ПРОЛОЖНОЕ СКАЗАНИЕ О ПЕРЕНЕСЕНИИ МОЩЕЙ ВЯЧЕСЛАВА

Столь же распространенным, как и проложные жития Людмилы и Вячеслава, является находящееся в мартовской половине “Пролога” (под 4 марта) “Сказание о перенесении мощей Вячеслава”.

Как и “Проложное житие Вячеслава”, “Сказание” написано на основе “Востоковской легенды”. В данном случае автором “Сказания” была использована почти исключительно завершающая часть легенды без привлечения каких-либо дополнительных источников к ней. Есть основания при этом полагать, что “Востоковская легенда” была известна автору “Сказания” в ином, более древнем виде, чем она дошла до нас. Показательным в этом отношении являются слова: “...уби брата своего Вячеслава, но ины его ради погуби”. В соответствующем месте Востоковского списка читаем: “и младенци его избиша”. Пропуск “ради” совершенно исказил здесь смысл фразы. Глаголические и минейные списки, как и “Сказание”, имеют это важное в смысловом отношении слово. Минейная редакция, в данном случае отразившая первоначальное, более исправное чтение, нежели Востоковский список, не может, однако, рассматриваться как источник “Сказания”. В последнем есть еще одно более древнее, чем в Востоковском списке, чтение, имеющее соответствие только в глаголических списках. Это фраза: “третий же день вечер церкы възиде над нимь”. Здесь слово “церкы” дано в именительном падеже, тогда как в Востоковской и Минейной редакциях — в дательном: “церкви”, что затемняет смысл фразы.

Единственной особенностью “Сказания”, соответствия которому мы не находим среди сведений, сообщаемых “Востоковской легендой”, является упоминание о том, что Болеслав был старшим сыном Братислава. Упоминание это противоречит решительно всем остальным памятникам вацлавского цикла как славянским, так и латинским. Все они называют Вячеслава старшим по отношению к Болеславу. Впрочем, и это сведение “Сказания” мы находим далеко не во всех дошедших до нас списках памятника. Его содержат следующие рукописи: ГИМ, Син. 246 — второй половины XIV в.; ГИМ, Усп. 3 — начала XV в.; ГПБ ОЛДП II—XV в.; БАН, Калик. 148 — XVI в. и ряд прологов XVI — XVII вв. Видимо, эта группа списков отражает особую редакцию “Сказания”, возникшую в связи с желанием как-то объяснить малопонятную враждебность Болеслава по отношению к своему брату. Теперь можно было видеть причины неприязни Болеслава в том, что не он, а младший его брат сделался князем “в Чехах”. Видимо, тот, кто производил эту вставку, не сверял свой памятник с другими свидетельствами о Вячеславе и потому, не вступая ни с чем в противоречие, сделал добавление. Не исключено также, что данная редакция “Сказания” могла возникнуть под влиянием памятников борисоглебского цикла. В них князь-убийца также является старшим братом князя-мученика.

Данной вставкой, однако, редакционная работа над памятником не была ограничена. В указанных списках можно отметить и некоторые стилистические отличия, например, “окамененное сердце” было заменено на “окаменение сердца”.

Текст печатается по списку пергаменного “Пролога” первой половины XIV в. Синодального собрания (№ 246) ГИМ, л. 8 и 8 об. [116]

В тот же день ¹ перенесение святого Вячеслава. Был в Чехии праведный князь по имени Вячеслав, родившийся от родителей-христиан: отца Братислава и матери Драгомиры. Имел он старшего брата Болеслава. Болеслав же по дьявольскому наущению убил брата своего Вячеслава. Тогда произошло чудо над телом святого Вячеслава: кровь его в течение 3 дней не уходила в землю. На третий же день вечером взошла над ним церковь ², и все видевшие удивлялись. Видел это и Болеслав, и он направил окаменевшее сердце свое на покаяние, железную свою шею преклонил на молитву; понял грех свой, что не только убил своего брата, но и других погубил ради него ³. И помянув богу, сколько совершил греха, молился богу непрестанно и всем святым и святому брату своему Вячеславу. И тогда он послал священников и своих слуг и принес тело своего брата Вячеслава из города Болеслава в Прагу, говоря: “Я согрешил и я осознаю мой грех и мое беззаконие”. И положил его у церкви святого Вита с правой стороны алтаря 12 апостолов, где он сам повелел создать церковь. Перенесен был князь Вячеслав месяца марта в 4 день. Упокой его душу на лоне Авраама и Исаака и Якова, где покоятся все праведные, ожидающие воскресения господа нашего Иисуса Христа

Комментарии

1 В конце данного памятника этот день обозначен как 4 марта. В Востоковской же и Минейной легендах перенесение мощей Вячеслава датируется 3 марта. Глаголические списки, как и проложная статья, указывают на 4 марта (см. комментарий к “Востоковской легенде”). Под этой датой перенесение мощей указывают и все те русские месяцесловы, которые упоминают о нем.

2 В ряде списков (см. об этом в предисловии к данной публикации) к словам “брата же Болеслава имеяще” добавлено “старейшего”.

3 Только в одном списке (ГБЛ, М. 1706) говорится: “в третий же день вечер възыде солнце на ним яко дивитися въсем”, т. е. “на третий же день вечером над ним взошло солнце на удивление всем”. Такого рода переработка текста памятника, как указывал Н. Серебрянский, видимо, произошла под влиянием одного из памятников борисоглебского цикла (“Похвальное слово на перенесение мощей Бориса и Глеба”) вообще тесно связанного на Руси с вацлавским циклом. В “Похвальном слове” говорится, что солнце не заходило (“но стоит в едином месте”), пока не закончилось погребение (см. Д. И. Абрамович. Жития святых мучеников Бориса и Глеба и службы им. Пг., 1916, стр. 130 — 131).

Что же касается упоминания о церкви, поднявшейся над телом Вячеслава (о чем говорится во всех остальных списках), то это представляется вполне созвучным с распространенными повсеместно рассказами о видении церквей, стоящих в воздухе (например, рассказа о боярине киевского князя Изяслава в Киево-Печерском патерике или в латинском “Dialogue miraculorum”. — См. N. Serebrjanskij. Prolozni legendy о sv. Lidmile а о sv. Vaclavu. “Sbornik”. str. 52).

(пер. А. И. Рогова)
Текст воспроизведен по изданию: Сказания о начале Чешского государства в древнерусской письменности. М. Наука. 1970