извольте им сделать оной в сих словах, что письмо их присланное к бею, я послал вчера еще с верным человеком, и именно с случившимся здесь воспитанником Касай-мурзы, а прочие скажите, что вами верно пересланы. Что-же до их требования о судах, то ваше превосходительство уже имеете об них мое предположение и на которое вы ответствовали мне, что то, яко дело полезное сделать не оставите, а потому и ныне предоставляю оное вашему старанию, с тем, что теперь по выходе из Тамани Орду-агаси, можете и туда безвредно уже послать по вашему лучшему на месте усмотрению, а меня только о всем таковом отряде известить.

Ордер князя Прозоровского — бригадиру Бринку

(Приложение № 7)

11-го февраля 1777 г.

Рапорт ваш к г. генерал-маиору Борзову от 7-го февраля получил я в оригинале и усматривая из него столь благополучные в рассуждении овладении уже Темрюком и в прочем по тамошнему краю успехи, долженствую по справедливости отнесть оное с удовольствием ревностному вашему, известному к службе ее императорского величества усердию, а не меньше и дознанному в военном ремесле искусству, приносящему вам за все таковые подвиги совершенную хвалу.

По поводу же таковых известий, каковое я присоединяю здесь письмо мое к его светлости Шагин-Гирей-хану, вам копию с него прилагаю и как там о всем усмотрите, равно и расположение мое здесь в войске к переезду его из Ениколя в Козлов, то и усильте ваше высокородие старание свое в преклонении и соглашении его в сие место переехать, ибо мне сколь по описанным в письме к нему неудобствам нельзя никак к Ениколю с войском удалиться; столь и все военное право то запрещает, а если мне одному без войск [342] туда отъехать, то также нет пристойности и я был-бы сам тогда в лице такового комисионера, которого-бы от себя мог послать. Итак между тем хотя секретно поспешите уведомить меня, как он предполагает и что размышлять будет о сем месте, чего от вас и ожидать имею.

Постарайтесь истребовать скорей на сие ответ, а без того я не могу приступить к распоряжению; без сего же ответу и подстав спустить не можно.

Ордер князя Прозоровского — генерал-маиору графу де-Бальмену.

(Приложение № 8).

11-го февраля 1777 г.

Вчера получил я чрез г. генерал-маиора Борзова донесение г. бригадира и кавалера Бринка, что его светлость Шагин-Гирей-хан занял уже г. Темрюк в свое владение, а Орду-агаси со своими войсками, по обстоятельству представленных ему резонов, просил дозволения у хана и у бригадира Бринка, чтобы его перевесть в наши границы в Керчь и Ениколь, а оттуда чрез Перекоп в Очаков с приставом нашей залоги, что ему и обещано в рассуждении, что на сие и высочайшее решение есть. А потому ваше сиятельство по получении сего извольте тотчас понтоны отправить и навести мост в Геничах. Как сего числа выступит эскадрон Харьковского полка к Арабату, для препровождения оного Орду-агаси, а и сами ваше сиятельство, оставя свой депо при Овечьем броде, извольте выступить к Арабату и пройдя оный расположиться пред ним в удобном месте лагерем, имея уже оную крепость вашим депо, но без огласки. А еслибы вам случилось и удалиться оттуда, то оставить в сей крепости твердый пост, как оным вся ваша с задом коммуникация заключается и яекоторое еще время должны по сей коммуникации свои отправления ко мне сделать. Впрочем-же о провианте вам дал я г. генерал-маиору Борзову повеление, чтобы тысячу четвертей муки с препорциею круп в Арабат старался доставить. А [343] затем посылаю к вам 3,000 рублей серебряною монетою из экстраординарной суммы. И как я г. Борзову дал повеление, чтобы он согласил Алим-Гирей-султана о доставлении к вам сена или соломы, овса, ячменю и кизяку и всему бы тому, хотя положили цену, то вы и извольте за все таковое из оных денег производить на месте заплату. А если татары и добровольно сами на таковую продажу согласятся, то и того еще лучше. Снесясь же с ним генерал-маиором Борзовым надлежит вашему сиятельству приумножить и почты, ибо по сей уже коммуникации вся связь пойдет, как Шагин-Гирей-хан на сих днях прибудет в Тамань. Впрочем, еслибы к вам прислали из Кефы, или из другого какого места спросить зачем вы туда пришли, то вы ответствуйте, что для покойного прохождения Орду-агаси туда присланы. Поведение-же ваше основывать на прежде данном уже вам от меня повелении, т. е. туркам пребывающим в Кефе, которых по известиям с тысячу человек с их начальником находится, никакого недружелюбия не оказывать и не посылая туда ни за какими покупками, удалятся от сообщества с ними, а если-бы где и случилось оное иметь, то оказывать им всю ласковость и в разговорах внушать им о твердом и непоколебимом сохранении мира у высочайшего двора с Портою Оттоманскою. При выступлении-же вашем к Арабату должно вам рассеять от себя в околичном народе прилагаемую здесь от вашего имени декларацию, которой и посылается здесь три изготовленных перевода, а затем ужь вашему сиятельству известно, что если-бы кто вас атаковал, то конечно подлежит и себя оборонить.

Писал я к г. генерал-маиору Борзову, чтобы он Орду-агаси как можно утоваривал дорогу свою взять чрез Арабат, то если на оное согласится и прибудет к вам, должен будет тогда ожидаемый его там Харьковского полку эскадрон идти е ним чрез Геничи и провождать до Перекопу. А если-бы у турок не доставало какой провизии, то меня [344] предуведомить — почему и снабжены тем будут до Кинбурна, а ваше сиятельство не оставьте их на счет экстраординарной суммы снабдить покупкою быков и баранов, тожь и частью возможного провианта по распоряжению вашему. Если-б им и подводы надобны были, то дать оных из казенных артельных, или и партикулярных за заплату от меня сим последним достаточно. Сие я для того принужден был сделать, чтоб они, идучи между татарских селений, не могли всевать в них разные плевелы и развращать их разум, а при том по злобе и нижние чины приключать могут им обиды. Если-же бы оного не последовало, то должны ужь они будут идти на Перекоп и с тем эскадроном, который с маиором Дмитриевым отряжен и который снабжен от меня достаточным наставлением.

Вышесказанное выступление ваше к Арабату хотя не с получением сего, а спустя на исправление себя сутки, можете сделать и марши не форсировать, а чрез два или три дня ростахи делать по вашему рассмотрению. А при Геничах надлежит будет вам оставить пост как для караулу моста, так и чтоб иногда разбойники из татар, переезжая чрез воду, не могли обижать проезжающих. А потому и Шунгарский пост остается в своей силе. А что принадлежит до бывшего распоряжения моего о расстановлении вам известных почт, то по переменившемуся теперь обстоятельству отмените и все оное; когда-же вы по исчислению надеетесь к Арабату прибыть, меня с сим-же нарочным уведомьте.

Впрочем-же, в исполнении всего сказанного здесь предоставляю вашему сиятельству лучшему на месте усмотрению и известному проницанию и расторопности вашей.

В случившиеся иногда холодные дни, или мокрую очень погоду давать солдатам по чарке вина.

Хотя я выше и сказал, чтоб марши не форсировать к сохранению войск, однакожь стараться без изнурения и поспешать сколь можно. [345]

Декларации графа де-Бальмена.

Ея императорского величества самодержицы всероссийской генерал-маиор командующий деташементом российскихъвойск в стороне Арабата граф де-Бальмен, объявляю обитающему в том краю народу, что нынешнее мое вступление к Арабату с упомянутыми войсками ее императорского величества моей всеавгустейшей государыни, есть по обстоятельствам отнюдь не в виде неприятеля, а единственно все поведение мое будет основано на дружелюбии и утвержденном между Российскою Империею и Татарскою областью трактате и уверяю, что никто из жителей сего края никаких обид от войск моей команды не понесет так, как и безденежно ничего забираемо не будет. Согласно чему ожидаю и я со стороны их взаимного дружелюбия, основанного на том-же самом вечном трактате, с чем и пребываю.