"...ЕСЛИ БУДЕТ РУССКАЯ ВЛАСТЬ, ТО ВСЕ МЫ, НАРОД, СТАНЕМ УСПОКОЕННЫМИ"

Главная особенность исмаилитского вероисповедания (тариката) состоит в том, что у исмаилитов, в отличие от других мусульман, свой духовный глава — имам Ага-хан IV, которого они называют «Его Высочество». Сегодня штаб-квартира имама находится недалеко от Парижа — в Агламоне. Важную роль в религиозном и светском образовании памирцев играет учебный и одновременно научный Институт исмаилитских исследований, расположенный в Лондоне. В настоящее время там учатся 20 студентов из Горно-Бадахшанской автономной области (ГБАО), а 15 человек с помощью института получили высшее образование и закончили аспирантуру.

В середине 1990-х годов в этом институте был создан специальный отдел по работе с таджикскими последователями Ага-хана, а при этом отделе — Комитет по исмаилит- скому тарикату и религиозному образованию (Ismaili Tarikah and Religious Education Committee — ITREC, по-русски — ИТРЕК) для работы в Таджикистане. Членов комитета назначил сам Ага-хан IV: председателем стал М. Илолов, член парламента Таджикистана, постоянно живущий в Душанбе, его заместителем — И. Гозебеков, живущий в столице ГБАО Хороге. Из шести членов комитета четверо постоянно находятся в Хороге и собираются на свои заседания раз в месяц. ИТРЕК в полном составе встречается раз в год в Душанбе. Один из членов ИТРЕКа — Шозода-Мухаммад Шерзодшоев — одновременно занимает должность представителя Комитета по делам религий правительства Республики Таджикистан в ГБАО. По его словам, сегодня 63 процента населения таджикского Горного Бадахшана — исмаилиты, остальные — сунниты. До революции 1917 года, объяснил он, структура бадахшанского исмаилизма была такой: имам назначал пиров (должность передавалась по наследству), пир назначал всех халифов (наместников), но их должность не всегда была наследственной. Халиф в исмаилизме играет примерно ту же роль, что мулла у суннитов. В 1920-е годы в ГБАО было семь местных пиров, и кроме того пять афганских пиров имели здесь своих мюридов (учеников).

До 1917 года пиры были активными сторонниками присоединения Бадахшана к России. После революции, в 1930-е годы, они подверглись репрессиям. Известного пира Сайда Юсуфалишо мюриды предупреждали о грозившей ему опасности, но он ответил так: «Я, как и мой отец, столько старался, чтобы защитить мюридов от афганских завоевателей. Когда мы пригласили к себе на Памир офицеров и солдат Белого Царя, мы достигли, наконец, спокойствия. Мои заслуги ценят не только мюриды, они хорошо известны от Ташкента до Москвы». Однако осенью 1932 года Сайд Юсуфалишо был арестован. Он принял яд и скончался в селе Нишусп. Сын Юсуфалишо, Мамадалишо, перебрался в Афганистан и был назначен пиром. Там в 1940 году он был схвачен силами НКВД в ходе спецоперации и расстрелян. В том же году был расстрелян шахдаринский пир Ходжадабаль. В 1940-е годы связь таджикских исмаилитов с имамом и своими зарубежными единоверцами прерывается. К концу 1980-х годов в ГБАО осталось 23 халифа.

Работа ИТРЕКа в области религиозного образования и воспитания подкрепляется активной деятельностью ряда организаций Ага-хана в социально-экономической сфере, появившихся в связи с тем, что в ГБАО были ликвидированы колхозы и совхозы. В рамках Программы поддержки горных обществ (МСДСП) оказывается помощь отдельным крестьянским хозяйствам, проводятся оросительные каналы, возводятся мосты в горах, строятся малые гидроэлектростанции, для поддержки частной инициативы выделяются небольшие кредиты.

Во время нашей экспедиции мне удалось также побывать в афганской части Бадахшана в районе Ишкашима и познакомиться с местными исмаилитами. Там по- прежнему ещё действует старая патриархальная структура исмаилизма, характерная для таджикского Бадахшана до начала 1930-х годов. В Афганистане в настоящее время действуют 13 пиров, но летом 2002 года имам прислал свой фирман (указ), упраздняющий функции пиров как наследственных лидеров местных исмаилитов. Как мне показалось, сами пиры и значительная [75] часть населения не готовы принять предлагаемые изменения.

В отличие от большинства остальных афганских провинций, Бадахшан никогда не был оккупирован талибами: старый патриархальный уклад жизни там сохранился практически нетронутым. Местные исмаилиты, в отличие от жителей ГБАО, больше изучают своё духовное наследие, в частности, труды замечательного мыслителя Насира Хусрава, читают они и работы по истории ис- маилизма, вспоминая, например, добрым словом исследования крупнейшего знатока исмаилизма в XX веке Владимира Иванова.

Наша экспедиция оказалась очень полезной в смысле изучения этнических особенностей памирцев и, в частности, наиболее крупного этноса ГБАО шугнанцев. В настоящее время шугнанцев примерно 70 тысяч из 208-тысячного населения области, где они, по существу, играют роль квазигосударственного этноса, хотя официальной таджикской статистикой местные памирские народности не учитываются. Отсутствие данных о составе населения немало затрудняет разработку этнокультурных программ развития шугнанцев и других па- мирских этносов, так как они не имеют возможности издавать учебную литературу на родных языках, вести на них теле- и радиовещание, ограничены в использовании своих языков на государственной службе. Тем не менее появление начатков независимой печати в ГБАО привело к тому, что 1990-е годы выдвинули ряд интересных шугнанских авторов, пишущих на родном языке. Прежде всего отметим замечательного барда Алидоншо, которого сами шугнанцы часто сравнивают с Владимиром Высоцким, поскольку он стал смелым реформатором шугнанской поэзии и традиционной песенной культуры. К сожалению, мы не застали его в живых: он скончался 22 июля 2002 года в возрасте 39 лет. Его преемником стал молодой бард Фуркат Шохалилов, работающий в русле классической иранской традиции. Интересный поэт и прозаик — исследователь шугнанского фольклора Варка Охонниезов. Исследование культуры шугнанцев и других памирских народов фактически только начинается, и здесь между Институтом востоковедения РАН, памирским Институтом гуманитарных наук и Исмаилитским центром по культуре и образованию возможно плодотворное сотрудничество.

Интересной и, как это ни парадоксально, недостаточно исследованной остаётся история российско-бадахшанских взаимоотношений. Бадахшанцы Таджикистана до сих пор с благодарностью помнят о том, что Россия в конце XIX века приняла их территории под своё управление и тем самым спасла памирские народы от исчезновения. Подтверждения тому члены экспедиции встречали практически ежедневно, хотя многие архивные материалы, посвящённые истории российско-бадахшанских (или российско- памирских) взаимоотношений, пока не опубликованы. Восполняя лишь в малой степени эту лакуну, представляем архивный документ, относящийся ко времени присоединения таджикского Бадахшана к России — это официальный перевод обращения жителей Вахана, одной из исторических областей Бадахшана, к Туркестанскому генерал-губернатору. Выражаю искреннюю благодарность научному сотруднику Института гуманитарных наук Памирского филиала АН Республики Таджикистан Валдошу Валдошову за помощь при подготовке этой публикации.

Прошение его высокопревосходительству господину Туркестанскому генерал-губернатору от всего народа Ваханского от мала до велика

Просьба от беспомощных жителей милостивому царю:

Так как мы, народ, знаем, что если снова придут на нас бухарцы, то протянут руки на наших жён, дочерей и сыновей, так что нам вместе с бухарцами никоим образом жить нельзя. Во всякое время, когда бухарцы придут в эту страну, мы не будем иметь другой возможности, кроме как разбежаться в разные стороны и погибнуть. Если будет для нас милость его высокопревосходительства, чтобы довёл нашу просьбу до Белого Царя, дабы освободил нас от рук бухарцев, то в подданстве русском, служа от всего усердия вместе со своими жёнами и детьми, если понадобится какая служба, то мы будем отправлять её денно и нощно, а если придётся под Эмира Бухарского и вы нас не освободите, то клянёмся Богом, известно, что и в земле Белого Царя, который есть величайший, жить не будем, а все... (выскоблено. — М. Р.) ушедши в государство... (выскоблено. — М. Р.) пойдём, так как другого средства не имеем. Если рассказывать одно за другим про притеснения бухарцев, то им нет числа. Государству русскому же жертвуем свои головы и души, ибо от этого великого государства ничего другого нет, кроме успокоения. Надеемся, что освободите нас от бухарских рук. Теперь прослышали мы, что жители Шугнана, Шохдары и Гунта (исторических областей Бадахшан. — М. Р.) послали просьбу наместнику царя в Ташкент. Узнав об этом, и мы тоже, изложив об этом в нашем прошении, послали царю. Если бы государство русское брало бы с нас закят (мусульманский налог. — М. Р.) вдвое или втрое,то мы бы ничего не говорили. Да и в бухарском закяте не было бы об этом разговора, а дело было в вере и в том, что (бухарцы. — М. Р.) простирали руки на наших жён и сыновей, говоря, что мы (бухарцы — М.Р.) будем содомитствовать с жёнами и сыновьями вашими. Раз дело коснулось чести и веры, то каковая же нам надежда на родину. Лучше нам погибнуть в разных местах. Удалите от наших людей нечестивые дела бухарцев. Говорят люди Вахана друг другу: если будет русская власть, то все мы, народ, станем благоустроенными и успокоимся. Бухарец, который в продолжение этих 7-8 лет был правителем над нами... штрафовал лиц нашего народа или простых жителей, брал с каждого человека от 100 до 200 рублей и все деньги, которые попадали к нам в руки, собрал и увёз всё, так что ничего не осталось. Народ отчаивался в своей душе, и подали мы Вам жалобу. Доведите Вы наше прошение до Белого Царя, возьмите вместе нас из рук бухарцев и сделайте своими подданными. Таковую просьбу имеем. И среди всего народа мы приложили свои печати.

Верно: и.д. диплом, чинов, (подпись). Дело № 4. Политическое агентство в Бухаре. 1904-1905 гг. Л. 13. (Отчёт барона Черкасова и другая переписка) — ЦАУ Республики Узбекистан.

Текст воспроизведен по изданию: "Если будет русская власть, то все мы, народ, станем успокоенными" // Родина, № 4. 2008