СЕИД МУХАММЕД РИЗА

Сравнительные извлечения из разных писателей, относящиеся к истории семи планет

(Адъюнкт-профессор Казанского Университета, Мирза Казем-Бек, предположил издать полный текст Истории Семи Планет соч. Ризы, и сделал для этого из разных Авторов извлечения, которые составят примечания к предполагаемому им изданию. Помещенная здесь статья есть образец таких извлечений. Ред. ).

О военных действиях против Христианских Держав от 1654 до 1660 года.

Подлинник Истории Крымских Ханов Сейд-Мухаммед-Ризы, под названием *** , писанный на красивом Турецком языке, уже издан Казанским Университетом в [346] 1832 году, под моим наблюдением. Читатели моего предисловия, на Русском и Турецком языках, могут иметь некоторое понятие как о самом рукописном подлиннике нашего издания, так и о содержании этой Истории. Исправление рукописи и приготовление ее к изданию, как я уже писал о том в моем предисловии, за неимением другого списка оной, стоило мне большого труда, так что в последствии времени я к сожалению нашел в нашем издании еще некоторые ошибки, которые сверх чаяния укрылись от моего внимания. К счастию, оне так маловажны, что Ориенталистам совсем не трудно будет тотчас заметить оные и угадать настоящее значение. Я очень благодарен Г-ну Шармуа, Ординарному Профессору С. Петербургского Университета, что он в примечаниях к своим Pieces justificative, взял на себя труд показать несколько таковых ошибок. Я был бы еще благодарнее сему почтенному и ученому Ориенталисту, если бы он поместил в конце своего сочинения Dissertation sur l’utihte des langues orientales pour l’etude de l’histore de Russie те места, которых не достает в нашем издании, и на которые я указал в моем предисловии (см. наше издание стр. 6). Это было бы для него тем легче, что у него, как видно из слов его, находился манускрипт сего сочинения, принадлежавший Италейскому.

Там же в предисловии моем я объявлял (см. стр. 7), что хотя некоторые из почтенных Членов нашего Ученого сословия изъявили желание видеть [347] творение Ризы в переводе на одном из Европейских языков, но я почитаю сие невозможным по причине беспрерывных метафор, высоких подобий и темных выражений, свойственных только Азиатскому вкусу. И теперь я твердо уверен, что всякий, вникнувший в красоты Ризы, вполне согласится со мною. Не смотря на то, Г. Профессор Шармуа, коего отличные познания, особенно в Турецком языке, не могут подлежать ничьему сомнению, повидимому более отвергает, нежели принимает сие мнение: ибо при вступлении к своим Pieces justificative переведенным их разных мест Ризы, он говорит: «Voulant donnert au lecteur une idee du style metaphorique et ampoule de Risa, que son editeur Mirza Kazem-Bek; considere comme intraduisible, je joindrai ici differents passages de cet auteur – que je me suis applique a rendre avec toute la fidelite possible». Но, хотя отрывки Г. Шармуа переданы на Французский язык так хорошо, как только возможно желать для того, чтобы дать понятие Европейскому читателю о роскошном слоге Ризы, перевод целой книги, в таком духе, был бы слишком утомителен и однообразен.

И так, оставаясь при своем мнении, я желал изложить полное содержание Истории Ризы на каком-нибудь Европейском языке и избрал для сего Английский, как более мне знакомый. Видя необходимость прибавить к сему труду некоторые пояснения, я решился составить оные по большой части из сравнительных извлечений (comprative extracts) и почерпать сии последние из [348] разных достоверных Авторов, писавших о происшествиях, более или менее до Крыма касающихся. При сем я распространялся больше там, где наш Автор или описывает происшествия слишком коротко и сбивчиво, или просто ограничивается одними намеками.

Ныне, желая уведомить ученый свет о таковом моем предприятии и вместе с тем познакомить его с моим трудом ¹, я представляя сей образчик.

Вторичное царствование Мухаммед-Гирея, 19-го Хана Крымского, считая от Менгли-Гирея

(текст).

1654-1660

Сей Хан (Мухаммед-Гирей IV), во время вторичного своего правления, ознаменовал себя многократными победами. Его скупость доставляла ему неимоверные богатства, приобретенные в продолжение его нашествий (См. подлинник на Турецком языке, изданный Казанским Университетом в 1832 г. стр. 169)

Сравнительные извлечения.

Сейд-Мухаммед-Риза не входит в подробное описание сих походов Мухаммед-Гирей-Хана. [349] Он совершенно умалчивает как о военных подвигах его против соседственных Держав Христианских, так и о храбрых его предприятиях, соделавших часть Европы, на долгое время, театром кровопролития и ужасов. Он довольствуется здесь, как и во многих других местах, одним только намеком, и тем подробнее описывает некоторые маловажные происшествия, случившися в самом Крыму. Я, с своей стороны, считаю приличнее, упомянвши вкратце о сих последних, изложить здесь поподробнее, в хронологическом порядке, те любопытные факты, которые изображают военные действия сего Хана против России и Польши, отысканные мною в других Авторах: они послужат объяснением краткого намека, сделанного нашим Автором.

Бедственное положение Польши (1653-4), которой, как я выше заметил (см. мою рукопись прим к стр. 201), Россия и Швеция угрожали совершенным покорением, принудило наконец Яна-Казимира прибегнуть к покровительству Крымского Хана, столь недавно еще действовавшего против Поляков вместе с Казаками. Согласившись на все условия, предложенные Ислам-Гирей-Ханом, и заплатив ему 100,000 червонцев, он успел наконец заключить с ним мир и приобрести его дружбу.

Но между тем Россия также заключила уже мирный договор с Ханом на выгодных для Крыма условиях и не переставала вести тайные переговоры с Хмельницким, Гетманом Казаков, [350] способствовавшим возвращению Киева, Смоленска, Витебска и занятию большей части Литвы с ее столицею (См.: Levesque, Hist de Russie Т. III, p. 419; История Болховитинова Т. II, стр. 148; Царствование царя Алекс. Михайловича. Часть 1, стр. 30 и след; там же Польская Хроника Часть II, стр. 153; Истор. Малой России, Т. I, стр. 38 и 39). С другой стороны, Карл-Густав. Сын Герцога Дюпонта, овладевший в 1654 году престолом Швеции по сложении короны Королевою Христиною, одержав (1655) счастливую победу над Поляками, прогнал Яна-Казимира в Силезию ² и принудил его подданных к присяге на верность. Карлы имел такие же виды на престол Польши, какие и Царь Алексий Михайлович (См. Царств. Алекс. Мих. Часть I, стр. 3; Собрание Государств. Грамот и Договоров Часть IV, статьи 1-6); однакож противоборство Данцига, защищаемого в продолжение сего похода Голландцами и Англичанами (См. Гутрий, там же стр. 122), дало Полякам время получить помощь от Крымских Татар.

По втором восшествии на престол, Мухаммед-Гирей, подстрекаемый Турецким Султаном, или прельщенный дарами Польши, поспешил к ней на помощь. Большая армия Крымских Татар соединилась с Поляками, предводимыми Потоцким, и общими силами осадила крепость Умань ³ .

Между тем великая армия, состоявшая из 100,000 (по Богушу, 80,000) Россиян и 50,000 (по Богушу, 30,000) Казаков, действовала в Польше. Получив известие о поспешном движении Татар [351] и осаде Умани, она отступила назад и встретилась на пути с соединенными силами Потоцкого и Татарского военачальника; открылось жаркое сражение (1655), в котором сам Хан предводительствовал Татарами. Казаки. По повествованию Наимы, лишились половины своего войска, а Русские двух третей ⁴ . Кроме того, Россияне везде, где ни встречались с неприятелем, претерпевали чувствительные потери (см. Т. II, стр. 548).

Около сего времени, как утверждает Богуш (см. его Историю о Таврии, т. II, стр. 317), Татарский Хан покорил Казаков Польше (1655-1656). «Он окружил Хмельницкого близ Езермы и принудил его, оставив Россиян, признать Королей Польских законными властелинами, доколе будет существовать достоинство Королевское» ⁵ .

В то же время Хан, по словам Наимы, требовал уже у Короля Богемского ⁶ освобождения Яна-Казимира, вытесненного в Силезию Карлом-Густавом. Жестокая зима не позволила однакож Хану привести предприятие свое к окончанию; он возвратился в Крым с богатою добычею (1656) и 5000 Казацких пленников, отложив продолжение своего намерения до весны следующего года.

Несогласие, возникшее между Россиею и Швециею (См. Царств. Царя Алексия Михайловича. Ч. 1, стр. 103, и Историю Малой России т. 1, стр. 45), соделало большую часть 1656 г. временем отдохновения для Татар и Поляков. Но сии последствия едва начинали успокоиваться от угнетений, ими претерпенных, как вдруг были поражены новым [352] и почти не ожиданным бедствием. Рогаций Трансильванский, видя несчастное состояние Польши воспользовался случаем удовлетворить своему честолюбию: внезапным нападением он думал овладеть ее престол, и тем предупредить других Венценосцев, питавших то же намерение. В заговоре с Князьями Валашским и Молдавским, вспомоществуем будучи Королем Шведским, он приготовлялся к нападению на Польшу с 60,000 отборного войска (1657) ⁷ . Оттоманская Порта, получив о сем известие, немедленно послала повеление Крымскому Хану выступить в поход. Мухаммед –Гирей-Хан ⁸ поспешил с 200,000 войска исполнить поведение своего Императора, и тем защитить несчастного союзника против угрожающего ему бедствия. Рогаций успел уже распространить ужас по всей Польше ⁹ ; услышав о приближении Хана, он собрал войска своя и приготовился-было противоборствовать, но, получив известия, что Хан отправил Калкая вперед со стотысячною армиею для покорения Трансильвании, решился поспешить на защиту своего отечества. Но Хан не выпускал его из виду, и таким образом Рогаций вдруг очутился между двумя неприятельскими войсками Ханом, и Калкаем. Началось кровопролитное сражение ¹⁰ : Наима говорит, что Рогаций потерял 40,000 своего войска, из коих 20,000 сделались жертвою меча Татарского, а 20,000, в числе коих было более 700 именитых и один из ближайших родственников Рогация, откупившийся после за 300,000 грушев, взяты в плен неприятелем; остальная [353] часть спаслась бегством, и сам Рогаций едва ушел с 300 человек ¹¹. Армия Татарская, опустошивши Трансильванию, возвратилась с трофеями и богатою добычей. За таковую победу Крымского Хана Султан Турецкий отправил к нему с начальником Капучиев лестное письмо с богатыми дарами, состоявшими из дорогих кафтанов, кинжала и сабли, украшенной драгоценными каменьями (Смот. Наима Т. II, стр. 635 и Гаммера Т. VI, стр. 33).

В следующем году (1658) приехали к Хану гонцы от Виговского, Гетмана Казаков Запорожских ¹² , уже преданных двум союзникам Хану и Казимиру. Он просил Хана о вспомоществовании против Казаков левого берега Днепра, кои при содействии Русских не переставали причинять им беспокойства. Он донес ему, что Русские желают их дружбы и приглашают их к взаимному содействию против Крымцев. Хан, не теряя времени, соединил свои войска с силами Виговского, выступил в поход и нанес много вреда Россиянам на обоих берегах Днепра (см. Наима Т. II, стр. 700; Богуш, Т. II, стр. 319).

Я представляю здесь перевод, или лучше сказать, полное содержание повествования Наимы о походе сего Хана, в порядке, соблюдаемом сим Историком, и укажу в примечаниях важные, касательно сего места, ошибки почтенного Гаммера, воспользовавшегося им при составлении своего отличного труда – Истории Османской Империи. «Крымский Хан», - говорит Наима «немедленно собрал [354] безчисленное войско, и в месяце Рамадзане сего (1069) года, т. е. в Мае (1659) ¹³ двинулся против неприятеля ¹⁴ . С другой стороны, Царь Московский, увидев, что Казаки с недоверчивостию отклоняются от него и не перестают быть союзниками Хана, отрядил войско для разорения нескольких пограничных крепостей и наказания (изменников) ¹⁵ ; в том числе и на крепость Манхли (Монжилея) ¹⁶ было отправлено семнадцати-тысячное войско под предводительством двух Бояр ¹⁷ , кои, при помощи 5000 преданных им Казаков, ограбили посады (сей крепости) и осадили её.

Первого числа месяца Шеваля (или 10 Июня 1659), по совершении праздничной молитвы, Татарская армия, переправившись чрез одну большую реку, называемую Адиль (Орел) ¹⁸ , только что хотела идти на Россию, как получила известие об осаде крепости, и сочла благоразумнее направить путь свой на ту сторону. Легкий передовой отряд, состоящий из 15,000 неустрашимых Татар, под предводительством храброго полководца Ферраш-Бека, выступил с поспешностию вперед. На другое утро, они подобно потоку устремились на неприятеля. Началось жаркое дело, продолжавшееся около трех часов. Наконец, неприятели совершенно были разбиты, так что из 10,000 спаслась только одна тысяча; прочие погибли от меча их преследовавших Татар. Из пяти тысяч Казаков, преданных неприятелю и находившихся при осаде крепости, ни один не спасся. Татары овладели [355] имуществом (разбитого) войска и, отправив к Хану несколько взятых в плен чиновников с торжественным известием о победе, сами остались на том месте.

Эти пленные говорили Хану: «Царь Российский уже более трех лет приготовляется к войне, он намеревается сперва уничтожить могущество Татар, а потом опустошить страны Мусульманские. Теперь непокорность и измена Казаков принудила его отправить одного знаменитого Боярина с многочисленными войсками для взятия пограничных крепостей (т. е. в Украине); в том числе и мы были отряжены для осады сей крепости, и вот чем окончилось обстоятельство. Хан, удостоверившись в том, приказал предать пленников смерти.

После сего Хан разослал несколько гонцев в разные стороны для наблюдения неприятеля. Они донесли ему, что более 50,000 Россиян находятся около одной укрепленной крепости ¹⁹ во владениях Царя, и что Гетман (Виговский) остерегается действовать на них наступательно, и с 60,000 Казацкого войска ожидает приближения Хана. Мухаммед-Гирей направил путь свой к той стороне и, проехав несколько станций, приближился к месту. Гетман уведомленный о сем, поспешил присоединиться к Хану с своими войсками и был удостоен его внимания. Около ста человек были определены для захвачивания языков из неприятельской армии, находящейся у сказанной крепости, а несколько человек оставались на месте для доставления о том сведений. [556] Во время разъездов своих вокруг крепости поймали шесть человек неприятелей, кои показали пред Ханом следующее: Теперь, говорили они, войско, окопавшееся у осажденной крепости (Канотопа) состоит из 50,000 человек, и столько же храброй и легкой пехоты и кавалерии отряжено для охранения бродов сей большой реки (Десны или Сейма, как должно полагать) ²⁰ против нападений Казаков и Татар. Вот все избранные войска назначенные для сего похода – присовокупили они – «и нигде нет другого кроме этих». Посему открылся (военный) Совет, в котором было определено: сделать сперва ²¹ нападение на неприятелей, занимающих берега (сказанной) реки. Казацкие войска двинулись вперед, и за ними следовали Татарские силы. Проехав трудные и болотистые места, они приближились к неприятелю: а сии, услышав о том пришли в сильное волнение «как черное море». Обе стороны, построившись в боевой порядок, открыли огонь. Казаки начали атаку, а за ними следовали храбрые Татары: смертоносные стрелы брызгали как дождь на стан неприятельский. В это время Хан с несколькими храбрыми воинами с возвышенного места обозревал театр действия, и молился о победе, которою он скоро и насладился: едва час продолжался бой, как неприятели обратились в бегство. Храбрые воины гнались за побежденными, били их и брали в плен, так что из 50,000 человек ни одна душа не могла спастись, чтобы известить Царя своего о постигшем их бедствии. Победители с торжеством воротились [357] к Хану и поздравили его с одержанною им победою. Несколько дней оставались они на том месте и приготовлялись к движению на главные укрепления неприятеля (у крепости Канотопа). Для того, чтобы облегчить себя, они решились-было уволить пленников за цены, ими предлагаемые; ибо беднейший из именитых (чиновников), на часть Хана доставшихся, обещал заплатить за себя 100,000 алтын ²² . Столь удовлетворительным образом все пленники приготовлялись на отпуск; но сие предложение не было одобрено дальновидными и опытными Татарами: хотя, говорили они, Казацкие войска по сю сторону поступают с нами по долгу союза, никаким поступком не нарушая своей клятвы, но за всем тем не льзя совершенно положится на иноверцев; может быть, они помирятся с Россиянами, и в сем случае хотя и не восстанут против нас, но наверно и не станут помогать нам. Наше отечество осталось уже за нами и на расстоянии целого месяца; находясь во владении врагов немилосердых, мы не можем быть уверены в безопасности. Если судьба доведет нас до того, что вдруг неприятели окружат нас, то мы сами будем причиною бедствия, которого вправе ожидать от сих пленников, находящихся в руках наших и простирающихся до 30,000 человек. Посему мы теперь должны употребить все старания, чтобы укрепить вражду между Россиянами и Казаками, и совершенно преградить им путь к примирению; мы должны, не мечтая о богатстве (предлагаемом пленниками), [358] решиться перерезать их всех. Подобные слова, произнесенные с твердостию, действительно должны были произвести единодушие между Татарами: впоследовало повеление приступить к кровопролитию. Пред палатою Ханскою отрубили головы всем значительным пленникам (вероятно, доставшимся Хану и другим Князьям): после чего и каждый воин порознь предал мечу доставшихся на его долю пленников.

По окончании сего дела, 18 Шеваля (т. е. 27 Июня) (Татарско-Казацкие войска) пошли на неприятели, расположившегося у крепости (Канотопа). Казацкое войско укрепилось впереди; за оным стояли Татары. Открылся огонь с обеих сторон, и трое суток без отдыха продолжалась битва. Беспрерывные нападения Татар наконец совершенно утомили неприятелей; уже несколько тысяч их легло на месте, а остальные, будучи не в состоянии, по причине изнеможения, убежать (днем), надеялись спастить в глубокую полночь. С наступлением мрака они пустились бежать в ту сторону, откуда пришли. Храбрые (Татары) услышав о сем движении, всю ночь гнались за ними; на другой день, в самый полдень, они настигли их на берегу одной большой реки ²³ (Сейма).

Неприятели от страха бросились в реку, где большая часть из них погибла (1659) ²⁴ . Мусульманские войска возвратились, собирая добычу. Они остановились на несколько дней для излечения своих ран, и после этого двинулись к Ромну, одной из пограничных крепостей. Видя невозможность противоборствовать, жители сей крепости [359] сдались Гетману без сопротивления. Начальник ее, определенный Царем Московским, был представлен к Хану с 500 человек, состоявших у него под командою: всех их предали смерти. После сего (Хан) отправился для взятия других крепости, лежащих в окружности (тех мест); каждая из них «с Божиею помощию» была взята без затруднения. Начальники и хранители их были преданы смерти, и вместо их определены были новые со стороны Гетмана ²⁵ .

После сего Хан на несколько времени остановился в местечке, называемом Пужун ²⁶ ; оттуда разослал в Россию толпы Татарских наездников. Сии, не встречая нигде неприятельских укреплений, неустрашимо и без опасения рассыпались по всем сторонам (Российских владений), грабили и разоряли селения, цветущие города и обширные области, лежавшие в окружности. 15 дней они грабили и жгли все попадавшееся им, и наконец с бесчисленною добычею возвратились к Хану ²⁷ .

В эту войну погибло более 112,000 ²⁸ неприятелей и около 50,000 Христиан с необъятною добычею были взяты в плен (победителями). Отправили гонцев в Константинополь и в Крым с радостными известиями, и сам Хан благополучно возвратился в свое отечество ²⁹ .

Вот повествование Наимы, которое я передал здесь в точности, хотя и не буквально. Читатель найдет в оном, хотя и в увеличенном виде, [360] много такого, чего он тщетно будет искать в наших Русских Историках.

______________________

В продолжение сего же года Ханский Калкай Гази-Гирей с 50,000 Татар был отправлен в Молдавию, чтобы очистить сию страну от приверженцев Рогация. Он воротился оттуда с добычами, одержав победу над изменниками Порты (см. Наима Т. II, стр. 706).

В заключение неизлишним считаю упомянуть еще о следующем: В некоторых Историках (Кн. Хилков, Голиков, Левек, Бантыш-Каменском и Нехачине) я нахожу одно важное обстоятельство, случившееся немного позже сего времени и совершенно опущенное Сейд-Мухаммед-Ризою: это – взятие Астрахани Крымскими Татарами по окончании последней экспедиции, т. е. в 1660 году. Обстоятельство сие, по многим причинам, нельзя принять за достоверное, историческое происшествие, пока не отыщутся яснейшие доказательства, которые бы подтвердили справедливость известия, сообщаемого вышеприведенными Историками ³⁰.

Комментарии

1. Сей труд мой приходит уже к окончанию, я надеюсь, что он будет готов к концу сего 1853 года, ежели неожиданные обстоятельства не помешают мне в исполнении моего желания.

2. Levesque и Guthrie. – Но из рассказа одного Писателя видно, что Ян-Казимир, среди несчастия постигшего Польшу, для собственной безопасности оставил свое отечество и прибыл в Силезию (см. Les fastes de la Plogne et de la Russie, Т. I, p. 763). Впрочем, это одно и то же, что Шведы прогнали его, как говорит Гутри: «he drove John Casimir into Silesia. » См его Geographical, Historical et Commercial Grammar, 23 издание, London, 1819 года, стр. 77.

3. Сестренцевич-Богуш, Т. II, стр. 314-315. Польская Хроника, см. II. Ч. Царств. Царя Алек. Мих., стр. 153. – Наима не именует сей крепости; он говорит, что Татары осадили крепость Казаков. См. Т. II, стр. 548.

4. О таковом разбитии Русских и Казаков Русские и Польские Летописцы противоречат между собою. Сестренцевич-Богуш, последуя Рудовскому (Rudowsky), говорит, что Хмельницкий подкупил за 10,000 червонцев Ахмед-Султана, который допустил его прорваться чрез занятые им переходы, и тем спас свои войска. А повествование Бантыша-Каменского довольно близко подходит к Наиме. Он говорит: «…кровь человеческая текла ручьями». Летопись Малороссийская повествует, что убитые с обеих сторон составляли высокий вал около всего Казацкого стана; по словам же Каховского, на одном первом сражении Хмельницкий потерял до 10,000 человек. – Это доказывает более справедливость Наимы, нежели Рудовского и Богуша, хотя Турецкий Писатель, может быть, и слишком увеличивает число убитых неприятелей.

5. О таковом примирении Хмельницкого с Крымским Ханом я не мог найти основательных известий в Авторах, у меня находящихся: а Богуш ни на кого не ссылается. Следующее обстоятельство, однакож, может некоторым образом подтвердить Богуша. Турецкий Историограф говорит (Наима, т. II, стр. 548), что остальная часть Казаков (при последнем сражении), соглашаясь на преданность, избавили себя и 30,000 Россиян от совершенного поражения. Бантыш-Каменский и Польская Хроника совершенно противоречат Богушу; Историк Малой России говорит, что Хмельницкий разбил татар у урочища, называемого Озерная Стрелка (вероятно, самая Езерка Богуша), и что Хан Крымский имел переговоры с Хмельницким, который мужественно отвергал угрозы Ханские и не соглашался ни на какие его предложения (Т. I, стр. 43). Впрочем повествование сего Историка не слишком точно: во первых от Хмельницкого (там же, стр. 46-47), на которого доносили царю Алексею Михайловичу, что он договаривается с полномочными Турецкого Султана, Короля Шведского и Князем Трансильванским, оправдывает его собственным же оправданием, приведенным им уже по очищении Польши от врагов ее – Трансильванцев и Шведов, в продолжение которого времени Казаки однакож не действовали против Поляков, но напротив, будто по настоянию Царя Алексия Михайловича, сами выступили к ним на помощь. Во-вторых, говоря о следствии учиненного Хмельницким в Чигирине сейма, на котором присутствовали Посланники Кн. Рогация, Господарей Молдавского и Валашского и Крымский Хан (там же, стр. 48), он заключает, что осторожный Гетман, видя продолжение в его время сношений между Российским и Польским Дворами, взял такие меры: «он опасался, чтобы Царь Алексий Михайлович не рассудил возвратить Малую Россию Полякам, и, сохраняя верность к сему Государю, решился однакож прочным с соседственными Державами постановлением обеспечить участь Украины». Из всего этого можно заключить, что хитрый Хмельницкий втайне согласился на предложение Крымского Хана, но не исполнил своего обещания, видя бедственное положение Польши и могущество России.

6. Вероятно у Императора Австрийского, защищавшего тогда Польшу от Шведов (Миньйот Т. XVIII, стр. 153 и царствование Алексия Михайловича, Часть I, стр. 109 и 110).

7. Сравни Наиму, Т. II, стр. 634, с Банш. -Камен. Ист. Малой России, Ч. 1, стр. 45-47. Польская Хроника (в Царств. Царя Алек. Мих. Ч. II, стр. 156) и Сестр. -Богуш, Ч. II, стр. 318.

8. Бантыш-Каменский ошибочно называет сего Хана Менгли-Гиреем. См. Истор. Малой России, Ч. I, стр. 40 и 43.

9. Сравни Наиму Т. II, стр. 634 с повествованием Миньйота: Основание Всеобщей Истории, Т. XVIII. стр. 153 и Сестренцевичем-Богушом Гл. II. Стр. 318.

10. См. Наиму Т. II, стр. 634 и далее. Это должно быть сражение при Сендомире, о котором говорит Миньйот, см. там же, стр. 154. Смотри Гаммерову Историю Т. VI, стр. 32-33.

11. Сравни с повествованием Миньйота, там же.

12. По смерти Хмельницкого, в Августе месяце 1657 года, Генеральный Писарь Иван Виговский, посредством хитрости и наконец с общего согласия Казаков и молодого 16-летнего Юрия Хмельницкого, приобрел Гетманскую булаву. См. Бант. -Камен. Т. I, стр. 50-52. Срав. с Польской Хроникой (в Царст. Царя Алексея Михайловича, Ч. II, стр. 157).

13. Гаммер, ссылаясь на Наиму, относит сие происшествие то к 1071/1660, то к 1070/1660, и при сем впадает в две ошибки: во-первых, История Наимы оканчивается 1070 годом, а во вторых месяцы Рамадзан и Шевал, которые указаны Наимою и выставлены Гаммером на полях (Ч. VI, стр. 77), принадлежат к 1069 году, а не 1070, как полагает сей ученый Ориенталист.

14. До сего времени Виговский продолжал свои неудачные действия против Русских, при помощи присланных к нему Крымских Татар и Поляков (См. Историю Малой России, ч. I, стр. 71).

15. Сравни Истор. Малой России, Часть I, стр. 56 до 66.

16. Читай примечание 18.

17. Гаммер ошиблочно говорит, что сия крепость была осаждена 17 тысячами Турок (см. его Истор. Т. VI, стр. 77). Наима, на которого он ссылается, ясно говорит, что эти 17,000 человек, осадившие Манхли (под которою я разумею Монжелею), были предводимы двумя Боярами Московского Царя, и что Хан послал против них вперед Ферраш-Бека с 15,000 Татар, которые и достигли на другой день осажденной крепости и истребили неприятели. Каким же образом осаждавшие могли быть Турки? Из слов самого Гаммера видно, что Турки, в то время будучи заняты в Венгрии, не имели помощи Крымских Татар, которые, по причине войны с Россиею, не могли сопутствовать Сиди-Паше в его походе. Следственно, откуда же могли взяться 17,000 Турок в Украине, или на Волге, как он полагает?

18. Главнейшее затруднение, встречающееся Ориенталистам при разборе Восточных рукописей, проистекает от множества букв, различающихся между собою одними только точками *** или сходных в начертании. Малейшая неосторожность со стороны писца может удалить читателя от настоящей мысли Автора, и совершенно переиначит имена собственные, не всем известные; и посему мы должны быть очень внимательны при чтении Восточных рукописей, чтобы избегнуть ошибок, всего более вредных в исторических исследованиях. Таковые две ошибки я нашел в Истории Наимы, изданной в Константинополе около ста лет тому назад: оне столь значительны, что могли привести в заблуждение даже прозорливого Гаммера. Они находятся в словах *** Манхли, *** Адиль, которые я читаю *** Манджели и *** Орель.

Слово *** по изменению точек может получить различное произношение, как то: *** Манчели, *** Манджели, *** Мабичли, *** Манихли и пр. Чтобы угадать настоящее значение сего изображения, мне надлежало углубиться в исторические, географические и общия этимологические исследования: ни на какой Карте не мог я такого названия крепости, горолда или местечка, какое мы находим в Наиме. Уверен будучи в справедливости своего мнения, ниже изложенного о слове *** я старался сыскать в Украине город, селение или местечко, которого название подходило бы, по общим этимологическим правилам, к названию Манхли; я нашел оных два: Могилев – селение на левом берегу Ореля, на границе Екатеринославской Губернии, и Михайловку, на правом берегу Самары в той же Губернии. Но ни то, ни другое не могут решить загадку: во-первых, нет никакого вероятия, чтобы каакое нибудь из этих селений могло быть крепостью в конце XVII столетия. Во вторых, Наима говорит, что Хан. По совершении праздничной молитвы (т. е. по утру), переправившись чрез реку, получил известие об осаде крепости Манхли, и немедленно отрядил на защиту ее полководца Ферраш-Бека. Сей устремился туда с 15 тысячным легким отрядом и достиг крепости на другой день по утру: следственно, он ехал, по крайней мере, более полусуток. Чрез которую часть реки Орель ни переправились бы Татары, они непременно должны были проехать мимо Михайловки, которая бы осталась от них вправе не более как в 10 или 15 верстах, а Могилев не более как в 50 или 60 влево: следственно, ни в том, ни в другом случае Ферраш-Бек в своем быстром стремлении с легким отрядом не нуждался бы проехать столько времени, сколько назначает Наима. По сим причинам, ни Михайловка, ни Могилев не могут решить загадку Турецкого Автора.

Счастливая мысль – нет ли орфографической погрешности в слове *** подобно той, которую я ниже нашел в слове *** , наконец открыла мне истину. В Полтавской Губернии (где тогда происходили беспрестанные военные действия), не более как в 10 или 12 верстах к Северу от Кременчуга, находится ныне посад или заштатный городок, под названием Монжелея, названный в одном акте 1686 года (Собрание Государ. Грам. и Договор. Т. IV, стр. 507) Монжелевкою и причисленный к городам Полтавской Губернии, оставшимся тогда за Россиею, по последнему замирению с Польшею – Так как сей городок находится в расстоянии около 160 верст от того места, где Татары переправились чрез Орель (не полагая его далее Перещепины, чрез которую лежит дорога), я совершенно уверен, что *** должно быть *** Монджели. Мы еще более убедимся в справедливости сего мнения, если найдем в Русских летописях факты, касательно происшествий, случившихся в Украине в промежуток времени с 27 Майя по 29 Июня, на каковые числа указывает Бантыш-Каменский (Истор. Малой России, т. I, стр. 70).

Что же касается до слова *** , которое, как и реку Сейм (см. примеч. 20 и 23), Наима называет большею рекою, то эта орфографическая ошибка здесь еще очевиднее. Г. Гаммер ошибочно переводит оное Волгою, и говорит: «der Tartarchan wolte eben die Wolga uebersetzen, als er von der Belagerung des Schlosses Verstaendigt, sich gegen dasselbe wandte etc.,» между тем как Наима говорит, что Хан, уже переправившись, получил сие известие. Слово *** или *** в самом деле есть общее Восточное наименование реки Волги, но я никак не могу предположить, чтобы Татары в это время переправились, или даже хотели переправиться чрез Волгу, и руководствуюсь в своем мнении следующими причинами: во первых, главнейшая причина, побудившая Крымского Хана предпринять сей поход, как в том согласуются все Историки, была убедительная просьба и донесение коварного Виговского, действовавшего уже против России и имевшего несколько сражений с Боярином Шереметевым и Кн. Ромодановским: следственно, Хан должен был избрать путь на Россию в таком направлении, по которому он мог бы и помогать Виговскому и вместе с тем распространять победы свои, как могли дозволять обстоятельства. А как все военные действия происходили тогда в Украине, то не для чего было Хану идти на Волгу и через то оставить Крым почти беззащитным от нападения Россиян, коим Виговский в донесениях своих угрожал Хану (Наима, Т. II, стр. 700). Во вторых, сам Наима говорит, что Хан, переправившись чрез сию реку, только что хотел продолжать путь свой на Россию, как в то время, получил известие, что 17 тысяч Россиян с 5000 Казаками осадили крепость Манхли, немедленно отправил на помощь осажденным, под предводительством Ферраш-Бека, 15, 000 Татар, кои на другой день утром налетели на сию крепость. Какая бы ни была эта крепость, однакож должно предположить её (как то ясно видно из слов самого Турецкого Автора) в Украине, где находились Русские войска, а от Волги до Украины невозможно поспеть за одни сутки. Наконец все Историки Польские, Малороссийские и Русские, описавшие военные действия того времени между Россиею и Крымскими Татарами, единогласно говорят, что они происходили в Украине, и я нигде не мог найти даже ни одного намека, чтобы какое либо в это время дело происходило на Волге или вблизи ее.

Основываясь на этих обстоятельствах, я должен сказать решительно, что или в слове *** есть орфографическая погрешность, или 150 лет тому назад сим именем называлась какая нибудь река между Доном и Днепром. Что касается до последнего предположения, то я считаю оное совершенно нелепым; а относительно первого я заключаю с твердостию, что сие слово Наимы должно читать *** Орель, река на границах Полтавской Губернии, чрез которую Хан непременно должен был переправиться на пути своем на Россию. Я уверен, что всякий Ориенталист, даже сам ученый Гаммер, оставя пристрастие, согласится с моим мнением. И вот обстоятельства, которые могут еще подтвердить мое заключение: 27 Мая Кн. Ромодановский имел под Нежиным большой бой с бунтовщиками Казаками (Истор. Бантыша-Камен. Ч. I, стр. 70, Берха Царств. Алек. Мих. Ч. I, стр. 130-131); в последних числах Июня и первых Июля начались военные действия на Канотопе (см. там же): следственно, должно полагать, что Татарские силы, выступившие из Крыма, как должно думать, за половину Мая, непременно действовали в Украине в продолжение времени, составляющего промежуток с 27 Маия по 29 Июня, на каковые числа указывает Бантыш-Каменский (см. там же). После сего в первых числах Июля Кн. Трубецкой известился о движении Хана (размуеется, по дороге чрез Полтавскую Губернию) к Канотопу.

19. Это должно быть без сомнения крепость Канотоп, у которой в Апреле месяце Кн. Трубецкой имел неудачные сражения с изменником Гуляницким, приверженцем Виговского, которому помогали отряды Татарские (История Малой России Т. I, стр. 69-70, и Царств. Алексия Михайловича, Ч. I, стр. 130). Гаммер принимает сию крепость за Манхли, а реку, близ ее находящуюся (см. ниже прим. 20), за Волгу. Но читатели Наима ясно могут видеть, что сам Турецкий Автор разумеет здесь совершенно другую крепость, нежели Манхли, и другую реку, нежели Адиль, о коих он уже перестал говорить (сличи примечания 20, 22 и 23).

20. Вблизи Канотопа нет другой реки. Должно полагать, что Татары в это время были на левом берегу Десны, не далеко от Нежина, где стояли войска Виговского, недавно имевшего жаркое дело с. Кн. Ромодановским (Истор. Малой России, Ч. I, стр. 70), и что отсюда хотели направить путьна укрепления Россиян между Десною и Сеймом (Сравни Богуша Истор. о Таврии, Т. II, стр. 319, также прим. 21 и 22).

21. Я читаю *** вместо *** , ибо по повествованию сего Историографа видно, что Татарско-Казацкая армия разбила сперва 50,000 войско, отряженное, по показанию пленников, для охранения реки против Татар и Казаков, и что потом она напала на главные укрепления Русских (у Канотопа). Литеральный перевод сего места есть следующий ***, т. е. «сделав совещание, они не одобрили идти на неверных, по сторонам реки находящихся» - Только в таком случае можно читать ***, когда будем разуметь под неверными, по сторонам реки находящимися, жителей городов и местечек по берегам реки, бывших в повиновении у Русского Царя, а не 50,000 войска, охранявшего берега оной, как я разумел. Впрочем, последствие совещания доказывает, что мое чтение ближе подходит к истине.

22. Турецкое слово *** означает то червонец, то Польский zloty, а иногда вообще деньги. Я удерживаю здесь подлинное слово, принимая его за Русский алтын (каковые деньги, по мнению А. Ч. издревле были назначены для платежа дани Ханам. См. Опись древн. Русск. монет, стр. 105) и предполагаю это более правдоподобным: ибо 100, 000 алтын составляет 3000 рублей тогдашнего времени; и это много было для беднейшего из чиновников, в плену находящихся.

Г. Гаммер, чтобы сделать повествование Наимы вероятным, принял другие меры; он говорит: «der Werth der in den Handen des Chans befindlichen Angesehensten wurde wenigstens auf hunderttausend Ducaten geschatat».

23. См. следующее примечание; это место должно быть в 50 или 60-ти верстах к Западу-Востоку (?) от Конотопа, по дороге к Путивлю: ибо наш Историограф говорит, что неприятели бежали в ту сторону, откуда пришли. И в самом деле, 10 Июля Князь Трубецкой прибыл в Путивль. Смотри Историю Малой России, Часть I, стр. 12.

24. О первом ужасном поражении Россиян, как его описывает Наима, я не нашел ничего определительного в Авторах, у меня находящихся. Вот все, что нам сообщает почтенный Бантыш-Каменский касательно поражения Россиян, в первый числах Июля при осаде Канотопа: «29 Июня осажденные возобновили сильную пальбу на Российские укрепления, а на другой день сделали снова вылазку их города и завладели оными. Трубецкой, известясь в то время о приближении к Канотопу Виговского с Ханом Крымским (действительно, 27 Июня, по повествованию Наимы, Хан Крымский шел на Канотоп, см. выше), Белогородскими и Нагайскими Татарами, Поляками, Сербами, Волохами и Молдаванами, принужден был оставить начальную им осаду и пошел со всеми своими силами на встречу многочисленному неприятелю, в намерении отрезать Крымцев от предводимого Виговским войска, чего однакож не удалось ему исполнить. Россияне потерпели сильное близ Сосновки поражение. Трое суток преследовал их неприятель и только 4 Июля Кн. Трубецкой и Наказный Гетман Безпалый, переправившись чрез реку Сейм, спасли остатки своих войск от совершенного истребления. В числе взятых в плен Татарами Россиян находились Князья: Львов, Черкасский и Семен Иванович Пожарский» и проч. (сличи Берха Царств. Алекс. Мих. Ч. I, стр. 131). Это краткое описание совершенно соответствует повествованию Наимы, исключая только того, что Русский автор не упоминает о первом поражении 50,000 Россиян, откоммандированных к берегам Десны, или Сейма, для того, чтобы препятствовать переправе Татарских войск, как утверждает Наима. Если допустить, что хронологический порядок соблюдаемый Турецким Автором не совсем верен, то можно предположить – не к этому ли обстоятельству относится краткий намек Бантыша-Каменского (который я означил здесь курсивными буквами) о движении Кн. Трубецкого на встречу неприятелю, и проч. Но и в сем случае Русский Писатель столько же необстоятелен. Преосвященный Митрополит Сестренцевич-Богуш описывает это обстоятельство также кратко и не точно. Он говорит: «остановив течение вод, при соединении рек Десны и Сейма, между коими стояли станом сорок тысяч Россиян и 10,000 козаков, он (Хан Крымский) напал на них спереди близ Конотопа с такою жестокостью, что большая часть погибла и потонула». Г. Бантыш-Каменский определительно говорит, что Россияне потерпели сильное поражение близ Сосновки. Если рассмотреть эти описания с точностию и обоих сих Писателей принять справедливыми, приписывая весь анахронизм Наиме, то должно вывести следующее заключение: сперва Татары, напав на войска Россиян, между Десною и Сеймом стоящие, разбили их, потом гнались за остальными и 4 Июля совершенно истребили их близ Сосновки, откуда побежденный Трубецкой бежал ночью, и спасся с остальною частию своего войска, переправившись чрез Сейм в пятидесяти или шестидесяти верстах к Западу-Востоку (?) от Конотопа, по дороге к Путивлю.

25. Историк Малороссии и другие умалчивают о сих происшествиях: по словам первого, Виговский три недели держал в осаде Гадяч (к Юго-Востоку в 60 верстах от Ромна) и наконец после многократных неудачных приступов, в коих он был отражаем с великою потерею, решился снять осаду сего города и пошел 2 августа со всеми своими войсками на Днепр. Вероятно, в продолжение трехнедельной осады сего города, разные отряды Татаро-Казацких войск действовали в других местах с успехом, хотя не столь значительным, как описывает Турецкий Автор, и наверно при осаде Гадяча была употреблена только часть Татаро-Казацкого войска, ибо как бы храбр не был Казацкий Полковник Ефремов и как бы неустрашимы ни были его воины, охранявшие сей город, но за всем тем не возможно допустить, чтобы он мог противостать силе, превосходящей его рать, может быть, в 50 раз (под начальством Ефремова действовали 2000 Казаков и около 1000 жителей города. Ист. Мал. Рос. Т. I, стр. 72) Где же были остальные части Казаков и Татар, если они не действовали в других местах?

26. Наверно Бужин, под которым 19 Августа 1678 года Князь Ромодановский и Гетман Самойлович одержали чрезвычайную победу над Кара-Мустафа Пашею, Великим Везирем Мухаммеда IV (История Мал. Рос. Т. II, стр. 142).

27. Это самое, что говорит Богуш: «и потом (после победы при Канотопе, Хан) перешел Днепр, предал все огню и мечу и пр. (См. Ист. о Таврии, Т. II, стр. 319).

28. Гаммер вероятно ошибся, увеличивая число убитых до ста двадцати тысяч человек (Ист. его Т. VI, стр. 79).

29. Историк Малой России, приписывая везде все удачи и неудачи Виговскому, как главнейшему Предводителю Казацко-Татарской Армии, относит удаление сего изменника к Днепру единственно к появлению Юрия Хмельницкого, коему благодарность народа к покойному и достойнейшему отцу его вручила булаву Гетманскую. Это может статься и справедливо, но надобно заметить, что, во-первых, главнейшая власть всегда оставалась в руках Хана, которому Виговский, в продолжение всего этого времени, оказывал повиновение, но, только как человек знающий край, предшествовал Хану и давал советы; во-вторых Крымский Хан и Татары его, совершая по древнему обычаю желаемую победу, били и грабили повсюду, предавали все огню и обогащались добычею; а при наступлении осени вохвращались с похода, продолжавшегося около трех месяцев. Между тем появление Юрия Хмельницкого вооружило Казаков против честолюбца Виговского и он, оставленный без помощи, убежал в Польшу в половине Сентября месяца, как видно из Польской хроники (Берха Царств. Алекс. Мих., Т. II, с. 161).

30. Относительно сего важного обстоятельства, я просил письменно Г. Ректора нашего Университета, Н. И. Лобачевского, дабы он благоволил предписать бывшему Действительному Студенту Казанского Университета, ныне Учителю при Астраханской Гимназии Г. Матвееву, чтобы он, на основании испрошенного у. Г. Министра Внутренних Дел дозволения, при знаниях своих в Архиве Астраханского Губернского Правления, обратил особенное внимание на этот предмет и в скорейшем времени донес Г. Ректору: не находится ли в делах 1660 года что нибудь касательно взятия Астрахани Крымскими Татарами? – Письмо мое к Г. Ректору, содержащее в себе полное изложение сего обстоятельства, будет по просьбе моей напечаталв Ученых Записках Казанского Университета, в первой или второй книжке сего 1855 года.

Адъюнкт-Профессор Казанского Университета

Мирза Александр Казем-Бек.