№ 113. Рапорт Еникольского коменданта генерал-маиора Борзова — графу П. А. Румянцову-Задунайскому.

25-го декабря 1776 г. № 115.

Вашему сиятельству донести честь имею: сего течения 23-го явясь ко мне из Крыма Ширин Темир-Газы-мурза, Мансур Оглу-Касай-мурза, Мансур Оглу-Осман-мурза и Мемиш Ага-Капулу просили до время прибытия Калги-султана остаться здесь прожить, коих с особливым приветствием не оставил я принять, а потому с поданного от них ко мне письма присем подношу перевод в сходствии того назначенные от них к Шагин-Гирею два человека препровождены от меня безопасной дорогой. [214]

Перевод с письма от Ширин Темир-Газы-мурзы и Мансур Оглу-Касай-мурзы — генерал-маиору Борзову.

Сие наше дружеское в том состоит, что мы вам по соизволению вашему дружески изъяснились, по какой причине мы сюда прибыли и об обстоятельстве здешней Крымской области дали знать. Затем мы о прибытии нашем сюда чрез сие изъясняемся. Вашему превосходительству нашему приятелю не безъизвестно, что от Шагин - Гирей - султана к Мансур Оглу-Касай-мурзе и Ширинскому Темир-Газы-мурзе неоднократно письма и люди присланы были, о чем в Крыму находящиеся многие аги, мурзы, хан и многие султаны известны. В нынешнем времени Ширин-бей в Карасу приехавши на собрание, призвал народ а сие его Ширин-бея намерение не в ином состояло как только в том, что мы Девлет-Гирей-хана, ханом иметь не желаем, а хотим установить Шагин-Гирей-султана ханом, и единственно в том намерении сбор был в Карасу. А Девлет-Гирей-хан уповал, что его опять ханом изберут, а как о их намерении проведал, что они Шагин-Гирея-султана-ханом установить желают, то оный сбор уничтоживши в Бахчисарай оных звал. Но Ширин-бей объявил что я в Бахчисарай не поеду, но чтоб они в Карасу сами пришли к сбору. Затем и ожидал их в Карасу 17 дней, с тем что авось-либо сегодня или завтра Шагин-Гирей-султан проявится и в том намерении свои уши и глаза устремляя ожидал. От Девлет-Гирей-хана ежедневно люди присыланы были звать его в Бахчисарай, а напоследок опять от хана четыре мурзы присланы были и требовали его в силу законов магометанских, по ханскому письму, чтоб он непременно в Бахчисарай приезжал. Что же касается до ведомости о Шагин-Гирее-султане, то от него никакого известия и поныне сюда не дошло. Посему напоследок принужден дать слово ехать в Бахчисарай, о чем Ширин-бей через одного купца как словесно, так и письменно его [215] сиятельству князю Прозоровскому дал знать. А ныне Касай-мурза посылал своего человека и дал знать о всем обстоятельно, о чем уповательно, что он уже уведомил его сиятельство князя Прозоровского, чтобы его сиятельство князь Прозоровский объявил Девлет-Гирей-хану, что ни Девлет-Гирей-хану, ни тем султанам, которые с Девлет-Гирей-ханом прибыли в Крым не быть ханом, а единственно большая часть Крымского народа желают ханом установить и утвердить Шагин-Гирей-султана и ежели о том можете спросить, то большая часть Крымской области народа желают Шагин-Гирей-султана ханом Крымским, только публично не могут об этом объявить. Когда же Бог соизволит и вы, наши приятели, пожелаете то, чтоб он ханом был, то всеконечно, что он будет ханом. Касательно же, что вы желаете знать об Абдувели-паше какой он партии держится, то о том извольте быть уверены, что он первый Девлет-Гирей-хану объявил “что ты не хан, и своего ханского достоинства лишен” и сие он в ту надежду объявил, потому что уже он известен как о Ширин-бее, так мурзах, агах, что они все согласны и единодушны суть, и он-то самою причиною сему Девлет-Гирей-хан был. А после того, затем что Щагин-Гирей-султан умедлил явиться, когда опять объявили Девлет-Гирей-хану находящиеся некоторые при хане как ширин-мурзы, так и капухалкы-аги, что “ты-де опять по прежнему ханом остаешься”, и то они не с любви его и усердия, но единственно со страху, против своего желания принуждены были то ему объявить. Потому вы, наш приятель, ежели за благопристойно признаете, чтоб мы для уведомления о всех здешних обстоятельствах, к нашему государю Шагин-Гирей-султану двух человек от нас послали, то мы единственно только для уведомления обо всем обстоятельно послать имеем, а впрочем как вы благоволите, наш приятель.